| Какая безмерная любовь! И в то же время какая требовательность по отношению к виноградарям! Он ждет, когда виноградник принесет свой плод. Он даже требует, чтобы это непременно произошло. Если виноградник не принесет плода, Он будет глубоко опечален, Его реакция будет сильной, но не с тем огнем, который исходит из жестокого сердца, а с тем, который невольно исходит из сердца любящего. Ибо кто любит, тот не мягкотелый, не добренький. Он целостный в своей любви и ревнивый. Ревнивый в том смысле, в каком ждут всего от любимых те, кто любит. Они ждут привязанности, верности, твердости в испытаниях. Оттого что они много отдают, они надеются много получить в ответ. Любовь безразличная, любовь, которая не настаивает ни на чем, не спешит дать любимому лучшее, что у нее есть, любовь, которая не ранена ни неверностью, ни отвержением любимого, — является ли такая любовь действительно любовью? Бог отвечает: нет! Вот почему мы должны сегодня увидеть в этой притче Бога, сурово относящегося к Своему винограднику и особенно к тем, кому Он доверил ответственность за него. «Итак Я скажу вам, что сделаю с виноградником Моим: отниму у него ограду, и будет он опустошаем; разрушу стены его, и будет попираем» (Ис. 5, 5). И «когда придет хозяин виноградника, что сделает он с этими виноградарями? Говорят Ему: злодеев сих предаст злой смерти, а виноградник отдаст другим виноградарям, которые будут отдавать ему плоды во времена свои» (Мф. 21, 40—41). Неужели Бог, Который есть любовь, поступит так? Да, и Его суд будет судом любви. И Бог любви поступит подобным образом с нами, если мы не принесем в нашей жизни ожидаемых Им плодов. Известно, что христианство благословляет все земные радости, кроме греха. Что естественно — не безобразно. Но известно также, что современная массовая культура и СМИ так настойчиво смешивают земные радости с грехом, как будто уже хотят сказать: не существует радости кроме греха. И все это, разумеется, — во имя самого дорогого для человека — свободы. Мой вопрос риторический: можно ли избежать греха в земных радостях, живя без Бога? Но в плане миссионерства, о котором мы сегодня много говорим, мне кажется, есть о чем задуматься. Какова должна быть мера нашего участия в этих «земных радостях»? Я имею в виду здесь также искусство, науку, спорт и разного рода общественно-развлекательные мероприятия. Еще раз хочу подчеркнуть, что речь идет именно о степени и о мере. Как бы второстепенное не потеснило главное! Ведь то, что как будто естественно, относится все-таки к области «падшего естества», как говорят наши святые. Тем более в современном, все более делающимся безобразным мире. |
| А наша земная жизнь, это зачастую жизнь упущенных возможностей. И часто бывает грустно, что вот, прошел пост, проходит Пятидесятница, вот уже и отдание Пасхи, скоро Троица, а мы все те же, с теми же грехами! «Столько чудес сотворил Он перед ними, и они не веровали в Него»! Правда, не все же не веровали. Даже и «из начальников многие уверовали», но… «ради фарисеев не исповедовали, чтобы не быть отлученными от синагоги; ибо возлюбили более славу человеческую, нежели славу Божию». Вот она – наша вера! Но никогда не поздно исправиться. Если последний день поста, – хоть этот день провести построже. Если последний день праздников, – хоть в этот день проявить благоразумное воздержание. А главное, чтобы все эти последние дни напоминали нам, что всякий день может стать последним днем земной жизни, когда «возвратится прах в землю, чем он и был, а дух возвратится к Богу, Который дал его» ( Еккл.12:7 ). Святые отцы Церкви и советуют каждый день проживать так, как будто это – последний день жизни. Тот, кто был обречен и чудом спасся, знает, что это такое. Здесь неверующий – в ужасе и бездействии, а верующий, напротив, стремится скорее сделать то, чего ждет от него Господь. Обратиться, покаяться, примириться