| Св. Нил (14331508) был современником очень близких отношений между Русью и Константинополем, несмотря на одностороннюю русскую автокефалию. Это было время расцвета на Руси восточного Предренессанса. Нил происходил, по-видимому, из крестьянской семьи Майковых. Хотя существуют дворяне Майковы, но, как указывает Федотов, сам Нил называл себя поселянином. Он получил хорошее по тем временам образование, был сначала переписчиком книг, затем провел несколько лет на Афоне. Став горячим сторонником исихазма, он проводил его традиции в русское монашество, создав свой заволжский скит исихастского типа. О личности Нила известно очень мало, так как в своем безграничном смирении Нил отказался составить автобиографию или изложить ее своим ученикам. Согласно православному учению, Нил считал гордыню и тщеславие в числе восьми самых главных греховных соблазнов. В завещании он требует от учеников после своей смерти выбросить его тело в пустыни, т.е. в лесной чаще, на съедение зверям и птицам, ибо это тело «согрешило много перед лицем Господним и не достойно погребения». Учение Нила замечательно признанием изначальной свободы личности, которая подразумевается, когда в своем «Предании ученикам своим о жительстве скитском» он «ставит под сомнение человеческое руководство на путях духовной жизни» 21 , предлагая человеку самому находить свой путь спасения, пользоваться «беседами разумных и духовных мужей», но никому не отдаваться слепо. Работая над житиями, Нил занимается их исправлением по разуму, т.е. признает принцип критического анализа и предупреждает, что «без мудрствования и доброе на злобу бывает». Он выступает сторонником маленьких монашеских общин по три, максимум четыре монаха, включая старца. Он учит внутренней или «умной» молитве, слезам и памяти о смерти, тренировке тела и подчинению его молитве, трезвению сердца, умению отличать хорошие книги от плохих и пустых. Он выступал решительно против владений монастырских, а не церковного имущества вообще, хотя его осуждение роскоши и богатства в украшении церквей можно истолковать как предпочтение материальной бедности для Церкви в целом. Монахи же должны ничего не иметь и питаться плодами труда своего, принимая подаяния лишь в крайнем случае. В его уставе очень мало формализованных правил и жестких требований. Еретиков покаявшихся, учит Нил, надо принимать с любовью как братьев, а непокаявшихся увещевать и просвещать и лишь в крайнем случае изолировать в монастырях, но не казнить смертью . (Это не в уставе, а, видимо, из прений на соборах по поводу жидовствующих. Наиболее четко эту установку будут защищать его ученики, особенно Вассиан Патрикеев.) |
| На Соборе 1503 г. снова против костров выступали Нил и другие заволжские старцы. В Соборе 15041505 гг. Нил уже не участвовал, но за прощение выступал его ученик Вассиан Патрикеев. Казнили шестерых поименованных «и еще многих», сказано далее. Но Карташев сомневается, что список намного превышал эти шесть имен, в числе которых был и дьяк Волк Курицын, по-видимому брат Федора, так как лишь несколько десятков человек было разослано по монастырям на покаяние. Многие были в конце концов освобождены. В этом Карташев снова видит следы тайного общества, считая, что на самом деле в ереси состояло значительно большее число людей. Если малообразованных священников покорило полуиудейское учение как религия, то светских привлекала больше алхимическая сторона учения: астрология, псевдонаучное связывание судеб человека с природными явлениями и ворожба на этой почве, что тоже пропагандировалось жидовствующими. В отличие от большинства историков, которые делают упор на протестантско-антитринитарный дух учения отрицание видимой церкви, икон, обрядности, таинств, Карташев делает упор на связь его с иудейством. Он указывает, что иудейство, оставшись