| Без пиджака и шляпы Он лысый был и немолодой. И фамилия у него была короткая еврейская. На шее бабочка в мелкий горошек. И расстегнутый лапсердак. И лабает… Лабает 7 февраля, 2016 Он лысый был и немолодой. И фамилия у него была короткая еврейская. На шее бабочка в мелкий горошек. И расстегнутый лапсердак. И лабает… Лабает «Он лысый был и немолодой. И фамилия у него была короткая еврейская. На шее бабочка в мелкий горошек. И расстегнутый лапсердак. И лабает… Лабает…» — о старых петербуржских традициях рассуждает наш автор Илья Аронович Забежинский. Идем сегодня по центральному проходу Большого зала Филармонии. Слушали Грига. Концерт для фортепиано с оркестром. К выходу идем. Нам с Ванькой Григ понравился. Очень. Маме нашей – нет. Мацуев, видите ли, год назад был значительно лучше. Мама соображает, она сама музыкант. Ну, а нам-то все равно, Мацуев – не Мацуев. Нам и этот хорош. По мне, так при таком количестве нот, которые этот тип заранее выучил и непринужденно с удовольствием отбивал пальцами по клавишам целый вечер на сцене, он уже гений. Мне кажется, что даже и Ванька гений. Я подсмотрел как-то, сколько там нот на одной странице в том Моцарте, которого Ванька сейчас играет. Что сказать, вызывает уважение. Я в свое время, дальше «Андрей-Воробей, не гоняй голубей» не добрался… В общем, он, когда этот Грига-то доиграл, мне со стула вскочить хотелось от радости. Весело так было. Потому что, ну нравилось мужику самому то, что он играл. Это видно. Он даже губами так пришлепывал в такт. Типа «пара-па-па…». И еще потом «па-пара-па-па…». Это большого стоит, когда человеку самому нравится то, что он делает. Он лысый был и немолодой. И фамилия у него была короткая еврейская. На шее бабочка в мелкий горошек. И расстегнутый лапсердак. И лабает… Лабает… А еще он пот со лба вытирал урывками. Потому что нот и правда много, не всегда успеваешь пот вытереть. И с дирижером они такие переглядки вели, когда кому вступать. И видно было, что дирижеру тоже нравится. И Григ нравится. И этот лысый, который потел, играя. |
| Я не смотрю за каждым мозгом, Но лишь для Нади подскажу, Мозг твой особый, не закрытый, Мы осмотрели и его, В нем можно мыслить, Он способен постичь Ту множественность в нем Ведь каждый мозг Набор из разных молитв И прихотей людских, Но есть другой мозг - Высший разум,он Направляет лик Святых, Зайдя на гору, не хвались, Скатясь- не думайте о том, Что, вниз скатившись, не разбились, А смысл есть лишь в том, Что с новой силой, с новым рвеньем Вы начинаете подъем И горькое пройдет мгновенье Надежда 2013/08/21, 08:17:08 Любить --- значит любить Как любит нас Отец любимый Бог---вселенная любви и мозг и и сердце и жизнь человеков Вот где наша Родина Татиана 2013/08/04, 19:54:21 Любовь и бабочка. Берегите любовь... ... Один ребенок увидел порхающую бабочку, он подставил свои маленькие пальчики и бабочка села на его ладошку. Малыш поднес ее к лицу, боясь даже дышать, чтоб не спугнуть это прекрасное творение. Он разглядывал бабочку с восхищением на лице, и нежной улыбкой, и трепет переполнял его детское сердечко. Потом он вытянул свою рученку вверх, как бы отпуская ее и через несколько мгновений, бабочка порхая своими пестрыми крылышками, закружила над его головой и полетела дальше, на поиск луговых цветов....Улыбка и счастье, на лице малыша, сияли как утреннее солнышко, казалось он понимал, что она очень хрупка и должна жить.... Другой малыш схватил бабочку и крепко сжал свою ладошку.... а когда он расжал свои пальчики, хрупкое создание сделало попытку вспорхнуть, но крылышки были поломаны и бабочка погибла... Малыш бросил ее в траву и расплакался.....Боль, огорчение и разочарование постигло малыша, который неприменно хотел владеть этим красивым созданием.... Так и любовь - она не может пренадлежать, она не продается и не покупается, она хрупка и ранима, но сколько счастья она дарит людям! Любовь должна исходить от Вас и нести свет, красоту и свободу... Такая любовь вечна. р.Б. Светлана 2013/08/03, 09:19:53 Я люблю Бога Бог любит меня Я рада Богу Бог рад мне Я радуюсь с Богом Бог радуется со мной |
