| Как те сказать... Святые – это после кончины открывается. Начнут стекаться, панихидки служить, и пойдет в народе разговор, что, мол, святой, чудеса-исцеления пойдут... А батюшка Варнава – подвижник-прозорливец, всех утешает... не такой, как мы, грешные, а превысокой жизни. Стечение к нему какое... Завтра вот и пойдем, за радостью... Нигде так духовно не отдохнёшь, как во святой обители... Да вот... как вчера заслабел! А после исповеди и про ногу забыл, чисто вот на крылах летел! А это мне батюшка Варнава так сподобил... пошутил будто: „Молитовкой подгоняйся, и про ногу свою забудешь». И забыл! И спал-то не более часу, а и спать не хочется... душа-то воспаряется!.. Едем прудами, по плотине, «на Пещерки» у Черниговской – благословиться у батюшки Варнавы... У серого домика на дворе полным-то полно народу. Говорят, выходил батюшка Варнава, больше не покажется, притомился. Показывают под дерево: – Вон болящий, болезнь его положил батюшка в карман, через годок, сказал, здоровый будет! Кругом разговор про батюшку Варнаву: сколько народу утешает, всякого-то в душу примет, обнадежит... хоть самый-то распропащий к нему приди... А батюшка не выходит и не выходит. Ждали мы ждали – выходит монашек и говорит: – Батюшка Варнава по делу отъезжает, монастырь далекий устрояет... Стали мы горевать... Идем к воротам и слышим – зовет нас кто-то: – Московские, постойте! А ведь это батюшка нас кличет. Бежим к нему, а он и говорит: – Благословляю вас, московские. Ну прямо на наше слово: благословиться, мол, не привел Господь. Так мы все удивились! Ласковый такой, и совсем мне его не страшно. – Вот, батюшка родной, младенчик-то привести-то его сказали. Батюшка Варнава и говорит ласково: – Молитвы поёшь... пой, пой. И кажется мне, что из глаз его светит свет. Вижу его серенькую бородку, острую шапочку-скуфейку, светлое, доброе лицо, подрясник, закапанный густо воском. Мне хорошо от ласки, глаза мои наливаются слезами, и я, не помня себя, трогаю пальцем воск, царапаю ноготком подрясник. Он кладет мне на голову руку и говорит: |
| Троице-Сергиева Лавра, 1917. Введенский Д. И. Старец-утешитель отец Варнава. Изд. Гефсиманского скита, 1907. Ефрем, иеромонах. Иверский, что на Выксе, женский монастырь и его основатель иеромонах Варнава: К 25-летию Иверского, что на Выксе, женского монастыря. Изд. Иверской обители, 1912. Жизнеописание в Бозе почившего старца-утешителя отца Варнавы, основателя и строителя Иверского Выксунского женского монастыря. Изд. Иверской обители. Сергиев Посад, 1907. Жизнь во славу Божию. Краткое сказание о жизни и деяниях старца «Пещер» Гефсиманского скита иеромонаха Варнавы: К 50-летию основанного старцем Иверско-Выксунского монастыря. 1864–1914 гг. Нижний Новгород, 1914. Загадочные случаи из жизни царя Николая II//Церковная жизнь. Париж, 1922, 6. Иверский Выксунский женский монастырь. 4-е изд., испр. и доп. Троице-Сергиева Лавра, 1900. Концевич И. М. Оптина пустынь и ее время. Джордан-вилль, 1970. Миловидов И., свящ. Иверский Выксунский женский монастырь, находящийся в Ардатском уезде Нижегородской губернии, и основатель его иеромонах Варнава. 2-е изд. М., 1889. 50 лет иночества Гефсиманского старца Варнавы. М., 1905. Серафим (Роуз) , иеромонах. Будущее России и конец мира//Святое Православие. XX век. М., 1992. Старец Захария (1850–1936), схиархимандрит Троице-Сергиевой Лавры. Житие: подвиги и чудеса. М., 1993. Таисия (Карцова), монахиня. Старец отец Варнава от «Черниговской» и основанный им Иверский Выксунский монастырь//Русское православное монашество XVIII-XX веков. Джорданвилль, 1985. Прошение послушника Гефсиманского скита Василия Меркулова о пострижении в монашество от 30 июля 1866 года (Российский Государственный Архив Древних Актов, ф. 1204, оп. 1, ед.хр. 10248, л. 19). Доклад Учрежденного Собора 1043 Свято-Троицкой Сергиевой Лавры митрополиту Московскому и Коломенскому Филарету от 3 августа 1866 года с ходатайством о пострижении в монашество послушника Василия Меркулова и других (РГАДА, ф. 1024, оп. 1, ед.хр. 10248, л. 22 и 22 об.). Рапорт 103 строителя Гефсиманского скита иеромонаха Анатолия в Троице-Сергиевой Лавре в Учрежденный Собор от 28 ноября 1866 года о пострижении в числе пяти человек послушника Василия Меркулова в монашество (там же, л. |
