| 1973 Мы объединяем взгляд о происхождении военно-поместного землевладения от римских terrae limitaneae vel castellorum (Васильевский//Ж. М. Н. Пр., 1879, CCII, 171) со взглядом, отрицающим римское происхождение учреждения и производящим его из общинных земель (Успенский//Ж. М. Н. Пр., 1883, CCXXV, 324–326). Взгляд Гфрёрера (III, 296–404), считающего систему воинских участков учреждением Василия Македонянина, создавшего будто бы крестьян-ленников и давшего им предводителей из местного дворянства, представляется необоснованной гипотезой. Ученый, хвалящийся своей прозорливостью, помогшей отгадать то, чего, по его словам, не знал Константин Багрянородный, питает слишком смелую уверенность, полагая, что выражения новеллы Василия II от 996 г. о том, что 100 и 120 лет прошло, как Фоки и Малеины вкушают плоды своих неправд, достаточно, чтобы с помощью простого вычитания открыть виновника системы – Василия Македонянина. Фокиды и Малеины могут усиливаться за счет воинских участков и вообще крестьянских наделов, но между их усилением и происхождением участков нет связи. 1974 Leonis Philos. Tactica, XX, § 71; Constant. Porphyr., I, 695–696; Zachariae, III, 264–265; De velitatione bellica Nicephorae Phocae, 239–240 (Leo Diac., ed. Bonn.). 1983 Psell., IV, 153: κατεσκνουν φ’ αυτν... κατ σνθημα συλλεγντες (они жили сами по себе... а собирались по особому знаку). 1992 Pselt., IV, 154. О вооружении можно судить по грамотам от 1075 и 1079 гг. (Sathas, 1,56,64), освобождающим живущих на землях Атталиота от ματζουκατινος... ξοπλσεως πλωμων, κονταρτων τοξοτν, κα πποτοξοτν... κβολς καλαρτων τοξοτν, ξοπλσεως στρατιωτν αρχντων καβαλλαρικν κα πεζν (матцукатиона... снаряжения флота, лучников-копьеносцев или конных лучников... доставки лучников, снаряжения войсковых архонтов, конных и пеших). Ср.: Zachariae, III, 374. 1994 Amat., 50: furent fait rieche, quar I’usance de li Grexest quant il vont en bataille de parter toute masserie necessaire avec eaux. 1995 Во время сирийского похода Романа Аргира, когда вышедшее из лагеря греческое войско подверглось нападению арабов и обратилось в бегство, был забавный ( χαριν), по выражению историка, случай: в то время как стратиги и стратиоты, не в состоянии будучи сдержать натиска, постыдно обратили тыл, один евнух, состоявший в числе царских спальников, разогорченный тем, что его пожитки и слуги захвачены врагами, стремительно бросился на сарацин, одного поразил из лука, других обратил в бегство и, взяв свою собственность, с торжеством воротился назад. См.: Cedr., И, 493. |
| Первый отдел l-й части посвящён исследованию надписаний прохирона, его предисловию и внешнему построению – распределению материи его по титулам и общему изложению его содержания (66–112). Второй отдел под рубрикой: характеристика прохирона со стороны его достоинств и недостатков содержит сначала очень подробные исследования о личном характере Императора Василия Македонянина, как автора прохирона, затем историю составления последнего, цель, какую преследовал издатель, достоинство его как законодательного уложения сравнительно с уложением предшествовавшего времени – эклогой Л. Исавра, и источники, из которых издатели прохирона черпали материал свой. Такое содержание рассматриваемого отдела не вполне отвечает рубрике, поставленной в его заголовке, и недостаточно соответствует тому центральному положению, какое он занимает в 1-й части сочинения. Вместо того, чтобы дать полную характеристику прохирона как кодекса законов, автор сообщает главным образом исагогические сведения об обстоятельствах времени, при каких возник он. По существу своему этот отдел есть фрагмент из общей истории византийского права, посвящённый эпохе, в которой явился прохирон. Что же касается положительной характеристики самого памятника, то её здесь почти нет. Автор даёт её уже в IV-м – последнем отделе I-й части; зачем он так далеко отнёс этот последний отдел, – трудно понять. Отдел третий (328–468) выясняет значение прохирона в последующей истории византийского гражданского права, причём