| По свидетельству католикоса Иоанна Одзнеци (717–728), Саак Партев был автором «канонов на Великие понедельник, вторник, среду и четверг», а Иоанн Мандакуни сочинил замечательный канон св. Григору Лусаворичу и следующую за ним молитву. Зародившись в 5 в., духовная поэзия была представлена первоначально небольшими гимнами, однако в конце 6 в. армянское церковное песнотворчество должно было достичь значительного развития: уже в первой четверти 7 в. появляются такие шедевры армянской духовной песни, как «Души, посвятившие себя» католикоса Комитаса I Ахцеци – 36–строфный гимн с алфавитным акростихом в честь св. Рипсимэ, близкий по жанру к византийскому кондаку. 940 Шаракан: Богослужебные каноны и песни Армянской Восточной церкви/Пер. с древнеарм. Н. Эмина. СПб, 1879 (2–е изд.: М., 1914). Классический шаракан состоит из трех строф, символизируя Св. Троицу (Отца, Сына и Духа Святого). Его доминирующей темой являлось таинство вочеловечения Христа ради искупления грехов человека и его спасения. Однако шараканы могли отражать не только догматические истины, но и важнейшие события армянской истории. Их авторами были не только религиозные, но и политические деятели. Первым мирянином, чья духовная песнь была канонизирована и включена в Шараканоц, стал князь Ашот Багратуни (7 в.), которого подвигло к сочинению шаракана « На возведение храма» освящение церкви в родовой крепости Даруйнк. В 618 г. католикос Комитас, по указанию которого была построена церковь Св. Рипсимэ, создал шаракан « непорочным агницам, посвященным Богу» , написанный акростихом и посвященный деве–мученице и ее спутницам; это произведение считается первой армянской поэмой. Католикос Саак III Дзорапореци (7 в.) внес в церковный календарь праздник Хачверац (Воздвижение Креста), которому посвятил свой лучший шаракан. В шараканах обращает на себя внимание однообразие формы. Главная причина этого – однообразие сюжета. Созданные для проповеди вероучения, эти песнопения содержат краткие эпизоды из Евангелия и житий святых. Доминирующей идеей является таинство вочеловечения Христа ради спасения человеческого рода и преданная любовь к Христу, соединенные со славословием, покаянием и молением. |
| Имя следующего ишхнели встречается в источниках спустя век: в фресковой хроникальной надписи на южной стене северного придела храма говорится об ишхнели Василии (Басили). Грузинский церковный историк прав. Евфимий Такаишвили датировал надпись 954-955 гг. ( Такаишвили. 1952. С. 32). Первая часть надписи представляет собой синодик еп. Василия, 2-я - запись о назначении новых епископов. Надпись начинается словами: «В короникон 187 (917 г.- Авт.), месяца сентября 7-го, с помощью Христа и благодатью Святой Кафолической Церкви, по приказу Адарнесе, царя картвелов (Адарнасе III Куропалат; 881/889-923.- Авт.), был определен епископом (Ишханским.- Авт.) блаженный отец наш Басили, и он, послужив этому святому храму 19 лет благой деятельностью и с полной верой, предал душу свою Господу, месяца декабря 26-го, в день пятницы (936 г.- Авт.). Христос, упокой его душу, аминь» ( Такаишвили. 1952. С. 30). Это наиболее полные и точные сведения о груз. епископе, известные в груз. средневек. эпиграфике. Далее в тексте надписи сообщается о назначении ишхнели еп. Стефана (Стефане): сыновья Адарнасе II, царь картвелов Давид II Магистр (923-937), Ашот IV Куропалат (царь в 945-954), Баграт I Магистр (царь в 937-945) и Сумбат I Антипатрик (царь в 954-958) вместо почившего еп. Василия направили Стефана в Трапезунд, где его «в воскресный день 1 марта благословил Греческий патриарх, Богоугодный, досточтимый Василий». По мнению Такаишвили, это произошло через год после кончины еп. Василия - в 937 г. Продолжение текста утрачено, поэтому невозможно достоверно выяснить, почему епископ был послан в Трапезунд, а не в Мцхету к католикосу Картли. На основании концовки надписи «...