| На предложение чего-нибудь покушать, так как был уже второй час дня, старец изъявил согласие «хлебнуть чего-нибудь горяченького, хотя пятьдесят лет в этот день не вкушал ничего горячего». Съев не более пяти ложек, как говорил потом г. Т-в, он перекрестился и поблагодарил за угощение. В шесть часов вечера отец Варнава был уже в Сергиевом Посаде и по дороге в «Пещеры» заехал навестить безнадежно больную г-жу Е. С. Кроткову, начальницу Дома призрения. Напутствованная Святыми Тайнами, преподанными ей тогда же старцем, мирно отошла ко Господу «редкая, незаменимая Елизавета», как отозвался о ней батюшка. Об этом отец Варнава сообщил письмом в Иверский монастырь. Письмо это было получено в четверг, 16 февраля, то есть накануне кончины старца. Написанное отцом Варнавой собственноручно, оно являет собою свидетельство его стараний доставить утешение и успокоение своим «дочкам»: возможность самому писать должна была, по его мысли, быть для них успокоительным признаком. Но чрезвычайно неровный почерк, неразборчивость и неправильность слов говорят лишь о том, что и зрение его было совсем слабо, и рука с трудом владела пером. Вот это последнее его письмо: «Елизата [Елизавета] 42 Кроткова померла 8 часов вечера понедельник, хороним в богадельне [Доме призрения] под церковью. Мне теперь здорье [здоровье] слава Богу, купил я себе очки, теперь вижу хорошо...» Вторник первой седмицы отец Варнава провел в своих обычных занятиях: в молитве, исповедовал богомольцев, присутствовал на панихиде по новопреставленной Елизавете, отпевание и погребение которой было назначено на четверг, 16 февраля. В среду старца посетил преосвященный Трифон (Туркестанов) , епископ Дмитровский, викарий Московский 43 , прибывший на погребение госпожи Е. С. Кротковой. Несмотря на свою болезнь, старец не уклонился от участия в продолжительном архиерейском служении и совершил последнюю литургию совместно с преосвященным Трифоном перед погребением почившей. Во время литургии отец Варнава обратился к Кириллу, одному из своих учеников, келейнику из мирян, всегда сопровождавшему его в путешествиях, и, слегка ударяя его по плечу, тихо сказал ему: «Не выходи из алтаря до окончания святой литургии – на памяти будет...» После погребения тотчас же батюшка отбыл в свою обитель и дорогой говорил: «Ну, Кирилл, счастлив ты! Больше такой службы уже не увидишь». |
| Вступление его на путь старчества совершилось естественно. Еще при отце Данииле послушник Василий по поручению батюшки и от его имени нередко давал посетителям советы и отвечал на их недоуменные вопросы. В последние же годы жизни старец Даниил, и прежде-то неохотно принимавший посетителей, совсем стал уклоняться от подобных бесед, вследствие чего почти все, кто приходил со своими нуждами, стали обращаться к послушнику Василию. Тот никому не отказывал. Вследствие этого и очень скоро имя его стало известно среди богомольцев. Нелегко пришлось Василию по смерти старца Даниила: он привык всегда и во всем советоваться с духовным отцом. Утрата его обостряла чувство одиночества, усугубляла тяготы старческого служения, да и сама ответственность перед Богом и людьми многократно возросла. Можно сказать, что молодой старец чуть ли не падал духом, едва выдерживал свалившееся на него бремя. Надо заметить, что жизнь послушника Василия внешне, в сущности, не изменилась. Как и при старце, его служение ближним, воспринятое им как послушание, продолжалось. Только теперь, когда его имя приобретало все большую известность, число стремившихся попасть к нему на беседу заметно увеличилось. Через год после кончины старца Даниила в жизни послушника Василия совершилась важная перемена. 30 июля 1866 года он подал прошение в Духовный собор Лавры о пострижении в монашество. В докладе Учрежденного собора 1043 митрополиту Московскому и Коломенскому Филарету излагается следующая просьба: «По убеждению в доброй жизни во время послушнического искуса к поступлению в монашество послушника Василия Меркулова, желающего воспринять монашеский сан, Учрежденный собор испрашивает архипастырского дозволения и благословения постричь его в монашество по доброй его жизни и усердному исполнению возлагаемого на него послушания». 20 ноября 1866 года послушник Василий Меркулов был пострижен строителем Гефсиманского скита иеромонахом Анатолием в монашество с наречением имени Варнава (что значит: «дитя милости, сын утешения») в честь святого апостола Варнавы . |
