| «Сказание об иконе Богоматери Римляныни» и «Повесть о неседальном» в русских рукописях XV в. § 3. Новые символические мотивы в иконографии клейм τ и φ на иконе Успенского собора § 4. Русская историческая «Повесть о Темир-Аксаке» и ее источники § 5. «Повесть о Темир-Аксаке» и последовательность клейм Акафиста первого верхнего ряда на иконе Успенского собора 5.1. Клеймо φ. Мария – свеча «сущим во тьме» – обращение к Богоматери с мольбой о заступничестве 5.2. Клеймо μ. Сретение – принесение иконы Владимирской в Москву 5.3. Клеймо τ. Покров – спасение города от вражеского нашествия 5.4. Клеймо ψ. Поклонение изображению Богоматери на храме – Прославление совершившегося чуда 5.5. Клеймо χ «Сошествие во Ад» – похвала божественной милости § 6. Прием симметричного композиционного уподобления сюжетов § 7. Время создания иконы Успенского собора Глава 5. Похвала Богоматери – Премудрости Божия Приятелищу § 1. Особенности иконографии пророков и гимнографов на иконе Успенского собора § 2. Образ Богоматери и тема Софии-Премудрости § 3. Появление новой системы символических уподоблений понятия «София» в палеологовском искусстве § 4. Толкование патриарха Филофея Коккина на текст Притчи «Премудрость созда себе дом...» и изобразительная символика XIV в § 5. Иконографическая схема средника иконы «Похвала Богоматери с Акафистом» в свете толкования Филофея Коккина § 6. Проявления сходной иконографической традиции изображения понятия «София» в древнерусском искусстве § 7. Развитие темы «Премудрость созда себе дом...» в клеймах иконы «Похвала Богоматери с Акафистом» 7.1. Акцентирование догматических понятий в клеймах σ и ν 7.2. Актуализация реалий сюжетов в клеймах ξ и υ § 8. Интерпретация основных догматических понятий Символа Веры в изображениях клейм ο и ρ § 9. Особенности иконографической редакции клейм исторической части Акафиста Заключение. Продолжение константинопольской традиции изображения акафиста в московском искусстве рубежа XIV–XV вв. Особое место иконы «Похвала Богоматери с Акафитом» I. |
| После того, как в силу сложившихся обстоятельств святитель Григорий оставил Константинопольскую кафедру, а затем и покинул столицу, Евагрий остался служить при новом Константинопольском епископе — Нектарии. Вскоре Евагрий зарекомендовал себя как ревностный проповедник, борец за чистоту нравов и веры. Епископ Нектарий питал к нему уважение. Казалось бы, перед Евагрием открывалась дорога к широкой славе на поприще служения в столице. Между тем, в это самое время случилось событие, которое круто изменило всю его дальнейшую судьбу. Между Евагрием и одной знатной женщиной вспыхнула страсть. Эта страсть была настолько серьёзной, что преодолеть её не мог ни Евагрий, ни полюбившая его дама. Терзаемый угрызениями совести, испытывая неимоверный стыд перед ближними, Евагрий много молился, прося Бога о ниспослании помощи. И вот однажды, в ночном видении пред ним предстал светлый ангел и повелел поклясться на Евангелии, что он оставит Константинополь. После такого небесного вразумления Евагрий, движимый страхом Божьим, без промедления удалился из города, разорвав узы пленительного влечения навсегда. Палестинский период Приблизительно в 382 году Евагрий оказался на территории Палестины. Здесь Промысл Божий свёл его с благочестивой подвижницей: преподобной Миланией Старшей (Римляныней). В своё время Милания, овдовев и потеряв двух из трёх своих сыновей, решила посвятить себя иноческой жизни. Несмотря на сильные протесты со стороны родни она оставила Рим и перебралась в Египет. Здесь, посещая известных подвижников, она обучилась азам аскетического делания, а затем, когда после смерти святителя Афанасия Александрийского местные иноки стали подвергаться притеснениям со стороны ариан, она, вместе с другими изгнанниками, переселилась в Палестину. Около 375-378 года Милания, помощью Божьей, основала на Елеонской горе женскую обитель. Вскоре основанную неподалеку мужскую обитель возглавил Руфин Аквилейский . Руфин, как и Милания, проявил к Евагрию сочувствие. Несмотря на готовность этих подвижников оказать ему духовную поддержку, тот колебался, не торопился вставать на монашеский путь. |
