| Окончательная обработка Подлинника, относящаяся уже к началу XVIII в., определилась историей иконописи в связи с историей церкви, так же как его первые начатки и постепенное развитие. Сколько ни была удовлетворительна русская иконописная система в отношении религиозном, она, по самым принципам своим, не допускавшим художественного совершенствования, носила в себе такие элементы, которые тотчас же должны были обнаружить ее недостатки и слабые стороны, в отношении художественном, как скоро древнерусская жизнь, оказавшись несостоятельной в своем одностороннем, исключительно-национальном развитии, стала пользоваться плодами чужой, западной цивилизации. Это совершилось во второй половине XVII в., и в истории искусства совпало с религиозным переворотом отпадения от господствующей церкви секты староверов или старообрядцев. Царь Алексей Михайлович, любивший иноземные потехи, не удовольствовался русскими иконописцами, и вызвал для украшения своих палат иностранных мастеров, которые расписывали их ландшафтами и перспективами и снимали портреты 45 . Иконопись не могла удержаться в тесных пределах своей бедной техники, и, вместе с ее усовершенствованием, стала терять оригинальность и в композиции, подновляя древние переводы заимствованиями из западных печатных листов, из иностранных лицевых изданий и с гравюр. Колорит стал цветистее и сочнее, кисть размашистее, свободнее. Этот новый стиль в нашей иконописи известен под именем фряжского, в который перешли позднейшие школы Строгановская и Царская. Во главе этого нового направления школы Царской явился замечательный по своему времени художник, Симон Ушаков, который писал не только иконы, но уже и мифологические сюжеты, как например, изображения богини Мира и бога Войны для заглавного листа Московского издания Истории о Варлааме и Иоасафе царевиче 1681 г. Как тогдашняя Русская литература наводнялась западными легендами и повестями, в сочинениях Иоанникия Галятовского, Антония Радивиловского, Симеона Полоцкого , даже самого Димитрия Ростовского ; так и Русские мастера с жадностью новизны бросились на иностранные гравюры, переделывая их на свой лад, и видимо усовершенствуясь в технике и образуя свой вкус: как, например, это можно видеть в гравированных листах Страстей Господних, икон Богородичных и проч. |
| В период между смертью митрополита (1709 г.) и его канонизацией (1757 г.) вышло два издания: в 1717 г. по указу Петра I было издано завещание митрополита (“Духовная”), и спустя почти сорок лет после смерти Димитрия Ростовского был опубликован “Розыск о раскольнической брынской вере” [Розыск 1745] 2 . “Диариуш”, или “Дневныя записки святаго чудотворца Димитрия Ростовского ”, обнаруженный известным археографом Н. Н. Бантыш-Каменским, был напечатан в “Древней Российской Вивлиофике” Н. И. Новиковым [Дневные записки 1774] 3 . Это издание, видимо, стало стимулом для дальнейших публикаций сочинений Димитрия Ростовского . Взгляды святителя Димитрия на возможность прижизненного издания “Келейного летописца” по мере работы над сочинением менялись. “Якож и весь мой Летописец не конечно с тым намерением пишется, же бы его mandare typo, але тылко для себе propter scire, а по мне, если кому достанетъся доброму, может non spernere”, – пишет Димитрий Ростовский Стефану Яворскому в письме 4 декабря 1707 г., но уже в послании от 24 февраля 1708 г. он не отказывается от “друку”: “И хоць ныне не з тым намерением началося писать, жебы дать до друку, однак же таковаго от преосвященства вашего молю и прошу прочитованья (если будет ставити часу) и исправлениа, як бы и до друку» [Федотова 2005:133, 142]. Вероятно, незаконченность произведения (святитель, как известно, не захотел или не успел завершить его) помешала ему быть изданным. Варлаам Ясинский уже в 1689 г. в письме патриарху Иоакиму (Савелову) назвал Димитрия “искусным и благоразумным проповедником слова Божия” [Архив 1872:278], и еще большего признания митрополит достиг, проповедуя в Москве и Ростове, но о намерении издания проповедей при жизни митрополита у нас свидетельств нет. Святитель Димитрий не создавал “тематических” сборников проповедей, в отличие от своих современников: Иоанникия Галятовского (“Ключ разумения”, 1659; «Казаня, приданыи до книги «Ключ разумения» названой”, 1660), Лазаря Барановича (“Меч духовный”, 1666; “Труби словес проповедных”, 1674), Антония Радивиловского (“Огородок Марии Богородицы. . .”, 1676; “Венец Христов, з проповедии недельных. . .”, 1688), Симеона Полоцкого (“Обед душевный”, 1681; “Вечеря душевная”, 1683). Неудивительно поэтому, что потребность в публикации проповедей ростовского митрополита ощущали просвещенные читатели его сочинений. “Поучения сии сколь полезны, о том легко узнать, когда употребите труд к прочтению их с надлежащим вниманием”, – читаем, например, запись в одном сборнике проповедей Димитрия Ростовского . “Жаль, – продолжает автор записи, – что столь дорогое сокровище не все могут иметь и им пользоваться. Жаль, говорю, что оно поныне не напечатано, чрез чтоб свет его узнал” [Карманов 1893:10] 4 . |