племенной религией, не было заинтересовано в полном обращении в свою веру гоев. Для них предлагалась размытая форма иудейства в виде рационалистического вольномыслия с приоритетом Ветхого Завета. Это как бы подтверждает и литература, сохранившаяся от жидовствующих. Например, перевод Моисеева Пятикнижия на живой русский язык того времени с белорусизмами, переработанный по еврейскому оригиналу. Есть еще так называемый «Псалтирь жидовствующих» с фальшивой, как считает Карташев, пометкой: «С благословения Филиппа, Митрополита всея Руси». Это не псалтирь, а еврейский сборник «Махазор» с текстами, из которых нельзя вывести провидение Христа, как в псалмах Давида. Появление ересей активизировало православное творчество, не только в виде полемического «Просветителя». Так не очень образованный, но горячий Геннадий собрал вокруг себя переводчиков, которые сделали первый полный перевод всей Библии на славянский язык. Такого полного перевода не было еще ни на Востоке, ни на Западе, где только Реформация даст переводы на живые языки. Из-за отсутствия книгопечатания на Руси издание этой Библии задержалось на 80 с лишним лет, когда она с исправлениями и дополнениями выйдет в типографии князей Острожских (так называемая Острожская Библия ) в 15801582 гг., опередив весь православный Восток. |
| Безмерный пост и пресыщение равным образом предосудительны... Но, - говорит Нил, -безмерный пост и безмерное воздержание приносят еще более вреда, чем ядение до сытости " . Заглядывая в человеческую душу, Нил понял, что исполнение внешних подвигов благочестия ведет к тщеславию, самому ненавистному для него греху. Весь монашеский подвиг у него сосредоточивается на " умном делании " , которое есть не что иное, как борьба с дурными помыслами, которых он насчитывает восемь (чревообъедение, блуд, сребролюбие, гнев, печаль, уныние, тщеславие и гордость). Сообразно с таким взглядом на значение иночества, Нил составил и свой устав скитского жития. В церкви было три способа иноческой жизни: общежитие, скитское житие и совершенное уединение. Общежитие господствовало во всех русских монастырях и довело до таких злоупотреблений, с которыми Нил не мог помириться. Уединенное житье годилось только для немногих. Напротив, тот, кто не вполне отрешился от всяких страстей, по мнению Нила, приобретает в уединении только злобу и воспитывает внутри себя пороки, которые тотчас проявятся наружу, как только отшельник войдет в общение с людьми. " Аспид ядовитый и лютый зверь, - говорил Нил, - укрывшись в пещере, остается все-таки лютым и вредным. Он никому не вредит, потому что некого кусать ему, но он не делается добронравным оттого, что в пустынном и безлюдном месте не допускают его делать зла: как только придет время, он тотчас выльет свой сокровенный яд и покажет свою злобу. Так и живущий в пустыне не гневается на людей, когда их нет, но злобу свою изливает над бездушными вещами: над тростью, зачем она толста или тонка, на тупое орудие, на кремень, нескоро дающий искру. Уединение требует ангельского жития, а неискусных убивает " . Третий род жития, скитский, состоял в том, что иноки поселялись вдвоем или втроем, питались и одевались от трудов собственных рук, каждый по своим заработкам, и друг друга поддерживали во внутренней борьбе и " умном делании " ; такой способ жизни Нил считал самым удобным для той цели, которую он видел в монашестве. |
