| В следующем же 73 г. в «Отечественных Записках» был напечатан очерк из духовного быта И. Северова- " Вперед не угадаешь», где фигурирует священник-приобретатель. О. Василий, по очерку, не честолюбив, не грезит себя ни депутатом, ни благочинным; но очень он любит денежку. Так как приход у о. Василия не богатый, то приходится ему копить деньги, отказывая себе часто в необходимом. Соседнему духовенству о. Василий представляется скрягой, – и поэтому духовенство при общих собраниях, например, на праздниках, не дает ему прохода, подсмеиваясь над его скупостью. «Поскряжничай ты! накопи ты! припрячь ты! заведи ты!» огрызается он безостановочно под несмолкаемый хохот окружающих. О. Василий на покосе, – сгребает сено. Жар нагоняет дремоту,– и о. Василий незаметно для себя погрузился в грезы. Грезы сначала носили веселый характер (о. Василию вспоминался храмовой праздник у соседнего священника), а потом мысль остановилась на больном месте о. Василия и приняла мрачный оттенок. «Да, наживешься тут! подставляй карман!» озлобленно ворчал он и порывисто махал граблями. Вспомнил он, как он хотел ввести в своем приходе сбор льна и не мог, только приобрел репутацию жадного; как он предпринимал ввести обычай давать ему, отцу Василию, при крещении платки, и еще более рассердил прихожан, так что лишился даже бывшей доселе в обычае петровщины. Мысль о. Василия рассеялась при виде коров соседней деревни, которые, разломав изгородь, стали входить одна за другою в поле. «А, добро пожаловать! Пожалуйте, пожалуйте!» приглашал о. Василий коров; но те, заметив его, начали поглядывать назад. Это не понравилось о. Василию и он побежал отрезать коровам отступление. Бегал, бегал он по полю за коровами, но в село загнать не мог ни одной; все поодиночке убежали в пролом. «Точно ученые, каторжные!» выругался о. Василий и снова принялся за работу. К о. Василию подошел мужик, приглашая его в свой дом с требой. Священник дал мужику грабли, и велел до прихода его работать, а сам отправился совершать требу. Дорогой о. Василию пришлось проходить мимо одной полосы, на которой зрела богатая рожь. «Ох, какая рожь! Вот так рожь! Чья ото? Должно быть, Степана; ведь он жила! У такой ржи полдела деньги зажимать! Кабы у меня такая, так уж давно бы... Вот у меня никогда такая не уродится!» О. Василию обидно показалось, что у него такой ржи не бывает, и «у него шевельнулась дурная мыслишка: эх, градом бы!» О. Василий был очень скуп. Тратить деньги на что бы то ни было, не любил. Например, у хомута давно стала негодною шлея; а отец Василий все сам чинил ее веревками. Так как шлея рвется каждый месяц, то от постоянной починки она сделалась такою, что сбила шерсть с лошади до самой кожи, при усиленной езде натирала даже раны. Тем не менее купить новую шлею о. Василий не думал. Подгниет ли у бани стойка, о. Василий не позовет плотника, а сам займется починкой стойки, чтобы сберечь несколько копеек. |
| 230 Слово 39 (38): На святые Светы явлений Господних 1, 3//PG. 36. Col. 336–337. Рус. пер.: Цит. соч. С. 451–452. 233 Дочь Агамемнона, была принесена отцом в жертву богине Артемиде, чтобы обеспечить грекам благополучное отплытие к Трое. Однако богиня заменила Ифигению на жертвеннике ланью, а Ифигению перенесла в Тавриду, где сделала своей жрицей (ср. трагедии Еврипида «Ифигения в Авлиде» и «Ифигения в Тавриде»). 235 Беотийский охотник-великан. Согласно одному из вариантов мифа (Одиссея V, 121–124), Ориона полюбила богиня зари Эос, за что Артемида по воле разгневанных богов убила его стрелой. Потом Орион был превращён в созвездие. По другому варианту мифа, Орион был превращён в созвездие Зевсом за то, что в течение нескольких лет преследовал своей любовью плеяд (ср. Гесиод. Труды и дни 619–620). 236 Искусный охотник, сын Аристея и Автоны, увидевший однажды купающуюся Артемиду; раздражённая богиня превратила его в оленя, и он был растерзан своими собственными собаками (ср. Овидий. Метаморфозы III, 173 слл.). 238 Слово 43: Надгробное Василию, архиепископу Кесарии Каппадокийской 8//PG. 36. Col. 504. Рус. пер.: Цит. соч. С. 514. 