| В древних летописях 22 повествуется, что благоверный князь особенно заботился о церквах Божиих в Ярославле. Чувство глубокого благоговения к дому Божию, любви и ревности к благолепию храма Божия побуждали благочестивого князя воздвигать и благоукрашать величественные храмы. Феодор Ростиславич построил в Ярославле несколько церквей, наделил их священными и богослужебными книгами и дорогой утварью, святые иконы украсил драгоценными камнями и жемчугом. Среди забот и попечений о делах княжества своего чтение Священного Писания , благоговейное размышление о Боге и Спасителе были любимым занятием князя Феодора. Он любил весьма часто присутствовать при богослужениях, и щедрые руки его всегда были простерты к бедным и требующим помощи. Особенно любил он с благоверными супругой и детьми своими посещать ярославский Преображенский монастырь. Об этой любви князя Феодора к монастырю Спасителя свидетельствует и благочестивый внук его Василий Давидович: в грамоте своей он, согласно с грамотой своего деда, определяет инокам Спасского монастыря жалованье по два рубля и дает многие преимущества 23 . Благоверный князь Феодор много заботился и о благосостоянии города Ярославля, который он распространил и обвел земляным валом. Отягчаемый неусыпной заботливостью по управлению своим княжеством и между тем никогда не оставляя мысли о спасении своей души, князь Феодор мало-помалу приблизился к маститой старости и стал чувствовать близость смерти. В сентябре 1299 года он лежал уже больным. Тогда последним его желанием было принять иноческий образ и в нем отойти к Богу. Чувствуя истощение сил и близость кончины, Феодор призвал жену и детей, старшего из которых Давида благословил родовой иконой Богоматери (называемой Тихвинской, впрочем лишь по сходству изображения ликов Богоматери и Младенца), затем завещал им всегда иметь в сердце страх Божий, законы Господни сохранять, жить в мире и любви, творить милость и правду и быть защитниками и помощниками сирых и убогих. В пятницу, 18 дня сентября, рано утром ударили в колокола на дворе храма [Пре]святой Богородицы. |
| Сын князя ростовского Константина Всеволодовича Всеволод, владевший Ярославлем, оставил по себе наследником князя Василия, который по кратковременном княжении в Ярославле скончался в 1261 году 4 в престольном городе Владимире, куда он зимой отправился (в феврале) для свидания с великим князем Александром Невским. Отсюда тело его, в сопровождении двоюродных его братьев Бориса и Глеба Ростовских и самого князя Александра, было перенесено в Ярославль и Кириллом, епископом Ростовским, погребено в соборной Успенской церкви на северной стороне. Василий Всеволодович не оставил после себя сыновей: вследствие этого обстоятельства дочь Василия Мария как единственная наследница Ярославского княжества начала княжить в Ярославле вместе с матерью, княгиней Ксенией, к которой за малолетством Марии и перешла великокняжеская власть. Несколько лет Ксения властвовала в Ярославле; между тем княжна достигла совершеннолетия и мать ее стала искать ей жениха. В это время в Смоленской волости княжили трое сыновей Ростислава Мстиславича: Глеб, Михаил и Феодор, которому достался один только Можайск. Этого-то Феодора Можайского Ксения, по совету своих родичей Бориса и Глеба Васильковичей Ростовских, избрала супругом своей дочери – это было около 1267 года 5 – и таким образом один из Ростиславичей смоленских получил в приданое за женой волость суздальских Юрьевичей. Можайский князь Феодор вскоре переехал в город Ярославль, наследие своей супруги, и княжил в нем вместе с тещей. Казалось, что этот союз брачный был счастливый; но теща Феодора любила быть первой, была женщина надменная, с характером жестким и причиняла много неприятностей в семейной жизни молодой четы. Несмотря на это, благопокорный своей судьбе, в уповании на помощь Божию и вследствие продолжавшихся неудовольствий со стороны братьев, князь Феодор продолжал жить и княжить в Ярославле, где имел утешение видеть Божие на брак свой благословение в рождении от Марии сына Михаила. «Сам же князь [по словам древней летописи – И.Б.] 6 живяще благочестно и богоугодно, измлада бо Христа возлюби и Пречистую Его Матерь; повелику чтяще священники, яко слуги Божия, и мнишеский чин вельми любляше и нищих миловаше, еще же от всякия неправды отгребашеся и якоже изящен воин во всем угождая своему Владыце, и бысть око слепым и нога хромым, отец сирым и вдовицам заступник, алчущим кормитель, нагим одежда, всем комуждо в нужде и беде помогая». |
