| Везде здесь обряд является как оболочка внутреннего превыспреннего духовного содержания, как нечто второстепенное, и исчезает сам по себе, как исторический факт, как известное выражение церковной жизни, как известный процесс литургический. Как складывался обряд, при каких условиях, и каким ближайшим целям он удовлетворял,–эти вопросы остались чуждыми восточного толкования, а если и затрогивались, то случайно и мимоходом, без всякого влияния на постановку толкования и на выработку исторического метода. В противоположность Востоку это последнее толкование пустило глубокие корни на Западе и оставило несколько замечательных трудов в этом роде в сочинениях западных литургистов, каковы Исидор Севильский , Флор Диакон, Валафрид Страбон, Аталарий Мецкий и Вильгельм Дуранд. У них на первом плане стоит история той или другой служебной формы, ее постепенное развитие и осложнение, а не statu quo с его готовым содержанием. Обряд, по воззрению этих литургистов, не есть символ или оболочка чего-то, но самостоятельная величина, исторический факт, к которому толкование нравоучительное или мистическое примыкает, как приложение обряда к жизни и как средство нравственного развития. В этом отношении труды западных литургистов составляют видный источник для истории обряда и имеют значение археологическое. Посмотрим теперь, какую судьбу имело толкование литургии у нас на Руси, и в каком положении находилась у нас эта отрасль литературы. Зная склонность старо-русского человека к церковному обряду и особое воспитательное значение богослужения у нас, где оно долгое время оставалось единственным органом религиозного развития общества, зная это, можно было бы подумать, что у нас больше, чем где в другом месте, будут заниматься объяснением богослужения, и сочинения истолковательного характера займут видное место в литературе. Но этого, на самом деле, не случилось и, конечно, потому, что обряд сам по себе, как церковный акт, как божественная служба, пользовался высоким авторитетом и оттеснял·на задний план толкование. |
| Августин. Классическим считается то место в сочинении: „De consensu evangelistarum”, где он называет св. писателей руками Господа и говорит о диктовании главы – Христа своим членам апостолам 65 . Однако, если прочитаем это место в контексте, то, прежде всего, увидим здесь образное указание на отношение, бывшее между Христом-учителем и апостолами-учениками. Между Богочеловеком и Его избранными учениками, по мысли бл. Августина, была такая же органическая связь, какая существует между главой и руками в человеческом теле 66 . Поэтому, если апостолы суть руки Христа, то только в том смысле, что они суть члены того тела, которого глава – Христос. Если апостолы писали то, что узнали от главы диктующей (dictante capite cognoverunt), то это значит, что в своих писаниях они передали нам то учение, какое преподал им Господь, когда жил с ними на земле. Слова „dictante capite cognoverunt” не указывают на акт вдохновения, но имеют отношение только к учению Господа, преподанному апостолам во время земной Его жизни. Ясно говорит бл. Августин: „чему Он хотел научить нас о своих делах и словах, то повелел записать апостолам, как своим рукам” 67 . Слово „dictamen” употребляет также Григорий Великий , когда говорит о книге Иова, что её написал собственно тот, кто диктовал то, что должно было писать (ipse haec scripsit, qui scribenda dictavit) 68 . У бл. Иеронима встречается выражение: „non tantum donante, verum etiam dictante Spiritu” 69 . Исидор Испалийский, подобно Григорию Великому , называет автором св. Писания св. Духа, Который и диктовал св. писателям то, что должно было писать 70 . Однако в другом месте он называет самих св. писателей авторами 71 . В средние века выражения о Божественном диктанте встречаются у Рабана Мавра, архиепископа Майнцского 72 , у Валафрида Страбона 73 и др. Вообще же относительно употребления слова „dictamen” можно сказать следующее: слово это собственно получило широкое распространение в средние века, благодаря творениям бл. Августина; при позднейшем своём происхождении, оно встречается сравнительно довольно редко, так как техническими выражениями всё же остаются: inspiratio или afflatus. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла КАПЕЛЛАН [лат. cappellanus, capellanus], в Римско-католической Церкви и некоторых протестант. церквах и деноминациях священник, которому поручается пастырское попечение (полное или частичное) о к.-л. общине или особой группе верующих (в вооруженных силах, учебных заведениях, больницах, органах власти, исправительных учреждениях и др.). Считается, что термином «капеллан» первоначально обозначали клириков, хранивших часть плаща (лат. cappa) св. Мартина Турского, к-рая с VII в. находилась в дворцовой капелле франк. королей. Однако первое упоминание о К. встречается в грамоте майордома Карла Мартелла аббатству св. Дионисия (Сен-Дени), изданной в 741 г., среди свидетелей назван «капеллан Аудоен» (Audoenus cappellanus - MGH. Dipl. T. 1. P. 102). Наименование «архикапеллан» (archicapellanus) применительно к старшему из клириков-К. встречается в позднем (X в.) Житии св. Бетария, еп. Карнутского (Шартрского) (BHL, N 1318), но скорее всего является анахронизмом. О клириках франк. королевской капеллы в сер. VIII в. известно благодаря канонам т. н. Германского Собора (Concilium Germanicum), изданным в виде капитулярия майордома Карломана (21 апр. 742 - MGH. Conc. T. 2. Pars 1. P. 1-4). Священнослужителям запрещалось носить оружие и жить при войске. Исключение составляли находившиеся при «государе» (princeps) для совершения богослужений и хранения реликвий «один или два епископа с пресвитерами-капелланами» (unum uel duos episcopos cum cappellanis presbiteris), а также пресвитер при военачальнике (praefectus) для совершения таинства исповеди. Эта формулировка дословно повторяется в капитулярии Карла Великого (ок. 770). Отсутствие упоминаний термина «капеллан» в сходном контексте в постановлениях Соборов эпохи Меровингов заставляет предположить, что он вошел в употребление не ранее 1-й пол. VIII в. Валафрид Страбон († 849) впервые связал происхождение термина «капеллан» с плащом св. Мартина ( Walafrid. Strabo. Liber de exordiis. 25//MGH. Capit. T. 2. P. 515). При Каролингах глава клириков дворцовой капеллы аббат Фульрад († 784) носил титул архипресвитера, его преемниками были архиепископы Ангильрамн Мецский († 791) и Хильдебольд Кёльнский († 818). Преемник Хильдебольда Гилдуин, аббат Сен-Дени († ок. 840), впервые получил титул архикапеллана. В подчинении главы капеллы состояли младшие К. (cappellani minores), к-рые могли быть пресвитерами или клириками низших степеней. Существовала также особая капелла королевы. |
| Сие есть тело Мое, т.е. в таинстве» (Hoc est corpus meum. Id est in sacramento). Сказавши затем, что хлеб и вино наиболее подходящие элементы для представления тела и крови Христовых (non inconvenienter), Друтмар развивает мысль о таинстве евхаристии, как о некотором vinculum dilectionis, какое оставил своим друзьям для ежедневного напоминания о себе кого-нибудь отправившейся в странствование 147 . «Точно также и нам (подобно тем друзьям уехавшего в путешествие) повелевает поступать Господь, обращая духовно (transferens spiritaliter) хлеб в тело и вино в кровь 148 , чтобы через эти два (элемента) мы помнили, что Он сделал для нас Своим телом и кровью, и чтобы не