| А 31 Апостол толковый, рукопись Московской Синодальной библиотеки 7–95, писать на ровном гладком пергамине в большой лист (10 вершков длиною, 7½ шириною), двумя столбцами, на 241 л. Крупным уставом, в 1220 году, как видно из записи на последнем листе. Въ лто кн. мца авгоуста початы быша псати нигы си (следующае пять строк выскоблены) а кончаты быша мца октября въ кв. днь. на пам стго аверки еппа. Правописание русское. – Рукопись эта, содержащая первые пять посланий ап. Павла (к Римлянам, Коринеянам 1 и 2, к Галатам и Ефесеям до 4 ст. 4 гл.) и толкование на то, есть, бесспорно, один из замечательнейших славянских списков Апостола. Известно, что для восстановления славянского перевода Апостола в его первоначальном виде мы не имеем ни столь древних списков, ни такого множества списков, как для текста Евангелия. Ранее в XIII в. Не имеем ни одного списка Апостола с ясным обозначением года написания. Охридский и Слепченский списки-апракосы отнесены к XII в. На основании палеографических данных. После этих двух древнейших списков Апостола наша рукопись занимает первое место и вместе с ними передает древний славянский и в большей или меньшей чистоте первоначальный перевод Апостола, совершенный свв. Кириллом и Мефодием. Но Синодальный список имеет то преимущество перед вышеозначенными списками-апракосами, что содержит древний славянский текст в надлежащей полноте 32 , тогда как Охридский список, крометого, что сохранился с значительными пропусками, из посланий ап. Павла заключает в себе только чтения субботние, воскресные и на некоторые дни праздников; Слепченский же список, правда, после Охридского, представляя чтения и после пятидесятницы на все дни недели, но и в нем, также как в Охридском, недостает, за утратой, многих листов в начале, середине и конце рукописи. Не чуждый, правда, иногда позднейших исправлений, так же описок и ошибок писца, Толковый Апостол 1220 г. Вообще с замечательною точностью и последовательностью передает древнейший текст. По всем этим данным, Синодальная рукопись Апостола 1220 г. Принята нами основным списком для первой редакции. Текст апостольский в этой рукописи раздроблен между толкованием по стихам и часто отдельным словам – Горск. И Невостр., Описание слав. Рукоп. Моск. Синод. библ. II: 1, 14–154 и I, 299–313. Буслаев, Ф. Палеограф. И филологич. материалы для истории писем славянских, М. 1855, 20–22. Срезневский, И. Древн. памятники рус. письма и языка, Спб. 1863, 45–46, 222. Древн. Слав. памятники юсоваго письма, Спб. 1868. 328–330 и Славянорус. палеография XI–XIV вв. Спб. 1885, 175–177. Снимки у Буслаева, Погодина (Образцы славянорусского древлеписания, М. 1840) и у преосв. Саввы (Палеогр. Снимки с греч. И слав. рукописей моск. Синод. библ. М. 1863). Подробное исследование этой рукописи со стороны языка и текста в нашей книге об Апостоле (М. 1879). |
| В Деяниях и Посланиях апостольских исправления острожских издателей проявляются чаще и значительнее. Они обнаруживают более тщательное сличение славянских рукописей не только полных списков Библии, но и отдельных списков апостольского текста, и не только поздних, а и древнейших. Из списков Синодальной библиотеки наибольшую близость к Острожскому изданию проявляет Апостол XVI в. 725 (53) 125 . Апокалипсис внесен в Острожскую Библию после значительного исправления, или вернее – с значительно исправленных и разнящихся от Геннадиевской Библии отдельных списков, хотя несомненно и пользование Геннадиевской Библией 126 . Вообще, значение Геннадиевской Библии, как основы Острожской Библии, приходится значительно ослабить. Острожскими исправителями проявлены были значительные самостоятельные поиски текстов, и самостоятельные их сверки. Исторические обстоятельства, сопутствовавшие изданию Острожской Библии, таковы. Юго-западная Русь, при полном упадке православной иерархии, в конце третьей четверти XVI-ro века увлекалась социнианством и, в лице своей интеллигенции, в значительной мере изменила вере своих отцов. Против этого увлечения действовал, как мы видели, в своем ковельском