| Портрет супругов Арнольфини, выполненный нидерландским мастером Яном ван Эйком, пожалуй, одно из самых известных произведений этого мастера, автора знаменитого Гентского алтаря и множества композиций религиозного характера. Герои картины – купец Джованни Арнольфини с супругой – почтенное буржуазное семейство из города Брюгге, они позируют художнику в спальне своего дома. И на первый взгляд, в их облике, как и в тщательно выписанных предметах интерьера нет ничего специально привлекающего внимания, кроме, разумеется, блестящего технического мастерства живописца. Супруги богато одеты, изображены в полный рост в обстановке, соответствующей их положению (эффектная люстра, выгнутое круглое зеркало в раме, висящее на стене, предметы роскоши того времени) — ни дать, ни взять, традиционный парадный портрет. Однако внимательное изучение композиции все же вызывает вопросы. Ян ван Эйк. «Портрет супругов Арнольфини» Почему господин Арнольфини стоит на полу в одних чулках, в то время, как рядом примостилась пара домашних туфель? Почему в комнате средь бела дня горит свеча в люстре? Чем объяснить странное размещение и необычное содержание авторской подписи? Фраза «Ян ван Эйк здесь был» — это надпись, расположенная над висящим на стене зеркалом, почти в центре композиции, в то время, как ей подобает скромно занять правый нижний угол. Почему художник позиционирует себя не автором изображения, а участником или очевидцем некоего события, оказавшимся в нужное время в нужном месте? Наконец, не слишком ли торжественно держат себя супруги, находясь в бытовой интимной обстановке? И почему глава семьи поднял правую руку так, будто дает клятву? Классической версией трактовки этого портрета стал анализ блистательного искусствоведа первой половины прошлого века Эрвина Панофского. Этот ученый занимался проблемами иконологии – раздела искусствознания, изучающего символы, перенесенные из одной эпохи в другую и меняющие в новом контексте свое значение. Ему принадлежит открытие главной особенности нидерландской живописи XV века – символического понимания бытовых предметов, названного позднее «теорией скрытого символизма». |
| Ценитель натюрмортов в изобилии найдет изображения природы. Любитель флоры может всматриваться в бесконечное многообразие пород деревьев и кустарников. Здесь и виноград, и фиговое дерево, и гранат, и розовый куст, и шиповник, и бузина. Специалисты насчитывают более 40 разновидностей цветов: ландыши, лилии, подорожники, одуванчики. Человек, влюбленный в закаты, увидит в туманной синеве домик мечты, мерцание воздуха, движение облаков, полет птиц, глубину пространства. Можно отправиться в путь по тропинке, которая вдоль сосен и пальм приведет в затерянное селение. Геолога могут заинтересовать отвесные скалы, камни и минералы. Архитектор по достоинству оценит строгость линий итальянского фонтана, силуэты городского пейзажа с высокими колокольнями и живописными деталями старинного интерьера. Библиофил со священным трепетом будет рассматривать рукописные книги с изумительной каллиграфией, миниатюрами и золотыми закладками. Ювелир восхитится совершенством папских тиар, скипетров, царских корон и драгоценных украшений. Мастер, изготовляющий музыкальные инструменты, – лютнями, арфами, виолами. Краснодеревщик – мебелью, выполненной из редчайших пород деревьев. Коллекционер оружия по достоинству оценит знамена, украшения коней, рыцарские доспехи. Кутюрье – оригинальные фасоны плащей, шляп, меховых уборов, обуви. Церемониймейстер будет изумлен продуманностью и торжественностью процессии у престола Агнца. Жертвенная кротость Агнца и сила Высшего Судьи Настал момент обратиться к богословской программе Гентского алтаря. Когда боковые створки закрыты, в верхнем ряду мы видим praeparatio evangelica, «приготовление», которое предшествует Боговоплощению. В правом верхнем углу пророк Захария с раскрытым томом Писания, в левом – пророк Михей. Они предсказывают пришествие Христа, царское достоинство Которого будет сочетать в себе жертвенную кротость Агнца и силу Высшего Судьи. Между пророками – две сивиллы, Кумская и Эритрейская, две языческие прорицательницы, предсказавшие рождение Спасителя мира. Ван Эйк воспринимает христианство как свершение вселенской истории, исполнение вековых ожиданий человечества – и людей Ветхого Завета, и язычников. |
