| Рубрики Коллекции Система пользовательского поиска Упорядочить: Relevance Relevance Мыс Шпицберген Человек-пингвин, покоритель полюса ветров и бесстрашная медсестра: 3 истории необычных полярников 9 мин., 21.05.2020 В феврале 2020 года состоялась премьера нового документального фильма полярника и режиссера Ольги Стефановой «Остров Буромского». Он рассказывает о погибших героях полярных экспедиций и самом необычном кладбище на Земле, которое оказалось в ужасном состоянии. Ко Дню полярника мы попросили Ольгу рассказать три истории, которые поразили ее больше всего. Одна из этих историй есть в ее новом фильме. История 1. Человек, который просил называть себя пингвином. Бруно Пингвин Зендер (1945–1997) Бруно Зендер — человек, который добился того, чтобы в паспорте вторым именем было записано слово «пингвин» — настолько он любил этих птиц. О нем я как раз рассказываю в своем новом фильме. Бруно родился в многодетной семье в Швейцарии, но отношения внутри семьи были сложными и он уехал. Жил в Америке, Франции, Японии, но всегда мечтал попасть в Антарктиду, чтобы посмотреть на свою любимую птицу. И однажды, работая на датском судне, он все-таки там оказался. В Антарктиде он сделал гениальные снимки пингвинов, и по возвращении домой о них узнал весь мир — печатные издания их раскупали. Бруно возвращался в Антарктиду еще 20 раз и фотографировал пингвинов, которых очень любил. А еще он мечтал написать о них книгу, но для нее у Бруно не хватало кадра рождения императорского пингвина. Это единственный вид, который появляется на свет зимой. Он ушел снимать в колонию пингвинов, когда была нормальная погода, но потом начался шторм — погода в Антарктиде меняется в считаные минуты. В такой силы шторм нельзя даже выходить на улицу. Сначала с Бруно была связь, но это не особо помогало — ориентиров нет, видимость нулевая. Ребята на русской станции Мирный, где Бруно зимовал, пытались его найти, стреляли из ракетницы, но ничего не помогало. Вскоре рация разрядилась. Фото: Бруно П. Зендер Тело Бруно Пингвина Зендера нашли через несколько дней, когда шторм прекратился. Он не дошел всего сотни метров. Бруно лежал на льду широко раскинув руки, что очень странно — человек обычно замерзает в позе эмбриона, пытаясь согреться. А он лежал на спине раскинув руки крестом. |
| Вдруг гнев прошёл, и Бруно стало грустно. Так грустно, что он первый раз со смерти дедушки заплакал. Бруно дёрнул за рукав папу, который сидел и заполнял какие-то бумаги. «А я когда умру?» Папа обернулся и посмотрел ему в глаза. «Этого я не знаю, Бруно. Никто не знает, когда он умрёт». «Но я хочу знать». «Было бы плохо, если бы мы это знали. А ты знаешь, что говорят индейцы?» Бруно помотал головой и широко раскрыл глаза. Ему было безумно интересно, что делали и что говорили индейцы. «Живи каждый день так, будто это твой последний день». Бруно не совсем ясно понял, что имелось в виду, но эти слова ему понравились. «Сколько душ помещается на небесах?» – спросил он в другой раз. «Не волнуйся, – ответил папа, – твоя ещё поместится». «А что будет, когда небеса переполнятся?» Отец на какой-то момент задумался. «Некоторые считают, что души возвращаются на землю в новые тела». «А ты тоже в это веришь?» Отец пожал плечами: «Не знаю». Казалось, что после смерти дедушки время в какой-то момент замерло. Только через несколько недель после похорон Бруно почувствовал, что оно вновь пошло как обычно. Всё было как прежде. Папа с мамой работали в поле, Ксавер каждый день ездил в школу, а по субботам на футбол. Жизнь Бруно тоже потекла как прежде. Он поливал грядку с укропом и петрушкой, помогал чистить хлев от навоза, а по утрам собирал в курятнике яйца. Поначалу, что бы он ни делал, Бруно чувствовал глухую боль в груди. Как будто у него маленькая дырка в груди под свитером. Но постепенно она затягивалась. Каждый вечер Бруно смотрел на фотографию дедушки и разговаривал с ним. «Я тебя не забуду», – обещал он дедушке. И казалось, что тот улыбается ему. Иногда Бруно навещал дедушку на кладбище. Он брал с собой лейку, из которой обычно лил воду на свою грядку, и поливал цветы на могиле. Он вырывал засохшие стебли и убирал нападавшие с каштана листья. Затем он садился у могилки и рассказывал дедушке обо всём, что произошло за последнее время. Иногда ему казалось, что он слышит дедушкин голос. Но это был только шелест ветвей на ветру. |
