| Надежда Малинаускене , преподаватель греческого языка Сретенской духовной семинарии: «Отец Арсений: моменты из жизни» Впервые я увидела отца Арсения, тогда иеродиакона, в аудитории четвертого курса, когда мы собрались на факультативные занятия по древнегреческому языку со студентами первого, «монашеского» выпуска нашей семинарии. Группа была небольшой, ее состав менялся, но отец Арсений присутствовал практически на всех занятиях. А это была первая пара в субботу. Один из немногих, отец Арсений посещал занятия до самого конца и получил хорошую зачетную оценку. К занятиям относился очень ответственно, приходил в аудиторию обычно заранее, старался все записывать. Я понимала, что немолодым людям трудно заучивать слова, воспринимать и запоминать непростой материал, связанный, например, с древнегреческим ударением, поэтому занятия шли медленно. Когда я огорчалась по поводу нашего темпа, отец Арсений спокойно говорил: «А мы никуда не спешим». Навсегда запомнилось, как сосредоточенно и благоговейно он читал по-гречески «Отче наш». Впоследствии я слушала его проповеди, иногда пристраивалась к группам паломников, которым отец Арсений рассказывал об истории обители, об иконах в храме. Бывало, что мы просто встречались на территории монастыря, когда я шла в семинарию. Я подходила к нему под благословение, а он всегда успевал сказать доброе слово. От него исходило какое-то мудрое спокойствие, умиротворение, тепло, отеческая благожелательность. Однажды при входе в трапезную отец Арсений подарил мне свою книжечку «Грех непрощаемый: о грехе хулы на Духа Святаго», изданную в Сретенском монастыре, с дарственной надписью: «Уважаемой Надежде Касимовне с благодарностью, благословением и добрыми пожеланиями. Иеромонах Арсений. Рожд. пост 2007 г.» Прочитав ее и вникнув в суть, я лучше поняла, о чем раздумывал отец Арсений и почему он был таким, каким он многим запомнился. Ведь он жил так, как написал в своей книжке: «Христиане не должны своей жизнью давать другим людям поводов к богохульству». |
| Как уже говорено выше, у нас в XVII веке приобрел громкую известность, благодаря своему участию в событиях жизни русской церкви за это время, один грек по имени Арсений, которого современники так и звали «Арсением греком» и за которым это имя осталось и во всех письменных памятниках. Современники, поступая так, быть может, желали отличить его от других деятелей Арсениев, бывших в то время в Москве, – киевлянина Арсения Сатановского и Арсения Суханова . Этот Арсений грек, приехав в Москву в числе свиты иерусалимского патриарха Паисия, был оставлен в Москве именно для «риторского учения» и занимался этим делом еще до своей ссылки в Соловки. «Как де был на Москве, – говорил в 1650 году Степан Олябьев, один из числа Московской учащейся молодежи, – Арсений грек, которого сослали на Соловки, и он Степан хотел было учитца по латыни»; как сослали его, он перестал учитца и азбуку изодрал 40 . Этот Арсений грек занимался педагогическою деятельностью в Москве и по возвращении из Соловок. Протопоп Московского Казанского собора Иван Неронов в 1655 году говорил патриарху Никону : «ты его (Арсения грека) взял из Соловецкого монастыря на смуту и устроил того яко учителя, пачеже к тиснению печатному правителя» 41 . В 1657 году брат Арсения грека на обычном допросе в Путивле показал, что едет в Москву с своими старцами «по письму родного брата своего старца Арсения, который учителем на печатном дворе у патриарха Никона » 42 . Кроме того и другие современные свидетельства не оставляют сомнения в том, что известный деятель Никонова времени Арсений грек в бытность свою в Москве по возвращении из Соловок занимался и педагогической деятельностью. По моему мнению, этого именно Арсения грека и разумеет Олеарий; т. е. Арсений грек, учитель греко-латинской школы, о котором говорит Олеарий, есть известный деятель времени патриарха Никона Арсений грек. Теперь – когда же открыта греко-латинская школа этого Арсения грека? Арсений грек приехал в Москву 26 января 1649 г. и все время пребывания в Москве патриарха иерусалимского Паисия числился в числе свиты патриаршей и даже вместе с прочими членами ее получил как «уставщик» патриарший на прощальной аудиенции, данной царем патриарху, «царское жалованье». |
