| XXV. Слово в день Трёх Святителей 38 О достойном прохождении пастырского служения Вы соль земли; вы свет мира ( Мф. 5:13–14 ). Эти слова Господь наш Иисус Христос сказал своим ученикам во время нагорной проповеди. Он назвал их солью земли и светом мира и тем самым указал на высоту, цель и значение апостольского служения, т. к. Иисус Христос призвал Своих учеников для того, чтобы они, следуя Его примеру, следили за жизнью людей и исправляли их нравственность и просвещали их светом Евангельского учения; а для этого важного дела нужно, чтобы они сами владели сим светом и сияли святостью своей жизни. Такими, действительно, и были апостолы – ученики Иисуса Христа. Но слова Спасителя: вы соль земли; вы свет мира – относится и к преемникам апостольского служения; а преемники апостолов – пастыри церкви. Обязанности, возложенные на апостолов, по смерти их перешли на пастырей церкви. Сии последние обязаны продолжать дело, совершенное Иисусом Христом и апостолами по отношению к людям: просвещать их светом евангельского учения, исправлять их нравственность и, посредством установленных в церкви Христовой таинств и обрядов, созидать их спасение, а для этого великого дела сами пастыри должны владеть сим светом учения, через познание оного и веру, и отличаться высокой нравственной жизнью, словом, быть солью земли и светом мира. Высоко это служение! Совершитель оного поставляется между Богом и людьми; он – строитель тайн Божьих, блюститель догматов Христовых и законов церковных, учитель веры и нравственности. Ему вверяется попечение о спасений людей, ему дана власть вязать и разрешать грехи, на его обязанности лежит просвещение светом веры Христовой людей неверующих и укреплять веру слабоверующих. Вся религиозно-нравственная жизнь человека поручена пастырю церкви: с первого дня рождения человека в мир – до перехода его в жизнь загробную, и даже после этого перехода – до страшного суда Божия. Таковы обязанности пастыря церкви! Тот только может понять высоту сего служения, кто знает значение церкви Божьей на земле и назначение человека. |
| Самым важным пороком в духовенстве константинопольской церкви была симония, или продажа церковных должностей, которая распространена была между высшим и низшим духовенством. Конечно, не все духовенство было предано этому пороку. Были лица на кафедрах церковных в высшей степени безукоризненные, составлявшие украшение восточной церкви. 71 Эти лица с особенною заботливостью старались об искоренении симонии. Симония развилась не вдруг по завоевании Константинополя. Особенно она стала заметна во второй половине XVI века и в начале XVII века. В это время ревностные пастыри церкви принуждены были открыто бороться с этим пороком. Они собирали соборы, и на них предписывали строгие правила против симонии, и низлагали симониан. 72 Больше всего, кажется, подвержен был симонии патриарший престол. В это время он обратился в продажную вещь, которую покупал тот, кто давал больше денег. 73 Каждый богатый епископ, и даже простой иеромонах, имевший деньги, помышлял о патриаршестве. И так как торг патриаршим престолом доставлял огромный доход дивану: то Порта содействовала этому торгу и развивала его. Вот почему, с одной стороны, мы видим на патриаршем престоле много лиц недостойных и даже безнравственных, а с другой – частую смену патриархов. 74 Каждый патриарх, купивший себе патриарший престол, уже чрез то готовил место другому; потому что, вслед за ним, уже многие соображали, каким количеством денег можно превысить сумму, внесенную патриархом в казну дивана. И как только превышающая сумма объявлялась Порте, – патриарх лишался своего места; преемники его ожидали той же участи и т.д. Как достигался патриарший престол, так достигалась и епископская кафедра. Некоторые патриархи старались больше посвящать и низвергать епископов, чтобы больше получить денег. Епископы тоже самое делали по отношению к низшему духовенству. Симониею частно объясняется и та многочисленность духовенства, какую мы видели. Всякий мог получить священство, кто только в состоянии был заплатить епископу определенную сумму. |
