| Ещё с семидесятых годов внимание еп. Амфилохия устремлено было на собирание и обнародование славянских библейских текстов и вариантов к ним по древним славянским памятникам, сравнительно с греческими оригиналами. «К греческому Новому Завету, писал архим. Амфилохий в статье «О перевод свв. Кириллом и Мефодием Апостола " », разночтений много сделано ещё и до Тишендорфа. Дорогому же нашему славянскому доселе вполне не делалось их. Быть может в кабинетах ученых мужей и делались попытки в этом роде. В печати есть разночтения, сделанные академиком Срезневским в юсовых памятниках, им изданных, и в отрывках это делалось другим академиком А. О. Бычковым. Хорошо бы сделать разночтения не из одной рукописи всему новому славянскому Завету. Решая мною предложенные вопросы не по одному славянскому списку, я замечал богатство нашего дорогого славянского языка. Одному слову наши предки Славяне давали до двух, трёх, четырёх и более однозначущих значений, напр., одному слову якорь и котна, и ставило и основание, слову ладия и корабиц, и проходец, и чолн и др. Высокопреосвященный митрополит Московский Иннокентий, много трудившийся на своем апостольском поприще при распространении Слова Божия иноверцам языческим, пришел к убеждению перевести славянский Апостол не на чистый русский язык, а на понятный славянский. Предки наши, переписывая Апостол, исправляя и уясняя себе некоторые слова непонятные понятными, оставили нам в своих памятниках письменности такое богатство уяснительных слов, что с признательностью можно их употреблять, не выдумывая новых. Предложение митрополита Иннокентия перевести славянский Апостол на славянский же язык, но более понятный, мною было принято еще в 1869 году. Для сего у меня был списан весь сербский Апостол XIV в. из собрания г. Гильфердинга на пустых страницах бумаги, вплетённых мною ещё в 1859 г. в печатный греческий Апостол изд. Тишендорфа. Этот сербский список проверен до буквы другим списком сербским же почти того же времени – начала XIV в. и третьим сербским конца XIV в. исправленным, хотя и неполным, проверен ещё до буквы списком Апостола 1220 г. Из других списков выписано понемногу, чтобы только иметь понятие об исправлении перевода. – К славянскому тексту с разночтениями хорошо бы прибавить текст в. 14-ти посланий св. апостола Павла, находящийся в С.-Петербургской Императорской Публичной библиотеке, вместе с латинским текстом того же века, сделав разночтения греческому и латинскому тексту по рукописям той же библиотеки, прибавив к греческому тексту разночтения из рукописей Московской Синодальной библиотеки с IX по XII в. и одного Апостола 1072 г. из Университетской библиотеки. Это было бы наше замечательное трехглотное издание. Тут бы и католики увидели сами и убедились сознательно, какой перевод ближе к греческому подлиннику, их ли латинский или наш славянский, плод трудов свв. Кирилла и Мефодия. За счастье счел бы для себя, если бы этот громадный труд возложили бы на меня одного, уже очень много подготовившегося к нему». 4 |
| Но это весьма сомнительно. Судя по тому, что отцы Церкви II-ro века считали нужным за сведениями о «числе и порядке» ветхозаветных книг обращаться к иудеям и нарочно с этой целью путешествовать в Палестину, как поступал Мелитон, а отцы III и IV вв. ссылались на «помещение ветхозаветных книг в ковчеге» (Епифаний, Дамаскин и др.), а не на апостольское предание, — судя по всему этому, следует думать, что такого каталога от апостолов не осталось. Они руководились обычными иудейскими сборниками ветхозаветных книг, признавая иудеев хранителями слова Божия (Рим.3:2), и этот пример оставили своим преемникам. Особых споров из-за этого тогда между иудеями не было, а потому и особой строгости и осторожности не требовалось. О представителях западной Церкви, особенно римской, карфагенской, галльской, должно сказать, что из церковно-исторических памятников рассматриваемого периода ясно не видно, чтобы они вступали в те или иные, полемические или ученые, столкновения и сношения с учеными евреями и имели ясное представление об их каноне, по его «числу и составу,» и об отличии его от