| «Мнение смирения — ужаснейший вид гордости. С трудом изгоняется гордость, когда человек и признает ее гордостью. Но как он изгонит ее, когда она кажется ему его смирением? Ложное смирение так ослепляет человека, что вынуждает его не только думать о себе, намекать другим, что он смирен, но открыто говорить это, громко проповедовать. Жестоко насмехается над нами ложь, когда, обманутые ею, мы признаем ее за истину». Поэтому в ситуации выбора жизненного пути (например, при решении уволиться и перейти на низкооплачиваемую работу) очень важно внимательнейшим образом исследовать свое сердце — нет ли в нем подобных мотивов. Ведь страсть потому так и называется, что причиняет человеку страдания, заставляя его принимать решения, противные и его собственным интересам, и воле Божьей о нем. Такое ложное смирение может всю душу вымотать до полного ее изнеможения. Но как раз по этой-то измученности и можно определить, действует ли в человеке смирение, или же под него ловко замаскировалась гордость. Настоящее смирение, по слову святителя Игнатия, «…надеется на Бога — не на себя и не на человеков, и потому оно в поведении своем просто, прямо, твердо, величественно». Где нет в человеке этой прямоты и твердости, там нет и смирения. Зато есть чрезмерное упование на себя и, как следствие, — очень завышенные требования к собственной добродетели. Человек в ложном смирении как бы сливается с благочестивым образом, созданным его же воображением. А себя-реального все время подвергает самой беспощадной критике и в конце концов падает в изнеможении, не в силах дальше тащить этот невыносимый груз собственного несовершенства. Если нечто подобное вдруг обнаружится в духовной жизни человека, то пусть станут ему утешением эти удивительные слова преподобной Арсении (Себряковой), много лет руководившей женской монашеской общиной в Усть-Медведицком Спасо-Преображенском монастыре: «Нужно еще поучиться, как себя любить. Да, и очень надо над этим потрудиться. Например, человек несправедлив бывает к себе и требует иногда от себя того, чего дать не может. Требует от себя победы над своими страстями и скорбит, волнуется, негодует на себя, когда видит, что его берут во власть те самые страсти, от которых он решил отстать. Но справедливо ли такое негодование на себя? Нет. Человек своею силой никогда не может победить в себе страсти: их побеждает в нас сила Божия. Эта сила присуща Его заповедям. Когда с помощию Божиею человек усвоит их, когда они будут жить в его сердце, тогда грех и страсти ослабевают и совсем прекращают свое действие в сердце. |
| М., чтоб она выстроила мне там келлию. Тебя одну я буду принимать, когда встретится тебе духовная нужда, и ты поймешь, как будет для тебя полезен и дорог отдых в моей безмолвной келлии». Находя, что жительство в саду будет полезно для расстроенного здоровья м. Ардалионы, игумения Арсения склонилась на ее непременное желание и тотчас же написала письмо своей сестре о постройке келлии для схимницы, так как не хотела употреблять на этот предмет монастырских средств, всегда недостаточных для самых существенных нужд монастыря. А. М. с радостью прислала денег на келлию. Началась заготовка материалов, и скоро приступлено было к самой постройке. Между тем здоровье схимницы с каждым днем ослабевало; с трудом она могла перейти через комнату, а, если пройдет две, три, то почувствует изнеможение до обморока. – Такая болезненность была предвестницей другого перехода, для которого душа подвижницы готовилась, и как горлица, утратившая свое пристанище, не находила более себе приюта в земной юдоли. Самая речь ее изливалась, как песнь на этом исходе. Вот как старица беседовала к ученице игумении, когда та в последних числах июля вошла к ней и застала ее, читавшей акафист страстям Христовым и проливавшую обильные слезы. – По окончании молитвенного чтения лицо ее было светло, весь стан выражал глубокое спокойствие, и она стала с воодушевлением говорить о великих благодеяниях Божиих, явленных всему миру и каждой душе: «душа, умершая для всего земного и живущая в едином Боге, бывает в таком состоянии, как преданный и верный раб, живя в богатом имении своего господина, хотя не участник его доходов, но на все смотрит, как на собственное, и радуется богатству и славе своего господина, как собственным, радуется им и хвалится его достоянием. Так и душа видит весь мир, как Божий дом, видит премудрые пути Божии, Его силу, действующую в мире, Его любовь, постоянно являемую твари; видит самую тварь, как Божие достояние, и в этом богатом имении своего Господа она, как верная раба, ничего не имеющая, радуется за все, как за свое собственное, как будто она всем обладает, и постоянно говорит: как велик мой Господь, как Он славен? – И блаженство ее так велико, что она не видит непостоянства времени, – оно для нее пребывает неподвижно, у нее нет ни прошедшего, ни будущего, одна настоящая минута, как бы она тяжела ни была по обстоятельствам внешней жизни, или по естественной немощи души или тела, но эта настоящая минута для нее составляет все блаженство, потому что она живет в доме Божием. |
