| «На Соборе, своими познаниями в области богослужения, которыми он (Б.А.Тураев - Л.А.) превосходил даже и профессионалов практиков, и специалистов-ученых, обратил на себя внимание членов богослужебного отдела и был избран в трехчленную комиссию для выработки доклада о богослужебных преобразованиях, легших в основу суждений отдела, причем на долю Б.А. пришелся доклад о т.н. общественном богослужении (большая часть тезисов отделом была принята нерассмотр [енной]; сообщ. гл. обр. лишь по ходу), основная мысль этого доклада - необходимость преобразования не самого устава, но выполнения богослужения: нужно упорядочить нашу богослужебную практику, уничтожить царящую в ней пестроту, прекратить произвол исполнителей богослужения, доходящий иногда до анархии, погоню за разного рода художественными и церемониальными эффектами, в ущерб содержанию богослужения, потворство людской лености. Типик в качестве богослужебной нормы должен быть оставлен, в монастырях эти нормы должны выдерживаться вполне, соборные храмы должны приближаться к монастырской норме; для приходских храмов, т.к. они обслуживают рядовых мирян, занятых житейскими делами, уставная норма значительно облегчается за счет переменный частей богослужения, кафизм, стихир, канонов и т.п., например - отменяется повторение песнопений, полные кафизмы заменяются одним целым в рядовом их порядке и т.д., но зато устанавливается однообразный минимум таких частей для всех храмов, постоянные части богослужения сокращению не подлежат. Вместе с этой положительной программой Б.А. дает в своем докладе обширный проскрипционный список вошедших у нас в обычай типичных нарушений и искажений уставной нормы, например, замену в будничном богослужении рядовых переменных частей заупокойными - служение в такие дни всенощных с вечера и т.д., замену в праздничном богослужении кафизм акафистами; проектирует возобновление давно оставленного и забытой у нас, кроме Великого поста, службы с «аллилуйя» и поклонами для 3-х других постов. В связи с этим же основным докладом Б.А. внес несколько интересных предложений - об установлении праздника всем русским святым (это предложение было принято и Собором), - о введении обычая на вечернях в воскресные дни прочитывать все рядовые зачала из Апостола и Евангелия за истекшую неделю, чтобы народ имел возможность познакомиться с этими священными книгами в полном объеме...Б.А. высказано было в богослужебном отделе немалое количество других... мнений, проектов, замечаний, отзывов и т.д., как по основному вопросу об упорядочении богослужения, так и по нуждам текущей жизни (например, им, кажется предложено в Рождественский пост 1917 г. применить службу с «аллилуйя», поклонами и молитвою Ефрема Сирина). В протоколах богослужебного отдела Всероссийского Собора имя Б. А-ча, как активного участника в работах этого отдела, повторяется, несомненно, чаще других. |
| По рассказу это богослужение сводилось главным образом, к пению: пелись, и очевидно искусственными и сложными напевами а) псалмы, б) прокимны и соответствующие им стихи: аллилуиа, антифоны, Бог Господь, Всякое дыхание, в) стихиры, седальны, тропари. Пение всего этого начиналось пред алтарем певцом, за которым следовал народ, подпевавший известные стихи. Праздничное богослужение отличалось от будничного как составом (например, тем, что вместо Бог Господь пелось аллилуиа), так и исполнителями: тогда как на будничном пение важнейших частей начиналось певцами, чтецами и иподиаконами, на праздничном – священниками. Иподиаконы выступают главным образом, в роли певцов. Чтение почти аналогично по исполнению с пением. Все это признаки так называемого песненного последования, подробные чины которого сохранились от IX и последующих веков, сущность которого и состояла именно в торжественном пении псалмов, антифонов, прокимнов и т.п. небольших стихов, в частых молитвах (широкое участие пресвитера в богослужении) и в народном исполнении разных припевов к псалмам. Это последование, особенно в том виде, как оно представляется настоящим рассказом, имеет много общего с тогдашним западным богослужением. Одною из общих особенностей того и другого, как увидим, являлось немного численность песен христианского составления (господство библейского материала): на всем богослужении бывала одна, две таких песни (тропари), гимна. Но богослужение на родине настоящих рассказчиков стоит уже на переходе к позднейшему типу (нынешнему): в нем много последнего рода песен: стихиры, седальны, тропари к канону. Кондаки и каноны Между тем о палестинско-монастырском богослужении рассматриваемой эпохи до нас сохранились сведения и за дельнейшее ее течение – от VIII в. Это греческие «Часослов по уставу лавры св. отца нашего Саввы» ( ρολγιον κατà καννα τη ς λαρας…) в рукоп. VIII-IX в. 1511 . Часослов предназначался для келейного употребления, поэтому на заключает не только всех частей службы (например, ектений, возгласов священника), но и некоторых служб, например, Утрени. |
