| Был избран последний вариант, и на это были особые причины. К тому времени стало известно содержание переговоров канцлера Яна Замойского с патриархом Иеремией по дороге в Москву, что очень встревожило русское правительство и побудило его к более энергичным действиям. Патриарха окружили людьми, которые умело убеждали его, стараясь склонить к признанию возможности поставить на Руси патриарха самому. Постепенно патриарх Иеремия стал склоняться к признанию за Русской митрополией автокефалии, подобно Охридской. Это не понравилось митрополиту Монемвасийскому Иерофею, однако патриарх на его доводы сказал: «Но если они хотят, то я останусь в Москве Патриархом». В Москве понимали, что иметь во главе Русской Церкви Вселенского патриарха весьма лестно, но, с другой стороны, видеть на Московском престоле подданного турецкого султана было нежелательно. Для обсуждения данного вопроса царь созвал боярскую думу. Всю инициативу, как мы видим, берет на себя не Церковь, а правительство. Оно допускало и такую возможность, чтобы Иеремия был лишь титулярным патриархом и жил во Владимире, а фактически Русской Церковью по-прежнему управлял бы святитель Иов. В этом случае после смерти Иеремии его преемником стал бы уже русский патриарх. Зная также византийское представление о неразрывности патриарха и царя, русские были уверены, что, согласившись на патриаршество в принципе, Иеремия не захочет быть в удалении от царя, и тогда ему придется поставить патриархом другого кандидата — русского. 13 января 1589 года к Константинопольскому патриарху отправилось официальное посольство в составе боярина Бориса Годунова и дьяка Андрея Щелкалова, которые от имени царя просили, чтобы он «благословил и поставил в Патриархи из Российского собору преосвященного Митрополита Иова». Патриарх Иеремия вынужден был, по выражению митрополита Иерофея, «нехотя против своей воли согласиться поставить Патриарха, а самому отпроситься домой». Иначе рассказывает об этом архиепископ Элассонский Арсений: «Преславный и превеликий Константинопольский Вселенский Патриарх ответил на это посланным Собором епископам: Да свершится воля Всемогущего всеми благословляемого Господа, чье решение всегда правильно, да свершится также желание величайшего царя всея Руси, Владимирского, Московского и всего Северного края, и достопочтеннейшей повелительницы, царицы Ирины, а также епископов и Собора!». |
| Епископа подвергли допросу относительно обвинений, возведенных на него Хрисанфом, и в то же время спрашивали его, почему на ставленной его грамоте три печати и под одним гербом и две восковые отнятые и чьи они? Относительно ставленной грамоты епископ показал: три печати на ней потому, что диакон митрополита Монемвасийского, поставившего его во епископы, не умел хорошо запечатать, потому и герб один. Затем епископ заявил, что извержен он никогда не был и быть не мог от Иерусалимского патриарха, потому что не в его области и незачем ему просить у него прощения. Когда он был при Досифее, тот сам дал ему отпустительную грамоту в Морею на его родину. «Свидетельствуюсь совестию, – заявлял епископ, – что никогда не был извержен», и как на свидетелей своей правоты он ссылался на жившего в Венеции при Греческой Церкви митрополита Филадельфийского Мелетия и на всех архиереев Морейских. Они в Венеции вместе с ним ставили Сербского епископа в Далмацию, чего бы не могло быть, если бы он был извержен. 26 мая государи повелели сослать епископа Арсения под начал в Новоспасский монастырь, пока не отпущен будет из Москвы архимандрит Хрисанф для того, чтобы по злобе своей не сделал Арсений грабежа у него в Польше через противников православной веры римлян. Епископу же запрещено было видеть «царские очи», пока о нем не придут свидетельства восточных патриархов; до того же времени велено было отобрать у епископа Честное Древо и передать его в Успенский собор. Между тем Досифей, получив известие о намерении Арсения или Акакия, отправиться в Москву, от 5 мая 1693 г. писал патриарху Адриану: «Во Иерусалиме был некто диакон и от злобного своего жития убеже, и не знаем како, где и когда хиротонисася епископ. Потом ходил по немецким городам, составляя себе грамоты ложныя, что будто послан из Иерусалима ради собрания милостыни, потом, пришед в Вену к цесарю, таяжде чинил. Он же, епископ, учинил много зла Сербскому архиепископу Арсению и всем с ним сербяном.. Потщитесязаслатитого епископа куды-нибудь, чтобы людем от него покой был». |
