| П.В. Долгоруков Князья Одоевские Помещаем здесь родословие потомству Святого Благоверного Князя Михаила Черниговского, до разделения его на различные фамилии. отцовский КОЛЕНО I: Великий Князь Рюрик † 879 КОЛЕНО II: Великий Князь Игорь Рюрикович † 945 КОЛЕНО III: Великий Князь Святослав Игоревич † 972 КОЛЕНО IV: Великий Князь Святой Владимир (во Святом крещении Василий) Святославович Равноапостольный † 1015 КОЛЕНО V: Великий Князь Ярослав Владимирович Великий † 1054 КОЛЕНО VI: Князь Святослав Ярославич Черниговский † 1076 КОЛЕНО VII: Князь Олег Святославович Черниговский † 1115 КОЛЕНО VIII: Князь Всеволод Ольгович Черниговский † 1146 КОЛЕНО IX: Князь Святослав Всеволодович Черниговский † 1194 КОЛЕНО X: Князь Всеволод Чермный Святославович Черниговский † 1215 КОЛЕНО XI: Святый Благоверный Князь Михаил Всеволодович Черниговский, замучен по повелению Батыя в орде за отказ поклониться кумирам Монгольским, 20 сентября 1246 года. Церковь Православная причла его лику Святых, и нетленные мощи его почивают в Москве, в Архангельском соборе. КОЛЕНО XII: Князь Ростислав Михайлович, сперва князь Новагорода-Великого, потом Бан Мачвы и Бан Бознанский. Женат на княжне Анне Венгерской 35 Князь Роман Михайлович Черниговский и Брянский † 1275 Князь Симеон Михайлович Глуховский и Новосильский Князь Мстислав Михайлович Карачевский Князь Юрий Михайлович Торусский Княжна Мария-Феодулия Михайловна † 1271; за Князем Василием Константиновичем Ростовским КОЛЕНО XIII: Князь Михаил Ростиславич, Бан Мачвы и Бан Бознанский † 1269 Княжна Кунгута (Кунигунда) Ростиславовна, за Королём Богемским Оттокаром II Княжна Агриппина Ростиславовна, за Лешком Черным, Князем Краковским и Герцогом Польским Князь Михаил Романович, родоначальник угасших князей Осовицких Князь Олег Романович Княжна Ольга-Елена Романовна, за князем Владимиром Васильевичем Галицким Князь Роман Семёнович Новосильский и Одоевский Князь Тит Мстиславович Карачевский и Козельский Князь Андриан Мстиславович Звенигородский † 1339 Князь Всеволод Юрьевич Торусский |
| Не мало также было святых иерархов в Ростове. б) Другая черта, общая византийским и русским святым иерархам – это их учительность. Весьма многие из них прославились не только святой жизнью, но и литературными трудами. Не повторяя уже известных имен византийских и вместе вселенских великих учителей и святителей, скажем, что и из русских святых иерархов оставили глубокой след в духовной литературе м. Иларион, м. Иоанн, м. Алексей, м. Киприан, Кирилл туровский , Симон и Серапион владимирские , Моисей и Геннадий новгородские , Стефан пермский, – из позднейших Димитрий ростовский и Тихон воронежский. 4). Св. миряне Сравнивая русских святых мирян с византийскими, мы видим, что в нашем отечестве на первом плане также, как и в Византии, стоят лица царствующего дома. Так и следовало ожидать, ибо они были первыми проводниками христианского просвещения и совершали подвиги равноапостольные. Они же бывали иногда и добрыми страдальцами за русскую землю. Вообще же они стояли так высоко, что их доблести и страдания не могли остаться незамеченными и не заслужить им вечной памяти, от которой недалек переход и до канонизации. Русских царственных святых было больше, чем византийских. Вот их перечень: Ольга 969, Владимир 015, Борис и Глеб 015, Анна 1050, Владимир новгородский 051, Ярополк – Петр 1086, Константин муромский 1129, Мстислав Феодор 1132, Всеволод-Гавриил 1139, князь – инок Николай Святоша 1142, Игорь, убитый киевлянами 1147, Ростислав-Михаил 1167, Евфросиния полоцкая 1173, Андрей Боголюбский 1174, Глеб Андреевич 1175, Мстислав новгородский 1180, Петр и Феврония муромские 1228, Федор новгородский 1223, в. кн. Георгий и Василько ростовский 1238, Евпраксия псковская 1243, Михаил черниговский 1244, Василий ярославский 1249, Евфросиния суздальская 1250, Константин ярославсвий 1257, Александр невский 1263, Роман рязанский 1270, кн. Харитина 1281, кн. Роман угличский 1285, Петр царевичь ордынский 1290, кн. Феодор Ярославичь 1298, Довмонт псковский 1299, Даниил московский 1303, Олег брянский 1307, Михаил тверский 1318, Давид ярославский 1321, кн. |
