| Рыбная ловля не всегда удовлетворяет монастырской потребности. Бывают нередко годы, в которые, при всем старании, не налавливается достаточно рыбы и для умеренного продовольствия обители. Самый же лов рыбы происходит почти против всех берегов острова и для этого содержатся везде пристани для рыбаков, носящие свои особые названия. Со вскрытием озера, у берегов острова, особенно юго-восточного, появляются преимущественно щуки; в начале мая – окуни и ряпушка; около Петрова дня, и даже позднее, появляются лещи, большой сиг и лосось и ловятся большим неводом или на крючки с вдетой ряпушкой, а в октябре и ноябре опять появляется сиг. На юго-западной стороне острова у песчаного мыса или Стрелки, против монастырской пристани и левее, у Владычной лахты, иноки закидывают большой невод для небольшого сига и ряпушки, и эта рыба все лето употребляется в пищу свежей. На юго-восточной же стороне, против пристани Чаяшника, близ острова Журавля, где самые обильные ловли рыбы, и несколько выше, у мыса Ольховки и у мыса Родушки, рыбаки заменяют, по множеству камней, большой невод малым или переводом, т. е. воротницей. На северо-восточной стороне, у мысов Белого носа и самого северного мыса Вархауса, прибрежные кексгольмские рыбаки и ладожане ловят лососей неводом и крючками и платят обители рыбой за пользование пристанью и рыбацкой избой во время ловли. Рыбачьи избы со всеми к ним принадлежностями построены во всех местах, где преимущественно происходит лов. При благоприятствующих лову обстоятельствах, обитель налавливает всей рыбы до 850 пудов. Большую часть ее солит в запас и употребляет целый год. Чем ныне владеет монастырь Вследствие двукратного переселения братства Коневской обители в Новгородский Деревяницкий монастырь, по случаю нападения шведов на их обитель, не сохранилось почти никаких древних актов на право владения монастырем какими-либо угодьями или оброчными статьями и вотчинами, если только они когда-либо были подарены монастырю. Нет также никаких монастырских записей, из которых бы можно было видеть, чем содержался монастырь до разорения его шведами; все частью утрачено в монастыре, частью разнесено по разным местам монашествующими, часть которых разошлась по разным обителям. Всего достовернее предположение, что со дня основания преподобным Арсением Коневской обители, она содержалась, частью, трудами рук своих, возделывая в поте лица землю, и, таким образом, снискивая себе пропитание, частью милостынным подаянием благотворителей, которые, по молитве преподобного отца Арсения, и тогда, как и теперь усердно притекали в обитель к чудотворному образу Матери Божьей, обильно изливающей милость свою на обращающихся к Ней с теплой верой и христианской любовью. , |
| Какое мучение нам было! Стало темнеть. Остров недалеко, полверсты не добежали до острова. От острова лед сто сажень ширины. Попасть нельзя на остров. Кругом вода. Лед остановился напротив скитских гор. Прибежали – темно стало. Бегаем, греемся: на ногах чулки мокрые и портянки (мокрые). Ногам холодно очень. Пришли к острову в 8 часов вечера. Морозу 12 градусов. Дожидали, когда замерзнет перелом, – до первого часа дожидали. Пришли на Предтеченский остров во втором часу пополуночи. Ночевали в рыбацкой избе. Поутру встали – смотрим: лед унесло, чисто на озере. Какой страх был нам смотреть: только перешли на остров, лед унесло в море (в озеро). Пришли поутру в монастырь, рассказываем о своем путешествии. В мою бытность, на озере восемь раз лошадь в переломах проваливалась по уши. Иногда один едешь на берег. Три раза случалось на озере ночевать с лошадью. Погода со снегом страшная; с дороги собьешься в сторону. Я возьму – лошадь выпрягу, к саням привяжем. С мальчиком сами в санях сидим, до свету дожидаем. При игумене Дамаскине случилось». 