| По совершении погребального чина в Спасо-Преображенском монастыре (построен Константином Всеволодовичем) вблизи его, под сводами Входоиерусалимской церкви, и положено было тело почившего князя-инока и схимника 26 . Достойным преемником князя Феодора был старший сын его Давид, который вместе с престолом своего отца наследовал и добродетели его. Он был много озабочен делами правления по своему уделу, вступил в благословенное супружество, от которого родился сын и наследник Василий, прозванный «Грозные очи», ибо был мужественного вида, строгого взора, твердого характера и страшен был врагам своими победами. Родился у них и другой сын Михаил, который получил в удел город Мологу с принадлежащими ему землями. Между детьми своими Давид 27 пред смертью разделил свою отчину, вручивши скипетр княжения старшему Василию (умер [в] 1345 году), и в мире преставился в 1321 году – после двадцатидвухлетнего княжения, в продолжение которого города и веси Ярославского княжества наслаждались правдой и милостью, миром и благоденствием. О младшем брате Константине в летописях сохранилось краткое известие, что он, не будучи правителем, был для всех высоким образцом благопокорности и совершеннейшей любви христианской. До конца жизни благочестивый Константин пребыл девственником и с миром почил о Господе. Оба брата при жизни своей выражали желание быть положенными по смерти там же, где покоился блаженный их отец Феодор, именно в монастыре Спасо-Преображенском. Здесь же Господу благоугодно было прославить тела этих праведников еще на земле. Открыто это прославление совершилось в 1463 году при архиепископе Ростовском Трифоне во времена последнего князя ярославского Александра Феодоровича (умер [в] 1471 году), о котором биограф говорит: «Блаженному Феодору бе правнук» 28 . Обстоятельства прославления угодников Божиих были таковы 29 . Честные тела блаженного Феодора и детей его Давида и Константина оставались более столетия в склепе под церковью Входа Господня в Иерусалим, не быв преданы земле. Летопись под 1463 годом говорит: «В Ярославле в монастыре святого Спаса лежали поверх земли три князя: князь Феодор Ростиславич Смоленский и Ярославский, сыновья его Давид и Константин; князь Феодор – человек большого роста, и те у него под мышками». |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание ГАЛИЦКАЯ РУСЬ историческая область на сев.-вост. склонах Карпат, в верховьях рек Днестр, Прут, Серет (совр. Львовская, Тернопольская, Ивано-Франковская области Украины, юг Подкарпатского воеводства Польши (ист. Перемышльская земля)). Галицкое княжество Отпевание и погребение кн. Владимирка Володаревича. Миниатюра из Радзивиловской летописи. Кон. XV в. (БАН. 34.5.30. Л. 196 об., верх) Отпевание и погребение кн. Владимирка Володаревича. Миниатюра из Радзивиловской летописи. Кон. XV в. (БАН. 34.5.30. Л. 196 об., верх) К нач. X в. галицко-волынские земли были населены восточнослав. племенами волынян и хорватов, западнослав. племенем лендзян и балтским племенем ятвягов. Входили в сферу влияния киевских князей уже в 1-й пол. Х в., при князьях Олеге , затем Игоре ; в сер. Х в., в результате смуты после восстания древлян и убийства Игоря, были утрачены и окончательно оказались в составе Руси после походов киевского кн. равноап. Владимира (Василия) Святославича в посл. четв. Х в. Политическим центром этой зап. окраины Древнерусского гос-ва был основанный равноап. Владимиром г. Владимир-Волынский, до сер. XI в. являвшийся резиденцией одного из сыновей киевского князя, правившего на этих землях в качестве наместника последнего. В 80-х гг. XI в. произошло дробление галицко-волынских земель. Из владений блгв. кн. волынского Ярополка (Петра) Изяславича (1078-1086) были выделены юж. волости с центрами в Перемышле, Звенигороде (близ позднейшего Львова) и Теребовле (на р. Серет), к-рые были закреплены за потомством тмутараканского кн. Ростислава Владимировича - родоначальника 1-й ветви галицких князей - и стали основой буд. Галицкой земли. Г. Р. довольно рано обособилась от Киева, чему способствовали династические условия, благоприятствовавшие политической консолидации. На рубеже XI-XII вв. Ростиславичи - Володарь, княживший сначала в Звенигороде, а затем, после смерти в 1092 г. бездетного старшего брата Рюрика, в Перемышле, и блгв. кн. теребовльский Василий [Василько] Ростиславич - отстояли свои владения от притязаний киевского кн. Святополка (Михаила) Изяславича . В нач. 40-х гг. XII в., после смерти перемышльского кн. Ростислава Володаревича и теребовльско-галицкого кн. Иоанна Васильковича, здесь образовалось объединенное княжество со столицей в Галиче под властью звенигородского кн. Владимирка Володаревича (1125-1153). |