поскольку в то время Картлийский [католикос]...» Такаишвили полагает, что «должно быть, в то время прежнего католикоса Картли уже не было в живых, а новый еще не был избран». К-польский патриарх с именем Василий в этот период неизвестен. По мнению ученого, составитель надписи по незнанию или для вящей славы назвал так Трапезундского архиерея. Связь с Трапезундом отдельных архиереев Юж. Грузии прослеживается и в более позднее средневековье. В документе отмечено, что для назначения нового епископа требовалось согласие всех 4 братьев Багратиони, правивших разными регионами Тао-Кларджети. Ученые трактуют это как прямое указание на то, что они сообща управляли страной ( Такаишвили. 1952. С. 30-32). |
| Хорошо укрепленный Эмет сдался без боя, за этим последовала сдача Мартирополя. 12 октября Иоанн I застал Низибин фактически безлюдным: «Жители, напуганные вторжением ромейского войска, покинули его и убежали в глубь страны» 305 . Устремившись к Багдаду, Цимисхий, тем не менее, не стал рисковать и пересекать пустыню Джебель-Хармин, поэтому удовлетворился уже захваченной добычей и повернул назад. Зимовала армия уже в ромейских владениях, а трофеи были продемонстрированы в Константинополе под хвалебные славословия толпы. Весной 975 года началась новая кампания, ударные силы императорской армии отправились из столицы, союзником Византии выступил царь Ашот III Багратид. Первый удар ромеев пришелся на Мемпеце, который был взят штурмом. В числе трофеев оказались и священные реликвии, которые были отправлены в Константинополь. Следующей целью стала хорошо укрепленная Апамея. Лев Диакон сообщает о ее взятии за несколько дней, но это мнение оспаривается учеными. Вполне возможно, что этот город был заключен в кольцо осады и смог откупиться. В любом случае еще до конца года он снова оказался в руках арабов. Подойдя к Дамаску, Иоанн Цимисхий встретил правителя города с богатыми дарами, которые, тем не менее, не помешали императору обложить его большой данью и покорить своей власти. Далее, согласно Льву Диакону, ромеи перешли Ливан и вышли к морю. Согласно же письму Иоанна Ашоту, армия обошла его с юга, пройдя недалеко от Тивериадского озера через земли Галилеи. Взятие Ворзо (Барзуи) и Верои (Бейрута) стало последним успехом кампании, осада Триполи в июне 975 года оказалась безуспешной. Встретив сильное сопротивление, Цимисхий не стал испытывать судьбу и предпочел ограничиться захватом небольших поселений на побережье. Примечательно, что оба похода Цимисхия проходили по одной стратегии – быстрые переходы, внезапные взятия городов, которые не успевали подготовиться к обороне и сдавались чаще всего без боя. Встречая значительные препятствия, император не тратил силы на их преодоление, предпочитая переключаться на другие цели. Самые продолжительные осады длились не больше нескольких дней, а те города, которые было невозможно взять с ходу, оставлялись, подобно Триполи, в покое. |
| 909 Ражик – племя ражик, по всей видимости, было из области Раган (см.: Г. Алишан. Памятники страны Армянской, с. 278, примеч.). 915 Хужики – наряду с ражиками в Двине в это время проживали хужики. Это племя было многочисленнее ражиков. Хотя они и были христианами, но исповедовали христианство несторианского толка и вносили разлад в армянское население. Католикос Нерсес и его преемники стремились их изолировать (см.: Г. Алишан, Памятники, с. 278). 920 О времени возникновения армянского оригинала и грузинского перевода см. в предисловии к «Мученичеству Иезидбузида». 