| Упомянутый в приговоре «судного списка» Максима Грека последним переписчик Исак Собака, несомненно, был осужден впервые соборным судом 1531 г. Из «судных списков» Максима Грека и Вассиана Патрикеева, как и из письма митрополита Макария от 9 ноября 1548 г., бесспорно следует, что Исак Собака обвинялся лишь в переписке Кормчей Вассиана Патрикеева и жития Богородицы Симеона Метафраста , переведенного Максимом Греком. А оба эти обвинения возникли только на соборе 1531 г.: Исак Собака переписывал обе книги для Вассиана Патрикеева, который передал их великому князю, где они были обнаружены в 1531 г. Пока Вассиан был в силе, подобное обвинение Исаку Собаке не могло быть предъявлено: это было еше в большей мере обвинение против Вассиана. К тому же из «судных списков» Вассиана Патрикеева и Максима Грека известно о доносе старца Вассиана Рушанина новгородскому архиепископу Макарию о «хульных строках» в житии Богородицы. В. С. Иконников , как уже говорилось, считает этот донос главным формальным поводом для нового суда над Максимом в 1531 г.; донос был сделан во всяком случае после 4 марта 1526 г., когда Макарий стал новгородским архиепископом, и, скорее всего, незадолго до собора 1531 г., на котором впервые стал вопрос об этом житии. Вассиан Рушанин написал свой донос будучи еще на свободе. О неразрывной связи процессов Максима Грека и Вассиана Патрикеева на соборе 1531 г. свидетельствует и тот факт, что приговор сообщает и об осуждении старца Вассиана Рогатая Вошь, который перед этим в «судном списке» Максима Грека вообще не упоминался! Зато он известен по «судному списку» Вассиана Патрикеева в связи с тем же самым разбирательством 1531 г. о «хульных строках» в житии Богородицы: на очной ставке с Вассианом Патрикеевым он подтверждал свои показания о попытках Вассиана уничтожить «хульные строки» в экземпляре жития, посланном им на Белоозеро, в Нилову пустынь. Это его участие в деле Вассиана и Максима датируется, бесспорно, 1531 годом. Можно уверенно говорить поэтому, что заключительные строки приговора, относящиеся к Исаку Собаке и старцам Вассиану Рушанину и Вассиану Рогатая Вошь, сообщают о решениях собора 1531 г., а не собора 1525 г. |
| Стройная и по-своему красивая утопия Нила Сор-ского не изменила основного направления развития монастырской жизни на Руси. Второе поколение нестяжателей оказалось несравненно более практичным и политически активным, чем первое. Наиболее ярким его представителем стал Вассиан Патрикеев. Сосланный в конце 90-х годов в Кирилло-Белозерский монастырь, князь Василий Иванович Патрикеев, отпрыск знатной боярской семьи, лет десять спустя вернулся в Москву в монашеском обличьи. Во время своей ссылки он познакомился с Нилом Сорским, увлекся его идеями. Поселившись в московском Симоновом монастыре, Вассиан жил открыто, принимая посетителей. Сам великий князь Василий прислушивался к его суждениям. Не слишком увлекаясь проблемой оптимального устройства иноческой общины и вполне равнодушно относясь к мистике и «умному деланию», Вассиан сосредоточился на критике Иосифа Волоцкого и его последователей. Вместе с приехавшим в Москву в 1518 г. афонским монахом Максимом Греком Вассиан перечитал множество старинных актов, церковно-юри-дических сборников, «Кормчих» в поисках доказательств незаконности «владения селами». Максим предоставил Вассиану уточненные переводы греческих оригиналов многих канонических текстов. Свои взгляды на монастырское землевладение Вассиан настойчиво внушал Василию III. «Аз великому князю у монастырей села велю отъимати»,— откровенно признавался он . Вассиан сочувствует тяжелому положению крестьян, живущих на монастырских землях. «Сребролюбием и алчностью побежденные, братьев наших убогих, живущих в селах наших, различным образом оскорбляем, запросами неправедными притесняем их...» Он бросает упрек монастырским властям: «Сами же, разбогатев сверх меры и питаясь ненасытно, сверх иноческой потребы, работающих на вас в селах христиан, братьев наших, нищетой крайней со свету сживаете». Князь-инок прямо называет монастырские земли «чужими», принадлежащими иному, законному владельцу. Кому же следует их вернуть: боярам, удельным князьям или великому князю? На этот вопрос Вассиан ее дает ответа. |