| Но московские князья, получивши первенство, изменяют поведение предшествовавших князей относительно Новгорода: они оставляют в покое его быт, не допускают только дальнейшего распространения новгородских прав, например освобождения от митрополичьего суда, и все внимание обращают только на то, чтоб получить с Новгорода как можно больше денег, овладеть его главными доходами, получаемыми с Заволочья. Калита сталкивается враждебно с Новгородом, и всякий раз за деньги, за то, что хочет взять с него больше положенного; он делает также первую попытку овладеть Заволочьем; сын его Симеон Гордый начинает княжение походом на Новгород из-за денег, из-за того, что новгородцы не хотят позволить ему собирать дань на Торжокских волостях. Димитрий Донской идет на Новгород, когда вследствие Тохтамышева нашествия он чувствует большую надобность в деньгах; Василий Димитриевич возобновляет попытку Калиты, хочет овладеть Заволочьем; Темный берет с Новгорода богатые окупы; но Темный уже сильнее всех своих предшественников, он освободился от родичей, собрал их уделы, у него нет соперников ни в Твери, ни в Нижнем, он не боится ни Литвы, ни Орды и потому может думать уже о последнем ударе Новгороду, об уничтожении его старого быта; он действительно думает об этом, но смерть мешает исполнению думы. Уже давно, по всем вероятностям во второй четверти XII века, посадник в Новгороде стал выборным и занял место подле князя при суде и раздаче волостей, хотя при этом князь не потерял влияния при избрании посадника и не лишился права требовать его смены, объявивши только вину его: так, мы видим, что в 1171 году князь Рюрик Ростиславич отнял посадничество у Жирослава и выгнал его из города; князь Святослав Мстиславич не мог сделать того же с посадником Твердиславом, потому что вопреки условию хотел лишить его должности без вины; в описываемое время Александр Невский настоял на том, чтоб посадник Анания лишен был должности; брат Невского Ярослав требовал, чтоб трое бояр были лишены должности; новгородцы упросили его простить этим людям и удовольствоваться тем, что должность тысяцкого отдана была по его воле человеку, ему преданному. |
| Со смертью кн. Андрея во Владимиро-Суздальской земле возникли междоусобные распри, в результате к-рых верх взяли ростовцы. На владимирцев были наложены тяжелые поборы. В. и. вместе с др. ценностями Успенского собора кн. Ярополк Ростиславич, ставший княжить во Владимире, отдал своему родственнику - кн. Глебу Рязанскому (возвратил в 1176). Победа кн. Михаила Юрьевича, призванного владимирцами, над Ярополком была воспринята как «новое чюдо святое Богородица» (Там же. Т. 1. С. 160; Т. 38. С. 142-143). По смерти кн. Михаила на владимирский стол сел его брат кн. Всеволод Юрьевич. Однако ростовцы, недовольные самостоятельностью Владимирского княжества, хотели возвести на престол кн. Мстислава Ростиславича. Кн. Всеволод, вышедший с войсками навстречу Мстиславу, «узреша чюдную Матерь Божья Володимерьскую, и весь град и до основанья аки на вздусе стоящь, яви Бог и святая Богородица новое чюдо…», ободренный видением, одержал победу (Там же. Т. 1. С. 161; Т. 38. С. 143). Во время пожара 1185 г. во Владимире сгорели мн. церкви, выгорел и Успенский собор с драгоценными иконами (Там же. Т. 1. С. 165; Т. 38. С. 149). Однако летописцы ничего не сообщают о В. и.; вероятно, она была вынесена из собора и не пострадала от огня. В февр. 1238 г. во Владимир вторгся хан Батый. Еп. Митрофан и княжеская семья с боярами затворились в соборной церкви, где находилась В. и., но татары, отворив двери, избили народ, разграбили церковь и разорили икону: «...чюдную икону одраша, украшену златом и серебром, и каменьем драгым…» (Там же. Т. 1. С. 197). Новый период в истории В. и. связан с Москвой, ставшей в кон. XIV в. преемницей Владимира. В 1395 г. из монг. Орды на Русь двинулся Темир-Аксак (Тамерлан). Вел. кн. Василий I Димитриевич, не надеясь на военные силы, истощенные Куликовской битвой в 1380 г. и нашествием Тохтамыша в 1382 г., послал во Владимир за В. и. 26 авг., в день принесения иконы в Москву и всенародного моления перед ней, Темир-Аксак повернул свои войска и ушел в степи (Там же. Т. 25. С. |