| Таким образом, в нескольких храмах (даже рядом стоящих) по-разному может быть совершена служба в этот день. Там, где храм, непременно должно быть бдение со всею торжественностью богослужения престольных праздников. В других же храмах может быть служба от бдения до славословия. И во всех этих случаях от наполовину будничной службы со славословием до торжественной храмовой не будет нарушения Устава, будет только применение его к местным обстоятельствам и нуждам. И если в Великом Посте в одном из храмов престольный праздник совпадает с поминальной субботой, то там должна быть праздничная служба храмовому святому, тогда как в соседних храмах будет правиться служба тому же святому, но уже как малому, непразднуемому святому и даже ни на одной из служб не будет и тропаря ему и со службою его будет соединена служба за упокой. Это тоже применение Устава. Вообще в Уставе нередко можно встретить при полиелейном праздничном знаке замечание: аще изволит настоятель творим бдение, или, при шестиричном: а идеже... восхощет кто... пети полиелей. У нас всякие часто произволы в богослужении обосновывают на этом уставном выражении: аще изволит настоятель. Но оно совсем не означает того, что настоятель имеет право, как ему вздумается комбинировать богослужение. Оно означает только то, что в некоторых случаях от настоятеля зависит избрать степень торжественности празднования того или иного дня. Но коль скоро выбор сделан, в дальнейшем вся служба должна совершаться точно по Уставу, в дальнейшем настоятель не имеет права уже действовать по своей воле, а если, например выбрана служба со славословием, то уж все должно быть совершенно точно по тому Уставу, какой дал Типикон для праздников со славословием. Предоставляемое Типиконом право совершать в известный день богослужение с большей или меньшей торжественностью может быть использовано для церквей кладбищенских в направлении понижения торжественности богослужения некоторых меньших праздников до такой степени, при которой возможно внесение в общественное богослужение заупокойных молений. |
| Суббота человека ради, учил Он, а не человек субботы ради», т. е. закон о субботе есть средство для воспитания человека и для достижения им блага. По этой причине то, что составляет неотложную нужду телесную и что непосредственно служит для преуспеяния христианина в добродетели, позволительно в праздник. Вот в порядке провождение христианином праздничного дня: прежде всего христианин присутствует в храме при богослужении. Нельзя назвать истинным христианином того человека, который не старается каждый праздник посетить храм. Во-вторых, христианин вступает в праздник в тихие и сердечные собеседования со своими родными и знакомыми. Излив любовь свою перед Богом в храме, он изливает любовь свою и перед людьми, по домам. Хотя он беседует с ближними и в рабочие дни, но эти беседы бывают тогда большей частью вынужденные, по какому-либо делу, короткие, так сказать, случайные, в праздник же они могут быть свободнее и продолжительнее, не вынуждаются каким-либо житейским делом, а изливаются из доброты и любви сердца. В праздники христианин, так сказать, еще больше любит своих ближних, чем в будничный день. Да и может ли быть иначе, если на него самого в праздник изливается большая милость Божия? Принимая родных и знакомых в своем доме, христианин посещает и дома родных и знакомых, идет разделить с ними радость праздничного дня. А оставаясь дома, он занимается чтением, размышлением, отдыхом, или же домашней молитвой. Принимая участие в устраиваемых в знакомых домах или в своем собственном каких-либо развлечениях и увеселениях, он помнит, что все должно совершаться, по слову Апостола, «благообразно» и по «чину», т. е. в меру и прилично. Он вообще, не позволяет себе в праздник ничего такого, что расстраивало бы и уничтожало то спокойное и благодатное состояние души, которое получено им в храме при богослужении. Далее: христианин считает за правило – сделать ради праздника какое-либо доброе дело своему ближнему, например, посетить больного, подать милостыню, весь день не сердиться, никому не сказать обидного и жестокого слова и т. п. (И всегда это обязательно, но в праздники – в особенности). Родители и вообще старшие поучают детей в праздник, рассказывая им истории праздника или объясняя евангельское чтение. Наконец, позволяя себе в праздники лучшую пищу и лучшую одежду, христианин помнит, что все должно совершаться «во славу Божию». |