| 6 Золото, серебро, драгоценные камни и все, что только имело какую-нибудь ценность в глазах варваров, все делалось их добычею; а что не могло насытить их корысти, то предаваемо было разрушению и пламени: дома, святые храмы, нередко целые обители и целые города превращались в развалины и пепел. 7 Жителей целыми тысячами уводили в плен; 8 богатыми населяли окрестности Константинополя, других употребляли на тяжелые работы, а большая часть обращаема была в рабство туркам. В случае же сопротивления, давался полный простор жестокости воинов, – жестокости, какая свойственна народам диким и грубым. Правители, и начальники, и все способные носить оружие были предаваемы мучительной смерти. Так казнены были правители Евбеи, Лесбоса, Спарты, и др. 9 Жителей принуждали к перемене веры и принятию исламизма, и только под этим условием дозволялось им спокойно оставаться в пределах родной страны; в противном случае, их подвергали мучениям и даже смерти, или переселяли на жительство в другие места, или обращали в рабство. 10 Юношей и девиц похищали для гаремов; тогда целые тысячи юношей брали в плен и устрояли из них полки янычар, обративши прежде в магометанство, как было при завоевании Боснии, когда больше 30,000 юношей употреблено на устройство и пополнение полков янычар. 11 – Таково было состояние греков, при всех султанах, от времени завоевания Константинополя до половины XVII века. Состояние христиан под владычеством турок было еще тяжелее оттого, что султаны все дела правления передавали своим визирям, и давали полный простор их деспотизму и насилию со стороны турецкого войска. К концу же XVI и в первой половине XVII века, значение великого визиря в империи и необузданность войска достигли крайних пределов. Великий визирь пользовался полною доверенностью султана, и, по своему усмотрению, делал в государстве, что хотел. По своим корыстным видам, с утверждения султана, он низводил и возводил патриархов на патриарший престол, брал с них огромные деньги, принимал взносимые на патриарха разные клеветы и даже умерщвлял их; 12 низлагал и возводил митрополитов и других епископов, налагал подать на православных греков, на церкви и монастыри, и даже отдавал последние под начальство солдатам и т.п. |
| XLVI. Речь воспитанникам Императорского Александровского лицея на выпускном экзамене 64 О честном прохождении избранного поприща Желаю вам, гг., хороших ответов не экзаменах и по другим предметам. Ответами вашими по Церковному Законоведению я доволен. Мне сказали, что у вас выпускные экзамены начинаются экзаменом по Церковному Законоведению. Цель такого начала та, чтобы экзаменом по священному предмету и через присутствующего на оном архипастыря испросить у Господа Бога благословение на предстоящие труды. Дело доброе! Русская пословица говорит: «без Бога – не до порога». Смысл этой пословицы такой, что без Божьей помощи нельзя совершить с успехом и лёгкого дела. А вам предстоит нелёгкое дело. Если последние экзамены имеют решающее значение, если по ним определяют степень знания и если они влияют на получение той или другой учёной степени – а оно действительно так, то немало они причиняют вам беспокойства, немало представляют сомнительных надежд и ожиданий, немало требуют от вас трудов и терпения. А потому, в таком трудном деле, благоволение Божье и помощь Божья необходимы. Да поможет же вам Господь Бог с успехом окончить ваше учение! Но, приняв во внимание, что вы уже приступили к последнему акту вашего долговременного учения, что вы стоите уже на пороге вашего заведения и готовитесь вступить в жизнь, нельзя не пожелать вам счастья в жизни. А мне, как служителю у престола Божия, весьма уместно преподать вам благословение Божие на жизненный путь. Вступайте с Богом, безбоязненно, на жизненный путь с теми задатками добра, какие вы получили в стенах этого учебного заведения. На том поприще, на которое каждому из вас суждено будет вступить, трудитесь честно; всё доброе и полезное, слышанное вами здесь, прилагайте к делу. И польза от вас будет несомненная. Конечно, жизнь представит вам много нового, неизвестного вам, затруднительного и соблазнительного. Никакой нет возможности, в настоящие минуты, перечислить различные случаи, могущие встретиться в жизни, требующие наставления. Я скажу вам только общее правило, могущее руководить вас во всех обстоятельствах жизни: будьте людьми верующими; имейте Бога в сердцах ваших. Если вы будете религиозны – то вы не будете превозноситься в счастье, и в несчастье – не будете падать духом; по отношению к другим будьте не только справедливы и строги, но и милостивы. А главное, созидая своё временное счастье, вы будете приготовлять себя к будущей – блаженной жизни с Богом. Господь да благословит вас! Читать далее Источник: Собрание слов и речей высокопреосвященного Арсения (Брянцева), архиепископа Харьковского и Ахтырского, говоренных в разных местах его служения : Т. 1-. - Харьков : тип. Губ. правл., 1908-1912./Т. 1 : 1873-1887 гг. - 1908. - 254, VI с., 1 л. портр. Вам может быть интересно: Поделиться ссылкой на выделенное |