| Когда, случалось, ей замечали другие, как она может выносить такое чтение, то она объясняла: «я не заставляю их читать, сами охотятся, ведь и им хочется помолиться, а мне-то все равно, как бы ни читалось слово Божие, оно всегда свято и действенно; если и одно слово западет в душу, то может дать жизнь душе на всю вечность». Упражняясь в непрестанной молитве, схимница бодрствовала днем и ночью; чтобы не уснуть глубоким и продолжительным сном, она спала в кресле, держась рукою за полотенце, которое для этого было привязано к ширме. Двери ее келлии были затворены для всех приходящих; самая преданная ученица Рипсимия, когда чувствовала какую скорбь или искушение, приходила лишь к дверям келлии и, помолясь у порога, уходила обратно, облегченная верою, что за нее молится матушка. Таким образом, уединение схимницы Ардалионы в первое время по пострижении было полное, и молчание совершенное, и она утешалась таким безмолвием и не хотела нарушать его никогда. Но один случай изменил одинокую жизнь подвижницы и направил ее деятельность к пользе ближних: она вступила в духовное общение с одной молодой послушницей Анной Себряковой (потом игумения Арсения), за месяц до ее схимы, постриженной в монашество с именем Арсении. Как новопостриженные – схимонахиня Ардалиона и монахиня Арсения оставались в церкви вдвоем между службами, сидя рядом на одной скамеечке, последняя часто обращалась к первой с разными вопросами о своих помыслах, о молитвенном делании, и о других духовных предметах. Схимница давала свои ответы монахине, но однажды она сказала ей: «ты, Арсения, так много спрашиваешь и такие вопросы предлагаешь, что одним словом на них ответить нельзя, а в церкви беседовать неудобно: если игумения благословит, то лучше тебе приходить в мою келлию; хотя и никого не принимаю, но тебя приму – не потому, что ты Арсения, а потому, что ты истинно желаешь спастись». С благословения игумении, монахиня Арсения стала ходить в келлию к схимнице, и эти посещения, вследствие разных духовных потребностей, сделались ежедневными. |
| Но в то же время очень мне по сердцу наследие такой недавно канонизированной преподобной, Арсении Усть-Медведицкой, это местночтимая святая Волгоградской митрополии. Она была в переписке с братом святителя Игнатия Брянчанинова и нашла довольно много общего между тем преданием духовным, неким багажом, который она получила от своей схимницы, наставницы в монастыре, где она жила, и наследием, которое сохранилось у святителя Игнатия. Несколько разными словами они во многом говорили об одном и том же, и там есть такие интересные очень мысли, которые говорят об аскезе: умение созерцать свою немощь и понести свои немощи, это как-то особенно тема широко раскрыта в ее наследии. Думаю, что, конечно, здесь много надо проговаривать, чтобы понять, что это такое, каково это правильное состояние. Но у святителя Игнатия, у него эта мысль больше в письмах, я как-то ее не особо встречал, не всего его прочитал. Как-то ее мысли вывели меня уже на рассуждения святителя Игнатия, где он как раз говорит о таком… он называет это по-разному: подвиг веры, подвиг терпения самого себя, что значит «подвиг веры» — он объясняет это как состояние, когда человек не надеется на свои силы. Вот, наверное, одна из главных проблем аскезы для современного человека это: православных не так уж много воцерковленных, и если он среди этих православных еще и аскет, то тогда он совсем особый среди особых. Сейчас принято выделять в разных фирмах лучших из лучших, но как это сделать, чтобы человек, особенно не в какой-то технической сфере, а в сфере некоего духовного состояния не стал бы думать, что он действительно особый, это очень трудно. Ну да, я думаю, что, конечно, у каждого мера своя, и в целом аскетизм, о котором сейчас вы сказали, он все-таки очень важен в плане послушания Церкви. Нельзя сказать, что мы все такие постники, но мы как диету такую соблюдаем, чаще всего среднестатистически кушаем постные продукты. Для кого-то это сложнее, для кого-то это просто, но все-таки это важно в плане послушания Церкви, в плане такого… это тоже элемент аскезы. |