| Насколько «замаскированными» получаются такие виды морфо, даже в сравнении с другими видами самих морфо – предоставляю читателю судить самому (Рис. 64): Рисунок 64. Вверху бабочка Morpho polyphemus. Справа – показана нижняя сторона крыльев этой бабочки (тоже белоснежная). Внизу бабочки морфо более «традиционной» окраски (для этого рода). Слева – верхняя сторона крыльев, справа – нижняя сторона крыльев. Что мы видим на этом рисунке? Мы видим, что верхняя сторона «традиционно» окрашенной морфо – очень яркого синего цвета. Я затрудняюсь оценить, какая окраска в данном случае заметней – синяя блестящая у нижней бабочки, или белоснежная у верхней. Но вот то, что нижняя (коричневая) сторона крыльев у «традиционно» окрашенной бабочки – менее заметна, чем у белоснежной бабочки – это совершенно очевидно. Вообще, если бы не «глазки», которые, на мой взгляд, притягивают внимание и демаскируют нижнюю бабочку, 156 то коричневую окраску нижней стороны крыльев «классической» морфо можно было бы вообще считать покровительственной . Но даже с демаскирующими (привлекающими внимание) глазками, всё равно нижняя бабочка со сложенными крыльями – гораздо менее заметна на фоне тропического леса, чем белоснежная верхняя бабочка. В связи с этим возникает вопрос – как (и зачем) такое вообще получилось в рамках «единственно верного учения»? С точки зрения самой теории эволюции, коричневая окраска на нижней стороне крыльев, скорее всего, является предковым признаком для этого таксона. То есть, какой-то общий предок всех нынешних бабочек морфо – уже имел такую окраску на нижней стороне крыльев. Потому что именно такую окраску имеет большинство существующих сегодня видов этого рода. Следовательно, какой-то предок ныне белоснежной бабочки Morpho polyphemus в какой-то момент должен был побелеть , утратив коричневую окраску нижней стороны крыльев. Но зачем он побелел? Ведь в результате, заметность этой бабочки для хищников резко возросла. И что особенно опасно – заметность возросла даже тогда, когда бабочка отдыхает . А как мы теперь знаем, атаки птиц на бабочек именно в такие моменты особенно смертоносны. Кроме того, во время отдыха бабочки морфо могут быть атакованы не только птицами, но еще и древесными ящерицами, которые для охоты тоже используют зрение. 157 |
| Рисунок 40. Березовая пяденица (слева) и Dryocampa rubicunda (справа) на характерном для них субстрате. Причем эта красивая (розово-желто-белая) бабочка вот таким вот образом «прячется» от птиц практически в тех же самых (американских) лесах, в которых прячутся от птиц американские популяции березовой пяденицы. Интересно, куда запропастился «естественный отбор более приспособленных» в случае с Dryocampa rubicunda? Немного пояснений. Бабочка Dryocampa rubicunda ведет сумеречный и ночной образ жизни, в связи с чем самцы этой бабочки разыскивают самок по запаху . То есть, эти бабочки летают ночью (вынюхивая друг друга), а днем они пытаются спрятаться от птиц. Согласно соответствующему исследованию, эта бабочка совершенно съедобна (Sargenm, 1995). Автор исследования предложил лесным птицам 56 экземпляров этой бабочки, из которых птицы съели 84% (Sargent, 1995). На этом основании автор отнес данную бабочку к третьей категории съедобности – «очень приемлема». 