| Крещение Христа на Иордане не вмещается во внешние жесты — погружение в воду и прочие действия, это совсем другое. Самое главное признание в любви Не делаю никаких свидетельств, но в моей жизни есть очень интересная личная история. В старших классах я отвечал за идеологический сектор, и к празднику Крещения мне было поручено подготовить атеистическую беседу, объяснить одноклассникам, какая всё это белиберда. В школьной библиотеке нашлась подходящая брошюрка, из серии «Библиотека научного атеиста». Помню, сидел на уроке английского языка, держал под партой эту книжку и читал ее. В книжке просто пересказывалась евангельская история, и, когда я дошел до слов «Ты Сын Мой возлюбленный» (Мк 1:11), меня будто громом поразило. Как будто эти слова я сам услышал, как будто они имели какое-то прямое отношение ко мне. Тогда я еще не был крещен, но даже мне, ребенку, стало понятно, что Священное Писание, где говорится о Боге, — это то, что нужно услышать. Просто какой-то голос вдруг услышать внутренним слухом, и это не будут галлюцинация. И, может быть, это услышанное даже изменит твою жизнь, реальность приобретет новое звучание. Ключевая тема Крещения Христа: «Ты Сын Мой возлюбленный». Именно в тот момент, когда звучит голос Отца, нисходит Святой Дух и совершается Священное Помазание. А далее: «Дух нисходит и пребывает», то есть навсегда остается несмываемой печатью на Христе. Самое главное, что нужно понять в контексте этого праздника: голос Отца, Святой Дух в виде голубя, некое откровение Бога, Богоявление. Поэтому этот праздник так и называется «Богоявление» — Теофания. «И мы видели Славу Его». Кто эти «мы»? Мне кажется, что вначале было Крещение как нечто гораздо более всеобъемлющее, чем то, что мы можем себе представить. В прологе Евангелия от Иоанна говорится о Крещении, но мы об этом даже не догадываемся. Когда в Пасхальную ночь мы слышим: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог» (Ин 1:1) , то ощущаем, как будто поднимается занавес над вселенской историей. Мы будто оказываемся в точке до сотворения мира или в первое мгновение его сотворения: «В начале было Слово…», «Свет, который сияет»… Мы оказываемся где-то совсем в других измерениях времени и пространства, потом слышим: «И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели Славу Его, Славу, как Единородного от Отца» (Ин 1:14). |
| Ни одному человеку невозможно быть нейтральным по отношению ко Христу, какие бы знания о Нем имел или не имел этот человек. Можно до времени только, только лишь до времени как бы не участвовать в том, что совершилось со Христом и совершается до последнего Его часа, до Второго и славного Пришествия Христова. Но наступает время, когда наше молчание становится участием в беззаконии и преступлении. Вот об этом говорит нам сегодня праздник Сретения. И люди, которые как будто бы вне Церкви, которые как будто бы даже не знают Христа и знать не хотят, на самом деле участвуют во встрече с Ним. Очень страшно сегодня быть равнодушным человеком, потому что безразличие и бесчувственность потворствуют беззаконию, которое все больше раскрывается в истории человечества. Именно по причине равнодушия существуют в мире самые жестокие тирании, которые всегда опираются на человеческое безразличие, и все силы их - в этом. Если бы люди не были равнодушны и бесчувственны, то, конечно, эта власть никогда не устояла бы в своей жестокости. Но самое ужасное - то, что происходит с душою человека, который хочет как бы избежать встречи со Христом. Такой человек становится равнодушным к своей собственной жизни и смерти, оттого что он не хочет видеть, что на его глазах совершается какое-либо беззаконие, оттого что он равнодушен к чужой жизни и смерти, за которой всегда стоит жизнь и смерть Христова. Эти люди живут так, как будто бы они и не живут и как будто жизнь не касается их, или, вернее сказать, они не прикасаются к жизни. Мы говорим о том, что в этой жизни, еще до того, как придет смерть, каждый человек, подобно праведному Симеону, призван увидеть Христа. И в этом единственный смысл жизни каждого человека. Но, может быть, самое страшное - то, когда человек в этой еще жизни через свое собственное равнодушие умирает второй смертью, как говорит нам Апокалипсис, прежде чем придет его телесная смерть. Душа его становится мертвою, бесчувственной к добру и злу, так что он умирает смертью вечною - той смертью, которой наказываются люди за самые страшные и нераскаянные грехи. |