остались неблагодарными столь преизбыточествующей любви» (Migne, 106, 1476–1477). О соединении воды с вином далее Друтмар пишет по Киприану, выдвигая опять-таки репрезентативный и мемориальный характер таинства. Напрасно привлекает Rückert в качестве представителя символического понимания таинства Валафрида Страбона (ум. 849), который, правда, был учеником Рабана Мавра и от которого, действительно, можно было бы ожидать, что, касаясь таинства евхаристии, он будет настаивать на августиновских определениях. То, что мы находим у него, во-первых, совершенно не самостоятельно (здесь, употребляя термин Rückert " а Körner-Trauben – Symbolik, далее сопоставление евхаристии с приношением Мелхиседека, рассуждение насчет capitalia crimina, какие отторгают от этого таинства), во-вторых, совершенно неопределённо, так как, завися от Августина, автор однако не обнаруживает специального тяготения к августиновской идеологи (нет ни aliud et aliud, ни unitas ecclesiae, ни подчёркивания необходимости духовного понимания таинства). Нельзя поэтому особенно привязываться к следующей фразе, что Христос на тайной вечери преподал таинство тела Своего и крови в субстанции хлеба и вина и научил совершать его в память святейшей Своей страсти (Migne, 114, 936, De reb. eccl. XVI). Нужно иметь в виду, что термин субстанция еще не был в то время зафиксирован в своем значении сущности (у Ратрамна этот термин употребляется в разных значениях). |
| 468 Двенадцатый канон Неокесарийского собора (после 314 г.) гласит: «Тот, кто принял «клиническое» крещение, не может стать священником, потому что его вера была не от свободного выбора, но из необходимости (ξ ανγκης, из страха смерти), если позже он не преуспеет в рвении и вере или не будет недостатка способных людей». Этот канон был включен в Corpus jur. сап., с. 1. Dist. 57. См. Hefele, Conciliengesch, I. 249 (2 nd ed.). 469 B IX веке окропление и обливание были еще редкими способами крещения, согласно Валафриду Страбону (De Ret Eccl., с. 26), но постепенно становились популярными с распространением крещения младенцев, как более удобный способ, особенно в условиях северного климата, и стали общепринятыми на Западе к концу XIII века. Фома Аквинат (умер в 1274 г.) говорит, что, хотя крещение посредством погружения в воду, может, и надежнее, обливание и окропление тоже допустимы (Summa Theol. Р. III. Qu. LXVI. De Bapt. art. 7; Migne ed. Tom IV, fol. 614): «Si тотит corpus aqua non possit perfundi propter aquae paucitatem, vel propter aliquam aliam causam, opportet caput perfundere, in quo manifestatur principium animalis vitae». В Ирландии, по–видимому, окропление очень рано стало практиковаться наряду с погружением. «Тройное погружение, и окропление как его альтернатива, рекомендуется в древнейшем из сохранившихся ирландских постановлений о крещении, в котором, однако, ощущается сильное римское влияние». F. Е. Warren, The Liturgy and Ritual of the Celtic Church, Oxford (Clarendon Press), 1881, p. 65. Профессор Норман Фокс и другие ученые–баптисты полагают, что «ни о крещении младенцев, ни об обливании и окроплении как способах крещения никогда бы даже не подумали, если бы не суеверное представление о том, что крещение необходимо для спасения», – однако эта идея бытовала среди отцов церкви и в Греческой церкви ничуть не меньше, чем в Римской, в то время как в большинстве протестантских церквей, где практикуется окропление, она отвергается. Лютер попытался восстановить обычай погружения в воду, но безуспешно. |
