| Арсений считал, что Серафим, обвиняя его, «черпал свои сведения не из осторожных источников и не разнообразных... Но не могу не подметить и другой стороны дела, субъективной. В письме нить рассуждения, лучше сказать предположений, такова: шептался Арсений с кем-нибудь – следовательно, шептался против меня; такое же понимание моих действий навязано и всем: явился я на съезд, конечно, с той целью, чтобы занять живое место; ездил по епархии – какая может быть другая цель поездок, кроме подкопов против архиепископа. Пусть меня простит высокопреосвященный, но я решительно протестую против навязывания мне подобной психики и логики, и считаю ее совершенно произвольной и оскорбительной для меня» 390 . В заключение своего доклада Синоду Арсений представил приложения, содержащие конкретный «источниковедческий» разбор положений из жалобы Серафима. Так как последний обвинял своего викария в агитации против него во время поездок по городам епархии, Арсений телеграммой запросил всех благочинных тех мест, где он был за время своего управления тверской епархией 391 . Ответ всех протоиереев был одинаков: Арсений не вел никакой агитации против Серафима. Однако даже такой конструктивный разбор обвинений Серафима не помог викарию. Определением Синода от 11 сентября Арсений был перемещен в Таганрог на должность викария Екатеринославской епархии, а Таганрогский епископ Иоанн (Поммер) был назначен викарием в Тверь 392 . В центральной прессе даже появилось сообщение, что по возвращении Серафима в Тверь викарий был «арестован в административном порядке» 393 . В действительности же Арсений спокойно, без всяких эксцессов покинул Тверь. Во время торжественного прощания с паствой ему были поднесены иконы и митра 394 . Однако Серафиму не суждено было долго торжествовать победу. В декабре Исполнительный комитет местного Совета рабочих и солдатских депутатов предъявил ему ультиматум: сдать все дела по управлению Тверской епархией Епархиальному совету до 1 января 1918 года и покинуть пределы губернии. В письме, направленном владыке за подписью председателя Исполнительного комитета А. П. Вагжанова, содержалась интересная мотивировка такого решения: «принимая во внимание постановления Чрезвычайного съезда духовенства 20 – 25 апреля и результаты баллотировки 8 августа» 395 . |
| Утром, истопив печь и накормив скотину, Арсений с Марьей отправились в соседнюю деревню. Мальчик резво тащил сани по накатанной дороге. В любое другое время Арсений любовался бы ровной поступью и статью своего любимца, подбадривал бы его ласковым и добрым словом, но сегодня сидел мрачный и сердитый, не представляя, как начнет разговор и что скажет этому прыткому молокососу. Никольшу застали они во дворе у дома. Парень колол дрова. Он ловко взмахивал топором, глубоко врубал лезвие в матерую чурку, поднимал ее и резко, с плеча, опускал, разваливая на две половины. Марья невольно залюбовалась стройной, сильной и красивой фигурой, крепкой, надежной и ловкой мужской силой и хваткой и удовлетворенно одобрила про себя выбор дочери. Да и Арсений, превозмогая обиду и неприязнь, тоже положительно оценил будущего зятя. Увлеченный работой, Никольша и не заметил гостей, а когда увидел, отложил топор и, немного смутившись, первым приветствовал их, предупредив, что отца нет дома. Галактион и его старшие сыновья зимой рубили дома в городе, или, как это называлось, ходили в отхожий промысел – на заработки, а Николай с давно болевшей матерью оставался дома на хозяйстве. Марья Егоровна дипломатично справилась о здоровье матери, а Арсений без всякой дипломатии прямо поинтересовался, знает ли Никольша, что скоро станет отцом и каковы его планы на этот счет. На первую часть вопроса парень ответил утвердительно, а о планах, тоже без дипломатии, сообщил, что