| proem. § 1, по изд. Zachariae р. 8; cf. prolegom. р. LXII–LXIV; Бенеманский, цит соч., стр. 134); в) в некоторых списках Прохирона против занимающей нас группы глав имеются пометы, позволяющие видеть именно в этих главах „новые узаконения» названного византийского императора (Бенеманский, там же, стр. 135); наконец г) текст перечисленных и некоторых других глав рассматриваемого памятника буквально совпадает с законодательными постановлениями, изданными ещё Леунклавием (Juris graeco-romani t I, р 86–87; t. II. р. 134–135, Francofurti 1596) с именем Василия Македонянина. Но относительно того, действительно ли основные оригиналы печатного издания Zachariae представляют genuinum fere Prochiri textum, пожалуй, можно и усомниться. Старшей по времени из имевшихся у него списков Cod. Coislianus 209. Допустим, что мнение Монфокона (В. Monifaucon, Bibloth. Coisliana, р. 267 Paris 1715), относящего этот список Прохирона к X в., ошибочно, и что его можно, вместе с Дюканжем и самим Цахариэ, приписать saeculo IX exeunti (Zachariae, о. с., prolegom. p. LVIII): и при таком определении возраста рукописи нет препятствий считать её написанной уже при Льве Мудром (886–912 гг.), после издания им некоторых новелл (LXXXIX, ХС и XCI), что, как увидим ниже, может оказаться не лишённым значения при попытке разобраться в вопросе о первоначальном составе и значении Прохирона. Что в этом последнем, при самой обработке того или другого титула его официальными редакторами, могли найти себе место некоторые новые правовые нормы, имеющие свой юридический источник в законодательной инициативе родоначальника Македонской династии, в этом нет причин сомневаться, равно как и в том, что в последних главах IV титула мы имеем дело, в общем, с новыми нормами, представляющими отклонение от традиционных положений юстинианова права. Но отсюда ещё не следует само собою, что упомянутые главы и представляют как раз воспроизведение соответствующих новелл имп. Василия, самый факт существования которых, помимо, б. м., не изначального нахождения их в Прохироне, ничем авторитетно не засвидетельствован. |
| соч., стр. 169). Всё это невольно заставляет усомниться не только в издании имп. Василием особых, специальных новелл, соответствующих указанным выше и некоторым другим главам Прохирона, но даже и в установлении соответствующих юридических норм чрез официальное издание названного памятника. Не совсем невероятно, в виду вышесказанного, что эти главы не принадлежат его первоначальной редакции, а представляют позднейшее наслоение, имеющее свой источник хотя бы в тех же новеллах Льва. Если же не прибегать к подобного рода догадкам, то выход из затруднений останется, по-видимому, только один: нужно будет признать, вопреки общепринятому мнению, что в мнимых новеллах Василия Македонянина, содержащихся в первой редакции его законодательного свода, мы имеем лишь законодательные предначертания, не перешедшие в действующее право, как и весь Прохирон остался лишь обширным законопроектом, не успевшим получить официальной санкции так как была сознана необходимость серьёзного пересмотра, давшего в результате Эпанагогу; законодательные же про акты Василия перешли по наследству к его сыну Льву в дали материал для новелл этого императора. К более подробному разъяснению намеченных здесь соображений мы ещё надеемся возвратиться впоследствии. 147 Подробнее об этих спорах см. у dr. I. Hergenröfher«a, – Photius, Patriarch von Constantinopel, Bd. III, S. 657–684; в неоднократно цит. труде Zhishman»a, S. 437–441; в исследовании Н. Г. Попова – Император Лев VI Мудрый и его царствование в церковно-историческом отношении, стр. 109–185, М. 1892; в статье Н. Волкова – Николай Мистик , патриарх константинопольский (Приб. к твор. св. от., ч. XX, стр. 171–193, 226–233); в книге проф. прот. М. И. Горчакова – О тайне супружества, стр. 186–188 и др. 148 τμoς τς vσεως в подлиннике напечатан сполна у Zachariae – Jus graeco-roman., t. III, p. 228–232; в афинской Σντ. t. V, стр. 4–10; у Леунклавия в Jus graeco-roman t. I, p. 104–108; в „Систематич. Своде существующих законов российской империи», т. II, отд. |
