| В связи с таким моим штатским отношением к военной службе, судьбою и было решено ранить меня не немецкою пулею в бою, а нашими же собственными санями во время поездки с позиции в штаб. С детства одержимый страстною любовью к лошадям, я, несмотря на предупреждение фельдфебеля, велел при поддержке поручика Балашевского заложить только что приведенных молодых жеребцов. При первом же выстреле жеребцы подхватили и понесли нас по лесу. Меня очень несчастно выбросило из саней. Сразу лишившись сознания от безумной боли в ноге, я очнулся на своей койке в окопе. Через несколько дней я уже был в полевом дазарете в Риге. Оттуда попал в Псков в лазарет великой княгини Марии Павловны младшей. Как там лечили и оперировали — сказать не могу, но кормили нас изумительно и развлекали на славу. Особо благодарен я администрации за то, что она разрешила Наташе, чудом пробравшейся в Псков, целыми днями оставаться в моей палате. Иной раз она уходила в первом часу ночи. Псков был до отказу забит армией и тыловыми организациями. Получить приличную комнату хотя бы за тройную цену было невозможно. Ютилась Наташа поэтому в каких–то непредставляемо грязных номерах «Палермо», в малюсеньком номере, в котором ничего не было, кроме продавленной кровати, стула, печки во всю стену и огромной старинной иконы величиною в дверь. Умываться приходилось в общем коридоре, где в железном треножнике находился маленький тазик и рядом ржавый кувшинчик с водою, один на всех постояльцев. Ночью Наташе приходилось иной раз минут двадцать, а то и больше, стоять на двадцати–двадцатипятиградусном морозе у запертой двери «Палермо», ожидая появления заспанного босого коридорного, в портках и шинели внакидку. Впуская позднюю гостью, половой, несмотря на богатые начаи, каждый раз грозился, что завтра совсем не отопрет двери. Все это не производило на Наташу ни малейшего впечатления. Счастливая тем, что она со мною, она с легкостью переносила свои небезопасные ночные путешествия. Утешала ее и благолепная красота утопающего в сине–зеленых под полною луною сугробах древнего города, с его гениально сложенными приземистыми церквами, стоящими чуть ли не на каждом перекрестке. |
| Всюду схема, цифра, сводка, отвлеченная динамика наступления и отступления, доблестное дело, за которым не чувствуется уныния осенних дождей в размытых окопах, никогда не просыхающих ног, вшей, тоски по мирной жизни, холодящего душу предсмертного страха и непереносимого для человеческой души проклятия беспрекословного повиновения. Нет, ненависть боевых офицеров к генштабистам основана не на том, что они живут чище, вкуснее и безопаснее, а на том, что, чувствуя себя творцами истории и вершителями человеческих судеб, они своим отвлеченно–стратегическим мышлением самонадеянно осмысливают то, что фронт в свои великие минуты ощущает благодатью («И Бога брани благодатью наш каждый шаг запечатлен»), а в свои малодушные часы — безумием. В 1917–ом году уже никто на фронте не чувствовал в войне веяния Божьей благодати. Зато безумием ее ощущали все, открыто связывая к тому же это безумие с глупостью и бессилием власти. О вине правительства и придворных кругов у нас в бригаде впервые громко заговорили во время встречи Нового 1917–го года. В окоп третьей батареи был приглашен весь первый дивизион, в котором из офицеров, вышедших с нами из Иркутска, осталось всего только четыре человека. Около десяти с половиною сели за стол. Хотя и вин и яств было достаточно, настоящего новогоднего настроения ни у кого не было. Все же по обыкновению начались тосты. Последним поднял свой бокал Александр Борисович: «За свободную Россию, господа». И вот случилось нечто, год тому назад совершенно невозможное: революционные слова вольноопределяющегося были покрыты громкими аплодисментами всех собравшихся офицеров. Услышав эти аплодисменты, мрачный, нервный и замученный неудачами на фронте и разложением в тылу, Евгений Балашевский, внезапно просветлев лицом, обратился к старшему из присутствовавших офицеров, полковнику Гореву и предложил послать телеграмму на имя председателя Государственной Думы Родзянко. — Что же, можно, пошлемте, отчего не послать, — отозвалось несколько не слишком, впрочем, уверенных голосов. |