| – По-моему, уж лучше постричься в монахини, чем выйти за злодея, – сказала принцесса, улучив минуту, чтобы вставить слово. – Во всяком случае, не мешало бы дать нам возможность выбирать, сударыня! – ответила разгневанная дама. – Видит Бог, что если я о чем и хлопочу, так только о племяннице. Сама я давно уже оставила всякую мысль о замужестве. Вы улыбаетесь… но, клянусь вам, это правда… Однако это ничуть не извиняет короля. Все его поступки, да, впрочем, и сам он, напоминают скорее старика Мишо, гентского менялу, чем преемника Карла Великого. – Замолчите! – сказала принцесса, и в голосе ее послышалась строгая нотка. – Помните, что вы говорите о моем отце. – О вашем отце?! – воскликнула в изумлении бургундка. – Да, о моем отце, – повторила принцесса с достоинством. – Я – Жанна Французская. Но не пугайтесь, сударыня, – продолжала она со своей обычной мягкостью, – я знаю, вы не хотели меня оскорбить, и я не сержусь. Располагайте мной и моим влиянием. Я сделаю все, чтобы облегчить изгнание вам и этой милой молодой особе. К сожалению, я могу сделать для вас очень немного, но предлагаю свои услуги от чистого сердца. Графиня Амелина де Круа (так звали пожилую даму) ответила глубоким, почтительным поклоном на милостивое обещание принцессы. Недаром она столько лет прожила при дворе и в совершенстве изучила придворные обычаи. Она твердо соблюдала правило, которому следуют придворные всех времен: судить и рядить, не стесняясь, в частной беседе о пороках и промахах своего государя, о нанесенных им оскорблениях и обидах, но никогда не заикаться об этом в присутствии самого короля или членов его семьи. Понятно после этого, что графиня де Круа была крайне смущена своей ошибкой, которая была причиной ее столь непочтительного отзыва о короле в присутствии его дочери. Она никогда бы не кончила рассыпаться в извинениях и выражать сожаление, если бы принцесса не остановила ее, заметив ей ласково (хотя в устах дочери французского короля это было равносильно приказанию), что она не нуждается в извинениях и не желает продолжать разговор на эту тему. |
| В 1534-1535 гг. в сев. провинциях прошла волна организованных выступлений анабаптистов. Самые решительные и фанатично настроенные участники движения устремились в Вестфалию, чтобы поддержать анабаптистскую Мюнстерскую коммуну (1534-1535), в организации которой важную роль сыграли нидерландские анабаптисты Иоанн Матисен и Иоанн Лейденский , объявивший Мюнстер Новым Иерусалимом, а себя - царем Давидом (1534). В этой общине имущество было обобществлено и установлена полигамия, любое сопротивление жестко подавлялось, отказавшиеся принять 2-е крещение были выдворены из города. Весной 1535 г. в Северных Н. анабаптисты готовились организованно двинуться на освобождение Мюнстера, осажденного войсками мюнстерского князя-епископа Франца фон Вальдека, но местные власти предотвратили этот поход и подавили выступления анабаптистов. Сотни из них были казнены, тысячи - изгнаны из страны. В том же году анабаптист. коммуна в Мюнстере была ликвидирована. К 40-м гг. XVI в. выступления анабаптистов прекратились, их учение постепенно эволюционировало в непротивленческое течение - баптизм. Умеренное крыло анабаптистов возглавил бывш. сельский католич. свящ. Менно Симонс , странствовавший по территории Н. и Свящ. Римской империи и призывавший