| Между тем, в южной России, усилия хитрого иезуита Антония Поссевина, отринутого Иоанном, о восстановлении союза Флорентинского, возымели, наконец, желанный успех, под покровительством Сигизмунда. Притеснения вельмож, которые вопреки статуту Литовскому, данному при его коронации, силою приобретали себе имения православного духовенства, принудили Митрополита Онисифора , пастыря ревностного, испросить новые привилегии у Короля, для ограждения своей Церкви. Уже десять лет управляя ею, с трудом мог он, при Стефане Батории, отклонить введение нового календаря Григорианского, запрещенного окружною грамотою Патриарха Иеремии. С одной стороны беспрестанные гонения, и внушения тайные и явные, к измене православию; с другой слабость защиты и крайняя борьба за основные права свои, произвели послабление нравов в духовенстве и неправильность в избрании Епископов. Сам Митрополит, хотя жития непорочного, был женат дважды, вопреки канонов, равномерно и Епископ Луцка Кирилл Терлецкий, первый виновник Унии. Патриарх Иеремия, посещая впервые паству, не мог равнодушно смотреть на подобные беспорядки: властью своею он отрешил Митрополита Онисифора, и посвятил на его место представленного ему в Вильне дворянами Литовскими, Михаила Рагозу , против своего желания, по свидетельству летописи, как бы предчувствуя его отпадение. К несчастью двоеженство и порочная жизнь Епископа Луцкого не были еще тогда известны Патриарху, обольщенному его притворною ревностью, но Иеремия лишил сана преступного архимандрита Супрасльского Тимофея, и отправляясь в Москву поручил новому Митрополиту созвать в его отсутствие собор для исправления церковного. Чувствуя необходимость просвещения, Патриарх Иеремия, по примеру той ставропигии, какую основал он в Успенском монастыре города Львова, принял под свое особое покровительство и училище братской Святодуховой обители в Вильне, объявив ее ставропигиальною, а на обратном пути благословил в Киеве начало Богоявленского братства, впоследствии преобразовавшегося в академию; потому что он видел, какое преимущество имели над православными образованные ревнители западной Церкви, иезуиты. Архиепископ Елассонский Арсений, сопутствовавший ему в Москву с Митрополитом Монемвасийским, где остался и получил епархию Суздальскую, может быть не без цели, взят был Иеремиею, из ректоров училища Львовского, чтобы на пути своем распространять повсюду просвещение. |
| По воле Государя, шурин его, ближний боярин и конюший, Борис Феодорович Годунов, объявил царскую речь Патриарху Антиохийскому, чтобы о ней посоветовал со Вселенским, а Патриарх Царьграда с прочими, Александрийским и Иерусалимским, и со всем освященным собором Греческого царствия, да и во Святую гору и в Синайскую обослался, чтобы дал Бог такое великое дело в Российском государстве устроилось, ко благочестию веры Христианской, а помысля между собою, чтобы объявили они, как приличнее может оно состояться. Патриарх же Иоаким выслушав речь сию, говорил: «Известно нам Патриархам и всему Христианству в Греческой земле и повсюду, что Государь ваш, благочестивый и Христолюбивый и милостивый к своему Христианскому народу, и нас в наших скорбях и угнетении, от богомерзких Агарян, призирает своею милостынею, и мы о том молим Господа и Спаса нашего Иисуса Христа, и Пречистую Его Матерь и всех Святых, от века угодивших Богу, дабы даровал Господь Государю вашему все по желанию его сердца, и многолетнее здравие и на враги победу, и государство его устроил бы мирно. – А такому великому достоянию в его Российском царстве быть прилично, когда бы Бог устроил в нем Патриарха: только, не посоветовав с Цареградским и другими Патриархами и со всем освященным собором, учинить того невозможно, ибо то дело великое, всего собора: а слыша ныне такие речи от благочестивого Царя, начнем вкупе о том советовать и во Святую и в Синайскую гору обошлемся, и усердно будем просить милости у Бога, чтобы всемогущею своею десницею сие совершил». И Государь, наградив милостынею довольною Патриарха, отпустил с честью, а на следующий год приезжал в Москву Грек Николай с вестью, что Патриархи Цареградский и Антиохийский на словах ему приказывали о воле Государевой, как бы учинить на Руси Патриарха: что они, советовав между собою, послали за Александрийским и Иерусалимским и велели им быть в Царьграде, о том деле соборовать и с собора хотят прислать Святителя Иерусалимского, наказав ему как учинить Патриарха. Пришествие же Святейшего Иеремии Вселенского таково было: – в июне 1588 года воевода Смоленский Князь Михаил Катырев Ростовский и боярин Князь Феодор Шестунов писали к Государю, что приехал к ним Константинопольский Патриарх, а с ним Митрополит Монемвасийский Иерофей и Елассонский Архиепископ Арсений, со многими старцами и людьми торговыми служивыми, которых остановили они до царского указа в Смоленске, и прислали грамоту патриаршую: |
| Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца; а вы знаете, что никакой человекоубийца не имеет жизни вечной, в нем пребывающей. 1 Ин. 3,15 УЛОЖЕННАЯ ГРАМОТА О ПАТРИАРШЕСТВЕ В РОССИИ Статья из энциклопедии " Древо " : drevo-info.ru Уложенная грамота об учреждении в России Патриаршества , дана в мае 1589 года. Была составлена более чем через три месяца после утверждения изложенных в ней решений благоверным царем Феодором Иоанновичем , Константинопольским патриархом Иеремией II , новым патриархом Московским и всея Руси святителем Иовом и освященным Собором . Грамота была написана по указанию царя Феодора Иоанновича, пожелавшего перед отъездом патриарха Иеремии из Москвы получить официальный документ " для утверждения от рода в род и навеки " нового статуса Русской Православной Церкви . Написана на большом листе пергамента золотом и киноварью. Подлинник был удостоверен подписями всех участников освященного Собора и десятью вислыми печатями: Большой государственной, двумя патриаршими (причем патриарх Иов воспользовался двусторонней печатью Московского патриарха), четырьмя митрополичьими, двумя архиепископскими и епископской. На обороте грамоты собственноручные подписи тридцати двух лиц. Первыми приложили руки патриархи Иеремия и Иов . За ними следовали митрополиты: Ермоген Казанский и Астраханский, Варлаам Ростовский и Ярославский, Иерофей Монемвасийский, Геласий Сарский и Подонский; архиепископы: Иона Вологодский и Великопермский, Иов Суздальский и Тарусский, Сильвестр Смоленский и Дорогобужский, Митрофан Рязанский и Муромский, Захарий Тверской и Старицкий, Арсений Елассонский; епископ Иосиф Коломенский и Каширский. После иерархов подписались архимандриты и игумены монастырей: греческий Христофор, Троице-Сергиева Киприан , Новоспасского Сергий, Чудова Феодосии, Симонова Тихон, Свияжского Мисаил, Андроникова Гурий, Богоявленского Иосиф, Пафнутьева-Боровского Варлаам, Смоленского Борисоглебского Адриан, Рязанского Спасского Иона, Тверского Отроча Феодосии, Переяславль-Залесского Даниловского Иона , Рязанского Рождества Богородицы Солочинского Андроник, Спасо-Прилуцкого Галактион, Вологодского Корнильева Лаврентий и Переяславского Никитского Никон. Последними поставили свои подписи Троице-Сергиева монастыря келарь Евстафий и монах Варсонофий (Якимов) . |
| —372— рок и тем вымогают милостыню». Христианам – продолжает он – не было необходимости превращать храм в место ночевки с его естественными последствиями, когда в Вифлееме было 150 домов, где легко могли найти себе ночлег богомольцы 1630 . – Безобразие в иных случаях увеличивалось еще от того, что Греки иногда совсем забывали, что такое храм и какое различие его от обыкновенных домов. Иерофей Монемвасийский, писатель конца XVI века, указывает как на общие явления на следующие случаи: «клирики завели при церкви покои для себя, мясных и молочных яств, жилья с женскою прислугою и другие бесчиния, Богу и людям ненавистные». Иерофей знал, что в некоторых местах женщины свободно могли приходить в храм, как будто это были их кухни 1631 . Даже в XIX-м веке, назад тому полустолетие, по достоверному рассказу епископа Порфирия (Успенского) на крыше храма гроба Господня устроен был гарем алемидского шейха. Повествователю известен был и план этого гарема. Конечно, гарем мусульманского шейха всегда можно было бы согнать с крыши гроба Господня, если бы у Греков было побольше усердия к храму Божию 1632 . – —373— (Впрочем нет сомнения, указанные нами факты должны быть рассматриваемы как дело прошлое). – И в настоящее время многое такое – уже, вероятно навсегда, – перешло в область предания 1633 . Церкви в греко-восточных странах, впрочем не по вине Греков, лишены были до последнего времени некоторых выразительных принадлежностей, к которым мы так привыкли. По законам Магомета II, христианские церкви не должны были иметь ни крестов на куполах, ни колокольного звона. И вот церкви в Турции с тех пор лишились и того и другого. Правда были исключения, но они встречались редко. Так надглавные кресты сохранялись даже в XVIII в. в одном уединенном монастыре, именуемом Кикос на о. Кипре 1634 . Несколько чаще, чем эти кресты, сохранился, не смотря на запрет, колокольный звон – при некоторых христианских церквах. Арсений —374— Суханов 1635 на о. Хиосе видел колокольцу с небольшим колоколом; Григорович-Барский 1636 встречал сельские церкви на о. |