| Главным участником этой полемики, хотя и не единственным противником обогащения монастырей, был «князь-инок» Вассиан, в миру князь Василий Иванович Патрикеев Косой. По своему происхождению и сану он принадлежал к самым знатным боярским родам при дворе московского великого князя. Основатель рода князей Патрикеевых, внук литовского великого князя Гедемина (1315–1341), в 1408 г. выехал в Москву и поступил на службу к великому князю Василию I. Его дети и внуки именовались уже князьями Патрикеевыми и не только занимали видное положение при дворе великого князя, но и были с ним в родстве. Князь Юрий Патрикеев женился на дочери великого князя Василия I; его сын Иван, отец Вассиана, был первым боярином при дворе великих князей Василия II и Ивана III . Юному князю Василию Ивановичу Иван III неоднократно давал разные дипломатические поручения . Но в начале 1499 г. князья Патрикеевы утратили свое влиятельное положение при дворе. В споре о наследстве в великокняжеской семье они, верные традиции московского боярства, испытывали неприязнь к «грекине», великой княгине Софье, и поддерживали как наследника престола внука великого князя, Димитрия, а не его сына, Василия, причем участвовали и в интригах, и в открытой династической борьбе . Некоторые из сторонников Димитрия были казнены. Патрикеевы, отец и сын, избежали смертной казни благодаря заступничеству митрополита, но великий князь велел обоих постричь в монахи. Сын, теперь уже с иноческим именем Вассиан, был отправлен в изгнание в Кирилло-Белозерский монастырь . Там, за монастырской стеной, началась его новая жизнь. Однако Вассиан недолго оставался в обители: вероятно, монастырский устав не очень подходил его характеру, он построил себе собственный скит и познакомился со старцем Нилом Сорским, который спасался в скиту в тех же местах. После этого знакомства Вассиан (впрочем, возможно, что он и раньше был наслышан об учительном старце) стал ревностным сторонником нестяжателей и их аскетических воззрений, которые, однако, он разделял не вполне, особенно в том, что касалось его собственного образа жизни. Нил и Вассиан были людьми совершенно разными, и жизнь их складывалась тоже по-разному. Вассиан причислял себя к ученикам Нила , но, кажется, не в смысле аскетической выучки, ибо душевно мягкий, склонный к духовному деланию и созерцанию Нил не мог переделать гордый, энергичный и страстный характер московского боярина, не мог вложить в него иноческого смирения. Вассиан, судя по его сочинениям, многому научился, но он перенял от Нила и вообще от старцев-нестяжателей лишь их принципиальные взгляды и воззрения — скорее для того, чтобы отстаивать их как истинный идеал для иночества, чем для того, чтобы руководиться ими в своей собственной жизни . Характер своевольного, деятельного отпрыска боярского рода не мог вынести уединения в монашеской келье; ему нужна была арена для действия, на которой он смог бы практически осуществить воззрения Нила. |
