| Эмигрант из Советского Союза рассказал о себе следующее: “На родине я легко влился с юности в течение безбожников. Осенью 1943 года я сидел на скамейке вблизи церкви в небольшом городке, оккупированном румынскими войсками. Я был наполнен думами горя и печали. Подошла ко мне старушка. После нескольких наводящих вопросов и моих ответов она спросила меня: “В церкви был? Богу молился?” Я ответил, что не был и не молился. — “Пойдемте!” сказала она, взявши меня за руку. Неуверенно я пошел за нею. Лик святых икон, иконостас, некоторое количество молящихся, покой, тишина отделили меня от земного мира. Что-то вспорхнуло в меня, в мой разум, в мою душу и неудержимые, непонятные мне слезы полились из моих глаз. Они давили, душили, омывали, и я не знал причины, почему плакал. Постояв немного, не зная, как и о чем молиться, продолжая плакать, я тихо вышел из церкви. Мое чувство посещения церкви после 17-летняго периода безверия я не могу описать. Слов для этого недостаточно. Но это было одно из первых сильнейших чувств, охвативших меня — блудного сына, вернувшегося в Отчий дом после многих лет скитания и отрицания Бога. С тех пор, с того памятного дня, я стал ходить в церковь, постепенно научился молиться Богу.” Виктор Т., выросший в Советском Союзе и воспитанный там антирелигиозно, считал верующих в Бога отсталыми и темными людьми. Из своей квартиры выбросил иконы, вопреки протестам верующей матери. Пришла немецко-советская война в 1941 году. Пришли немцы. Одна танковая часть забрала его с собою в качестве проводника. С отступавшими немецкими танкистами он очутился в Румынии. По пути его отряд задержался на площади в одном румынском городке. Было воскресенье и звонили в колокола на богослужение. Виктор увидел, как нарядно одетые румыны шли в церковь. Его это удивило. Ведь, ему толковали политруки, что в Бога верит и в церковь ходит только темнота, а тут видит хорошо одетых людей, значить они не темнота. Захотелось ему пойти в церковь из любопытства, потому что он никогда в ней не бывал. Начальник отряда отпустил его в церковь. “Только на пять минут,” сказал командир, “потому что можем в любой момент уехать отсюда.” Церковь была заполнена богомольцами, когда в нее вошел Виктор. Сперва он все рассматривал в ней, любопытствовал. Взор его остановился на большом кресте с изображением распятого Христа на нем. Неожиданно потекли слезы из глаз его. Удержать их он не мог. Так стоял он пред крестом и плакал, не замечая времени. Богослужение закончилось и церковь опустела, но Виктор стоял у креста и плакал. Церковный сторож рукою показал ему уходить. Виктор возвратился к своему отряду, а там его уже искали. Виктор стал верующим и православным, а в эмиграции полезным человеком в обществе, музыкантом и хорошим певцом в церковном хоре. |
| 24 июля Преосвященный Виктор прибыл в свою новую епархию282. Жизнь Преосвященного в Чернигове значительно отличалась от его жизни в Слуцке. Здесь был уже «покой». Однако привыкший к неустанной работе, владыка Виктор и в Чернигове нашел себе дело. Благодаря его заботам, был обновлен и сохранен полуразрушившийся было священный уголок Чернигова – пещеры в Болдиной горе, связанные с именем преподобного Антония Печерского и Свято-Троицкая Ильинская церковь . Пещеры были обновлены на собранные пожертвования, а на ремонт Троицкой церкви владыка исходатайствовал казенные деньги283. Церковь эта последние десять лет оставалась почти без ухода и пришла в сильное обветшание. Водворившаяся внутри сырость совершенно испортила иконостас, снаружи обвалился карниз, погнулись кресты, прохудилась и текла крыша. Немедленно же по прибытии в Чернигов Преосвященный Виктор стал хлопотать о восстановлении этой запустевшей величественной церкви. Храм был полностью обновлен, а новый шестиярусный иконостас отличался особенной изысканностью и благолепием284. В 1798 году под попечительством владыки Виктора были завершены реставрация и украшение Черниговского