| В том же духе были построены дальнейшие рассуждения о строительстве Саркела как укрепления против печенегов, что не помешало, не приняв во внимание указаний Сестренцевича, отнести это событие из истории византийско-хазарских отношений к началу IX в. и при этом трактовать его как ловкий демарш василевса Феофила, воспользовавшегося просьбой хагана, чтобы «...присоединить к своей империи Херсон, отделившийся от нее около 120 лет» 45 , то есть, надо понимать, в конце VII или начале VIII в., когда в Крыму появились хазары. Царского посланца Петрону Каматира Б.В. Кёне называет то шурином Феофила, то отцом, хотя ни то ни другое не имеет под собой оснований. Причем после всего делает неожиданное заявление, противоречащее его предыдущему заключению: «...город не зависел от хазар и всегда считался принадлежностью Византии». В итоге выходило нечто невообразимое – даже «отделившийся» Херсон продолжал оставаться византийским! Появление в местном денежном обращении многочисленных медных монет с аббревиатурой MB Кёне, после некоторых сомнений, одним из первых предложил считать относящимся к недолгому совместному правлению Михаила III и Василия Македонянина в 866/867 г., и это мнение неколебимо держалось среди специалистов до тех пор, пока В.А. Анохин, обратив внимание на обилие таких монет, слишком большое для одного года выпуска, не счел возможным интерпретировать буквы как указание на одного «Михаила василевса» и, таким образом, логично приблизить границы выпуска ко времени создания фемы 46 . Период правления Василия I (867–886), то есть конец IX столетия, Б.В. Кёне справедливо считал удачным и спокойным, в том числе для Херсона, хотя не пытался отказаться от идеи хазарского господства в Крыму, мало того, даже видел хазар «на верху своего могущества». Убийство херсонского стратига Симеона он связывал с войной Льва VI Мудрого с болгарами и без объяснений относил к 891 г., хотя враждебные действия болгарского царя Симеона (893–927) последовали только с 894 г., а поражение ромеев при Булгарофигоне случилось еще на два года позже 47 . Несмотря на это, ошибочная дата 891 г. надолго, вплоть до настоящего времени, утвердилась в историографии вместе с неубедительной мыслью о том, что херсониты убили своего стратига «для приобретения свободы» 48 . Не насторожила глухая оговорка самого Б.В. Кёне, что обстоятельство этого возмущения, судя по умолчанию источника, «было неважно». |
| Ещё труднее была борьба с Болгарами. Их многочисленные дружины уже соединились в государственное целое и не могли подчиниться новым законам и чуждому устройству. Они не только похищали придунайские области у Империи, но грозили всем её остальным областям, её столице и её существованию. Вековая война загорелась почти у стен Царьграда, война жестокая на жизнь и смерть, поддержанная с равным упорством обоими враждующими народами, ознаменованная многими великими подвигами, обесчещенная многими примерами дикой свирепости, но не бесславная ни для Болгар, у которых явились цари, заслужившие имя в истории, как Гром 113 , Симеон, Самуил и др., ни для Империи, спасённой могучей рукой Исаврийцев, Льва Армянина, Славянина Василия (известного под именем Македонянина) и Василия II. На этом поприще, так же как и везде, явился со славой воинственный Копроним и почти первый из византийских владык нанёс тяжёлые удары новому славянскому царству. На море и на суше победил он северных врагов и даже наложил на них временную дань; но они снова распространили власть свою при его преемниках, осаждали Царьград, владели всей Македонией, часто побеждённые всегда восставали снова и, погибнув, наконец, уже незадолго прежде падения самой Византии, сохранили, если не как государство, то, по крайней мере, как самостоятельное племя, предназначенное на будущую историческую жизнь, область мизийскую, искони славянскую, из которой прежние жители удалялись на юг в продолжение седьмого века и, заселив Элладу, положили в ней корень её нового, нам современного, населения. Добросовестное изучение всех фактов нашествия Болгар опровергает вполне весь рассказ о бегстве Славян перед ними на север, рассказ, основанный или на двойной форме слов Болгар и Волохов (в обоих случаях от Волги) или на перенесении имени Волохов придунайских (племени романского или галло-римского) на завоевателей их Болгар. В обоих случаях предания о Волохах, угнетателях Славян придунайских во время нашествия кельтского и позже при Траяне, перешли вместе с именем на Болгар. |