| В 1-й пол. XIII в. на Руси были переведены с древнеевр. талмудические мидраши, посвященные ряду ветхозаветных сюжетов (в первую очередь царю Соломону), к-рые, очевидно, тогда же были включены в Толковую Палею (старший список новгородского происхождения - ГИМ. Барс. 619, 10-е гг. XV в.). Помимо книжного существовал устный путь распространения А.: их рассказывали паломники, возвращаясь из путешествий по святым местам. Следы таких рассказов, напр. о Мелхиседеке, встречаются в «Хождении в Святую землю Даниила, Русской земли игумена» (нач. XII в.) и особенно в «Хождении» Арсения Солунского (XIV-XV вв.). Во 2-й пол. XV - 1-й четв. XVI в. ряд А. переводится западнорус. книжниками с лат., польск. и чеш. языков: «О умучении пана нашего Есуса Криста», «Слово о житьи и хоженьи трех королей персидских» (т. е. волхвов), западнорус. «Сказание о Сивилле», укр. перевод «Евангелия Фомы» («Евангелия детства») и др. В XVII в. источником новых апокрифических сюжетов в рус. книжности (и новых вариантов уже известных) все в большей степени становятся переводы с латыни и с польск. (в значительной мере через посредство сочинений украинско-белорус. проповедников - Кирилла (Транквиллиона-Ставровецкого) , Иоанникия (Галятовского) , Антония (Радивиловского) и др., использовавших в своем творчестве сюжеты средневек. лат. Exempla). Особенностью апокрифической традиции сер. XVII-XVIII вв. является распространение переводных пророчеств о грядущей победе христиан над мусульманами (турками), получивших широкое хождение в западноевроп. «летучих листках» и порожденных реальными политическими событиями того времени (Кандийская война, войны Священной лиги с Османской империей). Для России актуальность этой темы усиливалась пророчеством о «русом (на)роде» (отождествлявшемся с русскими), к-рый будет господствовать в К-поле (одним из ранних примеров такого пророчества в XVII в. является выполненный Гавриилом , митр. Назаретским (до 1658), перевод и истолкование надписи на надгробном камне имп. Константина Великого). |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание НОВОНИКИТСКАЯ ИКОНА БОЖИЕЙ МАТЕРИ Новоникитская икона Божией Матери. Гравюра Г. П. Тепчегорского из сб. «Солнце Пресветлое». 1713–1714 гг. (НБ МГУ. 293) Новоникитская икона Божией Матери. Гравюра Г. П. Тепчегорского из сб. «Солнце Пресветлое». 1713–1714 гг. (НБ МГУ. 293) чудотворная (празд. 15 сент.). Сказание Наиболее ранее упоминание иконы с таким названием встречается в рукописном сборнике «Солнце Пресветлое» нач. XVIII в. (МГУ НБ. 293. Л. 140 об.- 141). Там же содержится и краткое сказание о ней, источник к-рого, согласно ссылке составителя, находится в сочинении игум. Антония (Радивиловского) «Огородок Марии Богородицы: Розмаитыми цветами словес на праздники Господския, Богородичны и прочих святых» (К., 1676), однако подобного текста в этом сочинении нет. В действительности сказание восходит к эпизоду из греч. апокрифического Жития вмч. Никиты, а именно о видении им во сне креста. Согласно разным редакциям Жития, в видении святому было явлено знамение креста, или Христос с крестом в руке, или ангел, держащий крест с изображением Христа и Божией Матери ( Истрин В. М. Апокрифическое мучение Никиты. Од., 1898. С. 9, 76, 83). Объяснение сна вмч. Никита услышал от христианки по имени Иулиания, к-рая сказала святому обратить взор на собственный, носимый им на груди нательный крест с изображением Божией Матери (по мнению В. М. Истрина, в тексте подразумевался крест-энколпион с таким изображением). Составитель «Солнца Пресветлого», учитывая жанр сочинения, в к-ром собраны предания о чудотворных иконах Божией Матери, заменил в тексте сказания крест на образ Богоматери с Младенцем, держащим крест; отмеченный в сказании день празднования Н. и. совпадает с памятью вмч. Никиты. Иконография Две наиболее ранние известные иконы Божией Матери иконографического типа, за к-рым в нач. XVIII в. закрепилось название «Новоникитская», были выполнены в 1678 г. Первая икона была написана Симоном Ушаковым совместно с учеником Михаилом Милютиным для местного ряда иконостаса дворцовой ц. |