| Вникая в молитвы церкви в день нового года, мы замечаем прежде всего то, что она обращает мысли наши к истекшему году и внушает нам вознести к Господу Богу благодарение за истекший год. Она молит Господа Бога, чтобы он милостиво принял от нас, недостойных рабов Своих, нынешнее благодарение и молитву, которые мы должны со страхом и трепетом приносить Спасу и Владыке нашему Господу за все благодеяния, яже излиял обильно в прошедший год не по заслугам нашим. С другой стороны, она молит Господа Бога простить нам и всем людям своим все согрешения – вольные и невольные, в мимо шедшем лете зле содеянные. Что может быть естественнее этой молитвы церковной при окончании года?.. Если при окончании каждого дела мы должны возносить Господу Богу благодарение за окончание оного: то тем более мы должны это делать при окончании года. Жизнь наша в руках Божьих; следовательно, за сохранение жизни нашей в истекшем году мы прежде всего должны благодарить Господа Бога. Но Господь Бог не только сохранил жизнь нашу, но и не лишил нас своих благодеяний в истекшем году, а потому благодарность наша должна быть сугубой. Если же при этом жизнь наша в истекшем году была не вполне соответственна попечению Божью о нас, была не вполне безукоризненна, что несомненно, то с чувством благодарности нашей к Богу должно соединяться чувство смирения, сознания нашего недостоинства перед Богом – Его благодеяний и скорбная наша молитва о том, чтобы Господь Бог простил наши грехи и не помянул беззакония наших зле содеянных в течение прошедшего года. Не знаем, многие ли с такими мыслями и чувствованиями вчера оканчивали год. Но известно, братья, что многие, весьма многие оканчивали старый год и начинали новый совершенно иначе. Простой народ проводит последний вечер года в так называемых святочных вечерах, среди различных увеселений и языческих гаданий; а образованные люди устраивают под новый год балы и танцевальные вечера. Есть семейства, где члены этих семейств со своими родными и знакомыми проводят вечер под новый год и в скромных удовольствиях, в весёлых разговорах, с нетерпением ожидая 12 часов ночи, и лишь только часы пробьют 12 – с восторгом поздравляют друг друга с новым годом и поздравления свои сопровождают угощениями... Но немного найдётся таких семейств, в которых отец и мать последний вечер года проводят в скромной благочестивой беседе с детьми и, когда часовая стрелка готова указать 12 часов ночи, становятся на молитву и, таким образом, оканчивают старый и начинают новый год по христиански... |
| IV. Речь при закладке Рижской Единоверческой Михаило-Архангельской церкви 4 Радость христианина по поводу основания храмов Божьих Истинная радость и духовное утешение всегда наполняют душу мою, когда я даю благословение на основание храма и, тем более, когда сам основываю оный. Да и как не радоваться и как же не утешаться, когда этим действием полагается начало строения не обыкновенного жилища человеческого, а храма Божия, места молитвы, богослужения и источника спасения для христианина. Особенно ощутительна бывает радость и велико утешение, по случаю основания храмов Божьих, при мысли о том, что это делается в крае, преимущественно населённом людьми других вероисповеданий, где даже далеко не все православные приходы имеют храмы Божии. Но эта радость и это утешение принимают свойство торжества, когда при этом св. деле устраняются препятствия и препобеждаются трудности. А этих трудностей и препятствий здесь всегда бывает много.... Таково именно свойство радости нашей в настоящие минуты, когда мы приступаем к основанию храма для Рижского Единоверческого прихода. Более 50 лет прошло с того времени, как существует Рижский единоверческий приход, но в продолжение этого полувекового времени он не имел открытого храма, а домовый храм его, наконец, пришёл в такую ветхость, что угрожал опасностью молящимся, почему и был закрыт. Таким образом, единоверческий Рижский приход остался совсем без храма. Больно это было нашему сердцу... Но ещё раньше, ещё в первый год своего служения Рижской пастве, я обратил внимание на то, что Рижский единоверческий приход не имеет подобающего благовидного храма, что надобно позаботиться о построении такового. Но для этого надобны деньги, надобно и место под храм. А того и другого у нас не было. Господь, всегда благословляющий св. дело, уже не раз посылал нам благотворителей для построения храмов. Он открыл нам возможность, не отлагая дела надолго, приступить к построению благолепного храма для Рижского единоверческого прихода. А хлопоты наши о приобретении места для построения на нём храма для сего прихода начались давно, но только около трёх месяцев назад, мы получили от Рижского Городского Управления безвозмездно настоящее место, на котором ныне полагаем основание давно желаемого храма. |
