| В этот момент взошло солнце, а Люси вспомнила что-то и шепнула Сьюзен: – Сью, я знаю, кто они. – Кто? – Юноша с диким лицом – Вакх, а старик на осле – Силен. Помнишь, как давным-давно мистер Тамнус рассказывал нам о них? – Да, конечно. Но я скажу тебе, Лу… – Что, Сьюзен? – Я бы не чувствовала себя спокойно с Вакхом и его дикими девушками, если бы мы встретились с ними без Аслана. – И я тоже, – согласилась Люси. 12. КОЛДОВСТВО И ВНЕЗАПНАЯ МЕСТЬ Между тем Трам и мальчики устремились в темную маленькую каменную арку. ведущую внутрь Холма, и два барсука, стоявшие на часах (Эдмунд смог разглядеть только белые полоски на их щеках), сверкнули зубами и спросили ворчливыми голосами: «Кто идет?» – Трам, – ответил гном. – Веду Верховного Короля Нарнии из далекого прошлого. Барсуки обнюхали руки мальчиков. «Наконец-то, – сказали они, – наконец-то». – Дайте нам света, друзья, – попросил Трам. Барсуки достали факел, Питер зажег его и протянул Траму. «Пусть ведет Д.М.Д., – сказал он, – здесь мы не знаем дороги». Трам взял факел и пошел в темный туннель. Он был холодный, черный, покрытый плесенью и паутиной. Время от времени в свете факела вспархивали летучие мыши. Мальчики (с того самого утра на железнодорожной станции они были все время на открытом воздухе) почувствовали себя как в ловушке или тюрьме. – Питер, – прошептал Эдмунд, – посмотри на эту резьбу на стенах. Разве она не выглядит старой? Но мы старше, чем она. Когда мы были здесь в последний раз, ее еще не сделали. – Да, – сказал Питер, – это кого угодно заставит задуматься. Гном шел прямо, затем повернул направо, затем налево. спустился вниз на несколько ступенек, снова пошел налево. Наконец, они увидели впереди свет – свет из-под двери центральной комнаты, и услышали голоса, звучавшие очень сердито. Кто-то говорил так громко, что заглушил звуки их шагов. – Не издавайте ни звука, – прошептал Трам, – послушаем минуту. – Все трое встали у самой двери. – Вы все хорошо знаете, – произнес голос («Это король», – шепнул Трам), – почему мы не протрубили в Рог на рассвете. Разве вы забыли, что Мираз напал на нас сразу после ухода Трама и мы сражались не на жизнь, а на смерть больше трех часов. Я протрубил, как только наступила передышка. |
| В доме Деметрия Халкондилы маленькую Кассандру воспитали в строгом, хотя и лицемерном благочестии. Но из подслушанных разговоров ребенок, не понимая философских тонкостей Платоновых идей, сплетал себе волшебную сказку о том, как умершие боги Олимпа воскреснут. Девочка носила на груди подарок отца, талисман от лихорадки, резную печать с изображением бога Диониса. Порой, оставаясь одна, украдкой вынимала она древний камень, смотрела сквозь него на солнце – и в темно-лиловом сиянии прозрачного аметиста выступал перед нею, как видение, обнаженный юноша Вакх с тирсом в одной руке, с виноградной кистью в другой; скачущий барс хотел лизнуть эту кисть языком. И любовью к прекрасному богу полно было сердце ребенка. Мессер Луиджи, разорившись на древности, умер в нищете, в лачуге пастуха, от гнилой горячки, среди только что открытых им развалин финикийского храма. В это время, после многолетних скитаний в погоне за тайною философского камня, вернулся в Милан алхимик Галеотто Сакробоско, дядя Кассандры, и, поселившись в домике у Верчельских ворот, взял к себе племянницу. Джованни Бельтраффио помнил подслушанный им разговор моны Кассандры с механиком Зороастро о ядовитом дереве. Потом встречался с нею у Деметрия Халкондилы, где Мерула достал ему переписку. Он слышал от многих, что она – ведьма. Но