| Генрих I Фландрский, желая привлечь для поддержки Латинской империи людские ресурсы из католических стран, которых явно не хватало для удержания греков, обращался в Рим с предложением по отпущению грехов всем направляющимся в бывшую Византию, по аналогии с отпущением грехов участникам крестовых походов. Однако это было бы чрезмерным решением, окончательно подменяющим смысл движения крестоносцев. Папа Иннокентий III в итоге встретил инициативу Генриха холодно 158 . К концу своего исторического существования Латинская империя держалась исключительно на помощи Венеции. Император Балдуин II де Куртене (1217/1218–1273) терпел одно за другим поражения от болгар и никейцев 159 . Территория империи ограничивалась фактически одним Константинополем. Казна была истощена. Стремясь найти какие-то средства, Балдуин заложил французскому королю не только все свои владения во Франции, но и остававшиеся в Константинополе христианские реликвии. Венецианцам он оставил в залог своего собственного сына Филиппа, которого выкупил в дальнейшем король Альфонсо X Кастильский 160 . Для Руси деградация Латинской империи имела назидательное значение. Построенное обманом государство латинян обнаруживало крайнюю непривлекательность. Это укрепляло во мнении о правильности сделанного Александром Невским стратегического выбора. Средиземноморская война капиталов: олигархат Венеции против олигархата Генуи Наряду с феодальными и религиозными войнами в XIII веке происходила и война нового типа. Суть ее состояла в столкновении наиболее влиятельных группировок торгового капитала. Противниками в войне выступали Венеция и Генуя 161 . Торговая война шла параллельно с войнами цивилизационными. Сторонниками Венеции в борьбе с Генуей являлись тамплиеры. Поддерживало венецианцев большинство палестинских баронов. Союзником Генуи являлся Орден госпитальеров. Среди палестинских владетелей сторонником генуэзцев выступал, в частности, сеньор Тира Филипп I де Монфор. В тесном альянсе с Венецией находилась Латинская империя. Напротив, православные государства региона ориентировались последовательно на Геную. Для них венецианская сторона, связанная с бесчинствами 1204 года, была принципиально неприемлемой. В борьбе за восстановление Византии союз с Генуей использовал Михаил VIII Палеолог. Опираясь на поддержку православных государств, генуэзские фактории заняли прочные позиции в Крыму. |
| Чуждые подобия предусмотрительности и рассчитывая только на силу своего меча, они занялись избранием государя, поскольку императорская порфира сохраняла в их глазах прежний блеск, и престол, потрясенный оружием, оставался предметом их жадности и честолюбия. Среди возможных кандидатов главными преимуществами обладал дож Энрико Дандоло, но он сразу же отказался от этой чести, понимая, что венецианцы не допустят его избрания – патрициат адриатической республики и в мыслях не имел видеть своего верховного уполномоченного императором другой страны. Оставались двое: Бонифаций Монферратский и Балдуин Фландрский. Первая из этих кандидатур также не устраивала венецианцев, опасавшихся Бонифация, владения которого соприкасались с их землями. Естественным победителем из предвыборной борьбы вышел Балдуин, напомнивший ко всему прочему о своем родстве с Карлом Великим и своем примерном благочестии. Жители Константинополя, так часто менявшие властителей, одобрили этот выбор и присоединили свои восклицания к восторженным выкрикам латинян. Нового избранника посадили на щит и торжественно внесли в храм Св. Софии, причем маркиз Монферратский сопровождал его со всеми внешними признаками дружелюбия, умело скрыв горечь поражения и частично компенсировав его женитьбой на Маргарите Венгерской, вдове Исаака Ангела. Коронация Балдуина произошла в четвертое воскресенье после Пасхи, в том же храме. После торжественной литургии новый император был возведен на золотой трон и получил из рук папского легата, заменившего патриарха, царскую багряницу. Два рыцаря несли перед ним консульскую латиклаву и меч. Легат, подойдя к алтарю, воскликнул: «Он достоин царствовать!» – и все присутствующие, бароны и рыцари в кольчугах, простые воины и слуги, злополучные византийцы, дружным хором повторили: «Достоин!.. Достоин!..» Между тем вельможи горели нетерпением разделить между собой области и города новой империи. Согласно первоначальному плану, Вифиния, Фракия, Фессалоники, вся Греция от Фермопил до мыса Суния, а также главные острова Архипелага достались французам. |