| В 1518 - 1525 годах Вассиан (Патрикеев) сотрудничал с прп. Максимом Греком в деле исправления и перевода с греческого богослужебных и других книг, по-видимому, руководил работой его русских помощников и писцов, приказывая им неукоснительно следовать указаниям афонского ученого-филолога; на суде 1531 года ему вместе с прп. Максимом Греком были предъявлены обвинения в еретическом характере некоторых новых формулировок в переводах. В составе рукописи XVII века, вне традиции Кормчих книг, сохранилась четвертая редакция " Собрания некоего старца " (по классификации А. И. Плигузова, первая - по классификации Н. А. Казаковой). Она принадлежит Вассиану (Патрикееву), по-видимому, лишь в первой, меньшей по объему, части (до слов " Илариона Великого " ) и восходит к третьей редакции, вторая часть написана др. автором, подражающим стилю Вассиана. Нестяжательство Вассиана (Патрикеева) несет в себе ярко выраженный критический пафос, что отчетливо проявилось в " Слове ответном " . Объектом обличений в данном сочинении является не землевладение как таковое, но связанный с ним возврат монахов к " мирским попечениям " и главное - стремление к увеличению собственности неправедными средствами. Особенно гневно автор обличает господствовавшее в его время отношение к зависимым крестьянам, настолько хорошо известное Вассиану и описанное столь детально и точно, что совр. исследователи (Б. Д. Греков) используют " Слово ответно " не просто для иллюстрации тяжелого положения крестьян, но и для разбора конкретных социальных казусов. Вассиан (Патрикеев) показал сгон крестьян с земли, лишение имущества за неуплату долга, наказание бичами за неуплату процентов, продажу людей за долги, ростовщичество (оно обличается особенно эмоционально), обращение в неправедные суды и др. Вассиан (Патрикеев) стоит у истоков крестьянской темы в русской литературе, выражая сочувствие " нищей убогой нашей братии " , " христианам-братии " , выступая против телесных наказаний. Стиль Вассиана предвосхищает лит. манеру протопопа Аввакума , проявляется и сходство темпераментов. |
| Прибывший в Москву в марте 1518 года ученый афонский монах прп. Максим Грек познакомил Вассиана с приемами филологической критики текста, когда полемика с имеющимся в тексте утверждением строится не на основе противопоставления другого текста, а с помощью выяснения истории и степени подлинности самого текста. Прп. Максим перевел для Кормчей Вассиана толкования канониста Феодора IV Вальсамона на правила, упомянутые в Соборном ответе 1503 года Василию III и в заключительной части первой редакции " Собрания некоего старца " . Благодаря переводам прп. Максима Вассиану стало ясно, что употребляемый в славянских Кормчих термин " село " неточно передает греч. оригинал, для перевода которого прп. Максим предложил другие варианты: " приградие сельное " (в толкованиях к VII Всел. 12) и " приградие " - в толкованиях к 18-му правилу того же Собора. В первом случае переводчик на полях дал разъяснение: " Сие толкуется проастион, сиречь пашни и винограды, а не села с житейскими христианы " . Еще один комментарий дан, вероятно прп. Максимом, в приписке в третьей редакции " Собрания некоего старца " : " Агрос тлъкуется на трое, сиречь село, где люди живут, и пакы виногради и пашни без людей, яже преградия зовутся, и третие - лугы " . Разрешив т. о. свои недоумения в отношении канонических предписаний о монастырских селах, Вассиан (Патрикеев) во второй редакции " Собрания некоего старца " снял заключение о противоречиях в канонах, вместо чего ввел категорическое утверждение, что упоминание монастырских сел в IV Всел. 24, VII Всел. 12, 18 " есть блазнено [ошибочно, ложно.- ред.] по Божественному писанию: кто будет [кто бы он ни был.- ред.] святая подписал ложно в наших русских правилах, что монастырям села держати " . Далее во второй редакции " Собрания " Вассиан (Патрикеев) поместил пространные толкования Вальсамона на три вышеназванные правила. Толкования в целом исходят из тезиса о неотчуждаемости церковной и монастырской собственности, но в них также детально проанализированы ситуации, при которых та или иная форма отчуждения становится правомерной. Одно из толкований (на IV Всел. 24) Вассиан (Патрикеев) значительно сократил, что изменило смысл текста Вальсамона в направлении идеи Вассиана о недопустимости владения селами, становилось возможным толковать казусы отчуждения расширительно. В более полном объеме это толкование Вальсамона процитировал оппонент князя-инока митр. Даниил в своей Кормчей . |