| Вопрос о взаимном отношении богослужения или культа, как говорят на западе, и быта до сих пор не был предметом нарочитого, специального изучения, насколько мне известно, и находился даже под влиянием особых доктрин, препятствовавших его научной постановке. Связь между этими явлениями или не понимали, или игнорировали, или даже искусственно разрывали. Под влиянием ультра-религиозных воззрений находили даже несовместимым с честью и достоинством церковного обряда проводить какую-либо внутреннюю связь между ним и обычаями житейской практики. В церковном богослужении или культе склонны были видеть скорей противодействие и отрицание форм бытовых, нежели какие бы то ни было родственные стороны с ними. Подобных доводов нельзя назвать основательными ни с точки зрения церковной, ни с точки зрения исторической, и вот почему. Как церковные, так и бытовые обряды имеют свое основание и разъяснение в законах и формах общечеловеческого или местного символического языка. Каждый литургический обряд, как известная богослужебная форма, представляет или одиночный символический акт, или целый ряд подобных актов, выразителями которых служат особые движения, особенные священнодействия и известная группировка внеш- них знаков или вещественных предметов. Таких органов или как бы факторов обряда очень много, но все они сводятся к известным элементарным действиям и приемам, которые лежат и в основе обрядов бытовой жизни. Верная вообще эта мысль получает еще большую силу, когда мы возьмем во внимание не вседневную, будничную обстановку жизни, а те ее формы, который складывались по поводу знаменательных явлений ее и, как выходившие из ряда обыкновенных, были отличаемы типичными обрядами. Сошлемся в пример на обычаи, наблюдавшиеся в древности при рождении ребенка, при заключении брачных союзов, при похоронных церемониях и поминальных обрядах. Во всех этих случаях житейский обряд пользовался в главных чертах теми же средствами, какие были приняты и в церковном богослужении для выражения соответствующих идей. |
| в нём, помимо самого календаря и богослужебных указаний, имеется раздел «О богослужении и богослужебном уставе Св. Православной Церкви». Он состоит из небольшого введения, показывающего важность и глубину Типикона, и общих указаний на совершение разных видов богослужения. В этом разделе составители пишут, что «богослужение есть в значительной мере искусство, и в нём, как в искусстве, громадное значение имеет усвоение самого духа и стиля» 583 . Такое определение было очень важным для того времени, так как обновленцы переделывали богослужение, руководствуясь только собственными домыслами, не понимая, как показывала практика, сути самого богослужения. Они руководствовались в первую очередь чувственным восприятием молитвы, возносимой Богу. На этом и строят свою апологетику составители календаря, показывая, что в нашем богослужении тоже присутствует эта составляющая и проблема её невосприятия лежит именно в бездушном, механическом совершении богослужения, ведь «каждая, даже самая будничная, служба, каждая, даже самая малая, треба, будучи в своё время подготовлены, продуманы, пережиты и в данный момент благоговейно им совершаемы, будут приносить ему [совершителю] новые чувства, новые переживания. Каждое священнодействие будет новым, ценным приобретением для его духовной жизни» 584 . Далее в календаре приводятся руководства по совершению богослужения и треб. Эти указания написаны крайне подробно, для людей, плохо разбирающихся в Уставе и не умеющих пользоваться Типиконом. Вот один пример из многих подобных: «Следует соблюдать некоторую стройность и логику в чередовании тропарей при входе. В Типиконе о сем есть особая подробная 52-я глава, которую следует внимательно прочесть. За подробностями отсылая к ней, здесь укажем общий на непраздничные дни порядок...» 585 . Эти указания содержат обычный строй службы без каких-либо нововведений за редким незначительным разночтением с современным нам Уставом, например: «Каждение совершать не во время чтения Апостола, чтобы не развлекать внимания слушающих, а во время пения „Аллилуйя“ (по трижды на каждый стих аллилуария, которые стихи должен произносить чтец), как о том говорят старые издания Служебника» 586 . |
