| Кто родится чистым от нечистого? Никто ( Иов. 14:4 ). Василид держится того исходного пункта, что души, привлекаемые за свои грехи к наказанию здесь на земле, грешили еще во время жизни предшествующей; душа избранного наказывается мученичеством, которое покрывает ее ореолом славы; всякая же другая душа заслуженной ею казнью очищается. Но весь набор сих доказательств Василидовых падает, как скоро мы на то обратим внимание, что вполне от нас ведь зависит, исповедать Христа или нет; и это в нашей власти, подвергнуться за Него мученической смерти или нет. Для того же, кто отрекается от Господа, существует ли уже и Провидение, если его понимать в Василидовом смысле? Спрошу теперь и я его. Ответь мне, Василид: Вот подстражный христианин. По воле или против воли Провидения произошло то, что узник сей будет свидетельствовать ο Христе и подвергнется казни. Если он отречется от Христа, то казни избежит, но что станется тогда с очищением его от греха? Если же Василид скажет, что исповедник сей не должен и на арену выходить для свидетельства, а следовательно и казни не подвергнется, то он сам себе будет противоречить, ибо должен будет сказать, что и отрекающимся от Христа вечная гибель устрояется Промыслом. Далее как же это слава и воздаяние блаженной вечностью может становиться уделом мученика, если при исповедании Господа воля его в том не участвовала? Если же Василид скажет, что имевшего пострадать Провидение и не допустило до греха, то чрез это разом приписывается Провидению двойная несправедливость: во-первых та, что во имя справедливости Оно не освобождает несчастного, влекомого на смерть; а затем та, что Оно содействует судье, чрез привлечение к суду невинного, поступающему вопреки долгу. Выходит, что первого Оно наказало за дело исповедания, согласовавшееся с его убеждениями; второму же, порабощенному своей беспутной воле, несправедливо благоприятствовало и не отклонило его от дела, им неправо предпринятого. Скажем не колеблясь: Василид в этом случае оказывается безрассудным нечестивцем, потому что он обоготворяет сатану и дерзко осмеливается превращать Господа в человека грешного. Когда демон нас искушает, хорошо зная кто мы, но не зная, окажем мы ему сопротивление или нет, то чрез это он желает поколебать веру нашу, пытаясь подчинить нас своему влиянию: и далее сего власть его над нами не простирается. |
| Наконец, по общему преданию, Василид — ученик Саторнила. Все это свидетельствует о том, что система Василида была дуалистической. У Ипполита мы имеем дело, как сказал один из исследователей (Шульц), с «нигилистической системой» Василида. Согласно Ипполиту, вначале всего Василид полагал «ничто». «(Оно) было, когда ничего не было; но это «ничто» не было чем-то из сущего, но абсолютное ничто. Когда же говорится «было», то это означает, что не было ничего. И это нельзя даже назвать «неизреченным», ибо то, чего нельзя определить, как-то все же должно быть. Таким образом, это даже не неизреченное,… выше всякого имени и обозначения… Когда ничего не было — ни хаоса, ни субстанции, ни не-субстанции, ни простого, ни сложного, ни бездушного, ни осязаемого, ни человека, ни ангела, ни бога, — словом, ничего, о чем можно было бы говорить, как о сущем,… тогда не-сущий бог захотел создать мир». Но это «захотел» также требует пояснения, поэтому прибавляется: «(захотел) без мысли, без чувства, без желания, непреднамеренно, бесстрастно…». Однако, это еще не есть наш мир, но мир «непротяженный, бескачественный, космическое семя». Семя это, впрочем, потенциально заключало в себе все. Таким образом, не-сущий бог создал не-сущий мир из не-сущего, бросив семя, зерно, содержащее в себе все многообразие и многоразличие мира. Чтобы пояснить свое учение о происхождении не-сущего мира от не-сущего бога, Василид, volens-nolens, должен был опереться на такое