| Тем не менее, когда латинская империя заменила монархию царей, когда граф Балдуин Фландрский, ее родственник, взошел на престол Кесарей, в сердце Агнессы, казалось, вспыхнуло замершее чувство, и пробудилось сознание, что она француженка. Эта перемена должна была иметь довольно любопытные последствия. В одном месте Никита говорит не без горечи и не без грусти об этих греках, «заключивших с итальянцами мир, чтобы получить от них известную часть земель, тогда как они должны были бы желать оставаться с ними в вечной вражде». Среди «этих раболепных душ, из-за тщеславия вооружившихся против родины», был Федор Врана, любовник Агнессы Французской. Можно предполагать, что он присоединился к новому режиму под влиянием своей любовницы. Последняя, действительно, нашла, благодаря основанию латинской империи, неожиданную для себя выгоду. Aubry de Trois-Fontaines рассказывает, что Вране тогда заметили «что он лишал законного брака императрицу, сестру французского короля», и убедили его упорядочить положение браком. Само собою разумеется, что Агнесса была за это благодарна и сблизила своего мужа с теми, кому считала себя обязанной благодарностью. Во всяком случае Федор Врана сделался с этих пор одной из самых верных поддержек новой империи. «Это был, говорить про него Вилльардуин, грек, державшийся за них, а ни один грек не держался за них, кроме него». Впрочем, эта редкая преданность была доступным образом вознаграждена. Врана получил от императора в ленное владение Апрос, и во главе нескольких латинских союзников он служил, как верный вассал, своему новому господину. Затем, когда в 1206 году город Апрос был взят болгарами и уничтожен, знатный греческий вельможа имел случай сыграть еще более важную роль. Он был очень популярен во Фракии, которою некогда управлял по назначению царя, и в особенности в Адрианополе, откуда родом была его семья. Народонаселение той местности, устрашенное неистовствами болгар, предложило подчиниться ему и образовать под его властью вассальное княжество латинского императора. «Таким образом, согласно выражению Вилльардуина, греки и франки могли бы быть в добром согласии». Генрих Фландрский, правивший за своего брата Балдуина, взятого в плен болгарами, искусно воспользовался таким выгодным случаем. В 1206 году он по формальному договору передал в ленное владение Вране и «императрице супруге его» Адрианополь и Дидимотику с их округом. Звучный титул еще увеличил в глазах греков престиж их нового господина; акт инвеституры был составлен на имя «благородного Кесаря Федора Враны Комнина». Отряд латинских рыцарей оставался в Адрианополе, чтобы помогать ему защищать свое княжество. И «так, говорит Вилльардуин, был заключен договор, и заключен и установлен мир между греками и франками». |