с врагом – все это можно в один миг; но беду, когда и этот миг потеряешь, – не выразить никакими словами. Четверг. О невозможности оставаться на земле ВОЗНЕСЕНИЕ ГОСПОДНЕ Мк.16:9–20 Воскресший Господь уже не может более оставаться на земле. Победивший смерть уже не может быть среди тления. Он совершил все, для чего был послан Отцом, и Ему больше незачем оставаться на чужбине. И хотя, по евангелисту Луке, Он еще «в продолжение сорока дней являлся Своим ученикам», тот же евангелист так передает ход событий: «В первый же день недели» мироносицы были у гроба и рассказали обо всем Апостолам. «В тот же день двое из них шли в селение», где Господь им явился. Как только Он стал невидимым, они «вставши в тот же час, возвратились в Иерусалим». В тот момент, когда они рассказывали о происшедшем, «Сам Иисус стал посреди их». Он вывел их вон из города и тут же «стал отдаляться от них и возноситься на небо». Все – тут же, в тот же день, в тот же час. Когда совершается Божие дело, то день – как тысяча лет, и тысяча лет – как один день. Евангелист Лука остро чувствовал, что хотя проходят сорок дней, но – как будто ранним утром Он воскрес, а вечером уже вознесся. |
| Надежда, в первых же приведенных Вами словах Апостола последнее предложение: «Но если кто скажет вам: это идоложертвенное, – то не ешьте ради того, кто объявил вам, и ради совести»». 1Кор.10:28–29. Про аюрведу откровенно сказано – идоложертвенное. По определению. Так что ответ однозначный: не ешьте. Этого уже должно быть достаточно. Но и дальше: толкования Послания тоже вовсе не «дают добро» на поедание идоложертвенного (если не идет речь о том, что нет выбора: как в старые времена, когда почти вся пища, как Вы правильно говорите, была посвящена какому-то «богу»): «Я заповедую тебе удерживаться не потому, будто идоложертвенное вредно, но ради того, кто объявил, что оно идоложертвенное, дабы он не потерпел вреда, и не подумал, что христиане не должны отвращаться предметов идольских. И не потому учу я удерживаться от идоложертвенного, будто оно нечисто и совершенно чуждо нашему Господу: это видно из того, что Господня земля, и что наполняет ее, то есть все, что содержится в ней. Или так: удерживайся от этой пищи, ибо вся земля Господня, и тебе можно насытиться иным чем-либо, ибо все для тебя открыто» (Феофилакт Болгарский, архиепископ Охридский. Толкование на Первое послание к Коринфянам святого апостола Павла). То есть эти слова Апостола не о том, что он дает разрешение есть идоложертвенную пищу, а о том, что он заповедует удерживаться от нее, но мотив удерживаться от нее должен быть не в том, что эта пища сама по себе каким-то образом сакрально нечиста. Вот это как раз было бы суеверием. Мы должны удерживаться от идоложертвенной пищи по другим причинам: как осуществление собственного выбора отказаться от того, что связано с идолами. А вовсе не из магического мышления об автоматической вредоносности идоложертвенной пищи. А уж в этом вопросе вообще речь не о пище, а о продукции аюрведической медицины – результате псевдонаучных заблуждений и мошенничества, зачастую вредоносной по химическому составу. Да еще и изготавливаемой именно по принципу оккультных действий, весь смысл этой якобы «медицины» в регуляции оккультных энергетических потоков в человеке. Как минимум, бессмысленно для христианина, если ему удастся удержать себя от сомнений. Но если человек задумается о том, что аюрведа – это что-то неправильное, то его совесть при употреблении продуктов аюрведы будет однозначно нечиста. |