2) «1864 года, месяца октября, случилось нам на озере. Отправились от Никольского острова в озеро на почтовой лодке, при одном парусе; ветер был сильный, в десять часов поутру. Бежали до берега 2 часа. Водой забрызгало; одежа на нас замерзла; перезябли на лодке. Не добежали до залива 50 сажен, – вдруг ударил ветер из залива навстречу паруса: тогда понесло лодку к острову Хабасар. Волны катят со всего озера на остров. Бросает на десять сажен. Рассыпается волна по каменьям. Страшно было смотреть нам. Тогда несло лодку к острову. Тогда видели смертный час. Ожидали, когда лодку донесло до острова. Мы думали, – ударит лодку о скалу. Лодка дошла до скалы, не стукнулась, остановилась легко. Тогда народ бросился на берег с лодки. Полминуты времени не было – волна покрыла нас на камнях. Сажень воды было, но скоро назад ушла. Тогда далеко убежали на гору. Когда в воде были, лодка не пошла через нас. Когда убежали далеко, тогда лодку бросило далеко на каменья, от воды 8 сажен. |
| Относительно Японской миссии сказывал он, что в Питере недовольны пр. Николаем, за то, что два года отчета не представлял и что доселе не начинает строить церковь на собранная деньги. По словам ревизора пр. Николай завален делом и от того оказался неисправным в отчетности, а церковь не строит потому, что по японским законам можно строить ее только на имя какого-нибудь лица и притом непременно японца, а между тем ожидается отмена этого закона и потому он медлит постройкою. Самого преосвященного он впрочем не видел, потому что был только на короткое время в порте, а слышал от нашего вице-консула, что мне говорил. Посольство его (Сумарокова) на Алеутские острова не состоялось за неимением судна и он, оставивши каторжных на Сахалине, сухим путем отправляется в Петербург, чтобы оттуда уже чрез Нью-Йорк отправиться в Сан-Франциско и на Алеутские острова. Это обстоятельство как нельзя лучше доказало, что американскою миссией нельзя управлять ни из Японии, ни из Владивостока, ни из Петропавловска. Было предположение предоставить пр. Николаю управление Американской Миссией (очень удобно: стоит только сделать мост из Японии до Алеутских островов!), потом думали для этого посадить викария в Петропавловске (откуда нельзя попасть и на свои ближайшие острова за неимением судов), а владивостокцы во главе с адмиралом-немцем горят желанием, чтобы викарий жил у них и, разумеется, ничего не делал, по невозможности найти там ему дело, а также издали смотрел на Алеутские острова, только переписываясь с ними чрез Петербург! Я дал совет отдать Американскую миссию в управление Петерб. митрополита, как ближайшего к ней по удобству сообщения и имеющего более чем кто другой средства пополнять ее способными людьми и ревизовать чрез своих викариев, а в Сан-Франциско поставить только начальника миссии, каковым может быть нынешний протоиерей Вечтомов, человек солидных достоинств и отчасти знакомый с нашими миссиями (он служил при мне в Благовещенской семинарии инспектором, а потом при мне же смотрителем Иркутского училища). |
| Там служат молебны в его собственной, малой церкви, над упраздненной могилой, из которой жители Калабрии перенесли к себе в город Бари мощи Чудотворца; два убогие инока и поныне удовлетворяют близ нее своими молитвами усердию мимотекущих. Несколько далее малый островок Кастель Россо принял нас в свою пристань; тесным проливом отделен он от материка; ветхий замок венчает вершину его отвесных скал и, быть может, по цвету своему дал ему название красного. Замок сей принадлежал некогда рыцарям Родоса и защищает узкий вход в малую, но тихую гавань, углубившуюся внутрь острова. Вокруг нее выстроен красивый городок, напоминающий крымскую Балаклаву. Мореходство есть главная промышленность богатых жителей, почти независящих от Родосского бея. Они производят на судах своих торговлю Архипелага с Сирией и доставляют поклонников в Иерусалим. Следуя вдоль