| Когда немощь дойдёт в душе до крайних пределов, так что никакого упования не останется ни на какое делание, ни на какой разум, то в эту минуту, только в эту минуту и чувствуется, духовно ощущается особенная помощь Божия или, скорее, познание Его и сила Его действий в душе. Господь посылает нам на земле скорби, и эти скорби нас отрывают от земли, или лучше сказать, от излишних пристрастий ко всему земному. Значит, и скорби – дар Божий. Через неложное понимание себя человек необходимо придёт к Господу, а ища Его в своём чём-нибудь, то есть в своих добродетелях, трудах и тому подобное, не найдёт Его, Единого Спасающего, а найдёт себя. И это случается не только при общем направлении, но даже в частных уклонениях в делании самости. Все дары Божии, спасение и помилование души мы получаем через Господа Иисуса, Единого Ходатая между Богом и человеком, и потому Его призываем с верою, без постижения Его, без рассуждения. Отвержение самости и вера вводят душу в простоту и утверждают в душе непоколебимый помысел своего ничтожества, который не изменяется ни при милости Божией, являемой душе в мире помыслов во внимании и умилении молитвенном, ни при совершенном охлаждении, рассеянности, невнимании и даже увлечении. Странно, что как в том, так и в другом состоянии, помысел, утверждённый в душе, остаётся тот же и непоколебим, хотя состояние души изменяется, и от этой непоколебимости является как бы постоянство духа, не возносящегося при хорошем состоянии и не падающего при дурном. И в том и в другом состоянии всё-таки человек один: грешник, нуждающийся помилования от Господа. Излишнее внимание к своим состояниям может обратить деятельность в область чувств, а не духа, так как изменяемость происходит больше в них, и это необходимо по их свойству. Значит, и обращать большого внимания не следует как на помыслы, так и на чувства; одно нужно знать – что они греховны и нечисты и иными быть не могут, потому что происходят от нечистых ума и сердца, и в себе лучше желать и ожидать невозможно; а чистота наша и спасение, и очищение, и освещение – Един Господь. Он неизменяем, непоколебим, непреложен. От этой двойной веры – в свою греховность и Божию непреложность, – не поколеблется и дух человека верующего. |
| К вечерне и ко всенощной матушка не пошла, вследствие изнеможения, но Лию послала, так как назавтра праздник в честь святой равноапостольной Марии Магдалины. Всенощная в Сарове начинается в 7 часов, а кончается в 12 ночи. Лия ушла, а матушка села у открытого окна подышать свежим воздухом и посидела долго; потом перешла на свою кровать, и вдруг у нее вырвался какой-то необыкновенный, протяжный вздох, встревоживший монахиню Агнию, – и она едва могла упросить матушку послать за доктором, а сама начала растирать спину матушке и чувствовала обильный холодный пот. Доктор сейчас же пришел, успокоил монахиню Агнию, говоря, что с матушкой ничего опасного нет, сердце и пульс правильные, а просто надо поставить горчичник на грудь и дать порошок в капсулах, какой он пропишет, и все пройдет. Пока приготовляли порошок, монахиня Агния поставила горчичник; матушка сидела. Принесли порошок в желатиновых длинных капсулах; одну из них матушка проглотила с трудом. Матушке пришлось много воды выпить, и на вопрос монахини Агнии – прошла ли капсула? матушка ответила: да. Это было ее последнее слово. Монахиня Агния хотела поправить горчичник и попросила матушку лечь, даже стала ей помогать ложиться; но вдруг матушка сама быстро легла на спину, и глаза ее стали большие, черные, блестящие, глубокие и радостные. Глаза она подняла кверху; видно было, что она созерцает что-то, для нее необыкновенно радостное, вздохнула три раза и перестала; лицо сделалось светлое, а глаза еще светлее; потом еще три раза вздохнула, глаза стали еще радостнее и, наконец, еще один последний вздох, и душа ее отлетела ко Господу, а глаза продолжали созерцать что-то непостижимое, так что монахиня Агния уже закрыла их, сама дивясь мирной, безболезненной кончине матушки игумении. Изо всей обители удостоились видеть матушкину кончину только двое: монахиня Агния, прожившая с матушкой в одной келлии более 43 лет, и молодая рясофорная монахиня Лия, не достоявшая всенощную, и вернувшаяся в гостиницу, как пропели «Честнейшую». |
