| В 1860 году здоровье схимонахини Ардалионы так ослабело, что она требовала серьезного лечения: она чувствовала постоянное сердцебиение и расслабление всех членов. Доктор, посетивший по просьбе м. Арсении их келлию, посоветовал больной быть побольше на воздухе и сделать какое-нибудь путешествие. М. В. Себряков предложил свой экипаж, пару лошадей и человека. По благословению игумении она отправилась по святым местам и, медленно переезжая с одного на другое, старалась больше пользоваться воздухом. В этом путешествии она посетила Св. Горы и другие Харьковские монастыри, Воронеж и Усмань. Везде, куда ни приезжала, ей оказывали самый радушный прием; в женских монастырях приезд ее производил как бы торжество какое. Игумения Эмилия, строительница Николаевского монастыря, Харьковской губернии, приняла ее с восторгом, как близкой, родной дала помещение в своих келлиях и сказывала даже, что получила духовное извещение о прибытии ее. Она объявила всем сестрам своей обители, чтобы все почтили гостью-схимонахиню, как духовную старицу. Пять дней провела м. Ардалиона у игумении Эмилии, которая вела с ней задушевную беседу и разделила свою трапезу. Многие из сестер приходили к схимонахине, открывали свое душевное состояние и с любовью выслушивали ее слово; других стесняло только то, что она остановилась у игуменьи. В Елецком женском монастыре она останавливалась в келлии монахини Варсанофии и пробыла с неделю. Сестры этой обители, узнавая одна от другой о даре духовного слова схимницы, день и ночь сходились в келлию Варсанофии. Провожали ее всем монастырем со слезами. В Усманьском монастыре она утешала болящую и скорбящую монахиню Елисавету, бывшую казначею Хорошевского монастыря, сосланную в Усмань под начало. Возвратясь из этого путешествия схимница Ардалиона поправилась несколько здоровьем. Но в своей обители встретили ее новые скорби. Евангельское слово: «ни который пророк приятен есть во отечествии своем» выразилось в поведении Усть-Медведицких сестер. Смутившая всю обитель, была одна сестра, по простоте своей и младенческому разуму в духовных предметах, не понявшая беседы схимонахини, и перетолковавшая ее учением, противным церковному. Вере близких учениц не находилось подражательниц, а смущение вероломной разом все переняли, поверив ложному толкованию слов подвижницы, которые могли быть уразумеваемы только жизненным опытом, а не поверхностным суждением. Игумения Вирсавия строго запретила сестрам обители всякое общение с келлией схимницы Ардалионы. Глубоко скорбела м. Арсения о таком отчуждении сестер. Но матушка всегда говорила ей: «ты скорбишь о том, что тебе одной все досталось, а, может быть, для тебя-то и мне Господь послал благодать уразуметь Его слово; не знаю к чему тебя Господь готовит, но вижу, что тебе Он много дает». Сама же она радовалась поношению, говоря, что «только им и можем спастись». |
| Внутреннее убранство храма Казанской Божией Матери. Фото: Екатерина Ландина/«Русская планета» Игуменья Арсения возглавляла Усть-Медведицкий Спасо-Преображенский женский монастырь во второй половине XIX – начале XX века и кроме уникальных храмов, выстроенных в этот период, оставила бесценное духовное наследие. Все документы для прославления игуменьи Арсении в лике святых уже отправлены в Священный синод РПЦ. Как шла подготовка к этому событию и чем живет обитель сегодня, выяснила корреспондент «Русской планеты». На пути к прославлению Идея о канонизации, пожалуй, самой известной настоятельницы в истории Усть-Медведицкого Спасо-Преображенского монастыря, основанного на берегу Дона в XVII веке, возникла у действующей игуменьи — Георгии, которая возглавила обитель в Серафимовическом районе Волгоградской области более 10 лет назад. Сведения о чудесах и исцелениях собирали за период новейшей истории монастыря, примерно с 2002 года, — так легче было получить необходимые документальные свидетельства. – Одни от радости сами нам сообщали о чудесных избавлениях от болезней, других мы просили писать нам о таких случаях по электронной почте, — рассказывает сестра обители, матушка Онуфрия. — Потом мы связывались с людьми, которые согласились с нами работать, ведь это настоящий труд — надо свои дела отложить и ходить по врачам, собирать справки, подтверждающие факт выздоровления. Матушка Онуфрия в знаменитых пещерах монастыря, вырытых игуменьей Арсенией. Фото: Екатерина Ландина/«Русская планета» Один из таких случаев, представленных на рассмотрение комиссии по канонизации, — история Елены Ончуп из Волгограда. В легких девушки образовались камни, удалить которые можно было только путем сложной операции. Врачи пытались лечить безоперативно, но улучшений не было. После нескольких посещений монастыря, молитв у Камня покаяния, принадлежавшего игуменье Арсении, доктора обследовали Елену и с удивлением обнаружили, что легкие совершенно чистые. – Она привозила нам медицинские выписки, мы их откопировали, — говорит матушка Онуфрия. — И сейчас навещает нас, каждый раз благодарит сестер за молитвы. Недавно приезжала, помогала нам управляться на огороде. |
