| Учился в Афинах Диодор раньше Юлиана, святителей Василия Великого и Григория Богослова . Знаменитая Афинская школа в это время была далека от своего расцвета. По описанию Н. Фетисова 1104 , «вместо чистого знания, долга пред учениками, представители афинских школ в это время были заняты более дрязгами партийного самолюбия и корыстолюбия, карьеристическими мечтаниями о более высшей богатой кафедре, большем числе богатых учеников и т. п.... сами ученики скоро теряли всякое идеальоное стремление к знанию, легкомысленно заменяли его стремлением со всем юношеским жаром предаться на чужбине прожигательству жизни. Отсюда пьянство, грубые шалости, издевательство над нелюбимыми педагогами, чудовищные праздники при поступлении каждого новичка, бездельничание и забавы во время лекций становились обычным времяпровождением молодых и богатых сыновей знатного греко-римского общества... Внешняя сторона образования в них продолжала оставаться почти на прежней высоте... Из всех частей Востока и Запада и теперь стекались сюда, в школы, массы ищущих образования юношей и при желании получали это образование во всей полноте и серьезности. Поэтому среди бездельничающей и расточающей отцовские деньги молодежи нередко попадались юноши, которые были действительно самоотверженными любителями знания, настолько жадными и стремительными, что им нужно было все испытать, понять, найти честно истину и защищать ее с фанатизмом» 1105 . При всех отрицательных своих чертах Афинская школа была все-таки университетом: уже император Марк Аврелий утвердил здесь несколько философских кафедр (платоновской, стоической, перипатетической и эпикурейской философии), а также кафедру риторики (а возможно, и грамматики), назначив профессорам их регулярное жалованье 1106 . Таким образом, молодые люди, отличавшиеся серьезностью своих намерений, могли получить здесь весьма солидное образование. После возвращения на родину он, судя по всему, обратился в христианство, и это обращение было одновременно и обращением к жизни подвижнической. |
| Марин, Дамаский, Олимпиодор, Симплиций суть лишь толкователи, воспроизводившие с большим или меньшим уменьем эклектизм Афинской школы. Их толкования касаются преимущественно Платона и Аристотеля» 195 . Неотлатонизм бросил последний отблеск с Проклом. «С тех пор, – говорит Кузен, – он истощился и ослабел подобно древней цивилизации; около времен Олимпиодора Неоплатонизм есть не более, как предание без силы, без жизни. Мысль влачится по общим местам бессильного уже идеализма и заимствованной начитанности (erudition). Это древность на одре смертном» 196 . «Умер Прокл, должна была умереть и Афинская школа, – говорит Жюль Симон. Конечно, Олимпиодор, Дамаский и другие преемники Прокла не суть имена достойные презрение; но вся эта вена (veine) была уже истощена. Прокл был последним словом школы. Если бы Иустиниан и не закрыл школы Афинской, тем не менее, жизнь ее все же оскудела бы. Самый гений был бы бессилен спасти Неоплатанизм: он был доведен до последних уже выводов (consèquinces)». «С давнего уже времени побежденная в порядке идей (dans l’ordre idees ) несмотря на все знание свое и весь свой гений, быв за тем побеждена после Иулиана и в порядке событий (dans l’ordre faits), Афинская школа, утратив эту блистательную славу Прокла, ничего, можно сказать, не делает, как только переживает самую себя» 197 ... Такой упадок, такое оскудение философского духа Афинской школы признает и Шатель. Вместе с Жюль Симоном он говорит: «с великим трудом удалось в школе заместить Прокла» 198 . Марин, Гегий, Исидор поочередно слагали с себя, один на другого, бремя слишком тяжелое для их посредственности. Тщетно Исидор убеждал Греков спасти умиравшую Философию 199 ; Греция, беспрестанно угрожаемая варварами, не имела более ни охоты, ни досуга заниматься ею» 200 . Это причины внутреннего упадка Неоплатонической Философии. Причиною внешнею было распространение высшей премудрости, той премудрости, которою спасен мир. «Христианство, – говорит Вашро, – осудило Неоплатонизм на молчание. Это не то значит, чтобы самая мысль Философская погибла под властию новых верований. |
