| брати – Зографское, Ассеманиево и Остромирово евангелия, Саввина книга, Супрасльская рукопись, сборник Клоца, Синайская и Погодинская псалтыри, Христинопольский и южнославянские апостолы, Синайский евхологий, Фрейзингенские отрывки (SJS I, 141); братолюбьстви – Супрасльский сборник, Христинопольский (толковый) апостол (SJS 1, 140–141); братолюби – южнославянские списки Апостола (Слепченский, Шишатовацкий, Охридский, Македонский (Струмицкий)) (SJS I, 142); братолюбьць – Христинопольский и Слепченский апостолы (SJS I, 141); братосъмси – Номоканон Мефодия (U, л. 42Ь26) (SJS I, 141); братосътворени – Синайский евхологий (SJS I, 141); братобииство – Супрасльский сборник (SJS I, 141); братобииствьнъ – Канон св. Вячеславу (рус.) (SJS I, 141); братьнь – Супрасльский сборник, паннонское Житие Константина, Зографские листки, Житие Вячеслава (в т.ч. про ложное) (по русским спискам) (SJS I, 143); братьскы – Номоканон Мефодия (U, л. 47Ь21) (SJS I, 143); братьство – Супрасльский сборник (SJS I, 143); братчдъ – только Супрасльский сборник (SJS I, 143). В числе производных от основы братр – имеем: братри – Мариинское и Зографское евангелия, сборник Клоца, Синайская и Погодинская псалтыри, Синайский евхологий, Фрейзингенские отрывки (SJS I, 141; Wiehl 1974, 49), глаголическое евангелие Григоровича (Москва, РГБ, ф. 87, No 10) XIII–XIV вв., болгарский патерик Михановича XIII в. (Vindob. slav. 137/152), «Петербургская псалтырь» XIV в. (Miklosich 1862–1865, 43); братролюби – Синайский евхологий (SJS I, 142); братротворни – Синайский евхологий (SJS I, 142); братрьнь – Сборник Клоца, Синайский евхологий, патерик Михановича (SJS 1, 142–143; Miklosich 1862–1865, 43); братрьскъ – хорватско-глаголическая служба Кириллу и Мефодию (SJS 1, 143); братрьство – Синайский евхологий, хорватско-глаголическая служба Кириллу и Мефодию и другие старохорватские глаголические тексты (SJS 1, 143; Miklosich 1862–1865, 43). Из этого сопоставления видно, что производные с основой брат – гораздо более многочисленны и чаще представлены в славянских памятниках, чем слова с основой братр –, что является верным признаком инновационности (продуктивности) первой модели в позднепраславянском языке и архаичности (или диалектном характере) второй. |
| Наука располагает лишь их списками (копиями) или новыми переводами, выполненными в X-XI веках по образцу старейших. Конечно, имеющиеся тексты в той или иной степени отступают от изначальной, «образцовой» системы, но отклонения в целом незначительны, поэтому язык поздних памятников условно рассматривают как старославянский. Однако и таких источников крайне мало - около 20. Анализируя их, слависты столкнулись еще с одной проблемой: эти тексты написаны при помощи двух азбук - кириллицы и глаголицы, которые сильно отличаются друг от друга. Так, например, Зографское, Мариинское, Ассеманиево Евангелия, Рильские и Охридские листки - глаголические, а Супрасльская рукопись, Саввина книга, Енинский Апостол, надписи на каменных плитах - кириллические. Для обозначения анализируемого языка существует целая система терминов, отражающая среди прочего его меняющийся социокультурный статус и состояние славистической науки. Определение славянский язык - самое очевидное и почти ничего не говорит о специфике рассматриваемой системы, ибо маркирует ее только с точки зрения бытования у славянских народов. Под общеславянским языком здесь понимается единый литературный язык, распространенный во всей Славии. Термин же древнеславянский язык устанавливает преемственность с другими славянскими языками, возникшими после IX века. Обозначение церковнославянский язык подчеркивает профетический, священный статус языка, совершенно игнорируя, что солунскими братьями и их последователями был создан язык не только религии, но науки и философии (можно вспомнить хотя бы трактат «о письменах» черноризца Храбра, в котором изложены факты, связанные с созданием славянской письменности). Сочетание древнецерковнославянский язык отделяет первоначальную систему от более поздних (см. ниже). Наиболее спорны термины древнеболгарский, староболгарский язык, которые сосредотачивает неоправданно много внимания на том, что солунский диалект, носителями которого были Кирилл и Мефодий, входит в состав древнеболгарского языка, что основная подготовительная работа (создание азбуки, разработка механизмов перевода и проч.) осуществлялась до миссионерской поездки в Моравию и, что, наконец, расцвет первого литературного языка всех славян связан с царствованием болгарских царей Бориса и Симеона. |
