| Подобною матери Тарсилии была её дочь по духу, сожительница по келии, монахиня Евпраксия Логинова, родом из Малороссийских Дворян; она тоже жила до глубокой старости в величайших подвигах и совершенном нестяжании, в самом строгом посте и умерщвлении плоти. Скончалась о Господе в 1835 году. Современница её, монахиня Маргарита из Дворян по фамилии Симоновых, равным образом была неутомима в подвигах духовных, нестяжательна, воздержна и всю жизнь проводила в непрестанной молитве. Монахиня Марионилла Кармазинова (по ведомости 1789 г. показана 50 лет, неграмотною) отличалась среди всех сестёр необычайною простотою, соединённою с кротостию и смирением. Рассказывают, что она почти безвыходно пребывала в церкви, по слову псалмопевца, «приметаясь в дому Божием день и нощь», упражняясь в непрестанной молитве. Между особенностями её заметили, что она приносила в церковь деревянные спички и, пройдя чётки, после каждой сотницы откладывала по одной спичке, вероятно, для соблюдения счёта, дабы в точности выполнить однажды принятое ею на себя правило. Скончалась о Господе в 1815 году. Достойны особой памяти и уважения две монахини из Донских Казачек: одна Афанасия (свечница) прожила в обители более 50 лет в великих подвигах и скончалась в 1837 году; другая Ироида, прожила здесь 40 лет, и была для всех примером кротости, смирения и усердия к Богу: она каждые сутки прочитывала весь Псалтырь, не опуская при том церковной службы и дел по своей должности (она была Благочинною). В 1837 году вызвали её Указом Св. Синода на Дон для управления Новочеркаским девичьим монастырем и возвели в сан Игуменьи. Управляя сею обителью с усердием и искусством, она впоследствии, ослабев в силах, сложила с себя эту должность, приняла схиму с именем Юлии и скончалась о Господе в 1844 году. Монахиня Ангелина Толбузина (о которой мы уже имели случай упомянуть в главе о чиноположении обители) прожила в обители слишком 30 лет и скончалась в 1841 году в Киеве, бывши там на поклонении Св. Местам. Оставила по себе благую память в обители своею горячею любовию к Богу и ревностию о спасении себя и ближних. Исполняя строго уставы Св. Отец, она всегда советовала и другим исполнять их неленостно, причём говорила с такою силою убеждения, что нередко приводила в умиление самых нечувственных, любила умиротворять враждующих, утешать скорбящих, умела, говоря словами Апостольскими, радоваться с радующимися и плакать с плачущими, стараясь быть всем вся, да всяко спасёт некия. Будучи Уставщицею на клиросе, она с ревностию и усердием воспевала славу Божию и Святых Его, и всем внушала стоять в церкви со страхом и умилением. |
| Господь повелевает, во след Его шедшим, во всём иметь отвержение себе, и вси исшедшие из мира и в след Христа Спасителя последовавшие, да внемлют сему спасительному гласу, и тщательно с горячайшею ревностию да понуждают себя с душевною болезнию, еже бы в разуме Господа ради во всём иметь отсечение своей воли и своего мудрования отрезание пред Настоятельницею, яко же и при пострижении дахом обещание Господу Богу пред Ангелы и человеки, о нём же и истязани будем во второе и страшное пришествие Господа нашего, Иисуса Христа; ибо в разуме отвергшие себя вскоре добродетели, приобретают и предъуспевают постепенно со смиренною мудростию в вере и терпении с повиновением своей наставницы, и советом успевших во смиренномудрии и духовном разуме, еже разумети и плоды духовного делания, иже от истинного повиновения, веры и терпения и молитвы от Господа подаются. Долг имамы в след Спасителя шедшия взырати страданиям Креста и смерти Господа нашего, Иисуса Христа, и понуждати себе по всяк день и час, еже бы худшее покорите лучшему, и плоть поработати духу, и потщатися во еже поставите себе по образу и по подобию; образ в душе человеческой состоит, подобие же в добродетелях. И всякой сестре должно внимать образу святому, еже носим и обетом пострижения, и сими себе от бессловесных