поморья, миновали мы вершины Патары, покрытые облаками; шумный ветер подул от них ночью и догнал нас в южной оконечности Родоса. Но корабль, часто переменяя паруса свои, боролся с непогодой, чтобы подняться к северу и пройти сквозь тесный пролив, отделявший Родос от берегов Карии. На рассвете ветер пронес нас мимо низменных берегов острова. Вдали едва мелькали мачты, покоящихся в пристани судов и башни рыцарей стоящие доныне на грани Запада и Востока, как последний отпечаток юношеского, славного порыва Европы, которому ныне смеется она в своих сединах. Начальник, нашего судна с отменным искусством и опытностью управлял его течением промежду бесчисленных островов Анатолийского берега; ибо во время десятилетней борьбы греческой ни один утес, ни одна отмель не остались неизвестными отважным мореходцам, которые всегда имели преимущество над флотом турецким, в случае опасности скрываясь посреди скал, недоступных большим кораблям. Сам бриг «Амаранта» и весь его экипаж участвовал в войне народной. Обойдя около острова Симы, уважаемого пловцами греческими по знаменитому монастырю архангела Михаила, и придерживаясь более берега, мы оставили слева от нас Нисари и другие малые острова, чтобы вступить в тесный пролив, отделяющий цветущий и плодоносный остров Станхио от Азии; там бросили на несколько часов, якорь у живописного города Станхио, древнего Косса. |
| Макария и «О Божестве Христа»), Дорофей Ларисский («Ключ к патрологии Миня»), Враилас († 1884), Димитрий Маврокордат, Димитрий Бернардакис и многие другие. Особенно же известен современный греческий учёный Иоанн Скальцунис, издавший серию весьма важных апологических трудов, каковы: «Религия и наука», «Психологические этюды», «О человеке или примирение науки и христианства», «Христология» и другие; в них просвещённый автор весьма подробно рассматривает современные материалистические и естественно-научные атеистические гипотезы и изобличает их ложь, в сравнении с христианством. В своих сочинениях Скальцунис является тонким психологом, прекрасным знатоком богословия и философии и редким мастером литературного слова. Из других событий в истории греческой церкви, после её устройства в 1852 году, следует отметить присоединение к ней церкви на островах Ионийских, состоявшееся в 1866 году. В самом конце XVIII столетия эти острова, как известно, были отняты Наполеоном у венецианцев, а в 1799 году они объявлены самостоятельной республикой, под покровительством русского императора и султана, причём господствующей религией здесь была признана православная. Наполеон (1807 г.) и англичане (1809 г.), к которым потом перешли эти острова, согласились признавать господство здесь православной церкви. Каждый из островов (Керкира, Левкада, Закинф, Кефаллиния, Итака, Кифира и Наксос) имел своего епископа или митрополита, которые, по закону 1839 года, избирались тайной подачей голосов всего клира каждого острова, а затем избрание утверждалось местным управлением – герусией, которая испрашивала у вселенского патриарха и разрешение на хиротонию новоизбранного иерарха. Так продолжалось дело до политического присоединения Ионийских островов к Греции в 1864 году, состоявшегося с согласия Англии, которая великодушно подарила эти острова королю Георгию I, избранному после низложения революцией короля Оттона в 1862 году. Естественно, политическое присоединение островов должно было сопровождаться и присоединением местной церкви к греческой. Завязались переговоры по этому поводу между церквами ионийской, элладской и вселенской. Дело было оформлено в каноническом отношении и присоединение торжественно состоялось в июле 1866 года. Лишь кефаллийский митрополит Спиридон протестовал против акта присоединения, считая его не каноническим, но, когда он, немного спустя, обратился к константинопольскому патриарху Григорию VI за св. миром, последний направил его к синоду греческой церкви, как его законной и канонической власти. Сначала в церковной жизни островов были некоторые нестроения, обуславливавшиеся местными традициями (например, в избрании клириков, в производстве брачных разводов), но потом все было устроено по образцу церковной жизни в Греции. |