состава греческих списков Библии. Не зная еврейского языка, они принуждены были изучать ветхозаветные книги исключительно только по переводу LXX толковников или составленному с него древне-италийскому переводу, и не видя в этих списках разграничения канонических и неканонических книг, все их считали одинаково авторитетными, как «Божественное Писание.» Так цитуют неканонические книги Климент Римский (Сир., Прем., Иудифь), Ириней Лионский (Варуха, Прем.), Тертуллиан (Прем., Сирах, Варуха, Маккав.), Киприан (все неканонические книги, кроме Иудифи). В списке Муратория упоминается книга Премудрости Соломона, в древне-италийском переводе находились все неканонические книги. Таких эклог, какие находятся у Мелитона и Оригена, у западных церковных учителей и писателей не встречается; исключение составляет лишь толкование Викторина Пиктавийского на Апокалипсис, в коем замечается о каноне, состоящем «из 24 книг,» т.е. |
| Конечно, мы далеки от мысли утверждать, чтобы эти правила были «изложены» самими Апостолами в предлежащем нам греческом тексте, (который, кстати заметить, отличается замечательною устойчивостью: допускает лишь самые незначительные варианты, несмотря на разнообразие списков). Предубеждение против них так сильно, что нужно много мужества, и много труда для рассеяния этого предубеждения; в силу этого мы не решаемся утверждать, что даже все 85 правил – одинаковой древности: возможно, что первоначально их было несколько менее. Мы утверждаем с своей стороны относительно их следующие положения: 1) в большинстве они представляют подлинное апостольское предание, т. е. наставления или заповеди о клире, устно преподанные Апостолами их ученикам, один из коих, св. Климент или другой кто записал их, точно так же как св. Климент записал в своем первом послании апостольский закон, что должность епископов в церкви пожизненна и что они избираются всею церковью. Во 2-х, некоторые из сих правил, может быть, привнесены были позднее, постепенно, по мере новых явлений, какие создавала церковная жизнь (напр. правила о ежегодных епископских соборах, об иподиаконах, о браке чтецов и певцов и т. п.). Не желая вдаваться в полное опровержение гипотезы Дрея о позднем их происхождении, равно как и рассматривать в подробности все возражения, какие делаются против древности их, мы ограничимся лишь замечаниями, по нашему мнению заслуживающими внимания 21 . Самым сильным возражением против древности Апост. правил, по нашему мнению, служит отсутствие внешних исторических свидетельств, напр. ссылок на них, цитат из них за время древнейшее IV и даже V столетия. Дрей напр. видит самое древнее указание на их существование только в известном предисловии Дионисия Малого (конец V века). По поводу этого возражения почитаем нужным сказать следующее. По нашему мнению, в своем толковании этого свидетельства Дрей допустил неправильность. Опираясь на это свидетельство, Дрей начинает свое исследование таким заявлением: «в истории Апост. правил до их издания и включения в большие канонические сборники все темно и неизвестно и я предпринимаю задачу осветить эту тьму... Апостольские правила сделались в первый раз общеизвестными в конце -го века чрез Дионисия Малого» 22 . В своем предисловии Дионисий говорит следующее: in principio itaque canones qui dicuntur Apostolorum de graeco transtulimus: quibus quia plurimi consensum non praebuere facilem, hoc ipsum vestram noluimus ignorare Sanctitatem, quamvis postea quaedam constituta pontificum ex ipsis canonibus adsumta esse videantur. Deinde regulas Nicaenae synodi etc. 23 . |
