| Блестящие ораторские приемы, склонность к пышной, цветистой речи, сыплющей образными уподоблениями, 283 поражающей своими классическими формами и вместе высоким содержанием, привлекали почитателей и учеников. Отсюда – значительное число кодексов этого писателя, происходящие из этого периода; 284 отсюда, конечно, и редакция миниатюр, украсивших эти речи. И это обстоятельство тем рельефнее обнаруживается в истории миниатюры, что все кодексы Григория Богослова с миниатюрами принадлежат безусловно периоду IX–XII веков, 285 и притом все сводятся более или менее к одной основной редакции, представителем которой является известный кодекс Григория Богослова Парижской библиотеки, в лист, 510. 286 Эта знаменитая рукопись или была написана для самого имп. Василия Македонянина, или, во всяком случае, в его царствование, притом между 880 и 885 гг., потому что изображенные в кодексе двое детей Василия – Лев и Александр – были наречены императорами приблизительно около этого времени, после того как старший его сын Константин умер в 880 году. 287 Рукопись эта вместе с Ватиканским менологием представляет, несомненно, одно из наиболее удивительных произведений миниатюрного искусства; богатство ее украшений должно происходить от непосредственного участия двора; весьма вероятно даже, что эта рукопись, как и Менологий, была подносным экземпляром и работана царскими миниатюристами. Этому соответствуют и необыкновенно развитая техника, и блеск красок, и поразительное искусство моделировки, крайне нежной в тенях и колерах, и вся нарядность внешнего парада в богатстве костюмов и деталей; нежно лиловый фон неба или яркое зарево и блестящая зеленая мурава почвы; складки драпировок, поражающие чистым классическим типом, хотя иногда как будто скопированные с других, или более высоких, или более низких фигур; тело полное и румяное, красивые округлые лица, легкие и приятные жесты, – все указывает нам изящный, воспитанный вкус. Но в то же время все эти и многие другие достоинства суть результат, добытый уже давно византийским художеством и ныне только щедро расточаемый; все это богатство мелочей и подкупающие пышностью колеров формы лишены истинной силы древневизантийского искусства; хотя искусство группировки и понимания драматической композиции не утрачено, но фигуры старательно изображаются en face, согласно с господствующим монетным типом; поэтому, если фигура в церемониальной позе, она удачна; напротив того, всякое движение ее безобразит; второстепенные фигуры и вовсе пишутся по краткому шаблону, притом они изображаются нарочно в малом размере; истинное величие и изящество еще видно в иконописных сочинениях, но натурализм живописных сцен приводит к детски уродливым картинкам. |
| Потерпев поражение от Самуила, василевс не стал торопиться. Только в 991 г. он через Фракию и Македонию отправился в Солунь и попытался переломить ситуацию в свою пользу. Однако перед ним был не прежний бессильный и миролюбивый Болгарский царь св. Петр, а мужественный воин и прекрасный организатор. Целых 4 года провел император в походе, но успехи римского оружия были пока еще очень скромными: Василию II удалось взять всего лишь несколько крепостей, да и то город Верею византийцы удержать не смогли и сдали обратно болгарам 650 . Вернувшись в Константинополь, император учел старые ошибки и, как человек целеустремленный и цельный, никогда не останавливающийся на половине пути, сделал главной целью своей жизни покорение Болгарии. Для этого ему потребовалось долгих 28 лет (!). В первую очередь, проанализировав прошлые ошибки, василевс организовал опорные базы для своей армии в Филиппополе, Солуни и Мосинополе и начал подготовку к новой войне. Но его опередил Самуил, в 996 г. предпринявший очередной поход в Элладу. Вначале все развивалось очень даже успешно для болгар: они победили в битве при Солуни византийского полководца армянского происхождения Григория Таронита, причем его сын Ашот попал в плен. Но внезапно военное счастье изменило Самуилу. Началось с того, что его дочь влюбилась в Ашота и настояла на том, чтобы отец выдал ее за него