| Надо было чем-то оправдать такое невероятное, просто кощунственное для здравого христианского чувства, притязание, и вот они измыслили новое, неведомое древней Церкви, учение о том, будто бы Христос-Спаситель всю Свою власть над Церковью передал не всем Апостолам равно, но одному лишь Апостолу Петру, которого Он якобы бы поставил «князем над Апостолами», что самая Церковь будто бы воздвигнута Христом-Спасителем на личности Апостола Петра, как на своем основании, а так как папы римские являются будто бы «преемниками Апостола Петра», то, следовательно, им принадлежит вся чрезвычайная власть и Божеские права над всей Христовой Церковью во всем мире. Братие-христиане! Наша Православная Церковь , как вы видите из богослужения сегодняшнего праздника, нисколько не меньше чтит святого Апостола Петра, как величайшего из Апостолов, как «первоверховного», наряду с святым Апостолом Павлом, чем западная, римская церковь , но она никак не может принять того новоизмышленного учения о личности Апостола Петра, на которое нет ни малейшего намека ни в Священном Писании, ни в Священном Предании, и о котором ничего не знал и сам святой Апостол Петр, как это ясно видно из его соборных посланий. Прочитайте от начала до конца все Евангелие и даже весь Новый Завет , просмотрите все Апостольские правила и определения Вселенских и Поместных Соборов, и вы нигде не найдете никакого указания на то, что Апостол Петр был поставлен «князем» над прочими Апостолами и главой всей Церкви, ни того, что он эти свои мнимые права и полномочия передал по наследству римским папам. Совсем напротив: из Евангелия мы видим, что Христос-Спаситель неоднократно предостерегал своих Апостолов от горделивого желания главенствовать и властвовать друг над другом и внушал им, что они – все равны между собой, равно всем Он дал власть вязать и решить грехи человеков, равно всем ниспослал благодать Святого Духа. Что касается утверждения папистов, будто Христос-Спаситель основал Свою Церковь на Петре, когда говорил: «Ты еси Петр, и на сем камени созижду Церковь мою», то такое толкование противно не только Слову Божию, но и здравому человеческому смыслу. Как Церковь , этот вечно-живой организм, находящийся в постоянном духовно-органическом единении с своим Главою Самим Христом-Спасителем, может быть основана на личности обыкновенного смертного человека, со всеми его немощами и слабостями, коим в большей или меньшей степени подвержены все смертные люди, не исключая святых: святость не есть безгрешность и непогрешимость, ибо свят только Господь Бог наш, Он Един токмо – «кроме греха». |
| Вот растет ребенок; приходит ему время учиться писать. Мать дает ему в руку карандаш и ручку детскую берет в свою руку и водит ею. И пока ребенок не знает, чего от него ожидают, только с изумлением чувствует, что его рука свободно движется и так красиво выводит линии — все хорошо; он тогда гибкий, он свободный, он отдался. Но в какой-то момент ребенку кажется, будто он понял, будто он теперь знает, чего от него ожидают, и он своими силенками начинает помогать, дергать карандашом туда-сюда — и уже ничего не выходит. Он приложил свою человеческую малюсенькую силу там, где он должен был отдаться… Так бывает и на море. Парусная лодка идет, — что может быть более хрупким на этой лодке, чем парус? И вместе с этим, потому именно, что он такой хрупкий, гибкий, отдающийся, если его верно направить, в него вольется струя ветра и понесет корабль к цели; а замени этот парус сильной, крепкой доской — ничего не выйдет. Тут то же самое чувствуется: от хрупкости, которая себя свободно отдает, зависит, чтобы сила Божия, словно мощным ветром, дыханием то бурным, то тихим, заполнила Духом Святым этот парус и повела к цели. Вот о какой немощи, о какой слабости говорит апостол. Этого нелегко достигнуть. Просто быть бессильным, просто быть беспомощным — не так уж трудно: жизнь достаточно тяжела, чтобы нас сломить. Но сломлен ты или нет, отдаться в руку Божию не всякий сумеет. Для этого надо учиться изо дня в день; учиться просто прислушиваться к тому, что говорит Господь тебе; прислушиваться так, чтобы как можно лучше понять и потом как можно проще, как можно более честно это исполнить. И постепенно наша жесткость, наша кажущаяся сила начинает делаться гибкой. Христова Церковь не призвана к тому, чтобы быть мощной и победоносной внешне. Христос сравнивает нас и Свое учение, Свою Церковь с солью, с дрожжами. Что может быть более хрупким? Вот бросили соль — она растаяла, ее больше как будто и нет,— а вместе с этим весь вкус пищи изменился. Бросили дрожжи в тесто,— как будто их не стало; а все тесто сквашено, все переменилось. |