поместье знаменитый московский выходец–князь Андрей Курбский 127 . На ту же опасность обратил свое внимание и своисилы и другой ревнитель народных заветов – друг Курбского, владелец Острога и воевода киевский, князь Константин Константинович Острожский, один из самых родовитых представителей юго-западных вельмож 128 . Так как учение социнианства, как ранее его лютеранства и кальвинизма, основывалось на Библии, то естественно борьба с ним побуждала противника прежде всего озаботиться приобретением того же самого оружия. На Библии социнианство укрепляло не только свою вероисповедную систему, но основывало и идею и стимулы народного просвещения в его начальной духовно-нравственной форме, как это мы ранее указывали в мировоззрении идейного социнианства того времени Василия Тяпинского. Это еще более решительно выдвигало необходимость для защитника православия иметь в руках главное оружие противника. Издание Библии для князя Острожского в целях борьбы с социнианством и поднятия исконных народных основ становилось необходимостью: об этом несколько раз заявляет в предисловии к Острожской Библии сотрудник издателя – Герасим Данилович Смотрицкий 129 . |
| Тип – по нашему мнению – второй, толковой редакции, достаточно уясняется принятыми в издании Г.А. Воскресенского двумя основными списками, т. е. списком А, толковым Апостолом 1220 г., и списком А 34, начиная с Еф.4:5 , откуда в А недостаёт апостольского текста. Но, по наблюдению за ними в вариантах издания, списки эти нельзя признать характерными для толковой редакции. В центре этой редакции всегда стоят списки 23, 26, 29, между тем списки А и А 34 стоят в близкой связи с мало характерным для толковой редакции списком А 25 – русско-болгарским сп. XVI в., весьма чутким к сторонним влияниям и потому слишком индивидуалистичным. Ср. 2Кор.12:5 ; Гал.1:13; 2:4, 18 . Первоначальная редакция, с освобождением её от чуждого ей балласта, несомненно могла бы выиграть в большей определённости и ясности. Какой список следовало бы поставить тогда в центре издания, в качестве основного, мы сказать не решаемся. Всё-таки едва ли он мог бы выйти за пределы известных в настоящее время древнейших южнославянских списков, стоящих в связи с глаголическим оригиналом, каковы А 13, А 1, т. е. Шишатовацкий и Охридский Апостолы, а также не столь древний по происхождению, но весьма ценный по древним чтениям А 37 – Хвалов Апостол 1404 г. Право на такое место для каждого из этих кандидатов могло бы определиться посредством точного предварительного сравнения их достоинств – сохранения остатков древности текста – по методу обычной статистики. Настоящее издание первой редакции Апостола в труде Г.А. Воскресенского не представляет всех необходимых условий для такой математической расценки достоинств древнейших списков. Подавленный напрасно, по нашему мнению, раздвинутыми рамками этой редакции, он не только не имел возможности с раздельностью уследить за каждым из видов апостольского текста, – апракосов кратких, полных и Апостолов сплошных, без толкований, – но поневоле вынужден был относиться с недостаточным вниманием к частным особенностям даже древнейших памятников. Для примера остановимся на использовании автором Охридского Апостола, недавно изданного С.М. Кульбакиным 9 . Автор не отмечает в этом списке древних форм. Вот примеры: Рим. 15:3 в издании нападоша, в вариантах никакого упоминания об иной форме в списках-свидетелях текста нет, между тем в Охрид. Апостоле читается форма напад, с чем сходен и Шишатовацкий Апостол. В 1Кор.10:1 таким же образом опущен аор. Охр. проид, с чем тоже согласен и Шишат. Во 2Кор.11:24 не отмечен в вар. аор. присъ, хотя приведены варианты: приесь А 18, сьприхь А 12, 38, притъ и т. п. В Рим.13:10 к основному чтению ( възлюби) искрьнго дан вариант только ближьнаго довольно не типичных списков А 10, 11, 16, но оставлено в стороне и не отмечено чтение Охр. искрънеему (ср. Рим.15:1 ). В Рим.12:3 к основному не премудртис не отмечено не премждратис Шишат. В Рим.9:3 в издании стоят жиках без всякого варианта, между тем Охр. читает жикамъ. |
