| О сих и еще о многих других уведомлял меня оный муж, что они здравы в вере. И я принес бы великое благодарение Богу, если подлинно в пределах Азии есть люди, не потерпевшие повреждения от еретиков. Итак, если можно, изведаем их пока без переписки с ними, а уверившись, пошлем уже и письмо, и постараемся кого-либо из них пригласить к свиданию с нами». Амфилохий, по-видимому, исполнил желание Василия и добился благоприятного результата. В 376 г. в первый раз Амфилохий выступает в одном догматическом споре во главе одного собора 2179 . По поручению последнего он пишет в другую провинцию письмо, которое сообщено нам Котельером 2180 . О какой провинции идет речь – не ясно. Тильмон 2181 предполагает и, по мнению Голля 2182 , весьма правдоподобно, что о Ликии. Можно думать, что план подчинения Ликии удался. По крайней мере во главе епископов этой провинции на константинопольском соборе 381 г. стоит Татиан мирский, имя которого как раз было названо в письме Василия к Амфилохию 2183 . Что касается соседней с Ликаонией провинции Писидии, то отношения ее к Василию не ясны. Во главе ее стоял ученик Ливания Оптим 2184 , близко стоявший к кругу каппадокийцев. С Василием он находился в переписке 2185 . Сказать больше мы ничего не можем в виду полного отсутствия данных. Таким образом к концу жизни Василия правовая его власть распространялась в Понте на две Каппадокии и отчасти на Армению и Понт Полемонов, в Азии на Ликаонию, Ликию и, может быть, Писидию и, наконец, в восточном диэцезе на Исаврию. Что касается остальной части Понта, то она лидером своим имела Евстафия севастийского. После смерти последнего в 377 г. объединявшаяся и поддерживавшаяся им партия раскололась. Примыкавшие к Каппадокии провинции Армения и Понт Полемонов, как мы говорили, теснее сблизились с Кесарией и мало-помалу были подчинены епископу последней. Напротив, провинции Галатия, Пафлагония и Диоспонт образовали союз с chef-lieu в Анкире. На тесную связь этих провинций указывают уже письма Василия 2186 . Развитию этих отношений содействовали, по-видимому, понтийские викарии. |
| Потерпев неудачу в подчинении своей кафедре митрополитов анкирского и неокесарийского, Василий принялся за Евстафия севастийского. Здесь его ожидал сильнейший крах. Евстафий, как мы видели, не был таким человеком, которого можно было бы беспрекословно подчинить своей власти. Отсюда разрыв Василия не только с Евстафием, но и со всем стоявшим за ним Понтом и диэцезом Азией 2143 . В пределах Понта создается против Василия коалиция с Евстафием во главе. Штаб-квартирой ее является Анкира, а главным орудием каппадокийский наместник 2144 . В 375 и 376 г. имеют место соборы в Анкире, Ниссе, Севастии и т. д. 2145 На этих соборах партия эта формируется. Находясь в тесном общении, эта антивасилиевская организация охватывает, исключая Каппадокию, весь понтийский диэцез 2146 . Будучи не в состоянии усилить свою власть насчет понтийских митрополитов, Василий решил добиться своей цели окружным путем. Оставив в покое митрополитов, он начал применит второй рекомендованный им Амфилохию способ 2147 . Из опасения перед наместником, не претендуя до поры, до времени на Галатию, полем своей деятельности Василий избирает Армению и Понт Полемонов. Упирая на еретичество митрополитов этих провинций, именно Евстафия и Атарбия, он поддерживает честолюбивые стремления отдельных епископов, в роде никопольского, и, якобы спасая православие, старается всеми правдами и неправдами проводить преданных себе кандидатов. Таков его образ действий при поставлении епископа Пименея сатальского 2148 или при перемещении вопреки канонам Евфрония, епископа колонийского, в Никополь на место умершего епископа Феодота 2149 . Как это справедливо заметил Лоофс 2150 , все эти акты Василия не имели за собой никакого правового титула. Не лучше этого с канонической точки зрения представляется революционная деятельность Василия Великого в Понте Полемоновом, где он под видом обвинения в савеллианстве Атарбия возмущает против него как жителей Неокесарии, так и подчиненных ему епископов 2151 . Действуя таким образом, Василий имел в виду не столько интересы православия, сколько увеличение власти своей кесарийской кафедры. |