922 История Армении католикоса Ованеса Драсханакертци, с. 92. Ниже приводим также фрагменты сочинений историографов, в которых содержатся сведения о Давиде Двинеци: «И после 10-летнего пребывания Нерсеса [на патриаршем престоле] восприемником его на престоле стал Анастас в 520 г., постельничий Нерсеса, из области Масиацурн и селения Акори, украсивший прекрасными строениями церковь Акори. Во дни его уверовал святой Давид» ( Степанос Таронеци. Всеобщая история, с. 99). И далее: «И прибыл в Армению востикан по имени Абдаллай, захватил армянских князей и отправился в Дамаск. От его руки принял мученическую смерть святой Давид в городе Двине. И в эти дни произошла битва при Варданакерте, во время которой было уничтожено войско исмаильтян» (там же, с. 101); «572 г. – строительство Аручской кафедральной [церкви], в которой получает крещение мученик Христов Давид, прибывший из страны Персидской и носивший имя Сурхан, который за исповедание Христа был пригвожден к кресту в Двине» (Самвел Анеци. Хроника, с. 84); «К князю Григорию пришел парс Сурхан, происходивший от царского рода и желавший обратиться к Христу. Григорий попросил Анастасия крестить Сурхана, сам был у него крестным отцом и подарил ему Дзаг в Котайке» (Всеобщая история Вардана Великого, с. 89). И далее: «На его место (Махмета. – К. Тер-Давтян) остиканом прислан Абдаллах, который задумал истребить все армянское дворянство; католикоса Саака, заключив в оковы, отправил в Дамаск; князей армянских – Сембата и св. Давида повесил; и когда другие армянские князья – Смбат, Ашот и Вард хотели бежать в Грецию, исмаильтяне в числе 8 тысяч пошли за ними и настигли их в Варданакерте» (там же, с. 90). |
| На место Стефана III враждебная Вагану партия поставила католикосом епископа аршаруникского Хачика. Хачик I (972–992) был племянником известного противника халкидонского собора католикоса Анании и по своим убеждениям вполне подходил под вкус избирателей. Он также был одним из главных деятелей на анийском соборе, низложившем католикоса Вагана. Он перенес патриаршую кафедру в Аркин, близ Ани, и, «сосредоточив в своих руках духовную власть, восстановил, говорит историк, спокойствие в земле армянской» 175 . Правление Хачика совпадало с последними годами царствования Ашота III (5 лет) и занимало все царствование его сына Сембата II (977–990). Ашот, особенно в последние годы своего царствования, вполне предался подвигам благочестия и благотворительности. Он построил на свой счет много церквей и монастырей; для облегчения участи всякого рода несчастных он устроил много разных приютов и богаделен. На содержание церквей, монастырей и приютов он определил значительные доходы. Любовь его к калекам и нищим доходила до того, что, по словам историков, он не садился за стол без того, чтобы не было подле него нескольких расслабленных и нищих, которых он называл своими друзьями и в шутку величал одних князьями, других князьями князей, третьих куропалатами. Его благотворительность была так велика, что после его смерти в его казне не нашли ни одной монеты. Примеру царя подражала прежде всего его жена, а потом и другие армянские князья и цари. В это время монашество в Армении еще больше распространилось. В многих монастырях был введен устав св. Василия Великого . Памяти армянского потомства сохранено много имен славных подвижников и ученых вардапетов. Но царство Ашота и Сембата далеко не обнимало всей области, подлежавшей церковной юрисдикции католикоса Хачика. Много армян в пределах этнографической Армении жило под властью мусульманских эмиров, как напр. в Гохтне, Апахунике, в некоторых пунктах Туруберана и Васпуракана, в бывшей армянской столице Довине и пр.; много находилось под властью греков в так называемых Третьей и Четвертой Армениях и даже в Тароне; несколько областей и городов управлялись своими князьями. Понятно, что не во всех местах положение армянской церкви было одинаково благоприятно, но нигде оно не было особенно тяжело, по крайней мере до 986 года. |