| 119 Двенадцатитысячная толпа, сопровождавшая епископов Утрехта и Майнца, предвещала близость народного движения, во главе которого станут Вальтеры и Эмиконы с Петром Амиенским. Рыцарскую часть первого Крестового похода начал фландрский граф Роберт, по прозванию Фриз, 120 и его пятьсот всадников, которые явились на помощь Алексею Комнину против Печенегов и Турок. Роберт I Фриз, граф Фландрии, Зеландии и Голландии, был одним из самых замечательных воинов и властителей своего времени. Человек с характером сильным и несдержанным, он вращался в непрерывной борьбе и не боялся никаких средств, чтобы восторжествовать над более могущественным противником: изгнанный из отечества оружием герцога Готфрида Горбатого, он погубил своего врага посредством наемного убийцы. Он был в ссоре со своей невесткой Рихильдой Геннегау (Hainaut), вдовствующей графиней Фландрии, и отнял у ее детей, своих племянников, наследство их отца. Дело поступило на суд короля Франции [Филиппа I 121 ], как верховного сюзерена незаконно захваченных владений; Евстафий Булонский, отец Готарида, героя первого Крестового похода, склонил приговор против Роберта. Но военное счастье решило иначе: в первой схватке пал Арнульф, законный наследник графства Фландрского, 122 во второй – Евстафий попался в плен, в третьей – Роберт поразил соединенные силы Готарида Лотарингского, Альберта Намюрского и других. 123 Балдуин, младший племянник, должен был считать себя счастливым, что ему удалось удержать за собой хотя наследие своей матери (Геннегау). 124 В 1087 году граф Роберт, желая загладить свои грехи, хотя и не думал возвращать племяннику того, что у него было преступным образом отнято, отправился в Святую Землю. Ряд чудес сопровождал это путешествие; если мы поверим благочестивым летописцам Фландрии, Иерусалимские ворота заперлись сами собою, когда хотел войти в них граф Роберт. Пустынник, известный своей святостью, к которому граф обратился, потребовал, чтоб он принес покаяние в убийстве своего племянника Арнульфа и дал обещание возвратить Балдуину Фландрию. Ворота открылись сами собою, когда раскаявшийся граф снова перед ними явился. Во время пребывания в Иерусалиме, в доме одного знатного Сарацина, Роберт Фриз слышал от сарацинских астрологов предсказание, что Иерусалим будет скоро взят христианами. 125 Далее следуют факты несомненные и очень важные по своим последствиям. На возвратном пути из своего покаянного странствия Фландрский граф зимою 1089 года прибыл в Константинополь. 126 |
| 26 июня крестоносцы двинулись вглубь М. Азии, однако отсутствие единого командования привело к тому, что войско разделилось на 2 части. Авангард, состоявший из нормандских и северофранц. рыцарей, находился под командованием Боэмунда Тарентского. Основные силы крестоносцев, включавшие армии из Юж. Франции и Лотарингии, а также отряд Гуго Великого, перешли под командование Раймунда Тулузского. Разделение крестоносцев позволило Кылыч-Арслану I атаковать авангард Боэмунда Тарентского в битве при Дорилее 1 июля 1097 г. Тюрки использовали свое численное преимущество, чтобы оттеснить войска Боэмунда Тарентского к лагерю и нанести им серьезный урон, однако подошедшая к концу дня армия гр. Раймунда Тулузского решила исход битвы в пользу крестоносцев. Битва при Дорилее сломила сопротивление сельджуков. Войско крестоносцев под предводительством визант. военачальника Татикия († после 1099) направилось в Каппадокию, откуда открывалась прямая дорога на Сирию и Палестину. На подступах к Каппадокии войско покинули отряды Танкреда и Балдуина, к-рые отклонились на юго-восток, в сторону Киликийской Армении, и заняли города Тарс (ныне Тарсус, Турция) и Мамистру. Войска крестоносцев воссоединились в Мараше (ныне Кахраманмараш, Турция), однако вскоре Балдуин вновь покинул расположение армии и направился к берегам р. Евфрат. Позднее он получил приглашение стать соправителем Эдессы. В марте 1098 г. было основано 1-е гос-во крестоносцев - Эдесское графство . Захват Антиохии Готфридом Булонским и Робертом Фландрским в 1097 г. Миниатюра из сочинения Иакова из Марланта «Зерцало истории». Ок. 1325–1335 гг. (Den Haag. Koninklijke Bibl. KA XX. Fol. 255) Захват Антиохии Готфридом Булонским и Робертом Фландрским в 1097 г. Миниатюра из сочинения Иакова из Марланта «Зерцало истории». Ок. 1325–1335 гг. (Den Haag. Koninklijke Bibl. KA XX. Fol. 255) В окт. 1097 г. главные силы крестоносцев вышли к долине р. Оронт и начали осаду Антиохии, к-рая продолжалась с 20 окт. 1097 по 3 июня 1098 г. Основной проблемой осаждавших была нехватка продовольствия, частично решавшаяся за счет поставок из Киликии и Эдессы, а также через порты Селевкии и Лаодикии, которые находились под контролем крестоносцев. |