Спасо-Преображенского кафедрального собора, начатые еще в 1790 году по повелению Екатерины II285. Кроме того, Преосвященный Виктор довершил начатое его предшественником строение архиерейского дома и произвел значительную перестройку семинарских зданий. Черниговская семинария была одной из самых крупных. В ней обучалось, например, в 1797/98 учебном году до 700 учеников. Однако тесные и ветхие деревянные семинарские здания совершенно не соответствовали такому количеству учащихся. Владыка Виктор планировал сделать капитальную перестройку всех зданий семинарии, но его долгие хлопоты по отпуску денежных сумм не увенчались успехом: было отпущено лишь 6000 рублей и поневоле пришлось ограничиться самыми необходимыми починками. Черниговская семинария была предметом особых забот уважавшего образование владыки. С первого же года своего пребывания в Чернигове он ввел в семинарии общеобязательным предметом еврейский язык. Ходатайствовал о прибавлении для обучающихся в семинарии дворянских детей новых дисциплин: геометрии, рисования и – «по смежности присоединенного от Польши края» – польского языка. Кроме того, Преосвященный считал нужным иметь в семинарии «класс простого греческого языка, который нынешние греки употребляют " 286. Им были сделаны некоторые распоряжения и по части педагогической: не исключать тех, которые желали бы продолжать учебу, независимо от их возраста; не препятствовать переходу в старшие классы малолетних, если ими оказаны надлежащие успехи; не наказывать розгами «философов» и «богословов " 287. |
| Кто же этот Виктор? Виктор – преемник Елевферия, бывшего диаконом при Аниките; от него, как от своего непосредственного предшественника, Виктор без всякого сомнения получил самые подробный сведения о немаловажном спорном предмете того времени; говорим «без всякого сомнения» потому, что Виктор уже как епископ и епископ апостольской кафедры должен был знать предание и историю своей церкви, а тем более он должен был знать о пасхальном споре Аникиты с Поликарпом, так как с одной стороны его непосредственный предшественник лично присутствовал при этом споре, с другой – сам Виктор особенно интересовался этим вопросом, придавал ему особенную важность и первый из-за этого вопроса «хотел было отсечь от единения епархии всей Азии». Кроме того, прежде чем Виктор решился отсечь, он созвал в Риме собор, на котором без сомнения спорный вопрос рассматривался со всех сторон и, благодаря сохранявшимся при церкви документам, не остались неизвестными и те основания, которые когда-то приводил Поликарп в оправдание малоазийского обычая. Наконец, те же самые основания, на которые опирался в своем споре Поликарп и о которых говорит в послании к Виктору Ириней, выставляет , в защиту малоазийского обычая и епископ Ефесский Поликрат в своем «послании к Виктору и римской церкви», в котором он пишет: «мы празднуем этот день непогрешительно, ничего не прибавляя и не отнимая. в Азии погребены великие началовожди... и все они праздновали пасху по Евангелию в четыредесятый день», и между этими началовождями Поликрат упоминает «Иоанна, который возлежал на персях Господа, был священником и носил дщицу, был исповедником и учителем и погребен в Ефессе» (Евс. Ц. Ист. V, 24). Что же значит, после сказанного нами, после всех этих исторических данных, следующее заключение Шольтена, какое он выводит из послания Иринея к Виктору: «все, что вытекает из этого послания, ограничивается только тем, что Ириней, на основании предания, принял это (предание о личном обращении Поликарпа с ап. Иоанном) в свое время на добрую веру » (стр. |