239 Греч. παδευσις – это понятие означает процесс или систему воспитания/образования, а также их результат – учёность, образованность, культуру. 240 Слово 43: Надгробное Василию, архиепископу Кесарии Каппадокийской 11//PG. 36. Col. 508–509. Рус. пер.: Цит. соч. С. 515–516. 242 Слово 43: Надгробное Василию, архиепископу Кесарии Каппадокийской 13//PG. 36. Col. 512. Рус. пер.: Цит. соч. С. 517. 244 Слово 43: Надгробное Василию, архиепископу Кесарии Каппадокийской 14//PG. 36. Col. 513. Рус. пер.: Цит. соч. С. 517. 245 Слово 43: Надгробное Василию, архиепископу Кесарии Каппадокийской 21//PG. 36. Col. 524. Рус. пер.: Цит. соч. С. 521–522. 247 Критский царь, сын Зевса и Европы, за свою справедливость был сделан по смерти судьёй в подземном царстве теней. 249 Слово 43: Надгробное Василию, архиепископу Кесарии Каппадокийской 23//PG. 36. Col. 528. Рус. пер.: Цит. соч. С. 523. |
| Впрочем, не устраняя вовсе от участия в низвержении А. С. Матвеева Богдана Матвеевича Хитрово, как родственника других действующих лиц в этом деле, мы желали бы нашей заметкой лишь обратить внимание последующих исследователей на очевидное смешение двух современных лиц, при чем вся тяжесть исторического суда пала на одного Богдана Матвеевича Хитрово, может быть единственно потому, что он был тогда более на виду, чем Иван Богданович, тогда как этот последний, будучи Царским дядькой, по самому своему положению при Дворе, долженствовал быть более заинтересованным в делах Царского семейства, то есть, в борьбе Милославских с Нарышкиными, ближайшим последствием коей и была ссылка Матвеева. В заключение нашего очерка приведем еще три письма Б. М. Хитрово , писанные им (между 1677 – 1680 г.) к Князю Василию Васильевичу Голицыну, в 1677 году, в бытность сего последнего в походе, когда он был отправлен в Путивль охранять Малороссийские города от Турков и Крымцев. 1 «Государю моему Князю Василию Васильевичу Богдашко Хитров челом бьет. Пожалуй, Государь прикажи писать о своём здоровье. А пожалуешь изволишь ведать про меня; и я на Москве при Государских пресветлых очах. Мая по.... день дал Бог здорово. Да прошу, Государь, твоего жалованья, пожалуй, для моего прошения, будь милосерд ко внуку моему Василию Панину. По сем тебе, Государю своему, челом бью.» 2 «Государю моему Князю Василию Васильевичу Богдашко Хитрово челом бьет! Подай Бог тебе, приятелю моему здравствовать на службе Великого Государя, и про меня Государь изволишь ведать, и я на Москве при Государских пресветлых очах. Июня по 26 число Божией милостью жив. Пожалуй Государь, приятель мой, Князь Василий Васильевич, буди милостив к Ивану Гееву для моего прошения, а он Иван самый добрый человек, о сем тебе Государю много челом бью. (Временник 1852 года кн. 12 стр. 53 и 54).» 3 «Государю моему Князю Василию Васильевичу Богдашко Хитрово челом бьет! Пожалуй, Государь, вели ко мне писать о своём многолетнем здоровье, как тебя Государя моего Бог милует; а про меня Государь изволишь ведать, и я на Москве при Государских пресветлых очах июля по 28 день дал Бог здорово; челом, Государь, бью на твоём жалованье, что пожалуешь ко мне писать о своём многолетнем здоровье. О которых, Государь, Великого Государя делах ты жалуешь ко мне пишешь, и о том Великому Государю я истинно по часту докладываю. |
| Патриарх же великому государю велел известить, которое де письмо к великому государю дал он преж сего Василию греку и ныне Стефану, и великий б Государь те письма переведчи и вычет подлинные изволил послать к Никону патриарху с Василием греком, а что де Никону патриарху говорить, о том приказал он патриарх ему Василию, а как де Никон патриарх те письма вычтет и их у него взять ему ж Василию и отдать великому государю. Да бил челом великому государю Иерусалимский патриарх Нектарий: Омоисийском 674 митрополите Козме, чтоб великий государь его пожаловал и будет он похочет до своей митрополии, и великий б государь изволил его отпустить, а будет де ему великому государю