130 Причем из 56 экземпляров этого вида, предложенных птицам, 52 были мертвыми, а 4 штуки – живыми. И вот живых бабочек птицы сожрали всех четверых (т.е. 100% ). Гусеницы этой бабочки живут на разных видах клена. Взрослая бабочка вообще ничем не питается, поэтому связать её окраску с подражанием каким-нибудь цветам тоже вряд ли удастся. В общем, чрезвычайно странным образом «прячутся» от птиц эти красивые бабочки. С точки зрения выживания, красивая и заметная окраска им совершенно ни к чему, потому что они: 1) съедобные, 2) ночные, 3) разыскивают партнера по запаху. Тем не менее, эти бабочки такие, какие есть. О чем здесь думал «естественный отбор более приспособленных» – совершенно непонятно. Еще один пример. На рисунке 41 слева и справа показаны разные представители бабочек рода Catocala (ленточницы, или орденские ленты). Рисунок 41. Слева (предположительно) Catocala residua; справа (предположительно) С. andromedae. В центре слева Spilosoma congrua (?); в центре справа Spilosoma virginica (?). Справа вверху маленькое изображение – показана белая Spilosoma «в отдалении», для того чтобы дополнительно продемонстрировать степень заметности этой бабочки. |
| Однако интернет заполнен огромным количеством видеозаписей таких бабочек в дикой природе, где эти бабочки сидят себе и с открытыми крыльями, и с закрытыми. А некоторые вообще, как-будто играются своими крыльями, то открывая их, то закрывая (в том числе, и упомянутые выше бабочки каллимы). И при этом никуда не улетают. То есть, реальные бабочки ведут себя совсем не так, как мы предписали им вести себя в рамках нами же придуманной теории. Я думаю, многие из нас наблюдали такие вот картины в своей жизни неоднократно (Рис. 96): Рисунок 96. Съедобная бабочка углокрыльница (род Polygonia) с широко распахнутыми крыльями, застигнутая фотографами на разных элементах ландшафта. Небольшое изображение в центре – эта же бабочка со сложенными крыльями. Как видим, бабочка углокрыльница, обладающая отличной защитной окраской на нижней стороне своего тела (см. центр рисунка), зачем-то располагает яркой и красивой окраской с верхней стороны, которую она не стесняется показывать. Тем самым сводя к нулю эффект маскировки от нижней стороны своих крыльев. И тем не менее, пока у истинно верующего дарвиниста имеется теоретическая возможность что-нибудь утверждать, он будет продолжать это утверждать, несмотря на все Ваши аргументы, которые Вы будете ему приводить из жизни реальных бабочек или из результатов соответствующих исследований. Поэтому истинно верующего дарвиниста примерами бабочек, ярких с одной стороны, но покровительственно окрашенных с другой, Вы вряд ли проймете. Он всё равно будет продолжать утверждать, что это (наверняка) биологически целесообразно, и повторять (снова и снова) то объяснение, которое я уже приводил выше. Поэтому здесь нужно более мощное оружие. И к счастью, оно у нас есть . Дело в том, что в природе имеются и такие бабочки, которые, будучи съедобными для хищников, тем не менее, окрашены ярко и с верхней стороны, и с нижней . То есть, эти бабочки являются яркими и отлично заметными с любой стороны, с какой бы Вам ни вздумалось на них посмотреть. И вот здесь у верующего дарвиниста почва уходит из-под ног окончательно. Ведь тут уже нельзя сказать, что яркая окраска «спинной» стороны такой бабочки нужна ей для того, чтобы шокировать птицу, внезапно распахнув крылья. Потому что с нижней стороны эта бабочка окрашена примерно так же ярко. Так что никакого неожиданного сюрприза для птицы уже не получится . |