| В XVI в. острота противоречий смягчилась. Отчасти это произошло потому, что студенты-греки отправлялись в Венецию; многие из них путешествовали в другие города Италии, и если вели себя тактично, то чувствовали, как хорошо их принимают в католических кругах. Отчасти этому способствовало обаяние пусть и не совсем романтической личности императора Карла V, который считался одним из потенциальных вождей будущего крестового похода за освобождение греков. Православные греки Венеции, такие как Антоний Экзарх, считали, что ничто не сможет охладить Карла, о котором было известно, что он твердый католик. 361 Ученый с Пелопоннеса, Арсений Апостолис, или Аристовул, как его звали до принятия священных обетов (сын Михаила Апостолиса, после учебы в Венеции возвел себя в архиепископа Монемвасийского с помощью двух сомнительных священников, а затем пытался наладить отношения с патриархатом, чтобы тот признал его во главе этой греческой кафедры), писал пламенные и бранные письма иерархам обеих Церквей и стал главным сторонником похода Габсбургов. Он изложил свой план в длинном письме к Карлу, а в конце подписался следующим образом: «Собака Вашего Величества», добавив, что он лает, прося ужин. Но Карл никогда не хотел начинать войны с турками. 362 К тому времени греки уже не были столь изолированными. На протяжении XVI в. правители Западной Европы начали понимать, что Османская империя не может восприниматься как временное явление. Она должна была быть признана как европейская держава, с которой следовало наладить дипломатические отношения. Начали появляться книги, в которых описывались турки и организация их государства. Христианские меньшинства в Империи были многочисленными; следовало использовать их расположение. Началась торговля между Западом и оттоманскими правителями; западные купцы требовали защиты со стороны своих правительств. В то же время, поскольку правящие классы в Турции лично мало интересовались торговлей, западные купцы имели дело с торговцами христианами и евреями, в первую очередь греками, которые главенствовали в экспорте. Наступало возрождение интереса к греческому вопросу. |
| 450 Turcograec. lib. 3. р. 216. На бедность, как на большое препятствие к занятию науками, очень часто ссылается Феодосий Зигомала в письмах к Крузию. In раирегтате vivimus, писал в одном письме Зигомала, quae in multis virtuli obstat... cum necessimame el vi, quam venmris dominium imponit, in victu parando dismineamus, smudiaque liberalia, ut in somnis, videamus. Там же, стр. 430. См. стр. 94, 433, 252. 457 Turcogr. 1. 3. р. 246; plerisque Graecorum memplis in singulis civitatibus, scholas риегогит adjuncias esse; in quibus nullae sint classes, пес diversae lecmiones, sed unicus praeceplor pueros in psalmerio, horologio, acoluthiis, aliisque libris, quorum eccmesiis usus sit, insmimuens. Так же стр. 205. Schweiger, Ruch. 11, s. 221–222. Chytr. p. 15. Низшие школы известны были под именем mriviales. 461 Утверждаем это на том основании, что известны ученики этих переселенцев, образовавшие в свою очередь новых учеников, – что продолжалось до конца 16 ст. Так напр. великий ритор великой церкви Мануил Пелопонезский был учеником Антония Кармалики; у Антония учился Арсений монемвасийский, у Арсения Иоанн Зигомала (Turcogr, 1. 1. р. 90). Эрмодор Лестарх учился у Иоанна Ласкариса (брата Констант. Ласкариса, написавшего грамматику в 1470). Там же, р. 248. 463 Revue des deux mondes, 1848. Об афинском училище у Wheler. t. 3. lib. 2. p. 409. О хиосском – Turcogr. p. 493. О софийском – там же 229. О существовании критских училищ свидетельствуют слова одного учёного критянина (Константина Сервия в письме к М. Крузию от 1583 г.) Turcogr. р. 538. Здесь представляется, по видимому, противоречие с теми местами книги Крузия, где говорится, что между греками нет места для свободных наук (р. 94, Turcogr.), что во всей Греции нигде не процветают науки, что они (греки) не имеют ни академий, ни публичных профессоров, кроме школ обыкновенных (р. 205, 246, 495, 537), Но в этих местах говорится о состоянии просвещения в Греции собственно, а не обо всех городах и греческих христианах в пределах турецкой империи, и говорится только сравнительно или с прежним состоянием Греции, как в первом месте, или с достоянием просвещения и наук в западной Европе. |