| Митр. Петр Могила , с помощью ученых членов братства, занимался исправлением церковных книг. В 1646 г. им был издан «Евхологион» или Большой Требник. В нем собраны были все чины православной Церкви по греческим и славянским требникам, дополненные чинами из католических требников и составленные вновь самим Могилою. Помещены были объяснения литургического, догматического и канонического содержания. Митрополит приготовил исправленное издание полной Библии и перевода житий Смеона Метафраста, но не успел напечатать это (Знаменский). Задуман был им труд: «Жития святых», что осуществил позднее Свят. Димитрий Ростовский . Скончался митрополит Петр Могила 31 декабря 1646 г. Свое состояние он истратил на церковные нужды. Оставил он завещание, в котором с особою любовью говорит о коллегии. Из ближайших сотрудников его особенную известность, после Исаии Трофимовича, получил Сильвестр Коссов († 1657), занявший после него митрополичью кафедру. Последний, кроме «Ектезиса» или Апологии школам, написал книгу: «Дидаскалия, альбо наука о семи сакраментах» (1637 и 1653), в которой несколько отражается латинство. Им издан в сокращенном виде Печерский Патерик», под названием: «Патерикон альбо животы свентых ойцув печарских» (1635). Известен своими трудами Иннокентий Гизель. Родился он в юго-зап. России в семье протестантов из Пруссии. С детства он полюбил православие, бежал в Киев, где принял постриг. Митрополит Петр, оценив его способности, отправил его учиться в заграничных школах, потом назначил учителем и проповедником в Коллегии. С 1648 г. он стал игуменом Братского мон. и ректором Коллегии. Позднее он был архимандритом Киево-Печерской Лавры († 1684). Он содействовал печатанию проповедей архиеп. Лазаря Барановича и Антония Радивиловского. Он редактировал и перепечатал «Печерский Патерик» (1661 и 1678). К сожалению, по свидетельству архиеп. Филарета, при этом сильно испорчен текст древних повествователей. Написана им русская история до царствования царя Феодора Алексеевича, под названием «Синопсис, или краткое собрание от разных летописцев о начале славяно-российского народа и о первоначальных князьях богоспасаемого града Киева». Знаменский пишет: «Не смотря на все свои ошибки, обилие фальшивого риторства и страсть к словопроизводствам, он оставался у нас единственным руководством для школ до времени Ломоносова». Гизель писал «Об истинной вере», или ответ иезуиту Бойме о власти папы. Архиеп. Лазарь Баранович, приветствуя это полемическое сочинение, писал Иннокентию: «надобно смягчить слог, тем более, что самый предмет того требует; пусть себе сердятся на авторов, откуда что занято, – а колкостей непримешивать; самое дело доведет до бессилия; несколько резкий слог может повредить нашим православным в тамошних краях». |
| Ту же цель имели в виду проповедники, приводя в проповедях народные пословицы и поговорки. Еще заметнее это стремление к популярности в переложении библейских событий на современные нравы. Так царь Давид называется королем, И. Христос — королем над королями, паном над панами, апостолы — сенаторами, израильтяне шляхтою; Семей — мужиком и пр. Мало того, один проповедник (Радивиловский) даже молитву к Богу изложил в форме просьбы, поданной польскому королю, «Христе Спасителю! говорит он в проповеди в день св. Иоанна Богослова. Когда из сей плачевной юдоли мы будем присылать к Тебе молебные жалобы , приими их в Твою небесную канцелярию, запиши в книги живота вечного, чтобы ставши пред судом Твоим, и имея при своих жалобах Твою печать, мы могли получить себе надлежащую справку , и по Твоему божественному декрету достигли бы царствия Твоего небесного». Что касается языка, которым выражали свои мысли южнорусские проповедники, то он был польско-русский, так как он был языком народа, которому они предлагали свои проповеди. Как ученые люди, схоластические проповедники иногда щеголяли в своих проповедях и латинскими фразами, подобно тому, как теперь некоторые светские люди щеголяют французскими. После общей характеристики южнорусской проповеди в XVI– XVII в. перейдем к частному обозрению замечательнейших проповедников схоластического периода. Первое место между ними принадлежит Петру Могиле , митрополиту киевскому, и Кириллу Транквиллиону, которые своими проповедями положили начало схоластической проповеди. В их проповедях особенности этого направления уже выступают, но еще далеко не доведены до тех крайностей, какие замечаются у последующих проповедников, Иоанникия Галятовского, Антония Радивиловского и др. I. Петр Могила (1590–1646) Петр Могила родился в Молдавии 1590 г. от Семеона Иоанновича, князя волошского, воспитывался в парижском университете и кончил курс словесных наук до богословия. В молодости служил в польской военной службе участвовал в походах и оказал многие заслуги, особенно Хотином. |