| Святая Анастасия, подняв опущенные вниз свои глаза и взглянув на военачальника, на сии слова отвечала: – Мой муж, мое богатство, жизнь и мое веселие – есть Господь мой Иисус Христос, от Которого ты не отвратишь меня твоими соблазнительными словами, не обольстишь меня, как Еву змий, не усладишь для меня горькой вашей погибели и страхом мучений не отлучишь меня от моего Господа, за Которого, если бы было возможно, я готова претерпеть мучение сто раз. Военачальник приказал предстоявшим бить ее в лицо, приговаривая: так ли ты должна отвечать светлейшему властелину? Затем, желая посрамить ее, он приказал разодрать на ней одежду и нагою выставить ее пред всеми и спросил ее: – Приятно ли тебе, девица, обнаженной стоять перед глазами всех? – Безумный, бесстыдный и исполненный всяческой нечистоты, – отвечала святая. – Это не мой стыд, но твой, так как Господь мой знает, что солнце никогда не видело моей наготы, а ты меня выставил нагою на глаза столь многих людей; знай, что ты посрамил себя больше, нежели меня. Ведь меня, ради сего стыда, Жених мой покроет одеждою славы, а тебя на веки покроет стыд лица твоего и всякий разумный человек теперь скажет: если бы военачальник не был бесстыжим и исполненным нечистой похоти, он не обнажал бы для зрелища всех девического тела. И, обратившись к обнажившим ее, она произнесла: – Если вы обнажили мое тело, если приготовили для меня и орудия различных мучений, то зачем же вы медлите? Бейте, рубите, терзайте, покрывайте ранами обнаженное тело, покрывайте кровью открытый стыд; вот, вы видите меня приготовленную к мукам и не надейтесь что-либо другое услыхать от меня, как только то, что я желаю умереть за моего Христа. Тогда, по повелению военачальника, она была растянута и привязана к четырем столбам вниз лицом; под нее подложили огонь с серой и смолой и мучили ее снизу огнем и зловонным дымом, а по спине, без милости, били палками. Святая же Анастасия, страдая от ударов, задыхаясь в дыму и опаляемая огнем, терпела и, вместо стона, произносила до конца Давидов псалом: «Помилуй мя, Боже...» Она была до тех пор бита, пока не изнемогли палачи. После сего, отвязав ее от столбов и сняв с костра, привязали ее к колесам и, вращая колесо, переломали все ее кости и изорвали жилы. Она же молилась ко Господу: |
| Разум, без страха божия держимый, меч есть, от мужа безумна носимый. (РСП 148) Вообще интерес к мудрости, философии, наукам, учению резко возрастает в России того времени, и не только среди латинствующих, но и среди наиболее просвещенных грекофилов. В вышедшем из их среды и приписываемом иноку Евфимию Чудовскому «Разсуждении» о том, «учитися ли нам полезнее грамматики, риторики, философии и теологии и стихотворному художеству и оттуду познавати божественная писания или, и не учася сим хитростем, в простоте Богу угождати», автор в противовес консерваторам и ригористам веры однозначно высказывается в пользу всех перечисленных наук. Понятие «простота» в его понимании относится к нравственному уровню, указывает на комплекс душевных качеств, включающих доброту, терпение, кротость, незлобие, немщение и т. п., а не является синонимом «невежества» и «неучения». Учение, утверждает он, есть «свет путеводящий к богопознанию», а «неучение тма, ослепляющая умныя очи… Учение же ясная луча есть, ею же невежества тма разрушается и естественныя человеческаго разума очеса просвещаются, и есть велие благо» 483 . Борьба с невежеством становится главной задачей основных партий, борющихся за интеллектуальное господство в России. При