| Поэтому научные и дидактические части его диалогов столь редки и столь неясны. Он презирал науку и питал отвращение к логике, так как был одушевлен верой, которую он хотел внушить, а не доказать… Он изгонял силлогистическую и математическую логику, короче говоря, интеллектуальное мышление, из области философии и науки для того, чтобы с тем большей силой ухватиться за псевдонаучные фантомы… Он чувствовал себя принесшим откровение и вел себя как пророк… Он всю свою жизнь боролся оружием насмешки против своих отъявленных врагов – ученых, математиков и лиц духовного звания. Он никогда не мог высказать свои собственные взгляды, не упомянув о них и не дав проявиться своей ненависти к ним… Бруно смешивает понятия перигея и апогея… Бруно полагает, что Меркурий и Земля одинаково отстоят от Солнца, но находятся на противоположных сторонах его. Вокруг Земли движется Луна. Вокруг Меркурия – Венера… Изложение Бруно учения Коперника обнаруживает, что он едва-едва был знаком с самыми элементарными понятиями и проблемами астрономии. Ценно признание Бруно, что «ему мало дела до Коперника и его комментаторов»… Не костер уничтожил дело Бруно, а упорная работа тех, кто пытался разгадать тайны природы путем измерения, вычисления и взвешивания и на кого наш философ обрушивался с ненавистью и насмешкой. Его гибель и их торжество знаменуют наступление новой эпохи в человеческой истории» 58 . Так что фраза «инквизиторы сожгли великого ученого Джордано Бруно» фактически не верна. Ученого по имени Бруно история науки не знает. Это понимал уже Галлией: «Признавая блестящие интеллектуальные способности Бруно, Галилей тем не менее никогда не считал его ученым, и тем более астрономом» 59 . И в самом деле – «Собственно научных результатов у Бруно не имелось, а его аргументы в пользу системы Коперника были набором бессмыслиц – беспорядочным нагромождением нелепых ошибок и высокопарных сентенций, демонстрирующих лишь невежество автора» 60 . «В его руках коперниканство стало частью традиции герметизма. |
| Рубрики Коллекции Система пользовательского поиска Упорядочить: Relevance Relevance За что сожгли Джордано Бруно? 12 мин., 17.02.2023 Несмотря на то, что представление о религии как об «опиуме для народа» уже не современно и не актуально, многие ветхие воззрения не меняются и продолжают кочевать из поколения в поколение. Одно из таких представлений — борьба религии с наукой «не на живот, а на смерть». Сторонники подобного взгляда привычно козыряют известными именами: Коперник, Галилей, Бруно. Самое поразительное, что мифы об этих «мучениках науки» настолько прочно вошли в бытовое сознание, что иной раз кажется — никак их не искоренишь. Времена меняются, история подвергается пристальному и скрупулезному анализу, однако защитники якобы обиженных христианством ученых продолжают обвинять «проклятых церковников» в уничтожении науки. Причина живучести этих мифов — тема для отдельного серьезного разговора с привлечением как историков и культурологов, так и психологов и социологов. Цель же наших публикаций несколько иная — попытаться разобраться, во-первых, а что же в действительности произошло и, во-вторых, насколько произошедшее имеет отношение к конфликту религии и науки, если таковой вообще возможен. О Галилее мы рассказывали во втором номере нашего журнала за этот год. Сегодня речь пойдет о Джордано Бруно. Джордано Бруно. Современная копия гравюры начала XVIII века Начну с констатации факта: Джордано Бруно (1548-1600) — на самом деле пострадал от рук инквизиторов. 17 февраля 1600 года мыслитель был сожжен на Площади цветов в Риме. При любых интерпретациях и трактовках событий факт всегда остается фактом: инквизиция приговорила Бруно к смерти и привела приговор в исполнение. Подобный шаг вряд ли возможно оправдать с точки зрения евангельской морали. Поэтому смерть Бруно навсегда останется прискорбным событием в истории католического Запада. Вопрос в другом. За что пострадал Джордано Бруно? Сложившийся стереотип мученика науки не позволяет даже задуматься над ответом. Как за что? Естественно, за свои научные взгляды! Однако на поверку такой ответ оказывается по меньшей мере поверхностным. А по сути — просто неверным. Гипотезы измышляю! |