| мира из опасения, чтобы оно не попало в руки греков, а с другой стороны, чтобы не оставить паству без св. мира в случае невозвращения 191 . Чрез три года севастийский царь Ашот Арцруни взял кат. Петра на поруки и с тех пор тот уже постоянно жил во владениях этого царя до самой своей смерти (1058) 192 . Католикос Петр пользовался в народе уважением, как муж святой и чудотворец. О нем рассказывали, что он заставил поток течь назад, за что и получил прозвание Кетадарц 193 . По смерти Петра католикосом сделался его племянник Хачик. Хачик II (1058–1064) был свидетелем еще больших бедствий. При нем греки были полными распорядителями в Армении и старались лишь о том, чтобы как можно скорее выжать из несчастного народа и богатство и лучшие силы. Первою заботою их по взятии Ани было изгнание большей части армянских военачальников и вельмож и распущение армянского войска. Матфей Эдесский мрачными красками рисует это время и с величайшей ненавистью отзывается о греках. По его словам, всякого, кто только пользовался славою знаменитого воина, греки хватали и выкалывали глаза или топили; других удаляли из Армении и селили среди греческого населения. В это время погибло много знатных армянских родов. Оставшийся народ был обременен непомерными налогами. Брали не только деньгами, но и мальчиками, которых обращали в евнухов 194 . Император Константин, вскоре по вступлении Хачика на патриаршество, потребовал от него отчет об имуществе умершего католикоса Петра, полагая, что последний владел сокровищами армянских царей. Так как Хачик не мог или не хотел указать действительного имущества покойного католикоса, то ответил, что у Петра ничего не было. Тогда император приказал ему платить ежегодно значительную сумму греческому правительству за занимаемую Хачиком должность. Хачик отказался. Тогда явились какие-то два человека и предлагали платить императору ежегодно громадную сумму, если только он назначит одного из них правителем Армении, а другого католикосом. Дело не состоялось только потому, что один из них по неизвестной причине в тот же день заболел, а другой умер. |
| Изображения различаются качеством исполнения, интерпретацией религ. сюжетов и особенностями почерка. Так, в правой верхней части плохо сохранившегося рельефа зап. входа храма Теловани (VIII в.) представлены «Прор. Даниил во рву львином» и крест, под к-рым высечено крупное изображение рыбы. По сторонам креста представлены разбойники в окружении львов, олицетворяющих зло. Голова и стопы уверовавшего разбойника обращены к кресту, львы его не касаются, разбойника, отвернувшегося от креста, терзает лев. Ниже расположены фризы из листьев аканфа, традиц. элемента храмового декора (церкви Джвари, в Самшвилде, VIII в.). Ктиторская композиция на юж. фасаде собора мон-ря Опиза. Нач. IX в. (ГМИГ) Ктиторская композиция на юж. фасаде собора мон-ря Опиза. Нач. IX в. (ГМИГ) Тему спасения души раскрывает рельеф на юж. фасаде храма Цирколи (VIII-IX вв., ГМИГ). На верхнем поле - сцена «Прор. Даниил во рву львином», где изображения птиц символизируют ангелов-хранителей пророка, на нижнем - фигуры карающего царя и ангела, пояснительные надписи и фрагмент фигуры Младенца; на полях вырезана надпись, окрашенная сангиной: «Сказал Даниил: «Спаси меня, Боже, от пасти льва»». На ктиторской композиции юж. фасада собора мон-ря Опиза (нач. IX в., ГМИГ) тронному образу Христа предстоят прор. Давид и царь династии Багратидов Ашот I Куропалат с моделью храма в руках; Христос, благословляя, касается купола храма. В тимпане церкви в Боржоми (IX в.) высечен благословляющий Христос с предстоящими, над ними - фигуры ангелов-хранителей с распростертыми крыльями. Рельефами декорировано окно юж. фасада храма Руиси (VIII-IX вв.), плиты с изображением львов вмонтированы в фасады храмов ксанского Армази (IX в.) и в Убиси (IX в.). Среди образцов малой пластики переходного периода - низкие рельефы алтарной преграды и престол храма Гвелдеси (VIII-IX вв.), отличающиеся изяществом резьбы орнаментов и фигур, схематичный характер к-рых затрудняет их идентификацию (возможно, выполнены одним мастером). На одной из колонн алтарной преграды по нисходящей представлены Христос на троне, св. |