загадочная прелесть молодой девушки влекла его к ней. Почти каждый вечер, окончив работу в мастерской Леонардо, отправлялся Джованни к уединенному домику за Верчельскими воротами для свидания с Кассандрой. Они садились на пригорке над водой тихого и темного канала, недалеко от запруды, у полуразвалившейся стены монастыря св. Редегонды, и беседовали подолгу. Чуть видная тропа, заросшая лопухом, бузиной и крапивою, вела на пригорок. Никто сюда не заглядывал. II Был душный вечер. Изредка налетал вихрь, подымал белую пыль на дороге, шелестел в деревьях, замирал – и становилось еще тише. Только слышалось глухое, точно подземное, ворчание далекого грома. На этом грозно-торжественном гуле выделялись визгливые звуки дребезжащей лютни, пьяных песен таможенных солдат в соседнем кабачке: было воскресенье. |
| – Как в древности, – прибавлял уже от себя фра Микеле, – нечистые боги и богини сходили к людям для скверного смешения, так точно и ныне не только младшие, но и старшие, самые могущественные демоны, например, Аполлон и Вакх, могут являться инкубами, Диана и Венера – суккубами. Из этих слов Джованни мог заключить, что Белая Дьяволица, которая преследовала его всю жизнь, была суккубою – Афродитою. Иногда приглашал его фра Микеле в судилище, во время делопроизводства: должно быть, все еще надеясь рано или поздно найти в нем сообщника и доносчика, зная по опыту, как ужасы инквизиции втягивают. Преодолевая страх и отвращение, Джованни не отказывался присутствовать на допросах и пытках, потому что, в свою очередь, надеялся если не облегчить судьбу Кассандры, то, по крайней мере, что-нибудь узнать о ней. Отчасти в самом судилище, отчасти из рассказов инквизитора узнавал Джованни почти невероятные случаи, в которых смешное соединялось с ужасным. Одна ведьма, еще совсем молоденькая девушка, раскаявшись и вернувшись в лоно Церкви, благословляла истязателей своих за то, что они спасли ее от когтей санаты, переносила все муки с бесконечным терпением и кротостью, радостно и тихо шла на смерть, веруя, что временное пламя избавит ее от вечного; только умоляла судей, чтобы перед смертью вырезали у нее черта из руки, который будто бы вошел в нее в виде острого веретена. Святые отцы пригласили опытного хирурга. Но, несмотря на большие деньги, которые предлагали ему, врач отказался вырезывать черта, боясь, чтобы во время операции бес не свернул ему шеи. Другую ведьму, вдову хлебопека, женщину здоровую и красивую, обвиняли в том, что прижила она, в восемнадцатилетней связи с дьяволом, нескольких оборотней. Эта несчастная во время страшных пыток то молилась, то лаяла собакой, то коченела от боли, немея, и делалась бесчувственной, так что должны были насильно открывать ей рот особым деревянным снарядом, чтобы заставить говорить; наконец, вырвавшись из рук палачей, бросилась на судей с неистовым воплем: «Я отдала душу мою дьяволу и буду принадлежать ему вовеки!» – и пала бездыханною. |
| Σκου μιλια ν “ Πυθαγρα”, τομ. Ζ, σ.19); и что “греческое тайное масонство, пройдя светлыми путями знания, мистерий Прометея, Диониса, Орфея, запечатлело вечные законы вселенной” ( Γ. Σκαλιρη. π τ πεντηκονταετηρδι το “ Πυθαγρου”, σ. 136–142). Эта связь масонства с древними языческими мистериями обнаруживается также и в самом обряде посвящений в масоны. При совершении масонского посвящения 3-го градуса происходит то же самое, что происходило и при совершении древних языческих культов; символически изображается борьба и смерть чтимого бога и посвящаемый как бы умирает вместе с богом, мифической