| Душа матушкина томилась этой суетой и стремилась к уединению, к затвору. Давно и много архипастырей Донских просила она отпустить ее на покой и постричь в схиму, но всякий раз получала отказ, так как архипастыри находили ее управление образцовым и желали, чтобы она управляла своею обителью до конца жизни. За свое с лишком сорокалетнее управление Усть-Медведицким монастырем игумения Арсения неоднократно получала благословения Донских архипастырей, благословения Святейшего Синода с грамотами, имела наперсный крест и крест с драгоценными украшениями, выдаваемый из Кабинета Его Величества Государя Императора, знак Красного Креста за войну 1877–1878 гг., медаль в память царствования Государя Императора Александра III и уже в 1905 году награждена Библией из Святейшего Синода за монастырское училище. Библия эта получена в монастыре по кончине игумении. Кроме того, она имела наперсный крест с драгоценными украшениями, поднесенный ей сестрами обители, с разрешения высшего начальства, в день тридцатипятилетнего юбилея управления монастырем. Будучи во всей своей жизни подвижницей, игумения Арсения приобретала только духовные сокровища, нимало не заботясь о каких-либо приобретениях земных, и после смерти ее не осталось никаких средств, никаких дорогих вещей, никакой дорогой одежды, кроме образов и книг, так что и хоронили игумению Арсению частью на монастырский счет, а частью на доброхотные пожертвования как проживающей при монастыре Анны Павловны Коньковой, так и духовных ее детей. Игумения Арсения стремилась всей душой поклониться мощам преподобного Серафима, Саровского чудотворца, и даже дала обещание непременно побывать в Сарове, как только позволят ей здоровье и силы, так как зимой она была очень больна, куда и поехала 24 июня 1905 года. Поехала игумения Арсения, по обыкновению, с одной только келейной монахиней Агнией. Провожавших ее монахинь она благословляла и была со всеми ласково-приветлива, как родная мать со своими детьми. Возвратиться в монастырь она должна была через месяц, в Старосельский Мариинский скит, к 19 июля, ко дню полугодовой кончины родной своей сестры монахини Марии Мержановой, и там пробыть храмовый праздник святой равноапостольной Марии Магдалины 22 июля. Но Господь судил иначе. У преп. Серафима она и почила. С дороги игумения Арсения писала матушке казначее и монахине Митрофании, писала, что она в Москве заболела дизентерией, но при помощи доктора болезнь скоро прошла, а так как игумения Арсения была подвержена этой болезни при перемене воды, то никто особенно не беспокоился, выздоровев совершенно, она поехала в Саров, куда прибыла 12 июля. Письма ее из Арзамаса и первое из Сарова дышат энергией, бодрым духом и здоровьем, насколько возможно в ее годы. |
| После литургии совершено было отпевание почившей, на которое вышло местное духовенство и Усть-Медведицкое, всего 9 иереев и 3 диакона. Перед пением: «Приидите, дадим последнее целование», протоиерей Феодор Прокопьев прочел от лица самой матушки игумении, как от живой, ее духовное завещание: «Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь. Благословен Господь Бог , призвавший меня от юности в монашескую жизнь, всегда простиравший руку Свою крепкую, изводящую меня от всех преткновений на пути, спасавший от всех бед и смущений. Да будет имя Его благословенно во веки! Приближаясь к концу жизни моей, обремененная годами и болезнями, к вам обращаюсь, сестры мои о Христе. 1) Благодарю вас всех за любовь вашу, непрестанно мне являемую, как при моем поступлении в монастырь, так и при избрании меня в настоятельницу, тогда самую младшую из всех сестер обители, и до сих пор от всех вас показанную мне делами послушания, полного доверия во всем и преданности. Прошу вас и теперь, по кончине жизни моей, окажите мне святую любовь вашу, молитесь о душе моей Господу Богу, да простит мне согрешения мои, и вас прошу простить меня, кого чем обидела, огорчила по недоумению моему. 