| Наконец, в Херсоне, очевидно, уже с момента образования фемы, если не раньше, в конце правления Феофила начался выпуск бронзовых литых монет с императорскими монограммами. Об этом свидетельствует клад херсоно-византийских литых монет неизвестного ранее типа, зарытый в середине IX в. 1733 . Составлявшие его монеты могли быть выпущены при первом стратиге Херсона Петроне Каматире в качестве своеобразной благодарности – компенсации Константинополя за активную помощь горожан в организации строительства Саркела. Можно предполагать появление одного типа херсонских монет времени Феофила (буквы DN/ТН на аверсе и ПЛ на реверсе) и сравнительно уверенно говорить о не менее, чем двух типах монет времени Михаила III (буква М на аверсе и крест на реверсе; буква М и крест над нею на аверсе и крест на реверсе, буквы П на аверсе и X на реверсе), а также двух типах монет, выпущенных при Василии I (буква В и крест справа от нее на аверсе и буква П с двумя крестами на реверсе; буква В на аверсе и крест на реверсе) 1734 . Если верно простое и вместе с тем изящное предположение Β. А. Анохина считать литые монеты с буквами MB на аверсе и ПХ на реверсе херсонскими монетными эмиссиями «Михаила василевса», то есть относить их к единоличному правлению Михаила III (842–866), а не совместному правлению Михаила III и Василия Македонянина (866–867), как давно принято полагать среди нумизматов 1735 , тогда находка в 1978 г. в Северном районе городища редкой херсонской литой монеты с буквами MB на аверсе и К/(М?) на реверсе, что, вероятно, расшифровывается как KLIMATON, тоже может быть отнесена к 842–866 гг. 1736 Все эти разновидности монет относятся к единому типологическому ряду и имеют примерно одинаковые размеры и вес. Деятельность херсонской оффицины должна была активизироваться после создания стратигиды Климата, о чем свидетельствует особенно большое количество монет с литерами MB 1737 . В таком случае ко времени Василия I (867–886) можно констатировать лишь продолжение и пополнение местных эмиссий, а не возобновление выпуска херсонских монет. |
| Collectio librorum juris graeco-rumani ineditorum. p. 55; cf. ibid. p. 106, not. 2. Lipsiae 1852), представляющем, как принято думать, новый пересмотр и переработку (repetitam praelectionem) первого. Едва ли возможно объяснить сколько-нибудь удовлетворительным образом ту поистине удивительную странность, что при повторном опыте кодификации, предпринятом по инициативе верховной власти, оказались устраненными те самые нормы, которые незадолго пред тем заботливо проводились ею, будто бы, в жизнь специальными постановлениями и закреплялись внесением их в официально опубликованный энхиридион действующего права, – устраненными затем, чтобы чрез небольшой промежуток времени воскреснуть вновь в новеллах сына Василиева и соучастника в его законодательной деятельности, имп. Льва. Самый факт издания этим последним особых узаконений, по своему содержанию являющихся лишь простою репродукцией того, что уже было установлено его предшественниками, справедливо казался странным для историков византийского права и не перестал быть таким после новейшей попытки объяснить его наивным желанием честолюбивого законодателя «создать себе славу новатора и реформатора» посредством присвоения чужих заслуг (Бенеманский, цит. соч. стр. 169). Все это невольно заставляет усомниться не только в издании имп. Василием особых специальных новелл, соответствующих указанным выше и некоторым другим главам Прохирона, но даже и в установлении соответствующих юридических норм чрез официальное издание названного памятника. Не совсем невероятно, в виду вышесказанного, что эти главы не принадлежат его первоначальной редакции, а представляют позднейшее наслоение, имеющее свой источник хотя бы в тех же новеллах Льва. Если же не прибегать к подобного рода догадкам, то выход из затруднений останется, по-видимому, только один: нужно будет признать, вопреки общепринятому мнению, что в мнимых новеллах Василия Македонянина, содержащихся в первой редакции его законодательного свода, мы имеем лишь законодательные предначертания, не перешедшие в действующее право, как и весь Прохирон остался лишь обширным законопроектом, не успевшим получить официальной санкции, так как была сознана необходимость серьезного пересмотра, давшего в результате Эпанагогу; законодательные же проекты Василия перешли по наследству к его сыну Льву и дали материал для новелл этого императора. |