личностью – образом солнца или природы, зимой умирающей и возрождающейся весной. В этом действе на самом деле представляется смерть патрона масонов – Хирама, предваряемая его страданиями, во время которых посвящаемого ударяют теми же орудиями и по тем же частям тела, что и Хирама ( Τυπικà, τν Συμβολ. βαθμν. A νατολ A θηνν , 1891, σ. 100 κ. .) По признанию видных масонов, Хирам является “как и Осирис, и Митра, и Вакх, одним из бесчисленных воплощений Гелиоса” (Clavel. Histoire pittoresque de la Franc-maçonnerie, p. 54,56 Ragon. Rituel du Grade de maître, p.9; Alex, Lenoir. La Franc- maçonnerie rendue à sa veritable origine, р. 266). ВОТ неоспоримые доказательства того, что масонство – это религия со своим культом, религия чуждая и враждебная христианству. Ещё одно свидетельство тому – масонские храмы с алтарями, про которые масонские лидеры говорят, что это «мастерские, не уступающие по древности и святости Церкви” ( Γ. Σκου, δμιλα ν “ Πυθαγρ” τομ.2, σ.19–20), и называют их храмами добродетели и мудрости, в которых поклоняются Высочайшему существу и обучают истине ( Τεκτονικò ν γκλπιον , σ.27). Кроме того, у масонов есть свои религиозные церемонии, такие как усыновление луфтона – масонское крещение, церемония супружеского признания – масонский брак, масонская панихида, открытие масонского храма и т.д. Кроме того, у них есть посвящения, свой церемониальный устав, иерархический порядок и определённая дисциплина. |
| Die aelteslte. Texte des Todtenbuchs. Vorrede. S. 8. 976 Более полные экземпляры книги; туринский, изданный, как сказано выше, Лепсиусом, и берлинского музеума. Первый принадлежит эпохе древнего Фивского царства. 977 Перевод и объяснение этой главы помещены в «Revue archeologique» за 1860 г., под заглавием; Etudes sur le Rituel funeraire des anciens Egyptiens. 981 По некоторым замечаниям Геродота нужно заключать, что второй порядок богов родился из первого, третий из второго, и что тот и другой круг богов составлял собою новые, отдельные от первых божества. См. lib. 2, 145. Он говорит, наприм., что Вакх в Египте из числа третьих богов, которые рождены от вторых. Διονσος δ τν τρτων, δ κ τν δδεκα θεν γνοντο. Между тем, в другом месте, он как будто дает мысль, что 12 вторых божеств составились из прибавления к первым 8-ми четырех новых. Число 8-ми богов, за 17 тысяч лет до Амазиса, возросло до 12. κ τν ò κτ θεν οi δδεκα θεο γνοντο. Lib. 2. 43. 982 Озириса и Изиду, вопреки Мането, Плутарху, и Ямвлиху, Геродот причисляет к третьему рангу богов, хотя сам говорит, что это были важнейшие божества и одинаково почитаемые во всем Египте. Lib. 2, 145. 984 Сам Шампольён оставил только собрание мифологических личностей (collection des personages mythologiques) Египта и описание, на основании памятников, отдельных богов, без отношения их к общему их составу и их взаимным отношениям. 985 На основании этого сочинения Уилькинсона, Швенк (Schwenck) составил мифологию Египта, (Die Mythologie der Aegypter. 1846) и, в связи с известиями древних, сделал описание богов и их свойств. В этом все значение его сочинения: – вопрос о составе богов и системе вероучения им не тронут, – он считает его даже вовсе нс важным. 988 См. Röth. Geschichte unserer abendländ. Philosophie. Der Aegyptische Glaubenskreis. Zweit. Kap. S. 162 – 164. 989 Рёт, между прочим, вопреки достоверным историческим показаниям, признает гиксосов финикиянами и на этом произвольном сближении египетских богов с финикийскими строит и свою теорию. Гиксосам – финикиянам приписывает он и построение древних пирамид. Он делает также много филологических ошибок. См. Lepsius. Uber d. ersten Aegypt. Götterkreis. S. 162 – 164. |
