| «Аз грешный Стефан», так писал он в грамотах. Современные владетельные лица по какому-то странному увлечению один пред другим спешили выпрашивать у папы королевский венец, как напр. современный князь болгарский 558 ; но блаж. Стефан принял венец, когда тот прислан был папою, а не искал его. К тому же сербский народ не был доволен и тем, что православный властитель его вступил в сношение, хотя и политическое, с ненавистным папою.– Так королевский венец, присланный папою в Сербию, не произвёл перемены в отношениях Сербии к православию. Когда же св. Савва посвящен был в архиепископа сербского, то по совещании с представителями сербской земли короновал он брата своего венцем, присланным от греческого императора, помазал его св. миром и одел в королевскую манттю.– При этом блаженный король торжественно исповедал, что он – верный сын восточной православной церкви 559 . Вслед за тем сделаны были распоряжения в ограничение произволов иноверия 560 .– Возвышение сербского властителя возбудило зависть в венгерском короле, а новое венчание его – досаду в папе за пренебрежение к его дару. Король венгерский объявил Сербии войну; но личным сношением св. Саввы с венгерским война королём отклонена 561 . Первовенчанный краль употребил власть свою на ослабление в народе обычаев несогласных с христианством. В грамоте жичскому монастырю изложил он меры против своевольных разводов брака и против таких же сочетаний брака. По первому предмету писал он: «если кто окажется нарушителем страшной заповеди», прогонит от себя жену, то «с виновнаго взыскать 6 лошадей в пользу короля и в пользу судьи 2 лошади, а с беднаго поселянина – 2 вола, брак же остается в силе. Если жена по своей воле оставит мужа, муж наказывает ее по своему усмотрению, если же участвовали в том родители, «они наказываются, смотря по их состоянию». Первовенчанный запретил сочетания в родстве, напр. по смерти жены брать за себя сестру её; в предупреждение незаконных сочетаний повелел обращаться пред браком к священнику с просьбою разыскать, нет ли родства между желающими брачиться 562 . |
| Протонаместник Стефан Гужвич рассказывал нам об удивительном сне в ту ночь, когда погиб последний Обренович – король Александр. «Снится мне, – рассказывал он, – что король позвал меня на Крестную Славу, чтобы я освятил воду и преломил праздничный хлеб. Пришел я, будто бы, в какой-то малый низкий домик, где был он. Я облачился и хотел начать исполнение обряда. Вдруг вижу, что свеча вся искривленная, изломанная. Смотрю в сосуд с водой и обнаруживаю, что вода нечиста – в ней полно папиросных окурков. Обращаю внимание присутствующих на это и требую, чтобы принесли целую свечу и чистую воду. Затем оглядываю себя – а на мне облачение изорвано да скомкано. Приходит мысль, что пока принесут целую свечу и чистую воду, я могу сбегать домой и взять другое облачение. И, будто бы, отправляюсь домой, беру новое облачение и начинаю облачаться. Но мне это никак не удается: руки запутываются между лицевой тканью и подкладкой. Боясь опоздать, я спешу, тороплюсь, но ничего не получается. В испуге и в поту я просыпаюсь. Перекрестился и говорю: «Дай, Боже, чтобы не случилось беды!» Выхожу на улицу. Еще очень рано. Возле одной лавки вижу знакомого торговца и учителя. Я поздоровался и хотел пройти мимо. Но учитель подходит ко мне и спрашивает: «Знаешь ли, что этой ночью случилось?» – «Нет, – говорю. – Знаю только, что мне приснился страшный сон и что не стоит ждать ничего хорошего». А учитель мне шепотом: «Хорошего и нет. Сегодня в Белграде погибли Король и Королева». Было это 29 мая 1903 года. После утрат – обретения – Расскажи мне, сестра Марина, что-нибудь из услышанного от народа. Ты ведь много странствовала, о многих судьбах людских узнавала и пути Промысла осмысляла. Сестра Марина задумалась, долго отнекивалась, оправдываясь, что она, мол, ничего не знает, что недостойна и так далее, а потом рассказала следующее: – В селе Издеглавле ночевала я у одной вдовы. И вдова та рассказала мне, как некогда на их семью навалился мор, и за четыре дня из дома вынесли семь гробов. Умерли и муж ее, и сыновья, и другие близкие. |
