| «Скорей бы закончилась эта неприятная поездка!» – думал печальный отец Валериан , монастырский келарь. В окне автобуса очертания деревушек, лесов и полей сливались от сильного летнего ливня, крупные капли били в стекло и по крыше междугороднего автобуса. Можно было уютно подремать в мягком кресле, но дремать не давали – компания оказалась слишком беспокойная. Отец Валериан отлучался из обители: ездил в областную стоматологическую поликлинику. Зуб вылечил, а на обратном пути угораздило его поторопиться и поехать не вечером на монастырской машине, а днем на паломническом автобусе. Встретился со знакомым экскурсоводом, который взял его на свободное место. Экскурсовод епархиальной паломнической службы Николай Иванович, уже в годах, добрый и мягкий, рассказывал всегда интересно, выразительно, душеполезно. Только паломники в этот раз попались очень беспокойные. Слушали плохо, часто перебивали. Были ли они верующими вообще? Чем дальше ехал автобус, тем больше сомневался в этом инок. Из громких разговоров неожиданных попутчиков он понял, что паломническую поездку оплатил их босс, решив устроить культурную программу для работников своей фирмы. Николай Иванович говорил об истории обители – слушали невнимательно, стал рассказывать об отцах-исповедниках и о святынях обители – опять слушают без благоговения. И люди вроде бы образованные, интеллигентные, а о духовном – неинтересно им. На задних сидениях молодые мужчины часто посмеивались, потом пустили по рядам фляжки с коньяком. Шум и разговоры стали еще громче и уже перекрывали голос экскурсовода, который всё старался увлечь своих слушателей духовным рассказом. Отец Валериан, наблюдая за паломниками, приезжающими в обитель, давно заметил, что некоторые имеют душу отзывчивую, легкодоступную действию благодати. Стоит начать говорить им о духовном – и сердце их отзывается, загорается, слезы близко. В других дух лишь тлеет, и много нужно усилий, чтобы высечь искру, зажечь духовный огонь, чтобы отозвался человек на действие благодати Божией. Как сказал когда-то Оптинский старец Нектарий , глядя на фото молодого человека: «Вижу присутствие духа», – и благословил привезти его в Оптину. |
| – Человек простой, говорю стихами, – и тут же добавил: – Если не мы, то кто же? На этом разговор естественно кончился – там было много людей, желавших пообщаться с молодым священником. Думаю, отец Валериан давно забыл этот маленький эпизод, ну а для меня он остался как незабываемый штрих собственного пути. Вообще эта как бы полушутливая, но яркая формулировка, заимствованная у определенного круга людей долга и мужества, осталась для меня как некое напоминание о собственной ответственности при решении вопросов, требовавших твердости, и иногда я невольно вспоминал этот наш мимолетный, но по сути очень серьезный разговор у Щелкачевых. В дальнейшем мы общались не часто. Временами я посещал храм в Акулове и даже приводил туда, к отцу Валериану, своих знакомых, нуждавшихся в пастырском попечении. Тогда я еще не был священником, но мне было интересно наблюдать, как отец Валериан беседует с кающимися. Он был (как и сейчас) всегда очень внимателен, нетороплив и участлив с ними. Покровскии храм в Акулове И так случилось, что после моего рукоположения я неоднократно служил в Покровском храме Акулова у отца Валериана, который охотно меня принял с самым теплым расположением. С благодарностью вспоминаю это время. У отца Валериана я многому научился. В подмосковном храме было спокойно, я был всем очень доволен. Благодарю отца Валериана за доброе отношение, добрые советы, принесшие мне большую пользу. Служил с ним и позднее, но такая возможность бывает редко по условиям нашей жизни. У отца Валериана всегда были очень хорошие, яркие проповеди. Многие из них изданы – читать их легко и назидательно. Отец Валериан не только как пастырь, но и просто как человек общения – замечателен. Дай Бог ему здоровья еще на многая и благая лета! Как мы служили Всенощную на небесах О. Валериан Кречетов, о. Максим Миняило и р.Б. Рафаил (справа) в монастыре Царственных страстотерпцев на Ганиной яме Протоиерей Максим Миняйло , старший священник Храма-памятника на крови, Екатеринбург: – Приезд отца Валериана к нам в Екатеринбург – это всегда время особого сосредоточения. Мы заранее готовимся: батюшка нас обязательно духовно наставит. |