| Отец Виктор обрадовался. Приглашение получили так же его матушка и он сам. Матушка – на должность фельдшера, а он – педагога-воспитателя. А через некоторое время к ним присоединилась и старшая дочь Люба. Она накануне закончила регентские курсы. Вместе с матушкой они быстро собрали из детей священников хор, и когда на открытие лагеря приехал архиерей, встретили его таким замечательным пением, что владыка в шутку предложил им по окончании сезона идти к нему петь в кафедральном соборе. Владыке понравился не только хор, но и все, что приготовили к его приезду. На этой архиерейской трапезе судьба отца Виктора сложилась не в пример удачнее, нежели на предыдущей. Духовник лагеря попросил его сказать тост. Сильно волнуясь Виктор произнес дежурное приветствие. Он помнил, что ему лучше при архиереях держать язык за зубами. Но владыка этого ему не позволил. Узнав о том, что отец Виктор кандидат наук и школьный преподаватель, он стал расспрашивать его о том, как можно организовать учебный процесс в православной гимназии. Ответы отца Виктора владыке понравились. - А почему вы диакон? – спросил он. – Наверно голос уникальный? - Да нет, голос у меня посредственный. – И Виктор рассказал о том, как оконфузился и прослыл «начальствоненавистником и протестантом». Рассказал он это смешно, и владыка долго смеялся. А через неделю в лагерь прикатил архиерейский автомобиль, но без хозяина. Шофер сообщил, что машина прислана за отцом Виктором. На следующий день во время воскресной литургии дьякон Виктор наконец-то был рукоположен во пресвитера и еще через день отправлен в монастырь, где ему предстояло отслужить сорок литургий. Наставлял его восьмидесятилетний игумен Корнилий, прослуживший Господу Богу более полувека. Он проявил поистине отцовскую любовь к молодому иерею. За полтора месяца пребывания в монастыре на Виктора было пролито столько любви, что она с лихвой покрыла недостаток того, что он мог получить от родного отца. В первую неделю отец игумен подолгу говорил с молодым священником обо всем: как нужно относиться к политике, ко греху, к человеческим слабостям. Он провел генеральную исповедь. Отец Виктор вспоминал все, начиная с раннего детства, что порой всплывало в его памяти и мучило совесть. Рассказал он и о том, как его били дети. Но это была скорее жалоба, а не исповедь. Отец Корнилий неожиданно надолго остановился на этих болезненных для Виктора эпизодах и стал подробно о них расспрашивать. |
| И Виктор Шендерович ответил мне. В его ответе ключевое слово — «доминанта». Если я правильно понял мысль, то да, конечно, были в русской православной церкви достойные люди, но, во-первых, все умерли, а во-вторых, не они делают погоду. По Виктору Шендеровичу, если я правильно понял, во всяком явлении следует оценивать не вершины его и не глубины, а «доминанту», основное настроение большинства людей. Вот и получится, что русская музыка — это Ваенга, русская литература — это Маринина, русская живопись — это Шилов, сама Россия — это Путин, а русская церковь — это нанопыль. Но Виктор, дорогой, нет! Горы — не потому горы, что посреди них полно долин, низин и седловин, а потому что из них возвышаются Эльбрус, Монблан и Джомолунгма. Океан не потому океан, что на общественном пляже воды по щиколотку, а потому что есть в океане Марианская впадина. Во времена Пушкина Пушкин никакой доминантой не был. Доминантой были Булгарин, Шишков да Загоскин, а про Пушкина, когда тот умер, один чиновник сказал «стишки писать — не значит проходить великое поприще». Вот какая была доминанта, а не ямбом написанная проза «не приведи бог видеть русский бунт»… И когда Прокофьев придумал моторное движение, страна не слушала Прокофьева, страна слушала «яблочко», такова была доминанта. А художник Иванов, как ты помнишь, Виктор, великую картину свою писал в Италии, потому что доминанта была — лубок, и академическая живопись содержалась на деньги меценатов. А художник Врубель — тот и вообще загремел в сумасшедший дом, вот тебе и доминанта. А рассказать ли тебе, Виктор, про ученых? Да ты ведь и сам знаешь, что первый спутник и первого человека в космос запустил у нас бывший зэк. Всегда так было. Никогда не было по-другому. И никогда не будет (должен я предположить с сожалением). Доминанта твоя, Виктор, в России — всегда мрак и глупь. Однако же вершины сверкающие и от глубин захватывает дух. В литературе, в музыке, в науке, в живописи (поменьше, конечно, но тоже бывает)… И в церкви… В самые мрачные для церкви годы не только «Очерки гнойной хирургии» написал архиепископ Лука, но и «Дух, душу и тело», но и «Науку и религию». А ведь и служил. Не только военным хирургом служил, но и епископом. Святой, между прочим. А ты, Виктор, его современник: три твоих первых года вы жили с ним на земле вместе. |