страстей востягивающе и смиряюще, истинное повиновение к Настоятельнице должны оказывать, и оную почитать яко мать и попечительницу о душах вверенного ей стада и яко слово воздати хотящей Сего ради сёстры должны иметь повиновение, и всякое дело творить с благословением и любовию к Настоятельнице. И аще кая сестра нужду иметь будет изыти вне монастыря, да испросит благословение от Игумении, или своей старицы, кому поручена будет, едина же да не исходит, а с коею-либо сестрою, о ней же да известится. Сборов неполезных по келиям да не будет. Мужеска полу и днём да не будет приему в келии сестр, кроме благословной вины, а паче юных и подозрительных. Всякое же налагаемое от Игумении послушание, должны сёстры с любовию и верою принимать, Бога ради, и исполнять без роптания повелеваемое по силе. |
| Граф Николай Петрович Шереметев, сын Графа Петра Борисовича, родился 28 Июня, 1751 года. Он начал и кончил службу свою таким же образом, как отец: вступил лейб-гвардии в Преображенский полк Прапорщиком, получил в оном чин Поручика и потом перешёл к Высочайшему Двору, был Действительным Камергером, Сенатором, Действительным Тайным Советником и наконец Обер-Камергером. Ещё в молодых летах отправился, 1769 года, в чужие края для усовершенствования себя в науках, посещал Лейденский Университет, объехал Англию, Францию, часть Германии и возвратился в отечество в 1773 году. Будучи украшен от Монархов первейшими орденами Империи, Граф Николай Петрович украшался ещё превосходными душевными качествами: доброта и скромность изображались на лице его. Подобно отцу, умел он угощать Высоких посетителей, давать праздники, превышавшие пышностию и блеском даже те, которым удивлялись современники Екатерины; но воспоминание об увеселениях уничтожается временем, а Граф Николай Петрович соорудил себе памятник гораздо прочнейший: «Странноприимный Дом», служащий украшением Москвы, успокоением убогих, старостию, многочисленным семейством её болезнями удручаемых. На сие здание, посвященное благотворению, отделил он, в 1803 году, из избытков своих ежегодный семидесятипятитысячный доход. В этом человеколюбивом заведении, согласно с волею учредителя, основана богодельня на сто человек обоего пола и разного звания неимущих и увечных, и больница на 50 человек, для безденежного лечения в оной бедных всякого состояния. Каждый год определено выдавать шесть тысяч рублей в приданое неимущим осиротевшим девицам; пять тысяч рублей на вспоможение семействам, лишённым необходимого в жизни продовольствия и скудость претерпевающим; 4000 рублей на восстановление обедневших ремесленников, чрез снабжение их потребными для работ инструментами и материалами; 5000 на вклады в храмы Божии и в святые обители, равно и на другие дела милосердия; две тысячи рублей на составление в сохранной казне предохранительного капитала для непредвидимых случаев. Сверх сего, Граф Николай Петрович назначил единовременно выдать пятьдесят тысяч рублей бедным и в разные церкви, в день открытия Странноприимного дома, которого одна постройка обошлась в четыреста восемьдесят тысяч рублей. Награда Царская соответствовала благотворительному подвигу: Император Александр повелел, 25 Апреля, 1803 года, чтобы, в общем собрании Правительствующего Сената, вручена была Графу Шереметеву золотая медаль, с изображением на одной стороне его портрета, а на другой приличной надписи, и пожаловать ему орден Св. Владимира 1-й степени. Граф Николай Петрович скончался, как истинный Христианин, 2-го Января, 1809 года. IV. Графиня Прасковья Ивановна Шереметева 44 |