| XXXI. С.-Петербургское православное Исаакиевское братство «Первая идея» об открытии приходского братства при Исаакиевском кафедральном соборе принадлежит графу И. И. и графине Е. А. Воронцовым-Дашковым, которые особенно горячо принялись за ее осуществление после неожиданной кончины их молодого и талантливого сына, графа Романа. Устав был составлен бывшим настоятелем собора, ныне председателем учебного комитета при Св. Синоде, протоиереем П. А. Смирновым , совместно с известным исследователем по вопросам, касающимся братств и приходов, А. А. Папковым . Утверждение устава епархиальным начальством последовало 26 октября 1895 года. Целью братства устав поставлял на первом плане «служить духовно-нравственным нуждам прихожан», затем «оказывать бедствующим лицам прихода материальную помощь» и, наконец, «служить нуждам собора». Средствами указаны: учреждение церковно-приходской школы, устройство при ней народных чтений, раздача пособий бедным, содержание бесплатной столовой и возможное поддержание хора певчих. По уставу, покровителем братства состоит Петербургский митрополит. Открытие братства состоялось 8 декабря 1896 года. После литургии, пред молебном, о. Смирнов обратился к собравшимся с речью, в которой выяснил цели и задачи братства. Еще до открытия некоторые лица записались в члены. Некоторые это сделали при открытии. После молебна члены братства собрались в квартире о. Смирнова и избрали членов совета. Тут же граф А. В. Орлов-Давыдов и супруга егермейстера высочайшего двора Е. А. Балашева, внесшие по 1,000 рублей, избраны были в почетные члены. Чрез два дня, в квартире же о. Смирнова, состоялось первое собрание членов совета, был избран председатель, о. Смирнов, и братство начало свою деятельность. В первый год деятельность братства выразилась в выдаче 13 лицам единовременных пособий на 146 рублей и 11 лицам ежемесячных на 491 рубль. Одна старушка помещена пансионеркой братства в городскую богадельню. Затем, в конце года, братство стало выдавать по 25 рублей ежемесячно на обучение разным мастерствам малолетних певчих исаакиевского хора, которые с потерей голоса, не будучи ни к чему не подготовлены, оказываются в безвыходном положены. Кроме того, братство поддерживало бесплатную столовую и завело продажу в церкви книг и икон. |
| Из записок по психологии. СПб.: Тропа Троянова, 2008. Булгаков С. Н. Свет Невечерний. Созерцания и умозрения. М.: Республика, 1994. Варава В. В. Неведомый Бог философии. М.: Летний сад, 2013. Введенский А. И. Философские очерки. СПб.: В. С. Балашев и Ко, 1901. Д. П. Биографическая заметка// Феофан (Авсенев), архим . Из записок по психологии. Киев: Киевское Губернское Управление, 1869. С. I–XVI. Замалеев А. Ф. «Его имя было синонимом философа» (Пётр Семёнович Авсенев)// Авсенев П. С. Из записок по психологии. СПб.: Тропа Троянова, 2008. С. 3–14. Мирошниченко Е. И. Очерки по истории раннего платонизма в России. СПб.: Алетейя, 2013. Новицкий О. М. Новицкий, Орест Маркович//Биографический словарь профессоров и преподавателей Императорского университета св. Владимира (1834–1884)/ред. В. С. Иконников. Киев: Императорский ун-т св. Владимира, 1884. С. 489–528. Платон. Федр// Платон. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 2. М.: Мысль, 1993. С. 135–191. Сем ёнова С. Г. Тайны Царствия Небесного. М.: Школа-Пресс, 1994. Соловь ёв В. С. Оправдание добра. Нравственная философия// Соловь ёв В. С. Сочинения. В 2 т. Т. 1. М.: Мысль, 1988. С. 47–578. Терновский Ф. А. Авсенев, Петр Семенович//Биографический словарь профессоров и преподавателей Императорского университета св. Владимира (1834–1884)/ред. В. С. Иконников. Киев: Императорский ун-т св. Владимира, 1884. С. 6–11. Феофан (Авсенев), архим. Из записок по психологии. Киев: Киевское Губернское Управление, 1869. Феофан (Говоров), еп. Собрание писем. Вып. 2. М.: Типо-Литогр. И. Ефимова, 1898. Флоровский Г. В. Пути русского богословия. VI. Философское пробуждение//О России и русской философской культуре/отв. ред. Е. М. Чехарин. М.: Наука, 1990. С. 272–378. Варава В. В. Неведомый Бог философии. М., 2013. С. 142. Флоровский Г. В. Пути русского богословия. VI. Философское пробуждение//О России и русской философской культуре. М., 1990. С. 280. Д. П. Биографическая заметка//Феофан (Авсенев), архим. Из записок по психологии. Киев, 1869. С. VIII. Флоровский Г. В. |
| Раньше изложение основывалось на устном , а писали кое-что, для памяти, потому отчасти и непонятно, не объясняется. Объясняли устно. Нам не совсем уже ясно значение слов, которое им приписывали. Начали с правописания Васи, Адриана, Наташи . «Вася дошел до последнего класса и теперь стали учить грамоту — правописание и чистописание. Теперь кругом афиши, объявления с ошибками». Я рассказала о корректорше, с которой ревела; в каждой типографии своя орфография. Он: «Мне нравится некоторая свобода знакоположения. Это дает ритм тот или иной. Бег фразы. Иногда надо комком слова». Я сказала о скобках, что люблю их. Он: «Не люблю скобок». А я хотела бы и маленькие, и большие, и трех родов. Он: «И С говорит со скобками даже больше, чем трех родов. И у него надо ждать конца, и даже когда уйдет, а то, м б , все перевернет». Я: мне не хватает другого многоточия, обрывающего, а у нас многоточие — туманность, задумчивость. Леля: а мне нужны запятые большие и маленькие. Он: «Прежде не было , они обозначали вопрос. Самый молодой из знаков — восклицательный. А раньше совсем не было даже точки и запятой. Тире — почти исключительно русский знак, взамен «есть» и «celle», «cela». То что было раньше — «оный», «каковой». Это хуже». «Заговорили о корректоршах. Я жаловалась, что Ив С с ними любезничает. А он на меня — что я, будто бы грубо преследую какую-то правду. Он сказал, что следовало бы выяснить права их и автора. А то автор имеет вид провинившегося, настаивая на верном. Он: «Я же лингвист, и вдруг какая-то барышня меня поправляет. И я несу ответственность, и отвечаю за свое правописание». П.А.Флоренский при жизни отстаивал право на авторскую пунктуацию, и с этим вынуждены были считаться. Так, 24 августа 1928 года редактор научно-технического управления ВСНХ СССР Л.Балашев писал П.А.Флоренскому относительно печатания его трудов: «Корректуру Вашей работы, вернувшись из отпуска, просмотрел и сдал для исправления Все Ваши указания приняты во внимание в том числе по пунктуации. Я забыл предупредить корректора, и он правил согласно обычаям». В связи с вышесказанным: всюду, где существует хоть какое-то основание для сохранения пунктуации П.А.Флоренского — интонация, аналогия и т.п., — публикаторы стремились следовать букве его текстов. В силу этого не удалось соблюсти принципа единообразия синтаксиса. Сохранено характерное для П.А.Флоренского дефисное написание слов, к которому впрочем он прибегал не всегда. |
| Из дворян; или: Из обер-офицерских детей; Или: Сын Священника, или Диакона, или Лютеранского Пастора; Или: Из детей канцелярских служителей; или: Сын неклассного художника; Или: Сын купца 1 или 2 гильдии; Или: из мещан. Оренбургской губернии в N уезде 1000 десятин земли, да за отцом его состоит Саратовской губернии в Балашевском уезде 300 десятин земли. В г. Оренбурге деревянный дом, и Саратовской губернии в Царицынском уезде Всемилостивейше пожалованные 1000 десятин земли. По окончании курса в Казанском Университет с званием Действительн. Студента в 1842 году, в службу вступил в Оренбургскую Палату Государственных Имуществ канцелярским чиновником. Правительствующим Сенатом утвержден в чин Губернск. Секретаря 1843 Января 13 со старшинством со дня определения на службу… Произведен в Коллежские Секретари со старшинством…………… Перемещен в Канцелярию Министра Финансов………………... Определен Младшим Помощником Столоначальника……… Определен Старшим Помощником Столоначальника……….. Произведен в Титулярные Советники со старшинством с… Определен Столоначальником……... Произведен в Коллежские Ассесоры со старшинством с…… Определен Начальником Отделения……………….. 