| Но мы знаем кроме того, что и те неважные в сущности перемены, каким новозаветный текст подвергся с течением времени со стороны содержания, не были оставлены христианскою Церковью без внимания с самого же начала их появления. Опыты критического изучения и пересмотра текста новозаветных книг, которым с такою настойчивостью и любовью посвящали свои труды многие христианские ученые новейшего времени, были предпринимаемы не раз и в древней христианской Церкви. 3. О критических пересмотрах и исправлениях текста свящ. Новозаветных книг 43. Труды по пересмотру и исправлению текста новозаветных книг в древней христианской Церкви Высокий священный авторитет, каким пользовались писания апостолов в христианской Церкви с самого ее начала и появления, дает полное право думать, что если рано начали появляться в них разного рода повреждения текста, то столь же рано они должны были обратить на себя, – и действительно обращали, – внимание верующих, и в особенности ближайших блюстителей и служителей Церкви – епископов и пресвитеров, вызвав с их стороны разнообразные меры предосторожности. В чем состояли эти меры при самом начале – об этом мы не имеем точных сведений. Можно думать, что при составлении и новых копий или списков старались ближе держаться текста списков, бывших в церковном употреблении, хранившихся в церковных книгохранилищах, как менее других подвергавшихся порче вследствие изложенных выше обстоятельств; в случаях же особенной важности обращались, по всей вероятности, к манускриптам Церквей Апостольских, древность и особое положение которых представляли более, чем другие Церкви, ручательств в строгом охранении чистоты и неповрежденности находившихся у них списков свящ. книг; по этим-то спискам в случае нужды могли исправляться копии текста неисправные 448 . Перевод LXX В. Завета, употреблявшийся в христианской Церкви, подвергся также с течением времени многим повреждениям так, что текст Н. Завета в сравнении с ним мог считаться весьма исправным. Варианты манускриптов и положительная неверность чтения многих мест в нем давали себя особенно неприятно чувствовать в спорах с иудеями, ссылавшимися при этом то на еврейский оригинальный текст, то на другие греческие переводы – Акилы, Симмаха и Феодотиона. |
| Латиняне, от которых моравы приняли христианство, вначале передали им свою литургию и главные службы. Они пользовались ими не только на каноническом языке тогдашнего запада–латинском, но и в славянском переводе. Любопытный памятник этого перевода представляет один глаголический отрывок, где записаны некоторые молитвы и обряды латинской миссы, на память папы Климента, мученицы Фелицаты и еще нескольких святых. Молитвы этой миссы взяты из римского миссала и переведены очень близко к подлиннику. Но, к сожалению, нужно сказать, что от этого древнейшего перевода не осталось почти ничего, кроме нескольких случайных отрывков богослужебного содержания, писанных глаголицею и найденных в обрывках и листках, уцелевших совершенно случайно. Но потом литургия переводилась и у нас с греческих подлинников. Из Греции, как известно, приходили к нам во множестве лица духовные с их свитой, чиновники, разного рода мастеровые и торговые люди и разные искатели выгод; русские также ходили в Царьград и Иерусалим, проживали тут подолгу, останавливались в тамошних монастырях и занимались списыванием и переводом с греческих и славянских рукописей. Переводы эти исправлялись, дополнялись и перерабатывались на основе греческого текста и в связи с готовыми его разнообразными списками. Большая часть этих списков содержит литургию Златоуста, гораздо меньше– Василия Великого и преждеосвященных даров, согласно с тем положением дела, какое в то время установилось на востоке. Что же касается до других отраслей литургии–ап. Иакова, Постановлений Апостольских, то оне были, повидимому, совершенно у нас неизвестны и появляются с XVII века из западных источников. До нас дошло весьма небольшое число литургийных списков от этого древнейшего времени. Между ними первое место занимают два новгородских служебника XII века, из которых один приписывается Антонию Римлянину († 1147 г.), а другой–Варлааму Хутынскому (конца XII в.). Более имеем мы списков от XIII–XIV вв. Таким образом древнейшие памятники литургии у нас на Руси, судя по времени, граничат с эпохой, на которой мы оставили византийскую литургию, и могут служить продолжением ее истории, отражая на себе дальнейшую судьбу греческого обряда и те колебания, которые он испытывал в средне-вековую эпоху. |