| Союзники взяли Киев копьем и на щит, т. е. взяли город приступом и разграбили его (в 1169 году). Но Андрей, взяв Киев своими полками, не поехал туда сесть на стол отца и деда. Киев был отдан младшему Андрееву брату Глебу. Впоследствии, по смерти Глеба, Киевская земля отдана была ближайшим родичам Андреё Ростиславичам смоленским. Старший Роман сел в Киеве, младшие его братья Давыд и Мстислав поместились в ближайших городах. Андрей носил звание великого князя, живя на своем суздальском севере. Но Ростиславичи раз показали неповиновение Андрею и тот послал. к ним посла с грозным приказанием: «не ходишь ты, Роман, в моей воле с своей братией, так пошел вон из Киева, ты, Мстислав, вон из Белгорода, а ты, Давыд, вон из Вышгорода; ступайте все в Смоленск и делитесь там, как знаете». В первый раз великий князь, названный отец для младшей братии, обращался так с своими родичами. Эту перемену в обращении с особенною горечью почувствовал младший из Ростиславичей Мстислав; он обрил голову и бороду Андрееву послу и отпустил его назад, велев сказать Андрею: «мы до сих пор признавали тебя отцом своим по любви; но если ты посылаешь к нам с такими речами, не как к князьям, а как к подручникам и простым людям, то делай, что задумал, а нас Бог разсудит». Так в первый раз произнесено было новое политическое слово подручник, т. е. впервые сделана была попытка заменить неопределенные отношения родового старшинства отношениями обязательного подчинения, политического подданства младших князей старшему наравне с простыми людьми. Всеволод III Большое Гнездо. В княжение Всеволода III обнаруживается новый факт – решительное преобладание Суздальской области над остальными областями Русской земли. Всеволод III княжил в Суздальской земле с 1176 до 1212 г. Княжение его во многом было продолжением внешней и внутренней деятельности Андрея. Подобно старшему брату Всеволод заставил признать себя великим князем всей Русской земли и подобно ему же не поехал в Киев сесть на стол отца и деда. Он правил южной Русью с берегов далекой Клязьмы; в Киеве князья садились из его руки. |
| И по слову Андрея Роман сделался князем Киевским. Но не прошло и года, как между Ростиславичами и Боголюбским произошли недоразумения. До князя Андрея дошел слух, что брат его Глеб умер не своею смертью , а был изведен Киевскими боярами. Молва, по всей вероятности, близкая к истине, указывала даже и виновников этой насильственной смерти Глеба – какого-то боярина Григория, Степанца и Олексу Святославича. Андрей решил немедленно наказать убийц брата и потребовал от Романа выдачи их. Нерешительный Роман, встретив сильную оппозицию в среде местных бояр, защищавших, без сомнения своих друзей, не исполнил воли Андреевой и дал возможность скрыться подозреваемым в преступлении боярам. Этот поступок Романа, мирволившего местным боярам, вызвал сильное неудовольствие в Андрее, который увидал, что на Романа и Ростиславичей полагаться нельзя. Он послал сказать им свое властное слово: «Ты, Роман, не ходишь в моей воле с братьею своею, иди же из Киева, а Давид из Вышгорода, Мстислав из Белогорода. Ступайте в Смоленск и там делитесь между собою. Киев я отдаю брату Михаилу». «Так был силен Андрей, – замечает по этому поводу историк 78 , – что одного своего слова считал достаточным, дабы выслать многих князей из их княжеств и произвести совершенно новое между ними размещение». И действительно, Роман беспрекословно повиновался ему и уехал из Киева в Смоленск, но другие Ростиславичи обиделись, – они хотели оправдаться перед Андреем и отправили с этою целью послов к нему; но не дождавшись ответа, они попытались силою завладеть Киевом. Они напали ночью на город, захватили там Всеволода, младшего брата Андрея Боголюбского, который пришел сюда вместо брата Михаила, и сделали Киевским князем Рюрика Ростиславича. Это явное неповиновение Ростиславичей своему дяде, старшему великому князю, еще более увеличило неудовольствие в Андрее против них, и он послал своего мечника Михна сказать Ростиславичам: «Вы не поступаете по моей воле, за это ты, Рюрик, ступай в Смоленск к брату в свою отчину, а ты, Давид, ступай в Берлад, а Мстиславу скажи так: «Ты всему зачинщик – я не велю тебе быть в Русской земле». |