он годен и о том как он великий государь изволит. У архимарита его патриарша Леонтия греченин Илья Алексеев занял денег, а сколько о том дал он письмо Василию греку, и чтоб великий государь для его патриарша прошенья указал на нем Илье тот долг доправить и отдать Василию греку. О иконийском митрополите Афанасии чтоб великий государь пожаловал не велел ему утеснения учинить, а с Москвы до его патриархова приезда отпускать не велел. XLIV. Донесение царю Алексею Михайловичу от иеродиакона Мелетия об отправлении грека Стефана и Порфирия Оловеникова с царскими грамотами к патриархам цареградскому и иерусалимскому и о его, Мелетия, отправлении к патриархам: антиохийскому и александрийскому. (Без означ. врем., но относится к Янв. 1665 г.) Государю царю и великому князю Алексею Михайловичу всея великия и малыя и белыя Росии самодержцу. Богомолец твой, черной дьякон Мелетий, грек, Бога моля, челом бьет. В нынешнем, государь, в 173-м году Сентября в 25 день, по твоему великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича всея великия и малыя и белыя Росии Самодержца, указу, велено мне, богомольцу твоему, с твоими великого государя грамотами Стефана грека проводить до Рашкова и отпустить его к Иерусалимскому патриарху, а что он у Иерусалимского патриарха учинит, о том ему отписать ко мне в Рашков и с тем его Стефановым ответом мне, богомольцу твоему, к тебе, великому государю, отписать. |
| Маран задался было мыслью отвергнуть заключения Гарнье, и в некоторых отдельных случаях ему, действительно, удалось ослабить доводы своего противника, но, в общем, его попытка оказалась так малоуспешной, что не убедила его самого; в конце концов сам Маран должен был признать, что стиль и язык последних двух книг против Евномия резко отличается от языка и стиля первых трех книг, и что текст св. Писания, каким пользуется св. Василий в своих подлинных сочинениях, иной по сравнению с текстом четвертой и пятой книг 21 . Со времени упомянутых сейчас ученых вопрос о принадлежности последних двух книг Василию уже более не подвергался подробному исследованию, и отрицательный результат Гарнье постепенно становился общим достоянием науки. В настоящее время убеждение в непринадлежности Василию этих книг стоит столь прочно, что новейшее издание творений Василия, сделанное Гольдгорном, предлагает в себе только первые три книги 22 . Вывод, признанный западной наукой в отношении к этому сочинению Василия, давно был усвоен и русской церковно-исторической литературой; так „Историческое учение об отцах Церкви» преосв. Филарета Черниговского приписывает Василию только три книги против Евномия 23 . Чтобы увериться в действительной непринадлежности четвертой и пятой книг против Евномия св. Василию, для этого нет надобности в каких-либо сложных соображениях и искусственных комбинациях. В применении к ним с полною силой наблюдается то отмеченное выше явление, что подложные сочинения в себе самих заключают явные доказательства своей неподлинности, изобличая себя всеми своими особенностями. Сравнивая последние две книги против Евномия с первыми тремя, несомненно, принадлежащими Василию, легко можно видеть, что ни в общем характере содержания и изложения, ни в частных подробностях между ними нет ничего общего. И, прежде всего, вопреки свидетельству рукописей, последние две книги никоим образом не могут считаться продолжением первых трех, составляющих с ними одно и тоже сочинение, потому что они решительно не соответствуют тем целям, какие намечал себе св. |