| Он был пионером изучения раннехристианских надписей Галлии 1882 и галло-римских саркофагов 1883 . Ядро Французской школы образовали историк искусства Луи Фредерик-Эжен Мюнц, один из первых в Западной Европе византинистов Шарль Байе и Луи Дюшен, который бывал в Риме постоянно и стал одним из первых членов школы. Первое издание его труда о Liber Pontificalis было напечатано в качестве первого тома серии «Библиотека Французских школ Афин и Рима» 1884 , позже эти «Библиотеки» будут издаваться раздельно для Римской и Афинской школ. В период директорства Дюшена с 1895 по 1922 г. Французская школа стала важным научным центром. Немецкий институт в Риме был ориентирован в основном на изучение античности, во Французской же школе больше занимались Средними веками. К своему столетнему юбилею Французская школа издает сборник трудов Дюшена по топографии Рима и церковной географии 1885 . Вскоре в той же серии вышел том, посвященный Дюшену и его эпохе 1886 . Эжен Мюнц, автор почти 500 публикаций, много работал в архивах и библиотеках, выявляя старые рисунки и другие свидетельства о римских церквах, их мозаиках и фресках 1887 , он написал ряд книг по истории итальянского искусства эпохи Ренессанса и Средних веков. Русских ученых особенно интересовали исследования Мюнца по иконографии, о римских настенных мозаиках с IV по IX в. 1888 Французская римская школа сейчас является одним из крупных иностранных научных центров в Риме. В серии монографий, которые она издает, увидели свет свыше 250 томов; ее периодическое издание, «Сборник» (Mélanges), выходит параллельно в двух сериях – античной и средневековой. Французская школа хорошо известна и своей богатой библиотекой, которая издавна располагается в здании французского посольства, в лучшем из римских дворцов – палаццо Фарнезе. Римский институт Гёррес-Гезельшафт. Немецкое «Общество имени Гёрреса для содействия науке» (Görres-Gesellschaft zur Pflege der Wissenschaft; название при основании – Görres-Gesellschaft zur Pflege der Wissenschaften im katolischen Sinne – «Общество им. Гёрреса для поощрения наук в католическом духе») было основано к 100-летию известного католического историка и теолога Иоганна Йозефа фон Гёрреса в 1876 г., с главным центром в Бонне. Институты Общества находятся в разных городах: в Риме (1888; самый старый), Иерусалиме (1908), Мадриде (1926) и Лиссабоне (1962). Римский институт (Römische Institut der Görres-Gesellschaft) существует при коллегии (братстве) священников Сатро Santo Teutonico, – название немецкого кладбища, которое находится в Ватикане, в нескольких метрах от южного фасада собора св. Петра. История Коллегии восходит к эпохе Средних веков, когда впервые был создан центр для немецкоязычных священников и паломников. Историю Братства написал монс. Эрвин Гатц (1933–2010), возглавлявший «Кампо Санто» в течение 35 лет, будучи одновременно и директором Института Общества Гёрреса 1889 . Основные направления научной работы Института: богословие, история Церкви и христианская археология 1890 . |
| Но перейдем к описанию состояния дел на богословском факультете. Когда открывался этот факультет, протестантское греческое правительство пожелало придать ему характер протестантских богословских факультетов. И это в Православной Греции! Во главе немногочисленных профессоров этого факультета поставлен был некто Феоклит Фармакид, который нимало не задумываясь, учил, что все иерархическое развитие Церкви есть результат честолюбия императоров и самой иерархии; он даже отвергал авторитет Вселенских соборов; не признавал монашества, хотя сам принадлежал к монахам; он же отвергал почитание икон и т. д. Фармакид в качестве ретивого профессора часто говаривал, что студентам нечего поститься и некогда молиться и что они должны думать о науке. 229 О том же Фармакиде рассказывают, что он вместе с другими лицами хлопотал о введении Библии, переведенной с еврейского на греческий язык, в народное употребление в подрыв Библии LXX и в целях подготовления народа к усвоению лютеранского учения. 230 Нет ничего удивительного в том, что Фармакида скоро выкурили из университета: он был невозможен в роли профессора православного богословия. Но это в сущности мало улучшило общее положение дел на факультете. Факультет во все времена остается какимто недоноском. Учение шло плохо, профессоров было мало; значение его сводилось чуть не к нулю. Вот, например, в каком, можно сказать, жалком положении находился этот факультет в 1892 г. (и раньше). Свидетельство извлекаем из источника самого компетентного, из официального доклада парламенту со стороны Афинского митрополита Германа, председателя местного синода. Герман в своем докладе говорит: «Богословская школа при университете (каковым именем на официальном языке называется богословский факультет Афинского университета), считающаяся лишней (разумеется, с точки зрения парламентской камарильи) в университете, с самого ее учреждения содержится очень бедно, и потому она никогда не имела более шести профессоров. В последнее время даже и это число уменьшилось до четырех, каковое число совершенно недостаточно для систематического богословского образования учащихся, хотя бы учащие считались самыми трудолюбивыми и самыми учеными профессорами. |