замуж. Делать нечего – Болгарский царь удовлетворил желание дочери и после свадьбы назначил Ашота правителем города Драч. Но едва к стенам Драча подошел византийский флот, как Ашот сдал город, сумев привлечь для нейтрализации болгарского гарнизона местное греческое население. Интересно, что жена-болгарка помогала ему в этом. Рок продолжал преследовать Самуила. Он прошел через всю Элладу и дошел даже до Пелопоннеса. Однако его по пятам преследовала другая византийская армия, во главе с полководцем Никифором Вестом. На берегу сильно разлившейся вследствие дождей реки Сперхия оба войска расположились лагерем друг напротив друга. Ночью, когда болгары спали, византийцы перешли вброд реку и напали на их лагерь – битва закончилась совершеннейшим уничтожением болгарского войска. Сам Самуил едва спасся, бежав на остров Преспы. После Сперхейского сражения инициатива полностью перешла к грекам. В течение 999 и 1000 гг. римские полководцы, среди которых заметно выделялся Никифор Ксифин, победоносно захватывали земли Мезии и близ Софии. Затем под ударами римского меча пали Большой и Малый Преслав. Но кардинальные успехи начались в 1001 г., после прибытия Василия II на болгарский фронт. Император вторгся в область Сердики и захватил города Вервею, Сервею, тем самым отрезав Самуила от старых болгарских земель на Дунае. Затем василевс вторгся в Македонию и захватил Воден и другие крепости Фессалии 651 . А в 1002 г., после длительной осады, царь смог принудить к сдаче город Бдин. Единственным ответным успехом Самуила стало внезапное нападение на Адрианополь, которое, однако, не привело к захвату города 652 . |
| К году кончины Иоанна Цимисхия (976) относится важнейший из дошедших до нас памятников византийского золотых дел мастерства. Это алтарные украшения, вошедшие в так называемую Palod’oro, в Венецианской базилике Св. Марка, с изображениями разных священных сюжетов, уже согласными с общей нормой Восточной иконографии. Из известных рукописей с миниатюрами к царствованию Василия II Македонянина (976–1025 г.) относятся Псалтирь в библиотеке Св. Марка в Венеции и знаменитый Ватиканский Менологий. Неровность в стиле произведений этого времени Лабарт объясняет тем, что в начале царствования Василия II еще господствовало влияние изящного вкуса, восстановленного Константином Багрянородным, а потом оно ослабло, и искусство стало клониться к упадку, именно в начале XI в. Но неровность стиля мы видели и раньше, в IX в., к которому относится Парижская и Лобковская рукописи Псалтири. И в IX и даже XII столетиях могли быть те же причины этой неровности. Новое сочинялось дурно, а когда случалось мастерам следовать ранним образцам, их произведения носили еще следы изящества лучшей эпохи, как, например, в миниатюрах Космы Индикоплова по рукописи Лаврентианской XI, а может быть, даже XII столетия. Как бы то ни было, но уже решительный упадок Византийского искусства видит Лабарт в Ватиканском Менологии. «Эти миниатюры – говорит он – тем интереснее для вас, что деланы не одним художником: восемь живописцев соревновали в иллюстрировании этой рукописи и оставили свои имена при рисунках, которые они рисовали. Итак, здесь видно выражение не личного таланта одного артиста, но стиля целой эпохи. И что же? В этих миниатюрах не встречаешь уже ни малейшего следа искусства античного. Везде усвоен современный костюм. Рисунок во многих миниатюрах довольно правильный, но положения очень часто неестественны, движения усилены. Сверх того, заметна наклонность к удлинению в пропорциях фигур – особенность византийской школы XI столетия». Попытка автора «Истории промышленных искусств» определить в памятниках византийского стиля личное направление и индивидуальный характер того или другого мастера – заслуживает внимания, и, может быть, она имеет место в разработке искусства такой развитой публики, какую представляла Византия от IV до XII столетия. Но все, что доселе известно нам в области Византийского искусства, более свидетельствует о преобладании школы над личностью, которая подчинялась общим принципам античного предания и богословских догматов. Сверх того, уже со времени борьбы иконопочитателей с иконоборцами были приняты меры к обузданию артистической личности авторитетом церковного учения, как это читатели могли видеть выше. По моему мнению, в памятниках византийского искусства гораздо важнее определение не личного характера мастера, а местности, где они произошли, в самой Византии или где в другом месте, в городских или монастырских мастерских и т. п. |
