| Достижения библейской критики не вызывают сомнения, поставленные ею нерешенные вопросы стимулируют размышления. Однако мы сосредоточиваем внимание на главной цели изучения Библии: объяснении богословских истин и духовного свидетельства Писания. В этом смысле слова «православная перспектива» в заглавии этой книги имеют экуменический оттенок: мы стремимся выразить церковные и богословские интересы не только Православия с заглавной буквы, но и всех христиан, что хранят историческую веру своей церкви и считают себя «православными» с маленькой буквы (что не обязательно означает пиетистский или фундаменталистский образ мыслей). Мы стремимся избежать высокоученого жаргона и стараемся объяснять специальные термины так, чтобы они были понятны каждому читателю. Автор также надеется, что некоторые ключевые позиции, которые он защищает в этой работе, особенно в главах о герменевтике, то есть искусстве интерпретации, могут заинтересовать коллег, чью конструктивную критику он воспримет с огромной благодарностью. Всех, кого мне следовало бы поблагодарить, перечислить здесь невозможно. Работа, подобная этой, неизбежно основывается на идеях множества моих бывших учителей в различных учебных заведениях, а также на опубликованных работах моих многочисленных коллег, цитируемых в примечаниях. Однако мне хотелось бы назвать имена трех человек, повлиявших на меня особенно сильно. Благодарю блаженной памяти епископа Герасима Пападопулоса за его духовное свидетельство, Иоанна Романидиса – за его богословские прозрения и Кристера Стендала – за его описательно-экзегетическую мегодологию. Также благодарю его благочестие епископа Мефодия, бывшего президента Греческого колледжа и Греко-православной богословской школы Святого Креста, за предоставленный в 1995 году отпуск, во время которого была написана большая часть этой книги. Иоанн Хриссавгис и Николас Констас, мои коллеги по Греческому колледжу и школе Святого Креста, читали рукопись и сделали ценные замечания. Моя жена Фотини отредактировала черновик нескольких первых глав. |
| Иоанна, отождествившим этот псевдоним св. Григория Паламы с Констасом Каламарисом, разделившим со св. Григорием ужасы плена (Introduction. 377 ), ибо тот не был святогорцем (да и форма имени не совпадает), и предлагает соотнести его или с игуменом Костамонитского монастыря Константием, или со святогорцем Константием, духовником серрской Пантанассы в 1365 г.; впрочем, по его мнению, это и не столь важно, ибо ясно, что это литературная выдумка автора. Что касается причин «псевдонимии», то, во–первых, это было ответом на аналогичный прием Григоры; во–вторых, давало преимущества для самозащиты; в–третьих, поощряемый Кантакузином к опровержению своего противника, митрополит Фессалоникийский не хочет показать Палеологу, что все еще верен экс–императору (P. K. Cristou//GPS IV. 176–177). — И. М.]. 120 Похвальное слово, 114//562.1–10 ; св. Филофей утверждает даже, что четыре трактата Против Григоры были написаны по его просьбе, что сомнительно, так как только Против Григоры III обращен к патриарху (par? tAj sAj ?giOthtoj: GPS IV. 322.6); IV трактат является его продолжением. Дружеские отношения, который св. Григорий поддерживал со св. Филофеем, вовсе не значат, что он не признавал святителя Каллиста, который также принимал его богословие, и с которым он сослужил в Константинополе (Против Григоры. I//GPS IV. 240.11–14). 121 Как показал Р. Синкевич, предложенная здесь датировка проповеди неверна. Троекратное «мы», употребленное здесь в связи с болезнью, нужно отнести не к лицу проповедника, а к пастве, которую постигла какая–то особо сильная болезнь (эпидемия). В то же время, данная беседа (31–я) имеет текстуальные пересечения с трактатом К Ксении, написанном в 1345–1346 гг. Если учесть, что вскоре после написания последнего трактата, а именно, в 1348 г., действительно, имела место эпидемия, то именно 1348 г. нужно датировать данную беседу (R. E. Sinkewicz. Introduction//Saint Gregory Palamas, The One Hundred and Fifty Chapters. A critical edition, translation and study/R. E. Sinkewicz. |