этом полемизирующие стороны не утрачивают в пылу полемики ни трезвости суждений, ни широты общекультурного кругозора. Занимающее, например, более традиционалистскую позицию лидеры грекофилов не отрицают огульно всю латинскую культуру. Такие отцы западной церкви, как Иероним и Августин, однозначно признаются ими как важнейшие авторитеты в духовной жизни, ибо в их времена «не было разгласия у греков с римляны» 484 . А что «Кронима и Августина имен в России в писаниях не обретахуся дотуду, и то недивно, -полагает ученый автор «Разсуждения», -мало ли чего в Росии дотуду не бывало? Какие у нас дотуду книги бывали? И Библии не бывало и едва о ней слышали в Росии». Всего 40 лет, как Никон завел ее у нас 485 . В пылу борьбы с невежеством подобные перехлесты в обвинении Древней Руси были типичным явлением в предпетровской России. Для нас в данном случае важна не сама в целом неадекватная оценка средневековой культуры мыслителями XVII в., а ее направленность, сам пафос борьбы за более высокий уровень просвещения, образования в России. |
| Редакция старообрядческая, в противодействие западному влиянию, не преминула охранить себя следующим правилом, внесенным в упомянутое уже выше наставление иконописцам, в Подлиннике Большакова с Лицевыми Святцами: «От неверных и иностранных Римлян и Арменов иконного воображения Православным Христианам приимати не подобает; аще ли же по некому прилучаю от древних лет где обрящется в наших странах, верных, рекше в греческих или в русских, а вообразуемо будет после расколу церковного, еже Греком с Римляны, и тогда, аще и зело иконное воображение есть по подобию и хитро, поклонения же им не творити, понеже от рук неверных воображени суть, но совесть их нечистоте подлежит». Редакция клинцовская есть не что иное, как Подлинник Сборный, в котором за основу принята подробнейшая из прежних редакций, состоящая из описания разных переводов икон, хотя бы друг другу и противоречащих, и для удобства на практике систематически снабженная месяцесловными сведениями о святых и о праздниках при каждом числе месяца, с присовокуплением разных прибавочных статей технического, богословского и художественного содержания 209 . Подлинник, возникший на принципах школы Ушаковской, хотя и вносит в свой состав много новизны, но тем не менее в своих основах остается верен существу иконописных преданий. Желание одушевить изображаемые лица красотою и выражением придает его описаниям некоторую поэтичность. Для примера приводятся сюжеты, описание которых по древнейшим редакциям уже известно читателю. Благовещение. «Архангел Гавриил пришед стоит пред храминою, помышляя о чудеси, како поведенная ми от Бога совершати начну. Риза на нем киноварная, багряная светлая, испод лазорь. Главою поник долу умиленно. И вшедши в палату, стоит перед Пречистою с светлым и веселым лицом, и благоприятною беседою рек к Ней: Радуйся, Обрадованная, Господь с Тобою. В руках держит скипетр. Пречистая сидит, а перед нею лежит книга разогнутая, а в ней написано: «Се Дева во чреве зачнет и родит сына, и наречеши имя Ему Еммануил». |
| – Е. Г.) и день обретения Вторник... Царица же не имяше еже что и будут, помышляющи великое чюдо и неизреченное божие смотрение еже благоволи тою; от преславного того чюдеси веру приимаше таиньства возрадовася зело, взыграша же и вси сущие полатние плещуще победное». Прервав здесь цитату, необходимо сделать первое сопоставление с изображением: все люди, протягивающие руки к иконе, представлены не в молитвенных позах, а в ликующем рукоплескании («сущие полатние плещуще победное»), о чем свидетельствуют высоко поднятые руки, запрокинутые головы, не симметрично расположенные кисти рук, отставленные пальцы и согнутые ладони. Далее: «Протичет же и в весь гради преславное слышание. Стечеся множество. Патриарх веселия исполнен бысть, взем пречистую икону на руку своею, и вжегоша множество свещь, и проливаются мира, и благовонное каждение въспосылается горящим благоуханием многом. Предидуще людие светлы, и величайши иже от синглитского совета, и церковный причет, все хваляще, вспевающе, поюще, и тако в тезоименитый ея храм Богородица в Халкопратии донесше поставляют». 