| Вероятно, переименование состоялось к концу периода самостоятельного правления Михаила III и не позже начала правления Василия I Македонянина (867–886). Во всяком случае, в Херсоне найдена медная монета с литерами MB на аверсе и аббревиатурой К/(М?) на реверсе 1869 , которые можно расшифровать как «Михаил василевс» (либо «Михаил III – Василий I») и «Климата». Как уже было сказано, она датируется в пределах от 842 г. до 866–867 г. и может быть одним из свидетельств официального употребления первоначального названия стратигии. Зато в Тактиконе 899 г. название Климата отсутствует и в иерархии высших чинов на 30-м месте, из 59, значится стратиг только Херсона 1870 . В списке стратигов он назван 24-м и последним, если не считать приписки относительно других фемных эк просопу (kai ek prosopou eisi ton thematon), очевидно, все тех же кира, экдика, «отца города», протевонов, выступавших «от лица» стратига (см.: рис. 172) 1871 . Стратигом Херсона это должностное лицо именуется и на моливдулах, начиная примерно с середины IX в., что позволило К. Цукерману высказать предположение о существовании фемы с названием Климата в очень узких хронологических рамках, не более нескольких лет, до конца 840-х или начала 850-х гг. 1872 . Окончательно прояснить этот вопрос помогут только новые нумизматические или сфрагистические находки, которые, надо надеяться, не заставят себя долго ждать. Вместе с тем, утверждать, что «амбициозный проект Феофила потерпел провал» было бы неверно 1873 . Именно благодаря существованию фемы на здешних землях и ее тесной связи с заморьем трудная политическая ситуация, сложившаяся вокруг города в середине IX столетия, со временем оказалась преодолена для херсонитов с наименьшими потерями и с наибольшими перспективами. Отражением неослабного внимания правительства к преобразованной феме могло стать строительство в правление Василия I большого общественного архитектурного комплекса, возведенного в это время на территории «цитадели», который И. А. Антонова убедительно интерпретировала как здание византийского претория – резиденции стратига и командиров его ведомства 1874 . В таком случае именно для него в апреле 1059 г. стратигом Херсона и Сугдеи, патрикием Львом Алиатом, было приказано изготовить «железные двери» (ai portai ton praitoriou siderai), что указывает на преемственность расположения провинциальной администрации Херсона в течение всего существования фемы и на особое отношение ромейских властей к «цитадели» и здешнему военно-административному комплексу 1875 . Именно за его содержание на херсонской земле местные власти могли получать весьма значительные арендные деньги – те две литры (144 номисмы) пакта (tas duo tou paktou), o которых, наряду с прочими казенными выплатами, выдаваемыми кастрону Херсон, особо упоминал Константин Багрянородный 1876 . |
| Всё это в значительной степени объясняет, почему М. Азия являлось для Византии очагом всяких восстаний, с вожаками-тиранами из местной знати, и почему она так скоро была утрачена империей, в эпоху турецких завоеваний, когда местные магнаты-феодалы один за другим переходили на сторону врага. Кроме M. Азии страной крупного землевладения, является в агиографии византийский Египет. Мы читаем в житии пр. Евпраксии Фиваидской, что святая унаследовала от своего отца, богатого константинопольского сенатора, обширные имения по всему Египту вплоть до Фиваиды, которые она и посещает со своей матерью в сопровождении приказчиков и экономов 1186 . Что же касается крупной собственности в Греции и Пелопоннесе, то здесь агиография знает только имения монастырей. Относительно земельных владений светских магнатов и магнаток, подобных