| Стреза оказался великим негодяем. Женившись на незаконной дочери латинского Константинопольского императора, он скоро научился у рыцарей Запада беспутной их жизни и в надежде на тестя дозволял себе безобразия всякого рода 531 . Утешением его было сбрасывать людей с утеса в бурный Вардар, который справедливо назывался хищною рекою 532 . Не было проезда никому мимо замка Стрезы, – каждому грозила опасность от прихотей жестокого владельца. Стефан не раз посылал к Стрезе с напоминанием о долге правды и человеколюбия; Стрезе все было нипочем. Наконец, Стреза поднялся войной против благодетеля своего и грозил согнать Стефана с престола. Не внявший убеждениям святого Саввы нечестивец поражен был гневом Божиим: ночью в ужасе от привидения заколол сам себя 533 . Точно так же неожиданно погиб грек Михаил, захвативший у Сербии Драч. Опаснее был Венгерский король, поднявшийся против Стефана по наущению злившегося латинского императора. Тогда как последний шел к Сербии с востока, Венгерский король с севера вступил в Сербию. Неожиданное примирение Венгерского короля с Стефаном заставило латинянина возвратиться ни с чем. По окончании этих бед блаженный Стефан, благоговея к памяти великого отца своего, как образца правителя умного и молитвенника в загробной жизни, описал житие великого жупана Стефана Немани. Так как по завоевании Константинополя латинянами (1204 г.) насилия романизма стали настойчивее, а меры вредить Православию шире и сильнее, то Стефан в ограждение безопасности Сербии вступил (в 1216 г.) в брачный союз с внучкою Венецианского дожа Дандоло. Папа побаивался сильной тогда Венецианской республики. Потому, когда сильные родственники жены Стефановой попросили у папы для Стефана королевского венца и защиты против Венгрии, папа в 1217 году поспешил прислать ему венец, а королю Венгерскому послал запрещение называться Сербским королем 534 . Чтобы не быть непризнательным к папе, Стефан утвердил за Млетским Бенедиктинским монастырем остров Млеть и Бабино поле 535 . Папа мог тешиться мыслью, что приобрел себе нового подданного – короля; но благочестивый сын Немани, видевший мерзости питомцев папы в Цареграде, не мог и думать о религиозном союзе с папою; во всю жизнь не искал он суетной славы; кротость составляла отличительный характер его. |
| Сербский святой целых два десятилетия отвечал отказом на просьбы своих родителей и братьев возвратиться с Афона в Сербию. Лишь когда его вынудили сложные обстоятельства, он решил отправиться на родину, притом только на краткое время, с намерением при первой же возможности вернуться назад. Тем не менее он пробыл в Сербии десять лет. Хотя все эти годы Савва наполнил чрезвычайно полезными и богоугодными трудами, служа всем, кроме себя самого, печаль о Святой Горе не покидала его. Уединение в Верхней испоснице помогало преодолевать печаль, но не избавляло от нее. Как и все чуткие люди, он чувствовал себя одиноким среди мирской суеты и мог бы повторить слова Псалмопевца: «Чужд бых братии моей, и странен сыновом матере моея» ( Пс.68:9 ). Хорошо известно: величайшие угодники Божии переживали и величайшую внутреннюю брань, во время коей иногда впадали в малодушие, как свидетельствуют о себе даже апостолы ( 2Кор.12:7–9 ). В такие моменты муж духовный, осознающий, что люди не могут ему помочь, жаждет уединения. Чем значительнее становились свершения Саввы, чем большее признание он получал, тем все более одиноким себя чувствовал. Мир, казалось, становился преградою между Богом и угодником Божиим. Вспоминая о своем жительстве на Святой Горе, он испытывал отчаяние и смятение. Поэтому принял решение удалиться. Некоторые из современных историков указывают, что Савва оставил Сербию из-за некоторых серьезных разногласий со своим братом. Дело в том, что Стефан развелся со своей первой женой Евдокией, дочерью императора Алексея Ангела, и из чисто политических соображений женился на Анне, племяннице венецианского дожа Энрике Дандоло. Эта амбициозная женщина была католичкой и желала, чтобы ее муж стал королем, а сербы приняли католическую веру. Возможно, Венецианская республика, посредничала в деле, которое Анна предложила папе Гонорию III, бывшему в то время монополистом по части королевских корон. Стефан, несомненно, находился в