| И учение христиан о воскресении Иисуса Христа отнюдь не может служить доказательством Его божественности. И эллины веруют, что Диоскуры, Геркулес, Эскулап и Дионисий (Вакх) из людей сделались богами; христиане, конечно, не хотят считать их богами, хотя они заявили о себе многими великими делами в пользу людей, об умершем же Иисусе они говорят, что только некоторые современники созерцали Его после смерти, да и то как тень 586 . Великое множество как эллинов, так и варваров единогласно свидетельствуют об Эскулапе, что они часто видели его и теперь видят, не в качестве какого-либо призрака, а как исцелителя и благодетеля, возвещающего будущее в храмах, какие посвящены его служению в Трикке, Эпидавре, Косе и Пергаме 587 . А Аристий Проконнесский? Не исчезал ли он богоподобно из взора людей, и опять ясно являлся и многие времена часто посещал и возвещал чудесное, и никто не считает его за бога, хотя Аполлон Метапонтский и повелел причислить его к богам 588 . Никто не применяет имени бога и к Абарису Гиперборейскому, хотя он имел такую силу, что летал по воздуху на одной стреле 589 . И о Гермотиме Клазоменском 590 не говорится ли, что его душа нередко покидала части тела и блуждала бестелесной? И все-таки люди не называют его богом. Клеомед из Астипалы скрылся внутри ящика и, по действию какой-то демонической судьбы, исчез оттуда, и когда некоторые, желая схватить его, раскрыли ящик, никого там не нашли 591 . О замечательной личности Аристия Проконнесского 592 интересную историю передает Геродот: «Я хочу вам рассказать то, что я слышал об Аристии в Проконнесе и Кизике; происходя из выдающегося рода философов, он, войдя в ваятельное заведение, внезапно там умер. Ваяльщик запер двери дома и пошел к его родственникам для того, чтобы сообщить им об этом исключительном случае. Между тем слух о смерти Аристия распространился сразу в его городе и вызвал различные суждения; неожиданно явился человек из Кизика, пришедший из Артаки 593 и уверявший, что Аристий встретился с ним на пути из Кизика и разговаривал с ним. |
| Главными объектами ритуального поклонения в Риме были Юпитер (Юпатер, Иовис), Юнона, Минерва, Веста, Церера, Диана, Венера, Марс (Мамерс, Маморс, Мармар, Март), Меркурий, Нептун, Вулкан, Янус, Либер (Вакх), Сатурн, Аполлон (Феб) и нек-рые др. божества. Все они делились на богов небесных, земных и подземных, однако сфера их действия не всегда была четко разделена (напр., Диана была богиней и небесной, и земной, и подземной, откуда ее эпитет «Тривия» и отождествление с Гекатой Тривией; подземным богом мог быть и Меркурий). Наиболее чтимых богов, как и сенаторов, именовали «отцами» (patres), а богинь - «матерями» (matres). Первым в этом ряду по праву стоял бог-громовержец, бог неба, дневного света и царь богов Юпитер Наилучший и Величайший (Iuppiter Optimus Maximus), чей храм еще при последнем царе Тарквинии II Гордом (Superbus, ок. 534-510 гг. до Р. Х.) был выстроен на Капитолии (отсюда берет начало культ Юпитера Капитолийского - Iuppiter Capitolinus). Образ Юпитера сложен: в основе это, вероятно, олицетворенное сияющее небо - Небо-отец (Ious-pater, Iuppiter). В то же время Юпитер - бог грома и молнии, а также бог-покровитель виноградной лозы, отождествленный с Либером (Юпитеру-Либеру был посвящен праздник виналий). Кроме того, Юпитер считался (очевидно, в подражание греч. Зевсу ) богом-защитником гостеприимства, нравственности и семейной жизни, гарантом