готов жениться на Аннушке, только с маленьким условием: родители дают ей в приданое коня Мальчика. Арсений ожидал любого ответа, но чтобы такого! Он был ошарашен, ошеломлен и убит наповал. Сначала он просто онемел, а потом со словами: «Вот тебе, а не Мальчик» – сложил пальцы на обеих руках в фиги и сунул их под самый нос нахальному жениху. – Воля ваша, Арсений Яковлевич, а только это мое последнее слово, – спокойно парировал Никольша и как ни в чем не бывало снова принялся колоть дрова. Взбешенный Арсений запрыгнул в сани и впервые протянул Мальчика вожжами. Обиженный конь сразу рванул в галоп, Марья крепко вцепилась в передок саней и только громко охала, когда сани подпрыгивали на ухабах. |
| С поста Ирину не отпускали, днем в больнице дежурила бабушка, ночью Ирина. Войдя в комнату, Ирина заплакала. “Успокойтесь! Успокойтесь! Господь милостив. Таня поправится”, – говорил о. Арсений и, смотря на Ирину, видел растерянную, убитую безутешным горем молодую женщину, опустошенную, не имеющую ни на что надежды. “Безнадежна Татьяна, умрет. Две болезни сразу. Сказали, умрет, а я не могу днем быть около нее”, – проговорила она и, рыдая, упала головой на стол. Отец Арсений подошел к шкафчику с иконами, открыл его, зажег вторую лампадку и сказал: “Буду молиться о Тане, буду просить Господа”. “Я тоже буду просить Вашего Бога, я готова делать все, лишь бы спасти Таню, но не умею молиться и не знаю Бога”. Пламя лампадок тихо колебалось, освещая то одну, то другую икону, но наиболее ярко выделялась икона Владимирской Божией Матери. “Будем, Ирина, просить Матерь Божию, Заступницу нашу, о выздоровлении Тани”, – и начал молиться громко и отчетливо. Молясь, о. Арсений не видел Ирины, забыл о ней, он помнил только о безутешном человеческом горе, страдании. Моля Царицу Небесную исцелить младенца Татиану, всю свою душу, всю свою духовную силу иерея вложил о. Арсений в эти молитвы. Рассказывая мне об этой молитве почти через 25 лет, о. Арсений говорил: “Вы знаете, что я редко плачу, а здесь плакал, умолял Господа и Матерь Божию о помощи, просил как иерей, дерзновенно просил и – страшно сказать – требовал, да, именно требовал, так велико и безысходно было горе Ирины. Не было у нее ни надежды, ни веры, но в глазах ее я видел доброту и любовь. Я умолял Господа исцелить Таню, просил Матерь Божию осенить светом Своим, светом веры Ирину, зажечь в ней веру Христову, дать ей Надежду. Потом я каялся владыке Ионе за свою дерзновенность”. Прошло два часа, кончив молиться, о. Арсений обернулся и увидел Ирину – она стояла на коленях, с лицом, залитым слезами, и не отрываясь смотрела на икону Владимирской Божией Матери, ничего не замечая вокруг себя и что-то шепча. Сердце о. Арсения наполнилось неизмеримой жалостью к Ирине. Подойдя, он положил руку на ее склоненную голову, сказав: “Идите, Ирина. Господь поможет. Будем просить оба, Вы и я. Матерь Божия, наша Заступница, не оставит Вас, Она поможет”. |
| В конце 1960 года о. Арсений решил выехать в Ленинград для розыска и встречи с теми двумя людьми, адреса и имена которых назвал умирающий Михаил (см. воспоминания о Михаиле). Сопровождала его я. Приехали рано утром. Отец Арсений не захотел зайти к знакомым, а прямо с вокзала поехал по адресу, когда-то данному Михаилом. Я отговаривала и предлагала съездить самой узнать, живут ли они еще по этим адресам, но он ответил: “Не надо, поедемте. Они не уехали”. Вышли на вокзальную площадь. Было шумно и, как всегда, когда приезжаешь в новый город, запутанно и бестолково. Отец Арсений не захотел ехать на такси, а, спросив, какой троллейбус идет по Невскому проспекту, заторопил меня к остановке. Ехали молча. Отец Арсений с особым вниманием рассматривал людей, дома, улицы. Сошли где-то в середине Невского