| Я решил, что это какая-нибудь посторонняя бабочка успела раньше меня забраться в цветок и слопать весь нектар. От одной этой мысли меня прямо зло разобрало. Ты из-за этого нектара, можно сказать, жизнью рискуешь, а у тебя его из-под самого носа слизывают. Я взял и боднул бабочку головой. Бабочка угрожающе загудела и боднула меня, затем она упёрлась своей головой в мою голову и выдавила меня из цветка наружу, как зубную пасту из тюбика. Я со злости ударил крыльями по тычинкам с такой силой, что цветочная пыльца поднялась столбом и окутала меня, словно облаком. Я от этой пыльцы чуть не задохнулся. — Ладно, бабочка, — сказал я, разгоняя крыльями пыльцу, — только появись на свет, я тебе все ноги… Аа-п-чхи!!! Я тебе покажу, как чужой нектар… Аа-п-чхи!., Пока я чихал, смотрю — из цветка вылезает… только не бабочка, а пчела, самая настоящая пчела, вся полосатая, словно она в пижаме. Вылезла это она из цветка и уставилась на меня своими буркалами. Она на меня смотрит, а я сижу на краю цветка и чихаю на неё и, главное, удержаться никак не могу. А пчела, видно, так растерялась, что даже гудеть перестала. Я чихаю, а она лапой утирается, я чихаю, а она утирается и молчит. Раз десять я, наверное, на пчелу чихнул, не меньше, а потом опомнился и даже в ужас пришёл. «Баранкин, — сказал я сам себе, — на кого ты чихаешь, Баранкин? Ты на пчелу чихаешь, несчастный капустник… Вот она сейчас тебе… ап-чхи!., как сделает противочихательную прививку, тогда ты будешь знать… ап-чхи!., как чихать на пчёл!.. Тебя ведь в деревне, когда ты был человеком, кусали один раз пчелы, так что ты… ап-чхи!.. знаешь, чем это пахнет?..» «Знаю!» — ответил я сам себе и, как сидел на краю цветка, так и повалился навзничь в траву. Перевернувшись несколько раз через голову и смотав поскорее свой пустой хоботок, я выровнял над самой травой полет и стал улепётывать от пчелы в кусты, подальше от цветочных клумб, через дорожку, за деревья, туда, где среди стволов мелькало что-то пёстрое, похожее на крылья Кости Малинина. |
| В этом же городе жил другой мудрец, который завидовал его славе. Для того, чтобы посрамить того мудреца, он как-то пришел на луг, поймал бабочку, посадил ее между сомкнутых ладоней и подумал: — Пойду-ка я и спрошу у него: скажи, о мудрейший, какая бабочка у меня в руках — живая или мертвая? Если он скажет “мертвая”, я открою ладони, бабочка улетит, если он скажет “живая”, я сомкну ладони и бабочка умрет. Вот тогда все поймут, кто из нас мудрее. Так все и получилось. Завистник пришел в город, собрал народ и спросил у мудреца: — Скажи, о мудрейший, какая бабочка у меня в руках — живая или мертвая? Мудрец внимательно посмотрел на пришедшего, и, сделав паузу, сказал: — Всё в твоих руках. Тема смерти в работе с зависимостью Одним из самых жизнеутверждающих моментов в работе с зависимостью является тема смерти. Ничто не возвращает так к жизни, как факт того, что каждый из нас смертен. В Священном Писании сказано: «Во всех делах твоих помни о конце твоем, и вовек не согрешишь» (Сир.7:39). Если наркоман еще не решился преодолевать зависимость, то перед ним выбор: одно будущее — это свет и жизнь со смыслом, с Богом, другое будущее — будущее без веры, без поддержки, бессмысленное, «обнаркоченное». Естественно, что и то, и другое закончится смертью, но и смерть бывает разная, как и разным бывает то, что ожидает каждого человека после смерти. Основная идея работы с темой смерти в процессе реабилитации наркомана: помочь максимально сенсорно представить, чем вполне реально может закончиться употребление