| Те из монахов, которые не хотят кормиться своими трудами – «не богомольцы, а иконоборцы». Из подаяний в пользу монахов тот же автор допускал только «урочную годовую милостыню». Вместе с тем он постоянно дает советы светской власти против монашеского влияния и порицает ее за потворство монахам 1695 . В свою очередь, М.Грек указывает на владение монастырей имуществами, как на главную причину зла, обнаружившегося в монастырской жизни: «Ничто, – говорит он, – столько не может озверить нас, как владеть стяжанием, подобно господам, потому что «не может душа двум господам работать, Богу и мамоне вместе, как нельзя одним оком смотреть на землю, а другим на высоту небесную, но обоими нужно смотреть вверх или вниз» 1696 . И в этом случае он представлял в пример русским монахам – картезианцев, которые питались одним подаянием. «Сие же пишу, – прибавляет Максим, – не для того, чтобы показать латинскую веру чистой, совершенно и прямо ходящей – да не будет во мне таково безумие – но да покажу православным, что и не у правомудренных латын есть попечение и прилежание о евангельских спасительных заповедях» 1697 . Нужно заметить, что М.Грек судит о картезианцах по их уставу и рассказам. Но мы знаем уже какова была жизнь картезианцев во Франции в его время. В Commentario d " ltalia помещено также изложение «бесшабашной жизни» картезианских монахов 1698 . В одном из своих сочинений, Максим представил два противоположных мнения о монастырских имуществах, существовавших тогда в русском обществе. Это сочинение написано в диалогической форме, под заглавием: «Стязание о известном иноческом жительстве. Лица же стязующихся Филоктимон, сиречь любостяжательный, да Актимон, сиречь нестяжательный» 1699 . В лице «нестяжателя» Максим приводит собственные возражения. Защитники монастырских имуществ, в подтверждение своего мнения, приводили слова Евангелия, в котором, за отречение от отца, матери, детей и сел, обещается награда сторицей не только в будущей жизни, но и в «нынешнем веке» ( Матф. 19:29 ). |
| Собор запретил все эти отступления, и летописец свидетельствует, что нравы монахов будто бы с того времени улучшились 1522 . Однако церковный историк Флери, говоря о духовных орденах XIV стол. выражается: «эти святые учреждения были тогда в наибольшем упадке»... Прошло уже время, когда парижские картезианцы, узнав о намерении графа Неверского (г. 1175) завещать им серебряные вазы, ответили ему, что они лучше желали бы получить пергамент для своих переписчиков. О них де-Ножан мог сказать: «Они бедны, но обладают богатыми библиотеками». Зато, в тоже время, упрекая каноников св. Виктора в Париже, что они не строго соблюдают уставы, «один латинский эпилог говорит о волке, который дал обет монашества и когда он отчаялся в возможности приучить себя к постной пище, то сделался каноником» 1523 . Понятно, что в самом учреждении, вступившем в связь с миром, заключалась уже опасность для него. Описания монастырского быта в XV-XVI вв. в Англии, Франции и Германии вызывают самую жестокую сатиру, побуждают устраивать конгрегации и союзы и вводить более строгие уставы, но многие монастыри вступают даже в борьбу из-за этих стремлений к улучшению 1524 . В Италии монашество постоянно служило предметом нападок, а в эпоху «возрождения» и ко времени реформации тон этот усиливается. Духовное сословие считается уже самым развращенным и описания современной монастырской жизни достигают высшей степени фривольности 1525 . Развитие монастырского землевладения отразилось на упадке мелкой собственности и положении крестьян, которые со временем вызывают стремление со стороны светской власти к ограничению ею и совершенной отмене в разных государствах с различными особенностями 1526 . С другой стороны, появились попытки реформы монастырей в духе отшельничества и пустынножительства 1527 . Попытки к ограничениям и прикосновению к монастырской собственности в Византии в царств. Константина Копронима (VIII в.), Никифора Фоки (X в.), Алексея Комнена, Исаака Ангела (XII в.), при завоевании Константинополя крестоносцами и т. |