| Слова Б.И.Гладкова с всею ответственностью можно отнести к греческому тексту, с некоторыми оговорками к Церковно-славянскому (тексты на ЦСЯ более ранних списков, таких как Остромирова или Ассеманиева Евангелий отличается от списков более позднего периода), но, ни в коем случае нельзя применить к синодальному переводу. Причиной такого отношения к последнему является привнесение синодальными переводчиками в текст Писания вставок в корне меняющих смысл притчи Спасителя. Изъясняя духовный смысл притчи, мы попытаемся найти объяснение в самом Писании, не прибегая к человеческим измышлениям, историческое же повествование будем строить исходя из обычных человеческих взаимоотношений. Прежде чем мы приступим к исследованию, приведем слова И. Макарова, студента Санкт-Петербургской Православной Духовной академии: «За некоторыми фразами, непривычными для нашего слуха, скрывается более глубокий смысл, чем может показаться первоначально. Понимать притчу, конечно, следует в соотнесении со всем учением Христовым, не вырывая ее из контекста всей Евангельской проповеди». Часть Ι Похвала «неправедному» управителю Глава 1 «Глаголаше же ко учеником своим: человек некий бе богат, иже имяше приставника: и той оклеветан бысть к нему, яко расточает имения его» (Лук.16:1) В этой главе мы рассмотрим первый стих притчи и попытаемся осветить следующие возникающие вопросы: управителе? приставник? Глаголаше же ко учеником своим…(Ц.С.) Сказал же и к ученикам Своим…(Синод.) Б.И.Гладков делает следующее замечание: «Рассказ свой об этой четвертой притче Евангелист Лука начинает так: Сказал же и к ученикам Своим . А так как учениками Иисуса назывались все вообще следовавшие за Ним и поучавшиеся Его проповедями и притчами (см. Ин.6,66-67), то следует признать (выделено здесь и далее - И.С.), что с этой четвертой притчей Он обратился к пожелавшим поучаться у Него мытарям и грешникам, окружавшим Его в то время, но никак не к Апостолам, к которым такая притча не могла иметь никакого отношения». |
| - Что мы видим в современном русском языке от церковнославянского языка? - В современном русском языке мы видим очень много от церковнославянского языка. Многие слова русского языка напрямую заимствованы из церковнославянского. Немало слов создано по церковнославянским моделям: " произведение " , " личность " , " прекраснодушие " . Последнее слово, например, представляет собой немецкого " Schlonseeligkeit " - термина философии Гегеля, но кальку, построенную на материале церковнославянского происхождения; слово " прекраснодушие " введено в русский литературный обиход М. А. Эти слова - русские, но сделаны из элементов церковнославянского происхождения, уже усвоенных в XIX веке русским языком. И таких слов в современном русском языке много, они составляют значительную часть нашей книжной лексики, той лексики, которая связана с интеллектуальной деятельностью. Так что церковнославянский язык не просто " оказал влияние " на русский язык - можно говорить о глубоком проникновении церковнославянских форм и значений слов, церковнославянского языкового мышления в стихию русского языка. Язык, непосредственно созданный свв. Кириллом и Мефодием в IX в. для перевода Библии с греческого языка на язык славян в современных научных кругах называется старославянским; этот язык изначально был только письменным и никогда не использовался для общения в быту. Под влиянием живой речи он видоизменялся, в разных регионах складывались свои разновидности (изводы) литературного языка, который с момента возникновения этих региональных