| Деяния Апостолов повествуют о некоем Аполлосе, который уж на что был «муж красноречивый и сведущий в Писаниях», смело говорил в синагогах, горя духом; но, когда простые ремесленники Акила и Прискилла «точнее объяснили ему путь Господень – тут же со смирением послушал их. И никогда не поздно исправиться. Если последний день поста, – хоть этот день провести построже; если последний день праздников, – хоть в этот день провести благоразумное воздержание. А главное, чтобы все эти последние дни напоминали нам, что всякий день может стать последним днем нашей земной жизни, когда «возвратится прах в землю, чем он и был, а дух возвратится к Богу. Который дал его» ( Еккл. 12:7 ). Святые отцы Церкви и советуют каждый день проживать так, как будто бы это – последний день жизни. Тот, кто был обречен и чудом спасся. Знает, что это такое. Здесь неверующий – в ужасе и бездействии, а верующий, напротив, стремится скорее сделать то, чего ждет от него Господь. Обратиться, покаяться, примириться с врагом – все это можно в один миг; но беду, когда и этот миг потеряешь, – не выразить никакими словами. О невозможности оставаться на Земле Четверг. Вознесение Мк. 16:9–20 Лк. 24, 36–53 Деян. 1:1–12 Воскресший Господь же не может более оставаться на земле; победивший смерть уже не может быть среди тления. Он совершил все, для чего был послан Отцом, и Ему уже больше незачем оставаться на чужбине. И хотя, по евангелисту Лук, Он еще «в продолжение сорока дней являлся своим ученикам», тот же евангелист так передает ход событий: «В первый же день недели» мироносицы были у гроба и рассказали обо всем Апостолам; «В тот же день двое из них шли в селение», где Господь к ним явился. Как только Он стал невидимым, они «вставши в тот же час, возвратились в Иерусалим». В тот момент, когда они рассказывали о происшедшем, «Сам Иисус стал посреди их». Он вывел их вон из города до Вифании, где тут же и «стал отделяться от них и возноситься на небо». Все – тут же, в тот же день, в тот же час. Как будто ранним утром Он воскрес, а поздним вечером уже вознесся. И ничего тут нет противоречивого, потому что, когда совершатся дело Божие, то день как тысяча лет и тысяча лет как один день. Евангелист Лука остро чувствовал это, чувствовал, что, хотя проходят сорок дней, но Господь, подобно растянутой пружине, неудержимо стремится к Отцу, на небо … И вот, наконец, «Он поднялся в глазах их, и облако взяло Его из вида их…». |
| Самовольным смиренномудрием и служением Ангелов, вторгаясь в то, чего не видел [ 7 ]. Самовольным смиренномудрием и служением Ангелов, вторгаясь в то, чего не видел [ 7 ]. После того как исполнил их негодования, показав, что с ними хотят поступить злодейски, лишить их награды, — апостол излагает и самый еретический догмат, говоря: они хотят вас лишить награды, прельстив кажущимся смиренномудрием. Ибо недостойно, говорили, величия Единородного учить, что Единородный привел вас к Отцу, так как это больше, нежели сколько сообразно с человеческой малостью. Почему основательнее полагать, что вашему приведению ко Отцу послужили ангелы. Исходя из этой мысли, они вводили и особое служение ангелам, и убеждали простосердечных к ним обращаться, будто к нашим спасителям. И они, никогда не видавшие ангелов, утверждают о них то и то, как будто видели их. Безрассудно надмеваясь плотским своим умом. Безрассудно надмеваясь плотским своим умом. Напрасно, говорит, надмеваются своим учением, которое есть дело плотского размышления, а не духовного. Не обличает ли огрубелости их ума то, что они отрицают сказанное Христом: так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного (Ин. 3:16) за людей; и опять: и за них Я посвящаю Себя (Ин. 17:19); еще: жизнь Мою полагаю за овец. Есть у Меня и иные овцы, которые не сего двора, и тех надлежит Мне привести (Ин. 10:15,16). Много и других подобных мест. Итак, как же выше сказал: смиренномудрием? Смирение их было кажущееся, а не действительное. Иначе: надмевались, как упорные догматисты, не допускавшие даже, чтобы им предлагаемо было истинное учение. Хотя и настаивают на своем учении по смиренномудрию, но его они не имели, а только говорили смиренно: заклану быть за нас Единородному, — это больше, чем потребно для людей (не по мере их, не под стать им). И не держась главы, от которой все тело, составами и связями будучи соединяемо и скрепляемо, растет возрастом Божиим. И не держась главы, от которой все тело, составами и связями будучи соединяемо и скрепляемо, растет возрастом Божиим. |