| В 1464 году Иоанн III отпустил молодого князя в Рязань, но Василий скоро возвратился в Москву для того, чтоб жениться здесь на сестре великокняжеской, Анне. В 1483 году он умер, оставя двоих сыновей, Ивана и Феодора, и в том же году первый, как великий князь рязанский, заключил договор с Иоанном московским и его родственниками: великий князь рязанский обязывается считать себя младшим братом Иоанна III и сына его и приравнивается к удельному московскому князю, Андрею Васильевичу; обязывается быть заодно на всех врагов Москвы и не сноситься с лиходеями ее князя; с великими князьями литовскими не заключать договоров, не ссылаться на лихо Москве; не отдаваться с землею к ним в зависимость. Теперь в договорах наших князей место ордынских отношений заступают отношения к служебным татарским царевичам, появившимся, как мы видели, со времен Темного. Великий князь рязанский обязывается, по примеру деда и отца, давать известное количество денег на содержание царевичей, но не должен заключать с ними договоров, ссылаться с ними ко вреду московского князя, должен жить с ними по договору последнего. Следовательно, татарские царевичи находятся в службе одного московского великого князя как князя всея Руси, его одного знают, с ним одним заключают договоры. Относительно князей мещерских рязанский князь обязывается не только не принимать их к себе, но даже отыскивать их без хитрости, если они побегут от Иоанна, и, отыскавши, выдать ему. В этом договоре встречаем новое определение границ Московского и Рязанского княжеств; как трудно было с точностью определить границы в придонских странах, видно из того, что Елец объявлен за Москвою, а места по реке Мече - в общем владении. Мы видели, что у великого князя рязанского, Ивана, был младший брат, удельный князь Феодор; старший брат по благословению отцовскому получил Переяславль Рязанский, Ростиславль и Пронск; младший - Перевитск и Старую Рязань. В 1496 году оба брата заключили между собою договор, из которого мы видим, что в одно и то же время во всех русских княжествах отношения между князьями определялись точно так же, как и в Московском княжестве. |
| Есть известия, хотя и не вполне доказанные, что дочь Всеволода Янка (Анна) завела при Андреевском женском монастыре в Киеве училище для обучения девиц, что во Владимире Волынском в конце XI b. были училища, ради «смотрения» которых был назначен некто Василий, повествователь об ослеплении князя Василька, что Роман Ростиславич Смоленский, строя училища, держал при них учителей даже греческих и латинских и истощил на них все свое имение, что Галицкий князь Ярослав Осмомысл распорядился, чтобы школы и учителей содержали на свой счет монастыри, что Константин Всеволодович Ростовский постоянно держал при себе ученых людей, покупал греческие книги и составил у себя библиотеку, в которой было до 1000 книг. Некоторые из князей сами лично занимались перепиской книг, например Владимир Василькович Галицкий и княжна Ефросиния Полоцкая. Но главными ревнителями и распространителями христианского образования были, конечно, люди духовные, между которыми всего более было людей, по выражению летописей, «хитрых книгам и учению». Оттого и самые средоточия образования — школы и библиотеки — были при церквах и монастырях. Кроме упомянутых школ в Киеве, Новгороде и на Волыни, в житиях Авраамия Смоленского и Феодосия Печерского упоминаются еще школы в Смоленске и в Курске; наверное, были они и в других местах, где были церкви и монастыри. Духовные же лица заботились главным образом и об умножении книг, усердно занимаясь их перепиской. Книги в то время были еще великой редкостью и стоили очень дорого. Собирание их по своей трудности и ценности, кроме князей, доступно было только богатым владыкам и монастырям. В монастырях на это дело смотрели, как на великий богоугодный подвиг, и некоторые иноки посвящали книжной переписке все время, остававшееся у них от молитвы. Для списывания и собирания книг некоторые монастыри иногда нарочно посылали своих иноков на восток в Константинополь — в монастырь Студийский и на Афон. Само собой понятно, что, будучи всем обязана церкви, древнерусская книжность вся носила религиозный характер. |
