| Ночью с 10 на 11 октября в село Леташевку, где тогда находилась главная квартира главнокомандующего, прибыл от генерала Д. С. Дохтурова его дежурный штаб-офицер Бологовской. Он доставил сообщение об оставлении французами Москвы. Дежурный генерал П. И. Коновницын, ознакомившись с донесением, прошел, вместе с генерал-квартирмейстером К. Ф. Толем, к Кутузову. Последний, выслушав доклад, велел позвать Бологовского. «Разскажи, мой друг, что такое за событие, о котором ты привез мне весть? Неужели в самом деле Наполеон оставил Москву и отступает? Говори скорее, не томи сердце, оно дрожит». Прослушав его доклад, как очевидца, дополнявший донесение, Кутузов заплакал: «Боже, Создатель мой! Наконец, Ты внял молитве нашей, и с этой минуты Россия спасена!» Наполеон, выполняя свой план движения по Калужской дороге, занял 11 октября г. Малоярославец. Передовые части русской армии, под командой Дохтурова, выбили из города неприятеля. Получив подкрепления, французы снова заняли его. После ожесточенного боя, длившегося весь день, город, восемь раз переходивший из рук в руки, остался во вражеских руках. К этому времени подошли к месту сражения главные силы Кутузова, преградившия путь на юг. Наполеон не решился начать генеральное сражение и двинул войска, через Можайск и Бороднно, на Смоленскую дорогу. Кутузов считал ненужным трату больших сил, понимая, что армия Наполеона начинает сама разрушаться. «Все это и без меня рухнет» – говорил он своим более юным соратникам, жаждавшим большого боя. – «Наша молодежь сгоряча досадует на меня, старика, за то, что удерживаю ея порывы. Надлежало бы им сообразить, что обстоятельства сами собою более сделают, чем наше оружие». – Главнокомандующий не двинулся по пятам неприятеля, предпочитая «параллельное преследование», при котором французам грозило окружение в каждом месте. Значительный урон отступавшей армии наносили организованные начальники партизан. Все-таки Наполеону пришлось под Вязьмой (22 октября) и Красным (с 3 по 6 ноября), во избежание опасности быть отрезанным, давать сражения. Под Красным взято было русскими в плен 26.000 человек и 126 орудий. Французская армия приходила во все большее разстройство. По распоряжению императора Александра к реке Березине приближались с севера войска графа Витгенштейна и с юга – адмирала П. В. Чичагова. |
| В тот же день драчуна забрала полиция, а на следующий день он покаянно появился в госпитале: «Простите, ради Бога, сам не знаю, что на меня нашло». — Город-то маленький, все друг друга знаем, со всеми на улице сталкиваемся постоянно, и с ним так же, — вспоминала Ирина. — Он на меня смотрел, как побитая собака, я ему «Саламу алейкум». Он аж просиял, что мы зла на него не держим и воспринимаем его опять как нормального человека, а не изгоя. Помимо раненых повстанцев в госпитале была палата, где лежали раненные каддафисты, попавшие в плен. Украинские врачи не только лечили их, но и выполняли при них обязанности санитарок и медсестер, поскольку ливийский младший персонал саботировал свои обязанности, когда дело касалось пленных. Охранял пленных Старый Музбах, старик, прославившийся храбростью в боях с каддафистами в начале войны. Однажды он собрал дома старую одежду и принес пленным, у которых не было ничего, кроме окровавленных лохмотьев. Каждый день Ирина подходила к Музбаху и льстиво говорила: «Ты не только самый храбрый в Зинтане человек, но и самый благородный, благородство всегда видно по отношению к пленным». Музбах расцветал и еще больше старался потрясти русскую дохтуру. Ирина исподволь рулила старым воякой: «Смотри какой солдатик молоденький, жалко, калекой останется, ему же нужна платная операция в Тунисе». Музбах выпячивал грудь: «Не волнуйся, дохтура, мы с ними враги, во-вторых, а во-первых, мы все ливийцы», выдавал пленного за своего родственника-революционера и отправлял его в тунисскую частную