| Также не видно и того, чтобы болезнь его была от злого духа, т. е. чтобы он был вместе и бесноватый, подобно упомянутому выше глухому косноязычному ( Мк.7:32 и дал.). Да его коснется (чтобы прикоснулся к нему), т. е. прикоснулся рукой для исцеления, как нередко делал Господь, исцеляя больных. Мк.8:23 . Он, взяв слепого за руку, вывел его вон из селения, и плюнув ему на глаза, возложил на него руки, и спросил его: видит ли что? Господь и при сего слепого поступает так же, как поступил при исцелении глухого косноязычного, потому что и здесь была полуязыческая страна, иудеи здесь жили вместе с язычниками ( Мк.7:32 и др. ст.). Изведением его из селения Иисус Христос хотел отклонить праздное любопытство толпы; плюновением же на очи и возложением руки на него – возбудить силу веры в нем. Мк.8:24 . Он взглянув сказал: вижу проходящих людей, как деревья. Яко древие ходяще (проходящих как деревья), т. е. не ясно, не отчетливо, но всё-таки вижу. Мк.8:25 . Потом опять возложил руки на глаза ему, велел ему взглянуть. И он исцелел, и стал видеть все ясно. Господь не вдруг, а постепенно исцеляет слепого, вероятно, потому что слаба была вера его (Феофил.). Мк.8:26 . И послал его домой, сказав: не заходи в селение, и не рассказывай никому в селении. Следовательно, слепой был родом не из Вифсаиды, а из другого места. Господь повелевает ему не заходить в селение, т.е. в Юлию-Вифсаиду, и не рассказывать никому из этого селения о своем исцелении, по всей вероятности, по той же причине, по которой запретил рассказывать исцеленному глухому-косноязычному, – чтобы до времени не раздражать вооружавшихся все более и более против Него и следивших за Ним, фарисеев, которые, не веря Его чудесам, распускали злые слухи о силе, которой Господь совершал чудеса – будто Он творил их силой злых духов (36 ст. 7 гл.). Зач. 35. Исповедание Петрово и отрицание им страданий Христовых. Читается в субботу 5-ой недели великого поста. Повествование о исповедании Петровом у евангелиста Марка излагается короче, чем у евангелиста Матфея ( Мф.16:13–20 ). Еванг. Марк вовсе не упоминает о похвале Петра за исповедание и обетовании, которое дано было ему Господом по сему случаю: ты Петр (камень) и на сем камне Я создам церковь Мою... И дам тебе ключи царства небесного: и что свяжешь на земле, то будет связано на небесах и пр. Еванг. Марк был учеником ап. Петра, и писал Евангелие для римских христиан под руководством своего учителя; посему нет сомнения, что он пропустил указанную черту события по приказанию самого апостола, побуждаемого скромностью и пропустил как будто для обличения будущих представителей Римской церкви, которые основывают свои неправильные притязания быть видимой главой всей Церкви на словах обетования Господа Петру после исповедания им Христа Сыном Божиим (Мих.). |
| И сделался я великим и богатым. И мудрость моя пребывала со мною. Чего бы глаза мои ни пожелали, я не отказывал им, не возбранял сердцу моему никакого веселья». Однажды граф Соллогуб сказал Льву Николаевичу: – Какой вы счастливец, дорогой мой! Судьба дала вам все, о чем только можно мечтать: прекрасную семью, милую, любящую жену, всемирную славу, здоровье – все. В самом деле если не внутри, то извне, это – самая счастливая человеческая жизнь в наше время. «Если бы пришла волшебница, – признается он сам, – и предложила мне исполнить мои желания, я бы не знал, что сказать». И вот, достигнув этой вершины возможного людям благополучия, он заглядывает в противоположную «вечернюю долину», как будто