| Жизнь и труды святого Космы Этолийского. Часть 1 В 1714 году в небольшом горном этолийском селении Мегало Дендро родился мальчик. Мало кто мог тогда предположить, что впоследствии он станет не только великим православным святым, но и историческим деятелем, во многом предопределившим судьбу всего балканского региона. О родителях Констаса известно немного. Оба они были ткачами. Отец (Димитрий) происходил из деревни Грамено, мать была родом из селения Влахохори. Из-за преследования турецких властей они вынуждены были бежать из Эпира и обосновались в Этолии в 1700 году. Там у них родилось двое детей: Косма и его старший брат Хрисанф . Греция переживала тяжелые времена. Процветало варварство и безграмотность, отдельные районы были изолированы друг от друга: " часть народа умела лишь читать и писать как попало, большая же часть была погружена в пучину полной безграмотности " . Люди скрывались в высоких труднодоступных горах, постепенно утрачивали связь с соседними поселениями и культурно обособлялись. В горных районах промышляло множество разбойников, нападавших не только на представителей турецких властей, но и на собственных соплеменников. Во многих деревнях не было церквей и, как следствие, школ: " никто не заботился ни об их вере, ни о языке, или о национальном или социальном чувстве. Полнейшая безграмотность и дикость процветала в тех областях - там правили, словно мелкие тираны, местные беи и удельные князьки " . Фундамент родительского дома Космы Этолийского После завоевания Византийской империи образовательную систему постиг глубочайший кризис. Он был вызван комплексом причин, ставших следствием распада государства: бегством ученых и образованных людей на запад, демографическим кризисом, разрывом общинных связей и упадком городов. Основание небольшого числа школ в наиболее развитых областях Греции не смогло кардинально изменить ситуацию к лучшему. Проблема заключалась в полном отсутствии организации образовательного процесса, за годы турецкого владычества во многих областях население уже не чувствовало необходимости в получении образования и ничего не делало для исправления сложившейся ситуации. |
| – IV Вселенский Собор в Халкидоне (451 г.) Люди услышали, что таинственный Создатель посетил этот мир; что совсем недавно на самом деле по миру ходил Тот, о Ком гадали мыслители и сплетничали мифотворцы; Человек, который создал мир. Все великие мыслители и все прекрасные легенды всегда предполагали, что за пределами всего должен существовать Некто высший; но этого никто из них предположить не мог... Самые великие пророки называли себя Его глашатаями. Самые великие мистики говорили, что видели Его отблеск, а чаще – отблеск других, низших существ. Самые глубокие мифы сообщали, что Творец присутствует в Творении. Но никто и помыслить не мог о том, что Творец ходит в гости, беседует с мелкими чиновниками, участвует в будничной жизни Римской империи и, уж тем более, что в это будет верить не одну тысячу лет великая цивилизация. Ничего более дикого человек не сказал с тех пор, как произнес первое слово... Это разносит в пух и прах всякий сравнительный анализ религий. – Г. К. Честертон, Вечный человек 1 Благодарность Ядро этой книги возникло в результате моих исследований и работы над докторской диссертацией по философии в Бостонском Колледже (2001–2005). В это время плодоношения немалую пользу моему труду принесло научное руководство Ричарда Керни, сотрудника кафедры философии им. Чарльза Б. Силига, который с отеческой заботой и непрестанным поощрением наблюдал за каждым моим шагом на этом пути. Профессор Жан-Люк Марион одарил эту работу немалым числом прозрений, несущих неизгладимый след его гения, но главное, за что я признателен ему, – это за дар его дружбы. Я благодарен, что он многажды вычитывал мой текст от первых набросков до завершенного вида и знакомил меня с различными философскими системами, которые оказали огромное влияние на мою мысль; среди них я должен особо упомянуть Ганса Урса фон Бальтазара. Я также признателен о. Гэри М. Гертлеру за многочасовые беседы; без его совета многие недостатки моей книги были бы гораздо более очевидны. Моему первому наставнику в Академии и другу в дальнейшей жизни, Николасу Констасу, я обязан более чем можно выразить словами. На протяжении последних лет в Бостонском колледже я многому научился у своих преподавателей, но также и у своих студентов, многие из которых, уверен, даже не подозревают об их вкладе в мой труд. Среди этих людей – список которых был бы слишком длинным – я хотел бы особо поблагодарить Кристофера Мюррея за его неожиданные инсайты, порой слишком таинственные для меня. |
