| 1963 год. М. Т. Торопова. Из архива Т. Н. Каменевой. Ирина Николаевна – Дуняша В начале 1921 г. о. Арсений стал вторым священником в храме, где настоятелем был о. Павел, в конце 1921 г. или в начале 1922 г. о. Арсений был уже настоятелем и стал руководить общиной, сестрами которой о. Павел и о. Арсений благословили нас с Валей стать примерно через год после нашего прихода. Протоиерея Павла перевели в другую церковь и вскоре арестовали. Когда мы с Валентиной пришли в эту церковь (настоятелем был еще протоиерей Павел, а иеромонах Арсений был еще третьим священником), то после первой исповеди о. Павел направил нас на окормление к о. Арсению, который, поисповедовав нас и поговорив с нами, как-то неопределенно сказал: – У иконы Знамения Божией Матери всегда стойте. Приходя в церковь, мы теперь стояли около этой иконы. Икона была в правом приделе, и почти рядом с нами стояла скромная и тихая женщина, ничем не выделявшаяся, было ей лет около сорока. Проходив в церковь месяца три, стали даже здороваться с ней и узнали, что зовут ее Дуняша и что она уборщица в храме. О. Арсений имел обыкновение знакомить вновь пришедших прихожан с людьми, хорошо знавшими службу, так произошло и с нами. Однажды, после вечерни о. Арсений позвал Валю, Дуняшу и меня и благословил нас быть вместе, помогать друг другу, сказав, обращаясь к Дуняше: – Ирина Николаевна! Возьмите их под свое руководство и крыло. Валя и я невольно удивились, что нами будет “верховодить” уборщица, и почему Дуняша превратилась в Ирину Николаевну? С этого момента Дуняша вошла в нашу жизнь и стала для нас не Дуняшей, а Ириной Николаевной. Первые слова, сказанные нам Ириной Николаевной были: “Встаньте, девочки, около иконы Знамения, где стояли, но поближе – служба хорошо слышна и молиться спокойно”, – и заботливо поставила нас туда, где мы простояли долгие годы до закрытия храма. По воскресеньям, после литургии, звала к себе домой, но не одних нас, а еще двух, а иногда и четырех человек. Пили чай с ломтиками-сухариками черного хлеба, грызли сухие баранки или приносили, кто что мог, и это бесхитростное угощение было всегда необыкновенно вкусным. |
| Отец Арсений преподавал в Санкт-Петербурге и выполнял поручения Синода. В 1741 году он был посвящен в сан митрополита Сибирского. Митрополит Арсений защищал людей от произвола начальников и воевод, требовал поддержки в этом у Синода и обращался непосредственно к императрице Елизавете. Затем митрополит Арсений 20 лет совершал ревностное архиерейское служение на Ростовской кафедре. Его записка «О благочинии церковном» явилась первым протестом против российской синодальной системы и радением о восстановлении патриаршества на Руси. Проповеди и заметки владыки составили 12 томов. Он выступал против притеснения духовенства и крестьян, проявил себя опытным и рачительным хозяином в управлении вверенными ему храмами и монастырями. Когда императрица Екатерина II издала манифест об изъятии церковной собственности в пользу государства, митрополит Арсений немедленно выступил против этого. Синод расценил его критическое письмо как оскорбление ее императорского величества. Митрополит Арсений был арестован, доставлен в Москву на Синодальный суд. По решению суда, принятому при активном участии императрицы, он был лишен сана митрополита и священства и сослан под Архангельск в Никольский монастырь без права письменного и словесного общения. В монастыре шестидесятисемилетнего митрополита считали мучеником, страдальцем за правду, относились к нему как к архиерею, брали у него благословение. Однако после доноса императрице митрополит Арсений был расстрижен, переодет в мирскую одежду, переименован оскорбительным именем (Андреем Вралем) и послан на вечное заточение в Ревель. Митрополит Арсений был заключен в Ревельской башне в каземате размером два на три метра. Четыре года он провел в полной изоляции и могильном заточении. Но ненависть императрицы возрастала: по ее повелению дверь в каземат заложили кирпичами, оставив только окошечко, в которое узнику подавали пищу. За два дня до кончины митрополит попросил прислать священника со Святыми Дарами. Со священника взяли подписку, что он ничего не расскажет впоследствии под страхом смерти. |