| Трудящиеся монахи не пренебрегают и духовными трудами. Если им случится где-либо трудиться и если там есть подходящее место, то при наступлении времени молитвы и песнопения они прекращают работу и совершают псалмопения, потому что с ними всегда следует священник. «Сказание» о Святой Горе, написанное Максимом также и для старца Вассиана, значительно более кратко 656 . Да и в целом сотрудничество с русским нестяжателем носило совершенно иной характер, нежели беседы с великим князем. Старец Вассиан для обоснования своих нестяжательских взглядов обратился к изучению канонических норм и правил, к Кормчей книге, но усмотрел в ней противоречия в вопросе «о селах», который интересовал его в первую очередь. По его восприятию, одни правила «повелевают», а другие «запрещают» монастырям иметь села. Преп. Максим Грек сделал переводы некоторых правил и толкований к ним и познакомил Вассиана с приемами филологической критики текста, когда текст исследуется не с помощью противопоставления ему другого текста, с противоположным содержанием, но устанавливается история и степень подлинности самого текста. Некоторые упоминания сел в Кормчей появились на какой-то стадии славянских переводов этого памятника 657 . На Соборе, начавшемся 11мая 1531 года, Вассиану Патрикееву были предъявлены обвинения в произвольных, без благословения властей, изменениях в Кормчей. Ряд обвинений был общим с теми, которые предъявлялись Максиму Греку . Некоторые соборные заседания были общими. Дата начала Собора на Максима Грека неизвестна, подготовка к нему и заседания проходили в пределах апреля-мая 1531 года. «Нестяжание» рассматривалось на Соборах как вопрос о землях, селах и зависимых людях («а чудотворцев называешь смутотворцы, потому что они у монастырей села имеют и людей»). После того как Вассиану были прочитаны «свидетельства» о том, что «древънии святии отци и чудотворцы села имели у монастырей», обвиняемый отвечал: «Те держали села, а пристрастия к ним не имели», и поставил под сомнение их чудотворение. |
| Между православными несомненно находилось не мало и таких лиц, которые независимо от всякого постороннего влияния, по собственному своему убеждению и личным воззрениям, являлись противниками крутых мер против еретиков. Они точно также как и первые, основываясь на словах Спасителя и других соображениях, отрицали законность смертной казни. Иные из них, впрочем делали уступку говоря, что если еретиков уже надобно судить, то пусть это делают цари и князья, а не пастыри церкви, иноки и простые люди. Они же настаивали и на том, что вовсе не следует предавать истязаниям человека из-за того только, чтобы выпытать у него сознание в содержимой ими ереси, и вообще проводили ту мысль, что не должно разыскивать и отыскивать еретиков, если они сами не исповедуют своей ереси. Замечательно, Иосиф мнение о пощаде еретиков и снисходительности к ним приписывает самим же еретикам. Эта мысль верна только настолько, насколько она касается известной указанной выше группы православных. Но несомненно также и то, что много было и вполне православных людей, чуждых всякого еретического влияния, которые вовсе не разделяли непомерной ревности к истреблению еретиков. Это как нельзя более ясно видно из слов самого Иосифа, который в одном месте осуждает самих православных за то, что они тужат и скорбят об осужденных на смерть еретиках. 154 Но самыми решительными противниками Иосифа Волоцкого в его взгляде на еретиков выступило целое духовное ополчение старцев Кириллобелозерского и всех монастырей Вологодских 155 , носивших общее название Заволжских монастырей; душою которых был, как известно, Нил Сорский . Преп. Нил, исходя всегда и освящая все духом евангельского учения, возмущался тем жестокими мерами, какие Иосиф Волоцкий предлагал в отношении к еретикам. Свой гуманный взгляд на еретиков Нил высказал еще на соборе 1490 года совершенно независимо и безотносительно ко взглядам на этот предмет Иосифа Волоцкого 156 . С Нилом вполне солидарен был и кружок учеников. Самым замечательнейшим учеником Нила Сорского был Вассиан Патрикеев. |