| А был князь Василько, как летописец сообщает, красив лицом и выше меры храбр, был он боголюбив, нищелюбив, богобоязнен, всегда чтил сан иерейский, сирым был отец, голодающим — кормитель, о неимущих непрерывное имел попечение, печальным всегда подавал утешения; любовно и ласково он поступал с своими вельможами и с служащими ему, и кто бы из бояр ни служил у князя Василия, никогда не оставлял его для другого князя; в нем обитало мужество и светлый ум, истина и правда были его спутниками. Посему и хвалим был князь Василий от всех людей, а за свою веру сподобился получить венец нетленный от Христа Бога нашего. Март, 5 Феодор Смоленский и чада его Давид и Константин, благоверные князья Ярославские Святой благоверный князь Феодор по прозванию Черный, внук Владимира Мономаха, сын Ростислава Мстиславича, князя смоленского, родился в грозную для Руси годину польского нашествия, около 1237–1239 гг., и был в крещении наречен во имя святого великомученика Феодора Стратилата (память 8/21 февраля), особо почитаемого русскими князьями-воинами. С юных лет он отличался смирением, строгой нравственностью и благочестием. И св. князю Феодору суждено было Богом прославиться в Русской земле воинскими подвигами. В 1239 г., когда молитвами Пресвятой Богородицы святой воин-мученик Меркурий (память 24 ноября/7 декабря) избавил Смоленск от Батыева пленения, отрока Феодора в городе не было: его увезли и укрыли на время войны в безопасном месте. В 1240 году умер его отец, князь Ростислав, правнук благоверного князя Ростислава Смоленского и Киевского († 1168; память 14/27 марта). Старшие братья, наследники, поделили между собой земли отца своего, выделив младшему — отроку Феодору — маленький Можайск. Здесь прошло его детство, здесь учился он Священному Писанию, церковной службе и воинскому искусству. В 1260 году святой князь Феодор женился на Марии Васильевне, дочери святого благоверного князя Василия Ярославского († 1249; память 3/16 июля), и стал князем Ярославским. У них родился сын Михаил, но вскоре святой Феодор овдовел. Он много времени проводил в ратных трудах и походах, сына его воспитывала теща, княгиня Ксения. |
| Есть известия, хотя и не вполне доказанные, что дочь Всеволода Янка (Анна) завела при Андреевском женском монастыре в Киеве училище для обучения девиц, что во Владимире Волынском в конце XI в. были училища, ради «смотрения» которых был назначен некто Василий, повествователь об ослеплении князя Василька, что Роман Ростиславич Смоленский, строя училища, держал при них учителей даже греческих и латинских и истощил на них все свое имение, что Галицкий князь Ярослав Осмомысл распорядился, чтобы школы и учителей содержали на свой счет монастыри, что Константин Всеволодович Ростовский постоянно держал при себе ученых людей, покупал греческие книги и составил у себя библиотеку, в которой было до 1000 книг. Некоторые из князей сами лично занимались перепиской книг, например Владимир Василькович Галицкий и княжна Ефросиния Полоцкая. Но главными ревнителями и распространителями христианского образования были, конечно, люди духовные, между которыми всего более было людей, по выражению летописей, «хитрых книгам и учению». Оттого и самые средоточия образования — школы и библиотеки — были при церквах и монастырях. Кроме упомянутых школ в Киеве, Новгороде и на Волыни, в житиях Авраамия Смоленского и Феодосия Печерского упоминаются еще школы в Смоленске и в Курске; наверное, были они и в других местах, где были церкви и монастыри. Духовные же лица заботились главным образом и об умножении книг, усердно занимаясь их перепиской. Книги в то время были еще великой редкостью и стоили очень дорого. Собирание их по своей трудности и ценности, кроме князей, доступно было только богатым владыкам и монастырям. В монастырях на это дело смотрели, как на великий богоугодный подвиг, и некоторые иноки посвящали книжной переписке все время, остававшееся у них от молитвы. Для списывания и собирания книг некоторые монастыри иногда нарочно посылали своих иноков на восток в Константинополь — в монастырь Студийский и на Афон. Само собой понятно, что, будучи всем обязана церкви, древнерусская книжность вся носила религиозный характер. |