| Его отец был свидетелем, как войско монгол проходило по Грузии, уничтожая, как саранча посевы, все живое. В монастырях и храмах монголы разжигали костры из икон и бросали в огонь связанных веревками священников и монахов. Казалось, что в то время, даже лучи солнца стали тусклыми и багровыми от крови. Затем монголы решили, что лучше каждый год стричь овцу, чем один раз съесть ее. Обложив Грузию тяжелой данью и обязательством посылать вспомогательные войска, они утвердились в соседнем Иране. Вскоре после смерти Хулагу-хана между ишханами 201 началась междоусобная борьба. Грузия не вмешивалась в нее, несмотря на требование с обеих сторон прислать войско. Царь Димитрий употреблял сокровища царской казны на восстановление городов и сел. Он любил посещать монастыри, беседовать с подвижниками. В тяжелое для страны время он посылал дары грузинским обителям Палестины и Синая. Царь Димитрий кротко принял обличения Пимена Юродивого 202 , как царь Давид – пророка Нафана 203 , а святой царь Ашот Куропалат 204 – преподобного Григория Хандзтели 205 . Победивший в междоусобице хан решил отомстить царю за неповиновение. Он вызвал к себе царя. Димитрий собрал совет – дарбази. Князья и народ со слезами просили царя не ехать на верную смерть, а укрыться в горах Кавказа. Но царь не захотел спасти свою жизнь страшной ценой – новым вторжением монгол в Грузию. Монгольский клинок, направленный в сердце страны, он решил принять в свою грудь. С немногочисленной свитой он приехал к хану. Тот встретил царя милостиво, но Димитрий знал, что его участь решена. Каждый день он причащался Святых Тайн, каждую ночь молился до рассвета. Наконец последовал приговор: смерть или принятие ислама . Царя со связанными за спиной руками вели на площадь. Он склонил голову, под меч палача. Сверкнул на солнце клинок, и тело царя опустилось на землю. Царскую пурпурную мантию он променял на хитон, окрашенный своей мученической кровью. Монголы, которые не почитали ничего кроме силы и храбрости, были удивлены мужеством и спокойствием царя. |
| X. Вагаршак, первый из рода Арсакидов, предоставил Баграту и его потомству исключительное право венчать на царство властителей Армении. Весьма вероятно, что для получения такого преимущества должно было иметь что-либо священное в своих семейных преданиях, ибо на Востоке свыше всего уважается древность рода. С тех пор усилились Багратиды и приобрели нынешние области Карса и Эрзерума; там пользовались они почетными титлами Эмиров, Куропалатов и Патрициев, от царей Персидских, Халифов и императоров, доколе, наконец, в лице великого Ашота не воцарились на престоле Армянском в IX столетии. Здесь есть несогласие между летописью Армянской и Грузинской: Армяне производят властителей Иверских от одного корня со своими царями, так что по их летосчислению Ашот и Баграт, воцарившиеся в одно время, были между собою братья в четвертом колене, происходя от Сембата и Васака, сыновей общего их родоначальника Ашота. Но царственный летописец Вахтанг, вероятно, по взаимной нелюбви обоих народов, не указывает на такое начало, а темно выводит род свой от семи братьев Еврейских, будто бы происходивших в 58 колене от Царя Пророка и в V веке пришедших из Палестины в южную часть Иверии к некоей царице Рахили, где приняли святое крещение; третий из них Гурам женился на внуке Вахтанга Гург-Аслана и поселился в пределах Карса. Внук его, также Гурам, первый поставлен был на царство