2) Все, что получила я от моего родителя деньгами и вещами, я все передала в разное время обители. Наследники мои не должны ничего требовать от монастыря после моей смерти. 3) Если останутся по смерти моей небольшие деньги, то прошу мать казначею и мою келейную мать Митрофанию распорядиться ими при погребении моем и поминовении. 4) Иконы мои и книги прошу раздать моим келейным и духовным дочерям, и некоторым моим родственникам. 5) Если казначея, монахиня Леонида, переживет меня, советую сестрам избрать ее в настоятельницы, как опытную по делам правления монастырем. 6) Желание мое при жизни и по смерти, и моя всегдашняя молитва к Господу и Его Пречистой Матери, да хранят все сестры мои о Господе уставы монашеского жития, молитвенные правила, полное подчинение настоятельнице и да будет им Господь путеводитель во спасении. |
| В 1888 году Донская духовная консистория по резолюции высокопреосвященного Макария, архиепископа Донского, представила в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет рукописный «Акафист преподобному Арсению Великому », составленный помещиком села Высочиновка Змиевского уезда Харьковской губернии, губернским секретарем Андреем Феодоровичем Ковалевским для Усть-Медведицкого Спасо-Преображенского женского монастыря Донской епархии, и просила разрешить его к напечатанию. Рассматривавший рукопись член цензурного комитета архимандрит Григорий донес комитету, что вновь составленный акафист прп. Арсению Великому по местам исправлен им и со сделанными исправлениями может быть одобрен к напечатанию. Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет 24 мая 1888 года за 533 сделал об этом донесение Святейшему Синоду. Святейший Синод 4 июня 1888 года за 3807 через г-на управляющего канцелярией Св. Синода Владимира Карловича Саблера препроводил акафист для рассмотрения преосвященному Александру, епископу Костромскому и Галицкому. Преосвященный Александр доносил В. К. Саблеру: «На отношение Вашего Превосходительства от 4 июня честь имею сообщить, что акафист преподобному Арсению Великому , составленный г-ном Ковалевским, и по мыслям, и по чувствам, и по выражениям заслуживает одобрения. Похвалы, восписуемые преподобному, вполне соответствуют обстоятельствам его святой жизни; мольбы, обращенные к избранному угоднику Божию и великому пустынножителю, проникнуты благочестивым стремлением предстательством преподобного стяжать веру праву, надежду благу, любовь нелицемерну и благочестие непоколебимое, и все это изложено в выражениях ясных, точных и удобопонятных даже для людей совершенно некнижных». Святейший Синод от 8/14 июня 1888 года за 1279 определил: «Представленный Санкт-Петербургским духовно-цензурным комитетом акафист преподобному Арсению Великому разрешить к напечатанию, но не иначе, как со сделанными в самой рукописи исправлениями». Указ Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету был послан 15 июня 1888 года за 3890 266 . 100 Акафист св. чудотворцу Иоанну Воину |
| Игумения Арсения. Опыт духовной биографии. Письма ИЗДАТЕЛЬСТВО СРЕТЕНСКОГО МОНАСТЫРЯ ИЗДАТЕЛЬСТВО ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ СВЯЩЕННОМУЧЕНИК ИЛАРИОН РОССИЙСКИЙ ЦЕНТР ТУРИНСКОЙ ПЛАЩАНИЦЫ СРЕТЕНСКАЯ ДУХОВНАЯ СЕМИНАРИЯ ВОСКРЕСНАЯ ШКОЛА " СРЕТЕНИЕ " ПУТЬ В МОНАСТЫРЬ РАСПИСАНИЕ БОГОСЛУЖЕНИЙ ИГУМЕНИЯ АРСЕНИЯ ОПЫТ ДУХОВНОЙ БИОГРАФИИ. ПИСЬМА Мягкий переплет. 448 стр. ПРИОБРЕСТИ МОЖНО ЗДЕСЬ: МАГАЗИН " СРЕТЕНИЕ " Б. Лубянка, 19. Метро: " Чистые пруды " , " Тургеневская " , " Кузнецкий мост " , " Лубянка " . Тел. 923-80-46, оптовый отдел: 928-82-10 ОТ АВТОРА В ночь под 22 июля 1905 года мирно скончалась о Господе великая старица игумения Арсения (Себрякова), настоятельница Усть-Медведицкого монастыря области войска Донского. Почила она смиренной странницей, далеко от своей родной обители, от близких, горячо любящих ее духовных детей, в благодатном Сарове, под чудным покровом преподобного Серафима, этого великого учителя смирения, к которому она питала особенную веру и любовь. И теперь, возымев горячее желание посетить его обитель, поклониться его мощам, она исполнила свое благочестивое намерение, несмотря на старческие годы, болезнь и предчувствие близкой кончины. Мало известная шумному свету, игумения Арсения была одной из редких избранниц Божиих - не от мира сего (Ин. 18, 36), все оставившая и