| Но Максим поясняет, что нетварная и тварная природы не соединяются в единую сущность и не имеют единого логоса: «В самом деле, это естественным образом отделяющее тварную природу от нетварной деление, никогда не принимающее соединения в единую сущность , они оставили без названия как неспособное принять единый и тождественный логос» (1305А). Поэтому то, что никогда не соединяется, не может и делиться, а слова об «ипостаси всего возникшего к существованию» относятся только к тварным сущностям. Возможно, чтобы избежать неправильного представления о первом делении, в переводах арх. Нектария и Констаса термин «ипостась» (πστασις) трактуется в смысле «бытие » всего сотворенного, или «существование » всех вещей , возникших к бытию, то есть опускается свойство индивидуальности ипостаси . Недоумение о первом делении возникает из-за того, что не сразу становится ясной особенность первого деления, которая состоит в том, что оно делит не всю существующую реальность, а отделяет возникший к бытию тварный мир как целое от нетварного. Таким образом, к делениям природы тварного мира на части относятся следующие четыре деления: «Вторым делением святые называют то, каким вся совокупная природа, получившая бытие от Бога в результате творения, делится на умопостигаемое и чувственное. Третьим – то, каким природа чувственная делится на небо и землю. Четвертым – то, каким земля делится на рай и обитаемую землю. И пятым – то, каким вслед за всеми, подобно некоему всеохватнейшему горнилу всяческих, благолепно введенный в ходе возникновения в число сущих человек, естественным образом опосредующий собою все появившиеся при разделениях края, делится на мужское и женское» (1305В). Из перечисленных делений о втором делении тварного мира на умопостигаемое и чувственное Максим более подробно говорит в «Мистагогии»: «Весь мир сущих, получивший начало от Бога, делится на умопостигаемый мир, образованный из умных и бесплотных сущностей, и на здешний мир, чувственный и плотский, который величественно соткан из многих видов и природ… Каждый из этих миров, сращенных в единении, не отвергает и не отрицает другого, по закону [Творца], соединившего их. И, соответственно этому закону, в них заложен логос единообразующей силы, не позволяющий быть в неведении, несмотря на природную инаковость [двух миров], относительно тождества их по ипостаси в [этом] единении» . |
| Архимандрит Симеон (Томачинский): Интернет-воздержание должно стать для нас новой христианской заповедью Появление Интернета открыло новый фронт духовной брани человеческого рода. 10 мая, 2015 Появление Интернета открыло новый фронт духовной брани человеческого рода. Выступая на открытии «Первой международной конференции электронные СМИ и православное пастырское душепопечение», архимандрит Симеон (Томачинский) рассказал о том, что такое Интернет-воздержание, и почему оно должно стать новой заповедью современного христианина. Многоуважаемые владыки, дорогие отцы, братья и сестры, дамы и господа! Мне особенно приятно вступать перед вами сегодня, в день 9 мая, в праздник Великой Победы. Действительно, с одной стороны, мы празднуем онтологическую победу Христа над смертью и дьяволом, а с другой, стороны празднуем земную, историческую победу над фашизмом, над злом. И это дает нам надежду, что и сегодня мы с нашими проблемами, которые обсуждаем здесь, разберемся. Об интернет-воздержании уже было несколько интересных докладов — в частности, очень интересный сегодня прозвучал доклад отца Максима Констаса, об этом же говорила Елена Жосул в своем выступлении. Digital detox, такой замечательный термин она ввела. Протоиерей Василий Фермос также говорил о необходимости трезвого отношения к Интернету, и многие, кто здесь выступал, упоминали об этом. Многие христианские добродетели, как мы знаем, связаны с воздержанием. Это может быть воздержание от пищи, от алкоголя, от супружеского общения, воздержание от злых мыслей, от нечистых взглядов, от грубых слов, от греховных действий. Некоторые виды воздержания временные, как, например, в период Великого Поста, некоторые предписываются лишь в определенных ситуациях и определенным категориям людей, например, монахам. Другие же постоянные и безусловные. Собственно, большая часть заповедей Божьих, данных еще ветхозаветному человечеству, носит ограничительный характер, элемент воздержания. И вообще воздержание, как добродетель, как мы знаем, берет свое начало в Раю, когда Господь заповедовал Адаму не только возделывать сад Эдемский, но и воздерживаться от вкушения плода с древа познания добра и зла. |