| Чтобы выразить мысль точнее и полнее, приведем здесь заключительные слова («предлог») автора вышеуказанной статьи – «Ко je наследник» и пр. «Так как, говорит автор, св. Савва, учредитель Сербской архиепископии и иерархии, перенес её центр в Жичу, так как Первовенчанный король Стефан утвердил, чтобы в Жиче поставлялись Сербские архиепископы; так как Жича во все время – до учреждения Сербской Патриархии, хотя бы в ней постоянно и не пребывали архиепископы, называлась «великою архиепископиею», а после учреждения Патриархата «дом Спасов (т.е. Жича) Православная Патриархия отечества нашего» (т. е. сербского), и только со времени князя Лазаря, когда Сербская держава стала падать, Сербская Патриархия получила наименование «Печской Патриархия»: то предлагаем, чтобы в Королевстве Сербском архиепископия и митрополия Белградская наименована была «архиепископиею Жичскою и Патриархиею Сербскою», а архиепископ и митрополит Белградский – архиепископом Жичским и Патриархом Сербским, и чтобы Жича обновлена была для того, чтобы в ней мог иметь местопребывание свое архиепископ и Патриарх. В нее следовало бы перенести и «богословию», устроить в ней типографию, печатать в ней церковные книги и богословские сочинения, словом – Жича должна бы быть тем, чем был во время Душана Хиландар, т. е. центром церковной учености и литературы». Далее автор говорит, что, принимая во внимание те соображения, какие «руководили Душаном» при учреждении Сербской Патриархии, – «потому и рекомендуем сербскому правительству в Белграде, чтобы и оно обдумало лучше, как полезно было бы учреждение Сербской Патриархии в Королевстве Сербском – там, где она действительно и возникла». «Если кто именно, то Сербский только архиепископ в Королевстве Сербском может и должен быть наследником Печского Сербского Патриархата, а чтобы достигнуть этого, необходимо избрать правильный и законный путь, т. е. необходимо обратиться к Цареградскому Патриарху и у него просить, чтобы он со Св. синодом постановил решение об отмене определения Св. синода от 1766 года касательно уничтожения и присоединения Печской Сербской Патриархии к Цареградской Патриархия и дал согласие на то, чтобы Сербская архиепископия и митрополия в Белграде возвышена была на степень Сербской Патриархии, и этим бы окончательно решен был вопрос о том: Кто наследник Печской Сербской Патриархии?» Гласник, кн. LXII, стр. 170–I. |
| Завоевательная политика Милутина способствовала значительному территориальному расширению Сербии, в основном за счет визант. земель и после присоединения обл. Македония. После смерти Драгутина Милутин заточил в темницу его сына, Владислава, желая сделать наследником кого-то из своих детей. Но после его внезапной смерти началась борьба за престол среди сыновей, рожденных от разных браков,- правителя Зеты Константина (ок. 1282 - ок. 1322) и св. Стефана Уроша III Дечанского († 1331) и с бежавшим из заточения их двоюродным братом, Владиславом. Урош одержал победу над Константином, к-рый вскоре был убит, и в 1322 г. коронован вместе с младшим сыном, Душаном (ок. 1308-1355; см. Стефан IV Душан ). В 1324 г. Урош разбил войско Владислава, собранное при поддержке венгров и боснийского бана Стефана II Котроманича. В 1331 г. Урош, согласно одним источникам, умер естественной смертью, а по другим - был убит сыном Душаном, т. к. планировал передать престол младшему сыну, Симеону (Симеон Синиша Урош Палеолог Неманич; 1326-1371). При Стефане IV Душане Сербское гос-во достигло наивысшего расцвета, как в территориальном (он присоединил обширные области на Балканах и в Сев. Греции, в т. ч. Св. гору), так и в экономическом отношении. В апреле 1346 г. Сербский архиеп. Иоанникий II был наименован патриархом Сербским, а Душан провозглашен «царем сербов и греков». Но его сын, св. Стефан Урош V (1336/37-1371), после смерти отца не смог сохранить всю полноту власти. В 1359 г. его дядя, Симеон (Синиша), в Костуре объявил себя царем. Он попытался опереться на братьев Мрнявчевичей и провозгласил в 1365 г. прилепского властителя Вукашина Мрнявчевича соправителем, но тот вскоре объявил себя самостоятельным правителем. По др. версии, Вукашин был возведен в королевское достоинство, т. к. Урош желал найти опору в лице сильных правителей сев. части царства его отца. В 1366 г. власть Уроша отказались признавать зетские правители Балшичи. Еще до смерти бездетного Уроша Сербское гос-во фактически перестало существовать, т. к. во мн. областях правители обрели полную независимость и вели междоусобные войны. В этот период в Центр. Сербии окрепла власть кн. мч. Лазаря . В 1377 г. боснийский бан Твртко I (ок. 1338-1391; внук Драгутина по жен. линии) в мон-ре Милешева короновался как король Сербии, Боснии и приморских земель, но добиться реальной власти не смог. |