клинику. Операции для повстанцев там оплачивало НАТО. Меня ранили в предместье Триполи 21 августа. Нога болталась на полоске коже и остатках развороченных мышц. «Нетипичный случай, — сказал итальянский врач-доброволец во время первичной перевязки, — обычно такой калибр сразу отрывает ногу». Как и все раненные в этом регионе, я попал в зинтанский госпиталь. Лежал на каталке в коридоре (раненных все привозили и привозили, мест не было) и ждал, когда освободится хирург (волонтер — египтянин). Он принадлежал к британской медицинской школе и, оценив характер ранения, принимал решение, строго предписанное медицинским протоколом. |
| Щука колодка из живых. Лещ росолной из живых. Уха зборная из живых. Уха окуневая из живых. Капуста шатковая. Шти с тешею. Кашка хлебаная. Пол-головы белужьи просолной. Пол-головы осетрии. Звено белужье паровое свежее. Схаб белужей паровой. Кружек телной. Сырть роспариваная. Казначею с началною братьею: икра, вязига, шти с тешами, каша щипаная, уха карасевая, сиги бочешныя, пироги, папошники, звена белужьи астраханские. Священникам и братье: икра, вязига. шти с снетками, каша щипаная, пироги, звена белужьи и осетрии. Кормлены дворцового приказу старые и молодыя подъячия все. Кормлен Гаврило Григоров да с ним 3 человека конюхов, которые посланы на Воронеж. Выдано на расход: 3 белуги, да просолной рыбы пол-белуги, пол-осетра, да в кашу щипаную 12 щук мтевых, да свежия рыбы в тело и в кружек 5 щук. Выдано на подачи: теша белужья, белуга мерная; изготовлено 2 блюда пирогов карасей, пряжья тож. Да по имянному святейшего патриарха указу, отпущено дохтуру немчину: звено тешевое болшее, 10 фунтов икры. Степану Кобылину: тож звено тешевое, 10 фунтов икры. Указ сказал конюшей монах Иосиф Булгаков. Декабря в 14 день, в среду Папошник. 3 пирога копытца с соком. Пирог круглой с яблоки. Пирог косой с соком. Пирог долгой с луком. Пирог долгой з грибами. Пирошки маленкия с соком. Кисель гарячей с патокой. Грибы холодныя под хреном. Чернослив с пшеном. Кисель клюковной. Капуста ленивая. Кашка с огурцами. Шти с соком. Горох хлебаной. Кисель холодной с соком. Казначею с началною братьею: шти с соком, горох хлебаной, грибы тяпаныя, пироги, папошники. Священникам и братье тож, кроме папошников. Дворяном и всяких чинов дворовым людям: шти, горох хлебанной. Кормлено 12 человек нищих. Декабря в 15 день, в четверток Папошник. 3 пирога копытца с соком. Пирог круглой с яблоки. Пирог косой с соком. Пирог долгой с луком. Пирог долгой з грибами. Пирошки маленкия с соком. Каша соковая. Кисель холодной с соком. Грибы под хреном. Свекла холодная под хреном. Чернослив со пшеном. Кисель клюковной. Грузди гретые. Шти с соком. Грибы тяпаныя. Кисель гарячей с патокой. |
| Раздел 4: Русская Духовная Миссия в Иерусалиме при архимандрите Антонине (Капустине) 1865–1894 160. Письмо посланника в Константинополе Н.П. Игнатьева к товарищу министра иностранных дел Н.А. Муханову 221 . Доверительно Константинополь 18/31 мая 1865 г. Копия По собранным мною сведениям от здешнего временного наместника Патриарха Иерусалимского, а также от нескольких русских поклонников, возвратившихся на этих днях из Иерусалима, оказывается, что Патриарх и не думал налагать запрещения на архимандрита Леонида, а, считая себя оскорбленным действиями начальника нашей Духовной Миссии, не дозволил только ему участвовать в богослужении на святых местах, непосредственно зависящих от Патриарха. По существующему обычаю, никто из русских духовных лиц никогда не служит на святых местах, не испросив предварительно и каждый раз особо благословения Патриаршего. Иначе, впрочем, и быть не может по церковному чину. Архимандрит пригласил уже некоторых духовных лиц взамен уволенных Святейшим Синодом членов Миссии и совершает богослужение беспрепятственно в церкви Русского приюта 222 . Считаю долгом доверительно сообщить Вашему Превосходительству, что