| Но общее употребление перевода Иеронима, повлекшее за собой изготовление множества его списков, поспешность в работе, неподготовленность переписчиков и т.п. обычные в этих случаях явления, послужило причиной порчи текста перевода. В то время, как входил в употребление Иеронимов перевод, не вышел еще из употребления на западе и существовал во множестве списков, пользовался общим уважением древне-италийский перевод. И вот, естественно, в обилии являлись читатели, справщики и переписчики, старавшиеся соединить оба перевода в одних списках, поправлявшие и свободно изменявшие один перевод по другому. Уже в VI-м веке, как ни мало еще времени прошло с появления перевода и как ни мало еще был он распространен, Кассиодор, ученый настоятель Виварийского монастыря, замечал в нем порчу, собирал древние списки его, также текст LXX и древне-италийского перевода, «поправлял текст Псалтири, пророков и апостольских посланий и учил монахов своего монастыря, как нужно пользоваться древними списками, что делать, чего остерегаться при переписке их» (De instit. div. lit. 12. Praef. 30). Кажется, это свидетельство очень поучительно: автор и сам свободно поправлял Иеронимов перевод по LXX и италийскому переводу и монахов «простых сердцем» (и вероятно умом) учил тому же. Можно думать, что это за рецензия получилась... Очевидно она клонилась не к улучшению, а к ухудшению текста. Таких справщиков было, без сомнения, не мало и в VII веке, так как в сохранившихся и рассмотренных Верцельоном рукописях VIII века «многие стихи (И. Навина и Пятикнижия) перемешаны: один из Иеронимова, другой из италийского переводов взяты, начало главы из италийского перевода, продолжение из Иеронимова; в тексте стоят италийский и LXX, а на полях примечания из Иеронима; часто двойные переводы одного выражения: италийский и Иеронимов. Сохранились эти погрешности и в позднейших рукописях. В VIII в. настолько уже стало общераспространенным убеждение в порче Иеронимова перевода, что Карл Великий в 789 г. приказал, во избежание крайней порчи библейских списков, не позволять детям заниматься перепиской Священных книг, а только возрастным людям со всей тщательностью этим делом заниматься. Кроме того он велел ученому Алкуину заняться исправлением его. Алкуин «с великой тщательностью» собирал и сличал древние списки латинского (опять, вероятно, смешанного: италийского и Иеронимова) перевода, «не пользуясь еврейским текстом» (конечно по незнанию), и представил «исправленное» издание Карлу Великому в 801 году. Очевидно, оно не могло блистать совершенствами, а только изобиловало погрешностями. Эта — «Библия Карла или Алкуина» была руководственной и архетипной на западе с IX-XIII вв. История упоминает и о современнике Алкуина Теодульфе Орлеанском (798—818 гг.) и о позднейших исправителях перевода. Таковы: Петр Дамиан (†1072 г.), Ланфранк (†1089 г.), Стефан Гардинг аббат (†1134 г.). Последний сличал даже перевод Иеронима с еврейским текстом, для чего нанял еврея. Но это были частные исправления. |