| Вскоре у меня случилась житейская драма, мой привычный мир рушился на куски, а слова псалма «Спаси меня, Боже, ибо воды дошли до души моей…» стали моим дыханием. И в это время отец Валериан свои зорким взглядом буквально «вылавливал» меня из толпы прихожан, а после службы или сам пробирался ко мне, или издалека пронзительным голосом требовал «остаться на месте», чтоб подождать его после беседы с другими. – Ну что, Марина, рассказывайте! – требовал он, вперяя в меня свой пронзительный взгляд. И я рассказывала, а он точными и вовремя сказанными фразами отсекал все лишнее и, поняв суть, пытался объяснить эту суть и мне самой. Не всегда это было просто, но отец Валериан был очень упорен и пока не решал, что я все уяснила, общение не прекращал. – Ну все, Марина, помощи Божией! – так он давал понять, что разговор окончен, и ему опять надо куда-то бежать. – Бог в помощь! Вы же христианка! Молитесь, все управит Господь! – И Вы молитесь обо мне, отец Валериан! – просила я. – Да молюсь я, молюсь… – вздыхал он. И тут же вскакивал, ободряюще улыбнувшись мне, благословлял широким крестом и убегал по своим нескончаемым делам. По Милости Божией и, конечно, по молитвам отца Валериана отношения в моей семье, которые и явились причиной моей скорби, наладились буквально чудом, более того, Господь послал нам великую милость – мою долгожданную беременность. Я долго не была в храме по причине недомогания, и вот наконец собралась туда. Хорошо, что я взяла с собой зонт и оделась тепло, – была осень, и погода вдруг резко поменялась: полил проливной дождь и задул порывистый ветер. Но возвращаться домой было поздно, автобус подъехал к остановке, я вышла и перешла дорогу. Я шла по направлению к храму, осторожно перешагивая через лужи. Лил сильный дождь, от косых струй не очень надежно защищал зонт, вырываемый из рук порывами ветра. Я наклонила его перед собой как щит и чуть прибавила шагу, по-прежнему осторожничая, – берегла свою пятимесячную беременность. Внезапно я услышала звуки хлюпающей воды и выглянула из-под зонта. По дороге, ведущей от храма к воротам, где обычно парковались машины, буквально бегом бежал отец Валериан. Он был вовсе без каких-либо атрибутов защиты от непогоды, в одной только рясе, и похоже уже успел вымокнуть насквозь... |
| – Я хотел бы быть священником, – признался жених. – Готовься. Я к этому готовился всю жизнь, – ответил тот, кто начал служить только в 60 лет. Когда Валериан Михайлович спросил у него про свою невесту Наташу, готова ли она стать супругой иерея, тот ответил: – На ней женишься – будет сделан твой первый шаг к священству. «Она уже Богом была наречена женой священника, – говорит отец Валериан. – А моя теща Елена Владимировна Апушкина дала мне потом столько знаний по Уставу, что я семинарию окончил за год. Это в основном, пожалуй, в значительной части, её трудами…». «Хочешь познакомиться с архиереем?», или Встреча, которая определит практически всё Но для начала Валериан Михайлович, поскольку ему надо было еще возвращаться на Урал, испросил у Наталии Константиновны разрешения писать ей письма. У них сохранился целый чемодан этой переписки. «Она очень хорошо, – вспоминает батюшка, – писала: по музеям ходила, по галереям, одно время в Историческом музее работала, потом в МГУ – старшим лаборантом на кафедре английского языка, утрясала там огромные полотна расписаний, со всеми могла договориться, всё увязать. А я-то там, в леспромхозе, – о чем рассказывать? Наработаешься, сидишь, выжимаешь из себя что-то. Как соловьи распеваются о чувствах – я не умел. Чувство – это чувство, оно внутреннее, о нем вообще не хотелось говорить». Епископ Стефан (Никитин) Теща Елена Владимировна, сама из маросейских-мечевских, когда они с будущим зятем стали уже общаться, спросила как-то у него: – Хочешь познакомиться с архиереем? – Конечно, с удовольствием. И она привела его тоже к выходцу из маросейской общины – епископу Стефану (Никитину)… Сопровождая потом его гроб из Калуги, где преставился владыка, на погост Покровского храма, тогда еще Валериан Михайлович и окажется впервые в Отрадном... Навещая после могилу владыки Стефана, станет общаться с отцом Сергием Орловым (в постриге иеромонахом Серафимом), ставшим его духовником, а затем и пригласившим молодого человека помогать ему за богослужением. Так владыка Стефан, можно сказать, уже после своей кончины передаст разделившего с ним последние дни будущего отца Валериана в чада своему другу-сотаиннику и благословит ему место его более чем полувекового дальнейшего служения. |