знаменитой покровительнице Василия В., пелопонесской богачихе Даниэлис, владевшей сотнями имений, и считавшей тысячами своих рабов 1187 , агиография указаний не сохранила. То же самое следует сказать и относительно имений в Македонии, где, например, находились обширные κτματα будущего имп. Василия Македонянина 1188 . Зато весьма многочисленны свидетельства житийной литературы, о пригородных и фракийских имениях константинопольской знати. Следует заметить, что общий обычай богатой аристократии византийских городов обзаводиться имениями под городом, был до такой степени распространён, что обозначение этих пригородных вилл – πρоστεια, понемногу становится синонимом для земельного владения вообще 1189 . Особенно часты были эти πρоστεια около Константинополя и в соседних местностях Фракии. Прокопий утверждает, что безграничная гордость и роскошь византийцев, побуждают их обзаводиться такими виллами, предназначенными исключительно для удовольствия 1190 , но подобный взгляд, конечно, является преувеличением. В главе о столице, мы имели случай указать, как подобные пригородные имения могли приносить значительную выгоду своей интенсивной земельной культурой винограда, овощей и плодов. |
| Кроме вышеперечисленных песнопений св. Иосиф составил еще следующее каноны для подвижных дней. Прежде всего — для 40-цы: 1) на неделю блудного (печ. триодь), 2) на неделю мясопустную: πδ. ΑρματηΛατην Φαρα· Χαρει χορς τν αγιων σου Χριστ с акростихом: χριστο δεδοικα δευτεραν παρουσιαν ο ιωσηφ (со 2 π.), 3) на неделю сырную (печатный сырной среды), 4) св. Феодору Тирону: πβ. ς ν περω· ΠεποικιΛμνος τη δξη. τη θεκ с акростихом: πληρωσον ημων τας παρακλησεις μακαρ ιωσηφ, 5) на вторую неделю поста о блудном πβ. Τμηθεση τμαται· Δξαι με Στερ. τος σος οκτειρμοιπστει προστρχοντα с акростихом: δεξαι με σωτερ ως τον ασωτον παλαι, 6) на третью неделю поста (печ. пятка 4 седмицы). Затем, в рукописях есть еще два великопостных канона св. Иосифа: первый (7) о посте на вторую неделю поста — α. Σο τροπαιοχος· χοντες νηστεας τν καιρν с акростихом в 9 п. ιωσηφ и другой (8) покаянный, положенный в синодальной 217 и ватопедской 316—905 триодях на повечерии четвертка первой седмицы поста: β. Βυθο Βυθς με χειμαζει. По акростиху он предназначался для какого то Василия (императора Василия Македонянина 867—887?): βασιλειου τον κλαυθμον ω σωτερ δεχου ιωσηφ. Для 50-цы у св. Иосифа составлены следующие каноны: 9) на неделю расслабленного (печ. триодь), 10) — самаряныни (там же), 11) — слепого (там же) и 12) на субботу пред 50-цей. Наконец, синайская триодь 742 надписывает еще именем Иосифа Сдален 5 недели — πβ. Αγγελικα δυναμεις· Τν νηστειν πρς πρας νυν πειγμενοι и стихиру пятка Ваий δ. κουσως νεκρς τριημερεσας. триоди Pii II 31; Гроттаферратская Δ. β. I и VIII и синайская 736 присоединяют к ней два подобна: Τα τς Μαρας οκτερας και τς Μαρθας и «Οτι παρχω ζω και αφθαρσα. Как видим, все песнопения св. Иосифа для подвижного круга распадаются на две неравныт группы. Большая из них — песнопения преимущественно для седмичных дней этого круга — представляет собою, как было сказано, повторение работы св. Феодора Студита. Меньшая — воскресные каноны — не имеет какого либо общего, связующего ее части воедино, плана, не имеет она также особенно тесной связи и с предыдущей группой: трудно думать, чтобы у св. |
| Наступила весна – время большого похода. Из Каппадокии, где было назначено место сбора римской армии, император повел свои полки на Тарс, но, найдя город неприступным, изменил направление движения и взял штурмом города Адану, Анаварзу и более 20 других укрепленных поселений. Затем он соединился с Цимисхием у стен Мопсуэста. Хотя гарнизон храбро оборонялся, василевс сумел посредством подкопа разрушить крепостную стену и взять город штурмом. Интересно, что василевс строго запретил своим солдатам грабить Мопсуэсту – верный признак того, что царь рассматривал его не в качестве добычи, а как город, возвращенный Византийской империи. Приближалась зима, и император отвел войска в Каппадокию, где распустил армию, приказав весной собраться вновь. А сам с