1842 1845 1846 1847 1849 1851 1853 1854 Не был. (А если чиновник был в военной службе и находился в походах и в делах против неприятеля, то вписывается все в том же самом виде, как будет показываемо в послужных списках или аттестатах, военным начальством выдаваемых. Был в 1875 году на два месяца, но по болезни, засвидетельствованной местными медицинским и губернским начальствами, просрочил 11 дней; или: Был в 1866 году на 28 дней и явился в срок. Не был, или был без награждения чином, в 1847 году с 6 Апреля по 10-е Августа; Был с награждением чином с 10 Июля 1867 по 20-е Февраля 1869 года. Женат на Вере Михайловой; у них дети: сыновья: Иван, родившийся 1868 года Февраля 15, продолжает науки в гимназия; Василий, 1870 г. (Мая 20, и дочь Ольга, родившаяся 1872 Марта 12. Все они, кроме Ивана, находятся при отце. Жена и дети Православного исповедания; или: жена Римско-Католического, а дети Православного исповедания |
| — Eh bien, vous ne dites rien, admirateur et courtisan de l " Empereur Alexandre? [ Ну-у, что ж вы ничего не говорите, обожатель и придворный императора Александра? ] — сказал он, как будто смешно было быть в его присутствии чьим-нибудь courtisan и admirateur [ придворным и обожателем ] , кроме его, Наполеона. — Готовы ли лошади для генерала? — прибавил он, слегка наклоняя голову в ответ на поклон Балашева. — Дайте ему моих, ему далеко ехать… Письмо, привезенное Балашевым, было последнее письмо Наполеона к Александру. Все подробности разговора были переданы русскому императору, и война началась. VIII После своего свидания в Москве с Пьером князь Андреи уехал в Петербург по делам, как он сказал своим родным, но, в сущности, для того, чтобы встретить там князя Анатоля Курагина, которого он считал необходимым встретить. Курагина, о котором он осведомился, приехав в Петербург, уже там не было. Пьер дал знать своему шурину, что князь Андрей едет за ним. Анатоль Курагин тотчас получил назначение от военного министра и уехал в Молдавскую армию. В это же время в Петербурге князь Андрей встретил Кутузова, своего прежнего, всегда расположенного к нему, генерала, и Кутузов предложил ему ехать с ним вместе в Молдавскую армию, куда старый генерал назначался главнокомандующим. Князь Андрей, получив назначение состоять при штабе главной квартиры, уехал в Турцию. Князь Андрей считал неудобным писать к Курагину и вызывать его. Не подав нового повода к дуэли, князь Андрей считал вызов с своей стороны компрометирующим графиню Ростову, и потому он искал личной встречи с Курагиным, в которой он намерен был найти новый повод к дуэли. Но в Турецкой армии ему также не удалось встретить Курагина, который вскоре после приезда князя Андрея в Турецкую армию вернулся в Россию. В новой стране и в новых условиях жизни князю Андрею стало жить легче. После измены своей невесты, которая тем сильнее поразила его, чем старательнее он скрывал ото всех произведенное на него действие, для него были тяжелы те условия жизни, в которых он был счастлив, и еще тяжелее были свобода и независимость, которыми он так дорожил прежде. Он не только не думал тех прежних мыслей, которые в первый раз пришли ему, глядя на небо на Аустерлицком поле, которые он любил развивать с Пьером и которые наполняли его уединение в Богучарове, а потом в Швейцарии и Риме; но он даже боялся вспоминать об этих мыслях, раскрывавших бесконечные и светлые горизонты. Его интересовали теперь только самые ближайшие, не связанные с прежними, практические интересы, за которые он ухватывался с тем большей жадностью, чем закрытое были от него прежние. Как будто тот бесконечный удаляющийся свод неба, стоявший прежде над ним, вдруг превратился в низкий, определенный, давивший его свод, в котором все было ясно, но ничего не было вечного и таинственного. |