| Под 1254 годом упоминается сын сего Андрея жупан Радослав, не только не признававший власти сербов, но и находившийся во вражде с ними и называвший себя «верным клетвеником краля угорского» (Monumenma Serbica pp. 42 и 44). После этого нет сколько-нибудь надежных сведений о Холмской земле опять в продолжение почти целого столетия. Наиболее вероятное есть то, что в продолжение всего этого времени она находилась, если не постоянно, то большею частию в зависимости от сербов (cм. MonumenmaSerbica pp. 55 и 71, – Стефан Милутин говорит о землях – в первом случае по всей вероятности находившихся, а во втором случае несомненно находившихся в области холмской). Перед 1333 годом, с которого начинаются достоверные известия, Захолмия принадлежала сербам (Monumenma Serbica p. 103 fin.), а в этом последнем году она навсегда отнята была у них боснийским банном Стефаном Котроманичем (ibid. 105 fin.; из этого времени известен по имени захлумский бан Десан, упоминаемый под 1345 г., см. Макушева Изследования о памятниках и бытописателях Дубровника стр. 190). После 1353 г. венгерский король Людовик, женатый на дочери умершего всем году Стефана Котроманича (ФeccлepaGeschichme von Ungarn, изд. 2-го ч. 2, стр. 131), взял ее у преемника сего последнего Стефана Твартки и отдал как наследство отца своей жене (см. у Фeccлepa ibid. ч. 2, стр. 230, ArkivCakцuhckoro кв. 2, стр. 12 и 35); но в1383 г., после смерти Людовика, Твартко снова возвратил ее под свою власть (у Фeccлepa ibid.). Он отдал ее в удельное владение, с именем воеводства, дому боснийских бояр по фамилии Храничей, под которым она и находилась до самого завоевание турками. Первый воевода был Влатко Хранич. Второй – Сандал Хранич, сын Влатки, умерший в 1433 или 1434 году (Monumenma Serbica pp. 372 и 379 fin.). Третий – Стефан Косача или Козарич, племянник Сандала, сын его брата Вукца, правивший с 1434 или 1435 по 1466 год (ibid. рр. 492 и 495 fin.). Отложившись от короля боснийского и увеличив на его счет свои владения – на западе древней Паганией или нынешней западной частью Герцоговины по ту сторону р. |
| Савва уже знал, что надо совершить. Без колебаний он с великими почестями перенес мощи в Жичу. По мысли святителя, правильным и логичным было сделать местом их упокоения именно Жичу. Так король Стефан, перед смертью ставший монахом Симоном, после смерти стал преподобным Симоном. Народ, однако, и доныне зовет его просто «святой король». И так, укрепленный теперь более, чем когда бы то ни было, святитель продолжил свою великую миссию: проповедовать Евангелие, лечить нравственные раны грешников и объединять народ в вере и любви. Благородным устремлением Саввы было сделать сербов святым народом, по слову Господню: «Святы будьте, ибо свят Я Господь, Бог ваш» ( Лев.19:2 ; 1Пет.1:16 ). Если в то время, когда Господь Бог управлял Израилем, предполагалось, что народ освятится чрез жертвенную кровь тельцов, – кольми паче Бог ожидает, что народ христианский освятится чрез кровь Сына Его единородного! Савва сначала творил, а затем учил. Поэтому его нельзя было обвинить в лицемерии, присущем учителям, которые сами не исполняли того, чему учили. Он скорбел, сталкиваясь с расхождениями между проповедями и жизненной практикой, посему постоянно подчеркивал необходимость исправного жительства. Святитель неустанно наставлял духовенство вести нравственную жизнь. Самая лучшая проповедь не принесет пользы, если поведение проповедника ей противоречит. «Каков священник – такова и проповедь». Глава 36. Защитник История дает человечеству многие уроки, но прежде всего дает не тем, кто желает поучать других, а тем, кто сам любит учиться. Один из таких уроков состоит в следующем: гораздо труднее сохранить, чем приобрести. Это относится не только к империям, созданным в результате завоеваний, но и к народам одной крови, веры и языка, соединившимся в единую национальную державу после долгой разобщенности и борьбы. Сложность сохранения национального единства всегда проистекала из действия центробежных сил в лице надменной и себялюбивой аристократии. Народные массы, если их не ввели в заблуждение, всегда настроены центростремительно – иными словами, они, руководствуясь природным умом и опытом, стремятся к укреплению центра. |