| Мало того, в письме изложение обеих частей памятника/то есть рассказов о соборе 1525 г. и о соборе 1531 г./соединено связующими словами: «Да в том же соборном списке писано о ...»/л. 347 об./. В оглавлении Сибирского сборника/л. 2/39-я глава названа «Собор на Максима Грека Святогорска». В самом тексте материалы, относящиеся к обоим соборам, перепутаны так сильно, что о разделении обвинений между 1525 и 1531 гг. среди историков идет долгий и довольно безуспешный спор. Отметим, кстати, что заголовки, которые были даны памятнику в более поздних списках, также невозможно отнести к раздельному изложению двух разных соборов/«Прение Данила митрополита ...», «Список с судного списка»/. При сравнении материалов двух соборов в нашем памятнике бросается в глаза одно разительное отличие. Собор 1531 г., несмотря на отдельные пропуски, подчас нарочитые, изложен довольно полно: ни один из основных пунктов обвинительной речи Даниила, открывшей собор, не отсутствует в изложении самого судебного разбирательства. Нет лишь изложения «свидетельств от божественных писаний» по трем обсуждавшимся тогда вопросам: эти «свидетельства» были прочтены на соборе перед вынесением приговора. Известия же нашего памятника о соборе 1525 г., наоборот, весьма отрывочны. Собственно говоря, изложена лишь часть одного из пунктов обвинения/о «сидении Христа одесную Отца "/. Кроме этого и вступительной формулы, сообщающей об открытии собора, никаких известий о соборе 1525 г. нет; не указано даже, чем окончилось обсуждение этого единственного пункта, нет никаких вступительных слов митрополита Даниила на соборе, нет приговора, нет ни слова о судьбе единомышленников Максима, они даже не упомянуты. Между тем как из самого текста 39-й главы, так и из других источников известно, что в 1525 г. обвинение касалось отнюдь не одного этого пункта и не одного лишь Максима 30 . В подлинном соборном списке 1531 г. пропущенное в нашем памятнике изложение свидетельств от божественных писаний, несомненно, имелось. «Свидетельства» эти читались на соборе Максиму Греку и Вассиану Патрикееву в связи с обсуждением вопросов о «сидении Христа одесную Отца», о земельных владениях церквей и монастырей, о поставлении русских митрополитов в Москве. Рассматривавшееся на том же соборе 1531 г. судное дело Вассиана Патрикеева, дошедшее до нас в значительной части, приводит те самые прочтенные на соборе «свидетельства» о земельных владениях церквей и монастырей, о которых упоминает и наш памятник в связи с собором 1531 г. 31 . Упоминание же в «судном списке» Максима о том, что Вассиан присутствовал при этом чтении, свидетельствует, что речь идет о единой судебной процедуре, общей для обоих судебных разбирательств. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла АРХАНГЕЛЬСКИЙ Александр Семенович (12.07.1854, Пенза-24.04.1926, Москва), историк лит-ры. Род. в семье священника. Окончил Пензенскую ДС (1872) и историко-филологический фак-т Казанского ун-та (1876). В 1878-1882 гг. профессорский стипендиат Казанского ун-та при кафедре словесности, в 1880-1882 гг. был командирован в Москву и С.-Петербург для научных занятий. В 1882-1908 гг. работал в Казанском ун-те: с 1882 г. доцент, с 1884 г. экстраординарный, с 1890 г. ординарный, с 1907 г. заслуженный профессор. Активно участвовал в научно-общественной жизни: был членом ОЛРС, чл.-кор. Московского имп. археологического об-ва, членом имп. ОЛДП, Казанского об-ва археологии, истории и этнографии, членом, в 1900-1904 гг. председателем Об-ва любителей отечественной словесности в Казанском ун-те. С 1904 г. чл.