| 5) Далее сказано, что люди, перешедшие к Алексею, были «из стран более горных», то есть, вероятно, по отношению к земле Половецкой и (прежней) Печенежской. Припомним географию Константина Багрянородного (De adm. imp. c. 13 p. 81, 9 Bonn.): в более северной части, в соседстве с Венграми, живут Печенеги, а в горах, подле них, лежат Хорваты (πρς δ τ βορειτερον ο Πατζινακται – ο δ Χρωβτοι πρς τ ρη τος Τορκοις παρκεινται). Это нас приводит в Русь прикарпатскую, где в это время жил и действовал предприимчивый князь Василько Ростиславович, питавший широкие планы, между прочим сбиравшийся «переять» Болгар Дунайских и поселить их у себя. Около 1091 года воинственный князь был в дружбе с Половцами и водил их на соседние страны. Под 1092 годом в нашей летописи сказано: «В се же лето воеваша Половьци Ляхы с Васильком Ростиславичем». К самому 1091 году относится рассказ венгерских источников о нападении Половцев на Венгрию, которое было предпринято не без участия «Русских». Thwrocz II, 58, p. 132 [=Cnronic. pictum Vindob. p. 198]: Post hec (после того, как были разбиты Половцы) autem rex gloriosua inuasit Rusciam, eo quod Kuni per consilium eorum Hungariam intrauerunt. Cp. Bdinger, Ein Buch Ungarisch. Gesch. SS. 79 и 80. Нужно думать, что Половцы, напавшие на Венгрию в 1091 году, сделали это нашествие на возвратном пути из пределов Византии. Король Венгерский, разбив одну орду, должен был бороться с другою, которая появилась на Дунае; это вполне соответствует рассказу Анны Комниной о возвращении Половцев двумя толпами и в два приема... 201 Anna p. 234 D: ετε κ θεας μης ετε κα πως οκ οδα, μς δ» ον ς ξ νς συνθματος. Для чести Анны можно предполагать, что она бессознательно употребляет отмеченное выражение в древне-классическом смысле, то есть, в значении слуха, неизвестно откуда явившегося, затем в значении стремления, овладевшего умами помимо всякой воли. Но ср. р. 284, где μφ θεα употребляется для обозначения божественного внушения в христианском смысле. |
| Вячеслав же, Изяслав и Ростислав, послушавше дружины своея и киян и Черных Клобуков»... 31 Ипат. 442. Воскрес. в Полн. Собр. летописей VII, 117. Никон. II, 311. Точно также Мстислав, получив Волынское княжество по завещанию от брата своего Владимира Васильковича в 1287 г., приехал в г. Владимир, созвал бояр и горожан, даже Немцев, и велел прочитать завещание умиравшего тогда брата. Когда все от мала до велика выслушали грамоту, епископ благословил Мстислава на княжение. Это не совещание земских людей с боярами и даже не городское правительственное вече в присутствии бояр и князя, а простое оповещение обывателей о распоряжении умиравшего князя, сделанном без их участия. Ипат. 696. 36 В том же Слове: «Князь не сам впадает во многия вещи злыя, но думцы вводят»; «умных дума добра, тех бо и полцы крепцы и гради тверды» и т. п. Ср. Описан. слав. рукоп. Моск. Синод. библ., отд. 2, прибавление, стр. 88. 38 Ипат. 357: дружина в думе – передние мужи; 250: «съзва дружину свою старейшюю и яви ин»; 416. Ср. Лаврент. 211 и 361. 39 Ипат. 252 и 266: Изяслав с братией «съзваша бояры свое и всю дружину свою и нача думати с ними». 41 Погодина, О наследственности древних санов, в Архиве ист.-юр. сведений, Калачова, кн. 1, отд. 1, стр. 78 в 79. Ср. Соловьева, Ист. Росс. III, 15 по 4 изд. Ипат. 508 в 525. 42 Ипат. 518, 526, 529, 530, 230, 388, 389, 526, 274, 326, 365, 229. Лаврент. 413 и 433. Русская Правда, по изд. Калачова, II, 10 и 11. О значении осменика в Киеве XV и XVI в. см. Акт. Зап. Росс. I, 120 и 170, и Михалона Литвина Отрывки в Архиве ист.