| Села Кисляковки (прежде Спасского) Преображенская, камен. Херс. у. Заложена в сем году, а 1806 по ветхости упразднена. Опять восстановлена в 1810 году. Села Краснополья, Семеновская, дер. Бобр. у. 1783 год Села Марьяновки, Рождество-Богородичная, дер. Бобр. у. Слободы Баратовки, Успенская, дер. Бобр. у. Села Кагарлиновки, Свято-Духовская, дер. Бобр. у. Слободы Зубовки, Покровская, дер. Бобр. у. Села Ульяновка, Богородицкая, дерев. Бобр. у. Церковь сия устроена вместо бывшей до неё деревянной, того же наименования, с переносом из Баратовки в деревню Ульяновку. Посему и называется ныне Ульяновкою. Села Ясеноватки, Иоанно-Богословская, дер. Бобр. у. Села Балацкова, Петро-Павловская, кам. Херс. у. Грамота на построение церкви дана 15 Мая 1783 года, но окончена и освящена в Декабре 1788 г. 1784 год Села Петрового, Николаевская, дер. Александрийск. уезда. Села Злынки, Богородицкая, дер. Бобр. у. Устроена из часовни, по обращении прихожан из раскола в православие. Села Байдаковки, Николаевская, дер. Александрийск. уезда. 1785 год Села Воиновки, Стефановская, дер. Александр. у. Заложена 16 Октября 1783 г., кончена в сем году 16 Июля. Слободы Компавеевки, Покровская, дер. Бобр. уезда. Села Марьинского, Преображенская, дер. Херс. уезда. Села Шестерни, Рождество-Богородицкая, кам. Бобр. у. Та самая и ныне существует с поправкой и приделкою некоторых частей. Села Грушевки, Николаевская, дер. Херс. уезда. Города Херсона, соборная Успенская, кам. Церковь сия постройкой начата по прошению купцов и мещан города Херсона, от лица которых относился к преосвященному Никифору, архиепископу Славянскому, 11 Марта 1785 года, из «благополучного города Херсона» и строитель оного. Под словом благополучный город разумелось здесь бывшее тогда в Херсоне, и прекратившееся, моровое поветрие. Но как на Форштате Херсонском уже была построена церковь Софиевская, то преосвящ. Никифор, желая, дабы сия церковь с ее священнослужителями, не оставалась без надлежащего содержания, на постройку Успенской церкви, с приделами к оной, сначала не соглашался. Но убежденный настоятельными просьбами тех же купцов и мещан города Херсона, преподал на то архипастырское свое благословение. В 1798 году протоиереем Саражиновичем донесено было его высокопреосвященству митрополиту Гавриилу, что церковь строением окончена и к освящению готова; а церковь Михайловская, деревянная, временная, пришла в крайнюю ветхость. По сим обстоятельствам последовало тогда же от преосвященного разрешение освятить новую церковь. |
| Антиправославные издания, коих сейчас развелось в неимоверном количестве, уже полностью подключились к дискредитации владыки Вениамина в лице общественности и руководства Церкви. Широко известный своими примитивными антиправославными фейками Дзен-канал Ахилла еще в сентябре опубликовал статью «Оренбургский митрополит о задержанном священнике: От него можно ожидать чего угодно» , в котором привел слова, якобы высказанные самим владыкой: «Пока следствие не раскрывает подробностей, епархия не берется принимать какие-либо решения в отношении отца Николая. Хотя, если честно, человек он специфический, от него можно ожидать чего угодно. Помимо того, что он — священник, он еще и гражданин России, поэтому на него распространяются все законы, которые он наравне с другими гражданами должен соблюдать». Зная фейковую репутацию Ахилла, я не поленился и прошел по ссылке до первоисточника , в котором фраза «Хотя, если честно, человек он специфический, от него можно ожидать чего угодно» отсутствует. Скорее всего, владыка Вениамин эту фразу не говорил. Но факт создания таких фейков против Русской Православной Церкви и митрополита Оренбургского уже сам по себе о многом говорит. И прежде всего – о заранее спланированной и заказной кампании, частью которой и стал очередной фейк Ахилла. Перед Русской Православной Церковью стоит сейчас могущественный и многоликий враг, Заказчик, штаб