| Начатая им иерархия у глаголемых старообрядцев не имеет преемственности от Христа и Апостолов, ч. 1, стр. 613–614, ч. 2, стр. 413–419. Принимая начатую им иерархию, старообрядцы впадают в противоречие, ч. 2, стр. 285–286. Антиминс раскольнический, освященный лжеепископом Анфимом, ч. 2, стр. 541. Антихрист – Общераспространенное в расколе мнение о нынешнем времени, как времени „отступления“, предшествующем явлению антихриста, ч. 1, стр. 112–118. Учение безпоповцев об антихристе и связь его с учением о пришествии пророков Илии и Еноха, ч. 1, стр. 46–48. Его значение в общем учении безпоповцев, ч. 1,стр.48–50. Почему безпоповские учители говорят сначала о пришествии антихриста, а потом уже о пришествии пророков Илии и Еноха, и почему необходимо начинать с ними беседу сначала о пришествии пророков, а потом о пришествии антихриста, ч. 1, стр. 50–53. На чем основывают безпоповцы свое учение о духовном явлении пророков Илии и Еноха и Ап. Иоанна, ч. 1, стр. 55–72, ч. 2, стр. 236–237. Что возражают безпоповцы против учения о чувственном и личном явлении антихриста пред вторым Христовым пришествием, ч. 1, стр. 80–86. На чем они хотят утвердить свое учение о совершившемся якобы явлении антихриста, ч. 1, стр. 87–112. Неосновательность их мнения, будто Евангелие уже проповедано во всей вселенной, как должно быть пред явлением антихриста, ч. 2, стр. 51, 54–56. Неосновательность их мнения, будто во времена антихриста Церковь будет находиться в сокровенности, ч. 1, стр. 147–156, ч. 2, стр. 119–120. Неосновательность их мнения, будто во времена антихриста Церкви и священство будут истреблены до конца, ч. 2, стр.49–51, 109–117. Неосновательность их мнения, будто антихрист будет царствовать неопределенное и продолжительное время, ч. 1, стр. 100, 114–115, 139–141. Он не будет единовластитель всей вселенной, ч. 1, стр. 141–143. И во время царствования его, до самого второго пришествия Христова, будут спасающиеся на земли, ч. 1, стр. 143–146. Как достигнуть правильного понятия о пришествии антихритове, ч. 1, стр. 146–147. |
| Я заметил очень опасную тенденцию… Может быть, я ошибаюсь, конечно, но этот год с ковидом как-то смыл с людей не только тончайший слой церковного благочестия, но и просто человеческую порядочность и благородство, которые вообще-то без большого труда даются человеку, но только до тех пор, пока все нормально. Плохо воевать — все понимают это, но не выдерживают и начинают. Меня очень шокировала история с детским хосписом, с «Домом с маяком». Что вообще происходит с людьми? Ведь на Лидию Мониаву, директора Благотворительного фонда «Дом с маяком», кто-то написал донос, ну просто в стиле 37-го года. И последствия могли быть ох какие серьезные. Причина этого доноса — ненависть к тому, что делает Лида. Неприятие того, что человек делает доброе дело. Два года назад была другая крайность, от которой становилось не по себе: «Лида, ты святая» — и миллионы лайков. И тут Лида взяла Колю, мальчика с тяжелой инвалидностью, — и все ополчились на нее, даже пожертвования в фонд сократились. Какое количество людей вдруг перестало быть людьми! Просто потому, что надо здесь себя немножко напрягать, а нет ни у кого ни сил, ни желания. Уходит живое, остается пластмассовое. Это происходит и с людьми, и с самой Церковью. Очень тревожно. «Ко мне в храм стали ходить совершенно новые люди» — Тревожно, что ковид закончится, а в церковь так никто и не вернется? — Вернутся, но возвращение будет не быстрым. Не то, чтобы сразу все придут. И возможно, это будут другие люди. Ко мне в храм сейчас ходит половина совершенно новых, неизвестных мне людей. Записываются, приходят семьями. Я вот только сейчас начинаю запоминать, кого как зовут. Эти люди встали на те пустые места, которые освободили мои прихожане. — Разве это не хороший знак? — Да, но я больше 25 лет в этом храме настоятель, и с этими прихожанами, как мне казалось, нас связывало нечто большее, чем праздники, ярмарки и пирожки. То, что называется духовной жизнью, хоть это и высокопарно звучит. А сейчас я вижу, что всего этого становится все меньше, как будто все перестают напрягать себя внутренне, по-человечески. Как будто не интересно больше ничего из себя строить в глазах других людей, быть лучше, чем ты есть на самом деле, изображать из себя благочестивого прихожанина, или доброго христианина, или просто какого-то хорошего человека. Какое-то массовое уныние. |