| Так как для осмотра столь простого по своему внутреннему убранству домика потребовалось всего лишь несколько минут, то я, желая «помянуть дни древние», обратился с вопросом к провожавшему меня старцу-сторожу с вопросом: «Кто жил в этом домике?» – «Кажуть, що наш старый барын», отвечал он. «А как же иные говорят, что сам Царь?» возразил я. – «Мабуть, вин и був Царём», отвечал мне простосердечно старик, показывая явное нерасположение отвечать на дальнейшие расспросы незнакомого ему посетителя. Убедясь, что, после такого ответа, дальнейшие расспросы будут совершенно излишни, я поблагодарил старца обычным образом; оставшись видимо сим довольным, старик, как говорится, распогодился и, в знак своего внимания, проводил меня до ворот. Дорогой я предложил ему ещё один вопрос, из которого и узнал причину нелюдимости стража заветного домика. Он поведал мне, что «Господа (разумея под сим всех носящих немецкое платье) не посещают этого домика»; от того-то и массивные ключи не так легко повинуются его дрожащим рукам, и бывает досадно возиться с заржавевшими замками, когда, подобно мне, заглянет сюда невзначай вовсе незванный посетитель. Простившись с домиком и его заветными воспоминаниями, я поспешил к обедне в монастырь, откуда уже доносился до слуха моего призывный благовест, этот «глагол времён», всем временам напоминающий о невечернем дне будущего века. Домик Петра 1-го в Борисовке, в котором он останавливался после Поставской битвы в 1709 г. 1 По последней ревизии в Борисовке с окружными хуторами числится более 21,000 душ обоего пола. 2 Пища для богомольцев и странников, посещающих обитель, готовится ежедневно и предлагается безвомездно, оставляя на произвол каждого положить в имеющуюся на гостиннице кружку, сколько кто может и желает. 3 Фельдмаршалом или Генерал-Фельдмаршалом Борис Петрович был переименован ещё в 1701 году, а Графский титул получил, по некоторым свидетельствам, в 1706 году, хотя в письмах к нему Государя титул сей упоминается лишь с 1710 года, может быть, и потому, что писем 1707, 1708 и 1709 годов очень мало. |
| Да наблюдает же во всём, чтобы всякое дело со благословением сёстры творили, а паче новоначальнии, и имели повиновение к старицам и бывшим во искусе откровенность, от чего бывает великое назидание душам и управление мирное; аще же Игумения по нерадению что умолчит погрешности подчинённой, яко сама содея пред Богом осудится, яко же Преподобный Лествичник пишет о Настоятеле. И сим бывши побуждена, со страхом послушание и спасение Настоятельства соделовает. Бывших же в болезнях да посещает, в скорьби сущих и браньми от врага и от немощи отягощённых да надзирает, и утешает любовно, и со искусом в открытии совести, да не явно прочим будет, и вера в открывающихся не оскудеет. И что с верою и любовию Бога ради будет творимо, о том от Господа зде и в день судный воздастся. О должности казначеи Казначея, обще от Игумении и сестёр избранная, должна есть, как от Бога порученное по совести проходить послушание, и хранить общую церковную и монастырскую казну в казённой палате, и всё то, что ей поручено, должна она наблюдать по всем частям монастырским, что к ней предлежит и доращу казны. Она должна иметь по всем частям первый голос по Игумении, где что противу Устава будет и противности в должностях, и с Игумениею обще настоять в чиноположении монастырского порядка, в отлучке же Игумении да надсмотряет по всем частям в обители по поручении ей общему, и да имеет тщание прилежное не дать вины ищущим, во всяком случае и делом и словом да вспомоществует Настоятельнице истиною и по совести, славы ради Божия и общия ради пользы во всех случаях. Кому же что будет дать нужно на общую потребу из монастырской суммы, или что по её послушанию зависит, да записывает в определённую на сие книгу, за что в определённое время и даёт отчет Игумении обще с первейшими сёстрами при окончании года. Аще кто будет уставу противен, и обетам монашеским и Настоятельнице, да напоминает; аще же не послушает, да возвестит обще сёстрам, и вси да настоят к соблюдению установления и чина, когда же не будет сомнения и противности уставу, во всём с благоговением Игумении и с советом общим да прилежит послушанию, пристрастия же ради и самолюбия да блюдётся, и о проходимом послушании да внимает и с рассуждением по совести беспристрастно да проходит послушание. |