довольно шаблонное по тем временам понятие, как «выделение» (т. е. эманацию). Но если ранее, в своих отрицательных определениях Василид старался быть неуловимым, то теперь, употребив обычное и определенное выражение «эманация», был вынужден ответить на естественные вопросы: что это была за эманация и во что она происходила, т. е. какой потребовался богу материал, чтобы создать мир… «Он сказал и было… как говорит Моисей: да будет свет и был свет». Откуда же был свет? Из ничего: «не написано — откуда, но это только из голоса говорящего; говорящего не было, и происшедшего не было. Из не-сущего произошло семя мира. Так как в основе всего лежит семя, заключающее в себе все (панспермия), то не следует допытываться: откуда. Ибо мировое семя заключает в себе все семена, (в том числе) и не-сущее, но предназначенное не-сущим богом явиться». Опять Василид прячется за отрицаниями. В этом нагромождении отрицательных определений проглядывается, несомненно, та мысль, что в понятии о боге невозможны и неуместны никакие ни определения, ни ограничения. |
| Таким образом, автор актов ясно дает понять, что Василид, «не имея своего», излагал, в сущности, персидский дуализм. Если мы сравним это с тем, что мы нашли у Ипполита, то не сможем не отметить, сколь они между собой несхожи: тут — строгий дуализм, там же -чеканный монизм. И наоборот, не подлежит сомнению принципиальное сходство системы Василида, представленной у Иринея, Епифания и проч., ибо в ее основание они положили дуализм… В извлечениях Климента Александрийского из 23-ей книги Василида мы встречаем указание на следующие пункты в его учении. 1. Василид затрагивал вопрос о браке и безбрачии. На основании слов Христа (Мф. XIX:10—12) и an. Павла (1 Кор. VII) он, как и его сын Исидор, приходит к выводу, что безбрачие выше брака. Так, они говорили об «евнухах для царствия небесного, воздерживающихся от брака». «Одежда, говорит Исидор, …и необходима, и естественна: любовные же удовольствия естественны, но не необходимы». Лицам, решившимся на безбрачную жизнь, но подвергающимся искушениям плоти, Исидор советует посещать братские собрания и обращаться за утешениями к кому-либо из братьев. 2. Особенно пространно приведены рассуждения Василида о тех, кто подвергается преследованиям и гонениям за веру, мученичеству и вообще каким-либо страданиям. По убеждению Василида, страдания настигают людей вполне заслуженно. «А если подвергнется пыткам кто-нибудь их таких праведников, в ком нет никакого греха неведенья, что, однако же, редкость, то испытываемые им страдания никто не имеет права приписывать злобе и заблуждению властей, но должен думать о них, как о страданиях безгрешного ребенка». Между тем ребенка, еще не успевшего совершить никакого греха или, по крайней мере, не согрешившего сознательно, пишет далее Василид, могут постигнуть страдания уже за одно то, что он носит грех в самом себе. Цель этих рассуждении Василида — защитить провидение, доказать, что оно вовсе не жестоко и не худо. Своему предполагаемому оппоненту Василид возражает: «Пусть он и не согрешил и страдает подобно ребенку,.. пусть назовут (мне) какого-либо (святого) человека, но ведь все-таки он человек, а Бог правосуден». «Бог, — говорит Василид в другом месте, — наказывает человека до 3-го и 4-го рода». Божье прощение относится, по Василиду, не ко всем грехам, а только к невольным преступлениям и к грехам, совершенным по неведенью. |