которого находится не в кабинетах областных руководителей, не в редакциях либеральных СМИ, не в Правительстве и даже не в Государственной Думе. Там сидят далеко не рядовые организаторы. Штаб этого врага находится за рубежом, и финансирование его деятельности в России весьма щедро и огромно. И очень многие люди видят и этого Заказчика, и некоторые его связи в России. В мою задачу не входит расследование всех горизонтальных и вертикальных связей организаторов, это громадное аналитическое исследование по силам только государственным структурам соответствующего направления, моя задача разобраться в конкретном деле и показать тенденции и угрозы. Еще 26 сентября публицист Владимир Семенко в своем Фейсбуке опубликовал запись: |
| Параллели между «Сказанием...» и романом «Левкиппа и Клитофонт» Ахилла Татия обнаруживаются гл. обр. в тех разделах, в к-рых описываются образ жизни кочевых варваров и их обряды жертвоприношения. Лексические соответствия 2 романов незначительны и сами по себе недостаточны для того, чтобы доказать прямую зависимость «Сказания...» от романа Ахилла Татия, однако автор «Сказания...» вполне мог использовать какой-то христианизированный вариант романа. Найденные многочисленные фрагменты греч. папирусов V-VI вв. романа «Левкиппа и Клитофонт» свидетельствуют о большой популярности этого произведения в визант. период именно в среде христиан ( Plepelits K. Achilles Tatius//The Novel in the Ancient World/Ed. G. Schmeling. Boston; Leiden, 1996. P. 387-416; в синайском мон-ре вмч. Екатерины сохранилась рукопись романа - Sinait. gr. 1197). Сходство между «Сказанием...» и романом Татия наблюдается и на уровне сюжета: влюбленные Левкиппа и Клитофонт также разлучаются во время набега егип. разбойников, к-рые решают принести девственницу Левкиппу в жертву. Кроме того, автор «Сказания...» подражает характерному приему Ахилла Татия - разбивать рассказ подробными отступлениями этического и психологического содержания. Каждый случай подобных отступлений в «Сказании...» (напр., Nil. Narrat. I 6; III 2; VI 2) имеет соответствующую параллель в 1-й половине 3-й книги романа Татия (см.: Conca. Le Narrationes. 1983). Одним из источников «Сказания...» предположительно является Четвертая Маккавейская книга (см. Маккавейские книги ), написанная по-гречески, вероятно, в кон. I в. по Р. Х. и представляющая собой памятник эллинизированной иудейской лит-ры с характерными чертами античного романа. Известная история о смерти свящ. Елеазара и семи братьев Маккавеев изложена в этом памятнике как философская новелла или даже философский трактат, в к-ром основной сюжет перемежается рассуждениями о добродетелях терпения, мужества и самообладания в духе стоической философии. В «Сказании...» Н. С. использует сходные выражения для того, чтобы проиллюстрировать стоический героизм синайских монахов, который они проявили в борьбе со страстями, а также при столкновении с насилием варваров. По мнению ряда исследователей, рассказ Н. С. о смерти пресв. Феодула и неск. неназванных монахов (почти все они юноши) очень напоминает историю смерти свящ. Елеазара и семи братьев Маккавеев (History and Hagiography. 2010. P. 78-79). Пример благодушия женщины, матери одного из убитых монахов ( Nil. Narrat. VI 3-7), сопоставляется с примером матери мучеников Маккавеев (4 Макк 14. 11 - 17. 1). При этом автор «Сказания...» противопоставляет благородное поведение женщины безудержному сокрушению «плотских матерей» (σαρκν μητρας), к-рые предаются плачу на похоронах своих сыновей ( Nil. Narrat. VI 5). Такое же сопоставление и то же выражение используются свт. Григорием Богословом в «Слове о Маккавеях и их матери» ( Greg. Nazianz. Or. 15. 9//PG. 35. Col. 925-928), к-рое автор «Сказания...», вероятно, читал. |