| 17 февраля тихо в Бозе почил молитвенник земли русской, маститый старец пещер Гефсиманского скита Свято-Троицкой Сергиевой лавры иеромонах отец Варнава. Подвижническая иноческая жизнь этого выдающегося молитвенника православной церкви хорошо известна даже в отдалённых уголках России. При массе добрых дел, почивший старец действовал чисто по-евангельски и был чужд всяких реклам о своей жизни и деятельности, на которых так падки все нынешние общественные деятели. Много газетных писателей пытались приблизиться к почившему пастырю, чтобы описать его жизнь, но он со слезами просил не делать этого, смиренно говоря: «не дело обо мне писать, пишите о мирском, а Господне – Господу.» Выдающаяся жизнь этого дивного старца вполне достойна быть отмеченной с детства до дня его отдыхновения от тягостей мирской жизни. Родители благочестивого старца Во дни крепостничества в селе Прудищи Тульской губернии у помещика Юшкова были крепостные–супруги Илья и Дарья Меркуловы. 24 января 1831 г. у Меркуловых родился сын Василий. С благодарностью к Богу встретили родители рождение сына и, несмотря на все тягости крепостничества, занялись в часы досуга его воспитанием в духе православия. Жизнь Меркуловых текла довольно тихо у Юшкова, но вскоре их продал барин осподину Скуратову в Московскую губернию, и их с малюткой сыном переселили с дорогой родины в село Наро-Фоминское, Верейского уезда. Отличаясь покорностью воле Божией, они терпеливо перенесли не только эту постыдную продажу, но и все тягости крепостной зависимости у нового владельца. Несмотря на всю свою бедность, Меркуловы старались делиться последним куском хлеба с неимущими, усердно и часто посещали храмы Божии и любили ходить на богомолье по святым местам. Храм и святыни были для них единственным утешением. Здесь они отдыхали от своих трудов, здесь получали силы к борьбе с всевозможными жизненными невзгодами. Пример такой добродетельной жизни родителей, их постоянное стремление памятовать о Боге, ходить пред лицом Его, не могли не повлиять благотворно на впечатлительный ум и чистую душу отрока Василия. |
| 6 сентября 1857 года последовал указ наместника Лавры архимандрита Антония строителю Гефсиманского скита о принятии на испытание Василия и донесении через два месяца Собору о его способностях и поведении. 9 ноября 1857 года строитель Гефсиманского скита иеромонах Анатолий написал рапорт, в котором сообщал, что «Василий Ильич Меркулов поведения хорошего, к монастырской жизни способен, к послушанию и Церкви Божией усерден». 23 декабря 1857 года последовал указ строителю скита иеромонаху Анатолию в связи с решением Собора вписать Василия Меркулова в число послушников скита. В первые годы иноческой жизни Василий обогащался силами духа ... яко древо, насажденое при исходищих вод, еже плод свой даст во время свое 7 . В слесарной мастерской трудился он несколько лет. К этому времени относится его первое свидание с матерью, о котором он сам потом, будучи уже старцем, рассказывал так: «Иду как-то я к себе в келлию после работы по послушанию, усталый, запачканный, как вдруг узнаю, что меня у ворот спрашивает какая-то странница-старушка. Подивился я неожиданной посетительнице, иду к воротам и думаю: кто бы это была такая? Гляжу – это моя матушка родная стоит, в лапотках, с котомкой за плечами, сгорбленная, утомленная от дальнего пути. Увидав меня, она бросилась ко мне и долго-долго не могла отвести глаз от меня. – Не узнала бы, – говорит, – я тебя, сладкое чадо мое, – так ты изменился. И какой же ты весь грязный, запачканный. Если бы сердце материнское не подсказало мне, что это ты, кормилец мой, не узнала бы тебя!.. Погостила она у меня некоторое время, живя в гостинице, поглядела она на мое житье среди монахов, и полюбилась ей моя новая жизнь. – Кормилец! Уж как я рада теперь, что ты в святой обители. Не знаю, как мне благодарить Бога, избравшего тебя на сей путь. Живи с Богом! И я теперь буду покойна насчет тебя, а уж сама-то я как-нибудь проживу – хоть корочками питаться буду! Такое ее смирение и покорность Богу до глубины души тронули меня. – Нет, – говорю, матушка, я крепко надеюсь на милосердие Божие, что и не корочками питаться будешь, а и белого хлебушка будет вдоволь у тебя, и старость твоя успокоена будет». |