| В структуре большинства (едва ли не всех) православных богослужений можно выделить две составляющие: переменная часть и часть неизменяемая. Неизменяемые молитвословия и песнопения читаются или поются за соответствующими богослужениями изо дня в день, независимо или почти независимо от даты, праздника либо, наоборот, того обстоятельства, что оно стоит в будничный день, и еще от каких-то привходящих изменчивых временных моментов. Приведу примеры неизменяемых частей богослужения. В последовании вечерни всегда бывает 103-й Псалом, разве что кроме Светлой Седмицы. Другой вопрос, что иногда он читается, иногда поется, но он всегда присутствует. На всех богослужениях изо дня в день присутствуют самые разнообразные ектении, хотя количество их и последовательность могут разниться. Если продолжать говорить о вечерне, то можно здесь же указать светильничные Псалмы (то есть Псалмы на «Господи, воззвах»), тайные молитвы священника, песнь «Свете тихий», «Сподоби, Господи», «Ныне отпущаеши». На утрени неизменяемыми частями являются Двупсалмие, Шестопсалмие, Великое славословие, которое тоже может петься или читаться, но всегда присутствует. На литургии такими неизменяемыми частями являются Херувимская песнь, Евхаристический канон и т.д. Однако есть другие, не менее важные составляющие любого православного чинопоследования – те молитвословия или песнопения, наличие которых либо, наоборот, отсутствие определяется текущим днем. Мы впоследствии будем более подробно говорить о тех факторах, которые определяют изменяемые части православного богослужения. Пока я ограничусь примерами. К переменным частям богослужений следует отнести те богослужебные тексты, которые формируют службу данного дня. Определяются они тем, в каком месте суточного, седмичного и годового круга мы находимся. Таковыми текстами являются стихиры, тропари, каноны, кондаки и т.д. Отчасти к переменным частям можно присовокупить кафизмы Псалтири, поскольку они тоже читаются определенным порядком, зависящим от дня, а также от периода года. |
| Кстати, если говорить о способе исполнения, то след его ныне виден как раз на этой самой 9й песни, по крайней мере во второй ее части (песни Захарии), к стихам которой в двунадесятые и нек-рые иные праздники поются особые праздничные припевы. Где б.п. находятся? — в Следованной Псалтири и в Ирмологии. В Ирмологии они приведены в 3 редакциях — полной, сокращенной и сверхсокращенной. 18 и 49 главы Типикона четко регламентируют, когда и какую редакцию этих песней следует употреблять. Так, полная стихословится только в будние дни и 2, 3 и 4ю субботы Великого поста. Сокращенная — по будним дням, когда нет никакого праздника. Сверхсокращенная — по воскресеньям, субботам, в пред- и попразднства, во всю Пятидесятницу и, наконец, в те дни, когда поется полиелейная или славословная Утреня. Отсюда полная редакция библейских песен называется великопостной, сокращенная — будничной, сверхсокращенная — праздничной. В совр. практике нашей Церкви библейские песни обычно опускаются и стихословятся только в будние дни Великого поста, заменяясь в остальные дни молебными припевами. В нек-рых местах (напр. на Афоне) библейские песни стихословятся, но подвергаются сокращениям. Вообще-то первоначально на утрени пелись не все библейские песни, а несколько (как и ныне осталось в армянском богослужении). В богослужении западной Церкви на Утрене издревле пели не все 9 песней из пророков зараз, а каждую в свой день. При этом «евангельская песнь» прор. Захарии пелась всегда в конце Утрени. Примечательно, что и студийскими гимнографами изначально 9 ПЕСЕН распределялись ПО ВСЕЙ НЕДЕЛЕ: как правило, 3 песни для будничных служб, 4 для субботы, а все сразу пели лишь на всенощных бдениях (воскресных или праздничных). Позже новосавваитская богослужебная традиция составит каноны из 9 песен, сначала только для воскресных и праздничных служб, а в дальнейшем это распространится на службы каждого дня недели. А вот, что такое каноны – тема следующей нашей встречи. Так что до следующей встречи. Рекомендуемые видео |