| В частности, для Законодательной Власти не представляется никакого формального затруднения в издании проектируемого нами закона: ибо в действительности речь идет не об установлены нового закона, а о восстановлении старого, опирающегося на весьма устойчивые основания – канонические или церковные и гражданские. С формальной стороны здесь получится очищение нашего гражданского и церковного права от чуждого духу их, наносного элемента, закравшегося в наше правосознание сто лет тому назад и в среде источников нашего права имеющего за себя лишь 49-ю главу Кормчей книги, которая есть не что иное, как эклога византийского императора-иконоборца Льва Исавра. Пусть же восторжествует над ним авторитет св. Василия Великого и таких знаменитых в истории права имен, как Юстиниан, Василий Македонянин, Лев Мудрый и другие. В полном согласии с законодательными принципами этих авторитетов возможно включить в число оснований расторжения брака злонамеренное оставление одним супругом другого, длящееся не менее пятилетнего срока. Этот пятилетний термин избран нами в соответствие термину безвестного отсутствия одного из супругов, каковое у нас не подвергается сомнению в качестве бракорасторгающего основания. Благотворность проектируемого нами теоретического улучшения действующего права отразится в жизни следующими последствиями: а) Оно даст выход из ужасного положения многим супругам, сожитие которых в первом браке не удалось по причинам, нередко не зависящим от них самих. б) Оно будет служить средством обуздывающим легкомысленное отношение к супружеским обязанностям со стороны ветренных мужей и жен, как постоянная угроза утраты супружеских прав. Но ведь этою мерою увеличится число разводов? – Несомненно; но зато исчезнут фиктивные браки, служащие ныне юридическим прикрытием распутства как вольного, так и невольного – вынужденного безвыходным положением. 3 Не эта ли схолия имелась в виду и редакторами нашей книги правил, в которой конец 35-го правила св. Василия передается в следующих выражешях: «снисхождение же окажется ему в том. |
| Последние живописные изображения знаменитой римской церкви Santa Maria Antica, относящейся к IX или Х веку, могут быть отнесены к лучшим произведениям Македонского Возрождения. 1080 Святая София в Киеве (1037), как многие другие русские церкви, также относится к «византийской» традиции эпохи македонских императоров. Блистательный период Македонской династии (867–1025) был также лучшим временем в истории византийского искусства с точки зрения жизненности и оригинальности искусства. Последующий период смут времени Комнинов, начиная с 1081 года, увидел рождение совершенно иного искусства, более сухого и более холодного. «Византийские знамена, принесенные (при Василии II) в Армению, постепенно отступили. Знамена турок-сельджуков приблизились. Внутри царил дух неподвижности, который нашел свое выражение в церемониях и парадах, духе Алексея Комнина и его двора. Все это отразилось в духе искусства того века, который предшествовал нашествию крестоносцев с Запада. Источники прогресса иссякли. Не было больше единой творческой силы. Единственным возможным изменением стало пассивное принятие внешних сил. Религиозный пыл был поглощен формальным исполнением обрядов. Литургическая система, контролируя живопись, имела результатом расцвет учебников, или путеводителей, по живописи, в которых дорога, какой необходимо было следовать, была точно указана. Композиция стала стереотипной, даже краски были предписаны заранее». 1081 854 А. А. Васильев. Происхождение императора Василия Македонянина. – ВВ, т. 12, 1906, с. 148–163. 855 A. Vogt. Basile I et la civilisation byzantine a la fin du IXe siecle. Paris, 1908, p. 21, note 3. См. также: L " age et l " origine de l " empereur Basil I (867–886). – Byzantion, vol. IX, 1934, pp. 223–260 (армянское происхождение); Sirarpie Der Nersessian. Armenia and the Byzantine Empire. Cambridge, Mass., 1945, p. 20: «армянское происхождение Василия 1 теперь в основном признается». 858 Весьма высокая оценка личности и деятельности Романа Лакапина дана в книге: S. |
| Данный шаг, по меньшей мере, нужно назвать неосмотрительным, напрочь перечеркивающим стратегию императора Василия II. Следует учесть, что в предыдущие годы Болгария подверглась нескольким разрушительнейшим землетрясениям, засухе и болезням. Вымирали целые села и города, мертвых просто некому было хоронить. Но это еще не все – Константинополь ударил по самолюбию болгар, забыв о старых обещаниях не касаться вопроса церковного управления. И после смерти Охридского архиепископа его преемником был назначен грек Лев Пафлагонец, что вызвало бурю возмущения. Экономические притеснения только подогрели недовольство 760 . Вскоре волна мятежей окутала почти всю Болгарию, и самозваный внук царя