| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Константинопольская Православная Церковь АНТИМ ИВИРЯНУ (ок. 1650-1716), митр. Унгро-Влахийский, печатник, художник, церк. и политич. деятель Валахии, сщмч. Румынской Православной Церкви (пам. 27 сент.) АНФИМ IV (Тамвакис), Патриарх К-польский (на кафедре с 21 февр. 1840 - 6 мая 1841 и с 19 окт. 1848 - 30 окт. 1852) АРСЕНИЙ МОНЕМВАСИЙСКИЙ (в миру Аристовул Апостолис (Апостолиос, Апостолидис);ок. 1468-1535), митр., греческий ученый и переписчик рукописей АТТИК (сер. IV в.–окт. 425 г.), свт. (пам. греч. 8 янв., 11 окт.), Патриарх К-польский (03. 406–10. 10. 425) АФАНАСИЙ I (1235 - 1315), свт. (пам. 24 окт. и в Соборе Афонских преподобных, пам. греч. 28 окт.), Патриарх К-польский (1289 - 1293) |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Константинопольская Православная Церковь. Духовное просвещение. Персоналии АРСЕНИЙ МОНЕМВАСИЙСКИЙ (в миру Аристовул Апостолис (Апостолиос, Апостолидис);ок. 1468-1535), митр., греческий ученый и переписчик рукописей ГЕННАДИЙ СВЯТОГОРЕЦ (XV в.), серб. иером., доместик одного из крупных афонских мон-рей, агиограф, гимнограф, переводчик (?), книгописец ЕВСТАФИЙ (ок. 1115, - после 1195), митр. Фессалоникийский (после 1178 - до 1196/97); визант. ученый, филолог, историк, писатель, свт. (пам. греч. 20 сент.) ЗИСИС Феодор (род. 20.01.1941), протопр., проф. богословского фак-та Фессалоникского ун-та им. Аристотеля, писатель и публицист ИОАНН VIII КСИФИЛИН (ок. 1010 или 1012 - 1075), патриарх К-польский (c 1064), визант. юрист, судья и номофилакс имп. школы права в К-поле, автор юридических и агиографических сочинений |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Константинопольская Православная Церковь. Епископат АВЕРКИЙ († 1878), бывший митр. Врачанский Константинопольского Патриархата, переводчик духовной литературы с греческого и сербско-хорватского языков АЛЕКСАНДР (Семёнов-Тян-Шанский Александр Дмитриевич; 1890-1979), еп. Зилонский (К-польский Патриархат), дух. писатель АНФИМ IV (Тамвакис), Патриарх К-польский (на кафедре с 21 февр. 1840 - 6 мая 1841 и с 19 окт. 1848 - 30 окт. 1852) АРСЕНИЙ МОНЕМВАСИЙСКИЙ (в миру Аристовул Апостолис (Апостолиос, Апостолидис);ок. 1468-1535), митр., греческий ученый и переписчик рукописей АТТИК (сер. IV в.–окт. 425 г.), свт. (пам. греч. 8 янв., 11 окт.), Патриарх К-польский (03. 406–10. 10. 425) АФАНАСИЙ I (1235 - 1315), свт. (пам. 24 окт. и в Соборе Афонских преподобных, пам. греч. 28 окт.), Патриарх К-польский (1289 - 1293) |
| Подле Спасителя Лидия, бестрепетно дающая приют Апостолам в собственном доме своем, который в скором времени превращается в церковь и становится средоточием христианской деятельности в Филиппах и Македонии (Деян.16,14,15,40) ( 7). Подле Спасителя также Святая Татьяна, назначенная диакониссой Римской церкви и с усердием ухаживающая за больными, посещающая темницы, помогающая неимущим, старающаяся постоянно угодить Богу молитвами и добрыми делами; Святая Ирина (Македонская), проповедовавшая христианство среди язычников и за всю жизнь обратившая более 10 тысяч человек; Святая Ирина (Византийская императрица), ревнительница благочестия и православия, мученически боровшаяся за истинную веру, которая « более любя Бога и Его правду, чем своего собственного сына..., приняв самодержавную власть « исправила все то, что пришло в расстройство в царствование её сына ». Феодор Студит восхвалял ум « преблагой монархини » и её « поистине святую душу. Дорофей Монемвасийский писал: « О чудо! Одна женщина с ребёнком восстановила благочестие! " ; Святая Зина из Малой Азии Киликийской области в городе Тарсе с сестрой Филонилой, родственники апостола Павла по приданию. Глядя на жизнь их дяди апостола Павла, решили всей душей уверовать в Господа Бога, пошли по городам и стали проповедо- вать Евангелие; занимались врачеванием и лечили всякий недуг и язвы у больных людей в вертепе, стали совершать поистине апостольское дело; многие язычники благодаря наставлениям сестер обретали христианскую веру и крестились. Невозможно понимать слова апостола Павла об отношениях женщины и мужчины вне контекста всех его посланий и слов, обращенных ко всем чадам Церкви: " Как, по данной нам благодати, имеем различные дарования, то, имеешь ли пророчество, пророчествуй по мере веры; имеешь ли служение, пребывай в служении; учитель ли, - в учении; увещатель ли, увещевай; раздаватель ли, раздавай в простоте; начальник ли, начальствуй с усердием; благотворитель ли, благотвори с радушием. Любовь да будет непритворна; отвращайтесь зла, прилепляйтесь к добру; будьте братолюбивы друг к другу с нежностью; в почтительности друг друга предупреждайте; в усердии не ослабевайте; духом пламенейте; Господу служите; утешайтесь надеждою; в скорби будьте терпеливы, в молитве постоянны... " (Рим.12:6-12). |