| 743. Неугасимый свет его духа [Текст]//Колокольный звон. 2014. Февр. 2) С. 1. 744. Лисюнин, В.Ф. Воспоминания и свидетельства очевидцев о тамбовском периоде жизни святителя-исповедника Луки [Текст]:/свящ. Виктор Лисютин//Покровский собор города Тамбова и православные традиции: [монография]/свящ. Виктор Лисюнин; [науч. ред. Лев Григорьевич Протасов]. Тамбов, 2013. С. 199–215. 745. Пеньков, В.Ф. [Рецензия] [Текст]/В.Ф. Пеньков// Вестн. Тамб. ун та. Сер. : Гуманитар. науки. 2013. 8 (124). С. 441–443. Рец. на кн.: Лисюнин, В.Ф. Тамбовская Голгофа святителя Луки: (по свидетельствам очевидцев): монография/свящ. Виктор Фёдорович Лисюнин. Тамбов: Изд. дом ТГУ им. Г. Р. Державина, 2012. 535, с., л. ил. 746. Лисюнин, В.Ф. Факты и свидетельства очевидцев о тамбовском периоде жизни святителя-исповедника Луки (Войно-Ясенецкого) [Текст]/свящ. Виктор Лисюнин//Тамб. старина. Тамбов, 2013. Вып. 3. С. 145–162. 747. Лисюнин, В.Ф. Тамбовская Голгофа святителя Луки [Текст]: (по свидетельствам очевидцев): монография/свящ. Виктор Фёдорович Лисюнин. Тамбов: Изд. дом ТГУ им. Г. Р. Державина, 2012. 535, с., л. ил. Библиогр.: с. 526–528. 748. Лисюнин В., свящ. Благая весть святителя-целителя Луки тамбовской пастве [Текст]/свящ. В. Лисюнин//Тамбов. Исторический портрет российского города: материалы науч.-практ. конф., посвящ. Году рос. истории. Тамбов, 2012. С. 41–62. 749. Кученкова, В. А. Лука, Архиепископ Тамбовский и Мичуринский [Текст]/В. А. Кученкова//Кученкова, В. А. Житие архиереев Тамбовских. Тамбов, 2012. С. 151–162. 750. [Об открытии Покровской церкви...] [Изоматериал]//Тамбовская область. Хроника событий, 1937–2012 гг. Тамбов, 2012. С. 30: фот. 751. Лисюнин, В. [Об архиепископе Луке] [Электронный ресурс]/иерей Виктор Лисюнин//Тамбовская Духовная семинария: офиц., некоммер. сайт. Тамбов, 2011. (Труды преподавательского состава Тамбовской Духовной семинарии). Электрон. данные. Режим доступа: http://seminaria.eparhiatmb.ruru/свободный. Загл. с экрана. Яз. рус. 752. Феодосий, епископ Тамбовский и Мичуринский. Гомилетические труды архиепископа Луки (Войно-Ясенецкого) в Тамбовской Епархии [Текст]/епископ Тамбовский и Мичуринский Феодосий//Тамб. Епарх. ведомости.2011. 7 (43). С. 26–29. |
| Дивизионная артиллерийская мастерская, в которой я служил, должна была на ходу настраивать артиллерийскую оптику. Мы имели при себе оружие и в любое время должны были быть готовы отбить атаку противника. Однажды на нас пошли фашистские танки, и я стал молиться святителю Николаю: «Святитель Николай, помоги!». А командир услышал и говорит: «Какого ты еще Николая поминаешь? Надо кричать: «За Родину, за Сталина! " ». Но Шиповальников всю свою надежду возлагал на Господа, и Он не оставил его Своим покровительством. В самых, казалось бы, безнадежных ситуациях раб Божий Виктор оставался жив. «Когда мы на плотах переправлялись через Днестр, – вспоминал он, – немцы нас бомбили с самолетов. Это было страшно. Несколько плотов погибло. Мы спаслись только чудом». Под Одессой дивизию, в которой служил Виктор Шиповальников, немцы взяли в плен. И вновь Господь не оставил Своего раба. Когда военнопленных проводили по Одессе мимо кладбищенской церкви, Виктор перекрестился и прыгнул в канаву. «Все равно, где умирать, – подумал он, – здесь в канаве или же там, в плену». Но Господь уберег его от неминуемой смерти. Конвоиры не заметили «прыгуна». Когда колонна ушла далеко вперед, Шиповальников выполз из канавы и пришел в церковь . Прислуживавшие