| Кроме того, монастырь имеет недвижимые имущества в гг. Сердоболе, С.-Петербурге, Новгороде и Москве. Как недвижимое имущество, монастырю принадлежать также несколько островов, приобретённых в 1866 году. Вот эти острова: Остров св. Германа 19 . Находится в 30-ти верстах от Валаама. Здесь часовня, кельи, скотный дверь и др. угодья. Братии 20 чел. Занимаются хлебопашеством, сенокосом и др. хозяйственными работами, избытки коих отсылаются в монастырь. Окружность острова около 10 в. Здесь же и каменные ломки; камень–темно-серый. Остров св. Сергия 20 . В 18 в. от монастыря. Окружность его 15 вёрст. Местность превосходна и величественна. Тут горы (каменные) высотою саж. в 30. На поверхности леса, у подножия–поля и луга); есть и озерки, наполненные разною рыбою и живут во множестве утки и гагары. Кругом острова ездовая дорога. Здесь деревянная часовня во имя преп. Сергия Валаамского и величественный каменный крест в 10 арш. выш. На острове добывается серый гранит превосходной доброты. Отсюда гранит добывали для церкви, построенной в Петербурге в память Императора Александра II, а также и на Николаевский мост. Братии 8 человек. Остров Тихвинский. От монастыря в 25 в. Окружность его 6 в. Здесь деревянная часовня с образом Тихвинской чудотворной иконы Божией Матери. Поверхность плоская, низменная, грунт местами каменистый и торфяной, поросший лесом. Ловля рыбы. Остров Мигорка. В 18 в. от монастыря. Окружность 2 в. Кустарники и скудный сенокос. Ловля рыбы. Остров Елай. В 5 в. от монастыря. Окружность полторы версты. Грунт–песок, камень, поросший мхом и травой. Здесь деревянная часовня во имя великомуч. Димитрия Солунского. Ловля рыбы. VI. Географически очерк Валаама. Валаам–одень из самых больших островов Ладожского озера, в древности называвшегося Нево (по Нестору) и Алдаген (у Ганзейских городов). О первоначальных обитателях острова никаких исторических данных не имеется. В более близкое к нам время остров населяли славяне, имевшие образ правления, господствовавший у Новгородцев. |
| Христианская церковь основана была в Кипре весьма рано. По преданию. Лазарь, друг Христов, был епископом в одном из городов Кипра – Китиуме. Город этот вероятно находился на берегу моря. «Остров Кипр, пишет один из современных путешественников, издали кажется большим и красивым: особенно привлекает к себе взор четырехугольная с колоннами колокольня, стоящая, как уверяют, над самым гробом друга Христова Лазаря». Апостол Варнава был уроженец Кипра. По сказанию Деяний апостольских кипряне были в Иерусалиме в день пятидесятницы и слушали проповедь ап. Петра. После апостольского Иерусалимского собора, многие христиане, избегая гонений, переселились на о. Кипр. – Жителями Кипра впервые христианское благовестие было распространено в Антиохии и Сирии. – В Кипре проповедовал некоторое время ап. Павел, обратив здесь ко Христу проконсула Сергия Павла. Это значит – апостол прошел с проповедью чрез весь остров, так как иудейские путники, обыкновенно, высаживались на о. Кипр в городе Саламине, находящемся на восточной стороне острова, а город Паф, где жил Сергий Павел, находился на крайнем западном пункте острова, ближе к Риму. Может быть, говорит один писатель, этот проконсул Павел, был тот ученый житель Кипра Сергий Павел, на сочинения которого постоянно ссылается Плиний, описывая природу о. Кипра. Ап. Варнава, разлучившись с ап. Павлом, последние годы жизни провел на о. Кипре, здесь потерпел мученическую кончину и был погребен. В кипрской церкви было до 15 епископских кафедр в разных городах острова. В виду апостольского происхождения, кипрская церковь несмотря на то, что о. Кипр в гражданском отношении был причислен к ведению наместника Сирии, всегда хранила свою автокефальность и независимость от антиохийского патриархата. В IV–VII вв. церковь кипрская сохраняла внутренний мир, имела авторитетный голос в делах вселенской церкви и дала многим православным убежище от еретиков. На никейском соборе из Кипра были епископ города Тримифунта, находившегося на Кипре в средине острова, исповедник, славный смирением и чудесами св. |