| д. 21 . Такую-то достопримечательность составляют «Акты» единственного издания 1584 г. 22 История Дорофея Монемвасийского Более точное заглавие сочинения такое: «Историческое сочинение (В ιβλιο σ ορχον), содержащее различные истории, начиная от сотворения мира до падения Константинополя, и далее. Составлено на основании различных точных историй и переложено на новогреческое наречие». Для нас, конечно, эта книга любопытна постольку, поскольку она содержит описание исторических явлений после падения Константинополя. Судьба этой книги весьма странная, как, впрочем, и многих книг, касающихся Греции. Рассматриваемая «История» была очень распространена в Греции и оставалась «в продолжение 200 лет единственною историческою книгою в руках греческого народа». Перепечатывалась она несколько раз, начиная с 1630 или 1631 года. Автору ее посвящались биографические очерки: о нем сообщалось, откуда он был родом, в каких городах последовательно он был митрополитом, и какую судьбу имело его вышеназванное сочинение 23 . И вдруг после всего этого оказывается, что никакого историка Дорофея, митрополита Монемвасийского, никогда и на свете не существовало. Дорофей есть типографский миф. Невероятно, чтобы так было, однако же, на самом деле так. Уяснением действительного имени автора Дорофеевой Истории наука обязана трудолюбивому Константину Сате, который после некоторого колебания стал в этом вопросе на настоящую точку зрения. В таком необычайном приключении, как исчезновение из памяти потомства действительного имени автора и замена этого имени совсем другим именем, афинский ученый усматривает нечто провиденциальное. Оказывается, что автор рассматриваемой «Истории» списал свою историю все у того же Дамаскина Студита, о котором не раз упоминалось раньше, и за это, по суждению Саты, и наказан жестоко: имя списателя исчезло из исторической памяти, заменилось именем Дорофея Монемвасийского, историка, не существовавшего на свете. Правда, как мы знаем, и раньше у Дамаскина списывали – Зигомала и Малакс, но они не имели дерзости приписывать себе списанного, как действительным авторам; не так поступил третий плагиатор труда Дамаскина, он дерзнул поставить на книге свое (будто бы авторское) имя, но имя его исчезло из книги при первом же ее печатном издании. |
| Здесь читаем: «Иерофей монемвасийский смело и громко протестовал, называя беззаконием уже то, что без воли Божией (?) Пахомий (II, патриарх) засел в патриархии». Через несколько строк: «сторонники Пахомия, архиереи и клирики, которых Дорофей монемвасийский презрительно называет безглавыми».... А на следующей странице: «Иерофей монемвасийский продолжал возбуждать против Пахомия священников, архонтов»... 465 Понятное дело, что теперь, когда уяснено, что имя Дорофея напрасно стоит в заголовке книги, уже никто не станет писать, как написано в приведённой цитате, где имя Дорофея сменяется именем Иерофея – к немалому недоумению читателя – и сменяется потому, что в хронике то выводится говорящим Иерофей, то говорит автор от себя, не называя себя по имени, а так как в заглавии хроники стоит имя Дорофея, то естественно у историков, писавших на основании разбираемой хроники – появлялось в рассказе новое действующее лицо – Дорофей (как оказывается, вовсе не —533— существовавшее в то время, к какому его относили и продолжают относить и в наше время). Теперь же, после того как открыто имя автора хроники подобным недоумениям (чтоб не сказать больше) места уже не остаётся. Мало того: теперь должны кануть в Лету и те похвалы, которые иногда расточались «беспристрастному и откровенному» писателю Дорофею. Пусть эти похвалы, если они и не совсем справедливы, достаются действительному лицу, а не существу из области мифологии. Дневник Стефана Герлаха. – Герлах – имя для нас известное. В качестве капеллана австрийского посланника Унгнада в Константинополе, Герлах оставался здесь от августа 1573 г. до июня 1578 года, т. е. пять лет. Время это прошло для него не даром. Обладая любознательностью и наблюдательностью, он стал всматриваться в окружающий греко-христианский мир. В связи с этим он начал вести подробный дневник, в котором с немецкой пунктуальностью записывал даже мелочи относительно лиц, с которыми он встречался и событий, о которых получал сведения. Дневник Герлаха постепенно разросся в целую большую книгу, которая и была напечатана в 1674 году, в виде фолианта, под заглавием: Stephan Gerlachs dess Aeltern Tagebuch. |