| Гл. 3. Вот убедительность обманщика! Подобно сему, о Христе думает он, как об являвшемся призрачно; говорит же, что во Христе видимое – мечта, а не человек, что Христос не воспринимал на Себя плоти. Слагает же для нас новое лицедейное произведение этот новый лицедей, в слове о кресте Христовом говоря, что пострадал не Иисус, но Симон Киринейский. Ибо когда Господь был уже вне Иерусалима, как видно по связи евангельского повествования , задеша некоему Симону Киринею понести крест (Мар, 15:21; Мф. 27:32 ). В этом Василид находит для себя случай сложить свое сказание, и говорит, что Господь Симона, вовремя несения им креста, преобразил в Свой вид, а Себя в вид Симонов, и Симона вместо Себя предал на распятие. Когда же был Он распинаем, Иисус стоял тут невидимо, посмеиваясь над распинающими Симона. И Сам вознесся в пренебесные страны, предав Симона на пригвождение ко кресту, и не пострадав удалился на небо; распят же был Симон, а не Христос. Ибо Иисус, говорит Василид, достигши неба, прошел все силы, пока не возвратился к Отцу Своему. Ибо Он, продолжает Василид, есть поименованный прежде Сын Отца, посланный в помощь сынам человеческим, по причине нестроения, какое Отец видел у людей и у Ангелов, и, прибавляет еретик, Он, пришедший и нам одним открывший сию истину, есть спасение наше. Таковы отрывки из баснословия сего обманщика. Но поскольку с сего времени оказывает успехи и нечистота, получившая начало от Симона, то Василид дозволяет учащимся у него совершать всякого рода дурные дела и непотребства, учит мужчин, вверившихся ему, по какому-то дурному правилу, смешению со многими женщинами. Апостол говорит на них и на подобных им: открывается гнев Божий и праведный суд на содержащих истину в неправде ( Рим. 1:18 ). Ибо по сей причине, то есть по сладострастию, многие впадают в ересь, находя в ней возможность небоязненно в удовольствие свое совершать дела срамные. Гл. 4. А еще учит и развращает еретик, говоря: не должно быть мучеником. Ибо мучимый окажется не заслужившим награды, терпя мучение за Того, Кто создал человека; потому что терпит за распятого Симона. Откуда и будет ему награда, когда умирает за распятого Симона, исповедует же, что делает это ради Христа, между тем как не знает сего, умирая за неизвестного ему? Посему должно отрекаться от веры, и не идти на смерть не рассудив. |
| Согласно Клименту Александрийскому (Строматы, 7.106.4), писавшему около 200 года н.э., египетский гностический учитель Василид утверждал, что его учил некий Главкий, «переводчик (hermênea) Петра». Такая параллель к замечанию Папия о Марке как переводчике (hermêneutës) Петра едва ли случайна. Словом «переводчик» здесь обозначаются хотя и разные (hermëneus, hermêneutës), но близко родственные и синонимичные термины. Поскольку Климент знал и цитировал работы Василида, мы можем быть уверены, что сообщение о Главкий восходит к самому Василиду. Что касается датировки – Климент расплывчато сообщает, что Василид учил в царствования Адриана и Антонина Пия (117–161 годы н.э.); однако очевидное стремление Климента показать, что он не мог учиться у ученика Петра, может означать, что эта датировка смещена вперед. Евсевий в своем «Хрониконе» называет в связи с Василидом точную дату – 132–133 годы; однако невозможно сказать, к какому событию в его жизни эта дата относится 603 . По-видимому, Василид утверждал, что был учеником Главкия, переводчика Петра, примерно в то же время, когда Папий писал свою книгу, или несколько позже. Ученые, полагающие, что замечания Папия о Евангелиях вызваны антигностической апологетикой 604 , иногда видят в его определении Марка как переводчика Петра полемический ответ на заявление Василида, который будто бы учился у Главкия, переводчика Петра. Однако нет никаких свидетельств того, что Папий мог заниматься антигностической апологетикой, так что мало кто разделяет эту идею 605 . Намного вероятнее, что Василид в своем утверждении подражал Папию, назвавшему Марка переводчиком Петра. Он стремился доказать, что его эзотерическая традиция исходит из устного учения Петра, и для этого создал конструкцию, параллельную утверждению, что учение Петра содержится в Евангелии от Марка. Последнее могло быть ему известно прямо из книги Папия 606 либо косвенно, через его влияние; однако хронология заставляет предполагать, что это предание о Евангелии от Марка он узнал независимо от Папия. |