| Мы всегда будем вспоминать о них, как о чем-то светлом, чарующем, заставляющем нас забывать все земное, весь окружающий нас мир, и возводящем ум наш горе». Одним из ближайших друзей Владыки был епископ Арсений (Денисов). Его судьба тесно связана с Владыкой. Он рано овдовел и очень тяжело переживал кончину своей жены. Владыка посоветовал ему идти в монахи. Впоследствии о. Арсений, будучи уже архимандритом, служил в соборе Двенадцати апостолов в Кремле. После революции он не имел места, очень нуждался и жил почти на иждивении у Владыки Трифона, который часто брал его с собой обедать и пить чай. Владыка просил Патриарха Тихона устроить Арсения, и Патриарх назначил его епископом Ефремовским. После закрытия храма в Ефремове епископ Арсений вернулся в Москву, и Владыка Трифон снова помогал ему. В одном письме Владыка упоминает о нем: «Епископ Арсений, как тебе, кажется, известно, переоделся в светское платье, не служит, занимается литературными трудами и меня не посещает. Вероятно, стесняется своего костюма». После смерти митрополита Трифона епископ Арсений жил в деревне, снимал койку у хозяйки. Умер он во время войны, как говорят, с голоду. Отпевали его заочно. Епископ Арсений писал стихи, некоторые из них посвящены Владыке. В день двадцатипятилетнего юбилея служения митрополита Трифона он написал стихотворение, в котором, между прочим, говорится: Хоть мало нас, но эти люди верны. За вами шли мы много лет... И вы нам были, как проводник священный, Как пастырь добрый, как святой отец. На основании этих скудных сведений можно представить себе этого человека. Кроме большой учености (говорят, что он знал двенадцать языков), епископ Арсений не имел особых дарований. Не было у него и многочисленных почитателей. Этот слабый и робкий человек жил, как бы держась за Владыку. После смерти митрополита Трифона одиночество и борьба за существование оказались ему не под силу. А вот и другие неумелые, но искренние, душевные стихи, посвященные Владыке Сергеем Глебовым, о котором нам ничего не известно: Не знаю я, за чьи моленья Хранит меня доселе Бог, Но вам мое благодаренье, Что я в скорбях не изнемог. |
| h6C Святейший Патриарх Тихон в первый день посещения Собора после интронизации Москва, Московский епархиальный дом в Лиховом переулке ЦИА ПСТГУ h6C Патриарх Тихон и митрополит Арсений с членами Соборной канцелярии в Московском епархиальном доме ЦИА ПСТГУ h6C Члены Священною Собора Православной Российской Церкви 1917–1918 гг. Москва, Соборная Палата Московскою епархиального дома Протопресвитер Георгий Шавельский ЦИА ПСТГУ h6C Митрополит Киевский и Галицкий Флавиан (Городецкий) и архиепископ Виленский и Литовский Тихон Слева направо: архиепископ Гродненский и Брестский Михаил (Ермаков), митрополит Флавиан, архиепископ Тихон и епископ Белостокский Тихон (Тихомиров) Фото Н. Рубинштейна. Гродно, 1914 г. ЦИА ПСТГУ Митрополит Арсений, товарищ Председателя Собора Митрополит Арсений (Стадницкий) Рисунок выполнен членом Собора В. В. Богдановичем h6C Члены Собора от Новгородской епархии во главе с митрополитом Арсением Слева направо: псаломщик Е. В. Сперанский, крестьянин Череповецкого уезда А. И. Надеждин, митрополит Арсений, кандидат богословия Е. В. Скородумов, священник Иоанн Щукин Александр Иванович Надеждин Священник Иоанн Федорович Щукин Николай Федорович Миклашевский Евгений Васильевич Скородумов Рисунки выполнены во время работы Собора членом Собора В. В. Богдановичем, надписи – автографы членов Собора ОР РГБ. Ф. 257. h6C Собор Святой Софии в Великом Новгороде. Слева от собора вход в Новгородский архиерейский дом h6C Новгородское епархиальное Древлехранилище Митрополит Арсений ЦИА ПСТГУ Епископ Тихвинский Алексий (Симанский), викарий Новгородской епархии ЦАК МДА h6C Вид двора перед архиерейским домом в начале 1918 г. h6C Патриарх Тихон и митрополит Сергий ЦИА ПСТГУ h6C Временный Патриарший Священный Синод при митрополите Сергии (Страгородском) . В центре митрополит Сергий, слева от него митрополит Арсений (Стадницкий) , справа митрополит Алексий (Симанский) Фото 1930-х годов ЦИА ПСТГУ После молебна Патриарх произнес краткую речь 641 . Он указал, что переживаемое нами время – совершенно особое, а потому собору помимо дел общего церковного строительства надо заняться вопросом грозной современной действительности. Большевистская власть издала уже ряд декретов, нарушающих права Церкви, и захватила Александро-Невскую лавру. Собору предстоит разработать ряд мер, чтобы оградить достоинство и свободу Церкви. |