своих последователей (меннонитов) к непротивлению и отказу от применения оружия. Ярким эпизодом социально-политической борьбы в Н. было Гентское восстание 1539-1540 гг., поводом для к-рого стала весть о новом сборе налогов на очередную военную кампанию Габсбургов. В февр. 1540 г. имперские войска во главе с Карлом V вошли в город и подавили восстание. Его руководители были жестоко наказаны, Гент обложен огромной контрибуцией, самоуправление ликвидировано. В 40-х гг. XVI в. на пограничных с Францией нидерланд. территориях стал распространяться кальвинизм. В 1544 г. во Фландрию прибыл П. Брюлли, сподвижник Ж. Кальвина , и начал проповедовать кальвинизм и создавать тайные общины в Турне, Валансьене, Лилле, Дуэ и Аррасе. В окт. 1544 г. он был арестован и в февр. 1545 г. казнен. Несмотря на преследования, число приверженцев нового религ. направления быстро росло. Если лютеранство как более умеренное течение получило распространение гл. обр. среди оппозиционно настроенного дворянства и городского патрициата, то кальвинизм нашел сторонников среди широкой массы горожан. Правительство принимало суровые меры по отношению к кальвинистам, но это не остановило распространение их вероучения. Многотысячные собрания кальвинистов, как правило, охраняли вооруженные люди, к-рые препятствовали разгону собравшихся. Схваченных властями и осужденных на сожжение кальвинист. лидеров их сторонники нередко освобождали с применением силы. В 50-х гг. XVI в. первые кальвинист. проповедники достигли сев. провинций. Кроме лютеран., анабаптист. и кальвинист. общин в Н. возникли различные менее многочисленные протестант. группы, такие как «Дом любви» - тайная секта, основанная Х. Никласом (ок. 1501-1580). |
| Учение Генриха Гентского о человеческом познании является одной из наиболее сложных и развитых августинианских концепций XIII в.; в рамках настоящей работы оно может быть представлено лишь весьма кратко и тезисно 266 . Подобно многим средневековым последователям блж. Августина, Генрих считал, что исходным пунктом и сердцевиной познания является знание простых вещей, конкретных реальностей повседневного опыта, из которого впоследствии складывается все сложное знание. Для объяснения различных уровней познания и роли в них божественного света Генрих Гентский предлагал тройное деление. Во-первых, он отделял «истинное» (verum) от «истины» (veritas): истинное – это любое простое знание о вещи, не содержащее ошибок и заблуждений, то есть правильное восприятие вещи чувствами и разумом; истина – это знание о соответствии вещи ее образцу, которое выражается в истинном суждении. Во-вторых, применительно к человеческому познанию той истины, которая относится к творению, Генрих различал два «образца» (exemplar). Первый образец вещи – это ее универсальный вид (species universalis), το есть общее понятие, под которое подпадает эта вещь (например, понятие «человек» для Сократа); это понятие, согласно Генриху, возникает от самой вещи (a re) в процессе ее взаимодействия с разумом. Второй образец – это Божественный ум, или, по выражению Генриха, «божественное искусство» (ars divina), в котором «содержатся идеальные понятия (ideales rationes) всех вещей», в соответствии с которыми Бог творит мир, «подобно художнику, который по образцу в своем уме создает дом». В-третьих, Генрих отличал применительно к процессу познания истины через соответствие вещи образцу в Божественном уме два способа, которыми образец может участвовать в человеческом акте познания: он может быть «основанием познания» (ratio cognoscendi) или же одновременно основанием познания и познаваемым объектом (obiectum cognitum). Последнее, согласно Генриху, имеет место только тогда, когда человек познает Самого по Себе Бога, тогда как в случае познания любой тварной вещи ее образец выступает исключительно как основание познания: он делает нечто познаваемым, но не познается сам 267 . |