верности клятве (Dius Fidius), богом войны и подателем победы (Юпитер Феретрий, Статор, Непобедимый, Победитель, Мститель, поэтому с ним был связан обычай триумфа), хранителем границ (Юпитер Термин), богом плодородия (Frugifer - плодоносный) и защитником свободы (Юпитер Либертас и Юпитер Либер). Вероятно, римляне вначале признавали неопределенное множество юпитеров, видя в них проявления некой безличной силы. Юпитер совмещал много функций и эпитетов (Юпитер Пистор, Луцетий, Элиций и т. д.). Так, Юпитер Луцетий (от lux - свет) носил имена др. богов: Анксур, Пенин, Клитумн, Сумман и т. д. Со временем Юпитер Капитолийский стал считаться покровителем Рима и верховным богом многотысячного рим. пантеона. |
| Барт Карл (1886–1968), швейцарский протестантский теолог, один из основоположников диалектической теологии. Бебель Август (1840–1913), один из руководителей германской социал-демократии и II Интернационала. Бейлинзон M., автор книги «Идеология нового еврейства». Беленсон E., автор книги «Тайный Христос у евреев». Белинский Виссарион Григорьевич (1811–1848). Беме Якоб (1575–1624), немецкий философ-мистик. Бергсон Анри (1859–1941), французский философ, представитель интуитивизма и философии жизни. Бердяев Николай Александрович (1874–1948), русский религиозный философ. Блуа Леон (1846–1917), французский философ. Бобринский П. A., автор книги «Старчик Григорий Сковорода: Жизнь и учение» (Париж, 1929). Бодуэн Шарль (1893–1963), французский психолог. Бонавентура (1221–1274), средневековый теолог и философ, глава францисканского ордена. Борис Годунов (ок. 1552–1605), русский царь с 1598 г.. Брентано Луйо (1844–1931), немецкий экономист, представитель «исторической школы», катедер-социалист, один из основателей «Союза социальной политики» (1872). Бруннер Эмиль (1889–1966), швейцарский теолог, представитель «диалектической теологии». Бруно Джордано (1548–1600), итальянский философ и поэт, сожженный на костре по приговору инквизиции. Брюнсвик (Бруншвиг) Леон (1869–1944), французский философ, представитель критического рационализма. Бубер Мартин (1878–1965), еврейский религиозный философ и писатель. Будда (623–544 до н. э.), основатель мировой религии, царевич из рода Сакьев (Северная Индия) Сиддхартха Гаутама, в возрасте 29 лет ушедший в отшельники, чтобы найти путь к спасению. Булгаков Сергей Николаевич (1871–1944), русский экономист, религиозный философ и богослов, с 1918 г. – священник. Бутру Эмиль (1845–1921), французский философ. Бюхнер Людвиг (1824–1899), немецкий врач, естествоиспытатель и философ, представитель «вульгарного материализма». Вагнер Рихард (1813–1883), немецкий композитор, писатель и театральный деятель. Вакх (миф.), одно из имен Диониса. Валери Поль (1871–1945), французский поэт-символист. |
| См. Прупера, Krankheiten des Orients. Нет ничего ужаснее вида несчастных страдальцев, подвергавшихся этой проказе. Такие несчастыне должны влачить мучительную жизнь, потому что проказа может продолжаться десятки лет. 148 Сходиаст на Диван Мотенабби замечает: «Вечера прелестны для Арабов по причине веяния ветерков, заката солнца и прекращения жара». Lagrange, Anthologie arabe, р. ? 159 Иов.38:31–32 . О Медведице на аравийском небе замечают даже и древние путешественники, как о чём-то особенном. См. Pline Hist. naturelle trad. par. M. E. Littre, livre II, chap. LXXI, 2. Диодор, часть I, стр. 325–326. 170 Bocharti, Opera omnia, De georgia sacra, col. 105. Ср. Polibii, Historiarum reliquia, lib. XIII, cap. IX. 5. 