| Причиной для создания этого документа послужила не столько угроза татарского нашествия, сколько совсем другое событие, не имевшее прямого отношения ни к Золотой Орде, ни к Руси,— конфликт, разыгравшийся в эти годы между Белой IV и чешским королем Пржемыслом II за обладание герцогством Австрийским. В этой борьбе Бела IV пользовался помощью поселившихся на его землях куманов. Использование язычников в войне с христианами вызывало нарекания в католической Европе . Послание должно было опровергнуть их и привлечь симпатии курии в конфликте на сторону Венгрии. Этой цели служил образ враждебного мира (его частью являлась и Русь), от которого Венгерское королевство защищало западное христианство. Истинная цель послания становится понятной после изучения отдельных пассажей, где подчеркивалось, что страна, окруженная враждебными «неверными» народами с востока и юга, надеялась получить помощь от граничившей с ней с запада и севера «единоверной» Аламании (Священной Римской империи, князьями которой были Пржемысл II и его немецкие союзники), но вместо этого оттуда на нее совершались нападения. Далее пояснялось, что, не получая помощи от христианских государств, король, к собственному огорчению, вынужден для защиты страны привлекать язычников — куманов. Образ Руси, представший из послания, мало соответствовал действительности. С галицко-волынскими князьями у Белы IV были родственные отношения и политическое сотрудничество, Даниил и Василько оказывали ему поддержку в войне с Пржемыслом II. Истинная картина отношений все же отразилась в одном из мест этого послания, где в полном противоречии с общими утверждениями, приведенными выше, Бела IV сообщал папе, что выдал двух дочерей за русских князей, чтобы с помощью этих правителей получать сведения о замыслах татар. Известно также, что в борьбе с Пржемыслом II и Бела IV, и его сын Стефан V обращались к помощи и других правителей-«схизматиков». В мирном договоре 1271 г., завершившем один из этапов борьбы за Австрию, в числе союзников венгерской стороны фигурировали помимо галицко-волынских князей византийский император Михаил VIII, сербский король Урош, «император болгар» Святослав . |
| Сошел Он с неба в образе бедняка, а вознесся на небо как Господь, Коему, по Его собственным словам, дадеся всяка власть на небеси и на земли . Ангелы слетали на землю, когда Он родился в пещере вифлеемской, Ангелы парили вокруг Него, когда Он с Масличной горы возносился на небо. Когда Он родился, простые пастухи поклонились Ему, а когда возносился, поклонились Ему простые рыбаки, апостолы Его. Пастухи и рыбаки — есть ли кто проще и честнее? Это люди, которые не могут сфальсифицировать свою работу. Ни пастух не может выдумать искусственную овцу, ни рыбак продать искусственную рыбу. Не избрал Господь ни менял, которые торгуют абстрактными деньгами, ни фабрикантов, которые производят искусственный шелк. И наш сербский земледельческий и пастушеский народ избрал Он, да послужит он Ему истиной, и правдой, и добром перед лицом многих других народов с ненатуральной жизнью и неестественными занятиями. Возблагодарим Господа за миссию, какую Он предназначил нам по Своей неисследимой мудрости и милости. И как я призывал вас в Рождество Христово поклониться нам всем вместе с вифлеемскими пастухами родившемуся Мессии, Спасителю мира, так и сегодня призываю вас вместе с рыбарями, апостолами мысленно поклониться на Елеонской горе Ему, возносящемуся к небесному престолу славы Своей с воинствами светозарных Ангелов». Еще много дивных слов сказал Патриарх, но я не смог их запомнить. А закончил он так: «В сегодняшний день славят многочисленные храмы в нашей Отчизне. Славит и святая Жича, первая архиепископия наша, в которой коронован и первый король сербский Стефан . Славят также многие села и идут крестными ходами по полям и нивам. Славят и многие общества. Да услышит их молитву и да поможет им прославляемый Христос. Но славит и наша столица — Белград. Да изольется милость Божия на нее. Белград — голова государства, а голова должна быть здоровой. Если голова больна, болеет и все тело. А надо сказать, эта голова государства не совсем здорова. Она в ранах, проказе и гное. Потому мы сегодня пойдем крестным ходом по этому городу, чтобы крестом, молитвой и духовными песнопениями освятить его, а это значит — чтобы очистить от злых духов и всецело посвятить его Христу». |