| И дьякон выпроводил ее, как выпроваживал всех других, и остался опять со своими «тремя сестрицами» и возвышенною чувствительностью. Но вдруг произошло событие, по случаю которого Ахилла встрепенулся: событие это была смерть карлика Николая Афанасьевича, завещавшего, чтоб его хоронили отец Захария и Ахилла, которым он оставил за то по пяти рублей денег да по две пары чулок и по ночному бумажному колпачку своего вязанья. Возвратись с похорон карлика, дьякон не только как бы повеселел, а даже расшутился. — Видите, братцы мои, как она по ряду всю нашу дюжину обирать зачала, — говорил он, — вот уже и Николай Афанасьевич помер: теперь скоро и наша с отцом Захарией придет очередь. И Ахилла не ошибался. Когда он ждал ее встречи, она, милостивая и неотразимая, стояла уже за его плечами и приосеняла его прохладным крылом своим. Хроника должна тщательно сберечь последние дела богатыря Ахиллы — дела, вполне его достойные и пособившие ему переправиться на ту сторону моря житейского в его особенном вкусе. Глава тринадцатая Старгород оживал в виду приближения весны: река собиралась вскрыться, синела и пучилась; по обоим берегам ее росли буяны кулей с хлебом и ладились широкие барки. Из голодавших зимой деревень ежедневно прибывали в город толпы оборванных мужиков в лаптях и белых войлочных колпачках. Они набивались в бурлаки из одних податей и из хлеба и были очень счастливы, если их брали сплавлять в далекие страны тот самый хлеб, которого недоставало у них дома. Но и этого счастья, разумеется, удостаивались не все. Предложение труда далеко превышало запрос на него. Об этих излишних людях никто не считал себя обязанным заботиться; нанятые были другое дело: о них заботились. Их подпускали к пище при приставниках, которые отгоняли наголодавшихся от котла, когда они наедались в меру. До отвала наголодавшимся нельзя давать есть; эти, как их называют, «жадники» объедаются, «не просиживают зобов» и мрут от обжорства. Недавно два такие голодные «жадника» — родные братья, рослые ребята с Оки, сидя друг против друга за котлом каши, оба вдруг покатились и умерли. Лекарь вскрыл трупы и, ища в желудке отравы, нашел одну кашу; кашей набит растянутый донельзя желудок; кашей набит был пищевод, и во рту и в гортани везде лежала все та же самая съеденная братьями каша. Грех этой кончины падал на приставника, который не успел вовремя отогнать от пищи наголодавшихся братьев «жадников». Недосмотр был так велик, что в другой артели в тот же день за обедом посинели и упали два другие человека; эти не умерли только благодаря тому, что случился опытный человек, видавший уже такие виды. Объевшихся раздели донага и держали животами пред жарким костром. Товарищи наблюдали, как из вытапливаемых бурлаков валил пар, и они уцелели и пошли на выкормку. |
| IV Paris, 1883) на сирском языке с латинским переводом (196–200; 430–431). Отрывок содержит кроме заголовка одно начало символа и заканчивается указанием на подписи. Греческий перевод его см. E. Schwartz, Zur Geschichte Athanasius. Nachr. d. konig. Gesellsch. d. Wiss. zu Göttingen Philologisch. – Hist. Klasse, 1905, 3, ss. 265–285. 3332 См. послание Алекс. у Феодорита (Н.Е., 1, 3). Оно надписано «Александру, епископу Константинопольскому», но Константинополя тогда ещё не существовало; но для историка V века или того сборника документов, каким он пользовался, такая ошибка извинительна. Считаем нужным сказать несколько слов в защиту принятого нами распорядка событий. Второе послание написано, несомненно, после вифинского собора: «некоторые подписались, – говорит он здесь, – под изложениями веры их и приняли их самих в церковь ». Здесь трудно разуметь что-либо иное, кроме постановлений собора в Вифинии. 3333 «Воспротивившиеся (апостольским догматам) Арий, Ахилла и другие изгнаны из церкви», – значится в конце второго послания. О чём говорит здесь Александр? О томли изгнании, которое последовало после собора или о новом? Вероятнее, – о первом, потому что вопрос об обратном принятии Ария и его сторонников в Александрии составил собой предмет дальнейших движений. 3334 Sozom., Н.