| Исполните ли, что скажу вам? – помолчав несколько, спросил их Арсений. Они обещались исполнить. Тогда старец сказал им: «Если услышите, что где-либо Арсений, то не ходите к нему». В другой раз Архиепископ послал наперед спросить Арсения: отворит ли он ему дверь келлии. Если придет, то отворю, а когда отворю для тебя, то отворю д ля всех и тогда не останусь здесь. Архиепископ решился не безпокоить его. Так он поступал с большею частью посетителей, чтобы не отвращать ума своего от беседы с Богом. Иоанн Лествичник указывал на Арсения, как на пример безмолвия. «Образом безмолвия да будет для тебя великий и равноангельный безмолвник Арсений. Вспоминай в уединении своем сего равноангельного безмолвника и смотри, как часто он отсылал от себя приходивших к нему, чтобы не утратить важнейшего». Не недостаток любви, но постоянное стремление сердца его к Богу заставляло его удаляться. «Бог знает, сказал он одному пустыннику, как я люблю вас, но я не могу в одно время быть с Ним и с людьми». И тогда как Арсений приходил в церковь , он обыкновенно становился за столпом, чтобы не видать никого. Он так привык к тишине уединения, что и шум тростника его безпокоил. Если кто пребывает в безмолвии, сказал он, услышав шум тростника, и услышит голос воробья, то сердце его уже не имеет прежнего покоя, кольми паче трудно его иметь, слыша шум сего тростника. Степ. 27, 64. Другой причиной его удаления от бесед было то, что он опасался, как бы не впасть в грех . «Часто я раскаивался, говорил Арсений, о сказанном, но никогда о том, что молчал». Так трудно среди беседы сохранить себя чистым от всякого прегрешения в слове. Одному пустыннику Бог открыл, что молчание Арсения выше поучительных слов других иноков. Привлеченный славою, сей пустынник, сам высокий по жизни, пришел в Скит и просил, чтобы его проводили к Арсению. Во все время, пока сидел пустынник, Арсений сохранял строгое молчание. Не получив назидания, пустынник просил проводить себя к Моисею. Тот принял со всею приветливостью. Когда это сделалось известным, один старец просил Бога открыть, кто лучше поступил – Арсений или Моисей? И вот видит он, две лодки плывут по Нилу, в одной был Авва Арсений в великом безмолвии. |
| Впрочем, так как известно, что прежде поступления в Троицкий Сергиев монастырь Арсений был во многих других монастырях, то вполне вероятно, что происходя из Селижаровки, он был прежде всего монахом соседнего со слободой монастыря Троицкого Селижарова. Г. Аристов в биографии Арсения говорит, что название Селижаровец показывает, что сначала Арсений жил в Ниловой пустыни, которая называлась Селижаровской по озеру Селигеру 347 ). Может быть, это и так, но нам кажется вероятнее, что Селижаровец – от Селижаровки. Обучение грамоте и свое первоначальное образование, по собственному признанию, Арсений получил «в месте ненарочите и сельском и учителей, ведущих словесную хитрость, во училищи не бывал» 348 . Но это первоначальное обучение не могло удовлетворить Арсения; а потому, постригшись в монахи и переходя потом из одного монастыря в другой, он стал обогащать себя сведениями путем чтения священных книг н святоотеческих творений, складом которых служили тогда обители. «И в них (в монастырях), говорит Арсений, многи священные книги обретах, в них-же обретох и прелюбезнейшую мне паче иных книгу святого Ивана Дамаскина» 349 . С большим трудом или как он сам выражается, «в мысленных трудех и потовех» он осилил «о осмих частех слово», т. е. усвоил грамматику. Обогащаясь знаниями из разных книг, Арсений с той-же целью старался сблизиться с более знающими и разумными монахами обителей. Так в Троицком монастыре он сошелся с книгохранителем Антонием Крыловым, назначенным вместе с ним в помощники Дионисию. Об этом Антонии Арсений отзывается с большою похвалой. «Бе бо в велицей обители, говорит он, сей инок, именем Антоний, православен, божественные писания чтый и мысленне потяся к разумению сих и по премногу тщателен к сих исправлению, ему же поручена служба многостяжательная божественных книг хранительница» 350 . Известно, что по поручению преп. Дионисия, Арсений исправлял книгу канонник; в исполнении этого поручения много помог ему упомянутый Антоний Крылов, потому что доставлял из библиотеки нужные списки канонника, из которых некоторые они вместе, вдвоем просматривали: «люботрудне купно с ним смотряхом, да обрящем правое и Богу угодное», говорит относительно этого Арсений. |