небольшим отрядом своих телохранителей остался зимовать там 461 . Это обстоятельство также весьма симптоматично – демонстративное нежелание императора возвращаться в столицу наглядно показывает, насколько неприветливо ждали его в Константинополе. Весной 964 г. император вновь направился к Тарсу. Всю зиму его мучила мысль, что он, выйдя победителем из множества сражений, взявший штурмом десятки городов, не справился с крепостью, стены которой не выше крепостных сооружений Рима или Константинополя. Интересно, что в поход император взял с собой Феофано и обоих царевичей – Василия и Константина 462 . Правда, вскоре он оставил императрицу и мальчиков в специально созданном укрепленном пункте в Каппадокии, чтобы им ничто не угрожало, а сам двинулся с войском дальше. Для обеспечения свободы перемещения своей армии в Сирии св. Никифор решил завладеть островом Кипром – важнейшим центром Средиземноморья. В 964 г. он направил адмирала Никиту Халкуца на остров, и тот блестяще справился с поставленной задачей. Теперь арабы Сирии и Палестины не имели возможности получать подкрепления с Кипра, и ничто не угрожало византийской армии во время похода. Этот стратегический успех и обеспечил последующие победы римского оружия на Востоке 463 . По дороге, на марше, произошел один случай, наглядно показавший всем, насколько пристально император св. |
| Первая работа Лопарева была напечатана в бытность его еще студентом в 1885 г. в газете Восточное Обозрение – «Покорение Югорской земли»; она имела случайный характер и осталась особняком в ряду его работ. Настоящая научная деятельность Лопарева началась в 1887 г. В этих первых ученых опытах сразу тогда же определились три главных течения, троякого рода научные интересы, которые не покидали будущего деятеля во всю его жизнь: древне-русская литература, византийско-русские отношения (к области которых примкнули потом византийские истории и византийская агиография) и изучение рукописей, как таковых. К первому ряду относятся: издание «Хождение купца Василия Позднякова по святым местам Востока», порученное Лопареву Православным Палестинским Обществом, несомненно по рекомендации его учителя В. Г. Васильевского , члена совета Общества, может быть, даже до окончания Лопаревым университета (Прав. Палест. сб. вып. XVIII), и статья «Второе хождение Трифона Коробейникова» (Журн. Мин. Нар. Пр., 1887, 11) по поводу изданной С. О. Долговым приписанной Коробейникову переделки его произведения. В этой заметке Лопарев между прочим говорит, что уже готовит к печати, тоже по поручению Палестинского Общества, издание сочинений Коробейникова, среди которых будет впервые напечатан список подлинного Хождения Коробейникова, еще не подвергшегося переделкам (издание это вышло в 1889 г). В предисловии – изследовании к Хождению Трифона Коробейникова Лопарев с обстоятельной точностью, путем кропотливой работы выясняет темный до того времени вопрос об отношении Путника Позднякова к Хождению Коробейникова и в частности об авторстве Коробейникова, а также об отношении к его подлинному Хождению тех описаний путешествий по Святым местам, которые ему приписываются. Ко второму ряду – к той области, которая была главным научным увлечением Лопарева, относится статья «О чине венчания русских царей», с интересными указаниями на буквальные заимствования русскими дворцовыми дьяками XVI в. при составлении слова предстоятеля церкви в день царского венчания из Κεφλαια παραινετιχ имп. Василия Македонянина (Журн. Мин. Нар. Пр., 1887, 10). |