| В избрании, по царскому наказу, участвовали греческий митрополит Иерофей Монемвасийский, архиепископы – казанский Тихон и греческий Арсений Еласонский, епископы – суздальский, смоленский, рязанский, тверской, коломенский и крутицкий; другие не означенные здесь архиепископы в избрании не участвовали, потому что они сами назначались к избранию в кандидаты или на патриаршество, или на вновь открываемые митрополии. Избиратели удалились на верх в придел похвалы Богородицы и приступили к своему делу, а патриарх с остальным духовенством оставался в главном храме. Кандидатами на патриаршество предписывалось избрать митрополита Иова, архиепископов новгородского Александра и ростовского Варлаама. Вместе с тем предписывалось устроить две новых митрополии в Новгороде и Ростове. Кандидатами на новгородскую митрополии должны быть избраны снова новгородский архиепископ Александр и архимандриты троицкий Киприан и Владимирского Рождественского монастыря Иона; на ростовскую митрополию – ростовский архиепископ Варлаам и архимандриты Новоспасский Сергий и Чудовский Феодосий. Избрание указанных лиц было совершено во всём согласно с данным наперёд царским наказом. Имена кандидатов на патриаршество и на две новых митрополии были записаны на особых трёх избирательных грамотах митрополичьим дьяком Иваном Шебаршиным по тому образцу, как записывались имена архиепископов или епископов при переходе их с одной епархии на другую 115 . Указанные грамоты переданы патриарху, а патриарх со всем освященным собором сряду отправился в царские палаты для представления их государю. Все члены собора были встречены во дворце с почётом самим государем, рассажены по местам в установленном порядке. Посидев немного, патриарх встал, возвестил царю о совершённом избрании и, взяв протокол избрания кандидатов на патриаршество, поднёс его государю 116 . Царь велел своему дьяку прочитать бумагу вслух и остановил свой выбор из трёх кандидатов в патриархи на митрополите Иове 117 . Сряду же отправлена почётная депутация к митрополиту Иову просить его в царские палаты. |
| Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца; а вы знаете, что никакой человекоубийца не имеет жизни вечной, в нем пребывающей. 1 Ин. 3,15 Использованные материалы Статья из энциклопедии " Древо " : drevo-info.ru Патриарх Константинопольский Иеремия II Транос Иеремия II Транос (греч. Ιερεμας Β Τρανς; + 1596 ), патриарх Константинопольский Родился между 1530 и 1536 годами в Анхиале, ныне Поморие , Болгария , в знатной семье, связанной с родом Кантакузинов. Воспитывался в небольшом монастыре Иоанна Крестителя на Чёрном море, близ Созополя, где, вероятно, и принял монашество. Учился у митр. Иерофея Монемвасийского , митр. Арсения Тырновского , и Дамаскина Студита , одного из самых ярких филологов и проповедников той эпохи. С юных лет Иеремию отличала любовь к просвещению. В период патриаршества он основал в Константинополе издательство. Митр. Иерофей Монемвасийский, сопровождавший Иеремию в путешествии на Русь, называет его " мудрым " (σοφς) и характеризует как знатока канонического права. Однако в хронике Псевдо-Дорофея Монемвасийского патр. Иеремия именуется " малограмотным и необразованным " (γρμματος, πειρος παιδεσεως), хотя не исключено, что такое определение принадлежит к числу ошибок и искажений, нередко встречающихся в этом сочинении . Уже будучи первосвятителем, Иеремия продолжил образование в патриаршей школе в Константинополе, изучая диалектику, риторику и этику под рук. Иоанна Зигомалы , а также сочинения классических авторов с его сыном Феодосием. В течение всей жизни патр. Иеремия продолжал изучать богословие, философию, историю Церкви и другие науки. Около 1568 года Иеремия был избран митрополитом Ларисы . В период его епископства в г. Трикала (Фессалия) была основана школа, где преподавали грамматику, литературу и риторику. Здесь учился буд. архиеп. Арсений Элассонский , которому Иеремия покровительствовал. Патриаршество В мае 1572 года патр. Иеремия сменил на патриаршем престоле Митрофана III , обвиненного в симпатиях к Риму. Избранию Иеремии способствовала протекция его родственника и земляка Михаила Кантакузина , весьма богатого человека, пользовавшегося покровительством великого везира Мехмед-паши Соколлу. |
|
|