Е., 1, 15. На нём присутствовали Павлин тирский, Патрофнл скифопольский и многие палестинские епископы. 3335 Snellmann (Der Anfang d. arianischen Stretes. Helsingfors, s. 115) считает собор в Палестине состоявшимся ранее второго послания Александра, отправленного на имя византийского епископа, и потому утверждает, что Арий и его сторонники ко времени составления этого послания возвратились в Александрию. Но Александр ясно отмечает, что Арий, Ахилла и др. были тогда «изгнаны из церкви» (Theodor., Н.Е., 1, 3). 3336 Epiph. haer., 69, 7. В современной науке обращается большое внимание на противоречивое указание источников относительно числа и сана осуждённых Александром пресвитеров и диаконов. Здесь важную роль играет показание, приложенное ко второму окружному письму в истории Феодорита (1, 3): «вот преданные анафеме еретики из пресвитеров: Арий, из диаконов: Ахилла, Евзой, Аифал, Лукий, Сармат, Юлий, Мина и другой Арий и Елладий». |
| 170 ...и не хотяше изыти на брань. – Причиной, по которой Ахиллес перестал участвовать в боях, была (по «Илиаде») не гибель Паламеда, a то, что Агамемнон, вернув Хрисеиду, отнял у Ахилла его пленницу – Брисеиду. 171 И тако умре. – В мифологической традиции есть рассказ о том, как Паламед разоблачил мнимое безумие Одиссея (здесь он именуется Дисефесъ Нисиотенин), a тот в отместку оклеветал Паламеда. Невинно осужденный герой был забит камнями. 172 ...убиенъ бысть Патроклие... от руку крпкою Екторовою. – Именно убийство Патрокла, друга и побратима Ахилла, побудило героя вновь принять участие в сражениях. 173 И пакы призываеть Приамъ на помощь амозони. – Сюжет об участии в Троянской войне женщин-воительниц амазонок впервые появляется в киклической поэме «Эфиопида» (VI в. до н. э.). 174 И умоли Тавтантиа, индийскаго царя... – Тавтантий – возможно, Тевтрант, правитель Мизии (см.: Ботвинник. Комментарий. С. 203), но не индийский царь. Описание индийских воинов и используемых ими в битвах прирученных зверей, возможно, появилось в «Притче» под влиянием «Александрии», где рассказывалось о сражении Александра Македонского с индийским царем Пором (см. наст. изд.). 175 И мати его Екама царица... еже пощадти ся самому. – М. Н. Ботвинник отметил, что этот эпизод напоминает текст «Илиады»: Мать на другой стороне заливалася в горе слезами, Перси рукой обнажив и другою на грудь указуя, Сыну, лиящая слезы, крылатую речь устремляла: «Сын мой! Почти хоть сие; пожалей хоть матери бедной! Если я детский твой плач утоляла отрадною грудью, Вспомни об этом, мой сын...» (XXII, 79–84; Перевод В. Вересаева). Он продолжает: «Любопытно, что ни у Диктиса, ни у Дарета эта речь Гекубы не приводится. Нет этой речи и в “Притче о кралех”. Возникает предположение, что автор ”Повести” был знаком с Гомером или непосредственно, или в пересказе» (Ботвинник. Комментарий. С. 204). 176 ...седмь уровъ греческых, еже есть седмь полкъ. – Происхождение и значение термина «ур» (М. Н. Ботвинник соотносил его с греч. словом ορος; – «страж, защитник») неясно. |
| Комическая эпопея поездки Ахиллы в Петербург отнюдь не комична по своему смыслу: это эпопея поисков правды. Ахилла и Туберозов, по замыслу Лескова, представляют собой разные грани единого в своих основах национального русского характера. Трагедия протопопа — в его непримиримости. Даже после антицерковной проповеди в храме дело могло легко уладиться. Церковная и светская бюрократия настолько прогнили в самом своем существе, что им важнее всего декорум порядка. Протопопу достаточно было принести покаяние, и дело было бы прекращено. Но «выломившийся» из своей среды протопоп покаяния не приносит, и даже гибель протопопицы не вынуждает его к раскаянию. Ходатайства карлика Николая Афанасьевича приводят к тому, что Туберозова отпустили домой, но он все-таки, вплоть до смертного мига не кается. В финале не случайно столкнулись фигуры плодомасовского карлика и неистового протопопа — они