| Дометианово житие Немани, по изд. Даничича стр. 246, где пред венчанием Стефана королевским венцом говорится о Диоклее, что она «зовется велико кралевьство оть перва», и где в подтверждение права Стефанова на королевский венец указывается на то, что отец его родился в Диоклее, и у Тейнера b Monumenma SlavorumMeridionalium, m I, рр. 5, 6 и 13,. грамоты папы от 1198 и 1200 годов, в которых Волкан, младший брат Стефана Первовенчанного, бывший тогда удельным владетелем Диоклеи, называется королем Далмации и Диоклеи – rex Dalmamiae em Diocleae [Tom же Волкан, когда в 1202 г. отнял у брата Расу и таким образом пересел с младшего стола на старший, превратился из королей в низшие по титлу великие жупаны и искал у папы получить себе королевский венец, которого он не имел как владетель расский, у Teйhepa ibid. р. 36 sub fin.]. Диоклея могла получить название королевства и ее удельные владетели могли носить титул королей единственно только потому, что в этой именно области имели свое пребывание два старые сербские короли – Михаил и Бодин. Что их столица была именно в городе Скадаре или Скутари, это мы предполагаем на том основании, что в Скадаре встретили Бодина в 1096 г. шедшие чрез приморскую Сербию крестоносцы (см. у Вильгельма Тирского b Hismoria rerum mrasmarinarum lib. II, сар. XVII, в Патрол. Миня т. 201, стр. 267 fin., – слова Вильгельма Тирского, которые называет встреченного владетеля не по имени, а бeзuмehho regem Slavorum, Шафар. Древн. II, I, 417, разумеет не о Бодине, а о Волкане (не том, о котором сейчас выше) неправильно, потому что король именно был Бодин, а не Волкан; по местным преданиям, Бодин и погребен был в Скадаре, см. Макушева Исследования об историч. памятниках и бытописателях Дубровника стр. 4, прим. 2 fin.). Относительно Расы обыкновенно думают, что впервые ее сделал столицей Сербии Стефан Неманя, который будто бы до своего великокняжения был в ней князем удельным. Но это совершенно несправедливо; что Раса была столицей еще во время младенчества Неманина, в начале XII в., при его отце и братьях (т. |
| Председатель: Как кто, например? Спас: Как, например, князь Милош, который взял в плен Али–пашу под Дублей. Князь не только сохранил ему жизнь, но и вернул оружие и отнятую было одежду, накормил его воинов и под охраной конвоя переправил всех их через Дрину в Боснию. Председатель: Когда это было? Спас: В 1815 году. Это лишь один из бесчисленных примеров. Так поступали и король Стефан Дечанский, и царь Душан шестьсот лет назад. Мы поступаем так и сегодня, хотя никто их наших противников этого рыцарского правила не придерживается. Гестаповец скрипнул зубами. Председатель: Правда ли, что ты помог поручику Недичу бежать из лагеря в Банице? Спас: Я был очевидцем, как Недич перелезал через проволочное ограждение, но ничем ему не помогал, да этому исполину и не нужна была ничья помощь. Председатель: Когда в том же самом лагере немецкие охранники били одного коммуниста, ты кричал и на охранников, и ругал коммуниста. Как же ты, как патриот, мог ругать коммуниста? Спас: Я, как человек, а не как патриот, ругал человека, а не коммуниста. А что касается охранников, то в свободной стране строго наказывают даже тех, кто бьет и мучает собак. Гестаповец (в ярости): И мы, немцы, наказываем тех, кто мучает невинных животных. Однако и ты, и тот коммунист — скоты и хуже собак. Понял? Спас: Не понял, господин оберштурмбанфюрер. Гестаповец (грозя кулаком): Поймешь! Председатель: В этом протоколе написано и о другой твоей дерзости. Когда комендант лагеря в Саймиште… Да, но сначала уточним. Ты из лагеря в Банице был переведен в лагерь в Саймиште, так? Спас: Так. Председатель: Значит, когда комендант лагеря в Саймиште приказал сербам часами, без остановки, ползать по грязи, ты подошел к нему, выразительно посмотрел в глаза и крикнул: «Вы, господин, не только враг Господа Бога и сербского народа, но враг и своего немецкого народа, если так бесчеловечно поступаете с людьми. Знайте, — сказал ты, — что из-за ваших преступлений будет жестоко страдать весь немецкий народ». Спас: Все так и было, господин полковник. Упрек жестокий, но заслуженный. |
|
|
