| Главными событиями понтификата К., к-рый длился 8 лет и 10 месяцев, считаются созыв Вьеннского Собора , упразднение ордена тамплиеров и пополнение корпуса канонического права католич. Церкви 7-й книгой папских декреталий ( «Clementinae» ). В исторической традиции обычно даются уничижительные оценки деятельности К.: его понтификат связан с началом «Авиньонского пленения пап» , К. обвиняли в подчинении воле франц. короля, в слабохарактерности. Понтификат К. пришелся на драматичный и переломный период в истории папства, ознаменованный поражением папы Бонифация VIII в столкновении с франц. кор. Филиппом IV Красивым. Попытка Бонифация VIII отстоять примат духовной власти над светской и защитить идею папского универсализма, которая противоречила интересам оформлявшихся национальных гос-в, была неудачной. В правление Людовика IX Святого франц. монархия кроме экономической и политической мощи приобрела моральный авторитет, а король фактически стал сильнейшим монархом Европы. Только в союзе с франц. королем папа Римский мог обеспечить мир и реализовать политические планы, в т. ч. крестовый поход. Филипп IV и его советники отвергали тезис о верховенстве власти папы Римского над светскими государями, о папском превосходстве как во внутрицерковных делах, так и в отношениях с правителями (см. Двух мечей теория ). Франц. духовенство поддержало действия короля в конфликте с Папским престолом; в этом проявился национальный партикуляризм, ориентация на национальные интересы в ущерб универсализму папской власти, что было новым явлением той эпохи. Вынужденный учитывать эти настроения и новые политические реалии, предшественник К. папа Бенедикт XI снял обвинения с кор. Филиппа Красивого и стремился заключить с ним союз. Главная задача К. состояла в том, чтобы достичь окончательного примирения с франц. королем и найти новые формы взаимодействия духовной и светской власти. «Черная легенда» о К., сложившаяся у современников и в историографии, частично объясняется переломным характером понтификата К., когда обозначились основные тенденции политики Папского престола. |
| Грюмель, указывают на то, что при нем викариат имел еще персональный характер. 1282 Создание же викариата в полном смысле этого слова исследователь связывает с периодом понтификата папы Бонифация I (418–422), который обосновывает его существование с помощью принципа апостоличности: заботу об иллирийских церквах Фессалоникийской церкви, а не лично ее епископу поручает Апостольский престол (super provinciis apostolicae sedis injunctum), а значит, и сам апостол Петр (vice sua beatus apostolus Petrus ecclesiae Tessalonicensi cuncta commisit). 1283 Папа вновь повторяет уже данное Сирицием предписание, чтобы никто не осмеливался рукополагать епископов в Иллирике без согласия архиепископа Фессалоники (episcopos per Illyricum citra conscientiam coepiscopi nostri Rufi nullus ordinare praesumat). 1284 Следует также подчеркнуть, что подобного рода аргументы стали ответом на попытку в 421 г. со стороны властей Восточной Римской империи ввести Восточный Иллирик под верховную власть Константинопольского престола. 1285 Обращение западного императора Гонория к его восточному коллеге Феодосию II привело ее к провалу. 1286 С какого бы момента мы ни начинали отсчитывать историю существования Фессалоникийского викариата, совершенно очевидно, что на рубеже IV и V вв. местные церкви Дакии оказались частью сложной иерархической системы, во главе которой стоял римский епископ, обладавший верховной юрисдикцией над Дакией и Македонией, однако в силу пространственной удаленности Рима от Балкан (longis intervallis disterminatis a me ecclesias), 1287 и, как следствие, нерегулярности контактов между Апостольским престолом и иллирийскими кафедрами он действовал здесь через своего представителя – архиепископа Фессалоники, который находился в церковно-организационном отношении в совершенно уникальном на тот момент положении: он не был митрополитом (если речь идет не о провинции Macedonia I), поскольку главенствовал фактически над двумя диоцезами. Однако, согласно распоряжениям Сириция, Иннокентия и Бонифация, он пользовался в пределах всего Восточного Иллирика рядом прерогатив митрополита (созыв совещаний епископов, контроль за епископскими поставлениями). |