| Долго стоял. Потом развернулся и ушел. Вот тебе, сынок, и мгновение! Если бы не успел я войти в военкомат – по-другому бы судьба сложилась… Только прошлое не имеет сослагательного наклонения… А ты говоришь… Не переживай, надолго ты в этом городском монастыре не задержишься. Месяца два-три от силы – и к нам вернешься. И Афон от тебя никуда не уйдет. – Как три месяца? Почему три? Как вы это знаете? Предполагаете так, да? Отец Феодор только улыбнулся. Тяжело поднялся со скамейки: – Пора, отец Валериан. Внезапная догадка пронзила инока: – Отец Феодор, дочь вашего фронтового товарища – это ведь на самом деле – ваша Кнопочка?! Старый схимник отвернулся и медленно пошел по тропинке. В городском монастыре потрудился отец Валериан два с половиной месяца и вернулся к родной братии. Он стал особенно нежно относиться к старому ворчливому схимонаху, отцу Феодору, а отчего – никто не знает. А сейчас отец Валериан находится в отпуске – на Афоне. скрыть способы оплаты Смотри также Комментарии Р.Б.Лариса 11 октября 2018, 04:58 Спаси Господь. Спасибо за такие рассказы,как родниковой воды напиться!Всё правильно в них.,,Чистые сердцем да узрят,,.Храни Господь Вас и Ваших сродников. Наталия 1 сентября 2014, 21:14 Огромное спасибо за Ваши рассказы, Ольга!Храни Вас Господи! Валентина 21 июля 2014, 22:48 Спасибо, Оля! Прочитала с умилением. Обратила внимание на слова Промысл Божий – он непостижим… Поймешь, когда испытания и скорби закончатся, – тогда всё поймешь и Господу спасибо скажешь. За каждую скорбь в ножки поклонишься… А пока вооружись терпением и совесть храни. Не случайно обратила. У меня мама вот уж 2,5 ода неподвижно лежит, а я ухаживаю за ней. В начале было тяжело моралъно. Теперъ принимаю как данное свыше. Но истину промысла не постигла... пока Людмила 11 июля 2014, 20:46 Спасибо, Ольга! Так от уныния помогло! На все Его воля! Рита 11 июля 2014, 16:50 Ольга, очень люблю ваши рассказы....настолько все поучительно....только в последнее время рассказы такие грустные стали, раньше просто от них светло и тепло было, а теперь и грусть какая-то щемящая остается.. Спасибо большое, пишите еще! |
| составление и перевод А.А. Бурова Святые Вит, Модест и Кресценция, мученики († прибл. 303, память) Святой Вит, иногда называемый Ги, был ребенком из дворянской семьи. Он имел счастье быть просвещенным в вере благодаря своей кормилице Кресценции (Crescentia) и своему наставнику Модесту (Modestus). Его отец не знал о его крещении. Мальчик получил дар чудотворения. Когда ему еще не было двенадцати лет, Валериан прибыл в Сицилию, чтобы представлять Диоклетиана (Diocletian), и быть скорее преследователем христиан, нежели губернатором острова. Вит был представлен ему как один из них, и Валериан, послал за его отцом, попросив его использовать отеческую власть, чтобы вернуть сына в строй и заставить его исповедовать «религию империи». Хилас (Hylas) обещал так и сделать. Увидев, что Вита не растрогали ни его слезы, ни объятия, ни предупреждения о том, что он потеряет, если не согласится с пожеланиями императора, ни всевозможные убеждения о тех печалях, которые причинит ему его сын, продолжая обожать человека, умершего на позорном кресте, Хилас представил Витуса перед Валерианом. Губернатор также не мог изменить мнение этого ребенка. Когда Валериан спросил его, почему он сопротивляется желанию его отца и не подчиняется законам императора, Витус ответил: «Я не повинуюсь императору и моему отцу только для того, чтобы повиноваться Богу, моему верховному Владыке и Отцу всего сущего». Он сказал, что не боится наказания или смерти и что скорее с удовольствием вынесет все это, нежели поклонится демонам, заклятым врагам людей. Валериан приказал его покарать, но оружие палачей стало мягким, и даже рука Валериана, которую он поднял, чтобы дать команду, обмякла. Они обвинили Вита в чародействе, но святой Витус исцелил их, показав им, что Иисус Христос кроток и что Его истинные ученики не имеют ничего кроме любви ко всем своим врагам. Хилас, разъяренный отказом сына своего сына уступить всем усилиям, направленным на то, чтобы изменить его, решил казнить сына. Но Модест, наставляемый ангелом, бежал с ним и с Кресценцией в Италию. |