| Лист из Пассионала. Кентербери. XII в. (Lond. Brit. Lib. Arundel. 91. Fol. 47v) Геральда Аврилакского , написанное аббатом Одоном Клюнийским . Агиограф вывел новый тип святого - благочестивого аристократа, живущего монашеской жизнью в миру. Такой образ был актуален в условиях характерного для этого времени антагонизма местной светской и церковной власти. Начало Жития св. Галла, составленного Валафридом Страбоном. Кон. IX в. (Санкт-Галлен. Stadtbibl. Sang. 562. Fol 3) Начало Жития св. Галла, составленного Валафридом Страбоном. Кон. IX в. (Санкт-Галлен. Stadtbibl. Sang. 562. Fol 3) В эпоху Каролингов получил развитие и жанр биографии. Ранние произведения (напр. Эйнхард . Жизнь Карла Великого ( Einhardi Vita Caroli Magni) ок. 830-833) близки к традициям позднеантичных биографий (Светоний), но уже в «Деяниях Карла Великого» Ноткера Заики (ок. 883) прослеживается сильное влияние агиографического канона. Одним из наиболее обширных агиографических собраний эпохи Каролингов является житийная традиция св. Галла , небесного покровителя мон-ря Санкт-Галлен , крупного духовного центра в VIII-X вв. Древнейшее Житие св. Галла, сохранившееся во фрагментах (Vita S. Galli vetustissima), ранее относили ко 2-й пол. VIII в., однако в наст. время основная часть текста датируется ок. 680 г. Ранняя датировка способствовала принятию в науке сведений древнейшего Жития о том, что Галл был учеником прп. Колумбана и впосл. вел отшельническую жизнь близ Боденского оз. В VIII в. к Житию был добавлен рассказ о чудесах святого и об основании мон-ря прп. Отмаром Титульный лист Жития св. Галла, составленного Валафридом Страбоном. Кон. IX в. (Санкт-Галлен. Stadtbibl. Sang. 562. Fol. 2) Титульный лист Жития св. Галла, составленного Валафридом Страбоном. Кон. IX в. (Санкт-Галлен. Stadtbibl. Sang. 562. Fol. 2) († 759), а затем и новое продолжение - «Хроника святого места»,- к-рое, вероятно, было создано членами монашеской общины. По мере роста мон-ря аббат Госберт (816-837) обратился к Веттину, руководителю школы мон-ря Райхенау, с просьбой составить новое Житие св. |
| В Риме 3-дневные Rogationes по галликанскому обычаю стали совершать только в нач. IX в. по указу папы Льва III: в понедельник шествие направлялось из базилики Девы Марии (Санта-Мария-Маджоре) в Латеранскую базилику, во вторник - из «титульной» ц. св. Сабины (Санта-Сабина) в базилику св. Павла (Сан-Паоло-фуори-ле-Мура), в среду - из базилики Св. Креста (Санта-Кроче-ин-Джерузалемме) в базилику св. Лаврентия (Сан-Лоренцо-фуори-ле-Мура) (LP. 98. 43). Поскольку в Риме уже существовала практика проведения т. н. Великой Л. 25 апр., Rogationes получили наименование Малой Л., причем антифоны и коллекты для нового чинопоследования были частично заимствованы из чина Великой Л. (OR L 36// Andrieu. Ordines. Vol. 5. P. 315-341). Великая Л. под таким названием известна в Риме по крайней мере с 598 г. (сохр. хартия с объявлением о предстоящем празднике: Greg. Magn. Reg. Epist. App. 4). Шествие начиналось от «титульной» ц. св. Лаврентия (Сан-Лоренцо-ин-Лучина), проходило по Фламиниевой дороге с остановкой у базилики св. Валентина за стенами близ Мульвийского моста, затем пересекало р. Тибр и двигалось по направлению к Ватикану, чтобы завершиться службой в базилике св. Петра (самый ранний маршрут восстанавливается по рубрикам в Сакраментарии Григория: Sacr. Greg. 100. 466-471// Deshusses. Vol. 1. P. 211-212; в начале этого пути было совершено нападение на папу Льва III - LP. 98. 11). Дата праздника и маршрут процессии указывают на то, что Великая Л. стала заменой языческого праздника Робигалии, связанного с молениями об урожае зерновых (см.: Ovid. Fast. IV 905-942). Валафрид Страбон отмечал, что Великая Л. была установлена свт. Григорием в самом начале его понтификата после наводнения и по причине смерти от тяжелой болезни его предшественника папы Пелагия II ( 590) ( Walafrid. Strabo. De exordiis. 29). При этом Валафрид Страбон ссылался на сообщение Павла Диакона ( Paul. Diac. Hist. Langobard. 3. 24), в котором в действительности речь шла о другой Л., установленной свт. Григорием, т. н. Septiformis. Хотя Валафрид Страбон разделял эти 2 вида Л., последующие толкователи богослужения полагали, что речь идет об одном установлении ( Beleth. Ration. div. offic. 122; Sicard. Mitrale. VII 6). |