| В 973 г. в Лотарингию при поддержке западнофранк. кор. Лотаря (954-987) вторглись Регинар (Ренье) IV († 1013) и Ламберт I († 1015) - сыновья Регинара (Ренье) III († 973), мятежного графа Геннегау (Эно), после смещения к-рого Оттоном I в 958 г. Геннегау было разделено на 2 графства, Монс и Валансьен, и отдано в управление сторонникам императора. Регинару IV и Ламберту I удалось отвоевать родовые владения, и лишь в 974 г. войска О. одержали над ними верх и вернули земли под управление императора; Регинар IV и Ламберт I бежали в Западнофранкское королевство. В 974 г. во владения О. вторгся дат. кор. Харальд I Синезубый (ок. 958 - ок. 987). Император отразил нападение, взял штурмом и разрушил дат. укрепление Даневирке, возвел бург под Шлезвигом и восстановил контроль над регионом. Велась борьба за политическое влияние и в Италии. В начале правления О. не посещал итал. владения лично и стремился разрешать конфликты с помощью поддерживавших его представителей местной знати. Против императора выступила римская знать во главе с родом Кресценциев (вероятно, при поддержке византийцев, стремившихся установить в Риме свое влияние). В июне 974 г. был свергнут и убит папа Римский Бенедикт VI (973-974), Папский престол занял антипапа Бонифаций VII (974, 984-985). О. направил в Рим войско во главе с Сикко, графом Сполето. В авг. 974 г. Бонифаций VII бежал сначала, вероятно, в византийские земли в Юж. Италии, а потом в К-поль (точные даты и продолжительность его пребывания в столице Византийской империи неизвестны, возможно, он направился туда в 980-981). Новым папой был избран угодный императору Бенедикт VII (974-983), начавший свое правление с церковного отлучения антипапы Бонифация VII. В 976 г. Регинар IV и Ламберт I повторили попытку вернуть родовые владения в Лотарингии, найдя поддержку у Карла (953 - ок. 993), младшего брата западнофранк. кор. Лотаря. Однако 19 апр. их войска были разбиты у Монса. В 977-978 гг. О. урегулировал ситуацию в Лотарингии мирным путем: назначил Карла герцогом Н. Лотарингии, вернул Регинару IV и Ламберту I часть прежних территорий Геннегау. Регинар IV получил графство Монс (замок Монс остался под контролем родственника О.- Готфрида, графа Вердена). Часть графства Геннегау с г. Лувен была передана Ламберту I, впосл. эти земли стали ядром нового графства Лувен (впервые титул «граф Лувена» упоминается в акте 1003 г.). Валансьенская марка осталась под управлением ставленника О.- Арнульфа. |
| Еще в ноябре 1199 г. апостолик был вынужден подвергнуть критике Византийского царя за нежелание помочь крестоносцам в грядущем походе. Он предупредил василевса, что его небрежение навлечет на него же гнев Божий. На что Алексей III ответил, что Римский император, каковым он является, стоот выше папской власти (!) и вовсе не обязан действовать по директивам Апостольской кафедры. Разве можно было говорить такие слова автору доктрины «Двух мечей», полагавшему, что Римский епископ подобен Солнцу, а император – Луне: весьма наглядное сравнение, позволяющее даже неразвитому уму понять, чей сан выше?! Тем не менее, смирив свой гнев (и не забыв нанесенной ему обиды), папа ответил: «Вашему величеству известно, насколько смогли мы своим письмом обратить ко благу Ваше императорское величество. Выражаем надежду, что Вы помните наш совет относительно надлежащего образа действий, а мы со своей стороны помним, что призывали Вас не менее к единению Церквей и оказанию помощи Иерусалиму. Да направит Ваш разум Тот, кто в Своей руке держит сердца и души земных властителей, чтобы Вы последовали нашим советам и рекомендациям и стали действовать так, чтобы заслуженно стяжать славу имени Господню, пользу всему христианству и спасение собственной душе» 980 . Увы, Византийский император не сделал никаких выводов для себя из письма Римского епископа. И в таких условиях замена Алексея III его племянником, целиком и полностью обязанным своим царством Римской кафедре, показалась Иннокентию III не столь уж нелепой идеей. Отсюда был всего один шаг до признания Константинопольским патриархом властных прерогатив Римского понтифика. Но для этого нужно было резко скорректировать путь движения пилигримов, что открыто санкционировать Иннокентий III никогда бы не посмел. Поэтому Бонифаций озадачился вопросом: как сделать так, чтобы поход пошел по иному маршруту, но как бы сам собой, в силу внешних обстоятельств 981 . Однако маркграфу было далеко до Дандоло. Хитрый венецианец уже задумался над тем, как получить максимальную прибыль от всей этой истории. |
| В июле 1289 г. Беро (Берар), старший брат Бертрана де Го, занял архиепископскую кафедру Лиона; Бертран стал генеральным викарием архиепископа, а также получил место каноника лионского кафедрального капитула. В сент. 1294 г. папа Римский Целестин V возвел архиеп. Беро де Го в достоинство кардинала-епископа Альбано; вместе с ним в Рим приехал Бертран. После назначения кард. Беро де Го папским легатом Бертран де Го, как капеллан, сопровождал его и кард. Симона де Больё в дипломатической миссии, участвовал в переговорах о мире между англ. кор. Эдуардом I и франц. кор. Филиппом IV Красивым . После избрания папой Римским Бонифация VIII (1294-1303) Бертран де Го вернулся в Рим. В награду за успех миссии и, вероятно, по настоянию кор. Эдуарда I папа в марте 1295 г. назначил Бертрана де Го епископом Комменжа (епископского рукоположения совершено не было). 23 дек. 1299 г. Бертран де Го был возведен на архиепископскую кафедру Бордо, возможно с целью умиротворить монархов Англии и Франции, оспаривавших контроль над Гасконью. Для франц. кор. Филиппа IV Красивого, нуждавшегося в верных людях, которые занимали бы ключевые позиции в провинции, Бертран де Го был удобной фигурой. Семья де Го доказала свою лояльность к франц. короне: один из братьев Бертрана, Арно Гарси де Го, сеньор де Кутюр, сражался на стороне короля Франции под командованием Ги IV де Шатийона, графа де Сен-Поль. С назначением Бертрана де Го на важнейшую церковную кафедру в континентальных владениях Плантагенетов был согласен и англ. кор. Эдуард I. В соответствии с новым статусом Бертран заседал в совете Гаскони, во время визитов в Англию он принимал участие в работе королевского совета. Кроме того, назначение на кафедру Бордо показало, что после смерти старшего брата кард. Беро де Го (1297) Бертран сохранил влияние в Римской курии. Как архиепископ Бордо, Бертран де Го регулярно совершал визитации находившихся в его юрисдикции диоцезов; ревностно отстаивал статус примаса Аквитании в споре с архиепископом Буржа (в 1295-1316 эту кафедру занимал парижский богослов Эгидий Римский ), добился подтверждения статуса архиепископа Бордо как примаса Аквитании (3 марта 1303). В условиях, когда из-за военных действий провинция находилась на грани банкротства, архиепископ продемонстрировал умение решать финансовые вопросы. Он добился от франц. короля привилегий: бальи и сенешали не имели права вмешиваться в дела, касавшиеся церковных доходов архиепископства; епископы-суффраганы могли апеллировать к суду архиепископа. |
| Так, 36 трулльский канон, которым константинопольский патриарх в преимуществах уравнивался с римским епископом и римский епископ, таким образом, ставился в один ряд с патриархом константинопольским, под пером Грациана получает иной смысл. Грациан в тексте данного канона после слов: «да имеет престол Константинополя равные преимущества с престолом древнего Рима и яко сей да возвеличится...» прибавляет слова: «non tamen». Получился такой смысл: хотя патриарх константинопольский и уравнен с римским в политическом отношении, однако первый ниже последнего в отношении церковном. Грациан решительно выделяет римского епископа из ряда прочих патриархов, отводя ему особое, высшее