| Через несколько строк: «Сторонники Пахомия, архиереи и клирики, которых Дорофей Монемвасийский презрительно называет безглавыми…» А на следующей странице: «Иерофей Монемвасийский продолжал возбуждать против Пахомия священников, архонтов…» Понятное дело, что теперь, когда уяснено, что имя Дорофея напрасно стоит в заглавии книги, уже никто не станет писать, как написано в приведенной цитате, где имя Дорофея сменяется именем Иерофея — к немалому недоумению читателя — и сменяется потому, что в хронике то выводится говорящим Иерофей, то говорит автор от себя, не называя себя по имени, а так как в заглавии хроники стоит имя Дорофея, то, естественно, у историков, писавших на основании разбираемой хроники, появлялось в рассказе новое действующее лицо — Дорофей (как оказывается, вовсе не существовавшее в то время, к какому его относили и продолжают относить и в наше время). Теперь же, после того, как открыто имя автора хроники, подобным недоумениям (чтобы не сказать больше) места уже не остается. Мало того, теперь должны кануть в Лету и те похвалы, которые иногда расточались «беспристрастному и откровенному» писателю Дорофею. Пусть эти похвалы, если они и не совсем справедливы, достаются действительному лицу, а не существу из области мифологии. Дневник Стефана Герлаха. — Герлах — имя для нас известное. В качестве капеллана австрийского посланника Унгнада в Константинополе Герлах оставался здесь от августа 1573 г. до июня 1578 г., т. е. пять лет. Время это прошло для него недаром. Обладая любознательностью и наблюдательностью, он стал всматриваться в окружающий греко-христианский мир. В связи с этим он начал вести подробный дневник, в котором с немецкой пунктуальностью записывал даже мелочи относительно лиц, с которыми он встречался, и событий, о которых получал сведения. Дневник Герлаха постепенно разросся в целую большую книгу, которая и была напечатана в 1674 г. в виде фолианта под заглавием «Stephan Gerlachs dess Ältern Tagebuch». Книга эта представляет собой богатое собрание любопытных и очень точных известий, имеющих большое значение для историка Греческой церкви. |
| Об этом же Пахомии Иерофей утверждает, что он был человек совсем неграмотный и в доказательство приводит суждение турок, которые будто бы убедились, что патриарх (в это время Пахомий был патриархом) не умеет читать сочинений Фомы Аквината (!!). Вообще, ту часть «Истории» Иерофея, какую мы теперь анализируем, правильнее было бы назвать не историческим повествованием, а карикатурой на патриархию конца XVI в., и притом карикатурой очень аляповатой. По-видимому, Иерофей выделяет из числа других патриархов своего времени Иеремию II и считает его достойным лицом; но и тут нельзя не замечать тенденции автора чернить Константинопольских патриархов. Об Иеремии он говорит, что он не был человеком, имевшим навык в монашеском деле, а это, конечно, не похвала в устах Иерофея; далее он дает знать, что Иеремия против своей совести и церковных правил дал Митрофану священническое место и т. д. Вообще, и Иеремия (Транос) не особенно светел выходит из-под пера митрополита Монемвасийского. Собственно единственное лицо, заслуживающее всякой похвалы, — по разумению нашего автора — это он сам. В своем историческом труде, описывая рассматриваемые нами времена, Иерофей без малейшей церемонии называет себя человеком «весьма хорошим, ученым и просвещенным». Удивительный писатель! Дальше, он многократно указывает: что ни скажет он сам при каком-нибудь случае, являясь действующим лицом, или что ни сделает, — все это было чрезвычайно умно, кстати, дельно и таким признаваемо было другими. Главная фигура разбираемой части «Истории» Иерофея, без сомнения, сам Иерофей. Вот каков историк Иерофей Монемвасийский. При таких особенностях рассматриваемой части труда этого писателя нужна великая осторожность, чтобы не дал нам Иерофей вместо хлеба камень. Самым благоразумным делом было бы и вовсе не пользоваться Иерофеем при изучении вышеуказанных четырех патриархов; но беда в том, что о многом из этой эпохи митрополит Монемвасийский — единственный источник, а потому игнорировать его невозможно. Сумеем ли мы воспользоваться Иерофеем, избежав допускаемой им фальши и преувеличений, — решение этого вопроса следует предоставить другим. |