снова делается оценка общей законодательной деятельности Императора Василия Македонянина – что является ненужным повторением начала предыдущего отдела. Отдел IV носит следующую общую рубрику: Значение прохирона в церковном праве Византии. Но собственно раскрывает эту рубрику только начало отдела (стр. 469–475). Далее же следует довольно подробная характеристика самого содержания прохирона, о которой упомянуто было выше; —196— здесь даётся характеристика титулов прохирона, посвящённых праву имущественному, брачному, наследственному, процессуальному и уголовному. После этого без достаточно прочной логической связи автор переходит к изображению влияния прохирона на синтагму Μ. Властаря (стр. 687). |
| Камисий 2 , как это можно судить по изображениям святых чтецов и вообще низших клириков в известном лицевом Месяцеслове византийского императора Василия II Македонянина (1025) и на основании описания одеяния певцов Софийского храма, сделанного очевидцем, нашим путешественником в Константинополь в конце XIV века диаконом Игнатием Смолняниновым, который сопутствовал туда русскому Митрополиту Пимену, представлял из себя длинную широкую белую или пурпурную одежду на подобие рубашки, покрывавшую все тело носящого ее от головы до пят и имевшую широкие и длинные рукава, стягивавшиеся у самых кистей руки 3 . «Певци же стояху украшени чюдно, пишет диакон Игнатий, ризы имеяху, яки стихари, широци и долзи, а вси опоясани, рукава же риз их широци и долзи, ови камчати, ови шидны (вариант: шидяны), наплечши с златом и круживом. Старейший их бе красен, аки снег бел... На главах их оскрилци (воскрыльцы остры 4 со златом и с бисером и с круживом» 5 ). Но это камисий позднейшего времени и, быть может, парадный, надевавшийся в исключительных случаях, как напр., при коронации императоров, как это было в 1390 году при короновании императора Мануила, в приезд наших русских путешественников Митрополита Пимена и диакона Игнатия, но в большинстве случаев камисий был простою льняною нижнею одеждою без всяких украшений, как это ясно можно видеть и из лицевого Месяцеслова Василия II Македонянина 6 и из памятников византийской придворной жизни. По Обряднику императора Константина, в камисиях приглашались певцы и анагносты во дворец 7 на обед в числе прочих гостей; это же одеяние в подобных случаях имели на себе и диаконы 8 . Доместики певцов, появлявшиеся во дворец, чтобы вместе с певцами дивным пением стихир услаждать слух приглашенных на обед, надевали на себя не только камисии, но и фелони 9 белого цвета (λευκν φελωνων или λευχημονοντας). Г. Кодин в «De officiis», описывая обряды императорского двора своего времени, говорит также о том, что певцы во дворец императоров являлись за царский стол для исполнения своих обязанностей в камисиях поверх иматия и в покрывалах на главах, при чем доместик и протопсалт были одеты в камисии белые (λευκ καμισια), а прочие все певцы в камисии багряного цветга (πορφυρ) 10 . Несомненно, камисий имеют в виду и литургические памятники южно-славянского происхождения XVI века. В «последовании на поставление чътца и певца и вьсакого книгочиа или инии кои премудрости» говорится, что, по пострижении епископом и клириками «вь седалищи церковне», поставляемый в это звание «пакы приводитсе кь превьсщенникоу иеть и вьземь льненоу одеждоу и одевает иего» 11 . Эта белая льняная одежда в других чинах поставления низших клириков называется ,,τν τετυπωμνην στολν» 12 – уставленным одеянием» 13 или «проображенною одеждою» 14 . Едва ли, впрочем, можно отрицать и то, что к XVI веку «льняною одеждою», или «лъненица» южно-славянские чины называют уже и малую фелонь, в которую облекали в это время не только низших клириков, но даже и иподиаконов 15 . |