| Бог, творец мира и всего, что он в себе заключает, управляет всем этим целым и подчиняет его управлению человека. Этот последний превращает все в предмет своей деятельности». Как говорится, без комментариев. Таким образом, Бруно нельзя назвать не только ученым, но даже и популяризатором учения Коперника. С точки зрения собственно науки, Бруно скорее компрометировал идеи Коперника, пытаясь выразить их на языке магических суеверий. Это неизбежно приводило к искажению самой идеи и уничтожало ее научное содержание и научную ценность. Современные историки науки (в частности, М.А. Киссель) полагают, что в сравнении с интеллектуальными экзерсисами Бруно не только система Птолемея, но и средневековый схоластический аристотелизм могут считаться эталонами научного рационализма. У Бруно не было никаких собственно научных результатов, а его аргументы «в пользу Коперника» были лишь набором бессмысленных утверждений, которые в первую очередь демонстрировали невежество автора... Почему инквизиторы боялись приговора Из всего этого с неизбежностью следует, что, во-первых, взгляды Джордано Бруно нельзя охарактеризовать как научные, поэтому в его конфликте с Римом не было и не могло быть борьбы религии с наукой. Во-вторых, мировоззренческие основания философии Бруно были весьма далеки от христианских. Для Церкви он был еретиком, а еретиков в то время сжигали. Современному толерантному сознанию кажется весьма странным, что человека отправляют на костер за то, что он обожествляет природу и практикует магию. В любом современном бульварном издании публикуются десятки объявлений о порче, привороте и т. д. Бруно жил в другое время – в эпоху религиозных войн. Еретики во времена Бруно не были безобидными мыслителями «не от мира сего», которых проклятые инквизиторы сжигали почем зря. Шла борьба. Борьба не просто за власть, а борьба за смысл жизни, за смысл мира, за мировоззрение, которое утверждалось не только пером, но и мечом. И если власть захватили бы, например, те, кому ближе были взгляды ноланца, костры, скорее всего, продолжали бы пылать, как пылали они в XVI в. в Женеве, где протестанты-кальвинисты сжигали католиков-инквизиторов. Все это, безусловно, не приближает эпоху охоты на ведьм к жизни по Евангелию. |
| Вообще, материя оказывается способной к самодвижению. Вот основное положение философии Джордано Бруно, естественно, коренным образом отличавшееся от христианского учения. Поэтому сказать, что Джордано Бруно был ученым, нельзя. Джордано Бруно был типичным магическим философом, над которым за это и начали инквизиционный процесс. Так совпало, что я в феврале читал лекцию о Джордано Бруно как раз в тот день, когда он был сожжен, в четырехсотлетний юбилей этого события. Как раз утром я прочел статью в известиях, где Джордано Бруно был объявлен мучеником науки, а вечером, так сказать по свежим следам, я развенчивал все эти устоявшиеся псевдонаучные мифы об учении Джордано Бруно. Сожжение на костре, безусловно, не может являться средством борьбы, но что Джордано Бруно был великим ученым – это, конечно же, неправильно. Он схватился за теорию Коперника не из-за того, что увидел в ней научную истину, а потому что она отвечала его магическим представлениям. Мир, который существует в Боге, представляется миром конечным, а если мир и Бог одно и то же, значит, мир должен быть бесконечным, т.е. подтверждение своему пантеизму Бруно увидел в теории Коперника. Многие церковные люди видели свою задачу в борьбе с этой магией. Кто-то шел работать на инквизицию для того, чтобы бороться с колдунами и ведьмами. А кто-то, из более умных и честных людей, занимался другими делами, пытаясь научно опровергнуть эти заблуждения современных оккультистов. Эти люди как раз и создали то, что теперь называется современным научным естествознанием. В западных странах в конце нашего тысячелетия спрашивают: «Каких людей считают самыми гениальными?» На первое место статистика поставила Эйнштейна, определив его как самого гениального человека второго тысячелетия. Я как физик, могу сказать, что теория относительности Эйнштейна – историческое следствие одного из положений, высказанных Галилео Галилеем. Одним из переломных моментов, способствовавших возникновению современной науки, было новое учение об однородности пространства, на основе которого Галилей сформулировал принцип относительности, утверждающий, что законы природы действуют в любой точке пространства одинаково, независимо от того, движется тело или покоится. |