| По Татищеву, когда человек глубоко постигнет суть Православия, он должен читать «книги лютерские, кальвинские и папижския», потому что, возможно, придется с иноверцами вступать в дискуссии о вере, и знание чужих книг поможет не быть обманутыми и не впасть в соблазн. В.Н.Татищев считал, что разность вер государству совсем не вредит. В наибольшей безопасности находятся те государства, где царит веротерпимость. Татищев говорил: «Рабство и неволя противу закону христианского». Василий Татищев полагал, что истинная семья должна строиться на уважении детей к своим родителям: «Бог обиды родителей без отмщения не оставит, как-то пагуба Авессалома, сына Давидова, удостоверяет». Согласно Божьему замыслу, мужчина должен являться главой семьи: «Всевышний и всемогущий Творец Бог жену Еву Адаму божественным Своим законом под власть определил». В.Н.Татищев считал продолжение рода обязанностью человека и ссылался на наставление апостола Павла, который «воспрещение брака учением бесовским имянует». Накануне своей смерти В.Н.Татищев, живший в подмосковной деревне Болдино, удивил местных жителей странным поступком: собираясь в церковь , он велел явиться туда же и мастеровым с лопатами. После утренней службы он, в сопровождении священника, отправился готовить себе могилу возле могил своих предков. Уезжая, Татищев остановился и попросил батюшку приехать на следующий день и причастить его. Именно на следующий день В.Н.Татищев и скончался. Об этом сохранилось следующее свидетельство: «(…) Василий Никитич приказал призвать сына своего Евграфа Васильевича с женою и с сыном их Ростиславом Евграфовичем, простился с ними, сделал им некоторые приказания и наставления; призвал всех находящихся при нем людей, простился и с ними; наконец приказал начать действие соборования маслом, и при чтении седьмого евангелия скончался на 76-ом году жизни своей, – приказав наперед, что когда приметят, что его душа будет расставаться с телом, то чтобы не делали никакого шуму, дабы не продлить мучения тела, когда оное расстается с душею». |
| Иван Афанасьевич Филипп Афанасьевич Пётр Афанасьевич Андрей Тихонович Степан Романович Михаил Иванович Алексей Иванович Яков Дмитриевич Афанасий Дмитриевич Фёдор Семёнович КОЛЕНО X: Матвей Яковлевич Фёдор Яковлевич, генерал-майор и гвардии майор Пётр Павлович Анастасия Павловна, за бригадиром Александром Васильевичем Исленьевым Захар Дмитриевич, генерал-лейтенант и сенатор, рождение 1773 † 20 марта 1835; женат на Ангелине Воиновне Понинской (у них четыре дочери) Николай Дмитриевич, генерал-майор, рождение 1775 † 1817 Пётр Дмитриевич Павел Дмитриевич Василий Дмитриевич, генерал-майор Александр Дмитриевич Матвей Дмитриевич Фёдор Михайлович, действительный статский советник Матвей Михайлович, действительный статский советник Матвей Васильевич, женат на Прокудиной Дмитрий Адамович, действительный статский советник и московский губернский предводитель дворянства; женат на Дарье Александровне де-Лицыной Сергий Адамович, генерал-майор; женат на Молчановой Владимир Адамович Алексей Адамович Мария Адамовна † 1821; за шталмейстером князем Николаем Алексеевичем Голицыным † 1809 Фёдор Петрович Иван Андреевич Пётр Алексеевич Никита Афанасьевич Матвей Афанасьевич КОЛЕНО XI: Михайло Матвеевич Александр Матвеевич Александр Дмитриевич, тайный советник † 31 марта 1853; женат: 1) на Марие Павловне Кавериной; 2) на графине Марие Васильевне де-Бальмен, рождённой Нарышкиной (от 1-го брака сын и дочь; от 2-го брака 3 сына и дочь) Граф Василий Дмитриевич, рождение 1796, обер-гофмейстер, состоящий при Е. В. ГОСУДАРЫНЕ ИМПЕРАТРИЦЕ МАРИЕ АЛЕКСАНДРОВНЕ; Святого Александра Невского кавалер; женат на Марие Алексеевне Спиридовой Екатерина Дмитриевна; за Павлом Ивановичем Мухановым † 1812 София Дмитриевна, за полковником Иваном Матвеевичем Спиридовым † 1821 Дмитрий Сергеевич Павел Матвеевич КОЛЕНО XII: Павел Александрович † 1844; женат на баронессе Екатерине Львовне Боде (во 2-м браке за князем Александром Сергеевичем Вяземским) Дарья Александровна, за Андреем Михайловичем Миклашевским Дмитрий Александрович; женат на княжне Ольге Ростиславовне Долгоруковой |