отчаянном положении, так как против него объединились два римокатолических короля, Энрике Латинский и Андрияш Венгерский, – конечно, не без благословения Рима. В такой опасной ситуации Стефан, приняв план своей супруги, послал делегацию к папе, а сам поспешил лично встретиться с королем Андрияшем, который, вместе с Энрике, уже направил войска против Сербии. Удивительно, но сербскому жупану удалось договориться с венгерским королем, и они даже сдружились. Стефан ничего не уступил и ничего не потерял. Более того, Андрияш обещал посодействовать тому, чтобы король Энрике оставил Сербию в покое. Тут папа присылает Стефану корону римокатолического короля. Но этому венчанию на престол не дано было осуществиться. |
| Один из добрых вельмож сербских, зная тесное житьё страдальца, прислал ему значительную сумму денег, но он передал её игумену, а посланному сказал наедине: благодарю за любовь доброго господина,– но лучшим утешением для меня будет, если назначаемое для меня раздавать он будет бедным. На пятом году заключения, когда совершалось всенощное празднование свят. Николаю, Стефан, утомлённый трудом, вздремнул в седалище церковном. И вот являвшийся ему прежде говорит: «обещание мое пришел я исполнить» и, знаменовав его крестным знамением, коснулся очей его. Стефан стал ясно видеть 701 .– Возблагодарив святителя сердцем полным, Стефан, для безопасности от врагов своих, продолжал носить повязку на глазах. На испытание терпения вслед за тем умер один из сыновей страдальца; он перенёс дорогую потерю терпеливо. Так прошло ещё два года 702 . Нужды потребовали от Кантакузена послать доверенных лиц к кор. Милютину и послан был умный и благочестивый игумен обители Вседержителя. Когда краль при разговоре с игуменом спросил о сыне своём, игумен отвечал: ты спрашиваешь меня, король, о втором Иове; да будет известно, что нищета его выше королевскаго величия твоего. И разсказал ему об изумительном терпении и благочестии Стефана 703 .– В то же время явились к королю ходатаи за Стефана. По его просьбе епископ Даниил, живший тогда в Хиландаре, и великие афонские старцы пришли к королю и просили возвратить отеческую любовь страдальцу сыну.– Добрый отец давно желал видеть сына и теперь рад был, что снимают тяжесть с души его. При свидании отец и сын плакали навзрыд. Король пожелал, чтобы внук Душан оставался при нём на утешение его; а сыну Стефану снова поручил он в управление отдельную область 704 ; это было в 1316 г. 705 Когда умер отец, блаженный Милютин († окт. 30 1320 г.), мачеха, явившаяся незадолго пред тем в Сербию из Константинополя, подняла бурю при гробе мужа; сторонники сына её вступили в спор и потом в рукопашный бой с преданными старшему сыну покойного; полилась кровь и начались грабежи. Явившийся архиепископ едва успел своими увещаниями прекратить постыдные сцены при гробе короля 706 . После погребения блаженного Милютина, все лучшие люди Сербии заявляли вслух, что признают они наследником Милютина старшего сына его и никого другого.– Стефан только тогда, как узнал о расположении к нему Сербии, явился в кафедральную обитель архиепископа, куда собрались и представители народа. «Я был венчан,– говорит он сам,– богодарованным венцем в один день с сыном моим в 1321 г. генваря 6 д., благословением и рукою преосвященнаго архиепископа Никодима, всех епископов и всего собора, чтобы называться мне Стефаном, Богом помилованным и Богом просвещенным кралем, Урошем третьим» 707 . Повязка с глаз теперь была снята и все уверились, что он видит всё также хорошо, как прочие 708 . Он принял название Уроша, как чистый потомок Уроша, родоначальника Неманичей. |