128 Описание толпы поклоняющихся в тексте: величайшие от синклита (в высоких цветных шапках), церковный причт (архиереи в полиставрионах, иерей в желтоватой ризе с омофором, диаконы в алых стихарях и белых скуфьях) – находит множество аналогий в изображении. Образ патриарха Мефодия с кацеей также можно считать откликом на слова, описывающие торжественное настроение патриарха, отмечающего чудесное явление иконы возжиганием свечей, излиянием мира и благовонным каждением во время перенесения образа Богоматери в храм: да и установление иконы в специальной подставке, то есть в храме, не противоречит цели торжественного богослужения – принесению иконы в Халкопратийский храм, указанный в «Сказании». В этом же тексте найдем мы смысловую связку для объяснения последней сцены Акафиста (строфа ω) на иконе Успенского собора – вторничной церемонии в монастыре Одигон (см. главу 2), которая с композицией строфы «Взбранной воеводе...» образует симметричную пару, обрамляющую сюжеты богородичного гимна, представляя соответственно моменты начала (строфа «Взбранной воеводе...») и современного состояния (строфа ω) почитания иконы Богоматери Римляныни, то есть возвращение чудотворной иконы в Константинополь, где она творит «бесов отгнание, и недугов неисцельных уврачевание, страстей мучащих освобождение», 129 и сохранение ее божественной силы до дней написания иконы Успенского собора, о чем свидетельствуют исцеления во время вторничных процессий, ради которых приходят больные, описанные паломниками. |
| Если справедлив предложенный параллелизм между «Сказанием об иконе Богоматери Римляныни» – редакцией Б, то отсутствие библейской аллюзии обусловлено уподоблением жанру сказания, в котором отсылок к Ветхому Завету, сколь-нибудь значимых для содержания текста, нет. И проведено оно столь последовательно, что даже 10 строка 113 псалма, которая в редакции А читается в молитве князя «низложи его заступниче нашъ, Господь, да не речет «Где есть Бог ихъ», Ты бо еси Богь нашъ, иже гордым противляяся», 157 в редакции Б заменена индифферентным выражением «зело же хваляся на христианы, на овца христовы паствы, паче же и на самое Христово имя». 158 Редакция А в равной мере последовательно уподобляется жанровым особенностям «Повести о неседальном»: библейская история Исхода Израилева, к которой постоянно обращается автор «Повести о неседальном», имеет с византийскими событиями ту общность, что избавление в обоих случаях происходит посредством морской стихии (описание морской бури у стен Константинополя имеет сходство с описанием потопления фараонова войска), но в «Повести о Темир-Аксаке» такое сопоставление было бы неуместно, и оно заменяется другой библейской историей, с давних времен в толкованиях Ветхого Завета составляющей параллель Исходу 159 , – спасением Иерусалима от многочисленных войск Сеннахирима из Книги пророка Исайи (36, 37:38), хотя сохраняются и некоторые заимствования, связанные с темой Исхода, такие как 10 стих 113 псалма или слова «нападе на нъ страх и трепетъ» 160 (строка песни Мариам из следованной Псалтири ( Исх. 15:16 ), которая есть и в «Повести о неседальном») и др. Аналогия редакции А с историей из книги пророка Исайи имеет еще и особый смысл, возвращающий нас к теме донаторскойком позиции, к изменениям княжеских регалий, созвучным политической идее возвеличивания Москвы, идее преемственности власти от Константина Мономаха – византийского императора, идее богоизбранности русского города, которая выражается в виде новой библейской параллели. По пророчеству Исайи, Иерусалим во времена царя Езекии был спасен ради царя Давида: «Говорит Господь, Я буду охранять город сей, чтобы спасти его ради Себя и ради Давида, раба Моего» ( Ис.37:35 ); упомянув об этом в тексте, автор русского повествования дальше последовательно проводит уподобление событий: «яко же тогда при Сеннахириме было тако и ныне при Темирь Аксакы един той же Бог и тогда и ныне», «яко избавил ны есть Господь из рук врагъ наших Татаръ... |