| Как сказано, главным назначением синагоги по первоначальной идее ее была не молитва, а чтение Св. Писания. Благодаря синагоге еврейство, а вслед за ним и христианство, стало смотреть на чтение Св. Писания, как на часть богослужения, своего рода молитву. Из Писания в синагоге всегда читался главным образом закон Моисеев, Пятокнижие, которое и прочитывалось все сряду (первоначально раз в 3 или 3, 5 года, в половину субботнего цикла лет [ 60 ], а потом и каждый год все), для чего Пятокнижие было разделено на небольшие отделы, называвшиеся paraschah (отдел). Что касается двух других частей еврейской Библии — пророков и агиографов, то первые прочитывались не все, а в извлечениях, агиографы же читались изредка. Чтение из пророков подбиралось каждый раз самим чтецом [ 61 ], именно такое, чтобы оно соответствовало чтению из закона [ 62 ], раскрывало и разъясняло его, следовательно оно относилось к первому чтению, как у нас Апостол к Евангелию [ 63 ]. Чтение из пророков называлось haftarah «отпустительное», так как приходилось в конце богослужения. Ряд чтений начинался с субботы после праздника Кущей. В праздники читались не рядовые параши и гафтары, а соответствующие священным воспоминаниям, например, в Пасху из Лев 23, Пятидесятницу Втор 15, 9–13, в новолетие Лев 23, 25, в день очищения Лев 16, Кущи — Числ 29, 12–39, в субботу предпоследнюю перед Пасхой — об очистительной воде, а в последнюю — о приготовлении пасхального агнца [ 64 ]. Большие праздники имели чтения и из агиографов: в Пасху читалась Песнь песней, Пятидесятницу — Руфь, на Кущи — Екклезиаст, на Пурим — Есфирь, на пост 9 ава (июня) в память сожжения Иерусалима — Плач. На будничных службах читался только закон. За чтением каждого стиха и даже выражения следовали перевод и толкование, обращавшееся нередко в целую проповедь. Читать Св. Писание в синагоге мог каждый мужчина, исключая раба и шепелявого. Но требовалось, чтобы первый отдел читал священник, а второй — левит, если они были в синагоге. Перед началом чтения первый чтец возглашал: «Благословите Господа», на что народ отвечал общим благословением Господа, а чтец присоединял благословение за дарование закона, на что народ отвечал «аминь». Пред чтением пророков благословение было не так сложно, — состояло из одной формулы, произносимой чтецом с ответом аминь. Заканчивалось чтение тоже благословением и молитвою kaddisch. |
| Праздничное богослужение отличалось от будничного как составом (напр. тем, что вместо Бог Господь пелось аллилуиа), так и исполнителями: тогда как на будничном пение важнейших частей начиналось певцами, чтецами и иподиаконами, на праздничном — священниками. Иподиаконы выступают гл. о. в роли певцов. Чтение почти аналогично по исполнению с пением. Все это признаки так называемого песненного последования, подробные чины которого сохранились от IX и последующих веков, сущность которого и состояла именно в торжественном пении псалмов, антифонов, прокимнов и т.п. небольших стихов, в частых молитвах (широкое участие пресвитера в богослужении) и в народном исполнении разных припевов к псалмам. Это последование, особенно в том виде, как оно представляется настоящим рассказом, имеет много общего с тогдашним западным богослужением. Одною из общих особенностей того и другого, как увидим, являлось немного численность песен христианского составления (господство библейского материала): на всем богослужении бывала одна, две таких песни (тропари), гимна. Но богослужение на родине настоящих рассказчиков стоит уже на переходе к позднейшему типу (нынешнему): в нем много последнего рода песен: стихиры, седальны, тропари к канону. Между тем о палестинско-монастырском богослужении рассматриваемой эпохи до нас сохранились сведения и за дельнейшее ее течение – от VIII в. Это греческие «Часослов по уставу лавры св. отца нашего Саввы» (ρολγιον κατ καννα τη ς λαρας…) в рукоп. VIII-IX в. . Часослов предназначался для келейного употребления, поэтому на заключает не только всех частей службы (напр. ектений, возгласов священника), но и некоторых служб, напр. Утрени. По-видимому, взамен утрени стоит в начале часослова первая кафизма. Затем следуют службы в 1 час дня, в 3, 6, 9, на причащение преждеосвященными Дарами (соотв. Изобразительным), вечерня и служба в 2 час ночи (соотв. повечерию), на которой часослов обрывается. Службы очень близки к нынешним. Так вечерня (τ σπεριν) состоит из 103 пс., 18 кафизмы с 3 славами, 140 пс. |
|
|