| — Такие предложения, как то, чтобы очистить Одер и Вислу, можно делать принцу Баденскому, а не мне, — совершенно неожиданно для себя почти вскрикнул Наполеон. — Ежели бы вы мне дали Петербуг и Москву, я бы не принял этих условий. Вы говорите, я начал войну? А кто прежде приехал к армии? — император Александр, а не я. И вы предлагаете мне переговоры тогда, как я издержал миллионы, тогда как вы в союзе с Англией и когда ваше положение дурно — вы предлагаете мне переговоры! А какая цель вашего союза с Англией? Что она дала вам? — говорил он поспешно, очевидно, уже направляя свою речь не для того, чтобы высказать выгоды заключения мира и обсудить его возможность, а только для того, чтобы доказать и свою правоту, и свою силу, и чтобы доказать неправоту и ошибки Александра. Вступление его речи было сделано, очевидно, с целью выказать выгоду своего положения и показать, что, несмотря на то, он принимает открытие переговоров. Но он уже начал говорить, и чем больше он говорил, тем менее он был в состоянии управлять своей речью. Вся цель его речи теперь уже, очевидно, была в том, чтобы только возвысить себя и оскорбить Александра, то есть именно сделать то самое, чего он менее всего хотел при начале свидания. — Говорят, вы заключили мир с турками? Балашев утвердительно наклонил голову. — Мир заключен… — начал он. Но Наполеон не дал ему говорить. Ему, видно, нужно было говорить самому, одному, и он продолжал говорить с тем красноречием и невоздержанием раздраженности, к которому так склонны балованные люди. — Да, я знаю, вы заключили мир с турками, не получив Молдавии и Валахии. А я бы дал вашему государю эти провинции так же, как я дал ему Финляндию. Да, — продолжал он, — я обещал и дал бы императору Александру Молдавию и Валахию, а теперь он не будет иметь этих прекрасных провинций. Он бы мог, однако, присоединить их к своей империи, и в одно царствование он бы расширил Россию от Ботнического залива до устьев Дуная. Катерина Великая не могла бы сделать более, — говорил Наполеон, все более и более разгораясь, ходя по комнате и повторяя Балашеву почти те же слова, которые ои говорил самому Александру в Тильзите. — Tout cela il l " aurait du a mon amitie… Ah! quel beau regne, quel beau regne! — повторил он несколько раз, остановился, достал золотую табакерку из кармана и жадно потянул из нее носом. |
| Народно-освободительная война и воссоединение большей части украинских земель с Россией внесли большие изменения в жизнь украинского народа. На украинских землях, вошедших в границы Русского государства, заметно оживилась экономическая и культурная жизнь. Развиваются различные ремесла и промыслы. Все это благотворно повлияло на развитие литейного дела на Левобережной Украине. Гетманская администрация в целях усиления обороноспособности содействовала развитию металлообрабатывающей промышленности. Литье пушек наряду с традиционным литьем колоколов достигают технического совершенства. Художественное литье в это время было связано с такими городами, как Киев, Стародуб, Новгород-Северский, Нежин, Глухов, где оно развивалось как в монументальных, так и в мелких бытовых формах. На рубеже XVII и XVIII вв. на Левобережной Украине уже было развитое литье колоколов. В церквях и особенно в монастырях увеличивалось количество колоколов и их размеры. Выдающимся центром украинского литья стал Киев. В 1675–1676 гг. там работал пушкарь Иван Степанов. Позже, на грани XVII–XVIII вв. с