| Но первовенчанный еще в жичской грамате назвал Родослава «первенцем, Божиею милостию наместником своим». 76) Дометианово житие св. Саввы. По летописи: «в л. 6722 (1224) преставися первовенчанный краль Стефан». Гласник I, 165. 77) Дометиан. Тело святого Стефана – Симона сперва положено было в Студенице, близ мощей отца его. Король Урош 3 положил мощи в м. Сопочанах. По смерти Стефана Лазаревича, при нашествии турок, они сокрыты были в земле. В 1629 г. по явлению св. короля были открыты и потом, разделяя судьбу бедного народа своего, переходили из одного места в другое, пока в 1839 г. не возвратились в Студеницу. Синаксарь Сербляка л. 12. 13. Гласник V, 42-44. Зап. геогр. общ. XIII, 149. 78) Житие св. Стефана Лазаревича: «Стефан первовенчанный роди 4 сына: Родослава, Владислава, Стефана, Предслава; Стефан же наречен бысть Урош в прадеда своего и сье храпавый краль». Последний назывался еще Драгославом (Летоп. в Гласнике I, 165. Раич II, 387). Сербский октоих Уварова, писанный при крале Стефане Уроше (Изв. акад. I, 248. 249) должен быть отнесен ко времени 1237-1270 г. При том же Уроше в 1252 г. переведен был номоканон с полными правилами и толкованиями (Григоровича 182. 183), который потом перешел в Россию. Об Уроше летоп. в Гласнике V, 49, 50. Сын, король Владислав, как и отец, чтится в числе святых. Ему пришлось потерпеть довольно тревог от людских слабостей. Брат его Родослав, сведенный с ума беспутною женою, венецианкою, за беспутства выгнан был из Сербии и Воладислав объявлен был преемником его79). – Но Родослав граматою от 4 февр. 1234 г. объявил из Дубровника, что он – король Сербии и надеется возвратить себе престол, которого лишен братом80). Убеждения святителя Саввы заставили Родослава принять монашество81). Едва окончились эти тревоги, как Владимир, граф омышский, с своими омышанами, привыкшими к морскому разбою, опустошил приморские земли Сербии. Расправившись оружием с грабителями, Владислав обязал рагузян граматою не помогать ни Владимиру, ни другому подобному, в действиях неприязненных для Сербии82). |
| Летом 1345 года Стефан Душан взятием города Сереса проложил себе путь к господству в Македонии; с этих пор заметно у него определенное направление распространить свою власть по всему Балканскому полуострову и провозгласить себя царем Ромэев 20 . В апреле 1346 года произошло венчание на царство ипринятие титула царя сербов и греков. Дополнением к этому политическому деянию была организация сербской церкви в независимый от Византии патриархат. Предпринимая эти политические и церковные реформы, Стефан Душан должен был искать опоры в греческом духовенстве и в старцах Афонской горы. Обилие выданных им в это время жалованных грамот показывает, как он щедро вознаграждал своих приверженцев. В декабре 1347 года Душан лично посетил Афон и провел здесь четыре месяца, всюду расточая знаки внимания и делая богатые приношения в монастыри. Несомненно, что сербским царем руководила в этом отношении политическая цель поколебать на Балканском полуострове авторитет греческой власти и утвердить симпатии к основанному им Сербскому царству и патриаршеству 21 . Популярное на Афоне и в Македонии имя Григория Паламы имело известное значение в планах Дутана. В похвале, принадлежащей Филофею 22 , есть любопытное место, посвященное сношениям Душана с Паламой. Оказывается, что последний был также на святой горе в 1347 году. «Афонские монахи радостно приняли давно желанного и от источника речей его ежедневно утоляли жажду, как бы от некоего божественного нектара, и очень желали удержать его у себя, да и сам он не чужд был этой мысли в ожидании, пока не утихнет смута и не устранена будет аномалия. Тогда же и сербский король Стефан, пришедши на Афонскую гору, – ибо междоусобная ромейская смута дала возможность тому королю завладеть немалой частью империи,-и увидевшись с великим архиереем, вступил с ним в беседу. Давно уже наслышавшись об нем, теперь при свидании он все меры употреблял к тому, чтобы привлечь к себе этого мужа и побудить его к переходу в свою империю 23 . И чего только ни говорил, каких обещаний ни давал, чтобы достигнуть своей цели! Когда же все его убеждения ее привели ни к чему, приступил к нему с другою настойчивою просьбой, чтобы он отправился в Константинополь в качестве посла его к царям. Но это было только предлогом для достижения другой тайной цели, ко-торая заключалась в том, чтобы удалить Паламу из новоприобретенной им области империи, так как знал его за человека преданного Ромэйскому царству и могущего легко снова возжечь в тамошних жителях пламя расположения к царям 24 ... Употребляя всяческие средства привлечь к себе этого великого мужа, король сербский к упомянутым доводам присовокуплял и другие, что греки постыдно преследуют его, не позволяя ему вступить на его кафедру, если же бы он согласился на его предложения, то ему предоставлены будут во власть города и церкви и целые области и он обогащен будет громадными с них доходами». |