| Посетители, бывающие на Валааме короткое время, не могут видеть все живописныя места Валаамских островов. Их любопытство ограничивается лишь созерцанием почти одной общей группы островов и Монастырского залива. Вёрст за пять до обители, когда пароход несется мимо островов, зрителю в величественной картине рисуются их высокие скалы и холмы, покрытые разным лесом. При солнечном освещении картина кажется много приятнее и величественнее. Взирающий на неё невольно забывает всю мирскую суету и душа его погружается в какую-то тихую радость. Но при въезде в Монастырский залив благочестивый путник приходит в сугубо изумительный восторг, производимый и красотою местности и открывающеюся ему святынею. Здесь на правой (западной) стороне пред его взорами высокая и крутая гора мыса Скитского острова, покрытая довольно рослым лесом; а там, на левой стороне, он видит небольшой Никольский остров и на нём весьма приятной, легкой архитектуры и чистой отделки храм славного в морях покровителя и чудотворца Святителя Николая, который с наружных, западных дверей храма, в резном виде, десницею благословляет всех проходящих, с верою совершающих на себе крестное знамение. Храм этот стоит на открытой вершине скалы. С востока и севера его осеняет довольно высокий, негустой лес. Миновав церковь св. Николая, пароход должен проходить совершенно подле каменной горы Скитского острова, которая приятною тению своих дерев почти до самой пристани прохлаждает пассажиров, дотоле нередко палимых на озере полуденным зноем. Левый берег залива от Никольскаго острова начинается почти голою скалою, которая незнакомого зрителя много удивляет, когда он заметит, что на отвесной её поверхности инде зеленеется бедное деревцо; разгадать это мнимое чудо с перваго раза трудно, потому что трещины скалы, по которым деревцо пустило свои корни, так малы, что их и вблизи едва можно разглядеть. С постепенным удалением от Никольскаго острова изменяется и ландшафт левого берега. Жалкий и суровый вид бесплодной скалы вовсе теряется; его заменяют приятные холмы и удодья, одетые разноцветною зеленью трав и высоких деревьев. По мере приближения парохода к Валаамской обители выставляются и её здания. Сперва из-под вершин вековых сосен, елей и кленов, растущих на возвышенном живописном косогоре, видятся только одни главы святых храмов; потом показывается новое здание водоподъёмной машины и часть келий, расположенных на западной стороне внешнего монастырского четырёхугольника. Поравнявшись же с монастырём, видишь невыразимо величественную картину: совершенно отвесную шестнадцатисаженной высоты скалу и у подошвы её тщательно разведенный фруктовый сад. Своим живописным контрастом эти явления взаимно возвышают общую красоту. Скала как будто висит над садом и уже готова рушиться, но крепко стоит она, держимая рукою Творца, о Котором сказано: и высоты гор Того суть. |