| Воскресные дни петь молебны о здравии: Боярина Бориса, Боярыны Анны, Михаила, Евдокии и чад их; младенца Петра, Анны и чад её, Боярыны Марфы и чад ее, Князя Иакова, Александра, Князя Петра, Луки, Василиа 20 , и всех Православных Христиан». Подлинная по склейкам была подписана (в начале): «Января 1-го дня 1714 года» … (в конце): «рукою властною Борис Шереметев». Приписка: Ещё в пополнение штата писанным пунктам, когда будет праздник Пресвятыя Богородицы Тихвинския, праздновать и петь всенощные и ходить со всеми Священники с процессиею и соборне молебствовать, и кто будет приходящих молебщиков, уготовать им трапезу и кормить в трапезе с мёдом и с пивом довольно: водки бы отнюдь не было; стариц выпускать из монастыря словом (?) 21 на Рождество Христово, на Воскресение Христово, на утрия Тихвинския Богородицы со святынею, и что дадут мирские люди деньгами, наделять им по рукам, а что хлебнова, или что иное, то иметь в общину, а по рукам не давать. Сделать по четыре ризы с четырьмя подризниками с отделкою обыкновенною, белые шитые; поручи шитые, красной шёлк золотом. Подвоскресные ризы шить одним шёлком; по две дневные выбойчатые белые; под панихидные чёрные, белые ж с чёрным шёлком. Дать в монастырь три топора». Завет сей служит лучшим подтверждением справедливости выше писанного предания о начале обители; ибо из него легко можно усмотреть, что основание обители не было делом случайным, или, говоря языком светских писателей, фантазиею, прихотью богатого и щедрого Вельможи. Нет, прочтите внимательно сей Завет, и вы убедитесь, что для того, кто писал его, это было дело глубоко обдуманного сердечного совета возданием Божия – Богови, по данному обету. Кроме уважения к предпринимаемому делу, здесь видны заботливое внимание и любовь, от которых не ускользнули и малейшие подробности быта тех, кого позовёт Господь на служение в созидаемую обитель. По Христианскому смирению, считая себя лишь орудием Промысла Божия, благочестивый основатель не взял на себя даже права избрать Начальницу для основанной им обители: «а как сберутся все старицы, пишет он в своём Завете, и им велеть меж себя выбрать в Игуменьи, ково Дух Святый изберёт, и бить челом Архиерею, чтоб её посвятил». |
| Замечая причину этого, она говорит: «правда, что в тогдашнее время (в первой половине XVIII столетия) не такое было обхождение в свете; очень примечали поступки молодых, или знатных, девушек; тогда не можно было так мыкаться, как в нынешний век (писано между 1757–1771 годами). «Я свою молодость пленила, продолжает она, разумом, удерживая на время свои желания, заранее приучила себя к скуке. И так я жила после матери своей два года». Многие ли девушки нашего времени, не редко посмеивающиеся старине, так рассуждают и столько заботятся о самовоспитании в пятнадцатилетнем возрасте! Вскоре лучший по-видимому жребий представился для Натальи Борисовны: Князь Иван Алексеевич Долгорукий, любимец Императора Петра II, родной брат его невесты, Обер-Камергер Высочайшего Двора, Майор лейб-гвардии Преображенского полка, Кавалер Ордена Св. Андрея Первозванного, 22-летний юноша, красивой наружности, ума пылкого, ловкий, вкрадчивый, начал искать руки и сердца Княжны Наталии, и получил желаемое. Рассказывая об этом, она замечает: «и я ему ответствовала, любила его очень, хотя и никакого знакомства не имела с ним прежде, нежели он моим женихом стал: но истинная и чистосердечная его любовь ко мне на то склонила». Императорская Фамилия, иностранные Министры, придворные чины, весь Генералитет присутствовали при обручении их, которое совершал Архиепископ Феофан Прокопович , 24 Декабря, 1729 года. Перстень жениха был в 12000 рублей, невесты в 6000. Родственники Долгорукого осыпали Наталью Борисовну богатыми дарами. «Мне казалось, пишет она, по моему малодушию, что всё это прочно и на целый мой век станет, а того не знала, что в здешнем свете нет ничего прочного, а всё на час... Это моё благополучие не более продолжалось, как от Декабря 24 дня по 18 день Января. Тут моя обманчивая надежда кончилась; со мною так случилось, как с сыном Царя Давыда, Ионафаном: лизнул медку, и за то пришло было умереть; так и я: за двадцать шесть дней благополучных или сказать радостных, сорок лет по сей день стражду; за каждый день по два года придётся без малого!» 18 Января, 1730 года, скончался от оспы Император Петр II в цвете лет, когда начинал жить для себя и для России. |