| Церковь в аббатстве Центула (Сен-Рикье), построенная Ангильбертом. Кон. VIII — нач. IX в. Гравюра. 1673 г. Церковь в аббатстве Центула (Сен-Рикье), построенная Ангильбертом. Кон. VIII — нач. IX в. Гравюра. 1673 г. Представители франк. знати отправляли к королевскому двору детей, чтобы они могли получить необходимое образование, войти в королевское окружение, подготовиться к будущей политической или церковной карьере. Те, кто учились и преподавали в придворной школе, активно участвовали в политической жизни в качестве королевских советников и дипломатов, занимали важные должности в церковной и светской иерархии: Алкуин был аббатом мон-ря св. Мартина в Туре, Рабан Мавр - настоятелем мон-ря Фульда, Валафрид Страбон - аббатом Райхенау; Теодульф до 818 г. занимал Орлеанскую кафедру, Пруденций был епископом Труа, Агобард - архиепископом Лиона; Фридугиз, Рабан Мавр, Валафрид Страбон возглавляли королевскую канцелярию; Эйнгарду, Лупу и др. поручались сложные дипломатические миссии. Их деятельность на королевской службе способствовала распространению придворной культуры за пределами двора - в мон-рях и при епископских кафедрах. Традиционно воспитательную функцию выполняли мон-ри: юноши под руководством опытного наставника из числа монахов готовились к монашеской жизни, постигали устав, участвовали в богослужении, занимались физическими и интеллектуальными упражнениями. В VIII в., по мере углубления христианизации франк. общества, монашеская педагогика стала пользоваться большой популярностью среди мирян. Мн. дети из знатных семей получали в монастырских школах начальное образование, причем такая практика не всегда была непосредственню связана с «пожертвованием» (oblatio) ребенка обители (см. Облаты ). К нач. IX в. присутствие в мон-рях большого числа мирян оказывало заметное влияние на образ жизни монашествующих, способствовало проникновению за монастырские стены мирских обычаев. Ахенский Собор 817 г., созванный имп. Людовиком Благочестивым по инициативе Бенедикта Анианского, постановил, что в монастырские школы должны зачисляться только те, кто в дальнейшем намерены принести монашеские обеты или в юном возрасте были «пожертвованы» мон-рю родителями; всем прочим предписывалось получать образование в др. |
| п. Их катены состоят главным образом из выдержек из творений св. Амвросия, бл. Августина, св. Иеронима и св. Григория Великого . Самая знаменитая из них та, которая составлена Фомою Аквинатом на четыре Евангелия; она известна под именем Catena aurea; катена Валафрида Страбона имеет, однако, более значительную историческую важность: она цитована всеми авторами средних веков и в особенности Фомою Аквинатом, как истинный авторитет под именем Glossa ordinaria. Она заключает выдержки из сочинений блаж. Августина, св. Амвросия, св. Иеронима, св. Григория Великого , св. Исидора Сивильского, Бэды Достопочтенного, Алкуина, 723 Рабана Мавра и примечания самого Валафрида Страбона. В начале XII века Анзельм де Лаон включил в нее несколько новых примечаний между строками текста; и с тех пор в ней стали различать Glossa interlinearis и Glossa marginalis. Позднее прибавили также к Glossa ordinaria заметки Николая Лирского († 1340). Знаменитейшие экзегеты этой эпохи, кроме тех, которых мы уже поименовали между