-юр. сведений, Калачова, II, отд. V, стр. 67. Татищ. III, 403–409. Никон. II, 207. 43 Русско-Ливонск. акты, 37. Собр. гос. грам. и договоров, II, 3: «таможник ветхий», вероятно, был главный таможник, староста таможенный, как «конюх старый» Русской Правды был тиун или староста конюший. Ср. г. Любавского, Литовско-русский сейм, стр. 157. 44 Это были палатины: бельзский Михаль Елезарович, перемышльский Грицко Косачович, львовский Бориско Кракула и луцкий Ходор Отек. Обе грамоты, писанные в 1334 и 1336 г., см. у Карамзина, IV, примеч. 276. |
| Давид обрадовался, приказал привести слепого и отдал его Володарю. Они заключили мир и разошлись. Но на другую весну (1098) Володарь и Василько с войском шли на Давида. Они подошли к городу Всеволожу, взяли его приступом и зажгли; жители бежали, Василько приказал всех их истребить и мстил за себя невинным людям, замечает летописец, Василько показал, что хотя он и был несчастен, но вовсе не любил русской земли в той мере, как говорил. Братья подошли к Владимиру. Трусливый Давид заперся в нем. Братья князья послали к владимирцам такое слово: " Мы пришли не на ваш город и не на вас, а пришли мы на врагов своих: на Туряка, Лазаря и Василия, - они подговорили Давида; он их послушал и сделал зло. Если хотите биться за них, - и мы готовы; а не хотите, - так выдайте врагов наших " . Владимирские граждане собрались на вече и так сказали Давиду: " Выдай этих мужей, мы за них не бьемся; за тебя же биться можем; если не выдашь, - мы отворим город, а ты сам о себе промышляй как знаешь " . Давид отвечал: " Их нет здесь, я послал их в Луцк; Туряк бежал в Киев, Василий и Лазарь в Турийске " . " Выдай тех, кого они хотят, - крикнули горожане, - а не то - мы сдадимся! " Давиду нечего было делать. Он послал за своими любимцами: Василием и Лазарем, и выдал их. Братья Ростиславичи по заре повесили Василия и Лазаря перед городом, а сыновья Василька расстреляли их стрелами. Совершивши казнь, они отступили от города. После этой расправы на Давида пошел Святополк, который до сих пор медлил исполнением княжеского приговора наказать Давида за его злодеяние. Давид искал помощи у польского князя Владислава Германа, но последний взял с него деньги за помощь и не помог. После семинедельной осады во Владимире Давид сдался и уехал в Польшу. В великую субботу 1098 года Святополк вошел во Владимир. Овладев Волынью, киевский князь думал, что не худо таким же способом овладеть и волостями Ростиславичей, за которые он начал войну с Давидом. Володарь, предупреждая нападение, вышел против киевского князя и взял с собою слепого брата. Враги встретились на урочище, называемом Рожново поле. Когда рати готовы были ударить друг против друга, вдруг явился слепой Василько с крестом в руке и кричал, обращая речь свою к Святополку: |
| (Изве. акад. 6:187) служба св. Леонтию. 261 Ркп. минея мос. дух. акад. 73. Сказание о Захарии напеч. в чтен. м. общ. ист. М. 1847 г. 2. стр. 61–62. Оно же и два другие у Буслаева в Христом. 735–741. В соборной грамоте 1488 г. архипастыри призывают помощь «великого святителя и чудотворца Леонтия». Ист. акт. 1, 138. В 1519 г. «священа бысть церковь Леонтий чудотворец за Неглимною». Собр. л. 6, 263. 264 «Житие и хожение пр. Евфросинии» дошло до нас в ркп. 14 в. (Обзор дух. литературы. § 40). Оно же в ч. минее св. Димитрия и в минее Макария под 23 мая. 265 Роман Всеславич умер в 1114 г., а брат его Глеб – в 1119 г. См. Строева родосл. кн. полоцких. 