расхождений называется уже не старославянским, а церковнославянским языком. Транскрипция - (от лат. transcriptio - переписывание), письменное воспроизведение слов и текстов с учётом их произношения средствами определённой графической системы (БСЭ). Древних славянских азбук, созданных свв. Кириллом и Мефодием и их учениками, две: кириллица и глаголица. Происхождение последней до сих пор является предметом спора (глаголица, подобно грузинскому и армянскому письму, не основывается ни на одной из известных письменных систем - ее первая буква имеет форму креста), как и то, какая из азбук является древнейшей, хотя большинство ученых все же считает, что на самом деле св. Кирилл создал глаголицу, а кириллица имеет более позднее происхождение. К глаголическим памятникам письменности относятся " Киевские листки " (X в.), Зографское, Мариинское и Ассеманиевое евангелие, Сборник Клоца, Синайская псалтырь, Синайский требник, Зографский и Боянский полимпсесты, Рыльские и Охридские листки (все - XI в.). За исключением " Киевских " и " Рыльских листков " , все остальные памятники написаны на юго-западе Болгарского царства. |
| В древнейших памятниках представлены 2 варианта начертания верхней части глаголической буквы - в виде треугольника ( Зографское Евангелие , Синайский Евхологий , Сборник Клоца и др.) и в виде перевернутой трапеции: ( Ассеманиево Евангелие , Мариинское Евангелие ). Нижняя часть буквы имеет, как правило, форму неправильного овала, в ряде случаев может приближаться к ромбу: или треугольнику: (Синайский Евхологий, Бычковско-Синайская Псалтирь , Охридские глаголические листки ). В глаголице, в к-рой числа обозначаются буквами в порядке их следования в азбуке, имеет числовое значение 20. В кириллице же, следующей за греко-визант. цифровой системой, И обозначает число 8; по числовому значению называется «и восьмеричное». В церковнослав. письменности в числовом значении буква употребляется с дополнительными знаками - титлом и обозначениями цифровых разрядов: - 8, - 8000. В числовой тайнописи, т. н. византийской, основанной на взаимозамене букв, имеющих числовое значение и составляющих в сумме предел порядка, И передается через В (числовое значение - 2) (8+2=10). В тайнописи «Лаодикийского послания» - «литореи в квадратах», смысл соотношения алфавитных рядов к-рой неясен, И 1-го ряда алфавита соотносится с Ж 2-го ряда, И 2-го ряда - с Л 1-го ряда. В церковнослав. языке наряду с буквой И звуковое значение [и] имеет буква I, употреблявшаяся и в рус. языке до реформы 1918 г. Буква I входит также в состав ряда кириллических алфавитов: в белорус. алфавите - 10-я по счету, в украинском - 12-я. Старослав. название буквы - «иже» (относительное местоимение «который») или «и» (союз «и»), в церковнослав. алфавите сохранилось название «и». Во мн. древнейших слав. азбучных акростихах I связано преимущественно с союзом «и», напр., в молитвах «Аз есмь всему миру свет» (1-я редакция): «I око Мое на вся праведники призирает» ( Демкова, Дробленкова. 1968. С. 55); «Аз преже о Господе Бозе начинаю вещати»: «I на всяку мудрость помысл их прострется» ( Кобяк. 1987. С. 148); «Аз от начала повествую с тобою, евреянине»: «I неверне прииде во свет их» ( Петров. 1894. С. 19); «Аз есмь, Израилю, изведыи тя из дому работы»: «I брани крепкия и лютыя избавих вы» ( Кобяк. 1987. С. 151); «Аз любях вы и без числа отдаяи»: «I потом Даниилом пророком вещах вы» (Там же. С. 152); «Аз ти благодарю Бог»: «I согрешившее в Сафеине»; «Аз превечен в Троицы»: «I ктому живот вечныи получиши» (Там же. С. 153, 154); в азбучной молитве свт. Константина Преславского: «I просится дары твоя прияти» ( Степанов. 1997. С. 421). Значительно реже в азбучных акростихах I соотносится с др. словами: «iharo» - «Аз есмь всему миру свет» (2-я редакция): «Iharo несть бога разве Мене» ( Демкова, Дробленкова. 1968. С. 57); «Ieзekuuhы» - «Аз Тебе припадаю, милостиве»: «Ieзekuuhы слезы даруи ми, Боже» ( Соболевский. Церковнослав. стихотворения. 1902. С. 35; Кобяк. 1987. С. 146). |