| Один исследователь, не понимая истинного характера преобразований петровых в строе церковной жизни, выражается в своей книге, будто до учреждения Синода все «распоряжения Петра относительно Церкви представляют из себя такой хаос, в котором, по-видимому, совершенно не было какой-либо одной руководящей нити и цели 118 . Рядом с этим тот же исследователь приписывает Петру намерение совершить какую-то коренную реформу в Церкви, изменить самые устои церковной жизни, и говорит, будто Петр «действовал при этом с большею осторожностью, чем как поступал он в своих гражданских реформах», потому что в этой области «на каждом шагу имел бесчисленное множество случаев убеждаться в том, что здесь ему приходится иметь дело с предметами совершенно иного круга, чем те, с которыми встречался он в своих работах по военному или адмиралтейскому ведомствами», и «что оппозиция против его действий в сфере церковной может быть и гораздо более сильною, и гораздо более опасною» 119 . Как будто Петр был какой-то капризный разрушитель, а не самоотверженнейший государь, гениальный реформатор, мудрый переустроитель обширнейшего государства, который возродил дряхлевший государственный организм России и сообщил ему небывалую дотоле мощь! И в церковных реформах не было заранее измышленного, так называемого кабинетного плана, системы, для которых бы ломалась жизнь, но и «руководящая нить», и «цель» были, и они очевидны: государь, замечая в церковной жизни дурное, желал видеть на его месте хорошее, и все церковные реформы петрова времени направлены именно к устранению разного рода нестроений, замеченных в строе церковной жизни. Если эти реформы государь иногда принимал на себя лично и если при этом иногда задевались церковные формы, быть может, более, чем принято считать позволительным, то это – неизбежное условие вообще всех человеческих деяний, не способных обладать абсолютным совершенством, и притом находит себе объяснение как в недостаточной ясности правовых понятий того времени, так и в значительном противоречии действительности, какую предъявляла современная Петру церковная жизнь, принципам церковной жизни, которого, конечно, не мог не заметить гений великого преобразователя. И во всяком случае, причиною преобразований петровых в строе церковной жизни, как и всех вообще реформ этого великого государя, было одно: стремление к общему благу, к устранению своекорыстных злоупотреблений и сознание своей царской ответственности пред Богом, так прямо выраженное в манифесте об учреждении Синода. II |
| А наша интеллигенция? Представители якобы научной мысли? Они как будто и рады пофилософствовать, побогословствовать, сочинить от себя что-нибудь, но заняться исследованием, как учила о сем древняя Церковь , – им и на мысль не приходит, да и не под силу, и они предпочитают – холодно-пренебрежительно отнестись ко всему возникшему вопросу в его сущности. Недавно дарю я одному высокопоставленному лицу свою книжку: “Имебожники»; он благодарит, но в то же время говорит: “Ах, ваше Преосвященство, ну и зачем вы заварили всю эту кашу? И какое вам дело до того, как верует какой-то Булатович или невежды-монахи афонские? К чему этот шум, этот суд? Да как бы они там ни думали – стоит ли толковать-то об этом»?.. Вот вам образчик интеллигентного отношения к вопросам веры, к чистоте догматов ее! А отсюда уже делаются и выводы: за что “сих смиренных старцев» отлучают от святого Причащения Тела и Крови Господней? За что их “преследуют»? Грозят им отлучением от Церкви? Выходит, что не они вносят смуту в умы и сердца простецов, не они “делают шум», а власть церковная, стоящая на страже догматов веры, власть, которая будто бы должна безмолвно смотреть на эту смуту, на распространение ереси, на искажение учения Церкви православной!.. Так сумели новые лжеучители перепутать истинное положение дел, может быть, потому, что власть церковная уж слишком снисходительно относилась к ним, мало обращая внимания на газетные сплетни, ими распространяемые, не отвечая на их клеветы, ложь, выдумки и самую недобросовестную подтасовку фактов и подделку текстов. Да, это печальное и вместе страшно опасное для чистоты учения веры явление – полное равнодушие к догмату, к церковному пониманию новых веяний в области догмата, к авторитету Церкви, я уже не говорю об авторитете современной нам иерархии, но самой Церкви, когда ее учение обосновывается на учении святых отцов, на единомыслии всего епископата в основных положениях того или иного пункта учения. Догмат как таковой считается нашими интеллигентами как будто чем-то отжившим, потерявшим всякую ценность, что пора и забыть, и забросить, как пережиток давнего прошлого. |