| Индивид, оторванный от Бога, все больше терял свои позиции, уверенность в незыблемой онтологической ценности человека, что стало особенно ясно после открытия гелиоцентризма, горячим поклонником которого был Бруно. Гелиоцентризм подрывал средневековую уверенность в том, что Земля является центром мира, а человек – центральным творением Бога. Бруно утверждал, что таких планет, как Земля, может быть много, как и населяющих эти планеты разумных существ. Это учение получило у него название «идея множественности миров». В качестве Абсолюта, организующего мировое целое, у Бруно выступает Высший принцип единства Природы. Бог и Природа сливаются в неразличимое целое, Бог имманентно присутствует во всех вещах и процессах, являясь безличным организующим принципом (мировая душа). Бруно горячо поддерживал и развивал идеи Помпонацци о смертности личности (души). В системе Бруно душа, являясь частью мироздания, в принципе не может быть уничтожена до конца, так как после смерти душа и тело растворяются в Природе, становясь ее составными элементами. Высшая часть души есть интеллект, который приобщается к мировой гармонии, исполняется героического энтузиазма, безличного исступления и экстаза, существуя как одна из составляющих гармонического принципа Природы. Еще будучи в теле, душа, преисполнившись героического энтузиазма, презирает страх смерти и страданий. Особенность Бруно не в том, что он высказывал общие для Возрождения идеи о величии и призвании человека быть хозяином своей судьбы, сколько в той бескомпромиссности, с которой он за свои идеи боролся. Бруно призывал вернуться к единой универсальной мудрости, воплощенной в религиях и традициях Древнего Египта, Индии, Персии, Рима и Греции. Он утверждал, что человек имеет скрытые потенции, которые развиваются и пробуждаются через воображение и память. Воображение человека есть путь или канал связи между человеком, мировой душой и единой мудростью, память же есть главная основа всякого искусства. Антропологический идеал Бруно – человек, преисполненный героического энтузиазма, возвышенного и патетического состояния. Такой человек стремится к освобождению от пут земной материи и преходящих ценностей, его цель – стать проводником божественной мудрости, истинных идей, в чем ему помогает мечта о счастье и истинном достоинстве человека, о перспективах, когда-нибудь откроющихся перед его освобожденным сознанием. За мечту герой готов при необходимости умереть, в чем проявляется доказательство истинности идей. Человек должен избавиться от многих видов духовной слепоты, в которой он проводит жизнь обывателя, а отвергнув ложь, он оказывается уже выше суда толпы или Церкви. |
| 215 Так мы переводим не вполне ясное выражение «pervenimus ad maiorem populum», которое можно было бы понять и как обозначение ставки одной из печенежских орд. 216 См. примеч. 207. Сообразно родовому устройству печенежского общества переводим в данном случае термин maiores как «старейшины». Ср. чуть ниже в аналогичном контексте meliores. 217 Эти данные вполне согласуются с известием Константина Багрянородного, что земли печенегов на правобережье Днепра делились на четыре округа («фемы») (Конст. Об упр. имп. 37.39–45. С. 157). Молчание Бруно о других «частях» печенегов косвенно свидетельствует о том, что его проповедь коснулась только правобережных орд. 219 Часто эти данные рассматривают как доказательство весьма скромных успехов миссии Бруно. Если так, то подобное свидетельство миссионера было бы неуместным (особенно в общем контексте «Послания») откровенничаньем. Вероятнее, что Бруно учитывал только знатных людей, тех самых maiores и meliores, крещение которых предполагало крещение также зависимых от них рядовых кочевников. 220 Следовательно, Бруно должен был располагать на этот счет какими-то полномочиями со стороны киевского князя. 221 Эти слова указывают на один из мотивов миссионерской программы Бруно, в том числе и его проповеди среди печенегов: единение в вере ведет к установлению политического мира. 222 С учетом всех хронологических указаний, содержащихся в «Послании», возвращение Бруно в Киев должно было состояться примерно в июле-августе 1008 г. В сыне-заложнике, отправленном Владимиром к печенегам, в историографии обычно видят Святополка, для которого впоследствии характерен союз с печенегами (Ляскоронский 1916. С. 294; Zakrzewski 1925. S. 224; Рорре 1995. S. 285; и мн. др.). Однако это крайне маловероятно: обычно в заложники отдавали мальчиков, тогда как к 1008 г. Святополку Владимировичу было 30 лет, и он имел собственный стол в Турове. Скорее всего заложником был кто-то из младших Владимировичей. 223 Т. е. одного из спутников Бруно. Вообще говоря, согласно каноническому праву, рукоположение епископа требует сослужения не менее трех архиереев. |