| Летом 1345 г. Стефан Душан взятием города Сереса проложил себе путь к господству в Македонии; с этих пор заметно у него определенное направление распространить свою власть по всему Балканскому полуострову и провозгласить себя царем Ромэев 635 . В апреле 1346 г. произошло венчание на царство и принятие титула царя сербов и греков. Дополнением к этому политическому деянию была организация Сербской Церкви в независимый от Византии патриархат. Предпринимая эти политические и церковные реформы, Стефан Душан должен был искать опоры в греческом духовенстве и в старцах Афонской горы. Обилие выданных им в это время жалованных грамот показывает, как он щедро вознаграждал своих приверженцев. В декабре 1347 г. Душан лично посетил Афон и провел здесь четыре месяца, всюду расточая знаки внимания и делая богатые приношения в монастыри. Несомненно, что сербским царем руководила в этом отношении политическая цель поколебать на Балканском полуострове авторитет греческой власти и утвердить симпатии к основанному им Сербскому царству и патриаршеству 636 . Популярное на Афоне и в Македонии имя Григория Паламы имело известное значение в планах Душана. В похвале, принадлежащей Филофею 637 , есть любопытное место, посвященное сношениям Душана с Паламой. Оказывается, что последний был также на Святой горе в 1347 г. «Афонские монахи радостно приняли давно желанного и от источника речей его ежедневно утоляли жажду, как бы от некоего Божественного нектара, и очень желали удержать его у себя, да и сам он не чужд был этой мысли в ожидании, пока не утихнет смута и не устранена будет аномалия. Тогда же и сербский король Стефан, пришедши на Афонскую гору – ибо междоусобная ромэйская смута дала возможность тому королю завладеть немалой частью империи – и увидевшись с великим архиереем, вступил с ним в беседу. Давно уже наслышавшись об нем, теперь при свидании он все меры употреблял к тому, чтобы привлечь к себе этого мужа и побудить его к переходу в свою империю 638 . И чего только ни говорил, каких обещаний ни давал, чтобы достигнуть своей цели! Когда же все его убеждения не привели ни к чему, приступил к нему с другою настойчивою просьбой, чтобы он отправился в Константинополь в качестве посла его к царям. Но это было только предлогом для достижения другой тайной цели, которая заключалась в том, чтобы удалить Паламу из новоприобретенной им области империи, так как знал его за человека преданного Ромэйскому царству и могущего легко снова возжечь в тамошних жителях пламя расположения к царям 639 ... Употребляя всяческие средства привлечь к себе этого великого мужа, король сербский к упомянутым доводам присовокуплял и другие, что греки постыдно преследуют его, не позволяя ему вступить на его кафедру, если же бы он согласился на его предложения, то ему предоставлены будут во власть города и церкви и целые области, и он обогащен будет громадными с них доходами». |
| И что вышло? За недостатком былого, небылицы! . выгонять из общества. Кантакузен поступил по его отзыву17). - Упражнения в церковной молитве, посте, слушании книг, смирении так любил Стефан, что приводил иноков в изумление и они с любовию выслушивали советы его о духовной жизни. Один из добрых вельмож сербских, зная тесное житье страдальца, прислал ему значительную сумму денег, но он передал ее игумену, а посланному сказал наедине: благодарю за любовь доброго господина, - но лучшим утешением для меня будет, если назначаемое для меня раздавать он будет бедным. На пятом году заключения, когда совершалось всенощное празднование свят. Николаю, Стефан, утомленный трудом, вздремнул в седалище церковном. И вот являвшийся ему прежде говорит: " обещание мое пришел я исполнить " и, знаменовав его крестным знамением, коснулся очей его. Стефан стал ясно видеть18). - Возблагодарив святителя сердцем полным, Стефан, для безопасности от врагов своих, продолжал носить повязку на глазах. На испытание терпения вслед затем умер один из сыновей страдальца; он перенес дорогую потерю терпеливо. Так прошло еще два года19). Нужды потребовали от Кантакузена послать доверенных лиц к кор. Милютину и послан был умный и благочестивый игумен обители