| 480 Рязанский вел. князь Василий Иванович скончался 7 января 1483 г., оставив двух молодых сыновей Ивана и Феодора. Старшему с титулом великого достались Переяславль-Рязанский, Ростиславль и Пронск, младшему – Перевитск и старая Рязань. Отношения рязанских князей к московскому Ивану III определены особыми договорами и грамотами. Великий рязанский князь обязывался считать московского князя старшим братом и приравнивался к удельному московскому князю Андрею Васильевичу. С этого времени сократились пределы Рязанского княжества особенно на западе. Примыслы рязанских князей Венев, Тешилов, Ростовец с елецкими волостями остались за Москвой. На востоке в Мещере рязанский князь отступился от всего, что купили его предшественники, начиная с Олега Ивановича (Собр. Гос. Гр. и Дог. I, 115–116. Ист. ряз. кн. 216–217). 481 Д. Иловайский. Истор. Рязанского княжества, стр. 101–102, 244–264. Местность древнего Донкова в настоящее время называется старым городищем. Она находится в 20 верстах от нового Донкова, построенного в 1571 г., если только не раньше. 482 Там же, стр. 106–107: 147. Муром, древнейший стольный город далеко отстал от новой рязанской столицы; он со времени первых князей до 1350 г. стоял в запустении. В 1350 году князь Юрий Ярославич муромский возобновил свой отчинный город и поставил в нем княжеский двор. Следом за князем поставили дворы бояре, вельможи, купцы и черные люди; церкви были возобновлены и украшены иконами (Никонов. лет. III, 193–194). Чрез 5 лет об епископе Василие замечено «поставлен в Рязань и Муром» (там же, 206). Ср. Соловьев. Ист. России, I, IV, 1069. Впрочем, прежний стольный и кафедральный город Муром, кажется, долго не входил в официальный титул рязанских епископов. На Стоглаве Касьян назван рязанским и муромским. 485 Неволин. VI, 52. Прот. Г. В. Хитров. Истор.-статист. описание Тамбовской епархии, стр. 42. В Елатьме, в Бахаровом переулке был дом рязанского архиерея. Он стоял более полутораста лет и уничтожен в конце XVIII в. Архиереи там не жили. В пустой архиерейский дом поповский староста сажал виновных священнослужителей. Тут производились предварительные следствия; в случае надобности виноватых под конвоем отправляли на высший архиерейский суд в Переяславль-Рязанский. |
| Следы чествования преподобного Варлаама Хутынского († 1193) в Новгороде и вообще в Новгородской епархии находим еще к концу XIII и в начале XIV в., а не позже половины XV в. уважение к памяти преподобного проникло и в Москву. Но церковное празднование в честь его (6 ноября) началось в Москве и затем по всей России только с 1461 г., после того как Новгород посетил великий князь Василий Васильевич и над одним из отроков его совершилось великое чудо у мощей преподобного Варлаама; тогда же сам великий князь соорудил в Москве и первую придельную церковь во имя преподобного Варлаама. А в 1471 и 1480 гг. преподобный Варлаам числится в ряду чудотворцев русских в посланиях самого митрополита и Собора русских иерархов. Канон преподобному известен по рукописи 1462–1490 гг. В 1463 г. совершилось открытие мощей князя ярославского и смоленского Феодора Ростиславича Черного († 1298) и сынов его – Константина и Давида. Все они дотоле покоились вместе поверх земли в склепе под церковию Спасского монастыря в Ярославле. Игумен и священники ярославских церквей по взаимном совещании решили было положить мощи князей с честию в землю на том же месте и дали знать о своем намерении старейшине города князю Александру ярославскому. Князь изъявил свое согласие и хотел устроить каменную гробницу, покрыть ее дорогим покровом и поставить у гробницы свечи. Но когда собрались священники, иноки, миряне и князь и подняли мощи, от них тут же совершилось несколько чудес, которые поразили всех. Велели звонить в колокола, стеклось множество народа, начали поклоняться мощам и лобызать их и уже не опустили их в землю, а оставили в прежнем гробе на поклонение и лобызание всем. Возвестили о случившемся епархиальному владыке Трифону Ростовскому, но он не поверил. А между тем чудеса продолжали совершаться более и более, и, слыша о них, Трифон нашелся наконец вынужденным послать в 1467 г. ростовского протоиерея Константина для обследования дела. Протоиерей также был одержим неверием и с дерзостию приступил к освидетельствованию мощей, но был поражен невидимою силою, повержен на землю и онемел. |
|
|