| В отличие от французского перевода, выполненного Э. Понсуа 130 , наш снабжен комментариями, в которых мы отчасти использовали комментарии Д. Прассас, написавшей первую диссертацию, посвященную Qu. dub. и осуществившей первый английский перевод 131 . Комментарий Д. Прассас, хотя в нем и были обнаружены некоторые важные параллели и высказаны некоторые ценные наблюдения, все же является лишь первым подступом к пониманию сочинения прп. Максима. В нашем комментарии мы стремились продолжить эту работу, хотя прекрасно сознаем его несовершенство, как и то, что в будущем исследователей этого текста прп. Максима ждет еще много открытий 132 . В заключение хотелось бы выразить благодарность всем, кто прямо или косвенно помог появлению этого издания. В первую очередь участникам семинара по прп. Максиму при серии «Византийская философия»: В. И. Земсковой, О. А. Ковалевой, Г. Н. Начинкину, а также о. Максиму (Констасу), Жан-Клоду Ларше , Антуану Леви, Кристьяну Будиньону, Льюку Дисингеру, Мари-Элен Конгурдо, Дирку Краусмюллеру, Деспине Прассас, Антону Схорсу, 3. А. Барзах, Ф. Г. Беневичу, Д. С. Бирюкову, А. Ю. Волчкевич, В. М. Лурье, Д. В. Панченко, Е. 3. Панченко, Д. А. Поспелову, А. Ю. Саваченко, А. И. Сидорову , Т. А. Щукину и всем принимавшим участие в обсуждении отдельных проблем Qu. dub., поднимавшихся нами в Интернете, в Живом журнале. Особую благодарность хотелось бы выразить А. М. Шуфрину, чье участие в обсуждении самых сложных вопросов, возникавших при работе над этой книгой, как и дружескую поддержку, трудно переоценить. Г. И. Беневич 1 qu. dub. 17. Здесь и далее цитаты из перевода Вопросов и недоумений (Quaestiones et dubia) (сокр.: Qu. dub.), кроме специально оговоренных случаев, даются по настоящему изданию. 5 «Дети, игравшие подле Вифлеема, когда сказали Елисею только: „иди, плешивый“ ( 4Цар. 2, 23–24 ), так прогневали Бога, что при этих словах медведицы напали на их толпу (их было сорок два), и все они тогда были растерзаны этими зверями: ни возраст, ни многочисленность, ни то, что они говорили это в шутку (sic!), – ничто не спасло отроков; и весьма справедливо. Если принявшие на себя такие подвиги будут осмеиваться и детьми и взрослыми, то кто из слабейших решится принять на себя подвиги, преследуемые насмешками и глумлением? Кто из народа будет ревновать о добродетели, видя ее в таком посмеянии?» (Joan. Chrys. de . virg . 22:1–12, рус. пер. цит. по изд.: Иоанн Златоуст 1898–1914, т. 1, кн. 1, с. 313–314). Таким образом, Златоуст считает, что кара Божия, постигшая детей по молитве пророка, была вполне справедлива и служила тому, чтобы впредь никто не смел оскорблять добродетельных людей, чтобы желающие вступить на путь добродетели, но не достаточно твердые в своем решении, не боялись быть осмеянными никем. |
| 60 Не так давно он принял постриг с именем Максим в Афонском монастыре Симонопетра. Пользуясь случаем, хотелось бы выразить признательность о. Максиму, поделившемуся с нами своими работами и мыслями. 62 См. Ibid., р. 104–106. Слова Н. Констаса следует уточнить в том плане, что сама по себе «антиохийская экзегеза» достаточно разнопланова, и уж во всяком случае у таких авторов, как блаж. Феодорит Кирский , можно найти во множестве толкования типологические, встречаются изредка у него и анагогические толкования (хотя и у него большинство толкований все же буквально-исторических). В любом случае, идея о сдвиге в экзегезе Писания после VII в. сомнений не вызывает. К этому можно добавить, что «унификации» и стандартизации византийской экзегезы, начиная с этого времени, очевидно, способствовал и 19 канон Пято-шестого собора (692 г.): «если будет изследуемо слово Писания, то не инако да изъясняют оное, разве как изложили светила и учители Церкви в своих писаниях, и сими более да удостоверяются, нежели составлениям собственных слов». Что касается экзегезы Феодорита, то следует отметить, что у него мы находим ту же вопросоответную форму в толковании Священного Писания, какую находим у прп. Максима (см. напр., Theod. quaest. in Octat., ed. Fernández Marcos, Sáenz-Badillos). Возможно, прп. Максим спорит с одной частной трактовкой Феодорита (см. qu. dub. 78, прим. 330), не исключено, что в своем толковании создания человека по образу Божию в qu. dub. III, 1 прп. Максим отталкивался от антиохийского понимания «образа», который мы находим в толковании Феодорита на книгу Бытия (вопрос 21), хотя говорить о прямой полемике достаточных оснований нет. В целом же при весьма большом числе совпадающих вопросов по Священному Писанию у прп. Максима и блаж. Феодорита говорить о диалоге с ним Максима или о какой-то явной полемике или интересе к его сочинениям, пожалуй, нельзя (хотя вопрос этот требует дальнейшего изучения). Экзегеза прп. Максима разворачивается, как правило, в другой плоскости, и, если он и читал Феодорита, то по крайней мере в период Qu. |