| Из внушительного последовательного выделения в вариантах издания группы списков А 6 и А 7 (Апостол Карпинский болгарского происхождения XIII–XIV в. и тоже болгарский XIII–XIV в. апракос краткий) вырисовывается весьма ценный Факт – систематическое исправление первоначального апостольского текста, по всей вероятности, произведённое в Болгарии не позднее XIII в. Это столь же ценная заслуга автора в первой редакции, как и отмеченное уже доставление возможности выделить из первой редакции особую толковую редакцию. Значение этого нового исправления, ныне уже несомненного факта, ранее только неуверенно предполагавшегося (М.Н. Сперанский, С.М. Кульбакин 10 , не может быть поставлено в сравнение с толковой редакцией. Оно и по замыслу и по исполнению несравненно скромнее этой редакции. Предприятие это, так сказать, болгарская подредакция первоначального апостольского перевода, главным источником своей работы имела текст второй (3-й) редакции и ставила для себя задачей усвоить первоначальный апостольский текст при пособии фразеологии и приёмов второй редакции (ср. Гал.3:10, 12, 13; 4:1, 2, 3, 17; 1:16 ; 2Кор.11:25 , – где к А 6,7 приближаются и А 9, 16, – 2Кор.11:27, 28, 29:30 ). Места, несходные с обычным источником, второй редакцией ( Гал.1:9 ) объясняются неудачным приспособлением второй редакции к первой, хотя не исключается возможность и сверки в отдельных местах и с греческим текстом (ср. Рим.16:24 , примеч., 1Кор.7:5; 9:19; 11:17 ). Чтение этой группы по частям разделяется, кроме болгарских, и русскими списками XIV в. (ср. выше 2Кор.11:25 ) А 9. 11 и сербскими XIV же века (ср. Гал.1 и, где чтение группы А 6, 7, заимствованное из второй редакции, разделяют и списки А 28, 38 – болгарско-сербский XVI в. и сербский XIV 11 . Подредакция эта – такой крупный определённый факт из внутренней истории первоначальной редакции, каких в этом области мы имеем немного. Параллельно с этой подредакцией, со 2-го выпуска «Древнеславянского Апостола», с привлечением в число вариантов чтений А 38 – сербской рукописи XIV в. (Нежинского Института 153) – для издателя Апостола ярко обрисовалась новая группа чтений, именно списки А 38 и 8 (апостол-апракос юсового письма XIV в., Хлудовской библ. 35). Некоторые значительные особенности этой группы, в виде текстуальных прибавлений, свидетельствуют о какой-то новой справе апостольского текста на славянском юге, по-видимому, более глубокой л самостоятельной, чем предыдущая – группы А 6–7. Ср. особенности А 38–8 в ; в примеч. 1Кор.14:12 и др. 12 По месту происхождения и эта справа апостольского текста первоначальной редакция относится к Болгарии 13 . |
| Нам кажется, что недовольно важности придали списку епископов этих семи церквей и некоторых других не столь важных, так добросовестно приводимому историком IV-ro века по Р. Христове – Евсевием 168 . Евсевий не только исчисляет имена и указывает порядок преемства епископов, но в главнейших епархиях точно обозначает время продолжения служения более известных епископов. Он заявляет, что составил список преемства епископов со времени поставления их апостолами до разрушения молитвенных домов в царствование Диоклитианта в промежуток 305 лет 169 . Один новейший писатель из лагеря критиков М.А.Мори (Моагу), упрекая Евсевия в том, что он больше богослов нежели историк, и что он не имел существенных качеств для написания истории христианства 170 , отдает справедливость просвещению и искренности кесарийского епископа. Он благодарит его за то, что он сообщает так мало легенд 171 . «Великая умеренность Евсевия в приведении устных преданий свидетельствует о желании его сказать только то, что ему заподлинно известно о первом апостольском времени, к которому они относятся» 172 . Этот историк выступает вооружившись только достоверным материалом; он ссылается на множество официальных актов. «Вообще, в сущности своей, приводимые им II-ro века документы должны внушать полную доверенность потому, что с этого времени христианская община имела свои последовательные не прерывавшиеся предания и общие архивы» 173 . Составляя свою историю, он черпал из 29-ти сочинений языческих и еврейских писателей и из отцев церкви, и, за исключением двух фактов, его ссылки верны» 174 . По большей части он дает самые подробные указания на источники, которыми он пользовался 175 . В одном месте говорит он, что почерпнул сведения свои из списков епископов, хранившихся в его время в церковных архивах, или в современных открытых библиотеках. Таким образом он пользовался библиотекой в Элии т. е. в Иерусалиме, которому император Адриан дал это языческое название 176 . Конечно, в этом коренном источнике не допускали скопляться апокрифическим документам. В его же распоряжении в самой Кесарии была библиотека учителя его Памфила 177 , которой спустя пятьдесят лет, обильно пользовался бл. Иероним, и которая погибла только в VII веке. Он не затруднялся предпринимать путешествия и посещать на месте свидетелей, или справляться с письменными свидетельствами. |
