| Как видим, брак есть несомненно Божественное учреждение: а) имеющее свое основание в односторонней организации мужчины и женщины, на каковую была воля Божия, и б) преследующее две возвышенных цели: нравственное совершенство супругов и достойное человека воспитание детей. – (Сост. по брошюре: «О браке и безбрачии» проф. А. Гусева, стр. 63 – 66). 7. Не будем суетны в выборе подруги жизни Когда греческому императору Феодосию Второму исполнилось двадцать лет, то Святая Пульхерия, как старшая сестра и соправительница, почла за первую должность избрать ему супругу, достойную царского сана. Но как богатство и знатность рода не поставляла она в числе достоинств, то и не могла долгое время чрез супружество составить счастия царю, своему брату. Наконец, непредвидимый случай помог ей исполнить желание сердца ее. В Царь-град приехала девица, именем Афинаида, дочь афинского философа Леонтия, прекрасная, разумная и кроткая. Причина ее приезда в столицу была довольно замечательна: отец Афинаиды, умирая, разделил все наследство сыновьям, ничего не отказав своей дочери, кроме нескольких златниц; и когда родственники спрашивали его: зачем без всего оставляет он дочь свою? сказал только: довольно для нее красоты и разума“ – и с этим словом скончался. Афинаидины братья были столь жестокосерды, что ни в чем не хотели нарушить духовного завещания отца своего. Растерзанная горестию, девица уважала память родителя; но не могла простить столь непонятного равнодушия братьям – она решилась искать правосудия у престола и принесла жалобу святой Пульхерии. Невежда повсюду гоняется за счастием и не может достигнуть его; мудрый, не думая о том, с помощию неба делается благополучен. Царевна, увидев красоту Афинаиды, ее разум и невинность сердца, вознамерилась эту осиротевшую девицу, лишенную части в своем достоянии, сделать участницею трона; и как Афинаида была язычница, то она просветила ее крещением, сама была материю при купели и вскоре сочетала с царем, своим братом. Как заблуждаются люди в важнейшем случае жизни – при выборе супруги! Один ищет богатств, другой – красоты, третий – благородства... Но только редкие ищут разума и сердца. Возьмем в пример святую Пульхерию и не будем суетны в выборе подруги, которая должна решить счастие или несчастие наше на всю жизнь (Из „Учил. благоч.», изд. Учил. Сов. при Св. Син. Спб. 1899, стр. 94 – 95. |
| 680 Времени самостоятельного правления Пульхерии принадлежит несколько указов о язычниках и иудеях. Так, в 416 году язычникам было воспрещено поступать на государственную службу (militia) и, в частности, отмечен запрет назначать их правителями провинций. 681 В 418 году закрыта была государственная служба для иудеев. Указ повелевал дать отставку иудеям, какие окажутся состоящими на дворцовых службах или среди императорских агентов (agentes in rebus), не взыскивая с них за то, что они попали на службу, и отнюдь не принимать их на будущее время. Точно так же все иудеи, какие попали на военную службу, должны быть немедленно отпущены в отставку. Для образованных иудеев разрешалась и на будущее время карьера адвоката, а равно и участие в городских сенатах, если по происхождению они принадлежали к этому классу. 682 Точно так же в 415 году вышло два указа против монтанистов и евномиан с запрещением их собраний и угрозами разных кар. 683 В жизни двора событием чрезвычайной важности была женитьба Феодосия. Хронисты сохранили живые подробности, свидетельствующие о том интересе, с каким отнеслись к этому событию современники. Когда Феодосий выразил желание вступить в брак, он заявил, что его супруга должна быть красавицей, какой другой нет на свете, и принадлежать к царскому роду; но если бы такой не оказалось, то не нужно ни знатности, ни богатства, ни принадлежности к царскому роду, только бы была красива. Пульхерия и Павлин, друг Феодосия, усердно искали подходящую невесту. Павлин ездил по разным местам в поисках за красавицей, а Пульхерия разослала правителям провинций приказ искать царю невесту. Поиски были напрасны, но случай привел в Константинополь красавицу, какую хотел Феодосий. То была гречанка Афинаида, дочь афинского философа Гераклита (или Леонтия), который дал ей блестящее образование. 684 Риторика и философия составляли сущность тогдашнего идеала образованности, и юная Афинаида, богато одаренная от природы, усвоила всю полноту тогдашнего высшего знания. Она умела сочинить и произнести речь, владела стихом. |