269 Собр. л. 2, 15. Сыновья кн. Рогвольда Василий и Иоанн (львов. л. 1:23). По воскр. лет. 2, 239. «Вильняне взяша себе из Царяграда князя полоцкого Ростислава, Иоанна Рогвольдовича детей“. – Князь Василько Рогвольдович в 1132 г. вызван был в Полоцк, на место Изяслава Мстиславича. В Полоцке с 1152 г. княжил Ростислав, сын Глеба Всеславича минского; с 1158 г. был здесь кн. Рогвольд, сын Бориса Всеславича, а с 1161 г. Всеслав, сын Василька Рогвольдовича, скончавшийся, в 1181 г. (Карамз. 2, пр. 259). 271 По местной памяти храм и обитель находились там, где ныне латинское кладбище с костелом Ксаверия, на пол дороге из спасской обители в город. При копании могил на кладбище находят остатки каменного здания, цемент и кладка которого одинаковы с кладкою спасского храма. – Местом завладели паписты с 1581 г. когда Баторий передал все православные полоцкие обители, в том числе и спасскую, в руки иезуитов. 274 Ркп. житие пр. Паисия мало говорит о нем и не мало заключает в себе ошибок. Ж. м. внутр. дел 7, 22. стр. 5. 6. 280 Ист. иер. 5, 450. Сведен. о монас. стр. 157. М. 1852 г. В 1662 г. на землях успенского монастыря жили поселяне в 608 дворах. 281 Летоп. у Карамз. 2, пр. 376. «Того же (1152) лета Юрий Владимирович в суздальстей стране в Переславль преведе от Клещина и заложение церкви и заложи ( церковь ) во имя всемилостивого Спаса». Никон. л. 2, 136. «Град Переславль от Клещина перенесе и созда больши старого». В собр. л. 1, 149. Кн. Андрей Боголюбский « церковь сконча, юже бе заложил прежде отец его св. Спаса каменну», по троицк. сп. «в Переяславли новем». – Городище в 5 вер. от Переяславля к северу, на берегу Плещеева озера, – памятник Кхещина или старого Переяславля. Внутри городка найдены основания церкви и кладбище. Журн. мин. прос. 1857 г. март. |
| Много умных речей говорил Кирилл, но Ростислав не послушался; тогда печатник принялся за другое средство, подействительнее, и вышел на черниговского князя с пехотою; тот не решился вступить в битву и ушел за Днепр. Даниил, услыхавши, что Ростислав приходил на Бакоту с князьями болховскими, пошел немедленно на последних, потому что эти князья также отплатили ему злою неблагодарностию за добро: когда он жил в Вышгороде у Болеслава мазовецкого, то князья болховские прибежали также в Польшу от татар; но Болеслав не хотел принимать их, а хотел ограбить. " Это особенные князья, а не твои ратники " , - говорил он Даниилу, который вступился за них; галицкий князь хотел было даже биться за них с Болеславом, насилу брат его Василько умолил последнего не трогать болховских, которые обещались служить полякам. Но теперь они забыли все это, и Даниил без милости опустошал их землю, оставленную татарами в целости для того, чтоб жители сеяли на них пшеницу и просо; семь городов их взял Даниил и сжег. Но Ростислав черниговский не думал еще отставать от своих враждебных намерений: соединившись с изменником Данииловым, боярином Владиславом, и с рязанским изгнанником, братоубийцею, князем Константином Владимировичем, овладел Галичем, но был скоро выгнан оттуда Романовичами и спасен был от дальнейшего преследования только вестию, что татары вышли из Венгрии и идут на землю Галицкую; Константин с крамольным владыкою перемышльским также принужден был бежать перед дворецким Данииловым, Андреем; Андрей настиг и разграбил гордых слуг владыкиных, разодрал тулы их бобровые, прилбицы (опушки у шапок подле лба) волчьи и барсуковые; тут же попался в плен и славный певец Митуса, который прежде по гордости не хотел служить князю Даниилу. Через три года (в 1245) Ростислав, женившийся между тем на дочери короля венгерского, пришел с тестевым войском опять на волость Даниила, разбил бояр последнего, но был выгнан самим Даниилом. Через несколько времени Ростислав с полками венгерскими в польскими вошел в последний раз в землю Галицкую и осадил Ярославль. |