| Е. с. вместе с напрестольным крестом обычно полагается на аналой или на стол в тех случаях, когда богослужения совершаются вне алтаря - как в храме (молебны (но при особо торжественном совершении молебнов Е. с. износится из алтаря по чину праздничной утрени), таинство исповеди (присутствие здесь Евангелия символизирует обещание твердого раскаяния в грехах - издавна на Евангелии приносились клятвы)), так и вне храма (совершение треб на дому, келейная молитва и др.). При хиротонии во епископа раскрытое Е. с. возлагается на голову хиротонисуемого как символ Десницы Божией. Подобный обряд присутствует и в чинопоследовании таинства Елеосвящения, когда раскрытое Е. с. полагается на голову болящего. Е. с. обычно помещается в оклад на к-ром чаще всего изображаются воскресение Христово и 4 евангелиста. Текст Е. с. нередко бывает богато украшен. К числу наиболее известных рукописей Е. с. относятся греч. Евангелие Успенского (древнейшее сохранившееся точно датированное минускульное Евангелие - РНБ. Греч. 219, 835 г.), Трапезундское Евангелие (праздничный апракос - РНБ. Греч. 21, 2-я пол. X в.), Карахисарское Четвероевангелие (РНБ. Греч. 105, 3-я четв. XIII в.), ватиканские Евангелия-апракосы (Vat. Ottob. gr. 175, IX в., и Vat. gr. 1522, нач. X в., один из древнейших иллюстрированных апракосов), афонские Четвероевангелие из мон-ря Ставроникита (Ath. Stauronik. 43, сер. X в.) и Евангелие-апракос из мон-ря Дионисиат (Ath. Dionys. gr. 587, кон. XI в.), Евангелие-апракос из мон-ря вмц. Екатерины на Синае (Sinait. gr. 204, кон. X - нач. XI в.), Принстонское Четвероевангелие 2-й пол. IX в. (с миниатюрами XII в.- Princeton. Garrett. 6), Четвероевангелие из Иверского мон-ря (Ath. Iver. 1387, 925-950 гг.), Четвероевангелие из Национальной б-ки в Париже (Paris. gr. 74, 1058 г.), Четвероевангелие из мон-ря св. Иоанна Богослова на о-ве Патмос (Patm. 274, 1125-1150 гг.), Лекционарий Моргана (NY Morgan MS. M. 647, 1050-1100 гг.) и др., лат. Линдисфарнское Евангелие (кон. VII - нач. VIII в.), Евангелие из Келса (кон. VIII - нач. IX в.), арм. Эчмиадзинское Евангелие (X в.), груз. Гелатское Четвероевангелие (XI-XII вв.), сир. Евангелие (Lond. Brit. Lib. Add. 7170, 1216-1220 гг.), коптско-араб. Четвероевангелие (Lond. Brit. Lib. Or. 425, 1308 г.), южнослав. глаголические Ассеманиево Евангелие (краткий апракос, 1-я пол.- сер. XI в.), Мариинское Четвероевангелие (XI в.), Зографское Евангелие (неполное Четвероевангелие кон. X - нач. XI в.), Боянское Евангелие (краткий апракос, 1-я пол. XIII в.), кириллические Четвероевангелие царя Иоанна Александра (1355-1356), древнерусские Остромирово Евангелие (апракос, 1056-1057), Архангельское Евангелие (апракос, 1092), Мстиславово Евангелие (полный апракос, 1117), Юрьевское Евангелие (полный апракос, 1119-1128) и др. |
| С 1813 г. К. сотрудничал с Вуком Караджичем , к-рый считал его своим учителем и фактически реализовал филологическую программу К. при проведении реформы серб. лит. языка и серб. кириллицы. Особую роль для развития славяноведения сыграли поиск, изучение и издание К. памятников слав. письменности. Для Венской придворной б-ки (ныне Австрийская национальная б-ка в Вене) в 1826-1827 гг. он приобрел 12 слав. рукописей из афонских мон-рей Зограф и Хиландар, в т. ч. список XIV в. Учительного Евангелия Константина, еп. Болгарского, и сборник кон. XIV в. полемических сочинений имп. Иоанна VI Кантакузина (мон. Иоасафа) (Vindob. slav. N 40 и 39). К. ввел в научный оборот среднеболг. Постную Триодь XIII в. (Любляна. Университетская б-ка. Cod. Кор. 9). Главным его трудом стало издание одного из древнейших глаголических старослав. памятников, Клоцева сборника (Glagolita Clotzianus. W., 1836), к-рое кроме глаголического текста содержит его перевод на лат. язык, текст греч. источника и параллели из др. слав. памятников. В это издание К. также включил тексты Фрейзингенских отрывков , отдельную публикацию к-рых с переводом на лат. язык, научным комментарием и словарем он готовил в 1826-1828 гг., но его опередил А. Х. Востоков, издавший этот памятник в 1827 г. В