| И уже в период с 870 по 878 г. Василием I и его сыновьями Константином и Львом был опубликован «Прохирон» («Руководство по праву»), принадлежавший их перу. Кодификация законодательства продолжилась дальше, и в 884 г. вышел в свет сборник тех законов из законодательства св. Юстиниана Великого , которые могли применяться в данное время. К сожалению, этот сборник до нас не дошел. Наконец, в 886 г. было подготовлено новое издание «Прохирона» под наименованием «Эпанагога» («Введение»), в разработке которой деятельное участие принял Константинопольский патриарх св. Фотий. По обстоятельствам, которые мы изложим позднее, многие исследователи полагают, что «Эпанагога» никогда не являлась законодательным актом, а представляет собой лишь проект, так и не увидевший свет 94 . Но в любом случае многие идеи и юридические институты, изложенные в ней, вошли в состав сборника «Василики» («Царские законы»), изданного уже при сыне Василия Македонянина императоре Льве VI Мудром 95 . Как уже отмечалось, назначение «Прохирона» состояло в передаче в краткой форме громадного законодательного материала, а также в установлении новых правовых положений. «Прохирон» состоял из 40 титулов и предисловия. Титулы с 1-го по 11-й регулируют вопросы брака и распоряжения приданым, с 12-го по 20-й – гражданские обязательства, с 20-го по 37-й – наследственное право. Собственно, публичные вопросы регулируют последние титулы «Прохирона»: о военных преступлениях, общественных постройках, воинской добыче. Значение «Прохирона» было огромно: достаточно сказать, что он использовался еще в XIV веке и стал основой для нового законодательного сборника Арменопула. Его изучали все греческие канонисты, когда им приходилось разбирать казусы, касающиеся и церковных, и гражданских отношений. Под наименованием «Градского закона» он вошел и в состав нашей русской «Кормчей» 96 . В отличие от «Прохирона», в основе которого лежали институции св. Юстиниана и «Эклога» Льва III и Константина V Исавров, «Эпанагога» содержала много новых законов: о царской власти и власти патриарха, а также общие нормы права. В частности, в 1-м титуле говорится о праве и правосудии, о полномочиях императора говорится в титулах со 2-го по 7-й. Титулы с 8-го по 10-й регулируют вопросы о священнодействующих. Титулы 12 и 13 дают правила о свидетелях и документах, титулы с 14-го по 17-й и 21-й титул – о помолвке и браке, титулы с 18-го по 20-й – о приданом и дарениях между мужем и женой. Учение о договорах изложено в титулах с 22-го по 28-й. В титулах с 29-го по 38-й дается учение о завещаниях. Титулы 39 и 40 посвящены уголовным преступлениям 97 . |
| Высшее управление римской армии включало в себя стратилатов – главнокомандующих войсками фем – сродни римскому титулу magister militum. Командующие западными и восточными соединениями, своего рода военными «фронтами», носили титул доместика схол Запада и доместика схол Востока. Возглавлял все вооруженные силы как главнокомандующий сам Римский император. Не меньшее значение придавалось флоту. Византийцы были большими мастерами в части постоянного усовершенствования своих боевых кораблей и восполнения погибших в сражениях. «Один я, – гордо заявил как-то император св. Никифор Фока, – обладаю могуществом на море», а писатель XI века подтвердил это заявление, говоря: «Флот – слава ромеев». Возрождение византийского флота относится ко времени правления императора Василия I Македонянина, построившего 100 новых судов и определивший фемы, должные поставлять моряков. Объединял командование флотом друнгарий флота. Флот процветал и являл собой грозную силу. Как говорят, император св. Никифор Фока как-то заявил Оттону Великому, что без труда может захватить своим флотом и сжечь любой приморский город 591 . Как известно, организацией флота занималась специальная фема Кивирреотов, созданная в 731 г. и располагавшаяся на южном побережье Малой Азии к югу от Милета. Резиденция стратига фемы находилась в Атталии. Ему подчинялись друнгарии флота, резидентировавшие в Атталии и Коса, а также катепан, который командовал мардаитами фемы. Следует напомнить, что мардаиты являлись потомками нескольких тысяч жителей Ливана, переселенных в Юго-Западную Азию при императоре Юстиниане II, чтобы обеспечить флот профессиональными экипажами и морскими пехотинцами. К началу IX века флот Кивирреотов насчитывал 70 судов. Но