| Некоторые из сестёр, не зная тайны его жизни, были недовольны тем, что он становился среди их, а не где-нибудь в стороне; но он, зная, что делал, принимал их упрёки и выговоры, а иногда и толчки, молча. Когда же требования становились настоятельнее, говорил только: «Що се, Боже мылостывый! Колы треба, то й пийду!» и на завтра снова являлся на своём месте; он молился более стоя на коленях и, приклонив главу к земле, едва отделял её по временам от полу. Наконец, одни привыкли видеть его среди себя как бродягу, другие, более духовные, узнав редкие свойства души его, полюбили доброго старца, и, оказывая ему внимание, смотрели на него с уважением. Но простодушный Лукьян был столь же равнодушен к заслуженному вниманию одних, как и к незаслуженному нерасположению других. Оплакав кончину своего благодетеля и духовного наставника, о. Феодора, он жил ещё лет 11 после его смерти, привитая более в церкви; ночи проводил без сна в молитве, летом на открытом воздухе, а зимою на чердаке в доме о. Петра. Воздержание его в пище было изумительно. Сказывают, что в начале своего подвижничества он несколько лет питался почти одним мелом, и едва отвык от него, по наставлению о. Феодора; потом, возвратившись к обыкновенной пище, ел кое-что, и чрезвычайно мало. Если кто из благочестивых стариц успеет уговорить Лукьяна зайти к себе в келию и даст ему чашку горячей воды, разведённой ложкою мёда, это была величайшая прихоть, которую он позволял себе только по большим праздникам. Старец Лукьян мирно скончался о Господе, удостоясь пред кончиною благодатного видения о том, что «угодна бе Господеви душа его», и погребён честно, оставив по себе благую память в обители и очевидное для всех доказательство, что сердечная простота и смирение – надежные руководители ко спасению, вся наука которого сокращённо выражена в словах Спасителя: «Научитеся от мене, яко кроток есмь и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим»; покой здесь, среди всех скорбей и злоключений временной жизни; покой вечный там, идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь бесконечная. |
| Видя это и возлагая упование на материнское промышление Царицы Небесной о своей обители, Игуменья Анатолия подала в домовую Графскую Канцелярию прошение, которое приведём здесь вполне; ибо оно в скромных чертах достаточно изображает современное ему благоцветущее состояние обители под управлением попечительной Игуменьи. «Вверенной мне монастырь, под благодетельным покровительством Его Сиятельства, Графа Дмитрия Николаевича, время от времени инокинями увеличивается 33 , так что, кроме церковнослужителей, находится в истинно-Христолюбивом послушании 226 душ, в том числе с Игуменьями 34 26 штатных монахинь. Для приношения ко Всевышнему о здравии и долгоденствии их Сиятельств устроены храмы Божии, из коих летние церкви для прописанных монашествующих и стекающихся жителей достаточно вместительны, но зимняя крайне мала, паче для торжественных дней. А потому, с благословения Его Преосвященства, необходимым нашла оную распространить, и усугубила со стороны своей все меры к испрошению у благодетельных лиц для того вспомоществования, в число коего пожертвовано 15,000 кирпича, который находится в Лисице, отстоящей от монастыря сего в 20 верстах, доставленный туда самим владельцем. А потому представляя оной Канцелярии о предложении моём, покорно прошу исходатайствовать у Его Сиятельства, Графа Дмитрия Николаевича, ниже следующее для Божия храма: 1-е. Означенный кирпич перевезть нарядом той Лисицы жителей, кои, благоговея к Богу, верно оным не обременятся. 