Вседержителя. Когда краль при разговоре с игуменом спросил о сыне своем, игумен отвечал: ты спрашиваешь меня, король, о втором Иове; да будет известно, что нищета его выше королевского величия твоего. И рассказал ему об изумительном терпении и благочестии Стефана20). - В то же время явились к королю ходатаи за Стефана. По его просьбе епископ Даниил, живший тогда в Хиландаре, и великие афонские старцы 17) П. Афанасий вторично восходил на кафедру в 1309 г. и в 1311 г. опять оставил ее. Итак, заточение блаж. королевича в Царьграде последовало никак не позже 1310 г. 18) Кроме Цамблака сам Дечанский: " благий Бог - зная правоту сердца моего в отношении к родителю, явил на мне полное свое милосердие, просветил меня и возвратил свет очам моим " . См. грамату добрушскому храму в прим. 36 летоп. в Гласнике Х, 266, 267. |
| Весьма любопытно отметить, что тогда же папа вступил в сношение с великим жупаном Сербии Стефаном и, как следует заключать из ответного письма этого последнего, к нему были отправлены те же самые легаты, что и к Волкану. Трудно выяснить ближайшие мотивы последовавших затем фактов, но к ним нужно подходить, без сомнения, с точки зрения завязавшихся с Римом сношений. Так, без всяких причин Стефан, женатый на византийской царевне Евдокии, дочери Алексея, отсылает ее назад. Но если в этом можно усматривать влияние папских советников, то в ближайшее затем время великому жупану предстояло подвергнуться новым испытаниям. В 1202 г. началась междоусобная война между великим жупаном и Волканом, в которую вмешался угорский король Эмерих. Следствием этого было то, что Стефан Первовенчанный был лишен власти и единственным обладателем сербских земель стал Волкан. Указанный политический переворот совершен был в интересах католической Церкви и должен был иметь своим последствием подчинение сербских земель Риму. Хотя естественным решением вопроса было бы подчинение Стефановой державы Барской архиепископии, в которую в то время входила в церковном отношении Зета, но с целью удовлетворения притязаний Угрии папа включил Рашку в епархию венгерской Коложской архиепископии 223 . Оценивая этот переворот, мы должны признать, что от него выиграла больше всего Угрия, получив в Сербии политическое влияние и – через Коложского архиепископа – церковную власть. Можно понять, как новый порядок вещей должен был взволновать православную партию в Сербии и как приверженцы Стефана могли постепенно подготовить почву для реакции. Угорский король, став верховным владыкой великожупанских земель, выразил в первый раз притязание взять в свои руки исправление политики балканских государств. Две главные задачи проведены были тогда Угрией при содействии Рима, и эти задачи в течение всех средних веков были руководящими по отношению к славянам: усиление католицизма и противопоставление сербских притязаний болгарским, и наоборот. Не допустить образования большой славянской державы – такова была цель тогдашней западной политики. Эта сторона вопроса хорошо выясняется из нижеследующих обстоятельств. |
| Еретики патарены, представлявшие собой отрасль болгарской секты богомилов, впервые явились в Боснии, быв выгнаны из архиепископии спалаттской, в последней четверти XII века, вправление бана Кулина. Неизвестно, по соображениям политическим или без всяких соображений, но одним из первых адептов ереси был сам бан Кулин 325 , который своим примером немедленно увлек за собой огромное, простиравшееся более чем до десяти тысяч, число своих подданных 326 . Этой внезапностью распространения ереси при особенных вероисповедных обстоятельствах страны навсегда решена была ее дальнейшая счастливая судьба всей последней. Если бы государственно господствующим исповеданием Боснии было исповедание большинства ее жителей – православие, тогда ересь, несмотря на свой неожиданный первый успех, могла бы быть подавлена; но перед малочисленным господствующим католичеством она зараз стала силой, для которой не страшна была борьба. Папа Иннокентий III, быв извещен (в 1199 г.) о случившемся, потребовал от верховного владетеля страны венгерского короля энергических государственных мер против еретиков; король действительно поспешил обратиться к таким мерам: но следствием было только то, что совращенные изъявили притворное