| 1) пропущенные или недостающие в списке слова или места приводятся в скобках по другим спискам той же редакция, с отметкой об этом в примечаниях; 2) лишние слова сносятся в примечания; 3) явно испорченные места и слова исправляются на основании большинства лучших списков редакции с соответствующей отметкой в примечании. Наиболее обильно снабжён вариантами текст первой редакции. Ко второй редакции вариантов приведено меньше. Редакции третья и четвёртая не имеют особой рубрики в отделе вариантов: их разночтения, не многочисленные по количеству, умещаются в особых примечаниях, помещаемых вслед за вариантами второй редакции. Наряду с вариантами помещаются также параллельные чтения к лексике апостольских посланий, встречающиеся в следующих памятниках древнеславянской и древнерусской письменности: в древних списках Евангелия, кирилловских – Остромировом, Галичском, Мстиславом и глаголических – Ассеманиевом, Зографском и Мариинском, в древних списках Псалтири, в глаголическом сборнике Клоца XI в., в Супральской рукописи, в Фрейзингенских отрывках в Изборниках 1073 и 1076 гг., в XIII Словах Григория Богослова , в Пандекте Антиоха XI в., в Огласительных поучениях Кирилла Иерусалимского , по списку XII–XIII в., в сочинениях древнерусских церковных писателей: пресвитера Иллариона, черноризца Иакова, Кирилла епископа Туровского. Со второго выпуска к этим памятникам присоединены и некоторые другие, главным образом издания и исследования библейских и богослужебных текстов. В конце 5 вып. в издании помещено 3 приложения: 1) Поправки к изданию А 6 – Карпинского Апостола (собр. Хлудова 28) в труде архим. Амфилохия: «Древнеславянский Карпинский Апостол XIII в. Т. II, ч. I, М. 1886. В издании Г.А. Воскресенского стр. 1–XIV. 2) Дополнения и поправки к 1 вып. «Древнеславянского Апостола». Сергиев Посад 1892 (разночтения из списков А 18 и А 19). В издании г. Воскресенского стр. XV–XXXI. 3) Дополнения и поправки к 2 выпуску «Древнеславянского Апостола», Св. Троицкая Сергиева Лавра, 1906. (Перечень разночтений из списков А 18 и А 19 в 1 Послании к Коринфянам). В изд. Воскресенского стр. XXXIII–XLV. |
| 1 Под редакцией разумеем не отдельные разночтения, а последовательное, проходящее чрез все Евангелие, исправление или новый перевод текста. Отдельные же разночтения свойственны каждому списку, так что посему можно бы насчитать столько редакций, сколько списков. 2 Называем ее древне-русскою, потому что решительное большинство списков этой редакции (а у нас их принято для разночтений пятьдесятъ пять списковъ) наиисаны на Руси, в разных ее областях, преимущественно же в Галицко-Волынсной и Новгородской. 4 В отдельных же случаях в сем Галичском четвероевангелии встречается не мало исправлений первоначального перевода, свойственных второй, древнерусской редакции, как это явствует из сравнения его с древними сносками первой и второй редакций. 6 Пользуемся своими трудами: Древний славянский перевод Апостола и его судьбы до XV в. М. 1879 и Древне-славянский Апостол. I. Послание к Римлянам, Сергиев Посад, 1892 г., – также трудом Амфилохия, архим. Древле-славяно-греко-русский сравнительный Карпинский апостольский словарь XIII–XIV в. М. 1888, исследованием Ю. Даничича: Hvalov rukopis (Starine, kn. 111, Zagr. 1871), тщательно отметившего все отличия содержащегося в сей боснийской рукописи 1404 г. (см. ниже А38) апостольского текста от списка Шишатовацкаго Апостола, и изданием II. В. Ягича: Grskovicev odlomok glagolskog apostola XII–XIII v. Zagreb, 1893. 7 Греко-славянский и славяно-греческий параллельные своды слов из древних списков псалтыри – в исследовании В. Срезневского: Древний славянский перевод Псалтыри. Спб. 1877. Отрывки – в Древних славянских памятниках юсового письма, И. Срезневского , Спб. 1868. Пользуемся также изданием L. Geitler’a. Psalterium glagolski spomenik manastira Sinai brda. Zagreb, 1883. 8 Греко-славянская и славяно-греческая лексикальные параллели слов из сей книги – в исследовании Б. Лебедева: Славянский перевод книги Иисуса Навина по сохранившимся рукописям и Острожской Библии. Спб. 1890. 9 Пользуемся изданиями L. Geitler’a: Evchologium glagolski spomenik manastira Sinai brda. Zagreb, 1882, и Н. Ягича: Служебные Минеи за сентябрь, октябрь и ноябрь, по рукописям 1095–1097 гг. Спб. 1886. |