| 54 В 1890 г. вышел ещё роман известного французского писателя Золя, под названием «La bte humaine». По мнению Гекеля, известного последователя «эволюционизма», производящего человека от обезьяны путём постепенного усовершенствования, «толстые икры наиболее отличают человека от обезьяны». 55 См. статью Де-Пуле «Нигилизм, как патологическое явление русской жизни» в «Русск. Вестнике» 1881 г., ноябрь и в романе Достоевского «Преступление и наказание», личность Раскольникова. 57 Неудивительно, что книга американца Инезднирба «Как разбогатеть» выдержала 48 изданий и разошлась в количестве 430 000 экз. Она переведена недавно и на русский язык. 58 В 1893 и 94 гг. обнаружена в Бельгии подделка дипломов школ гражданских инженеров искусств и мануфактур, состоящих при Гентском университете, о чём бельгийский посланник уведомил наше правительство, так как наши фабриканты и заводчики приглашают гражданских инженеров из Бельгии. 60 «Нива» и появившаяся позже «Нева» – в том расчёте, вероятно, что по созвучию примут «Неву» за «Ниву». 65 Девица Зас–ч выстрелила в С.-Петербургского градоначальника ген.-ад. Т. за то, что он одного политического арестанта за дерзость подверг телесному наказанию. А К–ва, бывшая в связи с актёром В., приехав из Петербурга в Петергоф, нанесла ножом раны жене В., из ревности: «она так любила его!», – патетически воскликнул адвокат её. 66 В 1891 г. в Петербурге некая госпожа Б. привлечена была к ответственности перед мировым судьёй за нанесённые ею побои лицу, сострившему на её счет. «Я психопатка», – оправдалась она, – «мне даже мушку к затылку ставили». Возникла целая литература о психопатии, с такими авторитетами, как Шарко, Ломброзо; у нас появился, между прочим, перевод книги Кюллера «Современные психопаты». 67 У нас в одном лишь Петербурге, по статистическим сведениям, за 1881–87 гг. было 2823 самоубийства и покушений на самоубийство. 68 См. брошюру Клитина «Наше время и самоубийство» и «Вера и Разум», 1889 г. 15 «Очерки церковной и общественной жизни». St. Petersburg Sonntagsblatt 1896 17. |
| Канцлером фак-та является генеральный препозит ордена босых кармелитов (в 2009 пресв. С. Каннистра), управление осуществляют президент (в 2009 пресв. А. Ольварес Суарес) и делегат по делам присоединенных ин-тов (в 2009 пресв. Ф. М. Летель) из числа профессоров, принадлежащих к ордену. Лит.: An. Pont. 2008. P. 1790, 1962. Папский теологический факультет «Марианум» (Pontificia Facoltà Teologica «Marianum»). История фак-та восходит к коллегии во имя Генриха Гентского , учрежденной Конгрегацией епископов и регулярных клириков 26 февр. 1666 г. для ордена Слуг Марии ( сервитов ) в рим. мон-ре св. Маркелла. Буллой «Militantis Ecclesiae» от 21 февр. 1669 г. папа Римский Климент IX утвердил статуты коллегии, предоставив ей право присвоения степеней по теологии. В 1870 г. коллегия была упразднена итал. правительством, но в 1895 г. возрождена под названием «Коллегия св. Алессио Фальконьери» (Theologicas Collegii S. Alexi Falconierii Scholas), к-рая с 1928 г. располагалась в новом здании (Виале Трента Априле, 6). По указанию папы Римского Пия XII 30 нояб. 1950 г. Конгрегация семинарий и ун-тов возвела коллегию в ранг теологического фак-та, его совр. наименование и статус были подтверждены декретом конгрегации «Caelesti honorandae Reginae» от 8 дек. 1955 г. В 1960 г. конгрегация утвердила статуты созданного при фак-те ин-та мариологии и разработанную им программу теологического обучения по специальности «мариология», по которой с 1965 г. фак-т присуждает теологические степени. 1 янв. 1971 г. папа Павел VI присвоил фак-ту статус папского. Созданный в 1970 г. в Венеции филиал фак-та в 2000 г. был преобразован в Высший ин-т религ. наук «Санта Мария ди Монте Берико». В 1975 г. к фак-ту был присоединен Международный исследовательский ин-т мариологии (International Marian Research Institute) в Дейтоне (шт. Огайо, США). Фак-т издает ж. «Marianum» (с 1939) и одноименную серию трудов, в основном посвященных вопросам мариологии. Канцлер фак-та - генеральный приор ордена сервитов (в 2009 пресв. А. М. Руис Гарника), управляет президент из числа профессоров, принадлежащих к ордену (в 2009 пресв. С. М. Маджани). |