раскаяние, а затем тотчас же опять возвратились к ереси 7 . Патаренство могло быть подавлено не временными внешними экзекуциями, против которых у еретиков было верное средство – помянутое притворное раскаяние, а только постоянными и неослабными усилиями самой внутренней власти страны. Но этого-то последнего и не могло в Боснии быть. Силою внешней власти быв сделано господствующим в стране, католичество при малочисленности своих последователей как вещественным образом было слабо для того, чтобы представители внутренней власти могли в его пользу поднять борьбу с ересью, так и нравственным образом было слабо для того, чтобы постоянно удерживать этих последних на своей стороне; а таким образом было то, что одни из представителей внутренней власти, или собственных боснийских банов и королей, хотя оставались на стороне католичества, не находили возможным вступать в борьбу с ересью; а другие не только не находили возможным, но и не могли иметь желания, потому что вместо католичества сами стояли на стороне патаренства. К числу этих последних между боснийскими банами и королями, кроме вводителя ереси Кулина, принадлежали – Матфей Нинослав, Младен Шубин, Степан Котроманич, Стефан Твартко, Стефан Остоя и Стефан Твартко Тварткович 327 . |
| Что еще очень интересно, «Повесть временных лет», написанная в начале XII века, уже втянувшая в себя всю терминологию, свойственную для «Slavia Orthodoxa», она царями однозначно называет византийских императоров. Здесь стоит отметить то, что царь – это самый высокий титул в монаршей иерархии того времени и «Повесть временных лет» это очень живо и четко улавливает, потому что царь – это византийский василевс. Он один, как Бог один на небе, так и царь, император один на земле. Эта идея в общем-то, была общей для всей европейской культуры того времени и как бы соотносила небесную власть с властью, которая находилась на земле. Единственным императором признавался естественно византийский император, или «базилевс Румеев». И эту иерархию поддерживали и с ней соглашались абсолютно все западные европейские монархи, известно о том, что и короли франков, и прочие монархи варварских королевств себя считали, или вассалами византийского императора, да, это было естественно абсолютно формальным, но тем не менее, они считали себя в подчиненном положении. Именно также выступает и первый русский князь, который заключил договор с византийцами – князь Олег, мы все прекрасно знаем, что этот договор 907 года включал в себя торговые соглашения. Но на самом деле, здесь очень важно отметить то, что фактически Олег выступает здесь, как младший партнер Византийской империи. И очень характерно, опять-таки, очень известным фактом является то, что перед принятием христианства князь Владимир должен был разбить мятежного византийского военачальника – Варда Фока. Почему он это делает – потому что он обязан был это делать по ряду договор, заключенных в X веке. Киевский князь – это по большому счету вассал Византийского императора. Это абсолютно формальность, но тем не менее, в этой иерархии он является именно таким. И что очень характерно для «Повести временных лет», западноевропейские короли – это, или «краль», собственно церковнославянская форма произношения слова «король», или же «рикс», что является прямым заимствованием из греческой номенклатуры – «рэкс» – король, правитель, царь. И здесь, пожалуй, что стоит отметить, один очень важный подтекст использования титула «царь» в ранней нашей книжности – это естественно внешнеполитическое могущество. Это не только религиозный термин – это еще и термин абсолютно политический. В частности, простой пример, что в Сербии – это третья страна, где был принят царский титул, его впервые на себя берет Стефан Душан – это XIV век и Стефан Душан примеряет к себе царский титул в результате того, когда сербская держава достигает своего внешнеполитического могущества, фактически полностью контролируя весь Балканский полуостров. Точно также поступал его дед Милутин, но он не брал его официально, но частенько именовал себя царем. И здесь прямая абсолютно аналогия с болгарским царем Симеоном, который будучи правителем, контролирующим также весь Балканский полуостров в начале X века, принимает уже этот титул официально. |
|
|