авторами катен, следующие: 1) Алкуин (735–804), глава палатинской школы, основанной Карлом Великим (802), который воспроизводил истолкования отцов, тяготея особенно к таинственному смыслу. – 2) Ангелом (Angelomus), монах люксейльский в IX веке, автор аллегорических комментариев на книги Царств, и др. – 3) Друтмар (Druthmarus, † в 860), монах корбийский, изъяснивший Евангелия. – 4) Бертер (Berthaire), аббат монкассинский († 884), занимавшийся разрешением некоторых вопросов, относящихся к Ветхому и Новому Завету. – 5) Бруно, епископ вюрцбургский († 1045), очень сведущий в греческом и еврейском языках, оставивший несколько комментариев на Псалмы и Песни В. и Н. Завета. – 6) Willeram, монах бенедиктинский († 1085), автор Paraphrasis gemma in Canticum Canticorum. – 7) Бруно, основатель ордена Картезианцев (1040–1101), изъяснивший Псалмы и послания св. Павла. – 8) Бруно д’Асти (1049–1125), епископ сеньинский, умерший монахом монкассинским в 1125 г., писавший о Пятокнижии, о Псалмах и т. |
| Глоссы на каждую книгу Свящ. Писания имеют неодинаковое количество источников. Как правило, их число ограничено (от 1 до 9). Большее количество авторов цитируется в глоссах на кн. Бытие, в к-рых чаще всего приводятся толкования блж. Августина (De Genesi ad litteram, Quaestiones in Heptateuchum libri VII), в меньшей степени - Исидора Севильского, блж. Иеронима, свт. Григория Великого (напрямую и через компиляцию Патерия), Беды Достопочтенного (Libri quatuor in principium Genesis; De natura rerum liber; De temporum ratione liber; особенно при толковании кн. Чисел), а также Валафрида Страбона, Алкуина и Рабана Мавра. Заметно отсутствие прямых ссылок на «Шестоднев» свт. Амвросия Медиоланского. Возможно, это связано с тем, что его толкования вошли в комментарии Беды и Рабана Мавра. Главными источниками глосс на кн. Исход послужили гомилии Оригена (In Exodum homilia) и комментарии Беды Достопочтенного, блж. Августина (Quaestiones in Heptateuchum libri VII; Locutiones in Heptateuchum libri VII), свт. Григория Великого (в форме выдержек из Патерия), Исидора Севильского (Mysticorum expositiones sacramentorum), Рабана Мавра, блж. Иеронима и Валафрида Страбона. Нек-рые глоссы, приписанные Рабану Мавру, принадлежат др. писателям: Иосифу Флавию, блж. Августину, Исидору Севильскому и др. В глоссах на кн. Исход кое-где используются толкования Гильберта Осерского (Исх 6, 7, 19, 30) и свт. Иоанна Златоуста (Исх 23. 23). Глоссы на кн. Левит составлены гл. обр. на основе гомилий Оригена (In Leviticum homiliae), комментария прп. Исихия Иерусалимского на кн. Левит (в форме извлечений из комментария Рабана Мавра). Ссылки на др. толкования (блж. Августина, Амвросия, свт. Григория Великого, Исидора, Беды, Гильберта Осерского и др.) немногочисленны. Фрагменты Адаманция являются выдержками Оригена, взятыми из комментария Рабана Мавра. Такой же состав источников, за исключением толкований прп. Исихия, имеют глоссы на кн. Числа. Основным комментатором в глоссах на Второзаконие выступает блж. Августин, к-рый лишь в очень редких случаях дополняется глоссами др. авторов. В глоссах на книги Иисуса Навина и Судей Израилевых вновь преобладают толкования Оригена (In liber Iesu Nave homilia; In liber Iudicum homilia), предваряемые во мн. рукописях леммой «Adamantius» и заимствуемые из комментариев Рабана Мавра. Глоссы с леммой «Origenes», видимо, восходят к др. источнику: или прямой традиции его гомилий, или к др. коллекции глосс. Гомилии Оригена комментируют книги Иисуса Навина и Судей Израилевых не полностью, поэтому в глоссах на нек-рые главы преобладают толкования блж. Августина, Исидора Севильского и свт. Григория Великого (из компиляции Патерия). |
|
|