| Писание 251 , которое изъясняли они всегда на основании свящ. Предания, как известно это всякому, внимательно читавшему творения их, и как может убедиться в этом всякий же, если станет читать творения сии без предзанятых мыслей с надлежащим вниманием 252 . 4. Нет нужды, что при обличении неправомыслящих они называли иногда свящ. Писание как бы начатком, якорем и столпом нашей веры, замечая, что в нем одном благовествуется благочестие и что из него должны мы брать доказательства своей веры, почерпать питие слова Божия 253 . Нам известно, что и неправомыслящие защищали мудрования свои свящ. Писанием, чтобы благоуханием слова Божия растлить души православных 254 , и что Писание это в истинном виде его хранилось только в Церкви кафолической и потому не могло благоприятствовать никакому учению, проповедывавшемуся вне ее 255 . Знали это очень хорошо и неправомыслящие. Посему, дабы не показалось, что мудрования их не имеют надлежащего основания в очах обольщаемых ими, они долгом поставили себе растлить канон свящ. Писания, выдумывая и присоединяя к нему сочинения, называвшиеся в древности апокрифами 256 . Поскольку же столь самовольное обращение с свящ. Писанием не могло быть подтверждено множеством списков его, находившихся в Церквах апостольских, и в то же время блазнило и соблазняло людей простых, неискусных в различении духов, от Бога ли они: то св. отцы и писатели Церкви, предостерегая православных от заражения тлетворным ядом, сокрытым в сочинениях означенного рода, старались обыкновенно привести в общую известность, какие именно книги свящ. Писания истинно-апостольские, и какие присоединяются к нему апокрифические 257 . Так, св. Афанасий великий и Руфин пишут: «Все христианское наше Писание богодухновенно и содержит не неопределенные, а определенные и канонические книги 258 … Канонических книг ветхого завета двадцать две… Кроме сих есть и другие книги того же ветхого завета, но не канонические, а читанные только оглашенным 259 … Таковы по числу и названию канонические и неканонические книги ветхого завета. |
| История свидетельствует 232 , что, когда Павел Самосатский и Несторий, мужи сильные и знаменитые, пользовавшиеся большим уважением в своих землях, вздумали было изменять древнее апостольское учение и распространять мнения, не сообразные с ним, подверглись обличению не только от клира, но и со стороны простых верующих. – С этой точки зрения мухаммедане в след за Мухаммедом утверждают, что Господь, благоволивший дать людям премудрый коран, постоянно хранил и хранит его от всяких изменений и повреждений; Мы (Бог) ниспослали наставление (коран) – и заботливо храним его 233 ; Мы накажем тех, которые рассекают коран на части 234 . Джалалю-д-дин в толковании на первый стих говорит, что Бог хранит коран от всякого изменения и повреждения, от прибавлений и убавлений, так что в нем нет ничего подобного. Или, по словам Яхьи, Бог хранит коран от диавола, чтоб этот последний не прибавил или не убавил в нем чего-либо. Другие мухаммеданские толковники прибавляют, будто сам Господь присутствует при изготовлении списков мнимобожественной книги и непосредственно наблюдает за этим 235 . Сколь справедливо такое верование, – легко может увидеть каждый, кто потрудится внимательно сравнить коран с нашими св. книгами, и потому нам нет нужды останавливаться на нем 236 . Скажем только: оставаясь при этом веровании и не желая быть в явном противоречии с самими собою, мухаммедане необходимо должны признать особенное хранение промысла и за нашими св. книгами. Но этого высокого преимущества они не допускают за книгами св. Писания, утверждая, что книги эти предоставлены хранению одних людей 237 или что тоже, своей собственной участи, – не допускают вопреки началам собственного учения и впадают в явное