| В настоящее время обыкновенно поется величание общее святительское. 1 января всегда совершается литургия св. Василия и вместо «Достойно» поется «О тебе радуется». На утрени: полиелей, величание и Евангелие святителю (общие), на 9 песни «Честнейшую не поем, но поем припевы праздника и Василия». Отпуст службе особый – Обрезанию (см. его в Служебнике). Но на утрени, если 1 января случится в воскресенье, читается Евангелие воскресное и на 9-й песни «поем Честнейшую, припевы же праздника и святого не поем»; если 1 янв. случится во вторник – тоже читается воскресное Евангелие. 7 На литургии: если 1 янв. случится в воскресенье или понедельник, пронимен – недели пред Богоявлением и святого, Апостол и Евангелие – недели пред Богоявлением и праздника, аллилуиа – недели пред Богоявлением; если 1 янв. случится во вторник, то прокимен, Апостол, аллилуиа и Евангелие прежде недели пред Богоявлением «и потом обрезания и Василия едино», если 1 янв. случится в субботу, то Апостол и Евангелие «прежде Обрезания и потом субботе пред Богоявлением». ( Уст. 1 янв. и 26 дек.). – Если 1 янв. случится в воскресенье, то обыкновенно отпуст произносится воскресный. Мр. Аще случится Обрезание Господне и св. Василия Великого в неделю. Парем. (1. Быт.17:1–2, 4–7, 3, 9–12, 14 ); 2. Прит.8:22–30 (празднику); 3. Прит.10:31–32; 11:1–2, 4, 3, 5–12 (святому); Утр. Ев. Ин.10:9–16; 36 зач. (святому). Ап. Кол.2:8–12; 254 зач. (празднику); Евр.7:26–28; 8:1–2; 318 зач. (святому). Ев . Лк.2:20–21, 40–52; 6 зач. (празднику); Лк.6:17–23: 24 зач. (святому)). См . От 1 до 14 янв. (см. 21 нояб.) катавасия – Глубины открыл есть дно. См. с 1 по 6 янв. продолжается (от 25 дек.) мясоястие, исключая 5 января. Муч. Анкирского. Он пострадал за твердое исповедание веры во Христа около 362 г. После разных жестоких мук в Анкире и Константинополе, он был отдан на растерзание львицей в Кесарии. См. 22 марта. Сббта пред (бывает в числа от 26 дек. по 5 янв.). Ап. ( 1Тим.3:14–16, 4:1 –5; 284 зач. Ев. Мф.3:1–11; 5 зач.). Недл пред (бывает в тот же промежуток времени, как и суббота). |
| Особенно отчетливо и полно познавались многочисленные достоинства ученой и индивидуальной природы Василия Григорьевича тем, кто становился его специалистом. Это было хорошо известно между нами, и стать хоть не надолго в ряду последних стремились не только те, кто избирал ученые занятия средневековой или византийской историей своим призванием, но и другие всеобщие историки, а также русские, затем словесники, особенно слависты, романо-германисты, даже иногда классические филологи. Если прочитать в годичных отчетах университета последовательный ряд рецензий Василия Григорьевича на представлявшиеся его учениками медальные диссертации, то уже из них можно убедиться, с каким вниманием преданного их успехам учителя он относился к первым их трудам. Для всех нас останутся памятными вечера, которые мы у него проводили за научными собеседованиями. Особенно дорого вспоминаются мне уже отодвигающиеся вдаль годы моей молодости, когда Василий Григорьевич жил еще на Петербургской стороне или потом в отдаленной линии Васильевского Острова у Малого проспекта; я проводил тогда один или с несколькими товарищами немало часов зимой, сидя рядом с ним у камина, около которого он согревал свои, давно страдавшие от ревматизма ноги, или весной, прогуливаясь по саду, прилегавшему к дому, в котором он обитал. Помимо большего удовольствия, которое доставлял разнообразный откровенный разговор, и интересных сведений, который из него почерпались, можно сказать, что здесь a la longue с течением месяцев и лет, на которые протягивалось такое общение, проходился целый курс теории и практики научного исследования в виде непринужденных экскурсов в различные области исторического знания. Здесь слагалась сама собой оригинальная „école des hautes études», дух и форма которой вполне соответствовали настроению и характеру самого руководителя. И тут, впрочем, Василий Григорьевич не всегда легко раскрывал себя. Чтобы расположить его к сообщительности, требовалось со стороны самих учеников усилие, порыв доверчивости, симпатии, оживления, обнаруженной любознательности. Но раз это удавалось, обильный источник духовного просвещения удовлетворял самым разнообразным умственным потребностям. Недавно, уже после смерти Василия Григорьевича один из видных наших профессоров истории – Г.В. Форстен – с глубоким чувством благодарного воспоминания говорил мне о том замечательном состоянии научного энтузиазма и деятельной энергии, в котором он возвращался домой после вечеров, проведенных у Василия Григорьевича. Оно устанавливалось прочно, всегда возрождалось и служило важным орудием ученой работы. Уважаемый Георгий Васильевич, я уверен, простить меня, что я позволил себе сослаться на его слова, в которых видел подтверждение своего собственного много раз проверенного опыта. |