| Пирей был перестроен и соединен т. н. длинными стенами с городскими укреплениями. Парфенон. 447–438 гг. до Р.Х. Парфенон. 447–438 гг. до Р.Х. В город съезжались ученые, художники, поэты и философы со всей Греции. Здесь получила развитие и достигла наивысшего расцвета древнегреч. драма (трагики Эсхил, Софокл и Еврипид и «отец комедии» Аристофан). В А. создал свое произведение «отец истории» Геродот . Политическому и судебному красноречию афинян подражали ораторы др. греч. городов. К кон. V в. до Р. Х. аттический диалект стал лит. языком Греции. С IV в. до Р. Х. на основе гл. обр. аттического диалекта классического периода, а также ионийского диалекта формируется общегреч. язык койне в лит. и разговорной формах (язык Септуагинты и НЗ). В 403 г. до Р. Х. в А. официально был введен ионийский алфавит (вост. система греч. алфавита), к-рый был принят в качестве общегреч. алфавита. На IV в. до Р. Х. приходится расцвет политической и философской мысли в А., где сформировались 3 философские школы: Академия Платоновская (ок. 385 г. до Р. Х.), Ликей (Лицей) Аристотеля (335 г. до Р. Х.) и школа стоиков (основана ок. 300 г. до Р. Х. Зеноном). Храм Гефеста. 2-я mpemьV в. до Р. Х. Храм Гефеста. 2-я mpemьV в. до Р. Х. Соперничество А. со Спартой за влияние в греч. мире привело к Пелопоннесской войне 431-404 гг. до Р. Х., в к-рой А. потерпели поражение. Однако уже в нач. IV в. до Р. Х. полис смог частично восстановить свое могущество: удалось восстановить флот и укрепления вокруг города, срытые по условиям капитуляции 404 г., ненадолго был возрожден Афинский морской союз. В сер. IV в. А. выступали главным противником экспансии Македонского царства в Греции (вождем антимакедон. партии был афинский оратор Демосфен), однако в 338 г. коалиция греч. полисов во главе с А. потерпела поражение от македон. царя Филиппа II при Херонее. Борьба за независимость А. от Македонии продолжалась с переменным успехом до кон. III в. до Р. Х. С 200 г. в эллинистическом мире А. выступали на стороне Рима, причем равноправный союз постепенно сменился зависимостью полиса от Римской республики. |
| Свидетельство извлекаем из источника самого компетентного, из официального доклада парламенту со стороны Афинского митрополита Германа, председателя местного синода. Герман в своем докладе говорит: «Богословская школа при университете (каковым именем на официальном языке называется богословский факультет) Афинского университета), считающаяся лишнею (разумеется, с точки зрения парламентской камарильи) в университете, с самого ее учреждения содержится очень бедно и потому она никогда не имела более шести профессоров. В последнее время даже и это число уменьшилось до 4-х, каковое число совершенно недостаточно для систематического богословского образования учащихся, хотя бы учащие считались самыми трудолюбивыми и самыми учеными профессорами. Студенты записываются в эту школу (факультет) одни из действительной любви к науке, а другие или потому, что вынуждены к этому какими-либо внешними побуждениями, или из желания пользоваться стипендиями из оставленных некоторыми благочестивыми людьми по завещанию капиталов; эти последние записываются в богословскую школу, а слушают лекции чаще всего в других школах (факультетах). Отсюда понятно, почему плоды богословской школы нашего университета не соответствуют надеждам церкви и нуждам нации». 1131 Некоторые русские ученые причину захудалого состояния богословского факультета в Афинах ищут в самом характере и направлении богословской —67— науки здесь. Так известный знаток православная Востока нашего времени проф. А.А. Дмитриевский говорит: «богословский факультет названного университета зачах так сказать с момента своего рождения на свет и в состоянии такого прозябания продолжает существовать до сегодня (1892 г.), бедный профессорами и слушателями; потому что он пришелся не по вкусу греческого юношества (!), а это произошло от того, что тамошние дидаскалы черпали свою мудрость не в творениях великих христианских богословов и философов, а в многотомных произведениях западных богословов мыслителей и в аудиториях германских и английских университетов. |