| На родине Космы Этолийского было много монастырей: Святой Параскевы в Мандре, Иоанна Крестителя в Дервиксте, Успения Божьей Матери в Катафигио... А монастыри в то время были центрами не только духовными, но и образовательными, общественными. Вероятно, в одном из этих монастырей святой научился так называемой " священной " грамоте, которая заключалась в чтении, письме, знании азов арифметики, молитв и церковных служб. С восьми лет Констас обучался под руководством иеродиакона Герасима Литсикаса в Сигдитсе. После десятилетнего обучения в 1732 году он возвратился на родину. В двадцать лет он стал обучаться в общинной школе Косма был способным и одаренным учеником и в том же 1734 году был назначен в общину Ломботины учителем. Такая практика в то время была распространенной и повсеместной: способные ученики часто совмещали обучение с преподаванием. Зимой святой Косма учил в церкви, летом - в тени деревьев. Он знал учебные тексты наизусть и преподавал, не заглядывая в книги. Его метод преподавания был достаточно передовым и во многом отличался от общепринятых образовательных методик. Общепринятому учительскому монологу он предпочитал живой диалог с учениками. Стремясь к полному доверительному взаимопониманию, Косма не использовал телесных По Воскресеньям он беседовал с соотечественниками, трактовал для них евангельские и богослужебные тексты. Святой стремился пользоваться не книжным, а понятным простому народу языком. Народное предание гласит, что уже тогда святым Космой была открыта первая общинная школа. Располагалась она в этолийском селении Таксиархис. Свое образование Констас продолжил в Элиномусио Враянон. Это учебное заведение было открыто при монастыре святой Параскевы известным проповедником Евгением Яннулисом. Там Косма изучал обширные монастырские библиотеки, хранившие тысячи редких рукописей, общался с ученными, отказавшимися от эмиграции на Запад и скрывавшимися в монастырях. Помимо гуманитарных дисциплин Косма смог расширить свои знания по арифметике и геометрии. Сколько длилось его обучение, неизвестно, но, вероятно, он оставался там до своего отъезда на Афон, совмещая учебу с преподавательской деятельностью. |
| На родине Космы Этолийского было много монастырей: Святой Параскевы в Мандре, Иоанна Крестителя в Дервиксте, Успения Божьей Матери в Катафигио... А монастыри в то время были центрами не только духовными, но и образовательными, общественными. Вероятно, в одном из этих монастырей святой научился так называемой " священной " грамоте, которая заключалась в чтении, письме, знании азов арифметики, молитв и церковных служб. С восьми лет Констас обучался под руководством иеродиакона Герасима Литсикаса в Сигдитсе. После десятилетнего обучения в 1732 году он возвратился на родину. В двадцать лет он стал обучаться грамматике в общинной школе Ломботины . Косма был способным и одаренным учеником и в том же 1734 году был назначен в общину Ломботины учителем. Такая практика в то время была распространенной и повсеместной: способные ученики часто совмещали обучение с преподаванием. Зимой святой Косма учил в церкви, летом - в тени деревьев. Он знал учебные тексты наизусть и преподавал, не заглядывая в книги. Его метод преподавания был достаточно передовым и во многом отличался от общепринятых образовательных методик. Общепринятому учительскому монологу он предпочитал живой диалог с учениками. Стремясь к полному доверительному взаимопониманию, Косма не использовал телесных наказаний . По Воскресеньям он беседовал с соотечественниками, трактовал для них евангельские и богослужебные тексты. Святой стремился пользоваться не книжным, а понятным простому народу языком. Народное предание гласит, что уже тогда святым Космой была открыта первая общинная школа. Располагалась она в этолийском селении Таксиархис. Свое образование Констас продолжил в Элиномусио Враянон. Это учебное заведение было открыто при монастыре святой Параскевы известным проповедником Евгением Яннулисом. Там Косма изучал обширные монастырские библиотеки, хранившие тысячи редких рукописей, общался с ученными, отказавшимися от эмиграции на Запад и скрывавшимися в монастырях. Помимо гуманитарных дисциплин Косма смог расширить свои знания по арифметике и геометрии. Сколько длилось его обучение, неизвестно, но, вероятно, он оставался там до своего отъезда на Афон, совмещая учебу с преподавательской деятельностью. |