| Таковы соборы гангрский 340–343 года 1251 и анкирский 358 года 1252 . В течение всего периода от никейского собора и до времени Василия Великого кафедра кесарийского епископа окутана глубоким туманом. Мы не знаем даже сколько и какие были там в это время епископы 1253 . Мнением кесарийского епископа совершенно игнорируют. Этого мало. В то время, как идет борьба из-за обладания важными кафедрами, как то Александрия, Антиохия, Константинополь, даже Анкира, мы ничего подобного не видим в Кесарии, где стоить одна из важнейших, по мнению Любека, кафедр Восточно-римской империи. Замечательно, что церковные историки, как Евсевий, Сократ, Созомен , Феодорит и даже каппадокиец Филосторий проходят о ней молчанием и, видимо, ничего не знают о преимущественном положении ее епископа. Все это ваводит на мысль, что во все это время он был не больше, как простым митрополитом, как он и титулуется Созоменом (III, 16), Григорием Богословом в надгробном слове Василию Великому и в актах вселенских соборов 1254 . Только позднее, благодаря школе, давшей новое направление в теологии, а главным образом благодаря деятельности Василия Великого кесарийская епископская кафедра в глазах всего христианского мира приобретает почетное положение и занимает мало-по малу по преимуществу чести первое место в гражданском диэцезе Понта. Для Ле-Кэня, Вильча, Любека 1255 и других главным доказательством высшего митрополичего достоинства Кесарии служит деятельность Василия Великого . В бытность свою епископом последний (370–379 г.), по словам Любека, собирал епископов всего Понтийского диэцеза для празднования памяти св. Евпсихия и Дамаса 1256 , рукополагал епископов в провинции Малой Армении 1257 , перевел епископа Колонии Евфрония в Никополь 1258 в письме к жителям Анкиры, митрополии Галатии, объявил своим правом (?) назначение им епископа 1259 и т. д. К другому выводу после досконального изучения писем Василия пришли немецкие ученые Крюгер и Лоофс. В превосходной статье, посвященной Василию Великому в последнем издании Realencyklopädie für protestantische Theologie und Kirche 1260 , Крюгер прямо говорит, что Василий только притязал осуществлять род надзора за другими митрополичими округами. |
| 14 . Не могу, однако, скрывать, что введение в практику этой последней меры требовало бы, чтобы Совет предварительно решил, как смотреть на эти сокращённый записи: а) Совет или признает эти compendia за examinatoria, т. е. обяжет экзаменаторов признавать за отличный всякий ответ, в пределах этих сокращённых записей безукоризненный, т. е. всякий ответ, который предполагает отличное знание этих compendia, хотя и не обнаруживает знакомства с читанным в данный год подробным курсом; б) или же отличной отметки по-прежнему будет требоваться основательное знание всего того, что было читано в аудитории. В случае этого последнего решения, эти compendia студентов ни от чего не освободят и труда им не облегчать. Каждый ли для себя, все ли вместе, но они должны будут вести дополнительную рукописную запись. А так как курс естественно будет содержать раскрытие всего содержимого в сокращённом экстракте, а не дополнение только его новыми отделами; то эти записи и примут – по-прежнему – вид курсов и по этим рукописным записям лучшие студенты и будут – по-прежнему – готовиться к экзаменам. Словом, решение в этом последнем смысле в действительности не решило бы ничего 22 . В конце проекта Василием Васильевичем были поставлены на решение Совета следующие вопросы: 1) „не следует ли литографирование лекций прекратить вовсе и восстановить прежний порядок – рукописных записей, составленных студентами и никем не исправляемых – в полном его значении? 2) если нет, то не следует ли сделать постановление, намеченное в пункт 11? 3) если да, то не следует ли сделать постановление по смыслу пунктов 13 и 14, а? “ И Совет Академии принял этот авторитетный голос Василия Васильевича и постановил не дозволять литографирования записей, составляемых студентами 23 . Сам Василий Васильевич студенческие записи охотно исправлял и до 1889 года позволял даже литографировать. В настоящее время в высшей степени желательно видеть его лекции напечатанными; но, вероятно, в такой же степени будет трудно восстановить их по студенческим записям. Нам кажется, что издание лекций Василия Васильевича, если бы оно осуществилось, будет теперь лишь показателем той степени усвоения студентами его лекций, какой они достигали под его руководством, но не явится во всей красе того совершенства, с каким эти лекции читались Василием Васильевичем в аудитории и с каким они вышли бы из-под редакции самого Василия Васильевича 24 . VI. |