и пошли по улице, отходящей от него в сторону. Дом был большой, шестиэтажный, светлый, с двумя широкими подъездами, у одного из которых висело несколько бронзовых и гранитных досок, говоривших, что когда-то здесь жили известные всему миру ученые. Поднялись на лифте на четвертый этаж. На входной квартирной двери блестела медная табличка с фамилией разыскиваемого нами человека. Я позвонила. Довольно быстро открылась дверь, и женщина лет сорока пяти, выйдя на площадку, спросила: “Вам кого?” Отец Арсений назвал фамилию, имя и отчество хозяина квартиры. Вытирая руки о передник, женщина приветливо сказала: “Проходите”. Мы вошли в переднюю. “Подождите, он сейчас выйдет, – и, прикрыв дверь в одну из комнат, негромко сказала: – Сергей Сергеевич! К Вам пришли”. И почти тотчас в переднюю вышел высокий человек, с красивым удлиненным лицом, окаймленным черной бородой. Большие черные глаза его поражали живостью и проницательностью. Окинув нас взглядом, он спросил довольно резко: “Чем могу служить?” – “Я по одному давнему поручению пришел к Вам”, – ответил о. Арсений. “Очень рад, очень рад. Прошу, раздевайтесь”. Мы разделись, втиснув наши пальто на вешалку, и вошли в большую комнату, из которой перед этим только что вышел Сергей Сергеевич. |
| Много трудился он в деле народного просвещения, стал ревностным проповедником и горячим защитником православия против лютеран и раскольников-старообрядцев. В борьбе с последними он поступал как человек своего жестокого времени. Он не доверял даже гражданским начальникам, обвиняя их в «знатном прихлебстве». Когда дело касалось богатых и почетных раскольников, он властью своей подолгу держал их в заключении, невзирая на жалобы, подаваемые на него духовным и светским властям. Для «вразумления» раскольников Арсений применял меры, прямо противоположные тем, которыми пользовался его предшественник на кафедре святитель Димитрий Ростовский , действовавший «путем кротости и силой своих увещаний». В то же время митрополит Арсений глубоко чтил святителя Димитрия, добился открытия его мощей и составил его житие. В 1734 году иеромонах Арсений (Мацеевич) был назначен в Камчатскую экспедицию под руководством Витуса Беринга для открытия морского пути на Камчатку. Почти три года сопровождал он морскую экспедицию, служил, проповедовал, писал, вел бескомпромиссную борьбу с иноверцами и сектантами. Все это сказалось на здоровье священника, и в 1737 году его уволили с флотской службы и отправили в Вологду к епископу Вологодскому Амвросию (Юшкевичу), занимавшему в то время первенствующее место в церковной иерархии. А в 1738 году Арсений стал соборным иеромонахом синодального дома в Санкт-Петербурге и законоучителем гимназии при Академии наук. Естественно, столь активная жизненная позиция, организаторские способности и выдающийся интеллект не могли не быть замеченными в столице империи. 26 марта 1741 года Арсения рукоположили в епископа Сибирского и Тобольского с возведением в сан митрополита. Во время пребывания своего в Тобольске он преобразовал местную архиерейскую канцелярию в консисторию и защищал новокрещеных инородцев от притеснений воевод, а духовенство — от вмешательства светского суда. Но суровый сибирский климат вредно отразился на его здоровье, и он, вскоре по воцарении Елизаветы Петровны, попросился в Ростов, куда его перевели в 1742 году. Здесь митрополит Арсений обрел себе известность как ревностный служитель Церкви и защитник ее прав. Он боролся с иноверием и расколом, ратовал за русские школы, не терпел нововведений, ревностно проповедовал. И все же главным делом всей своей жизни митрополит считал отстаивание независимости Церкви от государства. Когда его избрали постоянным членом Синода, он отказался дать присягу, в которой говорилось, что высшим судьей является императрица. Арсений заявил: «Высший Судия есть и будет только Христос!» Это могло навлечь на митрополита большие неприятности. Однако Елизавета высоко ценила святителя, и дело обошлось без последствий. Несколько раз владыка Арсений обращался с посланиями к императрице, призывая ее не посягать на земельные владения Церкви. |