| «Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего. Странник я на земле; не скрывай от меня заповедей Твоих» (Псалтирь 118:18-19) Отец Арсений «Отец Арсений» — сборник литературно обработанных свидетельств очевидцев о жизни современного исповедника – их духовного отца, а также их рассказы о своей жизни. Первые издания распространились по всей России и за ее пределами и сделали книгу “Отец Арсений” одной из самых любимых в православном мире. Она явила образ святого, внутренне тождественный православной святости всех времен, но имеющего неповторимые черты подвижника нового времени. Посвящается памяти новых мучеников и исповедников российских «Друг друга тяготы носите, и тако исполните закон Христов» (Гал. 6; 2) Можно умереть, но остаться жить для людей, и можно остаться жить, но быть погибшим. ОТЕЦ АРСЕНИЙ «Отец Арсений» – это сборник литературно обработанных свидетельств очевидцев о жизни современного исповедника – их духовного отца, а также их рассказы о своей жизни. Первые издания распространились по всей России и за ее пределами и сделали книгу «Отец Арсений» одной из самых любимых в православном мире. Книга переведена и издана на английском и греческом языках. Она явила образ святого, внутренне тождественный православной святости всех времен, но имеющего неповторимые черты подвижника нового времени. В новом издании впервые печатается пятая часть «Возлюби ближнего своего», переданная издателям после выхода в свет предыдущих изданий. ПРЕДИСЛОВИЕ К ЧЕТВЕРТОМУ ИЗДАНИЮ После первого издания книги «Отец Арсений» прошло семь лет. За это время она неоднократно переиздавалась на русском языке, три раза – на греческом, на английском, готовятся издания и на других языках. Ее благотворное влияние на души наших современников огромно, многие благодаря этой книге обрели христианскую веру. Но нашлись и скептики, заявившие даже в печати, что книга «Отец Арсений» – роман, главный герой которого является собирательным образом, а рассказы, из которых он состоит, – художественный вымысел. Эти попущенные Промыслом Божиим сомнения побудили человека, лично знавшего отца Арсения, Владимира Владимировича Быкова, написать свои воспоминания, помещенные в настоящем издании в качестве Послесловия. |
| Встал о. Арсений с колен, вознес молитву еще и еще раз, снял епитрахиль, поклонился всем молящимся и священству и опять понял, что всех молящихся в храме знает, большинство из них провожал он в последний путь и жизнь свою как-то связал с этими людьми. Подошел к Царским вратам, встал на колени и, поднявшись с колен, обратился к молящимся, прося их молитв и помощи, и пошел к выходу из храма, благословляемый народом. Вышел из храма, душу переполняла радость. Идти было легко, шел к бараку, в лагерь. Лес, дорога, дома – все мелькало и неслось мимо него. Прошел мимо охраны, вошел в барак, увидел свой лежак, тело свое, лежащее на нем, людей, окружавших его. Вошел, лег на лежак и услышал разговор: “Все теперь! Холодеет. Умер наш о. Арсений. Пять часов уже прошло, скоро подъем, придется сообщить старшему”. Кто-то из окружающих продолжал: “Осиротел барак, многим помогал. Мне, боровшемуся всю жизнь против Бога, показал Его, и показал делами своими”. Неожиданно о. Арсений глубоко вздохнул и, испугав и поразив всех окружающих, проговорил: “Уходил я в храм, да вот Матерь Божия сюда к вам послала”. И слова эти никому не показались странными или удивительными, так неожиданно поразительным было его возвращение к жизни. Недели через две встал о. Арсений, но как-то странно ему все стало в бараке, по-другому и жизнь, и люди видны. Все ему, чем могут, помогают, кто что может – от обеда урвет и несет. Надзиратель Справедливый масла сливочного стал приносить и Сазикову отдавал для о. Арсения. Встал, ожил о. Арсений. Тяжелая болезнь ушла. Господь и Матерь Божия послали его служить людям, послали в мир. Записав по рассказу Андрея Ивановича, бывшего надзирателя в бараке, где долгие годы провел о. Арсений. Использованы также отдельные рассказы и воспоминания о. Арсения. Поскольку вы здесь... У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей. |