там монахини нашли ему гражданскую одежду и уголок для проживания. Осенью 1941 года Одесса перешла под власть немецких союзников – румын. А поскольку они православные, то с позволения немецких властей стали открывать храмы. А для подготовки священников организовали двухгодичную духовную семинарию. По Божьему Промыслу в нее поступил Виктор Шиповальников. Рекомендацию для поступления ему дал оказавшийся в Одессе знакомый священник отец Павел Ковалевский, в свое время бывший в архангельской ссылке. Из числа преподавателей Шиповальников на всю жизнь запомнил протоиерея отца Феодора Флорю, позже описанного Солженицыным в книге «Архипелаг ГУЛАГ». Отец Виктор запомнил и необычайный подъем народного духа после открытия православных церквей. «Однажды, – рассказывал он, – после службы священнослужители вышли крестным ходом на площадь и крестили тысячи людей». 2. Рукоположение |
| Изучив жизнь иерея Александра Ильенкова на основании архивных данных, материалов архивов СБУ по Запорожской области, воспоминаний очевидцев и других документов, комиссия по канонизации Запорожской Епархии пришла к выводу: что иерею Александру Ильенкову были присущи: — высокое личное благочестие, кротость, долготерпение, непрестанная молитва, ревностное пастырское служение, борьба за сохранение храма, арест и кончина от истощения и болезней в лагере за исповедание Христа. Исповедник протоиерей Виктор Киранов Протоиерей Виктор Киранов родился 8 марта 1881 г. в с. Манойловка Таврической епархии. С успехом окончив Таврическую Духовную семинарию, в 1905 году Виктор вернулся к отцу, женился на дочери священника. После рукоположения о. Виктор был назначен в Бердянский Вознесенский собор и прослужил там до его закрытия в 1928 году. В 1935 году был арестован правящий архиерей Георгий (Делилов). В 1937 году закрыли и Свято-Покровский храм. Отец Виктор вместе с другими священниками 7 дней ходит по домам верующих и готовит приходское собрание. На собрание пришло 4 тысячи человек, что удивительно для того времени. И власти вновь открывают храм. Но недолгой была радость о. Виктора. Затем перешел в Свято-Покровскую церковь, в которой оставался благочинным и настоятелем. В 1938 году его арестовали. Начался крестный путь Православного священнослужителя. Вот так он описывает происшедшее: «…Сперва отборная, нецензурная ругня, толчки и удары до грыжи, затем бессонная стойка без еды и питья в течение 300 часов…». Суд состоялся 29 сентября 1939 года, о. Виктора за «антисоветскую» деятельность приговорили к 5 годам заключения. Лагерные будни — это тяжелая работа, побои, унижения, скудное питание. В 1942 году силы исповедника иссякают в Краслаге, страдая нравственно и физически, скончался воин Христов протоиерей Виктор Киранов. ОН НЫНЕ СТОИТ В СОНМЕ СВЯТЫХ В ВЕЧНОЙ СЛАВЕ У ПРЕСТОЛА ЖИВОНАЧАЛЬНОЙ ТРОИЦЫ. ПРЕДСТАВЛЕНИЕ НА КАНОНИЗАЦИЮ ПРОТОИЕРЕЯ ВИКТОРА КИРАНОВА Изучив жизнь протоиерея Виктора Киранова на основании архивных данных и материалов СБУ по Запорожской области, воспоминаний очевидцев, материалов печати и других документов, комиссия по канонизации Запорожской Епархии пришла к выводу: что протоиерею Виктору Киранову присущи: |
| — Спаси тебя Господи, сынок… Пересекая пространство храма, Виктор прошел к левым диаконским вратам, со священным трепетом приложился к ним и осторожно открыл дверь. Он с благоговением вошел в алтарь. С верой во Единую, Святую, Соборную и Апостольскую Церковь решительно опустился на колени и прижал горячий лоб к прохладному каменному полу, медленно поднялся и еще дважды до земли поклонился сияющему дарохранительницей Престолу. В своем недавнем прошлом он сошел с ума, чтобы прийти к уму через скорби и наказания — к началу постижения Истины по милости Божией. Подошел под благословение к отцу Александру. Теплая и по особому чистая рука священника умиротворяюще легла в скрещенные ладони Виктора, и он благоговейно прикоснулся лицом к деснице пастыря. — Облачайся, — коротко