представляют, по Лескову, разные этапы русской жизни. При выходе из своей среды в мир межсословных отношений Настя и Катерина Измайлова оказались жертвами обрушившегося на них строя. Туберозов до конца держит свою судьбу в своих руках и ни с чем не примиряется. Композиционно книга построена иначе, чем ранние вещи Лескова. Больше всего разработана тема бунта Туберозова, тема межсословных отношений, в пределах которой наиболее отчетливо выступает яркий, непреклонный, непримиримый характер героя. После смерти Туберозова яростный бой за его память ведет дьякон Ахилла способами, свойственными его личности, ведет как достойный наследник удалой Запорожской сечи, и в этом бою тоже наиболее рельефно выявляется его национально-своеобразный характер, как характер «праведника» и «правдоискателя». В своих итогах «великолепная книга» оказывается книгой раздумья над особенностями и своеобычностью национального характера. По-иному решается тема «праведника» в вещах, последовавших за «Соборянами». Все больше и больше отходит Лесков от идеализации «старой сказки», все более и более углубляется его критическое отношение к действительности, и, соответственно этому, и «праведников» писатель ищет в иной среде. |
| Указ. соч. Т. II. – С. 425; Архимандрит Порфирий (Успенский) . Указ. соч. – С. 102; Творения иже во святых отца нашего Афанасия, архиепископа Александрийского. Ч. 1. М., 1851. – С. 283; Сократ Схоластик . Церковная история. М., 1996. – С. 14. Однако раскол продолжал существовать, хотя к другому Собору ни сам Мелитий, ни его сторонники не апеллировали. Как говорит церковный историк Сократ Схоластик , Мелитий после мученической кончины святого Петра “перенес свои поношения на Ахилла, принявшего после Петра сан епископа, а за Ахиллом опять на Александра” (Там же). О нем пришлось говорить Отцам Первого Вселенского Собора, о чем они известили египетских епископов в послании. После сообщения об осуждении Ария в послании говорится: “Оставалась еще в своей силе дерзость Мелития и рукоположенных им. Извещаем вас, возлюбленные братия, и о том, что касательно этой секты Собор определил. По некоторой снисходительности к Мелитию (судя же строго, он не стоил никакого снисхождения), Собор определил, чтобы Мелитий оставался в своем городе, но без права рукополагать, подавать голос при избрании епископов, являться с тою целью в селения и города, а сохранял бы только одно имя своего достоинства”. – Деяния Вселенских Соборов. Т. I. – С. 83. “С Мелитием же так поступлено по причине выказанного им своевольства, его безрассудства и упорного нрава: не дано ему никакого права и власти как человеку, который снова может произвесть такие же, как прежде, беспорядки”. – Там же. – С. 84. Это повествование С. Чистосердов называет “чистой выдумкой какого-либо позднейшего писателя антиарианского направления” и мотивирует тем, что преемники святителя Петра – Ахилла и Александр – в таком случае, разумеется, не приняли бы Ария в общение (Чистосердов С. Указ. соч. – С. 545). Однако православное сознание засвидетельствовало истинность этого события в гимнографии. “Весь просвещен, сподобился еси видети Христа, тебе показующа Свою ризу, люте растерзану, истканную свыше, преподобне”. – Миния. Месяц ноемврий. |
| 78 См. замечание, что идеи Ария коренятся в неправильном толковании Священного Писания, то есть носят преимущественно экзегетический характер: Boularand Е. Aux sources de la doctrine d " Arius//Bulletin de Littérature Ecclésiastique, 1967. T. 68. P. 18–19. 