| Усть-Медведицкий Спасо-Преображенский женский монастырь Материал из Азбука паломники Идёт загрузка карты… Усть-Медведицкий Спасо-Преображенский женский монастырь был основан 1638 году как донской “Межигорский монастырь”, предназначался для донских казаков. Содержание История [ править править код ] По благословению Патриарха Никона между 1652—1662 годами, начинается строительство мужского монастыря, которое закончилось в 1665 году. Освящение храма по сложившимся обстоятельствам было совершено в 1670 году. Первым строителями (настоятелями) монастыря были игумен Исаия, старцы Иосиф, Корнилий и Кирилл. В 1752 году, в ночь под Пасху, берег был размыт Доном, храм разрушился и сполз в реку. После этого монастырь перенесли в устье балки. В 1785 году по ходатайству войскового атамана А.И. Иловайского Усть-Медведицкий монастырь был преобразован в женский. В монастырь были переведены 40 девиц, составляющих Сиротинское девичье собрание, под руководством дьякона Сиротинской станицы Василия Михайлова. Первою настоятельницей была назначена вдова войскового старшины Карпова Мария Абрамовна. Последним наставником мужского монастыря был игумен Павлин — усть-хопёрский священник Петр Евтихиев. В 1871 году игумения Арсения обратилась с прошением к архиепископу Платону о разрешении строительства храма в честь Казанской иконы Божией Матери и получила одобрение. Храм проектировал профессор Санкт-Петербургской академии художеств Иван Горностаев (1821-1874). Строительство храма было окончено летом 1885 года, освящен он был 8 сентября того же года преосвященным Митрофаном. Собор был освящён во имя Казанской иконы Божией Матери, под сводами его, внизу, была создана церковь с алтарём, освящённым во имя преподобного Арсения Великого, а 15 сентября 1885 года был освящён предел в честь святых первоверховных апостолов Петра и Павла. Этот храм построен в византийском стиле в форме креста и расчитан на 5000 человек. Колонны с капителями в Казанском храме изготовлены из мрамора привезённого из Италии и обработанного в Санкт-Петербурге в мастерской Баринова. |
| преподобная Арсения Усть-Медведицкая (Себрякова) (3.07.1833–21.07.1905) Нравственно-аскетические труды Письма преподобная Арсения Усть-Медведицкая (Себрякова) Игумения Усть-Медведицкого Преображенского монастыря, молитвенница, подвижница, автор духовных записок, писем. Родилась Анна 3 июля 1833 г. в Себрове Усть-Медведицкого округа в богатой и знатной семье помещика Донской Области Михаила Васильевича Себрякова. Одаренный от природы большим умом, Михаил Васильевич был высокообразованный человек. Он интересовался астрономией, литературой, естественными науками, душою же был глубоко верующим христианином. После смерти любимой жены (в 1839 г.), отказавшись от светских удовольствий, он несколько лет прожил безвыездно в своем имении Себрово, углубляясь в созерцательную жизнь, и только в детях находил утешение и как бы некоторую цель мирской жизни. Конечно, такая семейная обстановка, как и личные взгляды Михаила Васильевича на жизнь, не могли не отразиться на воспитании детей. Они любили слушать его, когда он иногда, в час отдыха, заходил к ним в детскую и подолгу беседовал с ними, часто касаясь возвышенных предметов; его же сосредоточенный вид внушал им благоговейное чувство: они не только почитали его как любимого отца, но и видели в нем какой-то высший идеал. В шестнадцать лет отец хотел сосватать Анну, но она изъявила желание удалиться в монастырь. Ей была предоставлена свобода выбора, но отец старался, чтобы Анна была образованной, для чего нанимал учителей и мастеров, в частности по иконописанию, что в будущем ей пригодилось. В 1850 г. отец отдал дочь в Усть-Медведицкий монастырь. Имя Михаила Васильевича было известно всей Донской Области, и для игумении поступление его дочери в ее обитель казалось большою честью. Она захотела придать особую торжественность ее вступлению в число сестер обители. Когда через несколько дней Анну Михайловну одели в монастырское платье и она должна были идти, по обычаю, в церковь, игумения велела молодым послушницам сопровождать ее со свечами, а Михаил Васильевич сам пожелал вести ее за руку, точно жертву, которую он приносил Господу. |