| Создав человека, Бог наделил его особыми дарами, способствующими его пребыванию в блаженстве и духовному совершенствованию. Важнейшими из этих даров И. Д. С. считал «первоначальную праведность» (iustitia orginalis) и бессмертие (immortalitas). Первоначальная праведность, по мысли И. Д. С.,- это особое качество, свойственное воле первого человека. В отличие от блж. Августина и его последователей (в частности, Генриха Гентского) И. Д. С. полагал, что первоначальная праведность - это не естественное состояние человека, но сверхъестественный дар Бога, к-рый определенным образом трансформирует человеческую природу: воля человека и все его чувственные потенции «умиротворяются» и действуют согласно и гармонично (см.: Cross. 1999. P. 97). Возражая Фоме Аквинскому, И. Д. С. особо отмечал, что человек в раю не имел «освящающей благодати», к-рую ему заменяла первоначальная праведность. Согласно И. Д. С., человек по своей природе является смертным, поэтому он мог быть бессмертным в раю только благодаря божественному дару (см.: Minges. 1930. T. 2. P. 324-326). Т. о., в отличие от мн. средневек. теологов И. Д. С. считал, что природа человека в ее нынешнем состоянии тождественна созданной Богом человеческой природе, тогда как райское состояние человека является не природным, но сверхприродным. После греха природа человека не изменилась, но лишь утратила сверхъестественные качества, данные ей Богом: «Природное в грешнике остается целостным... но первоначальная праведность не остается» ( Ioan. D. Scot. Ordinatio. II 29. 1//EdVat. Vol. 8. P. 306). Именно через идею «первоначальной праведности» И. Д. С. понимал первородный грех, следуя в этом Ансельму Кентерберийскому и расходясь с гораздо более влиятельной августинианской традицией понимания первородного греха как «вожделения» (concupiscentia). Согласно блж. Августину и его последователям, первородный грех задается вожделением - неупорядоченным желанием, к-рое с неизбежностью поражает всякое тело потомков Адама и переходит в человеческую душу (см.: Cross. 1999. P. 96, 99). И. Д. С. отвергал такое представление о первородном грехе, считая, что грех никак не поразил семя или плоть Адама, тело не получило в результате греха никакого «болезненного качества», которое было бы основанием перехода греха от тела родителя к телам потомков ( Minges. 1930. T. 2. P. 329; Cross. 1999. P. 99). |
| III. Очевидность и истинность знания. Не меньшую важность, чем вопрос о механизме и составляющих познавательного акта, для средневек. мыслителей имела проблема достоверности результата познания, уходящая корнями в античную философию. Средневек. авторам были хорошо известны традиц. скептические аргументы в пользу того, что никакое знание не может обладать общезначимостью и достоверностью, а потому есть не больше чем «частное мнение». Ко времени И. Д. С. особенно сильной была традиция опровержения этих аргументов, восходящая к блж. Августину и наиболее подробно разработанная Генрихом Гентским (анализ взглядов Генриха и их критики со стороны И. Д. С. см.: Vier. 1951. P. 11-30; Prezioso. 1961; Marrone. 2001. P. 269-564). Эта традиция получила название концепции «божественного озарения» (illuminatio или illustratio), поскольку общим для мн. примыкавших к ней авторов было указание на то, что любое истинное знание возможно лишь как результат особого божественного света, изливающегося на человека и на вещь, в котором и постигается истина (подробный историко-философский анализ учения о божественном озарении см.: Marrone. 