| 6 октября 1912 года Святейший Правительствующий Синод определил: «Представленные Преосвященным Нижегородским ходатайства священника Владимира Орлова и других поименованных выше лиц оставить без последствий». В 1913 году, в связи с возрастающим почитанием иеромонаха Варнавы, был поднят вопрос о переименовании Иверского Выксунского женского монастыря в «Иверский Варнавинский». 25 августа 1913 года настоятельница Иверского монастыря игумения Серафима написала рапорт епископу Нижегородскому и Арзамасскому Иоакиму следующего содержания: «Пятьдесят лет назад в ноябре 1863 года было положено начало великому делу создания вверенной мне обители Иверской, когда ее приснопамятный основатель и строитель старец отец Варнава, в то время еще послушник Гефсиманского скита Василий Меркулов, впервые посетив окрестности села Выксы, избрал и благословил место для будущей обители инокинь... Обозревая ныне дивную историю ее возникновения и процветания и в умилении сердца прославляя Бога, Его же изволением зародилась и в столь краткое сравнительно время достигла своего настоящего величия та поистине великая обитель, смиренно повергаю к стопам Вашего Преосвященства от имени всех сестер и благотворителей обители горячее желание и усердное прошение наше, дабы ради славы Божией даровано было нам милостивое архипастырское разрешение Ваше, Владыко святый, ознаменовать грядущий пятидесятый год жизни обители совершением юбилейного празднования по чину Святой Церкви с переименованием монастыря в память почившего основателя и строителя его „Иверским Варнавинским». И желательно было бы приурочить это юбилейное торжество к дню 17 августа, ибо тогда же малым освящением пилонов 53 в иконостасе Троицкого храма, оставшегося по смерти старца-строителя лишь вчерне только отстроенным, обитель довершает и последнее неоконченное дело ее отца и благодетеля». В 1919 году духовные чада иеромонаха Варнавы и его почитатели обратились в Духовный собор Троице-Сергиевой Лавры с ходатайством об устройстве в пещерном храме Гефсиманского скита, рядом с местом погребения старца, придела во имя святого апостола Варнавы . |
| 23 Преподобный Варнава старец Гефсиманского скита (1831–1906 гг.). Преподобный Варнава старец Гефсиманского скита родился 24 января 1831 года в селе Прудищи Тульской области в семье крепостных крестьян Меркуловых.(При крещении младенца нарекли Василием.) В 1851 году Василий был принят в Троице – Сергиеву Лавру. В 1852 году, по благословению отца Антония, наместника Лавры, его перевели в располагавшийся в трех верстах от Лавры Гефсиманский скит. В феврале 1856 году Василию удалось получить от помещика отпускную грамоту, 23 декабря 1857 г. он становится послушником. Несколько лет пробыл послушник Василий на слесарном послушании. Позже он был приставлен к свечному ящику, также получил благословение читать в церкви Апостол и поучения из Пролога. Затем в 1859 году он был переведен в Пещерное отделение скита (будущий Черниговский скит), в котором и остался до самой своей кончины. Здесь ему приходилось водить богомольцев по пещерам, одновременно он исполнял послушание келейника у своего старца монаха Даниила. 20 ноября 1866 года после смерти старца Даниила послушник Василий был пострижен в монашество с наречением имени Варнава, в честь святого апостола Варнавы . 29 августа 1871 года отец Варнава был посвящен в сан иеродиакона, а 20 января 1872 года – рукоположен во иеромонаха. 20 января 1873 года, по благословению наместника Лавры архимандрита Антония он был назначен народным духовником Пещерного отделения Гефсиманского скита. Вскоре его назначают и братским духовником скита, а в 1890 году – духовником старшей братии скита и пещер. К прозорливому старцу Варнаве приходили паломники со всей России, он помогал людям каяться, давал душеспасительные советы, по его молитвам исцелялись страждущие. Чаще всего старец советовал больным теплее молиться и чаще приступать к принятию Святых Таин Христовых, кроме того, советовал воздерживаться от излишеств во всём. Сохранилось предание, что в 1905 году царь Николай II посетил старца. Известно, что старец Варнава не только подтвердил уже известное государю пророчество о предстоявшей судьбе, но и благословил его принять эту участь, укрепив в нем волю к несению своего креста, когда Господу угодно будет этот крест на него возложить. |