| Сообщение это было выслушано довольно благожелательно, причем отношение к Копернику оставалось неплохим и при следующем папе, Павле III. Это видно из письма (от 1536 года) к Копернику главы доминиканского ордена кардинала Шенберга. В этом письме (которое Коперник очень ценил и поместил потом в своей книге) Шенберг очень просил " ученого мужа " ни в коем случае " не скрывать от друзей науки своей новой системы " , уверяя Коперника, что он " определенно желает доставить признание его большим заслугам " [ 3 ]. И именно коперниканские вычисления были положены в основу " григорианской реформы " календаря: " После объявления папой Львом Х реформы календаря на пятом Латеранском соборе (1512–1517) Коперник был включен в число " признанных " астрономов, которые получили официальное приглашение принять участие в разработке проекта реформы " [ 4 ]. И вдруг — после почти ста лет терпимости последовало осуждение коперниканства. Что изменилось? — Да просто Джордано Бруно показал, какие магические выводы можно сделать из математической гипотезы, и тем самым настроил богословов против самой этой гипотезы. Именно Бруно скомпрометировал математическую гипотезу Коперника, нагрузив ее архаичными оккультными байками. " Коперник — заря, которая должна была предшествовать восходу солнца истинной античной философии " (Бруно. Пир на пепле, 1). Бруно не революционер, а банальный реакционер, который пробовал отбросить две тысячи лет развития культуры и мысли, вернувшись даже не к Платону и Аристотелю, а к досократическим натурфилософам. " Бедного Аристотеля " Бруно жалеет за его неспособность постичь " глубинную магию " [ 5 ]. Коперника же Бруно просто презирает (вопрос: а кого сей " гений " не презирал?): " Ноланец ответил, что он не смотрит ни глазами Коперника, ни Птолемея, но своими собственными. Эти математики — как бы посредники, переводящие слова с одного языка на другой; но затем другие вникают в смысл, а не они сами. Они же подобны тем простым людям, которые сообщают отсутствующему полководцу о том, в какой форме протекала битва и каков был результат ее, но сами-то они не понимают дела, причины и искусства, благодаря которым вот эти победили… Коперник недалеко ушел от слепоты " (Бруно. |
| «Я видел смысл своей жизни в том, чтобы помогать другим увидеть смысл в своей жизни», — писал о себе Виктор Франкл. Бруно Беттельгейм, «Просвещенное сердце» Психоаналитик Бруно Беттельгейм 11 месяцев провел в концлагерях Дахау и Бухенвальд в 1938–1939 годах. Он был освобожден из концлагеря по амнистии, объявленной ко дню рождения Гитлера. Осенью 1939 года Бруно Беттельгейм переехал в США. В октябре 1943 года в американском журнале патологической и социальной психологии он опубликовал статью о жизни в нацистских лагерях — «Индивидуальное и массовое поведение в экстремальных ситуациях». Она тут же стала знаменитой. В своих произведениях Беттельгейм описывает свой опыт и опыт других людей, которые столкнулись с системой уничтожения людей. Он считал, что чем тяжелее жизнь человека, тем больше подавляется его воля, а чем больше подавлена воля — тем меньше у человека желание менять жизнь к лучшему. Это подтверждают примеры из жизни заключенных Освенцима и Дахау, а также немцев в Третьем рейхе. «Бессмысленные задания, почти полное отсутствие личного времени, невозможность что-либо планировать из-за постоянных и непредсказуемых перемен в лагерных порядках — все это действовало глубоко разлагающе. Пропадала уверенность, что твои поступки имеют хоть какой-то смысл, поэтому многие заключенные просто переставали действовать. Но, переставая действовать, они вскоре переставали жить», — писал Бруно Беттельгейм в «Просвещенном сердце». Бруно Беттельгейм, «О психологической привлекательности тоталитаризма» Бруно Беттельгейм опубликовал статью «О психологической привлекательности тоталитаризма» в «Американском журнале экономики и социологии» в 1952 году. На конкретных примерах взаимоотношений внутри семей во времена нацистской Германии автор показывает, что для противников режима эти согласие и мир достигаются лишь утратой самостоятельности, самоуважения и человеческого достоинства. «Рано или поздно ребенок озлоблялся против политических убеждений родителей, если не против них самих, ведь именно они создавали для него все эти проблемы. Поэтому даже дома и в кругу семьи невозможно было избавиться от лицемерия: оно сопровождало и в четырех стенах, в самых задушевных проявлениях семейной жизни», — приводит пример Бруно Беттельгейм. |
|
|