| В начале XX века в нарастающем нравственном беспокойстве все определеннее обозначаются метафизические мотивы, все резче выступает вопрос о «последнем смысле». Осознается задача построить новое «учение о жизни» как ее оправдание, осуществить новый нравственно-богословский синтез, подвести под существующее здание Нравственного богословия прочный метафизический базис. Эта задача, завещанная дореволюционной эпохой, требует своего ответственного осмысления и творческого решения в наше время. Современное состояние Нравственного богословия определяется поиском научного подхода к созданию систем православной христианской этики. В условиях постепенного преодоления Россией последствий духовной и нравственной опустошенности становится особенно очевидным, что концепция, не утверждающая за человеком никаких вечных констант, лишает его бытие абсолютного нравственного смысла. Без присутствия в жизни высшего и священного начала человеческое существование становится унижением и пошлостью. Преодоление обреченности и бессмысленности личного существования достигается человеком в приобщении к благодатной жизни Церкви, воплощающей в своем бытии универсальное значение царственной победы Христа, воссоздавшего человека для вечной жизни в Боге в ее идеальной полноте. Об этой миссии Церкви призвано заявить и засвидетельствовать богословие нашего времени. Отсюда следует, что подлежащие изучению основные категории этики необходимо рассматривать в качестве абсолютных координат человеческого существования, открывающих личность в ее собственной неисчерпаемой глубине, в многоплановой перспективе ее возможностей и проявлений. В греческом богословии, как отмечает профессор С. Харакас, заслуживают внимания три основных направления в подходе к этике: Афинская, Константинопольская и Фес-салоникийская школы, каждая из которых характеризуется своим особым специфическим методом. Представители Афинской школы подчеркивают, что нет жизненного различия между христианской и философской этикой, так как этика базируется на природе человеческого разума. Афинская школа стремится придать этике научный и академический характер и очень слабо опирается на наследие святых отцов, предпочитая философские источники. |
| Здесь греческая философия обнаруживала еще некоторую жизненность и подвижность вследствие соприкосновения с восточными культурами 22 и выгодно отличалась от замкнувшейся в старых застывших формах Афинской школы 23 . Естественно, что именно здесь христианская Греция должна была создать свою первую богословскую школу. Как известно, Александрийская школа возникла из элементарной катехизической школы, которая, по преданию, основана была св. Марком 24 , и которая, вероятно, очень рано включила в свою программу вместе с обучением вероучению и элементарные сведения из γκκλια μαϑματα 25 . Включение в программу наук высшего курса произошло в конце II в. При заведовавшем школой Пантэне (181– ок. 200): по крайней мере, на него именно ссылается позднейший учитель Ориген в оправдание своих занятий философией 26 . Возможно, что при Пантэне же и произошло отделение высшей школы от средней с разделением преподавательства между двумя лицами, ибо Пантэн с 190 года имел помощника в лице Климента Александрийского 27 . Исторически несомненным выделение высшей богословской школы становится в начале III в., когда школа, после временного прекращения своей деятельности вследствие гонения С. Севера, вновь начала функционировать при Оригене 28 . Последний, при свидетельстве Евсевия всех поступающих делил на две группы: «Тех, кого он находил хорошо одаренными [подготовленными] (σους εφυς χοντας ρα), он вводил в философские учения геометрию, арифметику 29 и другие пропедевтические науки (разумеется, в научной постановке), – большинство же из более простых (πολλος δε και διωτικωτρων) он направлял к наукам энкиклическим, говоря, что не малая будет им от них польза для уразумения божественных писаний 30 . Дальнейшая судьба средней ступени неизвестна. Несомненно только то, что со времени Пантэна центр тяжести переносится на высшую школу, и Евсевий вместе с Филиппом Сидским дают нам почти непрерывный ряд учителей высшей школы от конца II до начала V в., – от Пантэна до Родона 31 ; последний перенёс свою учительскую деятельность в Памфлийский город Сиды 32 , и после него Александрийская школа, вероятно, существовала недолго 33 . |