| Коллектив авторов Скачать epub pdf Священномученик Арсений Ростовский (Мацеевич) – †28 февраля 1772 Прославлен в 2000 г. 145 . Память празднуется 28 февраля/12 марта Священномученик Арсений (Мацеевич) происходил из бедной польской шляхты и был сыном униатского священника Иоанна Мацеевича, служившего в Спасской церкви во Владимире Волынском. Родился он в 1696 (или 97) году (согласно автобиографии 1738 года, в которой указано, что ему 42-й год). Во святом крещении был наречен Александром. Образование получил в академиях: Владимирской, Варенжской, Львовской и Киевской. Прибыв в Киев в 1715 г., Александр оставил униатство. Пробывши в Киевской академии не более одного года, он в 1716 году принимает постриг с именем Арсения в Новгород-Северском Спасском монастыре, где в сане иеродиакона получает должность проповедника и учителя латинского языка. Митрополит Ростовский Арсений (Мацеевич) Здесь он проводит два года, которые стали лучшим временем его жизни (дважды, в 1745 и 1763 гг., он просил Святейший Синод поселить его на покое именно в этом монастыре). Но в 1718 году он вновь поступил в Киевскую академию “для слушания философии и богословия” и здесь в 1723 году принял сан иеромонаха. Окончив курс в 1726 году, иеромонах Арсений два года жил “в послушании” при архиепископе Варлааме (Вонатовиче) и был проповедником, а затемпоселилсяв Киево-Печерской Лавре. Краткое время он пробыл в Черниговском Троицком Ильинском монастыре. К этому времени иеромонах Арсений был известен как образованный проповедник; тогда же, очевидно, сформировались его взгляды на светскую власть и на независимость от нее власти церковной. В октябре 1729 года отец Арсений по вызову Тобольского митрополита Антония (Стаховского) едет в Сибирь для проповедывания слова Божия. В Москве он был представлен членам Святейшего Синода, от которого и получил благословение на проповедь. В Тобольске иеромонах Арсений прожил более двух лет, проповедуя и обучая ставленников; был духовником при архиерейском доме. В Сибири царили жестокие нравы; светская власть посягала на церковное имущество, не оказывала духовным лицам и самому архиерею должного уважения. |
| Во время одного разговора Сазиков как-то сказал: «Вижу, о. Арсений, молитесь Вы по памяти, книг-то церковных у Вас нет, а узнали мы, что кое-что достать можно. Серый с ребятами говорил, а те сказали, что есть». «Бога ради! Прошу, ни у кого не отнимайте, грех на мою душу не берите». «Да что Вы, о. Арсений! Все по-хорошему будет, никого не обидим. В зоне складик есть, все, что у заключенных отбирают, особенно у пришедших по этапу, — туда складывают. Узнали через верных людей, что есть там книги. Давно лежат. Решили ребята этот складик взять, ну я и сказал, чтобы книги церковные захватили. Рассказал, что и какие взять «. Заволновался о. Арсений, как это так? Стал ночью молиться и вроде бы к утру задремал и видит: вошел к нему монах-старец, благословил и говорит: «Не бойся, Арсений! Возьми, что нужно, и молись митрополиту Алексию Московскому. Господь не оставит тебя». Благословил вторично и ушел, спокойный, величественный. Дня через два начался в бараке переполох, повальные обыски по баракам, вызовы в «особый отдел», оказывается, уголовники разграбили склад сданных вещей. Прошло дней десять, и передает Серафим Сазиков о. Арсению две маленькие книжки — Евангелие и Служебник. Взял о. Арсений все с благоговением, отошел к нарам, раскрыл Евангелие и затрепетал от сознания необыкновенной милости Божией. Во внутреннюю сторону переплета врезан кусочек шелка размером сантиметра четыре квадратных, древний, пожелтевший, а под ним надпись: «Антиминс. Мощи святого митрополита Алексия Московского. 1883 год», а рядом врезан овальный серебряный образок размером в 20-копеечную монету. Припал к святыне о. Арсений и возблагодарил Господа: «Господи! Боже Мой! Милостию Твоей жив, и дела Твои неисповедимы». И заплакал от радости. «Вы, о. Арсений, как службу справите, так мне или Серому отдавайте, у нас не найдут, а у Вас сразу отберут. Не беспокойтесь, ничего не оскверним, все будет в целости», Начались для о. Арсения дни, полные радости, работу дневную переделает, а ночью при моргающем свете читает Евангелие и правит службы, при подъеме на работу отдавал на хранение Сазикову. |