| (память 12/25 июня) Из Великого Новгорода происходил блаженный Арсений, но неизвестно, кто были его родители и в какое время он родился; лишь одно знаем, что хоро ши были родители, воспитавшие его в благочестии, ибо каков корень, таковы и ветви и, по Священному Писанию, аще корень свят, то и ветви (Рим. 11, 16). Добрым воспитанием укоре нился в сердце его страх Божий и послужил ему нача лом премудрости. Возрастая телесно, возрастал Арсений и духовно, удаляясь от всего суетного и соблюдая душевную и телесную чис тоту. Всем сердцем при ле пился он ко Святой Церкви, услаждаясь слышанием Божественных словес. Но что бы благоговейный отрок не оставался в праздности, родители отдали его на учение ремеслу. «Со усердием повеленная ему исполняше и тако скоре изу чися худо жеству и бысть ковач меди». От своих трудов он со тщанием подавал милостыню нищим, «бе бо зело ми лостив». Любя всегда молиться Богу, сердце его все более и более разгоралось любовью Христовой. Это побудило его наконец оставить мир, сродников и все имущество, чтобы искать безмолвной жизни. В 1373 году преподобный поступил в Новгордский Лисицкий (Ли сичий) монастырь. Пройдя иноческий искус, он принял монашество с именем Арсений. Один надцать лет прожил Арсений в обители, пройдя различные послу шания и сделавшись совершенным иноком не только по одежде, но и по чрезвычайным подвигам бдения, поста и молитвы. Он был возлюблен Богом и людьми за свою добродетель. Все братия смотрели на него как на данный им свыше обра зец жития иноческого. Но, стремясь к еще более высоким духовным подвигам, преподобный Арсений ушел на святую гору Афон. Благополучно достигши Святой Горы, он был с лю бо вью принят игуменом Иоанном, который велел пришельцу, как бы новона чально му, подвизаться в общих трудах с братией, чтобы испытать его терпение. Прошел прп. Арсений по порядку все монастырские службы, начиная от древоде лания и печения хлебов, и всякую службу исполнял с чрезвычайным смирением и послу шанием, по рассуждению бдительного пастыря, вменяя себя за худшего из братии и за великого грешника. Игумен, узнав искусство пришельца русского ковать медные сосуды, занял его предпочтительно сим рукоделием. |
| После прибытия на греческую землю он прожил только сорок дней, как и предсказал своим чадам. Когда святого поместили в больницу, один из его близких хотел раздавить вошь, которую обнаружил у него на теле. Но отец Арсений воскликнул: «Нет, не убивай бедную! Пусть тоже отведает немного плоти! Разве она предназначена только для червей?» И затем, повернувшись к посетителям, сказал: «Душа! Душа! Заботьтесь о ней больше, чем о плоти, которая пойдет в землю и станет пищей для червей!». Это было его последнее наставление и завещание. Два дня спустя, 28 октября (10 ноября н. ст.) 1924 г., он мирно предал душу Богу как верный Его служитель. Преподобному Арсению было восемьдесят три года. Часть его честных мощей находится в монастыре Суроти, близ Фессалоники. С 1970 г. множество явлений и исцелений, происходивших от святых мощей, постоянно свидетельствовали о близости к Богу, которую стяжал преподобный Арсений. Его почитание было признано Константинопольским Патриархатом в 1986 г. Вот несколько случаев из жизни святого Арсения, описанных старцем Паисием Святогорцем. Отец Арсений часто ходил с псаломщиком Продромосом служить Литургию в пещерный храм Пресвятой Богородицы, расположенный высоко в скале. В