| В своих новеллах и эдиктах император дал классическое выражение теории двух властей, священства и империи. Есть два величайших блага, говорится в 6 новелле, дары милости Всевышнего людям, – sacerdotium et imperium. Каждое из этих благ, дарованных людям, установлено Богом, имеет свое собственное назначение. Но исходя из одного и того же начала, они и проявляются в единении, в совместной деятельности. Всякий раз как приговор священников низлагал каких-нибудь еретиков, империя всегда оказывалась в согласии с авторитетом священства. Империя, по Юстиниану, должна иметь надзор над священством и величайшее попечение об истинных Божиих догматах и чести священников. «Nos igitur maximam habemus sollicitudinem circa vera Dei dogmata et circa sacerdotum honestatem». Эта теория верно воспроизводит постоянно практиковавшиеся отношения этих двух элементов, равно как и самое царствование Юстиниана – вполне законный вывод из тех данных, которые подготовила предшествующая история. Принцип, высказанный Юстинианом, удержался и в последующей истории: недоставало только того, чтобы император сам поставил вопрос: «Разве всякий христианский император не есть вместе с тем и священник?» До ясного сознания возможности этого вывода дошли только в последующее время (в VII-VIII вв., Констас, Лев Исавр). Попытаемся подвести итог этим частным данным истории отношений между церковью и государством. С самых же первых годов по объявлении христианской религии государственной отношения между церковью и государством строятся не на основании различия, а на основании солидарности между церковью и государством. По крайней мере, сознание этой последней оказывается наиболее энергичным и постоянно заявляет себя в практике. Церковь не отвергает самостоятельности государства, последнее признавало такой же характер за церковью. Но между тем как это признание со стороны церкви имеет самый полный смысл, и в этот период иерархия никогда не посягала на политические права государства, – когда последнее признавало церковь самостоятельной, то это имело смысл очень скромный. |
| Источников, необходимых, чтобы понять, когда святой принял решение посвятить себя делу возрождения нации, явно недостаточно. Мы почти ничего не знаем о его детских годах, и это не позволяет нам с точностью проследить формирование его общественно-политических взглядов. Но очевидно, что это был процесс постепенный и поступательный: ему способствовало воспитание в семье, приверженной традиционным ценностям, и полученное им образование. К тому времени, когда он принимает решение уйти в монастырь, его жизненные взгляды, очевидно, уже во многом сложились, образование лишь укрепило его уверенность в них, он приобрёл знания, необходимые для его последующей просветительской деятельности. С молодости у Космы была большая тяга к знаниям, и он старался воспользоваться любой возможностью, чтобы получить образование: «Я, христиане, посвятил учёбе сорок-пятьдесят лет ... глубины мудрости изучил» 213 . По свидетельству его биографа, «будучи ещё мирянином, блаженный издавна имел в сердце сильное желание всем тем, чему учился, послужить на пользу братий христиан» 214 . «Как боль и лишения бедности часто толкают бедняка к поиску и, в конце концов, достижению богатства, так нехватка образования» стала для него «движущей силой для поиска знаний» 215 . На родине Космы Этолийского было много монастырей: святой Параскевы в Мандре, Иоанна Крестителя в Дервиксте, Успения Божьей Матери в Катафигио и несколько других. А монастыри в то время были центрами не только духовными, но и образовательными и общественными: в них жили учёные, отказавшиеся от эмиграции, они обладали обширными библиотеками из редких рукописей 216 . Вероятно, в одном из этих монастырей Косма научился так называемой «священной» грамоте, которая заключалась в чтении, письме, знании азов арифметики и заучивании наизусть молитв и церковных песнопений. Согласно Сафасу, Констас с восьми лет обучался под руководством иеродиакона Герасима Литсикаса в Сигдитсе. После десятилетнего обучения в 1732 году он возвратился на родину. В двадцать лет он стал «обучаться грамматике иеродиаконом Ананией Дервишьяном» 217 в общинной школе Ломботины 218 . |