последовавшая Христу. Всю свою 72-летнюю жизнь посвятила она на служение Богу и людям, и, как светильник горяй и светяй (Ин. 5, 35), она многих освящала и просвещала своим живым словом, своим примером и дивными подвигами души. Смиренная труженица пустынной обители, она была велика своей живой верой в Бога, своей любовью к Нему, своими подвигами, столь высокими, в особенности в наше время, оскудевшее истинными подвижниками. Об этой высокой жизни, о дивных подвигах ее, я решаюсь поведать миру своею слабою неумелою рукою. Я верю, что там, в загробном мире, своею бессмертною душою матушка видит нас. Благослови же, родная, мой труд, направи мои мысли, вдохнови мое сердце! monastery@pravoslavie.ru СРЕТЕНСКИЙ СТАВРОПИГИАЛЬНЫЙ МУЖСКОЙ МОНАСТЫРЬ |
| Наиболее обширной была ее переписка с родным братом святителя Игнатия (Брянчанинова) – Петром Александровичем, который после смерти святителя обрел в матери Арсении близкого по духу человека. В дальнейшем Петр Александрович обращался уже к матушке как к своей духовной наставнице. Труды святителя Игнатия (Брянчанинова) были особенно близки духовным понятиям игумении Арсении Это и неудивительно. Игумения Арсения хоть и не была лично знакома со святителем Игнатием, но, изучив изданные его труды и проповеди, сразу же признала близость своих духовных понятий к учению святителя и отправилась на Бабайки – поклониться его могиле и познакомиться с учениками. Родство «в духе» было засвидетельствовано обоюдно. Эта близость духовных воззрений становится очевидной и для всякого, кто с деятельным вниманием подходит к сочинениям святителя, вчитывается в письма матери Арсении. Изучение слова Божиего, усвоение душою евангельских идеалов, деятельность ума и сердца, направленная на постижение этих идеалов, – вот чем была наполнена внутренняя жизнь усть-медведицкой игумении. Будучи внимательной и собранной подвижницей, она вникала в смысл богослужебных текстов, любила чтение святых отцов. Такая самоорганизация и неподдельное смирение позволили ей стяжать благодатные дары, способность глубоко понимать тонкие движения человеческой души. «Жесток путь спасения, – говорила матушка в своей переписке, – жестоко бывает иногда и слово, высказанное о нем, – это меч обоюдоострый, и режет он наши страсти, нашу чувственность, а вместе с нею делает боль и в самом сердце… И будет ли время, чтоб для этого меча не осталось больше дела в нашем сердце?» И, вместе с тем, мать Арсения признавала тревожным сигналом именно отсутствие этой сердечной боли и борьбы, видя в этом признаки нерадения, бездействия, хуже – мечтательности. Путь к Господу, к Истине, как считала матушка, нужно прокладывать не через мечтательность и надуманные «духовные» состояния, а через собственную немощь, «через полноту греховности нашей». |
| В 1862 году игумения Вирсавия подала прошение об увольнении ее от должности настоятельницы за старостью лет; но сестры монастыря стали просить управлявшего тогда Донской епархией преосвященного Иоанна, чтоб он не сменял ее. Владыка оставил Вирсавию на игуменстве и назначил ей помощницей м. Арсению, которую и определил на должность казначеи. Пред наступлением Великого поста 1863 года схимонахиня Ардалиона собрала к себе своих келейниц и сказала им: «до сих пор вы жили моею жизнью, а я жила вашей; теперь мы будем жить отдельно: мать (так она всегда называла Арсению, когда говорила о ней с келейными) теперь казначея. Ей надо заниматься делами монастыря, к ней будут приходить сестры с разными вопросами, к ней и вы относитесь с делами келейными; – я хочу затвориться в своей келлии, сюда мне будете подавать пищу; а когда кому будет духовная нужда, постучите в мою дверь, я отворю». На прощенный день все помолились в ее келлии и распростились. Много при этом было пролито слез: келейным казалось, что для них затворяются двери рая. Никто не хотел нарушать глубокого безмолвия затворницы, но духовная нужда приближенных была так велика, что ей приходилось очень часто отворять двери своего затвора, вследствие чего келейная жизнь ее мало изменилась против прежнего. Духовные же потребности, с какими являлись приходившие, затворница строго разбирала: она давала ответы только на такие вопросы, которые действительно касались жизни внутренней, самонаблюдательной. Иногда м. Павлина приходила со словами: «благословите говеть», – затворница отвечала: «проси на это благословении у игумении». Раз, эта Павлина спросила: «Матушка! что это читают в церкви, в антифонах»: «в дому Давидове страх велик?» – «Я не толкователь писания, был ответ, на это есть богословы, их этому учат в семинариях и академиях». Часто случалось, что кто-нибудь придет и сидит молча, ожидая слова от затворницы; а она сидит с четками, опустив голову; просидит так довольно долго и скажет, наконец: «если нет у вас дела, идите». |