| Случается, что в храм обращаются родственники солдат, которые не смогли документально установить, где погиб их близкий, но знают, что воевал он именно здесь. И тогда отец Валериан ищет имя героя в своих поминальных списках и, как правило, находит. В противном случае к поиску подключается Александр Осипов. Бывает, что священнику задают и «сакральный» вопрос: «Как же можно молиться за солдат, среди которых было немало комсомольцев и коммунистов?». «Я успел застать многих из ветеранов. Они вспоминали, как бабушки приводили их детьми в храм, как они там исповедовались и причащались, — отвечает отец Валериан. — И признавались, что для них даже вопроса не было — идти в бой или нет, “погибну я или не погибну”. Они это делали с осознанием, что необходимо спасти тех, кого еще можно спасти в умирающем от голода Ленинграде. И шли под шквальным огнем на врага, может быть, не осознанно, а интуитивно ощущая в своем сердце Христову жертвенность, благодаря которой и была одержана Победа». В 2012 году по просьбе ветеранов Фонд увековечения памяти погибших при защите Отечества «Помним, Гордимся, Чтим» (Санкт-Петербург) начал поисковую работу на правом берегу Невы в районе Невской Дубровки. В поисковых мероприятиях участвовали отряды со всей страны. Некоторые приехали со своими детьми, школьниками старших классов. Отец Валериан воспользовался этой возможностью, чтобы побеседовать с ребятами на духовные темы. И одна девушка вдруг спросила его: «Батюшка, а вы сами-то пробовали в раскопках участвовать?». — «Нет, но хотелось бы», — ответил отец Валериан. И понял, что теперь просто обязан принять в них участие. Прежде он никогда не видел раскопа (раскрытая могила с останками), и то, что оказалось в могиле, в которой находились останки 370 бойцов, стало для него шоком. «Это, простите, было настоящее месиво из костей, частей плоти (раскопки шли в болотистой почве), уцелевших кусков обмундирования, — вспоминает священник. — И я сразу сам себе ответил на два вопроса: надо ли вскрывать такие могилы и перезахоранивать бойцов, и зачем это надо? |
| Отец Валериан, как и вся братия, очень почитал старого схимника, опытным путём знал силу его благословения, умиряющего душу. Но сегодня инока одолели недобрые помыслы: – Конечно! Идёт себе – улыбается! Ему-то снег убирать не придётся! И игумен Савватий снег убирать не станет! И с клироса братия опять пойдёт на распевку. А отец Валериан – конечно, самый здоровый, самый незанятый – давай, отдувайся за всех! Греби снег лопатой, а он через час снова нападает! Снова убирай – а он снова! Скукотища! И отец Валериан прошёл мимо, отвернувшись в сторону, не взял обычного благословения, не поклонился старцу. От этого внезапного раздражения на душе стало ещё тяжелее, и инок подошёл к трапезной уже совсем в плохом настроении, поникший. Он не заметил, как отец Захария с любовью проводил его взглядом и незаметно перекрестил его спину. В трапезной братия встала на молитву, а игумен Савватий, внимательно оглядел всех, и легонько кивнул головой отцу Валериану. Инок печально вздохнул: и тут -попал, теперь, пока все будут обедать, ему придётся читать. Потом заново подогревать суп или есть холодный в одиночестве. Братия застучали ложками, а инок подошёл к аналою и начал читать. Голос у него был громкий, звучный, читал он разборчиво. Только чтение сегодня никак не клеилось. На ровном месте ошибки получались, да ошибки какие-то несуразные. Так, в одном отрывке говорилось о священнике, которого вызвали к Владыке. И вот у отца Валериана прочиталось: – «Он без пр о волочек направился в еписк о пию». Отец Савватий покашлял, и смущённый отец Валериан поправился: – «Он без провол о чек направился в епископ и ю». Стал читать дальше и через пару строк прочёл: – … И тогда сказал старец своё наставление ученикам «Лен и тесь, братия, лен и тесь!» Стук ложек прекратился. Братия удивлённо подняли головы от тарелок. Игумен Савватий опустил ложку на стол и пронзительным взглядом, в котором можно было прочитать любовь и укор одновременно, пристально посмотрел на инока. И только отец Захария не удивился, а улыбнулся в бороду. |