| XI. Наконец в пятом «Помяни» – переход от «Мы» к отдельным «Я», пожелавшим специального, поименного поминовения. Это – момент чтения диптиха живых. Началом этого отдела разумеется должно было быть поминовение принесших в данный (момент) день «просфору» («Помяни, Господи, иже дары – принесоша»), затем нарочитых благотворителей («Помяни, Господи, плодоносящих – нетленная») и затем – выражаясь современным нам языком – просто сподавших поминанья» («Помяни, Боже, и всех требующих великаго -- и потребу его»). Подлинный момент чтения диптихов-видимо был между «молитися о них» [ " Помяни, им имрк Господи, имрк имрк – – – имрк«] и «И вся люди Твоя». Финал «И ихже мы не помянухом» – не только великолепен как художественно-литературное произведение, но и носит на себе печать высокой практичности Василия в. в чисто житейском смысле: требовалось количество этих «заповедавших молитися о них» ограничить известной нормой и однако не огорчить «для праздника» и тех, чьи поми- нанья не приняты за «множеством имен». XII. Nocлeдyющaя часть « πειδ» в нашем служебнике особенно пострадала. Литургия «Постановлений Апостольских» предлагает Метепто в buдe rudis indigestaque moles: cnepba о живых, затем о усопших, потом о живых, о живых, о живых. При св. Златоусте проведена была уже определенная система: сначала о усопших, потом о живых. Василий в., наоборот, сначала поминает живых, для причащения которых ведь и совершается литургия; затем в «Понеже» указаны мотивы для поминовения усопших – святых; потом помянуты и «преждепочившие» ( μοως δ). (Между «мирския чины» и «Всех душы» – момент чтения диптиха усопших). В нашем служебнике литургия Василия в. подогнана под план литургии Златоуста, и πειδ оказалось ненужным. XIII. Oдhako, и в литургии Василия в. от усопших делается -мотивированный в κενους μν – возврат к живым. Часть этого отдела уцелела и в нашем служебнике, именно: μς δ τος νταϑα παροικον τας διατρησον ν πστει σου, κα δγησον μς ν τβασιλε σου, χαριζμενος μιν τν σν ερνην δα παντς να σου κα ν τοτφ –δοξασϑ – κα μνηϑ – – – τ – – νομα – – |
| Может быть жаль расстаться с кругом интересов только богословских и научных? Но что же делать? И притом, и там Вас ждут интересы скорее похожие на научные, чем на канцелярские. – А может быть и министерство финансов представляется слишком большим скачком в неизвестность? В успокоение Ваше скажу, что туда требуют именно нашего брата – семинариста, – т. е. тип исторически испытанной прочности как по деловитости, так и по способности к добросовестному труду. И Ваш ближайший начальник – доцент восточного факультета здешнего ун-та, сам бывший семинарист и студент (Киевской) дух. академии. Пожалуйста не медлите ответом. Если бы – чего (надеюсь) не случится – какие – ни будь обстоятельства побудили Вас отклонить это предложение, можете ответить (если Ваше местопребывание не представляет чрезмерных затруднений) даже только короткою телеграммою: „нет“. С наилучшими пожеланиями Вам В. Болотов “. Письма Василия Васильевича являются богатым материалом для характеристики его личности. Он и в частных письмах, которых было не мало, имел обыкновение принципиально высказываться по вопросам науки и жизни. Некоторые из его писем, особенно по учёным вопросам доходили до колоссальных размеров (до 50 листов). В высшей степени желательно видеть этот материал собранным и напечатанным. Академия, задавшаяся целью, после устройства памятника Василию Васильевичу, увековечить его имя ещё каким – либо иным достойным способом, явилась бы наилучшим центром, куда бы могли быть направлены все эти письма для издания в печати. Если не все из них в настоящее время удалось бы напечатать, то для истории академических деятелей они не остались бы бесследными. V. Деятельность Василия Васильевича по организации учебного дела в академии была проникнута искренним душевным его расположением к студентам и стремлением возбудить в них научный интерес к занятиям. Вполне владея своей наукой и постоянно стремясь к возвышению ее в академии до высоты современного состояния, он не упускал из виду фактической стороны студенческой жизни и, по указаниям опыта, изыскивал меры к удовлетворению ближайших потребностей её. Заботы об улучшении учебного дела, как академического, так и семинарского, – с целью дать учащимся совершенные способы усвоения науки, – не покидала его в течение всей его жизни). |