2001). Так, напр., в соответствии с учением Генриха Гентского познание человеком истины происходит следующим образом: божественный свет «озаряет... для познания точной истины вещей: сперва он распространяется на виды вещей, а от них переходит в ум [человека], формируя в самом разуме совершенный концепт вещи» ( Henricus de Gandavo. Summa: Quaestiones ordinariae. 1. 3//Opera Omnia. Leuven, 2005. Vol. 21. P. 80-81). Согласно августинианской концепции, для познания истины в отношении любой вещи необходимо сравнить ее с «образцом» (exemplar), к-рый пребывает в Божественном уме и открывается человеку при озарении. Решительно отвергая августинианское учение об «озарении», И. Д. С. разработал альтернативную ему теорию «очевидного знания», в рамках к-рой он стремился доказать, что истинность и достоверность не гарантируются Божественным вмешательством, но являются естественным свойством определенных познавательных актов (подробнее см.: Vier. 1951; Смирнов. 2009). |
| Перейдем к христианскому возрождению. Те, кто о нем толкует, ссылаются на успех явно и да–же яростно христианских писателей, на популярность лекций о христианстве и на частые и отнюдь не враждебные споры о нем. Словом, они имеют в виду то, что один мой друг назвал «интелли–гентской шумихой вокруг христианства». Явление это трудно описать бесстрастно; но всякий при–знает, что христианство «в ходу» у молодых интеллектуалов, которые лет пять назад о нем и не думали. В наши дни лишь наивный провинциал еще считает неверие само собой разумеющимся. Времена простого неверия так же мертвы, как времена простой веры. Мои единоверцы этим довольны. И впрямь причины для радости есть; а то, что я сейчас скажу, вызвано, надеюсь, не только естественным желанием пожилого человека немного расхолодить всех, кто ему попадется. Я просто предупреждаю о возможных разочарованиях, чтобы хоть как— то их предотвратить. Во–первых, всякий христианин должен понять, что интерес к христианству и даже умственное с ним согласие сильно отличается от обращения Англии или хотя бы одной–единственной души. Для обращения нужен поворот воли, а поворот этот, в самой своей глубине, невозможен без благодатной помощи. Это не значит, что благоприятствующая христианству умственная атмосфера ни к чему не нужна. Мы не считаем бесполезными оружейников, хотя они не выигрывают битвы; однако их надо поставить на место, если они потребуют воинских почестей. Когда человек подходит к последнему выбору, умственный климат может помочь ему. Те, кто создает этот климат, трудятся не зря, но не надо преувеличивать их пользу. Вполне возможно, что из всех их стараний не выйдет ничего, совсем ничего. Неизмеримо выше их стоит тот, кого, насколько мне известно, нынешнее движение еще не породило — проповедник, апостол, благовествователь. Апологет готовит путь Господу, проповедник подражает уже не Предтече, а Христу. Он будет нам послан; а может, — не будет. Пока его нет, мы, апологеты, сделаем совсем немного. Однако это не значит, что надо сло–жить оружие. Во–вторых, не забывайте, что широкий и жадный интерес к чему–нибудь называется модой. А моды, по природе своей, недолговечны. Нынешний интерес к христианству может про–держаться, может исчезнуть. Но рано или поздно он неизбежно утратит широту. Происходит это очень быстро. Где теперь Брэдли, схема Дугласа, вихревики? Кто помнит попрыгунчиков и кто читает «Избиение младенцев»? Что бы ни дала нам мода, она исчезнет. Отражения останутся, а больше — ничего. Если и впрямь началось христианское возрождение, развиваться оно будет мед–ленно, тихо, в очень маленьких группах людей. Солнце проглянуло ненадолго (если проглянуло), и надо собрать зерно в амбары, пока не пошли дожди. |
|
|