| После такого открытия болезни их они были выгнаны из Сирии и, удалившись в Памфилию, наполнили ее своею заразою. Определение святого и Вселенского собора 228 против нечестивых мессалиан, которые называются также евхитами и энтузиастами 229 . Пришедшие к нам благочестивейшие и благоговейнейшие епископы, Валериан и Амфилохий 230 , предложили рассмотреть в общем собрании о мессалианах, то есть евхитах, или энтузиастах, которые встречаются в Памфилии, или каким-нибудь другим именем называющихся сквернейших еретиках. Но когда мы рассматривали, благоговейнейший и благочестивейший епископ Валериан 231 принес соборную запись о них, составленную в великом Константинополе при блаженной памяти Сисинии 232 : здесь она была прочитана и всеми одобрена, потому что хорошо составлена и содержит справедливое суждение 233 . И угодно было всем нам, и благочестивейшим епископам Валериану и Амфилохию, и всем благочестивейшим епископам провинций Памфилии и Ликаонии, чтобы все содержащееся в соборной записи имело силу и никаким образом не было нарушено; чтоб утверждено было и все то, что сделано в Александрии 234 , так чтобы все находящиеся по всей провинции еретики мессалиане, или энтузиасты, или подозреваемые в этой ереси члены ли клира или миряне согласились [с православными], и если которые письменно уже анафематствовали [свою ересь], подобно тому, как прописано в вышеупомянутой соборной записи, если будут члены клира, да пребывают в клире, если миряне, да будут допущены к общению. Если же откажутся анафематствовать, то пресвитеры, или диаконы, или в другой какой-либо церковной степени да извергнутся и из клира, и со степени, и от общения, а миряне да будут прокляты. И сожительствующим вместе не дозволять иметь монастыри, чтобы плевелы не умножались и не разрастались. Чтобы так поступаемо было с ними, настаивают все мужи – благочести вейшие епископы Валериан и Амфилохий и прочие достопочтеннейшие епископы всей провинции. Посему угодно было анафематствовать и скверную книгу этой ереси, называемую «Аскетикон», которую принес благоговейнейший и благочестивейший Валериан, как составленную еретиками. Подобно, если у многих [других] найдется что-нибудь согласное с их нечестием, и то да будет проклято. |
| 173 Значит это вовсе не был какой-нибудь случайный фаворит Валериана. Да и сам Евсевий говорит о Макриане, что ему удалось поставить своих сыновей на высоких ступенях государственных; по смерти Валериана Макриан заявляет претензию на самый императорский престол, 174 и действительно был провозглашен императором, но вскоре был убит. 175 Все это показывает, что Макриан был лицом весьма влиятельным в государстве; этим и объясняется его близость и значение при дворе Валериана. Гонение Валериана имеет две фазы развития: сначала оно имело в виду ссылку представителей христианского общества – епископов и прочего духовенства, а равно и запрещение христианских собраний, т.е. богослужения, но потом оно распростерлось на всех без исключения христиан, перешло во всеобщее гонение. Гонение происходит, как мы сказали, вследствие указов императорских, но текст этих указов не дошел до нас. Впрочем, содержание их с достаточною точностью можно восстановить на основании свидетельств писателей христианских того времени. 176 Первая фаза гонения. Со всеми условиями и требованиями открывшегося гонения при Валериане прекрасно знакомят нас акты допроса Дионисия Александрийского проконсулом Эмилианом. На суд к проконсулу Эмилиану в Александрии потребован был Дионисий и с ним один священник и несколько диаконов. Акты указывают, что главною целью проконсула было отклонить от исповедания христианства самого Дионисия, в надежде, что «если он переменится в убеждениях, за ним последуют и все другие». Это свидетельство актов весьма характерно; оно показывает, что удар наносился сначала одному духовенству в тех расчетах, что стоит только поколебать веру вождей общества, само же общество затем уже преклонить к требованиям язычников не составит труда. Замечательны также требования, с которыми обращается проконсул к Дионисию; требования эти не были так строги и категоричны, как при Марке Аврелии и Декии. Убеждая Дионисия поклоняться богам языческим, Эмилиан говорит: «кто препятствует вам вместе с богами нашими поклоняться и этому Богу (христианскому), если он Бог». |
|
|