83 Блж. Феодорит, называющий Александра «мужественным поборником евангельских догматов», сообщает, что когда преемником Ахилла, занимавшего кафедру после св. Петра Александрийского , был избран Александр, то «стоявший в чине пресвитеров и имевший поручение изъяснять Божественное Писание Арий, видя, что Александр получил кормило архиерейства, не вынес приражения зависти, но, возбуждаемый ею, изыскивал предлоги ко вражде и ссоре. Достохвальная жизнь Александра, конечно, не позволяла ему сплести на него клеветы, однако же, движимый завистью, он не мог и успокоиться» (Феодорит, епископ Кирский. Церковная история. М., 1993. С. 25). Как считает владыка Лоллий, «несомненно, что на выборах происходила крупная борьба и все избиратели разделились на две партии: пресвитеры и прочие клирики стояли за Ария, народ же всецело был на стороне Александра. Если для пресвитеров Арий был их сослуживцем и даже приятелем и притом человеком передовым среди них, коему покойный Ахилла дал особые полномочия и права, то для народа он был еще новичком, недавним мелитианином и запрещенным диаконом. В Александре же народ видел пресвитера давнего и человека жизни достохвальной» (Лоллий (Юрьевский) архиеп. Александрия и Египет. СПб., 2001. С. 88–89). 84 Творения святаго Епифания Кипрскаго . Ч. 4. С. 110. По мнению А. А. Спасского, «всех клириков, оставшихся верными Александру, насчитывается 26 пресвитеров и 44 диакона, если же исключить мареотских клириков, то на долю собственно александрийских клириков падет 17 пресвитеров и 24 диакона. Таким образом, Арий увлек за собой почти 1/3 клира, а если считать одних александрийских, то почти 1/2» (Спасский А. А. Начальная стадия арианских движений. С. 12). 87 Мы опираемся на две работы: Gregg R. С., Groh D. Е. Early Arianism – A View of Salvation. Philadelphia, 1981; Greg R. C., Groh D. E. The Centrality of Soteriology in Early Arianism//Studia Patristica, 1984. Vol. 15. Pt. 1. P. 305–316. |
| Мир вам и здоровье от Господа! Письмо шестнадцатое. Одному скромному человеку, который раскаивается в своих словах Ты правильно сделал, что сразу же покаялся. Господь оставил покаяние для спасения. Если бы не было так, то и Апостолы бы не спаслись, что уж говорить о других людях. Языком ты согрешил, а сердцем покаялся. Сорвалось у тебя злое слово против соседа твоего, будто бросил искру в солому. Все село слышало и смеялось. Сосед обиделся и подал жалобу в суд. Заплатил ты много, а разозлился еще больше. На себя самого разозлился. Не то тяжко, что тебя суд наказал, но то тяжко, что оскорбленный тобой сосед тебя продолжает наказывать. Он перестал с тобой разговаривать, молчит и поворачивается спиной. Что делать? Оставь все Богу и времени. Молись Всевидящему Творцу, чтобы Он смягчил сердце соседа. При всяком удобном случае скажи о нем, соседе своем, доброе слово и - жди! Бог, доброе слово и время сделают свое, и однажды вы опять вместе пойдете в церковь, помирившись. Пусть уроком на будущее послужит тебе слово Спасителя: " Говорю вам, что за всякое праздное слово, произнесенное человеком, люди будут держать ответ на Страшном Суде " . Это показывает, как злобное и лживое слово нарушает порядок во вселенной и обижает Творца. Доброе или злое слово, сказанное нами кому-то, хоть и скрытно, ощущает весь мир, как ощущает и Творец ощущений. И как можно утаить слово от Того, от Кого и мысли нельзя утаить? Древние греки говорили, что копье их героя Ахилла могло одним концом ранить, а другим излечивать рану. Неизвестно, вправду ли было такое копье у Ахилла, но совершенно определенно, что это верно для языка человеческого. Языком раны наносятся и языком же и излечиваются. Им благословляем Бога и Отца, и им проклинаем человеков, сотворенных подобию Божию (Иак.3:9). В одном нашем селе произошел страшный случай. Был у матери единственный сын, школьник. Рассердилась как-то мать на сына и в сердцах сказала безумное слово: " Если б глаза мои тебя больше не видели, я была бы счастлива! " Парнишка настолько вознегодовал от таких слов матери, что взял ружье и застрелил себя. Около него нашли тетрадь, где он написал: " Ухожу навсегда с глаз твоих долой, чтобы ты была счастлива! " Горькое счастье материнское! После того осиротевшая мать сидела каждую ночь у огня, гася пламя слезами, пока не встретила утро мертвой, скончавшись у потухшего очага. |
|
|