храм вели 40 ступеней, вырубленных в скале, и деревянная лестница из 120 ступеней. У входа в пещерный храм фарасиоты построили деревянный балкон. Как-то раз после службы отец Арсений вышел на балкон. Он оперся на деревянные перила, но внезапно одна доска оторвалась, и преподобный полетел с 50-метровой высоты в пропасть. Псаломщик Продромос между тем убирался в храме и ничего не знал. В это время на соседнем поле работал земледелец. Увидев, как падает преподобный, он бросил своих волов на поле и побежал к месту падения, чтобы, как он думал, хотя бы собрать останки отца Арсения. Подбежав к упавшему, крестьянин нашел его целым и невредимым, только неподвижным. Он подошел ближе и хотел в изумлении дотронуться до упавшего, но отец Арсений сказал: «Не трогай меня, со мной все в порядке». Преподобный лежал без движения не потому, что ударился, а от умиления: когда он падал, его подхватила на руки одна Жена и опустила на землю. В этот момент, как он сам рассказывал, он чувствовал себя словно малое дитя на руках у матери. Отец Арсений вернулся в храм и рассказал обо всем Продромосу, который по-прежнему был занят уборкой и никак не мог понять, что же произошло. Крестьянин пошел в Фарасы и рассказал жителям о случившемся. |
| И в данном случае нарушалась последняя воля умерших. «Все конфискованные вотчины должны идти на государственные нужды» – гласил указ. Однако большую часть монастырских земель Екатерина раздала своим фаворитам. В результате действий правительства из 964 монастырей осталось только 200. Остальные были либо закрыты, либо оставлены без средств к существованию. Новые же обители открывать запрещалось. Первым открытым противником изъятия церковных земель стал митрополит Ростовский Арсений (Мациевич). Он родился в 1697 году в Польше. Его отец был православным священником. Пойдя по стопам отца, Арсений окончил духовную семинарию, а затем знаменитую Киево-Могилянскую академию – одно из лучших учебных заведений того времени. Приняв монашеский постриг, Арсений отправляется священником в Камчатскую экспедицию под руководством Витуса Беринга. Затем он становится законоучителем академической гимназии в Петербурге. Святитель Арсений, по воспоминанию современников, «характера был вспыльчивого, но твердого и настойчивого, строг к ученикам, а позже и к священникам». С воцарением Елизаветы Петровны его избирают сначала митрополитом Тобольским, а затем переводят в Ростов. Здесь митрополит Арсений становится известен как ревностный служитель Церкви и защитник ее прав. Он боролся с иноверием и расколом, ратовал за русские школы, не терпел нововведений, был ревностным проповедником. И все же главным делом всей своей жизни митрополит считал отстаивание независимости Церкви от государства. Когда его избрали постоянным членом Синода, он отказался дать присягу в том, что высшим судией признает императрицу. Арсений заявил: «Высший Судия есть и будет только Христос!» Это могло навлечь на митрополита царский гнев. Однако Елизавета высоко ценила святителя, и дело обошлось без последствий. Несколько раз владыка Арсений обращался с посланиями к императрице, призывая ее не посягать на земельные владения Церкви. При воцарении Екатерины II митрополита Арсения не пригласили на коронование новой императрицы. |