| Насматривался я оттуда на красивую панораму города, широких полей за ним и далеких гор, и, конечно, говорил мысленно всему: прости! Ведь это – Афины ! Довольно сказать это слово, чтобы понять и простить мне мое увлечение. Давно уже они, славные и вещие и паче Рима вечные, за нами. Сглаживается их гнетущее обаяние, и мы, четверо собеседников, весело продолжаем затрапезную игру мифологическими именами. – Да и налгали же вы на весь свет, – говорю я профессору. – Как бы мы не лгали, так вы бы не знали теперь правды, – отвечает он. – Это как? – живо подхватывает третий собеседник. – Да, и так – и сяк. Не будь нас лгунов, вы бы до сих пор верили, например, что кроме ног нет другого способа двигаться человеку. А нам Эрихфоний вылгал вам коляску, и вот вы теперь, не шевеля ногами, передвигаетесь с места на место, да еще как! Спасибо ученому патриоту за урок, так кстати подошедший. Оно и мы тоже изобрели самовар, да только не записали имя своего Эрихфеония. Изобретатель же колеса, и на первый раз, конечно, одноколки, действительно, оказывается царем Афинским четвертым в ряду их, сыном Ифеста (Вулкана) и Атфиды, т. е. Аттики... Подобно отцу, он тоже хромал и по нужде сделался изобретателем. Знал я о нем еще по „Гражданской истории“ Шрекка, но как и предок мой Анахарсис, все перезабыл здесь под чарами мифологических лжей в роде сказания о Тиране Офоне, о северном некоем медведе, норовящем задушить некую Элладу, о колокольной вере народа русского, о скором – подай Господи! – и неминуемом (по Агафангелу) воцарении на семи холмах некоего Иоанниса, а вовсе не Константина XIII, как мечтал рублепомазанный К. Икономос и пр... Знаю, что прочитавший сии строки отыщет в них сквозящую инстанцию отомстить за одержанную Эрихфонием победу, но после последнего слова о дорогих Афинах, мне следовало же сказать последнее и о дешевом Афинаизме... На этом заключении застал меня последний оборот Эрихфотиевой махины в Пирее. Мы были перед домом г. Таволария. Тихое море приветствовало нас тихим лучем заходящего солнца. Приличный финал Афинским впечатлениям. Когда я в первый раз увидел преславный город, все в нем говорило мне о пробуждении, о рассвете, о восходе, почти что о воскресении. И на все это свежее чувство души отзывалось живо и радостно. Та жизненная череда миновала. Вместо возбуждающей картины яркосветлого востока, уже заглядывают в душу все более и более убаюкивающие образы заката, ухода, расставания, замирания... Similis simili gaudet! А когда наступят настоящие сумерки, думаю, что и любимый образ Афин сумеет принять тот отсвет безмятежной грусти, который один и понятен грустному, и нашед меня тоскующим о светлом дне, скажет как свой своему: что скорбишь и тужишь? Солнце ушло, но создавший его остался и есть тут с тобою, недалече от единого кого же до нас сущий, – то, что сказал Афинам в их Ареопаге Апостол. Да будет так! |
| Иными словами, в правосудии действует принцип презумпции невиновности, который в иных случаях позволяет при отсутствии веских доказательств виновному уйти от справедливого наказания. Затем Приск обратился к положению рабов, сказав: «Римляне поступают с рабами гораздо снисходительнее, чем варвары. Они обращаются с ними, как отцы или наставники... Господа исправляют ошибки рабов, как собственных детей своих. Им не позволено предавать их смерти, как это водится у скифов. Рабы имеют много способов получать свободу. Господа не только посреди жизни, но и при смерти своей могут отпускать их на волю» 967 . Выслушав патриотическую отповедь Приска, его собеседник вспомнил об утраченной родине и расплакался от охватившего его приступа ностальгии, потому что слова дипломата, очевидно, не противоречили его воспоминаниям о мире, в котором он жил, пока не оказался среди гуннов. Но не желая терять лица, он не удержался от резонерского обобщения: «Законы хороши, и римское общество прекрасно устроено; но правители портят и расстраивают его, не поступая так, как поступали древние» 968 . В V столетии на греческом и латинском языках творили поэты незаурядного литературного дара. Одним из самых своеобразных среди них была супруга императора Феодосия Малого Евдокия, до крещения и замужества именовавшаяся Афинаидой, дочь профессора Афинской школы Леонтия. Евдокия составила стихотворные переложения библейских книг Захарии и Даниила, написала стихотворения, посвященные победе римской армии над персами и в честь города Антиохии, в котором ей оказана была при ее посещении триумфальная встреча. Но ее самое знаменитое сочинение – поэма «О святом Киприане». Из ее трех частей сохранились не полностью первая (без начала) и вторая (без окончания), а завершающая третья утрачена без остатка. Но сюжет поэмы известен также из ее краткого изложения, помещенного в Миробиблионе» патриарха Фотия, который высоко оценил и содержание реферируемой им поэмы, и поэтическое мастерство ее автора. Содержание первой части поэмы Евдокии святитель Фотий представил в таком виде: она «посвящена подвигам блаженной мученицы Юстины... |