| Немного времени спустя Доброслав нажаловался на Григория, говоря: «Он тебе не верен». Он действовал против него, потому что хотел сам держать всю землю. Они рассорились и поехали с великой гордостью. Доброслав ехал в одной сорочке, красуясь, на землю не смотря, а галичане шли у его стремени. Даниил и Василько, видя его гордость, большой гнев на него обрушили. Доброслав же и Григорий подстерегали друг друга. Даниил понял, что речи их полны обмана, что они не хотят подчиняться его воле, хотят его власть другому передать, и, посоветовавшись с братом, был вынужден, видя их беззаконие, повелеть их схватить. В год 6749 (1241). Ростислав, собрав князей болоховских и остаток галичан, пришел в Бакоту. Тогда в Бакоте был Кирилл-печатник, посланный князем Даниилом и Васильком, чтобы описать грабительства нечестивых бояр и успокоить народ. Когда они столкнулись у ворот города, Ростислав отступил, надеясь уговорить Кирилла речами многими. Кирилл же отвечал Ростиславу: «Так-то ты воздаешь своим дядьям за их благодеяния! Разве ты не помнишь, как король угорский изгнал тебя из этой земли вместе с отцом твоим? И как мои господа, твои дядья, принимали твоего отца, оказывая ему великие почести, и Киев тебе обещали, Луцк дали, и твою мать, сестру свою, отняли из рук Ярослава и отцу твоему вернули?» И другими мудрыми словами говорил ему много. Убедившись, что Ростислав его не послушает, Кирилл вышел на него с пешими воинами. Узнав об этом, тот пошел прочь. Так Кирилл мудростью и силой удержал Бакоту, Ростислав же ушел за Днепр. Услышав о приходе Ростислава с болоховскими князьями на Бакоту, Даниил внезапно устремился на них, города их предал огню, срыл их оборонительные валы. Василько же князь остался стеречь землю от литовцев, а свое войско послал с братом. Даниил же, взяв много пленников, возвратился и захватил болоховские города: Деревич, Губин, Кобуд, Кудин, Городец, Бужск, Дядьков. Пришел Кирилл, печатник князя Даниила, с тремя тысячами пехотинцев и тремястами конников и помог им взять город Дядьков. |
| После того Даниил, захватив всю землю Болоховскую, пожег ее, ибо те земли не тронули татары, чтобы там для них сеяли пшеницу и просо. Даниил же большую вражду к ним имел, потому что они на татар возлагали надежды, а ведь он избавил их князей из-под власти Болеслава, князя мазовецкого, когда Болеслав сказал: «Зачем вошли в мою землю, которой я им не давал?»– Даниил сказал: «Они не твои воины, но самостоятельные князья». Болеслав хотел их пограбить. Они же обещали быть в покорности. По их просьбе Даниил и Василько хотели за них войну учинить. Василько же поехал и убедил, вернее сказать, умолил Болеслава – и дал многие дары за их освобождение. А они, однако, не помнили благодеяний, и за это Бог послал им возмездие, так что не осталось ничего в их городах, что бы ни было пленено. И приехал Василько по милости Божьей к своему брату, отмечая победу. Ростислав, однако, не оставил злобы своей, но собрал воинов и вместе с изменником Володиславом пошел на Галич. Когда они пришли к Домажировой Печере, обманул жителей Володислав, и они передались Ростиславу; а оттуда, заняв этот город, пришел он к Галичу, и сказал Володислав: «Твой есть Галич». И сам стал у него тысяцким. Услышав об этом, Даниил и Василько, быстро собрав воинов, пошли на них. Ростислав не выдержал, выбежал из Галича в Щекотов, и с ним бежал Артемий, епископ галицкий, и другие галичане. Даниил