| Киприане Иеромонаху Савве Об устной исповеди Александру Соколову Обозрение догматико-полемической проповеди восточной церкви в IV в. Василию Взорову О заблуждениях молокан Ферапонту Евдокимову Об обетах монашества Якову Беневоленскому О происхождении унии Ивану Васильевскому Об имеющем последовать обращении иудеев Даниилу Пономареву О пастырских обязанностях по учению Златоуста Александру Воздвиженскому Об отношениях римского епископа к восточным соборам до разделения церквей Алексею Попову История иконоборства Андрею Любославскому История иконоборства Виктору Рождественскому История иконоборства 2 разряда. 21 Николаю Астрову Об обетах монашества Виктору Виноградову О христианской веротерпимости Алексею Лаврову —420— 24 Андрею Боголюбову Об иконоборстве Степану Орлину О 2-м послании к Солунянам О сношениях православной церкви с протестантами в XVI в. Михаилу Зенкевичу Обозрение соборов Русской церкви в период патриаршества Никите Сретенскому О священстве Якову Груздеву О Предании Иосифу Голубинскому О патриархе Иоакиме Пророчества о Спасителе в писаниях Моисевых Алексею Миловидову О елеосвящении Ивану Островскому О пастырских обязанностях относительно священнодействия по учению Златоуста Василию Кондорскому О внешнем Богослужении против молокан Кириллу Державину О 2-м послании к Солунянам Александру Камышинскому О происхождении унии Феодору Никольскому Сравнительное учение о церкви Гавриилу Пернаткину О будущем обращении иудеев Димитрию Бакрадзе Об исповеди Петру Беневоленскому О христианской веротерпимости Виктору Всесвятскому О Максиме Греке Феодору Исполинову О пророчествах Малахии Феодору Остроумову Об отношении римского епископа к восточным соборам до разделения церквей Николаю Рудневу О пастырских обязанностях по учению Златоуста Степану Твердому О священстве Василию Богословскому О происхождении унии Иосифу Лебединскому О догматико-полемической проповеди в IV в —421— 48 Василию Никольскому О св. Киприане Петру Милованову О самоиспытании Павлу Щеглову Об исповедании веры Решившись посетить моего Абакумовского друга, М.Д. |
| Но когда дошла весть до Скопина, что Псков не сдается, то он рассудил, что не годится тратить время и людей, и приказал Мещерскому и его товарищам отойти оттуда и соединиться с главным войском. II. Поход русских и шведов. – Неудача тушинцев под Москвою. – Дела под Торжком и Тверью. – Волнение в наемном войске 10 мая выступил Скопин из Новгорода и шел медленно, во-первых потому, что к нему следовали на соединение разосланные отряды, во-вторых потому, что дожидался, пока прибудет к нему Делагарди. Шведский вождь вышел со всем своим войском из Тесова в тот же день, десятого мая. Из Торжка 16 мая прислали все сословия, духовные и светские, к Скопину повинную с выборными посадскими людьми и просили прощения. Скопин отправил отряд под начальством Кирилла Чоглокова занять Торжок и удерживать этот город с его уездом до своего прибытия. Чоглоков стал в Торжке. За Торжком Ржева-Володимерова, Старица, Осташково сдались и прислали повинные; потом дворяне, дети боярские и посадские люди из Твери, Зубцова и Клина прислали ударить челом царю Василию Ивановичу 254 . Шведы все еще полагали, что будет хорошо, если они станут покорят город за городом. Может быть, тут были у них своекорыстные виды, чтобы продлить время и заслужить более жалованья; а может быть при этом Делагарди уже соображал, что если его войско прослужит так много времени, что московскому царю невозможно будет выплатить всего жалованья, то он будет вправе захватить северные области, и теперь уже приготовлял себе путь к этому захвату. Но Скопин убеждал его через своих посланцев поспешить с ним на соединение, чтобы взаимными силами освободить Москву от осады, уничтожить враждебные царю Василию в столице партии и победою над тушинским лагерем расположить к отступлению от царика еще покорные ему края. Дожидаясь ответа от короля на свое донесение, Делагарди шел медленно, и сошелся со Скопиным 6 июня 255 . В тушинский лагерь весть о том, что Швеция прислала царю Василию помощь, доставил Сапега в начале мая, перехвативши письма Скопина, которые были посланы к царю Василию с восемью гонцами. |