позднее, по мере того как опасность арабских морских экспедиций уменьшалась, фема Кивирреотов постепенно пришла в упадок и стала возглавляться не стратигом, а дукой. Помимо фемского флота, Византия располагала еще двумя флотилиями, находящимися в Эгейском море. Возглавлявшие их друнгарии были совершенно самостоятельными в принятии военных решений, чем существенно отличались от других друнгариев из сухопутных войск. Позднее, около 843 г., на их базе была создана фема Эгейское море под командованием друнгария, резидентировавшего в Додеканесе, а затем, в конце IX века, фема Самос с центром в Смирне. Численность первой фемы составила 2610 гребцов и 400 морских пехотинцев, а второй – 3980 гребцов и 900 морских пехотинцев. Число кораблей менялось от 20 до 30 судов. Заметим также, что некоторые прибрежные фемы, такие как Кефаллиния, Эллада, Пафлагония и Халдия, выполняли смежные функции, рассчитанные на взаимодействие с флотом. Общее число кораблей императорского флота доходило до 250 боевых единиц 592 . II |
| В этом нет ничего удивительного: еще не приобретший опыта в делах государственного управления, Лев Мудрый казался многим придворным излишне робким и неуверенным в себе. Напротив, Заутца, прекрасно понимавший, что может произойти с ним лично вследствие какого-нибудь удачного заговора, очень опасался за свою жизнь. Как и в любом обществе, высший свет Византии был изнутри разделен на множество партий и групп, соединившихся по интересам. Понятно, что первый сподвижник и друг покойного Василия Македонянина мог в случае неудачного правления Льва Мудрого расстаться с жизнью, причем не по своей воле. Заутца резко осаживал молодого царя и не давал воли жалости, постригая в монахи и ссылая всех подозрительных людей. Особенно неприятно было для Льва VI то, что Заутца поссорился с его любимым духовником Евфимием, и все попытки примирить их ничего не дали. На этой почве и произошла первая размолвка Заутцы с императором, закончившаяся, как видим, тем, что Лев Мудрый первым пошел навстречу своему опекуну 109 . Этот заговор был первым, но далеко не последним. Незадолго до смерти второй жены, Зои, ее родственники – эпикт (служащий из числа конюшенных) Василий, этериарх Николай и друнгарий виглы Парда, – опасаясь, что царь женится в третий раз и забудет о них, решились просто сместить его с престола. По счастью, некий евнух из арабов по имени Самон донес императору о готовящемся перевороте, и тот схватил изменников. Примечательно, но ни один из них не был казнен 110 . Если перечень малосимпатичных качеств Льва VI довольно ограничен, то, напротив, о его достоинствах можно сказать много. Так, по одному справедливому замечанию, Льва Мудрого следует отнести к самым выдающимся церковным законодателям после императора св. Юстиниана Великого . Замечательно, что, как и его отец, Лев VI шел в этом отношении путем, указанным еще царями Исаврийской династии, хотя официально законодательство Исавров было отвергнуто по идейным соображениям. Цари-македонцы продолжили ревизию действующего законодательства, отменяя устаревшие институты и нормы и издавая новеллы для удовлетворения насущных вопросов бытия. «Кодекс Юстиниана» уже давно не соответствовал потребностям жизни Византийской империи. И зачастую местные судьи были вынуждены самостоятельно составлять целые сборники местных обычаев, которые применялись в конкретном месте, а со временем даже стали вытеснять официальные сборники права. Нельзя также забывать, что этнический состав многих территорий резко изменился за последние 300 лет, и пришельцам были чужды старые законы 111 . |