боги, наконец, позавидовав слишком счастливому смертному, напомнили ему, не потрясающим голосом беды или утраты, а тихим шепотом парки, что и над ним есть рок. Он «будто жил-жил, шел-шел, и пришел к пропасти, и ясно увидал, что впереди ничего нет, кроме погибели». Понял, как царь Соломон, что все – суета и томление духа, и что мудрый умирает наравне с глупым. «Я испытывал ужас перед тем, что ожидает меня: знал, что этот ужас ужаснее самого положения, но не мог терпеливо ожидать конца… Ужас тьмы был слишком велик и я хотел поскорее избавиться от него петлей или пулей». Прежде чем говорить об этом последнем повороте жизни, перевале, с которого начинается спуск в «вечернюю долину», надо сказать о чувстве, которое всегда было в нем столь же сильно, как любовь к жизни, может быть, потому, что оно было только обратною стороною этой любви, – о страхе смерти. Третья глава «Я жалею тех, кто придает большое значение смертности всего существующего и теряется в созерцании ничтожества всего земного: да мы ведь и живем именно для того, чтобы преходящее делать непреходящим , что может быть достигнуто лишь тогда, если мы сумеем оценить и то, и другое, то есть и смертное, и бессмертное». Это слова Гёте (Maximen und Reflexionen, II ). В заключении «Фауста» говорит он о том же, почти теми же словами, еще короче и яснее: Alles Vergängliche Ist nur ein Gleichniss. |
| «Старший же сын его был на поле; и возвращаясь, когда приблизился к дому, услышал пение и ликование; и, призвав одного из слуг, спросил: что это такое?» (ст. 25–26). Старший сын, как будто бы преданный своему отцу, трудился на его поле, то есть трудился ради своего спасения, исполнял долг верующего человека. Но когда он приблизился к дому и услышал пение и ликование, это вызвало в нем зависть. Для того чтобы приобрести духовные блага, стяжать Божественную благодать, необходимы, конечно, и добрые дела, и подвиги, но более всего необходимо покаяние. Поэтому падший и покаявшийся блудный сын приобрел большую милость Божию, чем тот, который трудился, но, видимо, пребывал в некоторой холодности и исполнял все только по долгу. Может быть, под словами «он приблизился к дому» подразумевается, что и старший сын не был еще в дому, не был так близок к Богу. Он трудился, но, вероятно, более надеялся на свои труды, чем на отчую любовь, и поэтому не имел той благодати, которой позавидовал. «И, призвав одного из слуг, спросил: что это такое? Он сказал ему: брат твой пришел, и отец твой заколол откормленного теленка, потому что принял его здоровым. Он осердился и не хотел войти. Отец же его, выйдя, звал его» (ст. 26–28). (По-славянски: «Раз-гневася же, и не хотяше внити. Отец же его исшед моляше его».) Отец умоляет сына войти — Бог умоляет человека прийти к нему. Умоляет того, который как будто бы трудился, но только из одного долга, холодно, внешне, без ревности, без любви. «Но он сказал в ответ отцу: вот, я столько лет служу тебе и никогда не преступал приказания твоего, но ты никогда не дал мне и козлёнка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими; а когда этот сын твой, расточивший имение своё с блудницами, пришел, ты заколол для него откормленного теленка» (ст. 29–30). Он выказывает чувства, которых не должно быть у истинно верующего человека, у того, который действительно любит своего отца. Если ты любишь отца, почему ты не любишь брата? Почему ты не радуешься вместе с отцом, ведь это твой родной брат, сын твоего отца, такой же, как и ты? |