| В новый город приезжали люди из Москвы, и было не трудно сказать, кого было больше в этой общине, московских или местных, – конечно же, москвичей. Он любил новый город, там он возрос духом, но здесь, в Москве, городе его детства и становления, был заложен фундамент веры. Здесь он научился любить людей. Здесь, в Москве. Вот почему так дорога она ему. Вот почему сегодня так взволнованно смотрел о. Арсений отрывки своей жизни, вспоминая дорогое ему прошлое. Но почему он необычно серьезен? Почему? Сквозь его внешнюю, несвойственную ему суровость, проглядывала затаенная грусть, видимо, вспоминались давно ушедшие любимые люди. Но еще много осталось в Москве, очень много, тех, кого любил и знал о. Арсений, и почему никого не позвал к Евдокии Ивановне или не поехал к своим духовным детям, как делал всегда, приезжая сюда? И опять у меня возникло это “почему?”. Но мне ли это знать? Около девяти часов вечера о. Арсений пришел радостный, оживленно стал рассказывать, как поехал в церковь и встретил там много своих подмосковных знакомых и друзей (он никогда не говорил “духовные дети” или “мои духовные дети”). “Увидев меня, поразились, спрашивают, как это я оказался в Москве, да еще в церкви. Вы извините, Евдокия Ивановна, сказал, что остановился у Вас, придут, вероятно”, – и действительно, скоро стали раздаваться звонки, и в квартиру набралось человек 16. Многих я знал. Оставшееся время вечера и большую часть ночи о. Арсений исповедовал и говорил с пришедшими. Выехали из Москвы в 11 час. дня. Утром пришло еще несколько человек, а трех или четырех человек о. Арсений сам пригласил по телефону, это были “лагерники”, как, смеясь, называли мы между собою духовных детей, друзей и знакомых, долго проживших с о. Арсением в разных лагерях. Усталый, невыспавшийся, но удивительно радостный уезжал о. Арсений из Москвы. Провожало его много знакомых, в общем, все, кто успел узнать о его приезде. На вокзале была Татьяна, кто-то сообщил ей об отъезде. После приезда домой о. Арсений два дня отдыхал. Входила к нему в комнату только Надежда Петровна, рассказывая нам потом, что он все время служил и молился. |
| Арсений вдруг как бы прозрел и умозаключил, что из этого тупика выход ему один – на покой. Синод обрадовался и сделал доклад императрице Елизавете. Но Елизавета благоволила Арсению и доклада не утвердила. Ее семейная атмосфера располагала ее доверять ревности архиереев-южно-руссов. Но земельная аристократия продолжала вновь и вновь ставить на очередь вопрос о конфискации. В 1757 г. у Арсения гостил земляк, архиепископ соседнего Переяславля, Амвросий (Зертис-Каменский). Он завел речь с Арсением о приближении опасности «общему церковному добру». И он, Амвросий, уже лично ходатайствовал пред императрицей – «избавить церковь от озлобления». Арсений в доказательство своего единомыслия вручил гостю уже давно заготовленную им записку к верховной власти. Амвросий, вернувшись домой в Переяславль, прочел записку и пришел в ужас от ее стиля и тона. Он немедленно написал Арсению, что такой обличительный текст невозможно подавать государыне. Амвросий предпочитал высказать царице все острые мысли и формулы устно и для этого ехать в С.-Петербург. Приводил в пример личную поездку ко Двору Флавиана Антиохийского в начале V века и других подвижников, оставлявших затвор и являвшихся лично к императорам. А сейчас Арсений будет представителем новоявленного (1752 г.) чудотворца Димитрия. Но Арсений не поехал, ибо получил известие, что дворянство подало доклад о взятии церковных имений, за подписью и самого канцлера, гр. А. П. Бестужева, которого Арсений наивно считал своим полным единомышленником. Арсений шлет ему горячее письмо. Конечно, были ходатайства и пред Разумовским. Осведомленная о волнении Елизавета на этот раз остановила дело, сказав: «как хотят после моей смерти, а я не подпишу». Что оппозиция Арсения тут сыграла свою роль, подтвердили придворные, через пять лет съехавшиеся в Ростов в мае 1763 года на переложение мощей св. Димитрия. В настоящий момент это вновь вдохновило и ослепило Арсения. В своем новогоднем (1763 г.) поздравлении Екатерины, Арсений просит Государыню, чтобы «Дом Божий Ростовский» не остался в забвении. Но Екатерина уже составила свое мрачное мнение о «фанатизме» Арсения. А последний продолжал отягчать свою криминальность новыми данными. Еще со времени ереси жидовствуюших (XV в.) в чин православия введены анафемы в защиту церковных имуществ. Вот что Арсений изменил и добавил в тексте анафематизмов. |