| Была у него и такая коренная для мужчины черта – чувство ответственности Его сценический образ имел отчетливый мужской характер. Поскольку Николай Петрович и в жизни был настоящим мужчиной, вот и роли получал соответствующие. Когда надо, он умел сдержать себя и быть великодушным, щадить слабых. Когда надо – взрывался, и люди наблюдали его бойцовские качества. Была у него и такая коренная для мужчины черта – чувство ответственности. Без этого ощущения ответственности за свои поступки, за благополучие близких, за свою работу – мужчины нет. Сейчас эту простую истину не все понимают, к сожалению. У Николая Петровича с пониманием было благополучно. Вот как он рассуждал: «Предположим, я встал с утра. Потом мне нахамили в магазине. В автобусе отдавили ногу. Я пришел в театр, узнал, что всем премию дали, а мне не дали: “Ну я вам сейчас за это сыграю спектакль!” Нет, всё должно остаться за стенами театра. На сцену надо выйти подтянутым, энергичным, желательно талантливым. И сыграть, как будто это последний спектакль в жизни». Караченцов так откровенно говорил и – что важнее – так старался и жить. Вот в чем была его ответственность перед зрителем. Очень нелегко – оставить в стороне плохое самочувствие, запомнившееся чье-то хамское замечание, обиды на коллег. Всё это требует от человека способности хотя бы на время забыть про себя, порой даже требует самопожертвования, нешуточной борьбы с эгоизмом, смирения, в конце концов. Такой настрой перекликается с христианской аскетикой. Караченцов искренне верил, что каждый спектакль надо играть, как будто он – последний в жизни, и будто он – первый в жизни, а не механический слепок со вчерашнего спектакля. Задолго до Караченцова архимандрит Сергий (Шевич) давал совет: каждый день нам надо жить, как если бы это был первый день жизни и, одновременно, как если бы это был последний день жизни. Вот совет отца Сергия, чисто аскетический. Он позволяет ценить дар жизни, различать в жизни главное и второстепенное. Помогает благодарить Бога за всё хорошее и каяться во всем плохом. Согласитесь, есть некоторое созвучие в словах русского священника и русского художника. Оно не случайно, хотя их слова и относятся к разным предметам. Всё же по корням русская культура – христианская. |
| Позиция “патриотических” церквей, увы, полностью совпадает с официальной, никакой гражданской войны нет, никакое национальное примирение не нужно, нужно только отразить внешнюю агрессию. И вот Украинская Православная Церковь выбивается из этих стройных рядов тем, что ведет себя именно как христианская Церковь - то есть считает всех людей за людей, независимо от региона, где они живут, и от их политических предпочтений. Это единственное сообщество, которое считают своим и в Киеве, и в Донецке, Церковь, в храмах которой собираются самые разные люди - потому что прийти в ее храм есть знак не той или иной политической ориентации, а веры во Христа. Именно поэтому Церковь сохраняет уникальный миротворческий потенциал. Церковь - такова ее природа - собирает, а не расточает, исцеляет, а не калечит. И именно в этом ее принципиальное различие с текущим украинским политикумом - и в этом причина конфликта. Потому что позиция, преобладающая в Раде - это позиция расточителей, которым люди не нужны, и которые действуют так, как будто намеренно хотели бы настроить против себя людей нейтральных и потенциально лояльных. Позиция “у нас нет никакой гражданской войны, потому что все, кто не 100% с нами - нам не сограждане” легко переходит в создание врагов буквально на пустом месте, как будто из чистого сумасшествия. Разумеется, это против любых разумных интересов Украинского государства и выглядит, как будто все депутаты, голосовавшие за, агенты Путина (при этом, конечно, не реального Путина, а Путина патриотической мифологии). Это может показаться необъяснимым. Кажется, очевидное поведение во время конфликта состоит в стремлению к умножению числа союзников и неумножению числа врагов. Но у действий депутатов есть более простое и правдоподобное объяснение, чем работа на Путина. Конечно, они действуют против интересов Украины. Но такие действия могут быть в их личных интересах. Приведем пример не из области политики. В г. Стрыя Львовской области фура, перевозившая ящики с пивом, на днях попала в ДТП. Как сообщают украинские СМИ, ситуацией решили воспользоваться проезжавшие мимо автомобилисты, которые принялись воровать пиво целыми ящиками. Это произошло прямо под баннером с надписью " Слава Украине - героям слава " , на попытки пристыдить их воры не реагировали. |
|
|