| Казна оказалась пуста – царь продемонстрировал синклиту всего 3 кентария золота, хранившиеся в ней. Неудачные войны с арабами последних лет привели к потере Сицилии, Крита и многих малоазиатских владений. На Западе, в Италии, сарацины захватили почти все прежние византийские земли. Правда, имелись и свои плюсы. Благодаря самоотверженной позиции царицы св. Феодоры, иконоборческий кризис был окончательно преодолен. А греческий элемент, и ранее довлевший в культурной жизни Византии, закрепил свою окончательную гегемонию, хотя и допускал то «содружество наций», вследствие которого на царский престол всходили один за другим представители армянского и сирийского этносов. Да, территории Александрийской, Антиохийской и Иерусалимской патриархий были уже почти безвозвратно потеряны, но зато отпали проблемы, связанные с существованием параллельных церковных организаций несториан и монофизитов. Константинопольская патриархия стала Церковью единомышленников и лиц, принадлежавших в массе своей к одному – греческому – этносу. Казалось бы, неграмотный император, до конца своих дней едва умевший писать, не в состоянии справиться со многими задачами, свалившимися на его плечи. Но, по счастью, в лице Василия Македонянина Византия получила прекрасного государя, заботливого и рачительного, мудрого и острожного, своего рода «благочестивого прагматика», который единственно и смог вывести Империю из смертельного пике. В первую очередь император озаботился восстановлением государственной казны, причем проявил удивительную чуткость и распорядительность, а также нестандартность избранных путей решения проблемы. Собрав синклит (сенат) и представителей основных сословий, он провел решение о возврате денег лицами, ранее получившими их от покойного Михаила III по случайным основаниям. Эти дары справедливо были квалифицированы как безосновательное вознаграждение. И тут же явил свою царскую милость, разрешив возвращать не всю сумму, а только половину. В результате казна получила единовременно 300 кентариев золота, которые император направил на неотложные нужды. |
| V, стр. 252). 145 Proch tit. IV, с. 25; слав. перев. в Кормчей, цит. изд., л. 88 об. – 89. – Это законоположение, как и пять соседних глав (22, 23, 24, 26 и 27) того же титула, содержащих в себе постановления по вопросам брачного права, признаются издателем Прохирона Zachariae (см. его примеч. к тексту указ, глав в цит. изд., р. 31, 33, 34), редакторами афинской Синтагмы (см. т. V, стр. 253, примеч. 1) и учёными исследователями истории византийского права (см. I. Mortreuil, Histoire du droit Byzantin, t. II, p. 31, 280–282, Paris 1844; Бенеманский M. И. O πχειoς vμoς императора Василия Македонянина. Его происхождение, характеристика и значение в церковном праве, вып.1, стр. 134–135, 138–139, 140–141 и др., Серг. Пос. 1906) за извлечение из новелл имп. Василия Македонянина, законодательной инициативе которого обязан своим происхождением названный памятник. Указание на эти новеллы, как на один из „источников» Прохирона, не только предполагает, как несомненный факт, принадлежность перечисленных глав первоначальному составу памятника, но и намечает совершенно определённо целый ряд более ранних частных опытов законодательной деятельности первого императора Македонской династии, предшествующих если не самому началу, то, по крайней мере, окончанию той кодификационной работы, плодом которой явился O πχειoς vμoς. Не находя в себе достаточной уверенности для того, чтобы решительно высказаться против установившегося мнения, решаемся, однако, заявить, что основания его не кажутся нам достаточно убедительными. В существе дела они сводятся к тому, что а) каждый из двух основных списков, какими воспользовался Zachariae для своего печатного издания Прохирона (содержащего и вышеуказанные главы), по словам учёного издателя, quippe prope ab ео tempore, quo Procliiron editum est, exaratus, genuinum fere Prochiri textum praestare videtur (prolegom p. CCX); б) сами составители Прохирона в предисловии к нему упоминают о внесении в этот законодательный свод новых правовых норм, неизвестных прежним законодателям (см. |