| Признав день очищения праздником, и указав затем существенную характеристическую особенность этого праздника, автор дает далее некоторые дополнительные указания относительно совершителя церемоний дня очищения. Совершителем церемоний должен быть священник, который помазан, и который посвящен, чтобы «священнодействовать ему вместо отца своего» (32). Название совершителя «священником», хотя на самом деле все церемонии дня очищения совершал первосвященник, объясняется тем, что как Аарон, так и Елеазар, чаще всего называются в Пятикнижии священниками. 42 Существенными особенностями совершителя, должны быть, таким образом, помазание и посвящение его, а также преемственное наследие своих прав от отца своего. Но при обладании всеми этими свойствами, совершитель только тогда может приступить к отправлению своих обязанностей, когда он облачится в священные одежды, когда «наденет он льняные одежды священные». На возражение Бенцингера, почему здесь упоминается только о надевании одежд, а не упоминается о других особенных церемониях дня очищения, нужно сказать, что здесь не упоминается ни о каких церемониях. Упоминание об одеждах в ст. 32 сделано для того, чтобы указать, какой должен быть совершитель. По связи с предыдущим, это упоминание может быть понято так: совершитель должен быть помазан, посвящен, унаследовавший свою власть от отца своего, и при всем том, во время отправлений церемоний дня очищения, непременно одетый во все священные одежды, специально назначенные для службы этого дня. Наконец, относительно утверждения Бенцингера, будто слова ст. 34: «и сделал он (Аарон) так, как повелел Господь Моисею», не относятся к вышеизложенным постановлениям относительно дня очищения, а относятся к какому-либо другому постановлению, которое должен был Аарон исполнить. Нужно сказать, что это утверждение ни на чем не основано.Слова эти, несомненно, должны быть понимаемы так: и делал или исполнял Аарон все предписания относительно дня очищения так, как это было объявлено Моисеем. Итак, рассмотрение указанных Бенцингером трудностей, говорящих будто бы против единства 16 гл. |
| Вот таким событием должна быть и любая наша повседневная встреча, по возможности, с любым человеком. Отцы Церкви писали: нужно жить каждую минуту нашей жизни так полноценно, так насыщенно, будто это последняя минута, будто другой уже не будет. Таким же должно быть и наше отношение к живым. Так любить, так отдавать себя, словно это последняя встреча: последние слова, последнее пожатие рук, последний поцелуй. И тогда, если встреча действительно окажется последней, не будет ужаса от того, что не успел досказать, долюбить… Любить других, другого, именно каждого другого , а не абстрактных других , человечество. Любить, не медля, потому что мы живем и не в прошлом, и не в будущем, а в эту минуту. Иной минуты может и не быть… И эту «школу любви» каждый проходит самостоятельно. Я говорю это не как достигший или имеющий это, а как стремящийся, как и все мы, к этому. Это трудно, но – реально. И для этого у нас есть время всей жизни. Мы говорим о подготовке к смерти. И мы напоминаем о том, о чем говорит нам Церковь ежедневно, об ответственном и бережном отношении к каждой минуте общения, которую нам подарил Бог. Как верно заметил Мандельштам: «Когда б не смерть, то никогда бы/Мне не узнать, что я живу». Зная, что смерть в любую секунду может подвести черту под всеми нашими земными делами, начинаешь ценить жизнь, беречь жизнь. Есть люди, которые за малое количество лет жизни успевают многое, очень многое. Не потому, что время для них растягивается, а потому, что они дорожат временем. Потому, что они научились пользоваться временем, не проводя его впустую . Часто можно услышать, что верующие люди признают загробную жизнь потому, что эгоистично и трусливо боятся исчезнуть, уйти в небытие. Это не так. «Протест против полного умирания – это скорее протест против исчезновения любимого» (П. Туане). Любовь наша противится смерти, но не через то, что мы изобретаем лекарства продлевающие жизнь. А через то, что любовь устанавливает между любящими такие узы, разорвать которые смерть не сможет. В драме Габриэля Марселя «Смерть назавтра» мы находим об этом замечательные слова. |
|
|