нач. 30-х гг. XIX в. в Реймсской городской б-ке К. нашел считавшуюся утраченной церковнослав. пергаменную рукопись Реймсского Евангелия . В 30-х гг. XIX в. К. изучал Супрасльскую рукопись, но издать ее не успел. Наблюдения над рукописями Ассеманиева Евангелия, Болонской Псалтыри и «Хроники» Константина Манасси он опубликовал в сопроводительном тексте в издании словаря Исихия Милетского - греч. рукописи с рус. глоссами (Vindob. N 171) «Hesychii glossographi discipulus et epiglossistes russus in ipsa Constantinopoli sec. XII-XIII» (Vindobonae, 1839. Charleston, 2010). В истории слав. филологии имя К. связано с паннонской теорией о происхождении старослав. языка, послужившей основой для полемики славистов о хронологическом и генетическом соотношении слав. азбук. Основные тезисы этой теории К. изложил в рецензиях на книги Добровского «Грамматика языка славянского по древнему наречию», «Кирилл и Мефодий, апостолы славян (Cyril und Method, der Slawen Apostel. Prag, 1823) и в предисловии к изданию сборника Клоца (Glagolita Clozianus. 1836). Согласно этой теории, в основе старослав. языка лежит диалект жителей Паннонии, где в тот период жили предки совр. словенцев. Главными аргументами К. в пользу теории были следующие. Святые Кирилл и Мефодий нек-рое время работали в Паннонии, княжество Коцела входило в сферу их влияния, следов., они должны были создать старослав. язык на словен. диалектной основе. Также К. отметил наличие в языке старославянских памятников ряда слов латинского и немецкого происхождения (олтарь, крьсты, крьстити, црькыъ, мьнихы, цэсарь, оцьты, посты, попы, оупывати), к-рые могли появиться только на территории распространения рим. и нем. влияния, т. е. в Паннонии, а не в Болгарии. |
| Г. осуществил 1-е научное издание Рильских глаголических листков (Рилски глаголически листове. София, 1956) в кириллической транслитерации с параллельным греч. текстом. По его мнению, помимо «Паренесиса» св. Ефрема Сирина Рильские листки содержат великопостные исповедальные молитвы и неск. не идентифицированных по содержанию фрагментов. На основании палеографического анализа Г. сделал выводы, что листки написаны одной рукой и графика памятника (в особенности частые и разнообразные лигатуры) связывает его с деятельностью учеников равноапостольных Кирилла и Мефодия. Указал на сходство письма листков с Ассеманиевым Евангелием . Особое внимание уделил вопросу первоначального слав. перевода «Паренесиса» св. Ефрема Сирина, предположив, что еще при жизни св. Мефодия были переведены избранные места «Паренесиса», а во время правления царя Симеона (893–927) был сделан полный перевод, к-рый получил широкое распространение. Поддержал мнение И. И. Срезневского, В. Ягича и др. о том, что по особенностям фонетики, морфологии и лексики Рильские листки относятся к восточноболг. памятникам 2-й пол. Х в. Результатом многолетнего изучения начального периода развития слав. эпиграфики стала одна из главных монографий Г.— «Старобългарски глаголически и кирилски надписи от IX и X в.» (София, 1961). Проанализировав граффити из баптистерия Круглой церкви в Преславе и ряд др. надписей, Г. пришел к выводу, что при болг. кн. Борисе и царе Симеоне бытовали 2 азбуки: глаголица, созданная св. Кириллом, и кириллица, возникшая в Преславе и представлявшая в тот период греческо-слав. письмо, в к-ром к греч. буквам для обозначения слав. фонем добавлялись стилизованные под греч. глаголические буквы. В доказательство Г. приводил свидетельство архиеп. Охридского Димитрия II Хоматиана о реформе графической системы, проведенной свт. Климентом Охридским, и то обстоятельство, что глаголицей были написаны абецедарии и богослужебные тексты, а кириллицей — светские памятники. Основную библиографию см.: Грашева Л. Гошев И.//КМЕ. Т. 1. С. 516–519. |