| Это преобразование в датах и сходное место из Троицкой летописи, сохранившееся в записках Н. М. Карамзина , дают возможность предположить, что самой ранней из сохранившихся редакций была редакция Типографской летописи, что подтверждают еще и некоторые другие факты, так, например, в Типографском варианте Темир-Аксак уподоблен гонителям христиан Юлиану, Диоклетиану, Декию, Максимиану и Ликинию, а в редакции А – Батыю. Первый мотив мог быть заимствован из «Сказания об иконе Богоматери Римляныни», он не является цитатой, но литературной аллюзией на некоторые фрагменты текста, повествующие о событиях раннехристианского времени, и имеет параллели в иконографии клейма ρ иконы Успенского собора; второй находит созвучие в новом обращении к истории монгольского завоевания – в «Повести о погибели Батыя», приписываемой Пахомию Логофету, 188 в окончательной редакции рубежа XIV–XV вв. «Повести о разорении Рязани Батыем» 189 и др. В редакции А В. П. Гребенюк выделяет сведения о турецком царе Баязиде (Крещее), на основании которых и датирует текст, но в списках редакции Типографской летописи, имеющихся в рукописях РНБ. OP. Q.Ι.802; РНБ. ОР. Сол. собр. 806/916 и опубликованном в ПСРЛ, т. XXIV (Типографская летопись), этих сведений мне обнаружить не удалось, поэтому, учитывая факты, упомянутые выше, отсутствие упоминания о Баязиде можно считать свидетельством более раннего происхождения текста редакции Типографской летописи, до 1402 г. Сводный характер текста этой редакции по отношению к А и Б объясняется в таком случае тем, что из нее одновременно возникли две новые повести различного предназначения: А – исторический текст, уподобленный «Повести о неседальном», и Б – текст уставного чтения для определившегося празднования Сретения иконы Владимирской Богоматери, которое было закреплено за 26 августа (текстовые сопоставления, сделанные в статье И. Л. Жучковой, могут служить подтверждением этого). 190 Но при составлении новых редакций произошло новое обращение к двум греческим переводным прототипам, подобно тому как вновь использовались эти тексты в XVI в. в работе над Древним летописцем. Таким обращением объясняются новые цитаты, появившиеся в редакции А по сравнению с Типографской летописью, которые преимущественно касаются текстов молитв, составленных из строк псалмов, посвященных военным победам, а также был сделан акцент на написании образа Владимирской Богоматери св. Лукой, отсутствующий в первоначальном тексте (Типографская редакция), весьма близком к реальным событиям по времени. 191 |
| Редакция старообрядческая, в противодействие западному влиянию, не преминула охранить себя следующим правилом, внесенным в упомянутое уже выше наставление иконописцам, в Подлиннике Большакова с лицевыми Святцами: «От неверных и иностранных Римлян и Арменов иконного воображения Православным Христианам приимати не подобает; аще ли же по некому прилучаю от древних лет где обрящется в наших странах, верных, рекше в греческих или в русских, а вообразуемо будет после росколу церковного, еже Греком с Римляны, и тогда, аще и зело иконное воображение есть по подобию и хитро, поклонения же им не творити, понеже от рук неверных воображени суть, но совесть их нечистоте подлежит». Редакция Клинцовская есть не что иное, как Подлинник Сборный, в котором за основу принята подробнейшая из прежних редакций, состоящая