| Рано утром, когда проходили мимо острова Патмоса, мне обидно было видеть, как такая масса паломников, объединенная одним благочестивым желанием посетить библейские места, была оставлена на произвол самой себе. Что они не съезжали в Константинополе и Смирне на берег, – это еще понятно: они боялись оставить свои пожитки на пароходе. Но как наши миссионеры не воспользуются случаем в продолжение десяти дней, от Одессы до Яффы, проповедывать Евангелие такой жадной аудитории из нескольких сот человек – это удивительно! В каютах были священники, но ни один, ни разу при мне не отслужил ни одного молебна в трюме в продолжение всего пути. Вот мы проходим мимо Патмоса, мимо того знаменитого острова, где был в ссылке евангелист Иоанн и написал известный Апокалипсис, раскрывающий судьбы мира; но никто ни малейшим намеком не подсказал народу взглянуть на это святое место, где перед глазами любимого Христом апостола пронеслись картины всемирной истории всех веков, где предначертаны были все тайны человеческого бытия, все величие бесконечной жизни. Сколько бы можно было поведать тут, в виду самого острова, о любимом русским народом «Откровении» Богослова! Но он спокойно стоит у борта, безучастно глядит на мимоплывущие острова, и ни одного умышленного взгляда в сторону Патмоса! Возвращаясь к раньше высказанной мысли о специальном пароходе для паломников, я опять повторяю, как было бы хорошо, если пароход не останавливался бы в каких-нибудь Дарданеллах, чтобы забрать турок и загромождающий палубу товар, а напротив заходил бы в такие чтимые места, как о. Патмос! «К нашему удовольствию, дождь перестал, небо стало проясняться, и потянуло теплом. Из трюмов повылезли паломники на палубу и любовались зеленеющими берегами островов. Небольшая группа любителей Слова Божия уселась на палубе вокруг благообразного вида мужчины с Библией в руках и внимательно слушала его толкования на послание Иакова. Я подивился бойкой речи чтеца. Чуть ли не от каждого прочитанного стиха он быстро переходил к поучению. Слушателей собиралось все более и более. Подошло время обеда. Кто-то заметил, что чтение можно отложить до вечера. Неохотно подымаясь, заговорили о посте. |
| малышка Дженни узнала Тебя, спаси ее душеньку, Милостивый! Сохрани ее от всех бед и напастей и приведи к вере православной. — Господи, это же моя няня! Она до сих пор жива! — воскликнула Дженни. — Неужели она до сих пор меня не забыла? — Она любит тебя, Евгения, и всегда любила. А ты хоть помнишь, как ее зовут? — Мы с братьями всегда звали ее просто “няня”. — Ее зовут Анна. Она о тебе молится — молись и ты за нее. — Учитель, а нельзя сделать так, чтобы она узнала о том, что я уже крестилась? — Ты сама ей об этом скажешь, когда вы встретитесь. — А мы встретимся? — Обязательно. — Скоро? — Скорее, чем ты думаешь, Евгения. “Уже гораздо, гораздо позже, чем вы все думаете…” А теперь посмотри снова туда, где стоит твой дом. Ты видишь неподалеку развалины большого монастыря? — Да. Эти развалины я хорошо знаю, мы туда ходили с няней и братьями. Няня там дремала на солнышке, а мы лазали по камням. Но она нам не говорила, что это за руины. — Няня ваша не дремала, а молилась на святом месте. Это руины монастыря, основанного некогда на вашем острове святым равноапостольным Колумбой. Он пришел в шестом веке из Ирландии на ваш остров и основал на нем монастырь, ставший колыбелью кельтского монашества и духовной столицей Шотландии. Отсюда православное христианство распространилось не только на Британские острова, но и на север европейского континента и дальше. Некоторые монахи с острова Ионы отправлялись в длительные морские путешествия, чтобы нести свет Христовой веры язычникам. Эти странствия часто были опасными и всегда трудными и потому получили название “зеленого мученичества”. И было пророчество о том, что перед концом времен “зеленое мученичество” возродится, и с острова Иона по миру вновь будет распространяться истинная, то есть православная христианская вера. — И кто же будет это делать? Я не знала на нашем острове других христиан, кроме моей няни. — Ты знаешь еще одну девушку-христианку с острова Иона. Это ты, Евгения. Ты станешь помогать отцу Иакову просвещать и крестить детей. — Тех, которых мы встретим? |
|
|