| Следует сказать, что именно император Василий I являлся тем лицом, который вернул пехоте ее прежнюю роль в армии. При нем была проведена реорганизация пехотных соединений и изменена система ее обучения. Пехота была вооружена большим щитом, доспехами из стеганого холста, укрепленными ватой, мечом или боевым топором, а также копьем, чтобы выстоять против атаки вражеской конницы. И боеготовность византийской пехоты с того времени резко возросла 580 . В довершение всего особое внимание стало уделяться подготовке новобранцев, от которых требуется умение ходить строем, владеть оружием, метать дротики и стрелы. Лучники и арбалетчики – новый вид войск – по-прежнему являются боевой единицей, и военачальникам настойчиво рекомендуется проводить многочасовые ежедневные тренировки с ними, дабы сохранить у солдат искусство стрельбы из лука 581 . Лучники все еще составляют неотъемлемый элемент византийской армии, но можно смело предположить, что численность их стала совсем небольшой сравнительно с иными видами войск. Отряды конных лучников теперь все больше набирались из иностранцев – венгров, россов, арабов и в некоторых случаях, как, например, во время войн Василия II в Болгарии, они нередко приводили вражеские армии в замешательство. Но уже отходят на второй план на фоне новых видов военных соединений. Особенно тяжеловооруженной кавалерии 582 . Царю св. Никифору обязана своим созданием тяжеловооруженная кавалерия катафрактов, принесшая Византии множество побед. И всадники, и лошади были защищены с боков и спереди чешуйчатой броней, и, как признался некий арабский летописец, при атаке катафракты казались неведомыми чудовищами, несущимися на крыльях на врага. Позднее император Иоанн Цимисхий даже создал из катафрактов свою личную гвардию «бессмертных», прославившуюся в войнах с росским князем Святославом. Катафракты, составлявшие почти третью часть конного фемного войска Византии, были организованы в отдельные турмы. Впрочем, аналогичная структура применялась и для остальных кавалерийских частей. Катафрактам, как и всем стратиотам, земельные наделы предоставлял император, и продавать их они не имели права. Византийские катафракты мало походили на западноевропейское рыцарское ополчение: как отмечают исследователи, они были достаточно дисциплинированны и организованы в постоянные части. Соединения катафрактов в каждой фемной армии не превышали обычно 500 всадников. Но именно эти бронированные кавалеристы являлись ее главной ударной силой 583 . |
| Вместе с тем при всей грандиозности и всесилии Оттон III не был любим на родине. Он проводил большую часть времени в Италии, был несколько непрактичен в государственных делах и явно выбивался своими «греческими» манерами из круга отечественной аристократии. Кроме того, его небезосновательно подозревали в слишком теплых отношениях с Константинополем, где, впрочем, Оттона тоже не баловали вниманием, как очевидного конкурента на титул Римского императора, который, конечно, для греков олицетворялся исключительно с личностью василевса Василия II. Наконец, Оттона III всерьез опасались в Риме, видя, как просто и без согласования с партиями Вечного города император поставлял и освобождал понтификов от Апостольской кафедры. Нигде не найдя поддержки в своих политических планах, германец возмечтал стать проповедником, чтобы обращать язычников в христианство, но потом передумал. Тем временем заволновалась Италия, крайне недовольная немецким засильем. Уже в 999 г. южноитальянские города, включая Неаполь, Гаэту, Амальфи и Салерно выгнали поставленных Западным императором правителей и поддержали маркграфа Ардуина Иврейского, заявившего притязания на Итальянскую корону. Правда, германцы были еще очень сильны и в октябре 1000 г., нанеся поражение итальянским мятежникам, Оттон III вступил в Рим. Но едва он ушел, как восстание вспыхнуло с новой силой, а во главе его стал Григорий Тускуланский, ранее назначенный германцем на должность префекта флота. Пришлось вновь отправляться в поход и занимать Рим. В Вечном городе, на площади Ангела, Оттон III сказал прочувственную и далеко не ординарную речь. «Вы ведете себя так, – сказал он, обращаясь к жителям города, – как будто не являетесь моими возлюбленными римлянами. Ради вас я оставил свое отечество, своих близких, из любви к вам покинул своих саксов и немцев. Я добыл для вас новые земли, на которые никогда не ступала нога наших далеких предков, когда они покоряли мир. Все это делалось во славу вашего имени. И за все это вы платите мне возмущением против меня, вашего отца, убиваете моих верных подданных, хотите, чтобы я удалился. Но я не злопамятен и никогда не оставлю вас в своей благосклонности». |
|
|