| 195. О приходе под Нижний боярина Федора Ивановича Шереметева с людьми. Боярин Федор Иванович Шереметев с ратными людьми пришел в Нижний. Нижегородцы же, видя приход к ним ратных людей, возрадовались, потому что им было утеснение великое от литовских людей и от русских воров. Федор же, будучи в Нижнем, на многих воровских людей от себя посылал [войска] и многих воровских людей побивал, а иных многих обратил к царю Василию. 196. О побоище литовских людей под Юрьевцом Поволжским. Пришла весть в Нижний, что из Суздаля идет Лисовский с литовскими людьми и с русскими ворами за Волгу, воевать костромские, и галицкие, и унженские, и юрьевские места. И послал Федор Иванович на них [рать] в судах, и сошлись с ними под Юрьевцом Поволжским на острове, и побили их наголову, а иных потопили. Лисовский же с небольшим отрядом, что в ту пору был на берегу, убежал, и возвратились ратные люди в Нижний со многим богатством. 197. О походе из Нижнего Федора Ивановича Шереметева. Из Нижнего боярин Федор Иванович Шереметев пошел под Муром, а в Муроме уже до его прихода царю Василию крест целовали. Из Мурома пошел под Касимов и Касимов осадил; и в Касимове сидели крепко, не хотя город царю Василию сдать. Боярин Касимов взял приступом, и многих воровских людей перебил, а иных живых взял; и тех, которых мучили в темнице за царя Василия, всех освободил. В Касимов же пришли к нему из Москвы от царя Василия князь Семен Прозоровский да Иван Чепчугов с милостивым словом на службу, что он царю Василию служил и за него стоял; да и про то ему говорили, что он идет неспешно, о государевом деле не радеет, а товарища его Ивана Салтыкова взяли в Москву. 198. О ворах астраханских, которые назвались царевичами. Грехов ради наших, дьявольским наущением восставали неведомо откуда такие воры, назывались праведным [царским] корнем: иногда царя Ивана сыном Васильевича, иногда царевича Ивана Ивановича сыном, а иной назывался царя Федора Ивановича сыном. Как у тех окаянных злодеев, неведомо откуда взявшихся, уста отверзались и язык говорил; а назывались таким праведным корнем иной боярский человек, а иной мужик пашенный. Вор же стоял под Москвой, в то же время под Астраханью появились три вора: один назвался Август, царя Ивана сын, другой же назвался Осиновик, сын царевича Ивана, а третий назвался Лавр, царя Федора Ивановича сын. Те же воры казаки с Августом и Лаврентием пошли под Москву к Тушинскому Вору. Того же Осиновика сами они и повесили на Волге, а с теми же [самозванцами] пришли в Тушино и тех воров привели с собою. Вор же тех казаков пожаловал, а тех воров Августа и Лаврентия велел повесить в Тушине на московской дороге. Всех же тех воров, которые назывались царским корнем, знали многие люди, который откуда взялся. Того же Вора Тушинского, который назвался расстригиным именем, отнюдь никто не знал: неведомо откуда взялся. Многие же узнавали, что он был не от служивого корня; думали, поповский сын или церковного дьячка потому, что весь обиход церковный знал. |
| Отцу Василию хочется накопить двести рублей. Целых уже шесть лет он мечтает об этих двухстах.– В основание капитала о. Василий положил 25 р. из приданного жены, – и поставил для себя задачей накопить сначала «до ста рублей». Четыре года копил он деньги, и накопил сто рублей. Ста рублей о. Василию показалось мало. «Только бы до двухсот " -стал он мечтать: и капитал снова стал возрастать. До двухсот рублей только не доставало уже пятнадцати рублей! Пятнадцать-то рублей и хочется о. Василию скорей приобрести. О. Василий льстит себя надеждой, что желанное время уже близко. «Будет и двести! да, будет! скоро будет. Ныне сена три воза продам, да вот еще богомолье... Будет!» Точно камень сваливается с сердца о. Василия, и ему делается легко. Но радость оказалась преждевременной. О. Василий получил через благочинного указ от консистории о заведении в каждом благочинии библиотеки для духовенства, вследствие чего о. Василию приходилось подписаться на библиотеку и издержать, по крайней мере, рубль. Это страшно опечалило о. Василия. Во-первых, по мнению о. Василия, «на какой черт» эти книги и журналы? «Вон «Странник» за целый год стоит, что толку-то? а ведь, за него денежки плачены!» А всего досаднее для о. Василия-то, что денежки-то на библиотеку приходится платить не казенные, а свои собственные. «Что же это такое? Откуда же я возьму деньги? Ведь, это