Киевом связаны работы выдающегося литейщика Афанасия Петровича. В 1732–1733 гг. для Киево-Печерской лавры отливал колокол известный русский мастер Иван Моторин. Замечательным памятником работы Афанасия Петровича является большой колокол Киево-Софийского собора, отлитый в 1705 г. По своим размерам это самый большой из сохранившихся украинских колоколов 352 . Его вес – около 800 пудов. Главное украшение этого колокола составляют шесть поясов растительного фриза, выполненного в низком, сочном рельефе. Мотивы орнаментации колокола в известной мере напоминают орнаментальные мотивы тогдашних украинских старопечатных книг и эстампов. Выдающимися глуховскими мастерами-литейщиками были Иосиф и Карп Балашевичи. Хотя в основном они отливали пушки, в их мастерской отливались и колокола, отличавшиеся высокохудожественной отделкой. Современником Карпа Балашевича был талантливый мастер Алексей Иванович, известный нам только одной своей работой – колоколом 1720 г 353 . В работах этих мастеров, как и во всем литейном деле, очень заметна связь с такими видами тогдашнего украинского прикладного искусства, как ювелирное дело и декоративная резьба по дереву, достигшие тогда на Украине высокого развития. |
| 12/24 июня 1812 года войско его перешло в трех местах Неман. В двинутых Наполеоном в Россию армиях считалось более 600 тысяч человек. Кроме французов, в нее входили немцы, итальянцы, поляки, голландцы, испанцы и прочия народности Европы. Император Александр сведения о вторжении наполеоновских войск в пределы России получил в Вильне. Объявляя об этом в манифесте, государь возглашал: «Не нужно мне напоминать вождям, полководцам и воинам об их долге и храбрости. Воины! Вы защищаете веру, отечество и свободу. Я с вами. На зачинающего Бог». Рескрипт на имя Государственного Совета заканчивался словами: «Я не положу оружия, доколе ни единого неприятельского воина не останется в моем царстве». Все же, желая противопоставить свое миролюбие воинственности Наполеона, государь отправил к нему генерал-адъютанта Балашева заявить, что мир может быть возстановлен, если он отодвинет свои войска от русских границ. Наполеон принял царского посланца в Вильне. Существует разсказ о том, что Наполеон сказал Балашеву: «Неужели вы думаете, что я привел столько войск, чтобы посмотреть на Неман?». Позднее, за обедом, он спросил его: «Какие дороги ведут в Москву?». Балашев ответил, что в России говорят, что все дороги ведут в Москву, Карл XII выбрал путь через Полтаву. Наполеон, отвечая императору Александру, писал: «Даже Бог не может сделать, чтобы не было того, что произошло». Наполеон имел ложное представление о характере Александра и о духе русского народа. Стоя у Немана, он говорил Коленкуру: «Ранее двух месяцев Александр будет просить у меня мира; крупные собственники его к этому заставят». То же предсказывал он ему в Вильне. Граф Ф. В. Ростопчин еще до перехода французов через Неман писал государю: «Ваша империя имеет двух могущественных защитников в ея обширности и климате... Русский император всегда будет грозен в Москве, страшен в Казани и непобедим в Тобольске». Россия могла выставить против Наполеона 200 тысяч воинов. Одна из армий – третья – под начальством графа Витгенштейна защищала дорогу к Петербургу. Первая же армия, командуемая военным министром Барклай-де-Толли 12 , и вторая – кн. Багратионом, должны были еще соединиться вместе у Витебска. Наполеон принимал все возможные меры, чтобы воспрепятствовать этому. Он считал неисполнимым соединение наших армий и выражался так: «Теперь Багратион с Барклаем более не увидятся». Доблестные генералы – граф Остерман за Витебском, Неверовский перед Смоленском, Раевский, Дохтуров, Коновницын под стенами самого Смоленска, – выдерживая с храбрым воинством натиск огромных неприятельских сил, дали возможность соединиться обеим армиям, начавшим затем отступление к Москве. |
|
|