| 3. Вот убедительность обманщика! Подобно сему о Христе думает он как о являвшемся призрачно. Говорит же, что во Христе видимое — мечта, а не человек, что Христос не воспринимал на Себя плоти. Слагает же для нас новое лицедейное произведение этот новый лицедей, в слове о кресте Христовом говоря, что пострадал не Иисус, но Симон Киринейский. Ибо когда Господь был уже вне Иерусалима, как видно по связи евангельского повествования, задеша некоему Симону Киринею понести крест (Мк.15:21; Мф.27:32). В этом Василид находит для себя случай сложить свое сказание и говорит, что Господь Симона во время несения им креста преобразил в Свой вид, а Себя в вид Симонов, и Симона вместо Себя предал на распятие. Когда же был Он распинаем, Иисус стоял тут невидимо, посмеиваясь над распинающими Симона. И Сам вознесся в пренебесные страны, предав Симона на пригвождение ко кресту, и не пострадав удалился на небо; распят же был Симон, а не Христос. Ибо Иисус, говорит Василид, достигши неба, прошел все силы, пока не возвратился к Отцу Своему. Ибо Он, продолжает Василид, есть поименованный прежде Сын Отца, посланный в помощь сынам человеческим по причине нестроения, какое Отец видел у людей и у ангелов, и, прибавляет еретик, Он, пришедший и нам одним открывший сию истину, есть спасение наше. Таковы отрывки из мифологии сего обманщика. Но поскольку с этого времени оказывает успехи и нечистота, получившая начало от Симона, то Василид дозволяет учащимся у него совершать всякого рода дурные дела и непотребства, учит мужчин, вверившихся ему, по какому–то дурному произволу, смешению со многими женщинами. Апостол говорит на них и на подобных им: «открывается гнев Божий» и праведный суд на «содержащих истину в неправде» (Рим.1:18). Ибо по сей причине, то есть по сладострастию, многие впадают в ересь, находя в ней возможность небоязненно в удовольствие свое совершать дела срамные. 4. А еще учит и развращает еретик, говоря: не должно быть мучеником. Ибо мучимый окажется не заслужившим награды , терпя мучение за Того, Кто создал человека; потому что терпит за распятого Симона. Откуда и будет ему награда, когда умирает за распятого Симона, исповедует же, что делает это ради Христа, между тем как не знает сего, умирая за неизвестного ему? Посему должно отрекаться от веры и не идти на смерть не рассудив. |
| между принципами – был свет и мрак, которыя существуют сами по себе (или из себя) и не считаются (рожденными)“ 1032 . Т.о. автор актов ясно говорит, что Василид, не имея прибавить ничего собственного 1033 , чужими словами изложил (свое) учение, и учение это – чистый персидский дуализм. Если мы сравним это существенное резюме учения Василида из актов Архелая с извлечениями из системы Василида у Ипполита, то увидим, что между ними не только нет ничего общего, но полная противоположность: строгий дуализм в одном случае и отчеканенный монизм в другом. Наоборот, принципиальное сходство с системою Василида у Иринея, Епифания и других не подлежит сомнению, ибо основа последней системы также дуалистическая. Потом, замечательно в частности совпадение с Епифанием. В Актах Архелая Василид приглашает внимательнее заняться вопросами о добре и зле; как раз Епифаний говорит, что исходным пунктом системы Василида являлся именно вопрос о зле (πθεν κακν?). 