| При всех своих поступках, он думает о том, как они будут оценены на небе, а не на земле. Себя он всегда представляет в присутствии Бога, ангелов, святых и помнит, что небожители будут некогда свидетелями не только его дел, но и слов, и помышлений. Будучи великим духовным деланием, смирение необходимо на всех ступенях духовной жизни и неотделимо от них. «Все хорошо в свое время, – пишет великая (старица, конца прошлого и начала текущего века, игуменья Арсения Себрякова († 1905), – а не во время и самое хорошее может послужить во вред. Но есть одно дело, для которого всегда время, это дело, – смирение духа, оно лучше всего» (Игуменья Арсения, настоятельница Усть-Медведицкого монастыря области войска Донского. M., 1913, с. 185). Святой авва Дорофей (VI–VII вв.) прямо показывает неразрывную взаимосвязь смирения с другими добродетелями. «Совершенное смирение, – говорит он, – рождается от исполнения заповедей. Когда на деревьях бывает много плодов, то сами плоды преклоняют ветви их книзу и нагибают их… Есть же такие деревья (лимонные), которые не дают плода, пока их ветви растут вверх, но, если кто возьмет камень, привесит к ветви и нагнет ее книзу, тогда она дает плод. Так и душа, когда смиряется, тогда приносит плод, и чем более приносит плода, тем более смиряется» (Его же. Подвижнические наставления, § 14). Как практически в жизни святой Православной Русской Церкви осуществляется эта высочайшая Апостольская добродетель, наглядно показывает случай из служения одного из последних Алтайских миссионеров отца Иннокентия (Солотчина), впоследствии епископа Херсонского († 1919). Рассказывает об этом, хорошо знавший епископа Иннокентия, митрополит Вениамин (Федченков) . Последние дни своего земного бытия митрополит Вениамин провел на покое в Псково-Печерском монастыре и там же скончался в 1961 году. Вот что он пишет: «Однажды стан о. Иннокентия остановился на границе языческого поселка. У миссионеров не было пищи. Сам о. Иннокентий пошел с мешком к одному из жителей, прося хоть продать ему муки или хлеба. |
| 60 коп. Для дальнейшего строительства храма необходимо было ездить в Москву, обсуждать вопросы с живописцем П.Соколовым о написании икон, с Зыковым проектирующим иконостасы и киоты, с Агафоновым обязавшимся все столярные и резные работы на иконостасе вызолотить червонным золотом, изготовить два престола из кипарисного дерева и два жертвенника из дуба. В 1879 г. в Москве было заказано пять медных золоченных через огонь крестов для храма, рисунки подсвечников и паникадил, винтовые чугунные лестницы. Колоннады из белого итальянского мрамора изготовлены в Петербурге скульптором Бариновым. Колоннады везли по каналам Мариинской системы, затем до Царицына по Волге, после до станции Себрово по железной дороге, со станции по степи на быках через переправы Медведицы и Дона. К началу 1877 г. были сведены под главный купол каменные и кирпичные кладки, и поставлены белые мраморные колонны. Следует так же сказать, что была положена кладка для одной духовой печи с вентиляцией. Последним штрихом в завершении работ, была покраска рам, полов, откосов, дверей обошедшееся в 8.000 руб. В 1885 г. было завершено строительство храма и 8 сентября освящен главный предел Казанской иконы Божией Матери, Митрофаном еп. Новочеркасским. 15 сентября был освящен придел в честь апп. Петра и Павла архимандритом Иустином из Николо-Бабаевского монастыря. На столь великом событии присутствовало до 15.000 человек. В 1874 г. еще не окончив строительство храма, иг. Арсения принялась за основание пещер подобно Киево-Печерским, помогали ей в этом ее духовные дочери Никодима, Агния и Викторина. В пещерах, она думала устроить церковь, на что ей не хватило сил, теперь там лежит плита «Покаяния». Вход в пещеры начинается из притвора Арсеньевской церкви. Над входом в пещеры изображен «Страшный Суд» в глубине пещер над другим входом располагается икона «Вход Господень в Иерусалим». Пещеры ориентированны на юг в гору, протяженность их составляет 77 сотен, стены и потолок грунтовые, цементированы, пол кирпичный залит цементом. |
|
|