| Элладская/Святые и святыни/Святые и подвижники благочестия HTML-koд для вставки на сайт или в блог: Афанасий Зоитакис Жизнь и труды святого Космы Этолийского. Часть 1 Слушателей привлекало бескорыстие Космы. Святой посещал самые труднодоступные места, где не было не только транспорта, но и дорог, где скрывались разбойники и люди, преступившие закон. Народ отдавал должное самопожертвованию святого, который ради его просвещения отказался от всех своих личных интересов и отправился в долгий, утомительный и опасный путь по Балканскому полуострову. Он сам становился примером самоотверженной любви к ближнему, о которой рассказывал в своих поучениях. В 1714 году в небольшом горном этолийском селении Мегало Дендро родился мальчик. Мало кто мог тогда предположить, что впоследствии он станет не только великим православным святым, но и историческим деятелем, во многом предопределившим судьбу всего балканского региона. О родителях Констаса известно немного. Оба они были ткачами. Отец (Димитрий) происходил из деревни Грамено, мать была родом из селения Влахохори. Из-за преследования турецких властей они вынуждены были бежать из Эпира и обосновались в Этолии в 1700 году. Там у них родилось двое детей: Косма и его старший брат Хрисанф . Греция переживала тяжелые времена. Процветало варварство и безграмотность, отдельные районы были изолированы друг от друга: " часть народа умела лишь читать и писать как попало, большая же часть была погружена в пучину полной безграмотности " . Люди скрывались в высоких труднодоступных горах, постепенно утрачивали связь с соседними поселениями и культурно обособлялись. В горных районах промышляло множество разбойников, нападавших не только на представителей турецких властей, но и на собственных соплеменников. Во многих деревнях не было церквей и, как следствие, школ: " никто не заботился ни об их вере, ни о языке, или о национальном или социальном чувстве. Полнейшая безграмотность и дикость процветала в тех областях - там правили, словно мелкие тираны, местные беи и удельные князьки " . |
| Phot. bibl ., cod. 192a, ed. Bekker, 156b–157a, цит. по изд.: Муретов 1915 , с. XIV (с изменениями). Не так давно он принял постриг с именем Максим в Афонском монастыре Симонопетра. Пользуясь случаем, хотелось бы выразить признательность о. Максиму, поделившемуся с нами своими работами и мыслями. См. Ibid., p. 104–106. Слова Н. Констаса следует уточнить в том плане, что сама по себе «антиохийская экзегеза» достаточно разнопланова, и уж во всяком случае у таких авторов, как блаж. Феодорит Кирский, можно найти во множестве толкования типологические, встречаются изредка у него и анагогические толкования (хотя и у него большинство толкований все же буквально-исторических). В любом случае, идея о сдвиге в экзегезе Писания после VII в. сомнений не вызывает. К этому можно добавить, что «унификации» и стандартизации византийской экзегезы, начиная с этого времени, очевидно, способствовал и 19 канон Пято-шестого собора (692 г.): «если будет изследуемо слово Писания, то не инако да изъясняют оное, разве как изложили светила и учители Церкви в своих писаниях, и сими более да удостоверяются, нежели составлениям собственных слов». Отголосок этой традиции мы находим в Великом покаянном каноне св. Андрея Критского (VII в.), кстати, выходца палестинской школы, но дальше она, по-видимому, надолго уходит с магистрального пути развития православного богословия, по крайней мере в самой Византийской империи. Одной из главных причин такого вытеснения был, очевидно, разгром оригенизма в VI в., что бросало тень и на методы экзегезы св. Писания, которые связывались с оригенизмом. По нашей гипотезе, отстаиваемой в статье: Benevich 2009 b , оказавшись в Северной Африке около 628 г., прп. Максим вплотную столкнулся с крайними анти-оригенистами, которые выступали, очевидно, и против анагогического толкования Св. Писания, весьма ценимого им, как видно по Qu . dub . Возможно именно поэтому в сочинениях после 628 г.: Трудностях к Иоанну и Вопросоответах к Фалассию – прп. Максим, более жестко, чем в Qu . |