| В то время как раз свободным оказалось место казначея в Чудовом монастыре Москвы, основанном святителем Алексием, митрополитом Московским. На эту должность и был назначен иеромонах Арсений. Перед своим прибытием на новое место служения он принял участие в Саровских торжествах, приуроченных к прославлению преподобного Серафима Саровского . Свои яркие и восторженные впечатления от посещения торжеств отец Арсений подробно описал в автобиографии. Тогда же он познакомился и с блаженной Пашей Саровской, с которой поддерживал дружеские отношения в течение долгих лет. Известно, что в один из своих приездов он просил благословения у старицы на основание женского монастыря, на что старица ответила: «Моешь горох, и довольно с тебя, а заваришь кашу – трудно будет». Эти слова отец Арсений понял так, что время для осуществления задуманных планов еще не пришло. Должность казначея в Чудовом монастыре отец Арсений занимал недолго – меньше полугода. Затем он был назначен наместником той же обители, поскольку предыдущий наместник, отец Иннокентий, был поставлен на Аляскинскую кафедру в Америке. 24 марта 1904 года иеромонах Арсений был возведен в сан архимандрита. Первые действия, которые предпринял в управлении обителью новый наместник, были направлены на укрепление дисциплины: он добился того, чтобы вся братия безукоснительно посещала все богослужения (за этим велся учет); запретил вход на территорию монастыря женщинам; распитие вина и табакокурение воспрещалось строжайшим образом. Заботился также отец Арсений и о духовном просвещении поступающих в монастырь. С этой целью им была открыта послушническая школа, без прохождения курса которой в обитель никого не принимали. Чудов монастырь в 1910-е годы стал одним из центров духовного просвещения Следует отметить, что в период своего наместничества архимандрит Арсений очень много трудился на просветительской и миссионерской ниве, что сделало Чудов монастырь одним из центров духовного просвещения. С 1912 по 1916 год здесь издавался журнал «Голос Церкви». При обители также работал отдел Камчатского миссионерского братства, не менее активное сотрудничество велось с братством Святителей Московских. Сам отец Арсений (Жадановский) стал известен в ту пору как духовный писатель благодаря публикации своего «Духовного дневника», позже печатались его воспоминания и очерки о праведном Иоанне Кронштадтском , старцах Алексии Мечёве и Алексии Зосимовском и многих других подвижниках благочестия. |
| Вдруг просиял свет, подобный разноцветной радуге, он окружил отца Арсения и слепую женщину Председатель фарасиотского землячества Авраам Псаропулос рассказывал об одном чуде отца Арсения, очевидцем которого был сам: «Однажды после Божественной Литургии, когда все разошлись и в храме оставались лишь псаломщик Продромос, староста с помощниками и несколько пономарей, отец Арсений, стоя перед царскими вратами, стал читать Евангелие над одной слепой женщиной-христианкой. Вдруг просиял свет, подобный разноцветной радуге, он окружил отца Арсения и слепую женщину, которая стояла перед ним на коленях. В этот момент она прозрела». Из Келмири к преподобному привели одну прокаженную женщину. Он помолился, и она исцелилась: лицо у нее стало чистое, как у ребенка. Однажды, когда отец Арсений вместе с псаломщиком шли в храм святого Иоанна Златоуста, они встретили по дороге немую женщину и взяли ее с собой. Придя в храм, отец Арсений прочитал над ней Евангелие, после чего немая сразу заговорила, – и все прославили Бога. Два дня в неделю, по средам и пятницам, преподобный пребывал в затворе, молился и освящал молитвой труд других дней недели. Если в эти дни приходил издалека больной, не знавший этого правила, и стучался в келью, отец Арсений открывал, но осматривал больного молча. Бывало, что преподобный, находясь в созерцательной молитве, не открывал дверь. Фарасиоты в эти дни старались не беспокоить отца Арсения. Если кому-то случалось заболеть, они брали землю с порога кельи преподобного, натирали ею больное место и получали исцеление. Преподобный взял в руки Евангелие и трижды легонько стукнул им больную по голове, и бес тут же вышел из нее Отец Арсений никогда не принимал ни денег, ни подарков за исцеление, даже не прикасался к ним. Однажды из села Цахируды к нему привезли одну одержимую молодую турчанку, которую только что выдали замуж. Одержимая была связана, но все равно ее с трудом могли удержать. Когда отец Арсений благословил развязать больную, она бросилась на него и укусила за ногу. Преподобный взял в руки Евангелие и трижды легонько стукнул им больную по голове, и бес тут же вышел из нее. Она упала на колени, заплакала и стала благоговейно лобызать укушенную ногу. Ее отец тоже упал на колени, умоляя отца Арсения принять от него в знак благодарности кошель с деньгами: «Возьми, все это твое, потому что ты спас мою дочь». Отец Арсений поднял его на ноги и твердо сказал ему: «Оставь себе свои деньги, наша вера не продается». |