сведения, полученные мною от соотечественников наших об архимандрите Леониде, крайне неутешительны. Обвиняют его в ненасытном явном корыстолюбии, грубости, непомерной вспыльчивости и заносчивости, беспокойном стремлении во все вмешиваться и забрать все и всех в свои руки, в обидном, недостойном монашеского звания обращении с подчиненными, с поклонниками, с членами консульства и с самим консулом. Основательный повод заставляет подозревать архимандрита в неправильной раздаче денег, пожертвованных государынею императрицею и доставленных в Иерусалим г. Дохтуровым 223 . Чиновник же здешней почтовой конторы Николаевский, возвратившийся также из Иерусалима, утверждает, что начальник Миссии требует с лиц, которым выдает жалованье или пособия, расписки, не выдавая полностью следуемых им денег. Сверх того, оказывается, что раздражение Патриарха против архимандрита Леонида объясняется как поведением его в отношении к преосвященному Мелетию, всему местному духовенству и к самому Патриарху, так и не скрываемою начальником нашей Духовной Миссии необузданной ненавистью ко всем грекам без исключения, и в особенности к духовенству. Ненависть эта проявляется при всяком возможном случае в самых страстных, неприличных выражениях. На замечания касательно необходимости не оглашать без причины подобной враждебности архимандрит отзывался, по словам некоторых соотечественников наших, что он действует по воле правительства на основании данных ему инструкций. Состоящий при архимандрите драгоманом Саруф деятельно занимается возбуждением арабского населения против греческого духовенства. О. Леонид поддерживает его в этом направлении и старается вытеснить доктора Мазараки 224 из Русского госпиталя, преимущественно для того, чтобы определить туда медиком Саруфа и завладеть госпиталем. |
| Папошник. 3 пирога долгих с кашей да с яицы. Пирог круглой с щучьи телесы. Пирог косой с сыром. Пироги пышки. Сырники. Блюдо пирогов карасей. Блюдо пряжья. Оладьи путныя. Пирошки маленкия с телом. Збитень. Кисель холодной с сливками. Кисель гарячей с маслом. Щука колодка свежая. Сиг бочешной под хреном. Присол щучей из живых. Окунь росолной из живых. Уха зборная из живых. Потрох осетрей свежей. Капуста шатковая. Шти с тешею. Пол-головы осетра просолного. Звено ставное. Лещ паровой свежей. Стерлядь паровая свежая. Лещ паровой свежей. Кружек телной. Казначею с началною братиею: икра, вязига, шти с сметаной, варанчюг, ухи плотичьи, пироги, папошники, звена белужьи астраханские. Священникам и братье тож, кроме ух и папошников. Дворяном и всяких чинов дворовым людям: шти, каша хлебаная с снетками, звена белужьи. Кормлено 12 человек нищих, да вольных домовых солдат и слуг и конюхов 130 человек. Выдано на двор на расход: 6 белуг, в поварню просолного пол-осетра, да свежия рыбы в тело, в кружек и в збитень 3 щуки да судок. Выдано на подачи: теша белужья; изготовлено на подачи: 2 блюда пирогов карасей и пряжья тож. Да по имянному святейшего патриарха указу, отпущено дохтуру Ивану Еремееву: белуга, 2 осетра, пол-пуда икры паюсной, 2 семги. Указ сказал Григорей Антонов. Отпущено против дач прошлого 206 году к сырной неделе домового села Дмитровского попу Дмитрию с причетники белуга. Февраля в 14 день, во вторник сырные недели Папошник. 3 пирога долгих с кашей да с яицы. Пирог круглой с щучьи телесы. Пирог косой с сыром. Пироги пышки. Сырники. Оладьи путныя. Блюдо пирогов карасей. Блюдо пряжья. Пирошки маленкия с телом. Збитень. 2 блюда блинов просыпных. Блюдо хворостов под сахаром. Хворосты мисенныя. 2 карася на масле. Яишница. Кисель холодной с сливками. Кисель гарячей с маслом. Вырезуб паровой свежей. Кружек телной. Лодога бочешная под хреном. Щука колодка свежая. Присол щучей из живых. Окунь росолной из живых. Уха зборная из живых. Огнива белужьи в ухе. Капуста шатковая. Шти с тешею. Кавардак. Звено лососи свежия под лимоны. Пол-головы белужьи свежия. Пол-головы белужьи просолной. Пол-головы осетрии. Звено ставное. Схаб белужей паровой. Звено белужье свежее паровое. Стерлядь паровая свежая. Лещ паровой свежей. Линь паровой свежей. |