| Но тяжелое время проходило, приближалась весна, и вместе с нею ожили упавшие, было, надежды крестоносцев. С теплом и прекращением дождей уменьшились болезни; в лагерь постепенно прибывали продовольственные обозы от герцога Эдесского, от армянских князей и монахов. Боэмунд, Роберт Фландрский одержали ряд блестящих побед над мусульманскими отрядами, которые выступили из Алеппо, Дамаска на помощь Антиохии. Наконец, прибыли послы от египетского халифа для переговоров о мире; все это утешало и ободряло измученных, усталых крестоносцев. К тому же крестоносное войско пополнялось новыми пришельцами – пилигримами с далекого севера: тут были и воины, и разные бездомные бродяги, искатели приключений, разорившиеся морские разбойники. Раз как-то на такой отряд и напал Баги-Зиан, но сделал только хуже себе; против него поднялся сразу весь христианский лагерь, и сарацины были жестоко побиты. После этой битвы крестоносцы стали более строго охранять все городские ворота, так что мусульмане были окончательно заперты в Антиохии. Но в это время дошла до крестоносцев страшная весть, что на защиту Антиохии поднялся и спешно идет к ним самый могущественный сельджукский эмир Кербога Моссульский со своими несметными силами. Надо было торопиться с осадой Антиохии; это поняли все рыцари: иначе осада могла окончиться очень печально для них; свежая армия Кербоги с одной стороны, обнадеженные антиохийцы с другой, как тисками, легко сжали бы рыцарей и стерли их с лица земли. IX. Ошибка Кербоги Моссульского. План Боэмунда Крестоносцев спасла от верной гибели ошибка Кербоги, который прежде всего пошел в Мессопотамию и осадил крепость Эдессу, где засел, как вы помните граф Балдуин. Кербога ошибочно думал, что в Эдессе находились главные силы крестоносцев. Но Балдуин крайне мужественно оказал ему такое храброе и искусное сопротивление, что Кербога только даром потерял под крепостью около трех недель. Это-то и помогло крестоносцам. Что же происходило под Антиохией? Уже семь месяцев безуспешно осаждали ее крестоносцы, и сами видели, что толку никакого не выходит. А что дальше будет, неизвестно: придет Кербога Моссульский и перебьет их всех до единого. Это вернее всего. |
| Происходили мелкие стычки между крестоносцами и магометанами. Амальрих Иерусалимский не решался выступать против магометан с решительной войной и всеми силами поддерживал перемирие. Но это перемирие все меньше и меньше воодушевляло христиан на войну с исламом, и рыцари, жаждавшие воинских подвигов и военной добычи, уходили со своими отрядами на греческие берега искать прибыльных и славных подвигов. Ополчения, приходившие с Запада, устремлялись туда же, как и все силы венецианцев. IX. Латинская империя Крестоносцы торжествовали в Константинополе и жаждали возможно скорее овладеть всей Византийской империей, наименовав ее «Романией». Решили прежде всего избрать императора, но тут-то и пошли междоусобные распри. Главными претендентами на престол Византии были маркграф Бонифаций Монферратский, глава крестоносного ополчения, и могущественный крестоносный князь Балдуин Фландрский. Маркграф Бонифаций женился на вдове императора Исаака, Маргарите Венгерской, у которой был сын Мануил Ангел от первого брака. Явно, что Бонифаций был наиболее законным наследником византийского престола; но большинство французов-крестоносцев было против Бонифация, да и венецианцы боялись иметь на престоле Византии такого сильного и решительного императора. Таким образом, избрали Балдуина Фландрского, а Бонифацию предложили собственными силами подчинить Крит и греческие провинции. Теперь крестоносцам надо было немедленно же браться за