место. Он решительнее всех предшествовавших канонистов выставляет мысль, что римский епископ, подобно Христу, стоит выше всех законов; он может изменять их и только от него законы получают свою силу 1679 . В декрете Грациана не остаётся уже и следа от древнего церковного права 1680 . Труд Грациана вскоре после своего появления приобретает большую известность и авторитет на Западе. Он становится учебным руководством в университетах; на него ссылаются и пользуются им папы, епископы, государственные люди; он лёг в основу дальнейшего декретального римского церковного права; он, как выражается Янус, вскоре сделался настольной книгой не только для правоведов, но и для схолостических богословов. Папы (например, Александр III, Климент II, Иннокентий III), ссылаясь на сборник Грациана, говорили: «in sacris canonibus», «in sacris decretis» 1681 . После появления в свет труда Грациана в дополнение к нему время от времени в описываемую эпоху появлялись сборники папских декретов. Таковы: Decretarium Gregorii IX, lib. V, составленный по распоряжению этого папы доминиканцем Раймундом de-Penna 1682 и дополнения к нему: Liber: sextus – Бонифация VIII и Liber septimus – Климента V 1683 . Через эти сборники также красною нитью проходила идея папского главенства. Признанная канонистами, идея папского главенства в римском смысле проникает и в богословские системы и, таким образом, связывается с догматикой. |
| Политика К. вызывала недовольство франц. духовенства. Росло возмущение засильем гасконцев в папской курии. В то же время папа не отстаивал права франц. церковных иерархов, поэтому духовенство предпочитало искать защиту у короля. Филипп Красивый не смог добиться безоговорочной поддержки К.; понтифик не только воспрепятствовал попыткам осудить Бонифация VIII (возможно, такие требования были лишь тактическим приемом монарха, стремившегося получить от К. политическую и материальную поддержку), но и не позволил ему стать «вторым императором» на Западе. Процесс над тамплиерами Самым громким событием понтификата К. стало упразднение ордена тамплиеров. Согласно традиц. т. зр., которая основана на мнении большинства современников, инициатором судебного процесса против тамплиеров был франц. кор. Филипп Красивый, желавший завладеть богатствами могущественного духовно-рыцарского ордена, а упразднение ордена и осуждение его руководителей стали возможными только благодаря покорности К., выступавшего верным слугой франц. государя. Однако мн. вопросы, связанные с этими событиями, остаются нерешенными. Климент V, папа Римский. Роспись ц. Санта-Мария-Новелла во Флоренции. Кон. XIV - нач. XV в. Худож. Андреа да Фиренце Климент V, папа Римский. Роспись ц. Санта-Мария-Новелла во Флоренции. Кон. XIV - нач. XV в. Худож. Андреа да Фиренце К нач. XIV в. орден тамплиеров перестал выполнять свои первоначальные обязанности, заключавшиеся в защите Св. земли от мусульман и активном участии в крестовых походах. В распоряжении тамплиеров находились огромные денежные средства (рыцари активно занимались банковским делом; в их парижской резиденции Тампль хранилась казна Французского королевства) и ряд мощных укреплений; влияние ордена вызывало опасения как монархов, так и духовенства. Тамплиеров обвиняли в алчности, гордыне, высокомерии, несоответствии их образа жизни требованиям, предъявлявшимся к членам духовно-рыцарских орденов. Критика ордена достигла апогея после падения Акры (1291), к-рое ставили в вину тамплиерам. С сер. XIII в. укреплялось мнение о необходимости объединить ордены тамплиеров и госпитальеров, а также Тевтонский орден, чтобы использовать их ресурсы для организации крестового похода. Эту идею разделяли папы Римские Григорий IX , Николай IV и Бонифаций VIII, франц. кор. Людовик IX Святой и кор. Неаполя Карл II Анжуйский; за объединение орденов высказывались блж. Раймунд Луллий и франц. правовед П. Дюбуа. В июне 1306 г. К. попытался созвать совещание с участием Жака де Моле, великого магистра ордена тамплиеров, и главы ордена госпитальеров Гийома де Вилларе; папа намеревался рассмотреть возможность оказания помощи королям Армении и Кипра, а также обсудить проект слияния орденов. Гийом де Вилларе не откликнулся на предложение понтифика, а Жак де Моле отверг идею объединения орденов. |