| Каталог икон на сайте PravIcon.com Православные иконы Богородицы, Христа, ангелов и святых Преподобная Арсения Усть-Медведицкая (Себрякова) Иг. Арсения, одна из наиболее известных насельниц Спасо-Преображенского Усть-Медведицкого женского монастыря. Дочь знаменитого генерала Михаила Васильевича Себрякова. Родилась Анна 3 июля 1833 г. в Себрове Усть-Медведицкого округа в богатой и знаменитой семье. Род Себряковых старейший в области. Родоначальник их Себр был убит во время взятия казаками Азова, но так ли это или легенда в точности не известно. Отец Анны, Михаил Васильевич, окончил математический факультет Харьковского Университета. Имел чин штаб-ротмистра и служил войсковым казначеем, асессором войсковой канцелярии, являлся почетным смотрителем Усть-Медведицкого окружного училища и войсковым дворянским депутатом. Будучи молодым, командовал казачьим полком в Прусскую компанию. За храбрость в 1762 г. императрицею Екатериною II возведен в армейские полковники. В 1767 г. участвовал в Турецкой войне. В Пугачевский бунт был назначен начальствующим над главным ополчением казаков, в виду осложнившихся обстоятельств бежал. По указу Правительства предписано «предать Себрякова строжайшему суду... смертной казни: через повешение на виселице». Но указом императрицы был прощен. Овдовев, с детьми переехал в основанную его предками слободу Себрово, где занялся наукой. В шестнадцать лет отец хотел сосватать Анну, но она изъявила желание удалиться в монастырь. Ей была предоставлена свобода выбора, но отец старался, чтобы Анна была образованной, для чего нанимал учителей и мастеров, в частности по иконописанию, что в будущем ей пригодилось. В 1850 г. отец отдал дочь в Усть-Медведицкий монастырь. Для монастыря было честью, принять дочь знаменитого полководца М. В. Себрякова. Монастырь того времени представлял собой бедную, пустынную обитель с двумя Церквями и рядом крошечных келий. Анна была облачена в монашеское платье и определена на послушание. В свободное время занималась чтением духовных книг, по ночам молилась, занималась живописью и написала ряд икон. Поселена Анна была в кельи дальней родственницы М.Себрякова монахини Леониды (Ладыгиной). За усердное несение послушаний настоятельница Вирсавия перевела Анну в игуменский дом, что вызвало у нее стеснение в духовной жизни. Подвиги иг. Вирсавии показались ей бесцельными, что заставило ее искать духовного руководителя на стороне, но все безуспешно. |
| В Волгоградской митрополии прошли торжества по случаю 370-летия Усть-Медведицкого Спасо-Преображенского монастыря 4 августа 2022 г. 11:40 3 августа 2022 года, в день памяти преподобной Арсении Усть-Медведицкой, в Урюпинской епархии Волгоградской митрополии прошли торжества, посвященные юбилейным датам, связанным с историей Усть-Медведицкого Спасо-Преображенского женского монастыря г. Серафимовича Волгоградской области. В обители отметили 370-летие основания, 30-летие возрождения монашеской жизни и 20-летие восстановления женского монашества. Божественную литургию в Казанском соборе монастыря совершили митрополит Волгоградский и Камышинский Феодор , митрополит Барнаульский и Алтайский Сергий , епископ Урюпинский и Новоаннинский Елисей , епископ Волгодонский и Сальский Антоний , епископ Калачевский и Палласовский Иоанн в сослужении сонма священнослужителей, прибывших на торжества. За богослужением молились настоятельница обители игумения Георгия (Боровик) с сестрами, монашествующие, представители Волгоградской областной Думы, администрации, казачества. Гостями праздника в Урюпинской епархии стали свыше 1500 паломников из различных регионов России. Был совершен крестный ход вокруг храма. Молитвенное шествие сделало остановку у могил семи монахинь, которые жили здесь до 1928 года, — Анимаиды, Афанасии, Варсонофии, Евфалии, Евфрасии, Надежды, Раисы. Духовенством была пропета «Вечная память». Собравшихся приветствовал епископ Урюпинский и Новоаннинский Елисей. «Сегодня мы здесь празднуем 370-летие обители, вспоминая ее очень непростую историю: монастырь был учрежден как мужская обитель, но потом был преобразован в женскую. В наше время монастырь повторил эту историю — в 1991 году он возродился как мужской, но через некоторое время уже преобразовался в женский. Сегодня мы также празднуем 20-летие возрождения здесь женской монашеской жизни», — сказал, в частности, владыка Елисей. Глава Волгоградской митрополии поблагодарил архиереев за приезд, приветствовал представителей власти и казачества, игумению Георгию с сестрами обители и всех присутствовавших, а также обратился к собравшимся со словом проповеди: |
|
|