| Государями в восточной части империи за время с 395 по 518 гг. были следующие лица: сначала сидела на престоле испанская линия Феодосия Великого - сын его Аркадий (395-408), женатый на Евдоксии, дочери германского (франкского) вождя; Затем сын Аркадия, Феодосии II Младший (408-450), женатый на дочери афинского философа Афинаиде, во святом крещении получившей имя Евдокии. После смерти Феодосия II сестра его Пульхерия вышла замуж за Маркиана, родом из Фракии, который и сделался императором (450-457). В 450 году, таким образом, окончилась мужская линия испанской династии Феодосия. После смерти Маркиана на престол был избран военачальник Лев I (457- 474), родом из Фракии или из " Дакии в Иллирике " , т. е. в префектуре Иллирика. Дочь Льва I Ариадна, бывшая замужем за исавром Зеноном, имела сына Льва, который в возрасте шести лет после смерти своего деда сделался императором (474), но через несколько месяцев умер, успев сделать соимператором своего отца Зенона, из дикого горного племени исавров, живших внутри Малой Азии, в горах Тавра. Этот Лев известен в истории как Лев II Младший. После смерти последнего правил его отец Зенон (474- 491). В 491 году его не стало, и вдова Зенона Ариадна отдала свою руку силенциарию, престарелому Анастасию, родом из Диррахиума (Дураццо), в Иллирии (в современной Албании), который и был провозглашен императором (Анастасий 1, 491-518). Этот список императоров показывает, что после смерти Константина Великого и до 518 г. трон в Константинополе занимала сперва дарданская династия Константина, или, скорее, династия его отца, который, вероятно, принадлежал к какому-то романизованному племени на Балканах, затем - определенное количество римлян - Иовиан и семья Валентиниана I; затем тремя членами Испанской династии Феодосия, за которыми последовали случайные императоры, принадлежавшие к разнообразным племенам: фракийцы, один исавр и иллириец (вероятно, албанец). В течение всего периода ни один грек не занимал престола. Ссылки по теме Церковно-Научный Центр «Православная Энциклопедия» |
| Автор книги - кандидат филологических наук, доцент кафедры древних языков и древнехристианской письменности ПСТГУ. Книга рассчитана как на специалистов по истории и литературе данного периода, так и на широкий круг интересующихся историей поздней античности и Византии. Данная работа посвящена сложной, малоизученной и недооцененной эпохе: периоду правления императора Феодосия II (401-450), самому продолжительному в истории Византии. В это время империя переживала противоречивые процессы: упадку и нестабильности на Западе соответствуют подъем и расцвет на Востоке, в котором историки парадоксальным образом долгое время не видели никакой заслуги царствующего императора. В работе предпринимается попытка взглянуть на итоги его правления по-новому, с учетом современных исследований. Супруга Феодосия II, императрица Афинаида-Евдокия (ок. 405-460) -дочь афинского профессора, язычница, ставшая христианкой, правительница, поэтесса и подвижница - является одной из символических фигур этой эпохи. Ее имя окружено легендами, далеко не все из которых достоверны, однако возникновение их само по себе знаменательно и имеет свои причины, разобраться в которых стремится автор. Автор книги - кандидат филологических наук, доцент кафедры древних языков и древнехристианской письменности ПСТГУ. Книга рассчитана как на специалистов по истории и литературе данного периода, так и на широкий круг интересующихся историей поздней античности и Византии. Настоящий сборник включает переводы цикла стихотворений «О вен- цах мучеников» (Peristephanon) крупнейшего христианского поэта конца IV в. Пруденция и избранных стихотворений замечательного поэта Стация (I в.) из сборника «Сильвы», одно из которых посвящено выдающемуся поэту эпохи принципата Лукану (данное стихотворение стало отправной точкой для биографического очерка об этом поэте). В основу сборника положена идея культурной преемственности между классической античной и христианской латинской поэзией. Купить книгу можно здесь. Другие публикации на портале: |