| Суд над Вассианом начался 11 мая 1531 г. На соборе присутствовали те же лица: митр. Даниил, архиепископы, епископы со всем духовным собором, боярин вел. князя Михайло Юрьевич великокняжеские дьяки. Еще живя в пустыне Вассиан вдавался в еретические мнения по поводу чтения Евангелия о самарянине и эти строки продолжали его смущать по переезде в Москву. Свидетелем против него выступил теперь старец иосифова мон. мон. Досифей. «Однажды, – говорил он, – позвал меня Вассиан в келлию, в Симоновом мон., и дал мне толковое Евангелие недельное о самарянине, где было написано: «тварь поклоняется твари» и сказал мне: «эту строку я, еще живя в пустыне, разыскивал» 1914 . Потом я стал смотреть ее в церкви, а он пришел ко мне и молвил: «что де ты смотришь?» Я ему говорю: «вчерашнюю строку», а он мне в ответ: «покинь. Христос де сам тварь, твари поклоняется тварь». И тогда я ему не возразил. А он опять пришел ко мне и крикнул: «дьявольским де духом писано». Потом снова в церкви стал говорить мне: «как твой Иосиф писал, что на семи соборах отцы святые Св. Духом писали, мой де старец Нил того не писал». Да после ефимона со мною стал говорить: «Бог де молвил к себе: «сотворим человека по образу нашему; а я ему отвечал: «так еретики говорят, когда бы к себе молвил, то сказал бы: «сотворю человека по образу моему, а то он говорил к Сыну и Духу: «сотворим человека по образу нашему». И Вассиан замолчал, видя, что во мне ему нет части. Вассиан отверг сначала это обвинение, но, после выступления Досифея, к которому он так доверчиво отнесся, Вассиан мог только сказать: «Бог меня с тобою рассудит». По-видимому, М.Грек оказал значительное влияние на мнения Вассиана, но преимущественно в деле исправления книг: «ныне мы Бога познали Максимом и его учением», – говорил он. Но не во всем он соглашался с ним. В то время, как последний допускал и преследование еретиков, Вассиан резко заявлял свой голос против этой меры. Защитников ее он называл лишенными здравого смысла и облеченными мирской гордостью. Иосифляне опирались на примеры древних ревнителей (Моисея, Илии, Финееса) – Вассиан за всякое добавление к новозаветным постановлениям угрожает страхом проклятия; Иосиф советовал не обращать внимания даже на покаявшихся еретиков, Вассиан таких лиц, потерпевших наказание, считает мучениками, за что заслужил название бесстыдного и дерзкого» 1915 . |
| По всему видно, что это был человек властный и умевший пользоваться своим влиянием, а потому и не стеснявшийся в своих действиях. § XIII Мы знаем, что на соборе по поводу прений об отнятии монастырских имуществ, образовалось два враждебных течения, представителями которых являются Нил Сорский и Иосиф Волоцкий . Если первый из них стоял исключительно на идеалистической точке зрения 1615 , то второй всецело руководствовался практическими соображениями, свойственными этому основателю богатого и влиятельного монастыря 1616 . Но защита его не имела строго эгоистических побуждений, так как он преследовал и более широкие цели; тем не менее, борьба его с противниками приняла крайне ожесточенный характер. За отсутствием училищ, Иосиф рассматривал монастырь, как высшую школу для приготовления сановников церкви 1617 . В своей же полемике, он приписывает князю Вассиану даже инициативу в означенном деле, возобновленном при Василии Ивановиче. «Вассиан пустынник, – говорить он, – для того пришел на Москву, чтобы научить вел. князя и благородных людей – села отнять у монастырей». И сам Вассиан на это замечает: «В этом, Иосиф, ты не лжешь, что я велю князю села отнимать у монастырей. А я пишу и говорю правду». Борьба мнений по вопросам, бывшим предметом суждения на соборе, привела обе партии к жестокому антагонизму в жизни. Иосиф завещал своим ученикам, чтобы они не имели никаких сношений с учениками Нила и