| Но случилось иначе: сила Божия не всегда в силе, а чаще в немощах наших совершающаяся, внушила геройскую мысль одному из обывателей Малоярославца задержать, победить наступавших Французов. Тогдашний секретарь Уездного Суда Савва Иванович Беляев, спускаясь с крутой горы к мельнице, махнул рукою смельчакам. Покажите пример – подражатели сыщутся. Действие полного сердца сильнее магнита, и вот он бегом пробравшись к мельнице на плотину, отдёрнул прежде одну заставку, потом другую, вода хлынула, подоспели другие…., смельчакам понравился замысел Беляева, дружно принялись разорять плотину, и на 7 вёрст удерживаемая вода запрудом, с свистом, с шумом и пеной вырвавшись из-за твердого оплота, разнесла его свинцовой клокочущей своей силой, выхлынула из берегов и, разлившись по лугу, наводнила местность. Разорванные понтоны всплыли, и поплыли врозь к берегам, а некоторые оторванные силою воды понеслись по течению. Французы изумились, и огласили воздух своей ужасной клятвой – клятвой, которая гремит над всем человечеством, при слове которой содрогаются все народы! В досаде на неудачу, отраженные без свинца и меча, сознав всю невозможность занять город, одни повернули свои колонны и пошли ночевать к деревне Гродне за 16 вёрст, другие расположась становищем, разложили огни. Смелый, дальновидный виновник неприятельского отступления, иноки и оставшиеся жители, видя удаляющихся воинов, крестились и спешили воспользоваться временем, что можно спасать и спасаться по Калужской дороге. Не зная лично отважного, предприимчивого, почтенного Саввы Ивановича Беляева, я (В. Глинка) передаю рассказ архимандрита Макария и окрестных старожил. Есть дела, которые не могут быть выражены никаким красноречивым пером, а только существуют в признательности потомства. Имя его, не включенное в историю, должно быть записано живыми буквами в летописи 1812 года. Его решительная воля продержала целые сутки врага пред Малоярославцем, и тогда этот город, вознесенный на горы, окружённый вправо лесом, показался неприятелю медведем, неприступно спящим в берлоге и если бы на крутизну гор, на эти природой устроенные стены крепости, бросить двадцать, тридцать пушек, поставить ниже вправо у переправы батарею, прикрыть дивизией штыков и встретить таким распорядком неприятеля, то великая армия Наполеона, не затевая попытки овладеть городом, должна была бы искать другого пути в Калугу. Малоярославец был бы неприступен. И теперь, когда французы более суток должны были бездействовать, ожидая переправы у брода саженной, мелкой и самой незначительной речки, в город явился Платов, спешил с 6-м корпусом генерал Дохтуров и с своими отрядами Дорохов, а к полудню и вся Русская армия, и тут-то, вполне уже Малоярославец соответствовал своему гербу: «разъяренный медведь, вооруженный молотом» как бы в этом символическом гербе заключалось какое-то давнее прорицание неслыханной страшной защиты. |
| Мы считаем даже неуместным возражать на таковое нарекание: подвигу Ермолова была свидетелем армия. Приглашаем, однако, автора прочесть по этому предмету подлинную реляцию Барклая. Мой бывший товарищ поручик Глухов, быв ранен, возвращался с перевязочного пункта к своей батарее: в самое это время Ермолов завладел им, заставил его приводить в порядок людей Перновского полка и, соединив их с Уфимским баталионом, пошел вместе с ними в штыки. Тут Глухов был вторично ранен и вторично был отправлен на перевязочный пункт. Не знаю, по чьим распоряжениям нас повели в дело; но я видел подскакавшего к командиру нашей 2-й роты капитану Гогелю офицера Генерального штаба, за которым мы и последовали по направлению к левому флангу. Это было единственное