противоречие с самими собою. – По общему мнению мухаммедан, книги св. Писания и коран, как содержащие уставы и наставления одного и того же Предвечного, Его обетования и угрозы, – произошли от одной и тоже же небесной книги, различные откровения которой условливались различными обстоятельствами людей 238 . Писателей этих книг мухаммедане прямо называют небесными посланниками и пророками, в разные времена до появления Мухаммеда воздвигаемыми самим Богом 239 . Самим книгам они приписывают те же названия, какие и своему корану: названия света и руководства 240 , залога небесного милосердия и наставления для каждого 241 , истинного обетования Божия 242 . Иногда коран, хотя и без всякого права, поставляет сам себя даже наравне с этими божествен. книгами, как одно и тоже небесное откровение 243 . А по этим причинам, что приписывают мухаммедане своему корану, откровению мнимому, то необходимо должны приписать и книгам св. Писания, истинному божествен. откровению. |
| 2 Ταξαρχος — начальник сотенного отряда (Du-Cange, Glossarium ad Script. Graec. sub voce Ταξαρχος). 3 Κορνιουλριος — Cornicularius объявлял приказания и распоряжения судьи и во всем прислуживал ему во время судебного заседания (Du-Cange, Glossarium M. et inf. Latinit. sub h. voce). 4 Греч. γυναιμιαι: слав. в Четиих-Минеях: некоторые женшца — уменьшительное имя женщины. Проконсул называет с таким презрением благочестивых христианских жен, которые собирали мученические останки и, умастив ароматами, благоговейно погребали. 5 Вероятно проконсул имел в виду подложные Акты Пилата о суде над Иисусом Христом, вымышленные язычниками во время Диоклетианова гонения и получившие особенную гласность во время Максиминова гонения (Евсевия Ист. кн. I. гл. 9 и кн. IX, гл. 5). 6 Между прочим этими словами подтверждается та мысль, что допросы св. мучеников происходили не в 290 году (как полагали некоторые толкователи, основываясь на чтении некоторых списков: в консульство Диоклетиана и Максимиана), потому что в эту пору Империя опустошаема была варварами, а в последующее время, только не позже 304 года. 7 И. С. Ассеман (vid. Bibliothec. Oriental, tom. 3, par. 2. pag. 54.) думает, что сей Иаков есть тот самый, память которого Греческою Церковию празднуется 1 Ноября. Но поскольку в сей день не упоминается о сестре его Марии, то мнение Ассемана сомнительно. 8 Святые не хотели нарушить Апостольской заповеди (см. Деян.15:29 . Евсев. Ист. Церкв. Кн. 5, гл. 1). 9 В списке консулов, помещенном в L’Art de verifier les dates, под годом 285 показано консульство Диоклитиана во второй раз, вместе с Аристовулом. Первого же вовсе не отыскивается в Списке. Думаем, что с нашего акта надобно исправить ошибку Списка. Указанием на консулов определяется ясно год страдания мученицы. Святогорец Никодим (Συναξαριστς. ιβ’ κτωβρου) назвал его 286–м. Откуда наши месяцословы взяли 303 год, совершенно непонятно. 10 Имя весьма известное из мученикословных повествований. Он был сделан проконсулом Киликии в первый же год воцарения Диоклитиана, отличался сколько неумолимою жестокостию, столько же и уменьем ласкать и льстить и прикидываться действующим по необходимости, а не по страсти. |
| После Иринея Тертуллиан , знаменитый ученостию муж, в своем сочинении против еретиков пользуется тем же доводом. «Пусть покажут начало своих церквей, – говорит он, обращая речь свою к еретикам – пусть объявят ряд своих епископов, который продолжался бы с таким преемством, чтобы первый их епископ имел своим виновником и предшественником кого либо из апостолов, или мужей апостольских, долго обращавшихся с апостолами. Ибо церкви апостольские ведут свои списки (епископов) именно так: смирнская напр. представляет Поликарпа, поставленного Иоанном; римская – Климента, рукоположенного Петром; равно и прочие церкви указывают тех мужей, которых, как возведенных на епископство от самих апостолов, имели у себя они – отрасли апостольского семени» 152 . По свидетельству Евсевия, Егезипп в своем сочинении поместил списки епископов церквей: иерусалимской, римской и коринфской, которые он лично посети и православием которых утешался 153 . Эти списки Евсевий внес в свою церковную историю; имея же под руками другие в этом роде памятники, продолжил и сам составил подобные же списки других знаменитейших церквей, напр. александрийской, антиохийской и проч. И существование документов, по которым можно было составить список епископов в преемственном порядке, и самое составление списков до очевидности показывает, что вся древность не только отличала епископов от пресвитеров, но что их-то только и почитала преемниками апостолов, представляя таким образом преимущество первых перед последними. Итак, если вся древность, начиная с 4-го века до времен апостольских, постоянно различала епископов от пресвитеров и притом епископам давала явное преимущество пред пресвитерами; если ясные следы этого различения и предпочтения есть и в посланиях апостольских: то не может быть никакого сомнения в апостольском происхождении этого сана, а след. и в его богоучрежденности. То, что эти две степени иногда смешивались по названиям, должно быть объясняемо новостью предмета, неопределенностью терминологии, а не тождественностью степени. И нововводители совершенно не правы, когда заключают от безразличия по названиям к безразличию в самых степенях. Особенно не правы, когда злоупотребляют обоюдностью текстов св. Писания, объясняя их сообразно своим целям, вопреки согласному толкованию всех св. отцов и постоянной практике церкви. Здесь видна уже не любовь к истине, не стремление уяснить себе и другим волю Божию о призываемых ко спасению, а намеренная решимость – отстоять свое предположение, забывая, что истинные христиане ни что же могут на истину, но по истине 154 . |
| В разделе «Агиография» публикуется сравнительно небольшая (11 с.), но весьма ценная работа А. Ю. Виноградова «Предания об апостольской проповеди на восточном берегу Черного моря». Автор, специализирующийся, в частности, в области апокрифических преданий об апостоле Андрее, убедительно показывает на основании новейших научных достижений в агиологии, что целый комплекс сведений об апостольской проповеди Андрея и основании им ряда кафедр в Восточном Причерноморье не имеет оснований в Новом Завете и апокрифических актах и восходит лишь к Псевдо-Епифанию (VI–VII вв.) и дальнейшей литературе. В одной из первых же сносок автор пишет: «В дальнейшем мы практически не будем ссылаться на работы наших предшественников — конечно, не из неуважения к таким именам, как В. Г. Васильевский или Ф. Дворник, но исключительно в силу коренных изменений и в издании, и в изучении основных источников по данной теме: апокрифических актов, апостольских списков и житий Андрея Первозванного. Классические для своего времени труды по апостольским спискам Т. Шерманна (которыми, впрочем, отечественные исследователи все равно не пользуются, предпочитая ссылаться на В. Г. Васильевского и свящ. С. Петровского) полностью заменены работами Ф. Дольбо и М. Ван Эсбрука, жития апостола Андрея изданы недавно заново и впервые в полном объеме, а в отношении апокрифов сегодня выработан абсолютно новый научный стандарт, представленный прежде всего Series apocryphorum в Corpus christianorum». Оценить справедливость данного утверждения позволяет сопоставление выводов А. Ю. Виноградова с предисловием С. А. Беляева к первому тому «Истории Русской Церкви» митр. Макария (Булгакова). Археолог, пытаясь доказать недостатки «Истории Русской Церкви» Е. Е. Голубинского сравнительно с аналогичным (но более ранним) трудом митр. Макария, утверждает, что предание о путешествии апостола Андрея если не в Новгород, то хотя бы в Киев (и тем более в Скифию) имеет веские доказательства именно в апокрифических актах. Беляев как раз опирается на выводы В. Г. Васильевского и С. П. Петровского, стараясь подкрепить их археологическими данными и ссылками на современную агиологию. Так, согласно С. П. Петровскому и С. А. Беляеву, сказания об апостольской проповеди Андрея возникли в I–II вв. (см.: Ук. соч. Т. 1. М., 1994. С. 37–52, особенно 45 сл.). Однако оказывается, что этот вывод прямо противоположен реальным данным современной науки, представленным в работе А. Ю. Виноградова. |
|
|