| Очень вероятно, что ее советы имели некоторое значение при основании Константинопольского университета, открытого в 425 г.; очень любопытно, что в нем первенствующее место отведено было греческой культуре. В то время, как для обучения латинскому языку и литературе было назначено тринадцать преподавателей, для языка греческого и эллинской литературы назначили пятнадцать; создана была кафедра философии, и самые знаменитые люди того времени, из них некоторые только что перешли в христианство , – были призваны занять должности в новом университете. Тем не менее, небесполезно заметить, что если это основание университета и почтение выказанное ученым и характерны для вкусов того времени, все же новое учреждение в его целом, а также, в частности, тем подчиненным местом, какое было отведено в нем для философии, носило характер скорее христианский и предназначалось, по мысли его учредителей, конкурировать отчасти со слишком языческим университетом афинским. И это проливает достаточно яркий свет на ту эволюцию, какая медленно совершалась в душе императрицы Евдокии. Живя при благочестивом дворе, она незаметно воспринимала влияние окружавшей ее набожной среды. Ее замужество могло показаться победой язычества; в действительности, она ничего не сделала для своих единоверцев, и в 424 г. император Феодосий, возобновляя указы, запрещавшие культ ложных богов, торжественно заявил, «что, как он думал, больше не оставалось ни одного язычника». Этого мало: как истая византийка, Евдокия все больше пристращалась к богословским спорам. Когда в 428 г. Несторий, патриарх Константинопольский, начал распространять ересь, получившую от него свое имя, когда честолюбивый Кирилл, патриарх Александрийский, не столько радея о православии, сколько из зависти к сопернику, дал возгораться страшному спору в восточной церкви, Евдокия стала на сторону своего мужа, чтобы поддержать патриарха столицы против его недругов и воспрепятствовать мятежному преемнику Афанасия, желавшему захватить для своей церкви первенство над всеми другими патриаршими престолами. Но этот эпизод освещает с любопытной стороны характер Афинаиды-Евдокии не только по той доле участия, какое, как мы видим, она принимала в религиозных спорах; он нам показывает еще нечто другое, – увеличивающееся влияние молодой женщины и возрастающее несогласие между ней и Пульхерией. |
| Византийские императрицы играли официальную рол в обществе, их изображения отливали на монетах. Они могли становиться регентшами при своих малолетних царственных сыновьях. Но их политическое влияние все же зависело от мужчин-императоров, с которыми они были связаны как сестры, матери, жены, дочери. В ранней Византии императриц выбирали, невзирая на их происхождение и титул, из самых красивых девушек Империи. Некоторые из них отличались не только исключительными внешними данными, достойными конкурсов нынешних «мисс». Так, невероятно красивая гречанка, высокообразованная Евдокия, в девичестве, до крещения Афинаида, дочь видного афинского ритора и языческого философа Леонтия, в 421 г. была выбрана в супруги Феодосия II сестрой императора, августой Пульхерией (399–453 гг.). Та была лишь на два года старше своего царственного брата, но, прибрав к рукам власть, в течение 36 лет оставалась теневым правителем Империи, оказывала большое влияние на политику, учила Феодосия тонкостям дворцового церемониала. Она была сильной, решительной и одновременно исключительно набожной женщиной, так что, даже вступив в чисто номинальный брак, соблюла клятву о сохранении пожизненной девственности. При таких монашеских склонностях Пульхерия охотно строила церкви, оделяла щедро больницы и приюты и вообще вела жизнь полную благочестия, милостей и отречения от мирских радостей. Вместе с двумя своими младшими сестрами она проводила дни в окружении священников и монахов, вышивая напрестольные покровы под пение псалмов и бормотание молитв. Пульхерии Евдокия прежде всего понравилась своим умом и умением говорить. Супруга Феодосия II в свою очередь прославилась своей страстной любовью к произведениям греческой литературы, греческому языку, писанием стихов на христианские темы, поддержкой Константинопольской высшей школы, открытой в 425 г. С ее приходом на трон в угруюмую атмосферу двора будто ворвался ветерок. Но со временем, попав в сеть интриг Пульхерии, не желавшей конкуренции обаятельной невестки, Евдокия оказалась заподозрена в неверности, утратила расположение некогда безумно влюбленного в нее императора и попросила позволения удалиться в Иерусалим. Она прожила в Святом городе в печали и одиночестве до самой смерти в 460 г., погруженная в дела благочестия и строительства больниц, монастырей, церквей, наконец, сочиняя стихи, последний отголосок ее былых увлечений. |