приказание, которое мы получили, и впоследствии действовали уже как знали и умели. Это был тот момент, когда по взятии неприятелем Семеновских флешей наша боевая линия, командуемая Дохтуровым и Коновницыным, под покровительством нашей артиллерии, выстраивалась вдоль оврага между Семеновскою и противулежащею платформою. И наша батарея была выдвинута для той же цели. Действие изнеможенной от неперестававшей борьбы пехоты как нашей, так и французской, на время прекратилось, и начался жестокий артиллерийский поединок. Несколько правее от нас действовала небольшая батарея; мы узнали впоследствии, что это был остаток нашей гвардейской 1-й легкой роты, которая уже давно боролась возле Измайловского полка; ею командовал штабс – капитан Ладыгин, заменивший раненого ротного командира Вельяминова; она уже готовилась сняться с позиции от огромной потери в людях, в лошадях, от растраты всех зарядов и по причине подбитых орудий. И действительно, она скоро снялась, но возвратилась в бой к вечеру с половинным числом орудий и людей. Из ее семи офицеров уцелел только один Ладыгин; у прапорщика Ковалевского оторвало обе ноги, а у Рюля – одну. К левому флангу нашей батареи, неподалеку от меня, примыкал кирасирский полк его величества. Место, на которое мы попали, было незавидное; неприятель, вероятно, заметил подошедшую нашу свежую батарею и принялся нас угощать; но зато и мы его не щадили, и можем смело сказать, что действие нашей артиллерии было для него губительнее, чем для нас. |
| Мы пришли под Смоленск в глубокую темную ночь и увидели по ту сторону Днепра огни бивуачных костров. Не зная, чьи это бивуаки, наших ли или неприятеля, нам не велено было раскладывать огней, хотя мы нуждались сварить кашу; немедленно были посланы казаки разведать истину. Часа через два возвратились наши разъезды с криками «ура!». Это был авангард князя Багратиона, и вмиг запылали костры, и началась ночная солдатская пирушка. Вскоре пришел весь корпус Дохтурова. На другой день к вечеру пришла и вся Первая Западная армия. Можно ли читать без глубокого чувства оскорбления не только нам, знавшим Багратиона, да и тем, которые знают его геройский характер по истории, то, что позволил себе написать о нем граф Толстой? Всем известно, что Багратион был противных мнений с Барклаем, что он и письменно и словесно укорял его в ретираде, что он считал его немцем; но сам-то Багратион считал себя вполне русским, и мог ли этот доблестный воин решиться из нелюбви своей к Барклаю заслужить себе название изменника, избегая с умыслом, как то говорит граф Толстой, присоединиться с своей армией к Барклаю!.. Мог ли думать Багратион, что за все принесенные им жертвы отечеству своею кровью геройский прах его будет потревожен таким неслыханным нареканием? Будем надеяться, что только в одном романе графа Толстого можем мы встретиться с подобными оценками мужей нашей отечественной славы и что наши молодые воины, руководясь светочем военных летописей, к которым мы их обращаем, будут с благоговением произносить такие имена, как Багратион. Соединясь под Смоленском с армиею Барклая, Багратион с ним искренно примирился, когда оба главнокомандующие выяснили друг другу причины своих действий и разномыслий. Характер князя Багратиона был слишком откровенный, а потому, объезжая вместе с Барклаем ряды его армии, которую тот ему представил, он бы не стал несколько раз протягивать ему руку в виду всего войска, чему я был самовидцем. Но вскоре после того они опять разладили Багратион был (как я думаю) совершенно прав: это произошло за отмену наступательного движения к Рудне, когда Наполеон, находясь в Витебске, разобщил свои силы. |