15. В извлечениях Климента Ал. из 23 кн. Exegitica Василида мы встречаем указание на следующие пункты в его учении. a. Василид 1034 , по Клименту, между прочим затрагивал вопрос о браке и безбрачии. На основании слов И. Христа (Мф. 19:10–12) и ап. Павла ( 1Кор. 7 ) Василид, как и сын его Исидор – приходили к выводу, что безбрачие выше брака. Так, они говорили «об эвнухах для царствия небеснаго, воздерживающихся от брака“ (о δ νεκα τς ανου βασιλεας ενυχσαντες αυτος). «Одежда,– говорит Исидор в своих θικ,– и необходима и естественна; любовныя же удовольствия естественны, но не необходимы (φοσικν δ τ τν φροδισων’ οκ ναγκαον δ)“. Лицам, решившимся на безбрачную жизнь, но подвергающимся искушениям плоти, Исидор советует посещать братские собрания и обращаться за утешениями к кому-либо из братьев.– b. Особенно в широком извлечении приведены Климентом (IV, 12) разсуждения Василида о тех, кто подвергается т.н. преследованиям (τας λεγομναις θλψεσιν), гонениям за веру, мученичеству и вообще каким-либо страданиям. По энергично отстаиваемому убеждению Василида, страдания постигают людей вполне заслуженно. |
| Тигре Такла Гийоргис поднял восстание, уничтожил католич. алтарь в Аксумском соборе. Мятежи, вспыхнувшие в ряде областей, вынудили царя обратиться к Мендесу с просьбой о восстановлении религ. терпимости, однако патриарх отказал царю. После одной из побед над мятежниками придворные указали царю на необходимость прекращения междоусобной брани. 24 июня 1632 г. Сисиний издал указ о восстановлении «александрийской веры» и об отречении от престола в пользу сына Василида , что вызвало стихийное уничтожение католич. алтарей в эфиоп. храмах. В сент. 1632 г. Сисиний умер, оставаясь католиком, и был похоронен в католич. дворцовой ц. Генете Иясус в Азэзо. Новый царь Василид отказался от контактов с Мендесом и связей с И., конфисковал земельные владения миссионеров и велел им удалиться во Фремону. В 1633 г., опасаясь мятежа католич. знати, Василид выслал И. из страны. Часть И. во главе с Мендесом была задержана османскими властями в г. Массауа с целью получения от них выкупа, впосл. им удалось выехать в Гоа, где они безуспешно пытались убедить вице-короля организовать вооруженное вторжение в Эфиопию для восстановления католичества. Некоторые миссионеры тайно остались в Эфиопии, однако многие были обнаружены и убиты. Василид также расправился с представителями знати, к-рые пожелали остаться католиками (напр., в 1636 был арестован и казнен Сээла Крестос, в 1638 - придворный историограф Сисиния Такла Селасе). Чтобы не допустить проникновения в страну др. католич. миссионеров, Василид заключил договор с османскими властями г. Суакин. Сведения о деятельности И. были изъяты из офиц. историографии, царская хроника Сисиния подверглась значительной правке, царь-католик был представлен в ней как верный последователь Эфиопской Церкви. Построенные И. церкви и дворцы были заброшены и частично уничтожены. Ист.: Alvares F. Verdadeira informação das terras do Preste João das Indias. Lisboa, 1540, 1889; Breve relação da embaixada que o Patriarcha D. João Bermudez trouxe da Imperador da Ethiopia. Lisboa, 1565, 1875; Ludolfus I. |
| 3. Убеждение Василида в греховности всякого человека основывалось, по свидетельству Климента, на его учении о прегрешениях душ «в предшествующей жизни " … «Последователи Василида, — замечает Климент, — обыкновенно называют страсти «приложениями» (к душе), это, по существу, некие духи, присоединившиеся к разумной душе по причине беспорядка и первобытного смешения… В связи с рассуждениями о страстях, как «приложениях» к душе, стоит учение Исидора о переселении душ, в силу чего душа носит в себе духов волка, обезьяны, льва и козла. 