| Муромская икона Божией Матери. 1-я треть XVII в. (частное собрание) Наиболее ранним лит. произведением, упоминающим М. и., считается версия 1-й редакции «Повести о Рязанском епископе Василии» в авторском сборнике Ермолая (в иночестве Еразм) сер. XVI в. (РНБ. Солов. 287/307; Дмитриева. 1977; Она же. 1979). В своей повести Ермолай описал одно чудо от иконы: путешествие свт. Василия, еп. Рязанского, из Мурома в Ст. Рязань по водам р. Оки стоящим на мантии и с образом Божией Матери в руках. Возможно, в муромском предании могли в преобразованном виде оставить след исторические события 1176 г., связанные с «пленением» Владимирской иконы Божией Матери, когда князья Ярополк и Мстислав Ростиславичи отдали владимирскую святыню рязанскому кн. Глебу Ростиславичу. По мнению М. В. Кривошеева, в «пленении» святыни заложен фетишизированный взгляд на икону, заменившую собой языческих идолов. В Повести о еп. Василии прослеживается тот же языческий мотив по отношению к иконе противостоящего города. Еп. Василий, обиженный муромцами, отправляясь из Мурома в Рязань, захватил с собой городскую святыню. «Вместе с иконой Муром покинула, по тексту повести, благодать Божья, поскольку и «епископия» перешла в Рязань, где епископа с превеликой честью встречал местный князь, а роль Мурома упала» ( Кривошеев М. В. Муромо-Рязанская земля: Очерки соц.-полит. истории XI - нач. XIII вв. по мат-лам повестей. Гатчина, 2003. С. 54-55). Как утверждал автор Повести о еп. Василии, «чюдесная же та икона, иже епископа пренесе, и до ныне в Рязани есть» ( Дмитриева. 1979. С. 326). И это позволяет полагать, что некий несохранившийся образ, связанный с легендой, во время написания Ермолаем «Повести о Рязанском епископе Василии» почитался в Рязани. Писатель в самом начале констатирует, что записал то, что «слышах убо некиа глаголющих древняя сказаниа» (Там же. С. 325). История чудотворной иконы, по версии Кочеткова, могла быть связана с рязанским кн. Василием Иоанновичем († 1483) и его супругой Анной († 1501), сестрой кн. Иоанна III, а создана она между 1483 и 1501 гг. ( Кочетков. 1994. С. 73). |
| 5) Далее сказано, что люди, перешедшие к Алексею, были «из стран более горных», то есть, вероятно, по отношению к земле Половецкой и (прежней) Печенежской. Припомним географию Константина Багрянородного (De adm. imp. c. 13 p. 81, 9 Bonn.): в более северной части, в соседстве с Венграми, живут Печенеги, а в горах, подле них, лежат Хорваты (πρς δ τ βορειτερον ο Πατζινακται – ο δ Χρωβτοι πρς τ ρη τος Τορκοις παρκεινται). Это нас приводит в Русь прикарпатскую, где в это время жил и действовал предприимчивый князь Василько Ростиславович, питавший широкие планы, между прочим сбиравшийся «переять» Болгар Дунайских и поселить их у себя. Около 1091 года воинственный князь был в дружбе с Половцами и водил их на соседние страны. Под 1092 годом в нашей летописи сказано: «В се же лето воеваша Половьци Ляхы с Васильком Ростиславичем». К самому 1091 году относится рассказ венгерских источников о нападении Половцев на Венгрию, которое было предпринято не без участия «Русских». Thwrocz II, 58, p. 132 [=Cnronic. pictum Vindob. p. 198]: Post hec (после того, как были разбиты Половцы) autem rex gloriosua inuasit Rusciam, eo quod Kuni per consilium eorum Hungariam intrauerunt. Cp. Bdinger, Ein Buch Ungarisch. Gesch. SS. 79 и 80. Нужно думать, что Половцы, напавшие на Венгрию в 1091 году, сделали это нашествие на возвратном пути из пределов Византии. Король Венгерский, разбив одну орду, должен был бороться с другою, которая появилась на Дунае; это вполне соответствует рассказу Анны Комниной о возвращении Половцев двумя толпами и в два приема... 201 Anna p. 234 D: ετε κ θεας μης ετε κα πως οκ οδα, μς δ» ον ς ξ νς συνθματος. Для чести Анны можно предполагать, что она бессознательно употребляет отмеченное выражение в древне-классическом смысле, то есть, в значении слуха, неизвестно откуда явившегося, затем в значении стремления, овладевшего умами помимо всякой воли. Но ср. р. 284, где μφ θεα употребляется для обозначения божественного внушения в христианском смысле. |
|
|