| I, стр. 134–135, 138–139, 140–141, Серг. Пос. 1906) за извлечение из новелл имп. Василия Македонянина, законодательной инициативе которого обязан своим происхождением названный памятник. Указание на эти новеллы, как на один из «источников» Прохирона, не только принимает за несомненный факт принадлежность перечисленных глав первоначальному составу памятника, но и намечает совершенно определенно целый ряд более ранних частных опытов законодательной деятельности первого императора Македонской династии, предшествующих если не самому началу, то, по крайней мере, окончанию той кодификационной работы, плодом которой явился πρχειρος νμος. Не находя в себе достаточной уверенности для того, чтобы решительно высказаться против установившегося мнения, решаемся, однако, заявить, что основания его не кажутся нам достаточно убедительными. В существе дела они сводятся к тому, что а) каждый из двух основных списков, какими воспользовался Zachariae для своего печатного издания Прохирона (содержащего и вышеуказанные главы), по словам ученого издателя, quippe prope ab eo tempore, quo Prochiron editum est, exaratus, genuinum fere Prochiri textum praestare videtur (prolegom. p. CCX); б) сами составители Прохирона в предисловии к нему упоминают о внесении в этот законодательный свод новых правовых норм, неизвестных прежним законодателям (см. proem. § 1, – по изд. Zachariae p. 8; cf. prolegom. p. LXIII–LXIV; Бенеманский цит. соч.., стр. 134); в) в некоторых списках Прохирона против занимающей нас группы глав имеются пометы, дающие право видеть именно в этих главах «новые узаконения», прямо усвояемые схолиастами названному византийскому императору (Бенеманский, там же, стр. 135); наконец г) текст перечисленных и некоторых других глав рассматриваемого памятника буквально совпадает с законодательными постановлениями, изданными еще Леунклавием (Juris graecoromani t. 1. р. 86–87; t. II. р. 134–135, Francofurti 1596) с именем Василия Македонянина. Но относительно того, действительно ли основные оригиналы печатного издания Zachariae представляют genuinum fere Prochiri textum, пожалуй, можно и усумниться. |
| Это был, конечно, счастливый случай, но далеко не последний для нашего Македонянина. Как-то раз кесарь (греческий вариант слова «цезарь») Варда устроил пир в честь болгарского посольства, на который были приглашены среди прочих Константин Армянин, Феофил – господин Василия и патрикий Фома. Подвыпив, один гость стал хвалиться силой своего раба-варвара, казавшейся безграничной. Чтобы защитить честь римлян, Феофил вызвал Василия, который в борьбе с болгарином без труда одолел того. Этот эпизод сблизил Македонянина с Константином Армянином, позволил ему приобрести новых друзей и покровителей. А вскоре удача сполна вознаградила юношу за его старания и терпение. Как известно, император Михаил III был большим любителем и знатоком лошадей. Как-то раз царь отправился на охоту, приказав оседлать одного из самых любимых своих коней. Поразив палицей зайца, василевс соскочил с коня, чтобы собственноручно подобрать добычу, а благородное животное, предоставленное самому себе, немедленно вырвалось из рук слуг и ускакало. Все попытки поймать лошадь казались тщетными, и тогда разгневанный монарх приказал подрубить животному задние ноги. Кесарь Варда просил василевса пощадить лошадь, но царь был непреклонен. Тогда Василий спросил у царя разрешения, догнал и усмирил вольного коня. Возликовавший Михаил III тотчас назначил Василия своим конюшенным, а вскоре, поразившись уму, силе, красоте и ловкости юноши, назначил его главным конюшенным царского дворца (протостратором). После этого – а назначение Василия на царскую службу состоялось в 856 г. – карьера молодого сановника начала стремительно продвигаться 8 . Через короткое время император назначил его своим паракимоменом (главным спальничьим), хотя обычно эта должность предоставлялась евнухам. Открытый и честный, немного внешне простоватый и безупречный в исполнении своих обязанностей, Македонянин казался царю оптимальной фигурой для разрешения некоторых личных вопросов. Хотя Василий был женат на женщине по имени Мария, император велел ему разойтись с ней и женил на своей любовнице Евдокии Ингерине, присвоив попутно титул патрикия (патриция). Видимо, не только в награду Македонянину за этот «подвиг», но и для того, чтобы его любимая женщина не чувствовала себя обделенной царским вниманием. |
|
|