| Таким образом совершался переход от одной религии к другой, и медленно, не заметно для самих себя и не волнуясь, Афины сделались христианскими. С другой стороны, школа в ней ослабевала. Прокл был последним из ее великих учителей и со времени его смерти (в 485 г.) начался упадок. Его преемники в должности схолархов были хорошие люди, но посредственные и сверх того в большинстве иностранцы, явившиеся из Сирии, Лидии и Финикии. 2607 Занимаясь преимущественно филологией, правом и медициной, они низвели философию в бесплодную схоластику и их честолюбие не шло дальше того, чтобы являться только толкователями и комментаторами. 2608 В тоже время многие лица, дававшие им денежные средства, принимали христианство; конкуренция Константинополя и Александрии уменьшала число учеников; но больше всего школа теряла от того, что занималась безвозвратно умершим прошлым, несогласным со всем настоящим. В набожном VI веке афинский университет любил утверждать и до крайности подчеркивать свой языческий характер. Существует прекрасная легенда будто Афина, изгнанная из своего святилища в Акрополе, явилась во сне к Проклу и сказала ему, что отныне она будет жить в его доме. 2609 Преемники Прокла являлись самыми страстными защитниками древних богов; они упорно отказывались сделать то, что сделали их товарищи в Александрии, т.е. свести преподавание к чисто философской форме, отнюдь не касаясь религиозных вопросов. Последний схоларх, Дамаск, пылкий и восторженный сириец, вносил, напротив, особенную нетерпимость в свое преподавание и, благодаря своей энергии, успел даже как бы наэлектризовать умирающую школу. 2610 Агафий говорит об афинских профессорах, что они были «цветом философов своего времени». 2611 Все это кончилось тем, что возбудило беспокойство в Константинополе и вызвало строгие меры со стороны Юстиниана. В 529 году, после обнародования Кодекса, школа права была закрыта. Потом появились эдикты, касающиеся преподавания; естественным последствием их было уничтожение афинского университета; и действительно императорским указом было навсегда воспрещено преподавание философии 2612 , профессора изгнаны, имущества и пожертвования, на которые он существовал, конфискованы. |
| Лисимах (355–281), диадох, с 305 г. царь Фракии II 102, 140; VI 97; X 4 Лисимах, афинский архонт в 436/35 г. III 3 Лисимахид, афинский архонт в 339/38 г. IV 14 Лисипп, знаменитый скульптор втор. пол. IV в. из Сикиона II43 Лисистрат, знаменитый свидетель по завещанию Феофраста V 57 5 Лобон Аргосский (конец III в.), историк литературы, отличавшийся недостоверностью, видимо, пародировал «Таблицы» Каллимаха. См. Ук. ист. Мавсол, династ Карии в 377–353 гг., прежде персидский сатрап, сделавший Карию независимой; знаменит его надгробный памятник – одно из семи чудес света II 10; VIII 87 Маг, сын Береники I и ее первого мужа; правитель Кирены в 308–260 гг.; при Маге в Кирене находилась философская школа, к которой принадлежал его советник Феодор II 103 Маммария, гетера, подруга Эпикура и Метродора X 7 Манет, раб Феофраста V 55 Манет, раб Диогена Синопского VI 55 Манефон (III в.), египетский первосвященник, по преданию, причастен к созданию культа Сераписа, считается автором многочисленных исторических и астрологических сочинений, из которых особенно важна «История Египта» на греческом языке. См. Ук. ист. Мармак, считается отцом Пифагора VIII 1 Махаон, один из предков Аристотеля V 1 Меандрий Милетский, историк IV в., автор истории Милета IX 50; ср. Ук. ист. Мегабиз, обычное имя жреца Артемиды Эфесской II 51, 52 Мегаклид, лицо неустановленное IX 54 Медий, естествоиспытатель, врач, пользовавший Ликона, упомянут в его завещании V 72 Медонт, лицо неустановленное VII 12 Мелант, отец Феофраста V 36 Мелант, ученик и наследник Феофраста, возможно, родственник V 51, 54, 56 Меланф, царь Мессении, затем Аттики, отец Кодра III 1 Меланфий Родосский, академик, ученик Карнеада, писал трагедии II 64 Меланфий, историк IV в., писавший об Аттике и об Элевсинских мистериях. См. Ук. ист. Меланхр, тиранн Митилен, свергнутый и убитый Питтаком I 74 Мелеагр, киник, современник Мениппа VI 99; ср. Ук. ист. Мелет, сын поэта Мелета, главный обвинитель Сократа II 38– 40, 43; VI 9 Мелет, отец предыдущего II 40 |
|
|