Вассиана, чтобы избегали с ними дружбы и советов, и даже запрещал сожительство с ними 1618 . Противная сторона держала себя также. Хотя Вассиан и упрекал за это Иосифа, но сам же он на соборе говорил митр. Даниилу: «старцы Иосифова мон. у меня и в кельи не бывали, я их к себе не пускаю и дела мне до них нет» 1619 . Будучи безусловным противником Иосифа в мнениях по церковным вопросам, возбужденным в то время, Вассиан написал отдельное «слово на Иосифа», в котором в диалогической форме (лица Вассиан и Иосиф) делает возражения на все эти мнения. Здесь он опровергает необходимость казни еретиков, запрещение служить вдовым попам, порицает обыкновение украшать церкви и особенно касается вопроса о монастырских имуществах. Еще при жизни Иосифа, ученики его – почитали его как святого. Вассиан сильно напал за это на Иосифа, тесно связывая самое почитание с его мнениями. «А ты, Иосиф, – писал он, – называешь себя святым и чудотворцем и будто бы получил дар пророчества, и ученики твои о тебе то же проповедывают; нет, ты преступник заповедей божиих. О таких чудесах и ложных знамениях в 43-м слове книги Никона (Черногорца) написано «это бесовские чудеса и знамения... и нам не следует в них верить» 1620 . |
| КОЛЕНО IV: Патрикей Александрович, князь Звенигородский (на Волыни) Княжна Мария Ягайловна, за литовским сановником Войдиллою Князь Иван Потиргович Князь Александр Потиргович, епископ Рижский в 1396 году Княжна София Витовтовна, за Великим Князем Московским Василием Димитриевичем Князь Иван Витольдович Князь Юрий Витольдович Княжна NN, за литовским вельможею Кормультом КОЛЕНО V: Князь Фёдор Патрикеевич † 1426 Князь Юрий Патрикеевич, боярин; женат на Великой Княжне Анне Васильевне, дочери Великого Князя Василия Димитриевича и родной тётке Иоанна Князь Александр Патрикеевич Корецкий, родоначальник угасших князей КОЛЕНО VI: Князь Василий Фёдорович Хованский, родоначалъник князей Хованских Князь Василий Юрьевич Патрикеев, боярин Князь Иван Юрьевич Патрикеев, боярин, во иноках (Иоасаф † 1499; женат на Евдокие Владимировне КОЛЕНО VII: Князь Иван Васильевич Патрикеев-Булгак, боярин † 1479 Князь Данило Васильевич Щеня, боярин † 1515, родоначалъник угасших, в 1568 году, князей Щенятевых Князь Михайло Иванович Патрикеев-Колышка Князь Василий Иванович Патрикеев-Косый, боярин, во иноках Вассиан † 1500 Князь Иван Пванович Патрикеев-Мунынна КОЛЕНО VIII: Князь Иван Иванович Булгаков-Мешок Князь Михайло Иванович Булгаков-Голица, боярин, во иноках Иона † 1558, родоначальник князей Голицыных Князь Андрей Иванович Булгаков-Курака, родоначальник князей Куракиных Князь Дмитрий Иванович Булгаков Настоящая история Литвы, как Государства самостоятельного и могущественного, начинается с 1315 года, когда вступил на престол литовский великий Гедимин. Муж необыкновенного ума государственного, полководец искусный, дипломат тонкий и прозорливый, глубокий знаток сердца человеческого, Гедимин, один из величайших государей, когда-либо возседавших на престоле, умел, не только покорять соседние области, но, что ещё труднее и ещё важнее, умел упрочивать своё владычество в областях завоёванных, приобретая любовь и уважение своих новых подданных. Он покорил и присоединил к Литве: Белоруссию, землю Кривскую, княжества: Витебское, Минское, Полоцкое, Пинское, Владимирское на Волыни, и наконец, чрез союз брачный, доставил сыну своему Любарту обладание обширным и прекрасным княжеством Волынским. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ВАССИАН (кн. Патрикеев Василий Иванович, по прозвищу Косой или Кривой; † после 4.03.1532, Иосифов Волоцкий в честь Успения Пресв. Богородицы мон-рь), военачальник, боярин, впосл. монах, канонист, писатель-публицист. Родоначальником князей Патрикеевых был Патрикий Наримантович, внук вел. кн. Литовского Гедимина , в кон. XIV в. принятый в Вел. Новгороде в качестве служилого князя, в 1408 г. выехавший в Москву, где был встречен с почетом. Его сын Юрий был женат, согласно Медоварцевской редакции «Сказания о князьях владимирских» и сопровождающей его Литовской летописи, на сестре Московского вел. кн. Василия I Димитриевича Анне (род. 8 янв. 1387). (По данным др. редакций «Сказания» и по сообщениям родословных книг, Анна была сестрой вел. кн. Василия II Васильевича , что менее вероятно, т. к. сестра последнего, также Анна, была супругой визант. царевича Иоанна VIII Палеолога , ставшего уже после ее смерти императором.) В. И. Патрикеев, внук Юрия, следов., приходился вел. кн. Василию III Иоанновичу троюродным дядей, а не братом и был, бесспорно, старше его (в 1489 командовал войсками, когда княжичу Василию было 10 лет). Князья Патрикеевы были сподвижниками московских вел. князей, сторонниками их политики, к кон. XV в. вошли в число знатнейших боярских родов. Отец В. кн. И. Ю. Патрикеев (боярин уже в 1461-1462) был московским наместником (с 1472 вплоть до опалы в 1499), в 1492 г. в его доме жил вел. кн. Иоанн III Васильевич с семьей (в связи со строительством нового великокняжеского дворца). В. И. Патрикеев принимал участие в важных политических, дипломатических и военных мероприятиях. В 1491 г., во время конфликта Иоанна III с удельными братьями, в день ареста в Москве кн. Андрея Васильевича, Патрикеев был послан в Углич за его детьми с приказанием их «поимати и посадити за приставы», что и было выполнено. В 1497 г. вместе со своим отцом и великокняжеским дьяком Ф. В. Курицыным принимал участие в оформлении юридического акта, фиксирующего отвод земель при размене (разъезде) вел. кн. Иоанна III и волоцких удельных князей Федора и Ивана Борисовичей. Возможно, при разборе нек-рых земельных тяжб был судьей высшей инстанции, выносившим приговор по докладу судей низшей инстанции. |
| Влияние Вассиана (Патрикеева) на великого князя оставалось весьма значительным вплоть до конца 1520-х годов. В июне 1523 года Вассиан вместе с благовещенским протопопом Василием был свидетелем в духовной записи Василия III с подтверждением прежней духовной грамоты и приписного списка к ней с обещанием построить " на Москве на посаде девичь манастырь " в честь возвращения " отчины города Смоленьска и земли Смоленьские " . Изменение отношения Василия III к Вассиану стало следствием осуждения князем-иноком развода и нового брака великого князя, основанного на церковных канонах. Однако влияние Вассиана было столь велико, что Василий III не мог осудить его вместе с прп. Максимом Греком в 1525 году, в 1526 году Вассиан (Патрикеев) был не только на свободе, но даже ходатайствовал за предоставление льгот Нило-Сорской пустыни , которые и были ей дарованы. Суд над ним оказался возможным лишь после рождения наследника. Собор начался в мае 1531 года в отсутствие вел. князя. Как и прп. Максиму Греку, Вассиану было предъявлено обвинение в ереси, в " хуле " на русских чудотворцев, " державших села " , в " похулении " , в " развращении святой книги " (Кормчей), в неуважительном отношении к правилам Соборов и св. отцов. Митр. Даниил цитировал на суде утверждение Вассиана, действительно содержавшееся во второй редакции Кормчей: " Есть во святых правилех супротивное Еуангелию, и Апостолу, и святых отец жительству " , а также ссылался на устные высказывания Вассиана: " Правила писаны от диавола, а не от Святаго Духа " , то, что он правила называл " кривилами " . Порицались также попытки правотворчества Вассиана: " Ни ты апостол, ни ты святитель, ни ты священник " . Приговор суда неизвестен, т. к. судный список сохранился не полностью. Вассиан (Патрикеев) был отправлен в Иосифо-Волоцкий монастырь , где и скончался. Последнее упоминание о нем содержится в грамоте Василия III старцу Иосифова монастыря Тихону (Ленкову) 4 марта 1532 года, в которой правитель приказывает надзирать за сосланным иноком Феогносту (Ленкову) . |
|
|