| В 1972 году увидела свет монография Констаса « Косма Этолийский ». Пожалуй, она может служить ярким примером широко распространённой церковно-популярной литературы о проповеднике. Для неё характерны простота изложения материала и сочетание научного подхода с использованием публицистического слога и построения работы. После краткого рассказа о биографии Космы автор переходит к основной части своего исследования, состоящей из ряда глав, которые объединены не какими-то концептуальными установками автора, а непосредственной связью с именем Космы Этолийского . Перечислим некоторые наиболее примечательные темы, затронутые исследователем: святой Косма и народ, его учение об антихристе и пророке Илии, Косма и восстание Орлова, его отношение к революции 1821 года. Констас высоко оценивает вклад Космы Этолийского, который «в сущности, стал первым учителем порабощённого народа» 130 . Он ошибочно относит его к представителям новогреческого Просвещения, которое в его трактовке представляет собой идейное течение, во многом родственное аналогичным движениям западноевропейских стран. Ещё один яркий пример церковно-популяризаторской литературы – книга П. Пасхоса 131 . Как и для других подобных произведений, для неё характерно использование автором пафосной, красочной речи и преимущественное внимание к анализу богословской составляющей учения Космы Этолийского . Большинство работ, посвящённых Никодиму Святогорцу , также носят церковно-популяризаторский характер и представляют собой биографии, адаптированные для широкого круга читателей 132 . Ярким примером подобной книги может служить жизнеописание святого Никодима, составленное П. Сотирхосом. Автор указывает, что на создание книги его сподвигло осознание необходимости доступного художественного произведения, рассказывающего «о заслугах этого великого путеводителя Церкви и Народа» 133 . В последнее время на волне всё большей популярности традиционализма наметилась тенденция, обратная общепринятой ранее практике: если раньше многих традиционалистов относили к новогреческому Просвещению, теперь некоторые учёные говорят о неоднородности Просвещения и относят некоторых новогреческих Просветителей к лагерю сторонников традиционных ценностей. |
| Просвещение тогда и Постпросвещение сейчас неразрывно связаны с движением сторонников метакеносиса 3 . На практике это означает односторонний перенос принципов, лежащих в основе западных обществ, на восточную почву, который сопровождается пренебрежением к нашей национальной идентичности и к отдельным её составляющим. Уже тогда просветители ставили знак равенства между греческой идентичностью и античными идеалами, параллельно недооценивая и даже отрицая Православие и Византийское наследие. Мечтой Греции стала тогда европеизация, а для этого следовало преодолеть веру наших Святых – Православие. И сегодня мания модернизации (aggiornamento), стремление к полной интеграции в рамки и дух Новой Эры (New Age) влечёт за собой то же требование. Каков же был идеал святого Космы, его мечта о будущем Греции, в наибольшей степени отображённый в его «Поучениях»? 2 . Он справедливо был назван «величайшим греком со времён падения Константинополя» (К.Констас) и «отцом современной Греции». Такая характеристика является признанием того, что святой Косма спас те начала и принципы, которые как в исторической перспективе, так и сегодня характеризуют не только каждого грека, но и любого православного человека. Патрокосма 4 был человеком традиции. Традиция – не синоним консерватизма, а, напротив, динамичное развитие образа жизни, воплощающего унаследованные от предков идеалы и находящего им новые формы выражения, созвучные духу и средствам данного исторического периода. Традиционализм – богословская функция, отличающая, прежде всего, наших православных Святых. К их кругу, без сомнения, относится и Косма Этолийский . Преподобный был настоящим подвижником, святогорцем и исихастом. Именно Святые в исторической перспективе показали себя подлинными носителями и выразителями традиции. По их стопам пошёл и святой Косма, вставший на путь очищения, просвещения и обожения. Он прошёл школу афонского монашества, «на Святой Горе семнадцать лет плакал о своих грехах» 5 . Приобщился к подлинно православному образу жизни, так что, когда покинул Афон, не потерял с ним связь, а стал выразителем его духа. |