| в возрасте 31 года. Имп. трон перешел к его семилетнему сыну Феодосию II , но фактическое управление страной находилось по-прежнему в руках Анфимия, продолжавшего политику «умиротворения». Еще в конце правления Аркадия у Византии установились дружественные отношения с Ираном. В правление Феодосия эти отношения продолжали укрепляться. Опустошенная сев.-зап. часть Балканского п-ова, оставленная готами, была приведена в относительный порядок. Там были приняты экстренные меры для постройки стен городов и возведения укреплений. В 413 г. К-поль был укреплен со стороны суши новыми стенами. В одну из них была включена триумфальная арка Феодосия I, к-рая составила парадные ворота города, получившие наименование Золотых. В 414 г. управление гос-вом перешло к старшей сестре Феодосия II св. Пульхерии , получившей титул августы. Властная и энергичная, она вместе с тем отличалась благочестием. В 421 г. св. Пульхерия выбрала в жены Феодосию Афинаиду, дочь афинского ритора Леонтия, к-рая при Крещении получила имя Евдокии . По всей видимости, под ее влиянием в 425 г. произошло важное событие - основание высшей школы в К-поле. В ней была организована 31 кафедра, на к-рых 10 грамматиков обучали лат. языку, 10 - греч., преподавали 3 лат. и 5 греч. риторов и позднее 2 юриста и 1 философ. Школа находилась в ведении префекта города, преподавателей назначал сенат. В 438 г. был издан Кодекс Феодосия - свод законодательства христ. императоров начиная с Константина I. Он был введен в вост. и зап. частях империи и оказал большое влияние на законодательство позднейших европ. варварских королевств. Правительство Феодосия II не оставалось безучастным к происходившему в этот период развалу Зап. империи, с к-рой Восток (Византия) формально составлял единое целое. В. и. неоднократно пыталась помочь Западу в борьбе с варварами. Организовывались военные экспедиции в Италию, но эти попытки не имели сколько-нибудь значительных последствий. Стены имп. Феодосия II в К-поле. 1-я пол. V в. Стены имп. Феодосия II в К-поле. |
| Каталог икон на сайте PravIcon.com Православные иконы Богородицы, Христа, ангелов и святых Евдокия Царица, св. - житие Евдокия (лат. Aelia Eudocia Augusta, до крещения Афинаида (Athenais); ок. 401 — 20 октября 460 года) — супруга императора Феодосия II. Известна как талантливая поэтесса, некоторое время покровительствовала монофизитам. Провела последние годы своей жизни в Иерусалиме, занимаясь строительством церквей и благотворительностью. Канонизирована Православной церковью в лике благоверных, память 13 августа (по юлианскому календарю). Евдокия родилась в Афинах около 401 года, была дочерью философа Леонтия (кроме дочери, у него было ещё два сына, Валерий и Гезий). Её отец был ритором в Афинской академии и возможно являлся другом историка Олимпиодора По рождению Евдокия была язычницей и носила имя Афинаида (в честь богини Афины). Когда её отец умер, то оставил следующее завещание: огласно византийскому хронисту Георгию Амартолу, Леонтий в своём завещании пророчески записал, объясняя малую долю наследства для Афинаиды, «ведь ей достаточно участи её». Ранняя биография Евдокии изложена у Иоанна Никейского (конец VII в.), Амартола и наиболее развёрнуто в стихотворной хронике XII века Константина Манассии. Афинаида просила братьев выдать ей согласно завещанию долю из наследства, но получила отказ и ушла жить к тётке по матери, которая увезла её в Константинополь к тётке по отцу. Обе тётки посоветовали Афинаиде обратиться за помощью в разрешении наследственного спора к Пульхерии, старшей сестре императора Феодосия II. Необходимо отметить, что Пульхерия в это время была занята по просьбе брата поисками ему невесты и удостоила Афинаиду встречей. Юная Афинаида была хороша собой, Иоанн Малала оставил такой отзыв о ней: «Юная женщина с замечательной внешностью, утончённая в манерах, с хорошей фигурой, обладающая даром красноречия, эллинка, девственница и дочь философа». Современный историк Шарль Диль так представил себе встречу Афинаиды с всемогущей сестрой императора: Афинаиде было двадцать лет. Поразительной красотой она обладала, и удивительным сложением, и довольно высоким ростом. Белокурые вьющиеся волосы золотым ореолом обрамляли лицо, ещё больше оттеняя свежесть и нежность её кожи; взгляд у неё был прекрасный, глаза умные и живые, в то же время скромно опускавшиеся; безукоризненной формы греческий нос и грациозная, благородная поступь дополняли обаяние молодой девушки. При этом она ещё умела хорошо говорить; свою просьбу она изложила в совершенстве. Пульхерия пришла в восторг, была сразу побеждена. |
|
|