| 462 Цитаты из гомилий 309 и 274, соответственно. Последний отрывок в Православной Церкви вошел в богослужение утрени Великой Субботы [«Днешний день тайно великий Моисей прообразоваше, глаголя: и благослови Бог день седьмый, сия бо есть благословенная суббота. Сей есть упокоения день, воньже почи от всех дел своих Единородный Сын Божий, смотрением еже на смерть, плотию субботствовав (дореформенный перевод: празднова); и во еже бе, паки возвращься воскресением, дарова нам живот вечный, яко един Благ и Человеколюбец» (славник на Хвалитных)]. Благодарю Николаса Констаса, обратившего мое внимание на эти тексты. 463 Отстранение Бога и становится предпосылкой Его даяния (в данном случае, Его творения), как показывает Марион в пяти эссе, составляющих Идол и дистанцию. Только такое отстранение может охарактеризовать дистанцию (еще один ключевой термин работы Мариона) Божьей трансцендентности. Не случайно, что мы ведем речь здесь о расстоянии, а не о различении (см. главы 4 и 5 настоящей книги). 464 Жан-Люк Нанси называет это «овнешнением самости» (“extraneation of the self») в своем «Dies Iliä (From One End to the Infinite, Or of Creation)» 11 Journal of the British Society for Phenomenology 32 (2001). – P, 275, n. 18. Под «самоупразднением Создателя» я понимаю как самоограничение Бога (цим-цум Каббалы), так и двойное самоумаление Христа, Который, словами Павла, «будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу; но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек; смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной» ( Флп.2:6–8 ). 468 «Платоническая идея формируется отчасти потому, что человек в целом интересуется своими способами производства, тем, что он способен производить самостоятельно, и поисками усии, сущности, субстанции; его интересует, каким образом он конструирует, создает объекты. Поэтому, вместо идеи общего присутствия, отправной точкой оказывается идея производства объектов и произведений искусства, которые остаются, возможно, прекрасным, но эргон» (Jean Wahl, Sur Гinmerpremamion de Yhistoire de la metaphysique dapres Heidegger. – Paris: Centre de Documentation Universitaire, 1951. – P. 30). |
| Есть два величайших блага, говорится в 6 новелле, дары милости Всевышнего людям,— sacerdotium et Imperium. Каждое из этих благ, дарованных людям, установлено Богом, имеет свое собственное назначение. Но исходя из одного и того же начала, они и проявляются в единении, в совместной деятельности. Всякий раз как приговор священников низлагал каких-нибудь еретиков, империя всегда оказывалась в согласии с авторитетом священства. Империя, по Юстиниану, должна иметь надзор над священством и величайшее попечение об истинных Божиих догматах и чести священников. «Nos igitur maximam habemus sollicitudi-nem circa vera Dei dogmata et circa sacerdotum honestatem». Эта теория верно воспроизводит постоянно практиковавшиеся отношения этих двух элементов, равно как и самое царствование Юстиниана — вполне законный вывод из тех данных, которые подготовила предшествующая история. Принцип, высказанный Юстинианом, удержался и в последующей истории: недоставало только того, чтобы император сам поставил вопрос: «Разве всякий христианский император не есть вместе с тем и священник?» До ясного сознания возможности этого вывода дошли только в последующее время (в VII-VIII вв., Констас, Лев Исавр). Попытаемся подвести итог этим частным данным истории отношений между церковью и государством. С самых же первых годов по объявлении христианской религии государственной отношения между церковью и государством строятся не на основании различия, а на основании солидарности между церковью и государством. По крайней мере, сознание этой последней оказывается наиболее энергичным и постоянно заявляет себя в практике. Церковь не отвергает самостоятельности государства, последнее признавало такой же характер за церковью. Но между тем как это признание со стороны церкви имеет самый полный смысл и в этот период иерархия никогда не посягала на политические права государства,— когда последнее признавало церковь самостоятельной, то это имело смысл очень скромный. Само собой предполагалось, что своей собственной властью император не может, например, рукоположить епископа, совершить общественное богослужение, словом, не имеет права на действия чисто сакраментального характера. |
|
|