и Василько гнались за ним, и тут пришла им весть, что татары ушли из Угорской земли и идут в Галицкую землю, и, благодаря этой вести спасся Ростислав, но некоторое количество его бояр было захвачено. Даниил, желая установить порядок в земле, поехал в Бакоту и Калюс, а Василько поехал во Владимир. Даниил послал дворского в Перемышль против Константина Рязанского, посланного от Ростислава, а епископ перемышльский был в заговоре с ним. Когда Константин услышал, что Андрей идет на него, он убежал ночью, Андрей его не застал, но застал епископа и разграбил его гордых слуг, разодрал их бобровые колчаны и прилобья их шлемов из волчьего и барсучьего меха. Знаменитого певца Митусу, когда-то из гордости не захотевшего служить князю Даниилу, ограбленного, привели, как узника. То есть, как сказал приточник: «Тщеславие твоего дома сокрушится; бобр, и волк, и барсук будут съедены». Так в притче было сказано. |
| За это Данило расправился с бологовскими князьями, которые вывели его наконец из терпения. Он в особенности был зол на них за то, что они поладили с татарами. Татары оставили покойно этих князей на земле их для того, чтобы они сеяли на них пшеницу и просо. Продолжая злобствовать против Данила, они надеялись на покровительство татар. Данило имел право упрекать их в неблагодарности к себе, так как ранее этого времени он избавил их из рук мазовецкого князя Болеслава и даже чуть было не воевал из-за них с Болеславом. Теперь, наказывая их за союз с Ростиславом, он вступил с войском на их землю, взял и предал огню города их: Деревич, Губин, Кобуд, Кудин, Городец, Божьский и Дядьков. Ростислав беспокоил Данила до самого 1249 года. Он женился на дочери венгерского короля Белы и с помощью тестя надеялся овладеть Галичем. В эти распри вмешались и поляки, так как другая дочь Белы была за князем Болеславом; на этом основании Данило помогал сопернику Болеслава Конраду, женатому на его родственнице. Наконец, после долгих мелких драк произошло решительное сражение 1249 года. Ростислав с войском, составленным из русских, венгров и болеславовых поляков, подступил к городу Ярославлю. Венграми начальствовал воевода Фильний, прозванный русскими «прегордый Филя», тот самый, который был некогда разбит Мстиславом Удалым. Хвастливый Ростислав говорил: " Если бы я знал, где теперь Данило и Василько, с десятью воинами поехал бы на них! " Между тем он устроил военную игру (турнир) и сразился с каким-то Воршем. Под ним споткнулся конь: Ростислав упал и повредил себе плечо. Это сочтено было дурным предзнаменованием. Тем временем Данило с Васильком шли против него. За ними на помощь следовали литва и поляки конрадовой стороны; тут было также несколько русских князей, пришедших на службу к Данилу. Им на дороге также было предзнаменование: над их войском собралась целая туча орлов и воронов и с криком кружилась над войском. " Это знамение на добро " , - говорили русские. Битва произошла 17 августа. |
| Рогволод поклялся, что забудет все прошлое; но, как обыкновенно водилось в городах, у Ростислава между полочанами были также приятели, которые дали ему знать, что остальные сбираются схватить его. Положено было позвать его обманом на братовщину к святой богородице к старой на Петров день и тут его схватить; но Ростислав, предуведомленный, как сказано выше, приятелями, поддел броню под платье, и заговорщики не смели напасть на него тут, но на другой день опять послали звать его к себе на вече: " Приезжай к нам, князь! - велели они сказать ему, - нам с тобою нужно кой о чем переговорить " . Ростислав отвечал послам: " Ведь