176 Приведем для характеристики этих рассказов слова Геродота. Он говорит: «Кассию добывают следующим образом. Обвязавши все тело и лицо, кроме глаз, воловьими кожами, идут собирать кассию. Она родится в озере не глубоком, около которого и в коем живут крылатые животные весьма похожие на летучих змей, они ужасно визжат и весьма сильны, аравитяне отгоняют их от глаз и таким образом ищут кассию. Кинамон же собирают же ещё удивительнее. Где он родится, и какая земля питает его, они сказать не могут, кроме основываясь на вероятии рассказывают будто он родится в тех местах, в коих воспитан Вакх, палочки же которые финикийцы выдают нам за кинамон, говорят, приносят какие-то большие птицы. Сии птицы сносят их в свои гнезда, сделанные из грязи на увесистых горах, куда человеку взойти никак невозможно. Потому аравитяне против них так умудряются. Нарезывают большими кусками трупы волов или ослов и других подъяремных животных и несут к сим местам, положив их поближе к гнёздам, сами по далее уходят. Птицы вылетают и куски мяса уносят в гнёзда, кои не могши содержать их, обламываются и падают на землю, тогда прибегают люди и собирают кинамон, а после развозят их в другие места. Ливан же по греческому произношению аравитянами называется ладаном, добывается и того удивительнее, его достают в самом вонючем месте, хотя там пахнет приятнее, ибо находится на бородах козьих и козлиных, пристав к ним как клей с древесных ветвей». |
| Февраль 1699 г. Иоганн Корб. Дневник путешествия в Московское государство. 1. Господин императорский посол, со всеми своими чиновниками, сделал торжественное обычное официальное посещение господину бранденбургскому посланнику. Обед, посланный царем бранденбургцу, был великолепнее данных поляку и датчанину стол был установлен пятьюдесятью кушаньями и двадцатью четырьмя флягами разных напитков. Это был явный знак, что он пользуется у царя большей милостью, чем те лица. 2. Сегодня на новоселье в доме, подаренном царем любимцу своему Алексашке, угощал нас Вакх с роскошью, в полном смысле эпикурейской. Тридцать стрельцов пришли сюда на прошедшей неделе из Азовской крепости с целью ознакомиться хорошенько с Москвой и ее расположением, чтобы через это вернее достигнуть своей коварной цели. Но царю были сообщены сведения, наводившие на след их преступных замыслов, и потому все они были схвачены и подвергнуты прежде всего пытке, на которой допрашивал их сам царь. 3. Бранденбургский посол, по условной официальной вежливости, со своей стороны посетил господина императорского посланника: блестящая обстановка бранденбургца придавала много великолепия этому торжественному посещению. В то время когда вышеупомянутые тридцать стрельцов подвергались истязаниям, другие мятежные стрельцы, в числе пятисот человек, собирались в окрестностях Москвы. 4. Приготовляли новые застенки для новых мятежников. Сколько бояр, столько допросчиков: мучением виновных заявлялась особенная верность государю. Чиновники одного посланника пошли из любопытства в Преображенское. Они обходили разные темничные помещения, направляясь туда, где жесточайшие крики указывали место наиболее грустной трагедии. Уже они успели было осмотреть, содрогаясь от ужаса, три избы, когда крики, раздирательнее прежних, и необыкновенно болезненные стоны возбудили в них желание взглянуть на ужасы, совершавшиеся в четвертой. Но лишь они вошли туда, как сейчас же поспешили вон, наткнувшись в страхе на царя и бояр, из которых главнейшие были: Нарышкин, Ромодановский и Тихон Никитич. Нарышкин спросил уходивших: «Кто они такие, откуда и зачем пришли?». |
|
|