| 2. Св. Арсений, архиепископ Печский . Великий иерарх Сербской Церкви и преемник святого Саввы, Арсений был родом из Срема. Еще в юности принял он монашество и искренне предал себя всеусердному подвигу ради спасения души. Однако, услышав о дивной личности и делах святого Саввы, Арсений пришел к нему в Жичу, где Савва любезно его принял и причислил к Жичскому братству. Замечая в Арсении редкие добродетели, святой Савва вскоре поставил его игуменом Жичской обители. Когда в сербские земли вторглись венгры, святой Савва послал Арсения на юг, чтобы поискал он для архиепископии место более укромное, чем Жича. Арсений избрал Печ и построил там монастырь и храм Святых Апостолов, который впоследствии стал называться церковью Вознесения Господня. Перед вторым своим паломничеством в Иерусалим святой Савва назначил Арсения себе преемником на архиепископском престоле. Когда же на обратном пути святой Савва скончался в Тырнове, Арсений упросил короля Владислава перенести мощи святителя Саввы в сербскую землю. Мудро управлял Арсений Церковью в течение 30 лет и упокоился в Господе 28 октября 1266 года. На алтарной стене Печской церкви имеется надпись: «Господи Боже наш, вонми, посети и благослови храм сей... Помяните же и мене, грешнаго Арсения» . В этой церкви сей святитель и был погребен. Мудрый архипастырь, Богу угодивший, В ревности и вере в этом живший, Сей святой Арсений и днесь нас ограждает И о Церкви Господу молитвы воссылает. Доступ он имеет ко престолу Вседержителя, Милости сподобившись от Господа Спасителя. Раз Шишман кичливый, всей Болгарии правитель, Вздумал разрушить Печскую обитель, Близ монастыря он решил заночевать, Чтобы злое дело поутру начать. Но в ту ночь суровую сон у них пропал – С неба огненосный столп ярко заблистал. Ужас объял воинов, ушла душа в пятки, Побежало войско прочь без оглядки. А обитель Печская, где телом почивает Святитель Арсений, – святостью сияет. Сей преемник Саввы продолжил его дело, Так в народе сербском семя доброе созрело. И доселе молим мы Арсения святого: Благодать всесильная да осенит нас снова. |
| Однако игумен Арсений получил и серьёзную поддержку в своей борьбе за чистоту Православия. На его статью откликнулся о. Иоанн Кронштадтский , который 22 декабря писал о. Арсению: «сердечно порадовался твоей ревности о Православии и твёрдой защите истины Православной Церкви». Со Всероссийским батюшкой, кстати, о. Арсений поддерживал самые тесные, можно даже сказать, дружеские отношения. В ответ на критику и нападки игумен Арсений написал специальную брошюру «Обличение на книгу Фаррара, именуемую «Жизнь Иисуса Христа»«. Брошюра не могла быть издана в Петербурге, её бы не пропустила местная духовная цензура. И игумен Арсений издал её в Москве, в типографии редакции крупнейшей правой газеты «Московские ведомости», которую редактировал в ту пору Владимир Грингмут. В своём обличительном сочинении он привёл убедительные доказательства того, что учение Фаррара является подлинной ересью. Перед опубликованием о. Арсений отвёз рукопись брошюры на рецензию о. Иоанну Кронштадтскому . Его оценку: «прекрасное обличение Фаррара, – краткое и ясное» он взял в качестве эпиграфа к своему сочинению. Не добившись успеха в публичной борьбе, поклонники Фаррара начали действовать привычными аппаратно-бюрократическими методами. Власти Петербурга наложили запрет на проведение собеседований в Михайловском манеже. Однако ревностного защитника чистоты Православной Веры это не остановило. Он продолжил писать сочинения, которые издавались в Москве. Тогда его враги нанесли новый удар: о. Арсений был лишён звания синодального миссионера. С началом революционных беспорядков в 1903 году игумен Арсений стал публиковать краткие послания, в которых пытался вразумить русских людей, вставших на путь борьбы с властью. В одной из них он писал: «Россия превращается в содом и вавилон, а что горше слышать, что у нас даже во дни великих святых постов открываются театры, где дни и ночи люди проводят в пиршествах и забывают своё христианство, и эти нечестивые пиролюбцы и развратники резко оскорбляют Бога и привлекают гнев Божий на всё наше Отечество». При этом о. Арсений предупреждает и верных о том, что нужно помнить, «что и праведного Иова молитва не могла спасти пиролюбных его детей от всегубительства». «Господь вложил мне благую мысль...» |
|
|