Иверское, в исходе VI века, Императором Маврикием, по малолетству детей Бакаровых; он был основателем в Тифлисе собора Сионского, который таким образом носит на себе печать рода Багратидов. Но по смерти великого отца, Стефан не смел восприять титла царского, ибо некому было утвердить его по возникшей войне между Ираклием и Хозроем; услышав о первых успехах Хозроя, овладевшего святым градом, он поспешил ему покориться. Ираклий, освободив Иерусалим, хотел наказать властителя Иверского за его непостоянство, и овладел Тифлисом после долгой осады горного замка. Тогда же возвратил он сыну Бакурову Адарнасу, или Афанасию, царственное наследие его предков и, по согласию Патриарха Антиохийского, предоставил католикосам Иверским самостоятельное их избрание, без дальнейшего утверждения; но, с этого времени теряется их летописный порядок и, вероятно, прекратилось самое преемство по смутным обстоятельствам, ибо наступила самая горькая эпоха для Грузии. |
| Сын этой вдовицы из Солуня отправился на Афон, и здесь омонашился в священной киновии Грузинской. Как? спросите вы; да в 829 году разве были монастыри на Афоне? разве жили там Грузины? Совопросники мои, не сомневайтесь в этом, и знайте твёрдо, что не только в указанном году, но и гораздо ранее на Афоне были монастыри, Стратоникийский во имя сорока мучеников Севастийских, где ныне Ксиропотам, и Вознесенский у Есфигмена, оба построенные царицею Пульхериею в пятом веке, Никольский, существовавший в 730 году у пристани Дафны и прозывавшийся Дохиар, Климентов, принявший в свою церковь мощи св. Петра афонского в 734 году, а в 980-е лето отданный Грузинам, и многие другие 59 . Грузины же, как я уже сказал выше, вскоре после 787 года построили себе обитель под челом надхребтовой высоты, называемой Афо, (в соседстве с нынешним монастырём Иверским.) Это время я назначил потому, что с сей поры цари их, Ашот, Баграт I, Давид I и прочие постоянно дружили с Греческими государями, и от них получали придворное достоинство Куропалатское. После 787 года, а вернее, после седьмого вселенского собора (789 г.), возобновившего почитание св. икон и тем ослабившего иконоборство, Грузины основали в Константинополе монастырь Иоанна Предтечи, который в 980 году известный нам афонит Иоанн Ивир променял на Леонтийский монастырь в Солуне 60 , и тогда же водворились и на Афоне у вышеназванной высоты, которая в межевых книгах афонских писалась σκοπι – дальнозор, и Афо; от чего и монастырь их в царских грамотах именовался ϑω τοι τν βρων т. е. Афо, он же и Иверский 61 . В сей-то монастырь поступил сын Никейской вдовицы, – понятно почему, – потому что он был грузинец по отцу, или по матери. Поступил же он туда или в 829 году, или в первой половине 830; ибо с октября месяца сего последнего года весь Афон опустел страха ради арабского. Но не долго он пробыл в оном монастыре, которому угрожало разорение от арабов и с братией удалился, по всей, вероятности, в Константинополь, где и прожил в грузинском монастыре Предтечи до вторичного заселения Афона монахами, начавшегося с 870 года. После же этого заселения он опять возвратился в свой Афоно-афосский монастырь уже в преклонных летах, и тут свято почил о Господе (890 г.) От него-то, как от грузинца, осталось тут предание о матерней иконе, пущенной на море, и о признаках, по коим можно узнать её, если бы волны случайно принесли эту святыню к берегам Афона: что и состоялось впоследствии, luvenis abiit Thessalonicam, inde ad montem sanctum, pervenitque ad sacrum Iberorum coenobium, ubi monachus factus sancte vixit, sancteque mortuus requievit in Domino, quem optarat. Fuit fortasse divinae providentiae veluti quoddam lineamentum, ut illuc perveniret juvenis, et de sacra imagine, quod procedebat, eis nuntiaret. Ille enim quae scripsimus enarravit 62 . |
|
|