грабеж! Это денной грабеж! А я вот не подпишусь! За это под суд не отдашь, это добровольное согласие. А ведь, все подписались. Ах, чтоб!.. Умный-т ο человек, хохлатый-то (о. Павел) три рубля подмахнул! Чему обрадовался? Думаешь скуфью дадут? Сумничал на три целковеньких! Да что же это такое! Ведь этак последнюю рубаху им отдай! Ведь этак надевай на руку корзину, да и поди по подоконью! И, ведь, ни один меньше рубля не подписал!.. Этот чушка Спиридон-и тот рубль. Да много ли у самого-то рублей осталось. Господи, что же это такое!» Но как ни ругался, как ни плакал о. Василий, а рубль пришлось отдать на библиотеку. На большее горе о. Василия еще коровы его зашли в чужое поле, и пришлось за потраву заплатить по четвертаку с коровы-два с полтиной! Затем, жнитво обошлось дороже обыкновенного на целых четыре рубля. О. Василий сам жал хлеб и нанимал всего одну жницу. На этот раз хлеб поспел как-то вдруг, – и пришлось нанять несколько жниц. Кроме того – одно к одному – захромала у о. Василия лошадь, и пришлось колдуну Акундину дать за лечение рубль! |
| Войско, приставшее к королю, стояло под Иосифовым монастырем. VII. Прибытие в Москву Скопина. – Его смерть Недолго пришлось Москве порадоваться. Народ величал Скопина, а с тем вместе возрастало в народе презрение к царю Василию и ближним его. Повсюду о том поговаривали, что было бы пристойнее избрать на царство всею землею боярина, который доказал уже перед целым светом свою способность и заслужил эту честь подвигами и трудами на пользу и избавление всей земле, чем оставить на престоле Василия, который сел на этот престол неправильно и ничего не сделал для земли, кроме зла и бед. Еще когда Михайло Васильевич был в Слободе, Прокопий Ляпунов присылал к нему станицу от всей Рязанской земли, объявлял, что вся земля хочет, чтобы он был избран в цари, и признает, что никто, кроме его, не достоин сидеть на престоле. Михайло Васильевич не вошел об этом в рассуждение, удалил от себя искусительное посольство, но не казнил никого за него, не разбирал этого дела, да вдобавок и царя о нем не известил. Василий узнал обо всем не от него. Понятно стало Василию, что если Михайло Васильевич сам и не подыскивается под ним, а все-таки не прочь принять тот венец, который хотят отнять у Василия. Царю Василию Скопин невольно стоял костью в горле. Торжественные встречи, беспрерывные знаки народного расположения показывали Василию, что с каждым днем народ более и более хочет Михайла Васильевича Скопина-Шуйского выбрать царем, а это могло быть только с низвержением Василия. Василий решился объясниться с ним прямо и изъявил ему свои опасения. Князь Михайло Васильевич уверял его, что ему в голову никогда не приходило ничего подобного. Василия этим нельзя было уверить: Василий помнил, что он сам когда-то в подобных случаях говорил Борису и Димитрию. Василий возненавидел Михайла Васильевича 348 . Он вспоминал, как гадатели пророчили ему, что после него сядет на престоле царь Михаил, и соображал, что это – Скопин его соперник 349 . Но еще более злобился на Михайла брат царя, Димитрий Иванович Шуйский. Он не мог сдержать своей неприязни и среди всеобщих восторженных похвал, которыми осыпали князя Михайла Васильевича все московские люди, подал царю на Михайла Васильевича извет в том, что князь Михайло самовольно отдал шведскому королю Корелу с областию. Василий Иванович лучше умел себя сдерживать, чем его брат, и не только оправдал Скопина, но даже замахнулся палкою на брата, а к Скопину отнесся с уважением, хвалил его и благодарил за все его распоряжения. Делагарди, однако, советовал Михайлу Васильевичу поскорее выбираться из Москвы в поле, и замечал, что ему грозит дурное. Везде говорили, что царь готовит Михайлу Васильевичу тайное зло, все на него смотрели как на соперника царского. Переметчики из Москвы и пленные сообщали даже полякам, что Скопин, будучи во вражде с царем, втайне доброжелательствует польскому королю, и если королевское войско поспешит к столице, оно найдет в нем союзника. |
|
|