| А потому неудивительно мое сильное утомление к концу редакторства. Не помог и летний отдых в 1884 г., поездка в Нижний, на родину, и путешествие по Волге до Саратова, причем редактирование «Церковного вестника» было поручено временно моему коллеге, профессору И. Е. Троицкому , редактору «Христианского чтения». По возвращении в Петроград решился отказаться от редакторства, до истечения пятилетнего срока, на который был избран. Вследствие заявления об этом моем решении собралась в моей квартире вся корпорация наставников академии, соиздателей «Церковного вестника», во главе с Преосв. Арсением (Брянцевым) , тогдашним нашим ректором. Здесь обнаружилось, что мои коллеги, с одной стороны, не были уверены в непреклонной решительности моего отказа, с другой – желали во что бы то ни стало удержать меня на месте редактора. В этих видах всячески убеждали взять обратно мой отказ, хотя бы еще на один год, до истечения пятилетнего срока моего избрания. Чтобы поколебать мое решение, они прибегли к следующему средству: во главе с ректором (который, вероятно, забыл не очень давнюю мою с ним стычку, см. выше), все встали и стоя просили меня остаться редактором 401 . Несмотря, однако, на такое, сильно тронувшее меня и весьма лестное отношение моих сослуживцев и сотрудников к моей журнальной деятельности, решимость моя нисколько не поколебалась. Горячо поблагодарив за их доброе обо мне, как редакторе, мнение, я сказал буквально (хорошо это помню) следующее: «Вы, господа, кажется, не вполне верите искренности моего заявления. То, что вы сейчас услышите, должно разубедить вас в этом. Кроме утомления есть еще другая, более важная причина моего отказа. Должен признаться, что я слишком сильно увлечен журнальной деятельностью. Чувствую, что перестаю быть профессором и превращаюсь в журналиста, что если еще несколько лет останусь редактором, то окончательно превращусь в борзописца, чего не желаю, а хочу возвратиться к серьезным научным трудам, которые я порядочно-таки запустил. Не отказываюсь и впредь принимать возможное деятельное участие в сотрудничестве по «Церковному вестнику», но все-таки усердно прошу снять с меня тяжесть редакторства». |
| Настойчиво убеждал меня принять должность инспектора, указывая, между прочим, материальные от нее выгоды; но я решительно отказался, причем позволил себе указать на двух своих сослуживцев, которые, по моему мнению, могли бы быть хорошими инспекторами, именно – на профессора И. С. Пальмова и профессора Н. В. Покровского . Особенно сочувственно принял митрополит Палладий кандидатуру первого ( И. С. Пальмова ), как хорошо ему известного по Рязани, где Преосв. Палладий был некогда епископом, и просил предложить инспекторство прежде всего ему, а если он откажется (как имел я основание думать, о чем и заявил митрополиту), то профессору Н. В. Покровскому . Так и случилось: И. С. Пальмов решительно отказался, а Н. В. Покровский принял предложение и был потом целых пять лет (1894–1899) хорошим, очень энергичным и во все академические дела вникавшим инспектором. А такой инспектор был как нельзя более кстати, особенно в то время, время частых смен ректоров и немалого нестроения академической жизни. Преосв. Никандр (Молчанов) 436 – преемник ректора архимандрита Бориса (Плотникова) , магистр Московской академии, москвич родом, один из наиболее даровитых ее питомцев (окончивший курс под 3 по выпускному списку) – вполне оправдывал свою фамилию (Молчанов): был крайне сдержан, малообщителен, замкнут в себе, не лишен, однако, в известной степени приветливости в обращении. Как ректор он не был выдающимся в ту или другую сторону. Порядка и стройности в течении академических дел было при нем, правда, гораздо больше, чем при его предшественнике; тем не менее, он пользовался в академии весьма умеренным авторитетом. Видимо, преобладали у него интересы не научные, академические... В этом отношении он представлял значительное сходство с Преосв. Арсением (Брянцевым) , но, как человек более умный и выдержанный, проявлял эту черту не так аляповато, как тот. Заметно было, что Преосв. Никандр очень считался с веяниями в высших синодальных сферах и к ним приноровлялся, что обнаружилось особенно ярко по следующему случаю. |