| Преподавая благословение, старец для каждой сестры находил слово утешения и привета. Да и вообще все беседы его с сестрами были проникнуты отеческой любовью и попечительностью. Это были беседы отца со своими детьми. Для всех одинаково доступный, ко всем равно приветливый и добрый, он все-таки особенно старался поощрять тружениц. Было, например, замечено, что сестры, несшие клиросное послушание, пользовались несколько большим вниманием старца. В каждый свой приезд отца Варнава успевал везде побывать и все осмотреть, обо всем участливо расспросить, а где нужно, преподать добрый совет и наставление. Не оставались без обличения замеченные им какие-либо недостатки, неисправности. Поучая сестер более всего помышлять об угождении Господу, старец в то же время оказывал и снисхождение к их немощам, всегда старался доставить им и некоторое утешение. С какой радостью встречали они своего наставника-отца и «кормильчика» и как затем, дорожа каждой минутой его кратковременного пребывания в обители, окружали его густой толпой и старались не пропустить ни одного слова из его назидательной беседы. И старец с истинным самоотвержением отдавал всего себя на служение своим ближним. По искреннему желанию и усердной просьбе сестер батюшка обходил иногда и келлии, причем от зоркого его взгляда не ускользало ничего неуместного в монастыре. Так, например, он строго запрещал держать в келлиях певчих птиц, кошек или других каких-либо животных. Призывал к тому, чтобы обстановка в келлиях была возможно проще, никакой роскоши он не одобрял и не допускал. С глубоким вниманием слушали сестры своего батюшку, сопровождая его всюду. Если же с ним приезжал кто-либо из гостей-благотворителей, то даже и «отчаянные» клирошанки почтительно стояли в стороне, не осмеливаясь подойти к нему, пока сам батюшка не скажет им: «Отчаянные, идите-ка сюда!» С отеческой любовью отвечал старец на все их вопросы, утешал в скорбях, разрешал недоразумения, выслушивал различные просьбы и всегда старался всем оказать помощь и утешение. Как истинный «сын утешения» отец Варнава всюду приносил с собой радость, любовь и милость. Многие благословляли тот день и час, когда они по совету отца Варнавы вступили под мирный кров святой обители и приняли монашеское звание, о чем подчас и не думали до знакомства с ним. Сестры вели переписку с отцом Варнавой. Читая эти письма и наставления, убеждаешься, как зорко следил и уже за гробом, с небесной высоты Церкви торжествующей, продолжал следить за духовным совершенствованием своих чад святой преподобный отец Варнава, Гефсиманский чудотворец. |
| На блаженном старце Варнаве исполнились слова апостола Павла: ... служившии добре степень себе добр снискают и многое дерзновение в вере, яже о Христе Иисусе 56 . Об этом говорит тот факт, что и по отшествии своем в горние селения старец Варнава приходит на помощь своим духовным чадам, а иногда и является им во сне, беседует с ними, как бывало при жизни. Некоторое время спустя после кончины иеромонаха Варнавы во время литургии с одной из молящихся в храме сделался припадок. Придя в сознание, она сказала: «Отец Варнава в поручах и епитрахили ходил между нами». Во время Херувимской с больной припадок повторился; тогда отнесли ее к гробнице отца Варнавы и приложили ее к святому кресту, что был высечен на его гробнице. С тех пор, по ее словам, с ней больше припадки не повторялись, и она часто приезжала в обитель помолиться перед чудотворным образом Пресвятой Богородицы и у гробницы отца Варнавы. Известен случай исцеления у могилки старца крестьянки Смоленской губернии, Вяземского уезда, Елининской волости, Елены, страдавшей страшными припадками, приводившими ее в умоисступление. Одна из духовных дочерей иеромонаха Варнавы сообщила следующее: «Последний раз была я у отца Варнавы за два года до его кончины и хотя очень хотела поехать на его похороны, но по семейным делам не смогла. В марте 1907 года во сне является мне старец Варнава, подает сложенную коричневую епитрахиль и говорит: „Дочка, сделай мне вот такую, а то у меня все красные». А потом кладет на эту епитрахиль образ Преподобного Сергия и прибавляет: „А это вот так положишь...» Я поспешила исполнить его желание; и каково же было мое удивление, когда, войдя в часовню, где он почивает, увидела, что на иеромонахе, служившем панихиду, действительно была надета ярко-пунцовая епитрахиль. Что же касается образа, который батюшка положил на епитрахиль, то это было предсказанием. В том же году я совершенно неожиданно вышла замуж за Сергия, который через полтора года умер. В 1914 году я была сильно больна. Во сне является мне отец Варнава и говорит: „Скажи, дочка, чтобы отслужили заупокойную обедню о всех твоих родных, а тебя пусть помянут за здравие – вот и выздоровеешь». На другой же день исполнила я его совет и через неделю уже могла заниматься. |
|
|