оружие, чтобы упрочить за собою те земли, над которыми они хотели владычествовать. В соседстве греки соединились вокруг прежних императоров, Алексея III и Алексея V, Мурзуфла. Оба они поссорились между собою, и Алексей III ослепил соперника и выгнал его вон. В то же время между Балдуином и Бонифацием начались раздоры, которые грозили обратиться в жестокую, кровопролитную войну. Насилу-то дож Дандоло помирил их, и Балдуин передал Бонифацию Фессалоники. Бонифаций быстро подчинил себе окрестную Македонию и основал из этих владений «королевство Фессалоникское», которое не было подчинено Византийской империи, а жило самостоятельной жизнью. |
| По прямому смыслу текста, эти сведения о международных контактах кёльнского архиепископа должны относиться ко времени его регентства в первой половине 1060-х гг. Никаких других данных не только о связях Руси с Кёльном, но и вообще о каких бы то ни было русско-немецких отношениях той поры, помимо «Песни об Анноне», нет. Лакуна в информации о политических контактах Руси и Германии, которая приходится на 50–60-е гг. XI в., особенно выразительна в сравнении с довольно многочисленными свидетельствами 1040-х и 1070-х гг. (Назаренко 20026. С. 282–283). Комментируемое известие имеет и источниковедческий аспект. Дело в том, что у него есть параллель в «Житии Аннона» (1104/5 г.), где также говорится о посольствах, но только из Англии, Дании и Греции. Если аналогичные данные читались уже в древнейшем (сохранившемся только в отрывках) «Житии Аннона» (1080/5 г.), то различие в перечне посольств рождает сомнения в исторической достоверности сообщения «Песни» (Knab 1962. S. 21–25). Вместе с тем, использование древнейшего «Жития» автором «Песни» не столь уж вероятно – хотя бы потому, что последняя, похоже, все-таки несколько старше первого. Но пусть даже сведения об иностранных посольствах к Аннону составляли часть какой-то первоначальной житийной традиции об этом кёльнском предстоятеле, в равной мере отразившейся в «Житии» и «Песни»: добавление «Песни» сравнительно с «Житием» не ограничивается упоминанием о Руси, включая также и Фландрию. Графство Фландрия выглядит в ряду настоящих «королевств» несколько странно, и уже одно это указывает на то, что автор «Песни» должен был иметь в виду какие-то реальные обстоятельства, которые и стали причиной вставки. Такие обстоятельства очевидны. В 1049 г. фландрский граф Балдуин V захватил имперское графство Хеннегау, вследствие чего оказался в конфликте с германским императором Генрихом III до конца жизни последнего (1056 г.), и только во время регентства императрицы Агнесы, матери Генриха IV, его приобретение было признано. Это предполагает дипломатические сношения между фландрским графом и регентским советом при юном Генрихе IV во второй половине 1050-х – начале 1060-х гг. (Заметим к слову, что Балдуин V был после смерти в 1060 г. французского короля Генриха I официальным опекуном малолетнего короля Филиппа I, сына Анны Ярославны). Такое заключение, в свою очередь, подкрепляло бы известие «Песни» о контактах Руси и Кёльна при Анноне. |
| К чести нашего героя, он не испугался, но, деятельно засучив рукава, принялся за дело. Колыбелью Ласкариса стала даже не Никея, а Южная Вифиния и Мизия, где ему пришлось начинать свою объединительную деятельность при помощи родственников из семейства Ангелов и ближайшего сподвижника знатного аристократа Андроника Контостефана, скончавшегося в 1209 г. 38 С большим трудом уговорив никейцев оставить у себя свою семью, он отправился к Иконийскому султану, у которого нанял войско, и овладел городом Прусом и близлежащими областями. Взамен по договоренности с Кей-Хосровом I он уступил его тестю Мануилу Маврозому Лаодикию Фригийскую, город Хоны и местность по течению реки Меандр 39 . Самой серьезной угрозой являлись, конечно, латиняне. Поскольку император Балдуин искренне считал Никею и Вифинию своим наделом, осенью 