| В Тбилиси пройдет конференция, посвященная преподобному Максиму Исповеднику 7 сентября 2005 г. 16:22 12-17 сентября по инициативе Грузинской Патриархии и организационной группы международного научно-богословского Центра имени святого Максима Исповедника состоится международная научная конференция, посвященная преподобному Максиму Исповеднику, сообщает Православие.Ru. В ее работе примут участие священнослужители Грузинской Церкви, видные ученые — богословы, патрологи и историки из Грузии, России и других стран. Оргкомитет конференции возглавляет епископ Цагерский и Лентехский Стефан. Преподобный Максим Исповедник известен как даровитый богослов, проповедник, духовный писатель. Он — автор экзегетических трудов содержащих объяснения трудных мест из Священного Писания, толкования молитвы Господней и 59-го псалма, схолии к сочинениям священномученика Дионисия Ареопагита и святителя Григория Богослова, объяснение Богослужения, озаглавленное «Мистагогия». К догматическим трудам преподобного относятся: диспут с Пирром, несколько трактатов и письма к разным лицам, содержащих изложение Православного учения о Божественной сущности и ипостаси, о Боговоплощении и об обожении человеческой природы. Подвигом всей его жизни стала непримиримая борьба с ересью монофелитов. Защищая Православие, преподобный Максим обращался к людям различных званий и сословий, и беседы эти имели успех. «Не только клир и все епископы, но и народ, и все мирские начальники ощущали в себе какое-то неодолимое влечение к нему», — свидетельствует его житие. В 654 году за свою деятельность он был осужден византийским императором-монофелитом Констасом II. Преподобного Максима обвинили в измене отечеству и заключили в тюрьму. В 656 году он был сослан во Фракию, а позже, претерпев жестокие пытки в Колхиду, где скончался шесть лет спустя. 12 сентября состоится торжественное открытие конференции в Тбилиси. Здесь же в течении трех дней пройдут пленарные заседания. Ожидается, что участники конференции совершат паломничество к святым местам, связанным с преподобным Максимом Исповедником. Подробную информацию можно получить по телефонам +995-99-949741, + 995-99-517747 или по эл. адресу: St.Maximus Conf@posta.ge Календарь ← 14 апреля 2024 г. 7 января 2024 г. |
| А. Г. Дунаев Святитель Марк Эффеский В настоящий сборник включены две работы свт. Марка Эфесского 1875 , как нельзя лучше соответствующие исихастской тематике, поскольку они касаются как Иисусовой молитвы, так и паламитских споров, проблематика которых всё ещё была актуальной для византийского богословия на протяжении многих десятилетий после Соборов XIV в. Комментарий к Иисусовой молитве, составленный свт. Марком Эфесским уже на закате Византийской империи на основании раннего анонимного толкования (помещенного в настоящем сборнике выше), впервые был опубликован в Венеции в 1782 г. в греческом Добротолюбии 1876 в новогреческом парафразе, местами значительно отличающемся от оригинального текста, и по дефектной рукописи (с утраченным именем Марка), однако в славянском и русском (до 1988 г.) переводах это произведение отсутствует. С новогреческого текста были выполнены и переводы на современные европейские языки: впервые (фрагментарно, с приложением обеих графических схем) на французский 1877 , затем (полностью, в составе Добротолюбия) на французский и итальянский. Русский перевод сделан с новогреческого в 1988 г. – вероятно, архимандритом Амвросием (Погодиным) 1878 . Первое (критическое) издание древнегреческого оригинала осуществил иеромонах (ныне епископ Бачский) Ириней (Булович) в 1975 г. 1879 на основании трёх рукописей 1880 . С этого текста был сделан английский перевод 1881 . Русский перевод с древнегреческого толкования свт. Марка Эфесского выполнен А. Г. Дунаевым, ему же принадлежат и сноски к переведенному сочинению (разбивка на параграфы сделана согласно переводу, Н. Констаса). Произведение свт. Марка Эфесского Силлоги(сти)ческие главы ( κεφλαια συλλογιστικ κατ τς αρσεως τν κινδυνιστν περ διακρ σεως θε ας οσ ας κα νεργε ας) было издано впервые 1849 году в качестве приложения к editio princeps Жизни во Христе св. Николая Кавасилы 1882 . Затем это издание было повторено в Лейпциге в 1899 году 1883 . Проблематика сочинения свт. Марка находится в русле проблем, находившихся в центре паламитских споров 1884 . Достаточно назвать трактаты свт. Григория Паламы О божественном единении |
|
|