| И в самом деле, Барклай решился на то: все диспозиции были уже сделаны вдоль речки Лучесы. Слушая пушечные выстрелы сражающегося авангарда и глядя на застилаемый дымом горизонт, мы уже рассуждали с нашей батареи, поставленной на небольшом возвышении, как мы будем обстреливать наступающие на нас колонны, и рассчитывали с нашими фейерверкерами по глазомеру, какой пункт удобен для дальней и какой для ближней картечи, как вдруг получили повеление сниматься с позиции. Помню наш ропот... Мы не знали обстоятельств. Барклай, которого мы прозвали Фабием-Медлителем, своею решимостью принять перед Витебском генеральное сражение, имея 80000 против 150000, предводимых Наполеоном, не походил тогда на Фабия. Привезенные адъютантом князя Багратиона (князем Меншиковым) известия о неудаче его пройти через Могилев и о трудностях, которые ему предстоят для соединения с 1-ю армиею в Смоленске, решили главнокомандующего на отступление после собранного им военного совета. На этом совете Тучков I-й предлагал оставаться на позиции до вечера. «Кто же поручится в том, что мы еще до вечера не будем разбиты? – возразил Ермолов. – Разве Наполеон обязался оставить нас в покое до ночи?» Помню также, что отступление наше в виду французов было совершено в таком строгом порядке, как бы это было под Красным Селом. Чрез полчаса времени лесистое местоположение скрыло наше отступление от глаз неприятеля. Чтобы не выводить Наполеона из заблуждения, приказано было оставить наши бивуаки в том же виде, как они были, и поручено было казакам разложить на ночь костры, как бы вся армия тут находилась. Опасение, чтобы Даву не занял Смоленска прежде Багратиона, ставило Барклая в необходимость поспешить к Смоленску форсированными маршами, он отрядил впереди себя корпус Дохтурова с гвардиею, которому было предписано идти и во что бы то ни стало удерживать Смоленск до прихода Барклая. Наша легкая батарея была в авангарде Депрерадовича, и можно сказать, что мы как было приказано шли по-суворовски: на привалах предпочитали часа два заснуть, а ели на марше. |
| Громкий Певец во стане русских воинов исчислил только приблизительно блестящую фалангу русских полководцев нашей знаменитой Отечественной войны; но он забыл Барклая и получил справедливый упрек от Пушкина, который воздвиг полководцу истинный памятник своими великолепными стихами 11 . Могут ли когда умереть в памяти россиян вместе с Румянцевыми и Суворовыми имена Кутузова, Багратиона, Барклая, Милорадовича, Беннигсена, Витгенштейна, Дохтурова, Раевского, Остермана, Коновницына, Платова, Тормасова, Палена, Воронцова, Василь-чикова, трех Тучковых, Ермолова, Кутайсова, Паскевича, Неверовского, Багговута? Исчисляем только главных деятелей войны 1812 года: это только такие имена, которые уже залегли в памяти каждого офицера. Сколько же таких генералов, как: Кульнев, Дорохов, Иловайский, Уваров, Бороздин, Капцевич, Шевич, Шаховский, Олсуфьев, Сен-При, Яшвил, Козен, Довре, Левенштерн, Лихачев, Кретов, Дука, барон Корф, Костенецкий, Орлов-Денисов, князь Голицын, граф Строганов, Щербатов, Крейц, Меллер-Закомельский, Сабанеев; таких штаб-офицеров главного штаба, полковых и батарейных командиров, как: Дибич, Манахтин, Розен, Потемкин, Храповицкий, Удом, Ралв, Богуславский, Шульман, Дитрихс, Нилус, Башмаков, Никитин, Воейков, Мелиссино, Мадатов; партизаны: Фигнер, Давыдов, Сеславин, Кудашев. Пишу, не развертывая расписания армий, и называю тех, которых я знал или видел. И можно ли не причесть к этой геройской фаланге знаменитое имя графа Ростопчина, которому, может быть, Москва воздвигнет памятник как своему крестному отцу – крещения огненного, из которого она вышла славнее, чем была? Не могу здесь не припомнить, как через девять лет после пожара Москвы я встретил графа Ростопчина в Париже. Он пригласил меня однажды после обеда ехать с ним в Большую оперу. Мы скоро заметили, что многие лорнеты из партера были обращаемы на его ложу. В антракте после 1-го действия постучались к нам и подали ему листок бумаги, на котором было написано следующее четверостишие, не вполне точно мною запомненное: |
|
|