-кор. АН по Отд-нию рус. языка и словесности. Сотрудничал в «Историческом вестнике», «Русском обозрении», «Казанском телеграфе», «Православном собеседнике» и др. изданиях. В 1894-1897 гг. изучал преподавание отечественной лит-ры и предметов слав. филологии в ун-тах Вены, Берлина, Лейпцига, Гёттингена, Парижа, Лондона, работал в архивах и б-ках Праги, Белграда, Софии, Загреба и др. В 1908 г. назначен инспектором Елизаветинского ин-та в С.-Петербурге, в том же году вышел в отставку. Участвовал в создании Пролетарского ун-та в Симбирске (1919). Основной областью научных интересов А. была древнерус. лит-ра в ее связи с христ. лит-рой др. стран - южнослав., визант., западноевроп. Изучению древнерус. лит-ры посвящены диссертации А.: магистерская - «Нил Сорский и Вассиан Патрикеев: Их литературные труды и идеи в Древней Руси. Ч. 1: Нил Сорский» (СПб., 1882) и докторская - «К изучению древнерусской литературы... Творения отцов Церкви в древнерусской письменности» (СПб., 1888). В работах, посвященных западнорус. лит-ре, А. одним из первых нарисовал картину оживления духовной жизни правосл. об-ва Зап. Руси во 2-й пол. XVI в. и описал начало борьбы правосл. населения с католич. экспансией. Отдельные работы А. посвящены древнеслав. рукописным Евангелиям XI-XV вв., истории древнерус. «Луцидариуса», южнослав. апокрифам. А. придавал большое значение разработке вспомогательных историко-филологических дисциплин: текстологии, библиографии, палеографии. |
| М. Боровкова-Майкова Работа проф. Архангельского « Нил Сорский и Вассиан Патрикеев» не только знакомит нас с умственно-религиозной жизнью России XV–XVI вв. , не только делает исследование исторической личности «начальника в велицей России и скитского безмолвного жития» Нила Сорского , включая сюда и литературные источники идей его, но и дает массу сырого материала, впервые разысканного и напечатанного исследователем. Трудность точного определения этого материала и его большой объем по данному вопросу заставляет автора допускать некоторые неточности, и в нашем очерке мы хотели бы пополнить их постольку, поскольку позволяют вновь найденные нами источники. Среди сочинений, относимых к «писаниям» Сорского находится заметка «О иноках, кружающих стяжаний ради». На эту же заметку, как на принадлежащую тому же автору указывает и проф. Павлов (Историч. очерк секуляриз. церковн. земель в России, I. стр. 64, прим. 3), у которого она напечатана не полностью. Печатает ее вполне проф. Архангельский на стр. 72 указанной его работы. Приводим текст этой заметки по рукописи Кирилло-Белозерского монастыря (ныне СПБ. Духовн. Акад.) за 129–254, XVII в., л. 182; рядом с нею берем Migne. Patrol. Ser. gr., 79. Epistol. L; III, 119, p. 437. О мнисех кружающих стяжений ради, такоже Нилово Νικωνι Αρχιμανδριτ Первое превожделенное и зело опасное иночествующих жития ныне же мерзкое бысть, якоже зриши, зане отягчаются убо вся грады и веси от лжемонахов, обходящих и обтекающих всуе и якоже прилучися многим бесстудием и неразнством. Смущающиеся вси дому владыки и несладце имут воистинну и к самому возреннию, видяще тех прошаков бесстудие у дверей своих пребывающих, отнюду же и право по добродетели жительствующих суд, поругание и прелесть яви мнится, и что ныне Иеремия новый явил бы ся убо, рыдати полезне и по достоянию моги наша. Срамляюбося, мнише что писати, обаче доброе творяще не стужайте си, и Господь щедрот и всякие утехи будет с вами, аминь. πρην περιπθητος κα γαν περβλεπτος τν μοναζντων βος, νν βδελυρς γγονε, καθς ρς. Δι βαρονται μν πσαι πλεις κα κμαι π τν ψευδομονχων, περιτρεχντων μτην κα ς τυχεν, ν πολλ χυδαιτητι κα διαφορ νοχλονται δ πντες οκοδεσπται κα ηδς χουσιν ληθς κα πρς ατν τν ψιν, βλποντες ατος τν προσαιτν ναιδστερον τας αυτν παραμνοντας θραις. θεν κα τν ρθς κα κατ’ ρετν βιοτευντων κρσις κα πολιτεα, δι τοτους πτη κα χλεη ρτως νομζεται. Κα τις νν ερεμας νος παρυφανεη, θρηνεν προσφρως κα κατ’ ξαν ουνμενος τ μτερα; ασχνομαι γρ περαιτρω τι γρφειν. |
|
|