| Еще: в X и XI гл. 1-го послания к девственникам Климент порицает некоторых девственников, которые слишком близко обращались с девственницами и вообще с женщинами, выдавали себя за учителей истины, хвастались своим знанием, а между тем учили пустому, сами не понимая того, что говорят, и только торговали и искали корысти именем Христовым. Не гностики ли – эти мнимые девственники и хвастуны-учители? Если да, то это новое доказательство древности, а пожалуй и подлинности посланий Климента. Против гностиков направляли уже свою речь и ап. Павел ( 1Тим. 1:4, 6:20 ; 2Тим. 2:17–18 и мн. др.), и ап. Иоанн ( 1Иоан. 4:1–3 и проч.); против них же направлен и отрывок, известный под именем втораго послания св. Климента к коринфянам. Наконец, и язык этих посланий может свидетельствовать о их подлинности. Хотя они найдены в первый раз на языке сирском, но нет никакого сомнения, что первоначально были написаны на языке греческом. Это доказывает множество эллинизмов, которые встречаются на каждом шагу в этих посланиях, и которые, между прочим, дали противникам их повод – утверждать, что они написаны кем либо из восточных, но отнюдь не римлянином. На том основании, что в этих посланиях не упоминается о гонениях на христиан, полагают, что они написаны между 91-м годом, временем вступления на римский престол Климента, – и 95-м, временем втораго гонения на христиан при Домициане. -HR- Редакция «Православнаго Обозрения», предпринявшая издание памятников древней христианской письменности, почему-то, оставила без внимания этот весьма важный памятник. Нам захотелось восполнить этот небольшой пробел. Мы перевели предлагаемыя послания из Bibliotheca veterum patrum... Andreae Gallandii (Venetiis, 1765). Здесь помещены и сирский текст и латинский перевод Ветштейна, с довольно обстоятельным предисловием самого Галланди. Галланди говорит, что прежде напечатания этих посланий он давал просмотреть их какому-то знатоку языков, Бонифацию Финетти, который и поделал в них кое-где свои подстрочныя замечания. Галланди напечатал и эти замечания, вместе с сирским текстом и переводом Ветштейна. В своем переводе мы указали и на эти подстрочныя замечания, и вообще старались переводить почти буквально, чтоб удержать дух и характер этого, почти апостольскаго памятника. |
| eccl. IV 14): каждый «хранил то, что принял, и пребывал в том, в чем был призван». В заключение К. указывает на 1-й канон К-польского Собора 381 г., разрешавший Церквам, основанным у варварских народов (ecclesias Dei in barbaris gentibus constitutas), соблюдать особые обычаи (suis uiuere legibus, sicut edoctas a patribus). Пятое послание, адресованное папе Бонифацию IV, написано К. в кон. 612 или в 613 г. в Медиолане. Его основная тема - церковный раскол, последовавший за принятием папой Римским Вигилием решений V Вселенского Собора. Послание, самое пространное из писем К., отличается пышным стилем и «нервной риторикой» (Opera. P. XXXVIII; ср.: Bullough D. A. The Career of Columbanus//Columbanus. 1997. P. 24-25). Как и в послании монахам Луксовия, К. использует яркие риторические приемы, чтобы передать свою крайнюю обеспокоенность состоянием дел и убедить адресата в серьезности сложившегося положения. Иронические и даже насмешливые пассажи перемежаются с серьезными размышлениями о долге христианина и особенно пастыря Церкви, об опасности, угрожающей душам людей. Указывая на плачевное положение Церкви, К. поднимает вопрос об ответственности, к-рая лежит на папе Римском и на каждом христианине. По словам святого, схизматики уверяли его, что Папский престол захвачен сообщниками еретиков и раскольниками (hereticorum receptores... ac schismaticos), т. к. папа Вигилий принял лжеучения «древних еретиков» Евтихия, Нестория и Диоскора. Высказывалось мнение, что эти противоречивые обвинения свидетельствуют о плохом понимании К. сути разногласий ( Schieffer. 