| Вы, возлюбленные юноши, благодетельное влияние новых реформ духовно-учебных заведений испытываете на себе; вы окружены такими заботами и жизнь ваша здесь поставлена в такие условия, какими не приходилось пользоваться вашим отцам. Вот что сделано в двадцатипятилетнее царствование нашим великим Монархом – Императором Александром II на пользу России и нашу, дорогие питомцы! Как же в день восшествия Его на престол, в день совершившегося Его двадцатипятилетнего царствования не воздать хвалу Богу и благодарение в самих сердечных наших молитвах за все те благодеяния, которые Он излил на нас обильно через Помазанника Своего, возлюбленного нашего Государя Императора Александра Николаевича?!... Не есть ещё одно великое дело, за которое мы должны, возлюбленные юноши, в сей торжественный день вознести благодарные молитвы к Господу Богу. Эго дело – неоднократное спасение драгоценной жизни нашего Государя от угрожавших опасностей. Все великие дела нашего Монарха нелегко Ему достались, они стоили Ему великих трудов и подвигов; за свои великие дела Он не раз подвергался со стороны злонамеренных людей опасностям потерять жизнь. Мы кратко упомянули о тех великих благодеяниях нашего возлюбленного Монарха, какие Он сделал для России, в продолжение двадцатипятилетнего своего царствования. Мы видели, что щедроты от престола нашего возлюбленного Монарха излились на всю Россию, на все сословия и на всех подданных: никто не забыт. Кажется все подданные должны быть в высшей степени удовлетворены Его великими милостями, должны благоговеть перед Ним за Его великие дела и молиться за Него Богу. Но, видно, великие дела не совершаются без борьбы и великие люди не остаются без подвигов и скорбей; видно, самыми благонамеренными делами всем нельзя угодить, и при самых великих делах всегда являются неблагонамеренные и недовольные люди . . . К прискорбию всех истинных сынов России, не взирая на великие благодеяния нашего Государя, находились люди, и теперь есть, которые старались и стараются запятнать славное царствование нашего возлюбленного Монарха преступными своими деяниями, и даже не раз покушались на жизнь Его. |
| Прощайте, возлюбленные! Слово «возлюбленные» произношу не в силу обычая, не из любезности и приличия, а по искреннему влечению моего сердца. Чуждый личного угождения тому или другому из вас, в действительности, с любовью относился ко всем вам. Не было между нами, по отношению ко мне, особенно близких или дальних: но все вы были равны для меня. Близки мне были ваши нужды и дорога мне была ваша честь. Особенно я заботился о том, чтобы ваша, дорогая для меня, Академия вполне соответствовала своему наименованию – высшего духовного училища, и чтобы она вполне выражала жизнь, какая свойственна её питомцам, готовящимся быть учителями и проповедниками Слова Божия, воспитателями духовного юношества и священнослужителями в Церкви Христовой. Вот почему, сташи ректором Академии, я всё своё внимание обратил на внутреннюю и внешнюю жизнь студентов в религиозном отношении и особенно приложил старание к развитию в Академии церковности. При этом, понятно вам, возлюбленные, почему я стал заботиться о развитии и водворении монашества в Академию. Ах, как нужно все это в нынешнее время!.. Не легка была моя задача: вы хорошо видели это и понимали. На ваших глазах были мои постоянные труды и заботы в Академии, редкий день вы меня не видели среди вас, в той или другой стороне Академии, и редкий день вы не слышали, в той или другой стороне Академического здания, мой открытый голос: тихо-то я не умел говорить... Приходилось мне иногда на вас покричать, но за дело: но не умел я гневаться на вас и никогда не помнил зла. Не помню, чтобы я кого-нибудь из вас обидел: но, быть может, и были такие случаи – простите!.... Не насиловал я вашей совести своими убеждениями, но всегда беседовал с вами непринуждённо, в простой форме, отечески и даже по-братски. Благодарение Богу за добрые плоды моих трудов!.... Благодарю вас, возлюбленные, за всё то добро, которое вы являли при мне в Академии, особенно благодарю вас за участие ваше в богослужении и церковном пении. Торжественные богослужения, прекрасное пение и религиозно-нравственные торжества в Академии составляли её украшение, честь и славу, и радовали меня. Благодарю вас, дорогие мои, за Св. Библию , которую вы поднесли мне на прощание. Это самый лучший и дорогой подарок для меня, имеющий всегда напоминать мне о дорогой для меня С.– Петербургской духовной Академии и её студентах. Будем, возлюбленные, со всей любовью и усердием читать и изучать эту Св. книгу и вдохновляться ею во благовременной жизни и искать спасения душ ваших – в будущей. От всей души желаю вам, от Господа – всех благ в жизни; а здесь желаю вам – с честью и с успехом окончить курс вашего учения, и послужить потом на пользу Церкви Христовой, и во славу Имени Божия. Призываю на вас благословения Божье: Благословение Господне на вас, Того благодатию и человеколюбием всегда, ныне и присно, и во веки веков. Прощайте, возлюбленные! |
|
|