1204 г. три небольших отряда французов выступили в Малую Азию. Один из них занял Никомедию, второй направился к Никее. А третий, возглавляемый Петром Брашейлем и Пайеном Орлеанским, занял Пиги и Адрамиттий, отрезав Ласкариса от Троады. Перед противниками раскинулась Мизия, по которой теперь передвигался Петр Брашейль, имея своей целью захват крепости Лопадий, располагавшейся на переправе через реку Риндак, впадающую в Аполлониадское озеро. Феодор I, находившийся в глубине Мизии, решил ударить французам в бок. 6 декабря 1204 г. на равнине у крепости Пиманинон состоялось первое крупное сражение между никейцами и латинянами 40 . Как полагают, силы греков не превышали 800 тяжеловооруженных всадников, а у французов насчитывалось 140 рыцарей, не считая оруженосцев и прислуги. Сначала, благодаря численному превосходству, победа клонилась в сторону Феодора Ласкариса. Но потом ромеи не выдержали натиска латинян и обратились в бегство. Лопадий встречал победителей «с крестными знамениями и святым Евангелием». Поражение византийцев было полнейшим 41 . Победный ход латинян застопорился только у Прусы. Осадив этот город, крестоносцы предложили византийцам сдаться, но получили отказ. В отдельных стычках успех попеременно сопутствовал каждой из воюющих сторон. Но в целом разрозненные греки стратегически уступали закованным в броню и сплоченным единой жаждой наживы латинянам. Наиболее тяжелое поражение византийцы потерпели у Кесарии. Там Феодор Филадельфийский решил закрепить свои претензии на независимое царство, но ему противостоял сам Генрих Фландрский, и удача отвернулась от византийцев 42 . |
| Затем приступлено к осуществлению второй статьи плана – об организации власти. Всех более на титул императора имел, конечно, права главнокомандующий походом Бонифаций. Но когда наступила пора выборов, то шесть избирателей от Венеции и шесть от Франции далеко не расположены были подать голос за итальянского князя. Бонифаций хотел было повлиять на избирателей тем, что заявил желание жениться на вдове Исаака, императрице Маргарите, но и это не помогло. Так как шесть венецианских избирателей, естественно, склонялись подать голос за своего дожа, но результат голосования непременно должен был решиться французскими избирателями, составленными наполовину из духовенства Шампани и прирейнских областей Германии. Но избиратели от Франции могли дать перевес только такому лицу, которое будет поддержано и венецианцами. Г. Дандоло не желал титула императора, притом Венеция хорошо обеспечивала свои права другими статьями конвенции, вследствие этого окончательное решение в выборе переходило к венецианским избирателям. Для Венеции не было политического расчета усиливать маркграфа монферратского, т. е. северо-итальянского князя, который в будущем мог стеснять Венецию. Так выступила кандидатура князя Балдуина Фландрского, который как более отдаленный владетельный князь представлялся менее опасным Венеции. При голосовании Балдуин получил 9 голосов (6 от Венеции и 3 от духовенства прирейнского), Бонифаций только три. Провозглашение Балдуина последовало 9 мая. Новое правительство с латинским императором во главе должно было осуществить теперь третью статью договора – о выделе ленов и о разделе империи. Когда в сентябре подошли к этому вопросу, то нашли, что осуществить проект раздела в высшей степени нелегко. Действующая армия крестоносцев простиралась лишь до 15 тыс., а между тем ей предстояло иметь дело с империей, в которой парализована была голова, но все другие члены обнаруживали еще признаки жизни. Провинции империи не признали совершившихся фактов: кроме двух императоров, Алексея III и IV, бежавших во время осады, – в ночь перед вступлением латинян в Константинополь избран был еще новый император, Федор Ласкарис, который также бежал из города. Итак, нужно было считаться с тремя императорами, которые держались в провинциях. |
|
|