приказал батюшка и продолжил свои неспешные приготовления к службе. Виктор снял пиджак, повесил его на один из крючков для мирской одежды и достал из шкафа стихарь. Повернулся с одеянием в руках к священнику. Тот издали быстро, но вместе с тем и чинно благословил алтарника, после чего Виктор, как в гимнастерку, но гораздо осторожнее просунул голову в ворот парчовой священной одежды и столь же благоговейно вдел по очереди руки в широкие рукава. Это одеяние напоминало ему сказочную рыцарскую мантию, воинское облачение… Может быть, такими были походные плащи легионеров, которыми предводительствовал блистательный воевода Георгий? — К прохождению службы готов, — самому себе сказал Виктор, расправляя складки стихаря, и почувствовал, будто исчезли за плечами целые десятилетия его жизни. Он увидел себя изнутри подростком, да — нет, совсем ребенком, который испытывает невыразимую радость и счастье от одной только мысли о Боженьке… Так в детстве он и говорил: Боженька, пусть всем будет хорошо… А ведь даже не был крещен тогда. Откуда это было?! Да, вот отсюда — от Престола, от сияющего небесным золотом Креста, от верующих русских людей, которые несуетливо заполняли храм. Виктор налаживал кадило. Последний звук призывного колокола чисто растаял в небе Коломенского… «Благословен Бог…» |
| За это время у епископа Виктора собрались дела по Ижевской епархии, и он был в недоумении, «передать ли Еп. Симеону, оставившему Ижевск, поступившие дела по Ижевской епархии, или дело его считать оконченным» [lxxix] . Для разрешения этого недоумения епископ Виктор обращается письмом к Заместителю Патриаршего Местоблюстителя митрополиту Сергию. 14/27 ноября 1926 года [lxxx] митрополит Сергий дал на этом письме следующую резолюцию: «Я введен был в заблуждение телеграммой протоиерея Тонкова. Назначение Преосвященного Епископа Симеона была лишь попытка в исполнение его желания. Управление Ижевской Епархией от Вас отнимать никто не думает. М. С.» [lxxxi] . На основании данной резолюции митрополита Сергия епископ Виктор вновь вступает во временное исполнение обязанностей управляющего Ижевской епархией, известив об этом благочинного города Ижевска протоиерея Владимира Замятина [lxxxii] . Вторично вступив во временное управление Ижевской епархией, епископ Виктор совершил процессуально ошибочное, с точки зрения канонических правил, действие. Епископ Виктор перечислил 20/7 января 1927 года в Ижевскую из Сарапульской епархии село Старые Зятцы без согласования этого вопроса с правящим Сарапульским архиереем Алексием (Кузнецовым). Последний был извещен об этом перечислении 22 января 1927 года отношением за 43 Глазовского Духовного Управления в такой форме: «В исполнение распоряжения Преосвященнейшего Виктора, Епископа Глазовского, вр. управляющего Ижевской Епархией, Духовное Управление имеет честь представить Вам копию его резолюции от 20/7 января 1927 г. за 57 следующего содержания: „...в виду того, что граждане СССР свободны по своим религиозным убеждениям избирать себе по своему желанию духовных руководителей, а также принимая во внимание резолюцию Заместителя Патриаршего Местоблюстителя Митрополита Сергия о том, что в состав самостоятельной Ижевской епархии могут входить все приходы на территории Вотобласти, если они пожелают присоединиться к Ижевской епархии, благословляется причту и приходскому совету церкви села Старые Зятцы согласно неоднократному постановлению приход. Совета (1925 г. 10-го мая прот. 1926 г. 30 мая прот. 3; 1926 г. 2-го июля прот. 4; 1926 г. 14-ноября прот. 6) считать себя находящимися в ведении Ижевской епархии“» [lxxxiii] . При принятии такого решения епископ Виктор мог руководствоваться указом о первом открытии Ижевской епархии от 26 января/8 февраля 1926 года, в котором говорится: «Оповестить и другие местности и города, вошедшие в Вотобласть, на предмет возбуждения ими, если пожелают, ходатайства о включении их в Ижевскую епархию» [lxxxiv] . |
|
|