наркотика, для того, чтобы это, вполне реальное представление, помогло сдвинуться с «мертвой» точки и начать жить. Нередко в разговоре о смерти наркоманы демонстрируют определенное равнодушие: — А мне без разницы. Сдохну — так сдохну. На самом же деле они просто боятся об этом думать. Вместо отвлеченных рассуждений попросите просто описать десять ситуаций, когда прием наркотического вещества был потенциально смертелен. Просто факты. Потом задайте вопрос: — И что же тебя спасло? Далее предложите ему посмотреть на ситуацию по-другому. Пусть он опишет то, что могло бы быть дальше, т.е. свою смерть, если бы что-то не спасло его в тот момент. Вы можете помочь ему наводящими вопросами: |
| И светлым символом Крыма, олицетворяющим собой всю гамму чувств, мыслей и впечатлений о крымской земле, навсегда останется в её душе образ бабочки, мелькнувшей на Романовском шоссе: «Бабочка – мелькнувшая секундой, –/Яркий миг, что помнится всю жизнь». И, предчувствуя расставание с Крымом, этот любимый образ автора рефреном повторён в стихотворении «Бабочка над морем». Бабочка – этот «лёгкий лепесток, вернувшийся в свой сад» после губительного полёта над штормящим морем, словно передает ей свою жизнестойкость – в будущих испытаниях – и дарит надежду на возвращение на спасительную и благодатную крымскую землю: Я уеду. Может, даже вскоре. Заберусь в озябшие леса… Бабочка, летевшая над морем, Попадись мне снова на глаза. И, полные драматизма и душевного страдания, строки о расставании с Крымом: …И эту родину оставить – Сродни десантному броску – Меня сумела жизнь заставить! – Что не случится на веку?! Не проходит бесследно такой разрыв по-живому, оставляя после себя на сердце рубцы памяти. И образы Крыма будут прослеживаться в поэзии автора и после расставания с ним, открывая в них, на расстоянии порой то, что не виделось вблизи. И, обращая свой взгляд на обретённый, иной мир, это чувство Крыма, в контексте увиденного и пережитого в нём, придаст особую остроту внутреннего зрения в его восприятии, обогащая её творчество палитрой новых красок и чувств. «Чем станет север для меня?» – этот вопрос волнует Татьяну Шорохову, которая была вынуждена переехать из Крыма в город Тосно по семейным обстоятельствам. А городок близ Петербурга стал для неё – «третьим отечеством», хотя и не сразу. После жаркого и яркого Крыма с его живописными пейзажами природа северного края – «леса без края» и болота – непривычна и нова для неё. Но постепенно приходит принятие неброской северной красоты и очарование ею, ощущение близости с этой землёй, суровой по климату, но по-родственному тёплой от тепла сердец людей, живущих на ней: Третье отечество Почти тайга. Леса без края. Мхи да болотные места… |
| — Почему ты решила, что она твоя? — подозрительно спросила Брыська и тут же подпрыгнула на всех четырех лапках. — Моя!!! Зажглась!!! В этот миг прямо над Брыськиной макушкой ярко вспыхнула большая серебряная звезда. — Нельзя не узнать свою звездочку, — почему-то шепотом отозвался лягушонок. И снова все замолчали. Таким звездным было небо, так часто падали чужие звезды, что просто не о чем было говорить. А потом-Потом? Ты представляешь, оказалось, что уже утро. И Брыська проснулась дома. И золотистая бабочка проснулась дома — под своим листочком. А когда же они ушли из лопушкового уголка сада, что и не заметили, что ушли? Так бывает. А утро было!.. А день!.. Солнечный, веселый, яркий! Брыська и бабочка столько играли, что даже устали. И следующий день был замечательным. Правда, на третий день пролился дождик. Так, небольшой. А лето шло, расцветало, зеленело, желтело постепенно. И дожди были. И даже ливни. Брыська и золотистая бабочка уже не так на них сердились: все равно после дождя будет солнце, будет весело. …Однажды в конце лета, заигравшись до позднего вечера, до звезд, подружки оказались в дальнем лопушковом уголке сада. И даже немного удивились, не встретив там маленького серьезного лягушонка. А потом они удивились, не увидев в небе маленькой голубоватой звездочки..