из описания разных переводов икон, хотя бы друг другу и противоречащих, и для удобства на практике систематически снабженная месяцословными сведениями о святых и о праздниках при каждом числе месяца, с присовокуплением разных прибавочных статей технического, богословского и художественного содержания 46 . Подлинник, возникший на принципах школы Ушаковской, хотя и вносит в свой состав много новизны, но тем не менее в своих основах остается верен существу иконописных преданий. Желание одушевить изображаемые лица красотой и выражением придает его описаниям некоторую поэтичность. Для примера приводятся сюжеты, описание которых по древнейшим редакциям уже известно читателю. Благовещение. «Архангел Гавриил пришед стоит пред храминою, помышляя о чудеси, како повеленная ми от Бога совершати начну. Риза на нем киноварная, багряная светлая, испод лазорь. Главой поник долу умиленно. И вшедши в полату, стоит перед Пречистой с светлым и веселым лицом, и благоприятной беседой рек к Ней: Радуйся, Обрадованная, Господь с Тобою. Вт» руках держит скипетр. Пречистая сидит, а перед нею лежит книга разогнутая, а в ней написано: с Дева во чреве зачнет и родит сына, и наречеши имя Ему Еммануил. |
| – Если хочешь, чтобы я и ты были живы, дай обещание перед Богом, что ты больше ко мне не прикоснешься, и будем мы до конца нашей жизни оба жить в чистоте. Муж Мелании, любя ее невыразимо и ставя здоровье ее выше своего, повиновался ее воле и дал обет пред Богом жить с нею в чистоте. Когда посланный вернулся и рассказал это Мелании, она обрадовалась и ей стало легче. Телесная болезнь ее уступила место духовной радости, и Мелания прославляла Вышнего, Который помог ей, исполнив через болезнь самое заветное желания ее сердца. Когда Мелания встала от одра болезни, ее дочь, прекрасная отрасль девства, обещанная Богу, отошла к Нему. Смерть ее еще больше склонила Апиниана к хранению чистоты, тем более, что Мелания не переставала убеждать его к этому. – Видишь, – говорила она, когда скончалась их дочь, – как Сам Бог призывает нас к чистой жизни? Если бы Ему угодно было продолжение нашего плотского супружества, Он не взял бы у нас наших детей. Итак, Апиниан и Мелания, после плотского естественного супружества, вступили в супружество высшее, духовное, и побуждали друг друга к добродетели, упражняясь в посте, молитве, трудах, умерщвлении плоти. Они согласились все имения отдать в лице нищих Христу, самим же совсем отречься от мира и стать иноками. Но родители Мелании никак не хотели допустить этого. И вот однажды ночью, когда Апиниан и Мелания много о том скорбели и совещались друг с другом, как бы избавиться им от хитросплетенных сетей мира, внезапно осенила их свыше Божественная благодать. Они ощутили великое благоухание, сходящее с неба, какого не может постигнуть ум и описать язык, и исполнились такой духовной отрады, что забыли всю свою скорбь. С тех пор святыми овладела еще большая жажда духовных благ: мир и всё, что в мире, опротивели им и они решили, бросив всё, бежать куда-нибудь и стать иноками. Но Божий Промысел уготовил им иной путь к достижению желаемаго. Вскоре умер отец Мелании, и Апиниан с Меланиею стали свободными в своих действиях. Но так как у них было много богатств, которые они обещались посвятить Христу, то они не тотчас расстались с миром и отечеством своим. На то время, пока они не раздадут всего бедным, они избрали для себя местожительством одно свое имение в пригороде Рима и жили, строго храня чистоту. В то время, как эта блаженная чета избрала себе такую богоугодную жизнь, Апиниану начинался 24-ый год, Мелании же заканчивался 20-ый 8914 . Поистине великое чудо, что в те годы, в которые юность горит обыкновенно огнём плотских страстей, – эта святая чета, ведя жизнь выше плотского естества, оставалась неопаляемой, подобно отрокам в печи Вавилонской. |
|
|