| После указа Юстиниана I Великого об обязательной датировке по году царствования (537) система летосчисления по консулам-эпонимам выходит из употребления (последний из них был назначен в 541, после чего консулами становились только императоры) и 1 янв. (традиц. дата вступления консулов в должность) постепенно теряет статус офиц. начала года. В VI-X вв. в Византии существовало множество других вариантов начала года: с 25 дек., с 1, 21 или 25 марта, с Пасхи, с начала правления императора и др. В богослужебную лит-ру 1 сент. вошло не как начало года, а именно как начало И. В качестве «новолетия» (τ νον τος) в некоторых литургических памятниках закрепилось 23 сент.- праздник зачатия св. Иоанна Предтечи св. Елисаветой. Дата встречается в греческих церковных календарях (SynCP. Col. 71-74; Дмитриевский. Описание. Т. 1. С. 8) и в славянских богослужебных Евангелиях X-XII вв.- Ассеманиевом, Остромировом, попа Саввы, Мирославовом ( Сергий (Спасский). Месяцеслов. Т. 2. С. 296; Grumel. 1958. P. 195; Лосева О. В. Рус. месяцесловы XI-XIV вв. М., 2001). На богословское осмысление этой древней календарной традиции как начала проповеди Христа, «лета Господня благоприятного» (Лк 4. 16-22), указывает особое место «нового лета» в древних циклах евангельских литургических чтений (см.: Grumel. 1958. P. 200-201). Визант. эра от Сотворения мира, сформировавшаяся в VII в., идеально приспособлена к счету по индиктам. Ее начало - 1 сент. 5509 г. до Р. Х.- совпадает с началом 1-го года И., что значительно облегчает пересчет: последняя цифра года от Сотворения мира либо совпадает с цифрой И. (напр., 6601 г.- 1-й И.; 6581 г.- 11-й И.), либо отличается от него на 5 (6590 г.- 5-й И., 6600 г.- 15-й И.). Несмотря на то что счет по И. был в Византии самым распространенным способом летосчисления, сами византийцы не знали точно, откуда он произошел. В «Пасхальной хронике» (ок. 630) под 1-2-м годами 183-й олимпиады (48-47 гг. до Р. Х.) указано: «1-й год Антиохии Великой и первый год пятнадцатилетних индиктов считаются с первого года Гая Юлия Цезаря… Индикты начали считать с первого числа месяца горпиайоса (сентября)» (Chron. |
| Такое начертание характерно для Энинского Апостола , Саввиной книги , Остромирова Евангелия , Изборника 1076 г., Слепченского Апостола (см. Слепченские Триодь и Апостол ), Добрейшева Евангелия . Сравнительно часто встречается начертание М с одним плечом - левым - (в Саввиной книге, Супрасльском сборнике , Хиландарских листках , Тырновском Евангелии ) или правым - (в надписи царя Самуила, Охридском Апостоле , Слепченском Апостоле). 2. Острое начертание с петлей, соединяющейся с мачтами под углом: (в Листках Ундольского, Добромировом Евангелии , Изборнике 1073 г., Изборнике 1076 г.). 3. С округлой (или изогнутой) петлей, провисающей за линию строки: (в Супрасльской рукописи, Остромировом Евангелии, Изборнике 1073 г., Изборнике 1076 г., Добрейшевом Евангелии, Кюстендильском палимпсесте). 4. С острой петлей - петля заостряется книзу: (в Листках Ундольского, Остромировом Евангелии, Изборнике 1073 г., Минее 1096 г., Охридском Апостоле, Добромировом Евангелии, Струмицком Апостоле (Шафарика), в кириллических приписках в Ассеманиевом Евангелии ). 5. С непараллельными расходящимися мачтами: (в Листках Ундольского, Минеях 1096 и 1097 гг., 1-м почерке Болонской Псалтири , Добрейшевом Евангелии). В XIII в. появляется новый вариант начертания - с покрытием: , аналогичный к-рому наблюдается и в памятниках рус. эпиграфики XIII-XIV вв.: . В рус. эпиграфике возникает также особая модификация М - с горизонтальной перекладиной в острой петле: (напр., в надписи на кресте в Юрьеве-Польском кн. Святослава Всеволодовича 1224 г.). Вариант с перекладиной, но в округлой петле ( ) характерен для боснийских надписей XIII-XIV вв., в центре перекладины могут быть точка: (ср., напр., в надписи в Дечанском мон-ре 1335 г.) - или хвост вниз: . С XIII в. в рус. и южнослав. надписях и в письме заголовков рукописей распространяется новый графический тип М, состоящий из 3 параллельных вертикальных линий, средняя из к-рых, обычно более короткая, соединяется с боковыми горизонтальной перекладиной: . В памятниках боснийской эпиграфики этого времени засвидетельствован вариант из 3 параллельных линий, соединенных косыми перемычками: ( 1974. |
|
|