| Так как большинство древних списков Евангелия расположены не в порядке евангелистов и глав, а по дневным чтениям, начиная с пасхи (Евангелие – апракос, от ‘πρακτος, недельный), то для удобства проверок цитат и вообще нахождения в рукописях Евангелия-апракосах тех или других мест, в примечаниях отмечается, в какую неделю и в какой день положено то или другое евангельское чтение. Указываются также дни по месяцеслову, на которые положены евангельские чтения. В некоторых рукописях из Евангелия Марка, читающегося в церкви, как известно, с 12-й (по Мстиславову и некоторым другим спискам с 11-й) недели по пятидесятнице, содержатся только субботние и недельные чтения; чтения же, положенные на простые, будничные дни недели, в этих списках отсутствуют. Эти списки указаны в конце предисловия. В различных списках Евангелия – и независимо от указанной выше причины – часто недостает тех или иных дневных чтений, тех или иных стихов или отдельных слов, что также указывается в обозрении рукописей и в подстрочных примечаниях. Между Евангелиями первой и второй редакции есть списки, последовательно выдерживающие свою редакцию, и есть такие, которые в отдельных евангельских чтениях сбиваются на иную редакцию,–обыкновенно списки первой редакции сбиваются на вторую, а второй на первую. Евангелия-апракосы сокращенные лучше выдерживают первую редакцию, чем апракосы полные. Все апракосы второй редакции – полные. Из списков Евангелия первой редакции склоняются в отдельных чтениях к тексту второй редакции А14 – 16. 18–20. 26. 31. 32. 34–36. Из списков второй редакции более или менее склоняются к евангельскому тексту первой редакции: Б1. 3. 4. 7. 8. 12 – 15. 19. 25. 30. 34. 35. 37 – 39. 41 – 43. 45 – 51. 54. Точно и последовательно выдерживают вторую редакцию следующие списки: Б (Мстиславов основной список) и Б2. 6. 9 11. 16. 17. 18. 20. 21. 22. 23. 24 27. 28. 32. 33. 40. 44. Чтобы без нужды не умножать разночтений, такие заведомо сбивающиеся на иную редакцию евангельские чтения я отмечаю в примечаниях. |
| Предварительные работы мои по собиранию материала для исследования славянского рукописного текста Евангелия относятся к началу восьмидесятых годов. До 1884-го года было рассмотрено и изучено мною сорок три рукописи Евангелия XI–XV вв. и на основании этих списков представлены характеристические черты главных редакций славянского перевода Евангелия. Часть этого исследования читана была мною в качестве реферата на VI-м Археологическом Съезде в Одессе и напечатана в Трудах Съезда (Т. И. Одесса, 1886: «Характеристическия черты главных редакций славянского перевода Евангелия, по рукописям XI–XV вв.»). Другие отрывки из того же исследования напечатаны в «Прибавлениях к Творениям св. Отцев, 1885, кн. III», в «Сборнике Отделения русского языка и словесности Императорской Академии Наук, 1886, т. 40», в «Страннике», 1888, июнь–июль», в «Церковных Ведомостях, издаваемых при Святейшем Синоде, 1889, Предприняв критическое издание славянского евангельского текста по основным спискам с разночтениями, я продолжал осмотр и сличение важнейших славянских рукописей Евангелия в библиотеках московских и петербургских. Таким образом мною вновь привлечены к сравнению шестьдесят девять списков Евангелия XI–XVI вв. Но и прежде обследованные мною сорок три рукописи ныне все вновь сличены и проверены. Ближайшее изучение списков Евангелия XI–XV вв. и в отдельности и в сравнении их между собою и с греческим текстом показало, что все они по особенностям текста разделяются на четыре разряда или фамилии соответственно с сим должны быть признаны четыре редакции евангельского текста в славянском переводе (разумея под редакцией не отдельные разночтения, а последовательное, проходящее чрез все Евангелие исправление или новый перевод), а именно: 1) древнейшая югославанская, более или менее первоначальная, 2) древняя русская – не позже конца XI или начала XII в., 3) русская XIV в., содержащаяся в Чудовском списке Нового Завета, усвояемом, по преданию, святителю Алексию, и в двух других, сходных с сим, списках (Никоновском ризничном и Толстовском) и 4) русско-болгарская, содержащаяся в четвероевангелии и 1383 г., писанном в Константинополе, в Никоновском академическом XIV–XV в., в полном списке Библии 1499 года и во множестве бумажных рукописей XV–XVI в. 1 . |
|
|