| Однажды, когда они готовились к бою, он вырыл себе одиночный окоп, в котором спрятался сам и укрыл рацию. Когда ополченцы начали обстреливать их позиции из минометов, один солдат подполз к окопу и спросил: «Арсений, я влезу?» — «Залезай», — разрешил Арсений, но через несколько секунд с тем же вопросом подполз еще один солдат. Чтобы дать место второму, Арсений вылез из окопа. Вокруг рвались мины. Вдруг Арсений почувствовал, как осколок, словно сильный порыв ветра, чиркнул его по голове. Каски на нем не было, только вязаная солдатская шапочка. Осколок сбрил волосы на его голове, оставив голую полоску в шесть сантиметров шириной. Но даже ожога не было — так хранил Арсения Бог. А еще Благой Бог исполнил одно желание Арсения, который все, что у него было, раздавал другим. Исполняя слова: «Даст ти Господь по сердцу твоему», Он прислал Арсению в горы Евангелие. Свое Евангелие он раньше отдал одному своему сослуживцу, но через несколько дней, когда наступил Рождественский сочельник, подумал: «Будь у меня сейчас Евангелие, как бы оно мне помогло!» В самый день Рождества Христова в их роту пришли посылки от жителей города Месолонги с гостинцами и подарками на Рождество. Посылок было 200, Евангелие — только в одной: в той, которая досталась Арсению. Рация спасает роту В феврале 1949 года Национальная армия освободила от ополченцев город Карпениси. Рота, в которой служил Арсений, получила приказ дислоцироваться в городке Арахова в Навпактских горах и подключиться к обнаружению и уничтожению отрядов ополченцев. В одну из ночей на высоте недалеко от Араховы 180 солдат разведроты оказались окружены отрядами ополченцев, общей численностью 600 бойцов. Всю ночь рота отчаянно оборонялась, укрывшись за скалами. Арсений пытался установить антенну, чтобы связаться с центром и попросить о помощи. Один лейтенант кричал: «Брось ерундой заниматься! Помогай лучше таскать ящики с гранатами!» Арсений таскал ящики, но снова и снова возвращался к рации. Антенну постоянно сбивало пулями и осколками, и связь установить не удавалось. Наконец Арсению удалось связаться и прокричать в рацию несколько слов с их координатами и описанием тяжелого положения. Этого оказалось достаточно: на рассвете прилетела штурмовая авиация и разбомбила ополченцев. Рота была спасена. |
| “Может быть, расскажете?” – опять спросил я, но Юрий с Леной растерянно переглянулись и перевели разговор на другую тему. Третий день совместной жизни у Надежды Петровны еще больше сблизил нас. Наконец о. Арсений поправился настолько, что смог говорить с нами. Прожили мы еще два дня, и Надежда Петровна, как всегда накануне отъезда, устроила для всех живущих чай, называемый “прощальным”. Отец Арсений даже поднялся с постели, вышел из своей комнаты и сел с нами за стол. Врач Ирина, духовная дочь отца Арсения, специально приехавшая из Москвы для ухода и лечения, внимательно следила за каждым его шагом и движением. Отец Арсений расспрашивал нас всех о Москве, новостях и сам много рассказывал нам интересного и нужного. С особой приветливостью смотрел он на Юрия и говорил с ним и вдруг в середине одного разговора сказал, обращаясь к Юрию и Лене: “Напрасно не рассказали, как пришли к церкви, обязательно расскажите или напишите и передайте Александру Александровичу (так зовут меня). Обязательно напишите и передайте”, – повторил о. Арсений. Мы были удивлены тем, что о. Арсений знал о моем вопросе к Юрию и о том, что он не ответил. В Москве Юрий и Лена стали частыми гостями в нашем доме, а мое собрание старопечатных книг искренне заинтересовало их и привело в восторг. Месяца через два после встречи у о. Арсения Юрий смущенно передал мне свои записки, которые я, с разрешения его и Лены, даю вам читать. Прочтите! Этого хотел и о. Арсений. “…Кончил я десятилетку, поступил в институт, стал студентом. Спорт, книги, театр, туризм были моими увлечениями. Проводил время весело, бездумно, беспечно, но учился хорошо и после окончания института был оставлен аспирантом. Через три года защитился, стал кандидатом наук и, преисполненный собственного достоинства, ушел на исследовательскую работу, как теперь говорят, в “почтовый ящик”. Работа интересовала и увлекала. Раньше каникулы, потом отпуска и выходные дни проводил в туристических походах и поездках. Собрал большую библиотеку и все стремился и стремился куда-то. Чего-то мне всегда не хватало. В своих исканиях искал нового, прекрасного. |
|
|