4. Из других замечаний Климента об учении Василида следует упомянуть о том, что василидиане относились к вере, как правоверные гностики, т. е. смотрели на нее, как на нечто низшее, свойственное всем людям. Вера, по их мнению, — согласие души на признание бытия вещей, недоступных ощущениям. В 8-ой главе 2-ой книги своих «Строматов» Климент сообщает, со слов Василида, об изумлении архонта, услышавшего евангелие: этот-то страх и породил премудрость — разделяющую, различающую, совершенствующую и восстановляющую. В 25-ой главе 4-ой книги Климент приводит то положение из учения Василида, по которому «праведность и дочь ее мир помещены в огдоаде». Согласно сообщению в 5-ой гл. 11-ой книги «Строматов» Василид признает единство мира, но не признает единого Бога. Из всех выдержек, приведенных Климентом, только одна напоминает систему Василида, представленную Ипполитом II. Мы имеем в виду упомянутое Климентом удивление архонта при прочтении евангелия, — удивление или страх, послуживший началом премудрости. Все же прочие выдержки у Климента явно указывают не на монизм и эволюционизм Василида, но на откровенный дуализм. Помимо всего прочего, интересно также свидетельство Климента о том, что Василид обоготворял дьявола… Хотя претензии на оригинальность учения Василида и оспариваются, тем не менее это, несомненно, был выдающийся человек. Он, по-видимому, первым осознал необходимость строгого обоснования древнехристианской традиции. Он ссылается в качестве подтверждения своего учения на Матфея и Главка, толкователя ап. Петра, и составляет — очевидно, опираясь на них — свое евангелие. Ему же, возможно, принадлежит мысль о необходимости установления канона свящ. книг и определении их подлинности. При этом, он, напр., не признавал подлинность пастырских посланий. Мало того, он ясно понимает необходимость установления истинного смысла христианского евангельского предания; поэтому пишет обширные Exegeticae. Но главным образом Василид прославился как моралист. Его исследования о грехе, страданиях и особенно — коренной и многотрудной проблемы зла — поражают своей глубиной. Василид, конечно, заблуждается, но важна сама постановка вопроса. |
| Согласно Саторнилу, в мире есть две категории людей – добрые и злые, причем подразумевается, что одни были изначально добры, а другие изначально злы. Саторнил проповедовал, что вкушение мяса животных и всех одушевленных существ – от Сатаны, как, впрочем, брак и рождение детей. Пророчества из Библии для Саторнила также были делом Сатаны. Человек также был создан этими ангелами, но искру жизни в него вдохнула Высшая Сила, к которой эта искра возвращается после смерти человека. Василид, соученик Саторнила , стал основателем Александрийской школы. Василид из Александрии, как пишет Ириней Лионский, «желая казаться, что он открыл нечто высшее и вероятнейшее, дал своему учению бесконечное развитие». Он представлял, что от нерожденного Отца родился Ум, от него – Слово, от Слова – Разум, от Разума – Премудрость и Сила, от Премудрости и Силы – силы, начальства и ангелы, сотворившие первое небо. Потом через истечения от них появились другие ангелы, создавшие второе небо, затем по истечению от последних ангелов появились новые ангелы, сотворившие третье небо, и таким образом были созданы 365 небес. Ангелы последнего неба создали всем видимый материальный мир, разделив между собой народы. Согласно учению Василида, тот, кого считали Богом иудеев, был ангелом, который захотел подчинить себе все прочие народы, отнявшие поэтому от него и иудеев. Христос же был Первородным Умом нерожденного Отца, посланный, чтобы привести Отцу все народы. При этом Христос страдал только видимо, поэтому тот, кто верит в его распятие, находится во власти ангелов, сотворивших тела, а тот, кто не верит, свободен от них. Христа-Спасителя они еще называют Кавлакау. Последователи Василида, по свидетельству Иринея Лионского, занимались колдовством, ели идоложертвенное и не отказывались от прочих удовольствий. Очевидно, Василид обладал знанием египетской магии и использовал её при создании своей ереси, потому как египетская религия и дает базу для столь сложных конструкций. Епифаний Кипрский считал, что хотя Василид и рассуждал о предметах более возвышенных, чем Саторнил, однако основные положения были им заимствованы у Симона Волхва и Саторнила. |
|
|