… Брыська и золотистая бабочка были очень рады за лягушонка. И им было очень грустно. Не из-за дождя, конечно. Пусть гуляет. Просто, выходит, не было у них того, что было у лягушонка: обыкновенного заветного желания. А зайцы плавают? В лес пришла ночь. Уснули грибы и цветы, зайцы, белки, ежи и даже сороки. Но разве можно спать всему лесу? Мало ли что может случиться. Вот и придумал лес на всякий случай птиц, у которых день и ночь местами поменялись. Совы. Днем они спят, а как только стемнеет, просыпаются: всё видят, всё замечают. В эту ночь, как обычно, совенок Шууфка летел по знакомому лесу. Тихо летел он и вдруг слышит, кто-то воет. Волк, наверное. Кто же еще лесу выть может? Но совенку показалось — странно воет волк. Не кровожадно, как ему положено, а, скорее, обиженно, растерянно. И тихо полетел разузнать, в чем дело. Вот крохотная лесная речушка. А возле все тот, который воет. Ну и волк… |
| — Это что? Рай?— спросила зайца Саша. — Это одна из райских игровых площадок,— с важным видом ответил Женя. — Но есть еще и другие. Вдруг девочки увидели, как из глубины леса вылетает и приближается к ним бабочка-капустница. Казалось бы,— что тут необычного,— бабочка, когда ты видишь, как зайцы нападают на львов и олени разгуливают с цветущими деревьями на головах? Но вот, эта бабочка приближается к ним… и все видят, что из под крыльев бабочки, сопя и улыбаясь, на них смотрит весело и улыбается …толстенькая собачка с выпученными глазами! Мопс! — Луча!— прошептала Маша. А «бабочка», упитанная и довольная, подлетев, стала сначала тыкаться мокрым носом в руку девочки, требуя погладить ее, потом просто-запросто стала ее лизать в лицо. — Это же Луча! Машина собака, которая умерла пять лет назад,— изумленно сказала Саша Жене. — Как видишь,— не умерла,— тихо сказал Женя. Маша была, конечно, изумлена и, неготовая к таким бурным излияниям любви, просто смеялась и закрывала лицо руками. Все, конечно, радовались встрече друзей,— и львы, и олени, и кенгуру, и лиса с лисятами! И даже зайцы перестали дурачиться, стояли совершенно растроганные, а некоторые даже утирали слезы и сморкались в носовые платки. Женя, с любовью наблюдавший эту удивительную встречу, сказал: — Здесь все собаки и кошки встречают своих хозяев и друзей. И даже могут поговорить с ними. И даже… Он не закончил фразы, как Луча на руках у Маши сделала бровки домиком, скроила преуморительнейшее выражение лица и запела, закатив глазки: — Когда-а-а уйдем со шко-о-ольного двора-а под зву-уки нестаре-еющего ва-альса… Все обомлели конечно! А что о Маше-то говорить!!! — Конечно, далеко не одну только Лучу увидели девочки в этом лесу,— рассказывал нам потом Женя, попивая чай из блюдца (а именно он сам поведал нам об этом удивительном событии). Потом он посмотрел на нас очень загадочно, желая понять, догадались мы или нет,— кого еще увидели девочки. — Но это мы говорим о внешних, телесных глазах,— продолжал он, а очи сердца, очи души всегда могут видеть своих любимых,— это вы знаете. И он опять очень внимательно, серьезно посмотрел нам в глаза, как бы желая удостовериться,— знаем ли мы об этом действительно или нет. Потом улыбнулся своей очаровательной улыбкой и попросил еще чаю. |
|
|