| д. Вообще и Иеремия не особенно светел (Транос) выходит из-под пера митрополита Монемвасийского. Собственно единственное лицо, заслуживающее всякой похвалы – по разумению нашего автора – это сам он. В своем историческом труде, описывая рассматриваемые нами времена, Иерофей без малейшей церемонии называет себя человеком «весьма хорошим, ученым и просвещенным». Удивительный писатель! Дальше, он многократно указывает: что ни скажет сам он при каком-нибудь случае, являясь действующим лицом, или что ни сделает – все это было чрезвычайно умно, кстати, дельно и таким признаваемо было другими. Главная фигура разбираемой части истории Иерофея – без сомнения сам Иерофей. Вот каков историк Иерофей Монемвасийский. При таких особенностях рассматриваемой части труда этого писателя нужна великая осторожность, чтобы не дал нам Иерофей вместо хлеба камень. Самым благоразумным делом было бы и вовсе не пользоваться Иерофеем при изучении вышеуказанных четырех патриархов; но беда в том, что о многом из этой эпохи митрополит Монемвасийский – единственный источник, а потому игнорировать его невозможно. Сумеем ли мы воспользоваться Иерофеем, избежав допускаемой им фальши и преувеличений – решение этого вопроса следует предоставить другим. Наша забота главным образом будет обращена на то, чтобы как можно поменьше одолжаться Иерофею. (Воспользуемся случаем сделать здесь следующее замечание. Ученый Сата, доказывая принадлежность рассматриваемой нами «Истории Дорофея» Иерофею (см. «Обзор источников») выпустил из внимания одно место в этом труде, окончательно решающее вопрос в том смысле, как решает его Сата. Автор «истории» раз говорит, что Иерофея Монемвасийского и Феолипта Филиппопольского обвинили в преступлении «против султанского величества», и описывая затем судебный процесс, он же выражается так: «мы же (μες) сказали» по поводу указанного обвинения, – выражается очевидно, отожествляя себя с Иерофеем (σελ. 451. Παραρτ., 13). Сата почему-то не пользуется этим сильным аргументом). 461 А не при храме Хризопиги, как иногда утверждают (проф. |
| «Монемвасийская хроника» (IX или X в.) – имеющая условное название, была создана анонимным автором. В ней рассказано о вторжении славян в Пелопоннес в 587588 гг., о завоевании ими Фессалии, Эпира, Аттики, Эвбеи. Византия в это время воевала с Персией. Заняв греческие земли, славяне жили по своим законам, отличались воинственным нравом, всякий раз оказывая ожесточённое сопротивление ромеям. Император Маврикий, пытавшийся оказать сопротивление славянам, лично возглавил византийское войско, но безуспешно. В хронике приводятся слова одного из византийских солдат, заявившего: «...бесчисленные толпы варваров непобедимы». Большое место в хронике отведено военным походам против славян полководца Приска, возглавившего византийскую армию весной 594 г., и брата Маврикия Петра, назначенного командующим в 595 г. Приск напал на славянского вождя Ардагаста, разграбил его земли, а затем вторгся во владения славянского вождя Мусокия, попавшего в плен к ромеям. Походы Петра были безрезультатными. Хотя он нанес поражение славянскому вождю Перагасту, славяне напали на его войско и обратили его в бегство. Относительно второго похода Петра в 602 г. против племени антов хроника сообщает, что «бесчисленное множество варваров», «как волны, заливало всю страну на той стороне Истра», где находилась дунайская граница империи. Эта попытка византийцев остановить наступление славян закончилась солдатскими волнениями. Мятежники овладели Константинополем, свергли Маврикия и возвели на императорский престол Фоку, наполовину варвара по происхождению. «Монемвасийская хроника» является ценным источником, раскрывающим особенности взаимоотношений ромеев и славян. Монофиситство (греч. physis – природа, естество) христианское религиозно-философское учение, созданное в V в. константинопольским архимандритом Евтихием. Монофиситы признавали только божественную природу Иисуса Христа и считали Бога, а не богочеловека спасителем рода человеческого. Богоматерь они рассматривали только как св. Марию (Айя Мария), но не как Богородицу (Теотокос). Монофиситы основали собственные церкви и монастыри преимущественно в восточных провинциях, стремившихся отделиться от Византии. В 449 г. на Эфесском соборе монофиситство было признано официальной религией и утвердилось в этом качестве в Египте, Эфиопии, Армении, Сирии. В 451 г. на Халкидонском соборе монофиситское учение было названо еретическим, начались преследования его сторонников. |
|
|