Самуила Петр Делеан призывал соотечественников сбросить греческое иго. Первоначально болгары имели полный успех вследствие неопытности столичных полководцев, выдвинутых не по талантам, а по близости к царской родне. В короткое время пали Ниш, Скопия, Диррахий, Никополь, Сердика, а болгары продвинулись в глубь Фессалии вплоть до Деметриады. К болгарам присоединились албанцы и сербы, а вскоре о своей независимости объявила Адриатика 761 . Византийцам нанесли несколько мелких поражений, но осенью 1040 г. болгары были разгромлены при осаде Солуни, потеряв до 15 тыс. воинов. Между их вождями начались раздоры, и 3 июля 1041 г. Делеан был ослеплен конкурентом – Болгарским царевичем Алусианом 762 . На этот раз, почувствовав ответственность за судьбу отечества, император не стал отсиживаться в столице и, несмотря на тяжелую болезнь, лично отправился на войну. Он остановился лагерем у города Мосинополя, а потом нанес болгарам поражение у Прилепины. Следует сказать, что в этом походе проявились лучшие качества василевса – как человека и полководца. Постоянно находясь впереди своей армии, царь проявлял чудеса мужества. По ночам он едва дышал, мучимый недугами, но с наступлением утра первым вскакивал на лошадь и мчался верхом, будто что-то придавало ему новые силы. Окружающие его воины поражались тем переменам, которые происходили с ним, и очень гордились своим василевсом. Поняв, что его восстание обречено на провал, Алусиан явился в римский лагерь и сдался на милость победителя, получив взамен от императора не только жизнь, но и титул магистра. В итоге к декабрю 1041 г. спокойствие было восстановлено и в Болгарии, и на всем Балканском полуострове. После этого царь во всем блеске явился в Константинополь с трофеями и множеством пленных 763 . |
| Впрочем, россы были, очевидно, иного мнения на этот счет. Большие потери, которые также понес Склир, не позволили ему полностью нейтрализовать действия росских полководцев. А те, пользуясь своим превосходством в силах, по-прежнему хозяйничали в окрестностях Адрианополя и даже добирались до южных границ Фракии, угрожая самому Константинополю. Положение Цимисхия очень осложняла апостасия Льва Фоки, и Святослав, используя выпавший ему счастливый шанс, едва не дошел до греческой столицы. Император спешно направил посольство к росскому князю, который согласился заключить перемирие на небольшой срок при условии выплаты дани 545 . Это перемирие было очень важно для Цимисхия. Он тут же отправил высвободившиеся войска против Варды Фоки. Но едва Склир отбыл в Малую Азию, россы, прознав об этом, немедленно активизировались и жестоко разграбили Македонию. Дважды, а по другим сведениям, четыре раза василевс отправлял посольства к Святославу, надеясь сохранить мир, но тщетно. Хотя, как полагают, мирный договор был все же пролонгирован россами, их князь смотрел на Болгарию как на собственную вотчину. Стало очевидно, что военных действий избежать не удастся 546 . Как только ситуация изменилась к лучшему, Иоанн Цимисхий в одностороннем порядке разорвал мирное соглашение и начал активные военные действия. Весной 971 г. азиатское войско, возглавляемое самим Римским императором, переправилось через Геллеспонт и ступило на землю Европы. Сухопутную армию сопровождал византийский флот в количестве 300 судов, куда входило много кораблей, вооруженных «греческим огнем». Флот остановился на Истре, а царь прибыл в Адрианополь. После короткого ознакомления с местностью и разведывательными данными, он решил не отсиживаться в обороне, ожидая россов, а наступать, навязав им свою стратегию. Узнав от лазутчиков, что горные проходы еще свободны – россы по беспечности полагали, будто греки не начнут наступления раньше Святой Пасхи, а потому промедлили, – император собрал военный совет. На нем он высказал очень смелую, по мнению многих стратигов и таксиархов, идею направить армию через горы. Подчиненные молчали, чем разгневали императора. Он снова и снова разъяснял им свою мысль и убеждал их действовать активно, не дожидаясь, пока враги перекроют им все дороги. Постепенно лед недоверия растаял, и совет единодушно поддержал своего главнокомандующего. Вскочив на коня, император впереди отряда «бессмертных» двинулся в путь. За ними следовала пешая фаланга и легкоконные отряды – всего 15 тыс. пехоты и 13 тыс. кавалерии. Остальная часть войска – отдельные подразделения, обоз и осадные машины – продвигались сзади под командованием проедра Василия 547 . |
|
|