2-е. Как оного кирпича недостаточно будет, для обжигания потребного, дать нужное количество валежника, кирпич же дозволить выжечь на господском заводе. 3-е. Для деревянных поделок отпустить из рощи 70 дубовых дерев. 4-е. Устроено коштом их Сиятельств шесть корпусов, в коих помещаются только 18 штатных монахинь, а 8 имеют жительство в собственных келиях, на случай же их смерти оне имеют при себе жительствующих в сей пустыне родственниц, коими и заместятся их келии. Места же оных могут быть замещены такими, кои не имеют собственных келий, а по сему будут оставаться без помещения; но как из выше упомянутых корпусов один, в коем три монахини, от давнего времени пришёл в совершенную ветхость, и при всём усилии нет возможности к поддержанию оного; ибо никто и не запомнит, когда он устроен, а по чему, уповательно, угодно будет оной Канцелярии распорядиться о постройке на место оного нового, то не благоугодно ли будет дозволить, вместо тленного леса, устроить каменный, которой обойдётся гораздо дешевле, и во оном устроить помещение, а тем, кои не имеют оного, и на случай могущих прибыть вновь по воле Его Сиятельства Графа, ныне же совершенно нет ни одного места в запасе. |
| Да потщится же исправлять и певиц в удобное время, согласия и чина ради, такожде да наблюдает по Уставу и о поклонех, и прочее по чину установления. О должности пономарской Определённые в пономарское служение должны прилежно наблюдать свою совесть, яко же о чистоте своей, такожде и церковной, и чтобы в служении и предстоянии со страхом и вниманием с чистою совестию предстояли и наблюдали чистоту телесную и душевную, и священнослужителям имели бы смирение и послушание в служении, а паче в божественной литургии, и благоговение алтарному служению. В олтари же престолу и прочему Священному да не прикасаются. Церковь почаще да пометают, а паче олтарь, да наблюдают обметанием пыли и паучин, и для служения воду чисту ежедневно да приносят. Во время же входов две да пономарят в мантиях. Такожде и во время нарочитых дней. Сметие же, а паче олтарное и пепел да выносится на реку, или в нарочитую яму да высыпается. И о сих всех пономарки внимательно и о повседневном звоне да наблюдают, о чём Священнослужители да внушают им. О должности просфирницы Просфирница усердно и тщательно да наблюдает первее свою чистоту душевную и телесную по совести. Такожде и сосуды просфирные, чтобы были чисты всегда, и оные да не будут употребляемые в какую другую надобность, и муку для просфор дабы из самой чистой пшеницы свежей и не затхлой приготовляла, яко же и в Служебнику изъявися, да приготовляет же испечением в неделю два, или три, раза, и за день пред служением. Да наблюдает же прилежно чтобы были выпечены, в квасе и соли умеренны и вкусны, и к служению приличны, и без погрешности в упомянутом, да хранятся же в приличном месте. Просфирница со вниманием и молитвою и уединённо в молчании сие важное послушание с верою и любовию да проходит. О должности управляющей экономиею Экономиею Управляющая должна смотреть над всею монастырскою экономиею, яко же на дворе монастырском, так и в монастыре и вне монастыря, что к ней принадлежит, где что требует перестройки и починки, или вновь постройки, о том возвещает Игумении, Игумения же с Казначею и сёстрами рассуждают. Когда будет нужно рабочих в чём, Казначеи да известит и нанимают для монастырской работы, и по окончании работы Казначея платит им, или деньги отдаёт Управляющей экономиею, и записывает количество денег в расходную книгу. Что же принадлежит по экономии, во всей обители с Казначеею да надсматривают, о чём да возвещают и Игумении, и с благословением Игумении вся да творят Бога ради, без всякого злоупотребления к мирствованию обители и спокойствованию сестр. О должности странноприимницы |
|
|