| включительно, в сводах Воскресенском и Софийском 2-м 179 ; под 6956, 6957, 6958, 6960 и 6961 гг. буквальное сходство замечается между теми же сводами в известиях о борьбе великого князя с Юрьевичами 180 ; под 6959 г. второе и начало третьего известия сходны с Софийским 2-м сводом 181 . Все дальнейшие известия с 6961 по 6976 г. в Воскресенском своде представляют значительные разности от остальных сводов; значит, за это время источники у составителей этих сводов были разные; так, о походе великого князя на Новгород в Воскресенском своде под 6968 г. сообщается, что Новгородцы приняли его с великою честью, а в других сводах (Софийском 1-м и 2-м) говорится, что некоторые из них, называемые «шилниками», хотели убить Федора Басенка; кроме того, в Софийском 2-м своде прибавляется известие, что Новгородцы замышляли убить самого великого князя 182 . Таким образом, из этого обозрения видно, что за время княжения Василия Васильевича Воскресенский свод помещает известия с одной стороны, общие всем остальным сводам, а с другой – содержит в себе известия, взятые из других источников, чем какие имели составители остальных сводов. К этому же заключению приводит и нахождение известий лишних, с одной стороны, в Воскресенском своде, а с другой – в Софийских. Так, в первом своде излишние известия следующие: под 6934 г. о нападении Витовта на Опочку 183 ; под 6935 г. о смерти Ростовского епископа Дионисия и о поставлении на его место Ефрема 184 ; под 6942 г. о смерти Максима Юродивого 185 ; под 6956 г. о нападении Татар на Владимир и Муром, о литовском посольстве, о море и о смерти князя Василя Косого 186 ; под 6959 г. о пребывании князя Семена Олельковича на Москве 187 . Известия, не вошедшие в Воскресенский свод, следующие: под 6983 г. о захвате князем Тверским Борисом князя Кашинского Василия 188 ; под 6940 г. об обручении князя Василия Васильевича с княжной Марьею Ярославной 189 ; под 6945 г. о поставлении Григория митрополитом на Литву 190 ; под 6958 г. о буре в Москве 191 ; под 6966 г. |
| Если ко всему изложенному прибавим, что Василий Васильевич в течение восьми лет читал семестровые сочинения студентов (в 1884/5 – 5/6, 1887/8, 1889/90, 1891/2, 1893/4, 1895/6 и 1897/8 гг.), десять лет производил приёмный экзамен по общей церковной истории вновь поступающих в академию (в 1881. 1885, 1887, 1890, 1893 – 7 и 1899 гг.) и пять лет состоял в комиссии по поверке счисления экзаменационных баллов 14 , то и в этом случай получается далеко ещё не полная картина разнообразной и высоко полезной деятельности Василия Васильевича. Он в высшей степени дорожил и благом церкви и преуспеянием академии и всю свою жизнь, и все свои силы посвятил служению академической науки и, следовательно, высшим интересам православной церкви. Он не отказывался ни от какой работы, когда она касалась академической жизни или поручалась высшею властью, и необыкновенно добросовестно относился к этим обязанностям академического наставника. К сожалению, с этой стороны не щадил сил Василий Васильевича и особенно в последние годы его жизни. Его назначали членом всевозможных комиссий и поручали разработку вопросов по различным отраслям академической и церковной – общественной жизни. Эти его труды отличались замечательною быстротой по исполнению и талантливостью по характеру. Касалось ли дело административной стороны, юридической, церковно- общественной, или астрономической, везде Василий Васильевич являлся опытными хозяином. Многие из его трудов теперь лежат в основе академического строя студенческой и учёной жизни и так характерны, что носят название «Болотовских». Выработанные им правила академической жизни отличаются юридическою краткостью и замечательною точностью выражения, а положенный в них основания проникнуты ясным познанием необходимости сохранения истинных интересов науки и искреннею заботливостью о студентах академии. Притом все его труды, касались ли они поверки счисления баллов, или научных изысканий, украшены «незабудками», который на долгое время сохранят имя Василия Васильевича, как руководителя академии и после от шествия его в загробный мир. III. |
|
|