я вчера был у вас: что ж вы со мною ни о чем не говорили? " Несмотря, однако, на прежнее предуведомление, он поехал на этот раз в город, (а жил он тогда на загородном дворе в Белчице, в трех верстах от Полоцка, на другом берегу Двины). Но не успел Ростислав еще доехать до города, как встретил отрока своего, который сказал ему: " Не езди, князь! В городе на тебя вече, уже дружину твою бьют и тебя хотят схватить " . Ростислав возвратился, собрал дружину на Белчице и пошел полком в Минск, к брату Володарю, опустошая Полоцкую волость, забирая скот и челядь. Рогволод, по зову полочан, приехал княжить на его место и не хотел оставить Глебовичей в покое: собрал большое войско из полочан, выпросил у Ростислава смоленского на помощь двух сыновей его, Романа и Рюрика, с боярином Внездом, полками смоленскими, новгородскими и псковскими и пошел сперва к Изяславлю, где затворился Всеволод Глебович; этот Всеволод был прежде большим приятелем Рогволоду и потому, понадеявшись на старую дружбу, поехал в стан к Борисовичу и поклонился ему; Рогволод принял его хорошо, но не отдал назад Изяславля, который следовал, как отчина, Брячиславу Васильковичу, а дал вместо того Стрежев; потом Рогволод отправился к Минску, но, простоявши под городом 10 дней без успеха, заключил с Ростиславом мир и возвратился домой. Глебовичи, уступая на время силе, скоро начали опять действовать против остальных двоюродных братьев: в 1159 году овладели опять Изяславлем, схватили там двоих Васильковичей, Брячислава и Володаря, и заключили их в Минске. |
| 1866 г. ноября 17-го. Наш студент, поступившей в бакалавры в Питер, писал вчера, что Иоанн не вводит —281— его в должность, потому что со дня на день ожидает указа о назначении его в Смоленск, что если Ключарев не согласится, то ректором будет Васильев, но Васильев, который вчера был здесь сам, говорить, что ректором будет Базаров. Книга Ростиславова 1812 имела влияние на приискание протоиереев в ректора академии. О Юрии Толстом говорят, что весьма дурно обращается с подчиненными чиновниками. Что делается по комитету преобразования не знаю. Книга Ростиславова – это то же, чти Петербургские трущобы Крестовского. Собраны все грязи и дрязги, чтобы составить из них один комок и бросить им в лицо духовенства. Елагин не без основания кажется осуждаете Толстого 1813 , что он к описанию Синодального архива допустил многих светских, которые соберут оттуда скандалов о духовенстве и пустят в свете. Не читал я книги Ростиславова, но судя по множеству подробностей, надобно заключить, что она не без содействия светских вышла. Ибо где Ростиславову, сидя в Рязани, набрать столько сведений? Да и печатать не мог он за границей без содействия многих и капиталом, и участием. 1866 г. ноябр. 21. Протоиерей Васильев ждет, что летом после выставки Парижской начнется у России война с Францией. Наполеон полагает, что если его династия не утвердится, то причиной сему Россия. Прочие державы примирились бы с наполеонидами; одна Россия не хочет этого. Здоровье Наполеона плохо, но он скрывает. Его привязывают к седлу, и он едет верхом показаться народу, а между тем болезненный вид, впалые и еще более прежнего тусклые глаза свидетельствуют об упадке сил. Он боится обнаружить слабость свою; ибо тотчас же пожалуй его и свергнут. Васильев надеется, что не только Пруссия, но и Австрия будет в союзе с Россией. Но по моему мнению Австрия будет с Францией, но Италия удивит Францию своей благодарностью и постарается —282— отнять у нее обратно Савойю и Ниццу. В среду от Жеребцовой получено известие, что преосв. |
|
|