| Вот и брел будущий писатель час, второй, третий, а деревни Коровино, где он планировал заночевать, как не было, так и нет. Тут надо сделать небольшое отступление. То его странствие было вторым или третьим, в рюкзаке он нес маленькую иконку Николая Угодника. Когда после трех-четырех часов напрасных блужданий Арсений вновь вернулся на то место, где уже был, он снял рюкзак с плеча, бросил его о земь: " Все, не могу больше! " А затем, неверующий человек, вспоминая напутственные слова бабушки Анны, произнес, тихо-тихо, будто сам стесняясь этих слов: " Господи, помоги! Николай Угодник, милостивый чудотворец, помоги мне, грешному " . Вдруг постеснявшись своей слабости, он медленно поднялся, взвалил рюкзак на плечи и На самом краю горизонта Арсений увидел маленькую точку. Минута, другая, и вскоре стало понятно, что это человек, идущий ему навстречу. За весь день ни души, а тут сразу как по заказу. Арсений обрадованный рванул к нему что есть духу. Дедушка. Сколько лет не понять. Может, семьдесят, может сто. Седенькая бородка, белесый пух волос вокруг лысины. За плечами какая-то дореволюционная котомка. Увидел Арсения улыбнулся. - Заблудился, сынок? спросил, будто все уже знал. - Заблудился, дедушка, - Арсений был так обрадован, что забыл удивиться прозорливости случайного прохожего. - В Коровино, небось, идешь? И опять ответил, не удивившись: - В Коровино! - А поворачиваешь вправо вон за тем полем? - Точно! - Та дорога в Михалево вела, а Михалева уже нет. Вот ты и куролесишь, сынок. - А как же - Пройти чуток дальше, тропку увидишь пока еще можно увидеть. Вот по ней и придешь в Коровино. - Спасибо, дедушка, - проговорил скороговоркой Арсений и пошел, да нет, что там побежал дальше. Но не прошел он и ста шагов, как остановился, будто вкопанный. До него дошло: в этакой глухомани дедушка совсем старый А если ему нужна еда, вода, деньги, лекарства? Ему, Арсению, нужно неизвестное пока Коровино, а если он, Арсений, нужен этому дедушке? Впрочем, еще не поздно все исправить. И вот Арсений поворачивается назад, а позади чистое поле. И ни души. |
| Препод. Арсений из царских палат пришел в один монастырь; игумен пригласил к обеду братий, а его нет; потом, бросив ему для испытания корку хлеба, сказал: «если хочешь, ешь». Преп. Арсений подумал в себе: «этот старец есть Ангел Божий и прозорливый; бросил мне хлеб, как и следует чтобы я, как пес, съел его». Нагнувшись, он взял устами хлеб и, отошедши на руках и ногах в угол, стал его есть. Пример бескорыстия Аркадий, воцарившись и узнавши о местопребывании преп. Арсения, написал к нему ласковое письмо, в котором предлагал ему дань со всего Египта в пользу монастырей; но препод. Арсений отвечал: «дани Арсений не принимает, ибо он уже умер для мipa и пусть его никто не считает в живых». Мир сердечный Преп. Арсений спросил иноков: «для чего вы здесь сидите, братие, и слушаете шум тростей; ибо кто по истине любит молчание, тот и птичьего гласа не может терпеть, ибо и от этого мир сердечный нарушается, тем более от такого тростникового шума. Удаление от людей лучше общения с ними Препод. Арсений ни с кем не хотел ни говорить, ни видеться, а препод. Movceй всех любезно принимал и угощал. Один инок в видении видел препод. Арсения на корабле, коим управлял в безмолвии Дух Святый; а на другом корабле видел Movceя, коему ангелы в уста влагали мед. Уединение воспламеняет человека любовью Один инок видел в скважину дверей келлии преп. Арсения, что он, углубляясь в богомыслие, горел серафимскою любовью и весь на молитве объят был пламенем. Приличие в сидении Препод. Арсений, сидя, имел обычай по мipckoмy полагать ногу на ногу. Один старец, желая исправить его ошибку, сказал прочим братиям: «пойдем братие к Арсению, и я сяду, как он сидит. Вы меня в этом обличите, – я вам поклонюсь, и старец от того исправится». Смиренномудрие выше всех наук Однажды упрекали преп. Арсения: «зачем он, будучи мудр и зная разные языки, разговаривал с простым Египтянином?» Он отвечал, что он действительно знает разные языки, но простой азбуки этого человека не знает, т. е. смиренномудрия; ибо кто и всю мipckyю мудрость знает, а не имеет истинного смиренномудрия, тот не может найти пути Божия спасающего». Лучше смрад обонять, нежели благовония |
|
|