1976. S. 196-197). Однако подобные утверждения содержатся и в др. источниках. Так, св. Ницетий , еп. Треверский, в послании имп. Юстиниану I призывал его очиститься от обвинений в ереси Нестория и Евтихия (MGH. Epp. T. 3. P. 118-119). Франк. епископы знали о постановлениях V Вселенского Собора и о давлении, к-рому в К-поле подверглись папа Вигилий и св. Датий , еп. Медиоланский. Как и К., они настаивали на том, чтобы спорные вопросы были преданы забвению, тогда как папа Римский должен был доказать, что он по-прежнему является «хранителем халкидонской ортодоксии» ( Gray, Herren. 1994; Wood I. The Franks and Papal Theology, 550-660//The Crisis. 2007. P. 223-241; Charles-Edwards. 2000. P. 377; Leso. 2013. P. 379-380). По мнению К., единственным способом прекратить схизму был созыв синода, на к-ром папа Римский мог подтвердить свою приверженность «апостольской вере». |
| Буллой «Super cathedram» от 18 февр. 1300 г. папа Римский Бонифаций VIII (1294-1303) обязал францисканцев и доминиканцев получать разрешение у диоцезальных властей на принятие исповеди, а проповедническую деятельность членов Н. о. ограничил принадлежащими им церквами и близлежащими площадями; в приходских церквах проповедовать дозволялось только с согласия настоятеля прихода. Но уже папа Бенедикт XI, до избрания на Папский престол принадлежавший к ордену доминиканцев, отменил буллу своего предшественника и снова вывел Н. о. из-под епископского контроля (булла «Inter cunctas» от 17 февр. 1304). Вопрос о контроле за деятельностью членов Н. о. со стороны местных епископов был поднят на Вьеннском Соборе (1311-1312). Папа Климент V (1305-1314) вновь подтвердил буллу Бонифация VIII (Clementinae. III 7. 2). Споры о бедности в ордене францисканцев После смерти Франциска Ассизского (1226) в основанном им ордене обострились противоречия во взглядах на собственность между 2 течениями, к-рые позже оформились в движения спиритуалов и конвентуалов: одни считали, что орден должен жить исключительно на подаяние, другие - что при запрете личной собственности для всех членов у ордена может быть корпоративная собственность (подробнее см. в ст. Францисканцы ). Основным пунктом обсуждения был статус «Завещания» Франциска Ассизского, в к-ром среди прочего запрещалось получение папских привилегий для ордена, члены ордена должны были жить в бедности, странствовать и заниматься проповеднической деятельностью. Буллой «Quo elongati» от 17 окт. 1230 г. папа Римский Григорий IX освободил францисканцев от обязанности соблюдать «Завещание» основателя ордена, поскольку еще до избрания на Папский престол он был лично знаком с Франциском Ассизским и якобы знал его подлинные намерения. Согласно папской булле, францисканцам разрешалась иметь в собственности (proprietas) движимое имущество, но категорически не допускалось владение (dominium) землей и домами. Буллой «Nimis iniqua» от 21 авг. 1231 г. орден францисканцев был выведен из-под власти местных епископов и подчинен напрямую папе Римскому, за исключением тех случаев, когда требовалось согласование с епископами-ординариями (создание новых орденских домов и конвентов, проповедь в диоцезе) (текст буллы сохр. в неск. вариантах: Bullarium Franciscanum sive Romanorum Pontificum, Constitutiones, Epistolas, ac Diplomata continens/Ed. G. G. Sbaraglia. R., 1759. T. 1. P. 74-77; повторно булла издана папой Иннокентием IV в 1245 с распространением на орден доминиканцев - Ibid. P. 368-369). Наконец, буллой «Ordinem vestrum» от 14 нояб. 1245 г. папа Иннокентий IV объявлял все движимое и недвижимое имущество францисканского ордена имуществом католич. Церкви (in jus et proprietatem Beati Petri), отделяя право собственности и владения (proprietas et dominium) от фактического использования (usus). Т. о., францисканцы получили основание для сбора милостыни, поскольку формально ничем не владели и были нищими. |
|
|