| 4. С. 98-108; она же. Комментарии Корнелия а Ляпиде к библейским книгам и ранние проповеди Димитрия Ростовского//Перевод Библии в лит-рах народов России, стран СНГ и Балтии: Мат-лы конф. М., 2003. С. 425-443; она же. «Егда припомню много дл его благих…»: (к вопр. о биографии гетмана Мазепы и творчества Димитрия Ростовского)//Mazepa e il suo tempo: Storia, cultura, società/A cura di G. Siedina. Alessandria, 2004. P. 529-539; Поплавная В. А. Рукописный сб. 1-й четв. XVIII в. из собр. св. Димитрия Ростовского//Книга в России: Из истории духовного просвещения: Науч. тр. СПб., 1993. С. 65-71; Боголюбов К. Л. «Внешнее учение» и лит. деятельность: О трех юго-западнорус. книжниках XVII-XVIII вв.: Димитрий Савич, Иоанн Величковский, Паисий Величковский//Филевские чт. 1994. Вып. 9. С. 177-202; Минеева С. В. Житие Зосимы и Савватия Соловецких в составе «Книги Житий Святых» Димитрия Ростовского (проблема источников)//Там же. С. 53-74; Широнин И. М. Образ и наследие св. Димитрия Ростовского в творчестве В. К. Кюхельбекера//Там же. С. 203-211; Вахрина В. И. «Православия ревнитель и раскола искоренитель»: (Свт. Димитрий Ростовский)// Она же. Спасо-Иаковлевский Димитриев мон-рь в Ростове Великом. М., 1994. С. 16-32; она же. Келейная икона свт. Димитрия Ростовского «Богоматерь Ватопедская»//ИКРЗ, 1994. Ростов, 1995. С. 104-114; Звездина Ю. Н. «Благодарственное Страстей Христовых воспоминание» св. Димитрия Ростовского и отражение его темы в культуре XVII в.//Там же, 1996. Ростов, 1997. С. 173-178; она же. «Слово на поминовение» св. Димитрия, митр. Ростовского: (особенности образного строя)//Там же. С. 143-147; она же. Аллегория у св. Димитрия Ростовского и эмблема у Антония Радивиловского//Там же, 1998. Ростов, 1999. С. 106-111; она же. «Поучение на Обрезание Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа» св. Димитрия Ростовского и новое летоисчисление//Там же. С. 140-144; она же. Предмет и образ в проповеди свт. Димитрия Ростовского//Там же, 2000. Ростов, 2001. С. 135-140; она же. Слово на Св. |
| назвал его «искусным и благоразумным проповедником Слова Божия» (АрхЮЗР. 1873. Ч. 5. Т. 1. С. 278). Наиболее ранней проповедью считается «Казание на Страсти Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа» (произнесена в Чернигове в 1677). К укр. периоду также относятся «Пирамис, албо Столп во блаженной памяти отца нашего Иннокентия (Гизеля), архимандрита Киево-Печерской лавры» (Киево-Печерский мон-рь, 24 февр. 1685), Слово на Св. Троицу (батуринский Николо-Крупицкий монастырь, 1689), Слово на сошествие Св. Духа, или Слово 2-е на Св. Троицу (киевский Кирилловский мон-рь, 1693), Слово на Успение Пресв. Богородицы (Киево-Печерский мон-рь, 1693), «Брань архистратига Михаила, воеводы сил небесных, и аггелов его с седмоглавым змием» (киевский Михайловский Златоверхий храм, 1698), Слово на Рождество Христово (Чернигов, 1698), Слово в неделю 7-ю по Пасце (место произнесения неизвестно, создано, вероятно, до 1698). С большой степенью уверенности к ранним проповедям Д. можно отнести 4 Слова из гомилетического сб. РНБ. Q.I.269: Слово на Рождество Христово (Contio pro Nativitate Christi), «Слово второе на Благовещение блаженной Девы» (Alia contio pro eodem festo) и 2 проповеди на день памяти вмц. Варвары, произнесенные в Батурине в 1691 и 1692 гг. (Contio pro festo sanctas Barbaras martiris; Alia contio pro eodem festo s. Barbaras). Свт. Димитрий беседует со старообрядцами " о брадах " . Гравюра. 2-я пол. XVIII в. Свт. Димитрий беседует со старообрядцами " о брадах " . Гравюра. 2-я пол. XVIII в. Слова Д. укр. периода, написанные преимущественно на «простой мове», стоят в одном ряду с произведениями известнейших проповедников XVII в. Иоанникия (Галятовского), Антония (Радивиловского) , Лазаря (Барановича), Варлаама (Ясинского) и др. Для поучений Д. характерно обилие риторических вопросов и восклицаний, аллегоричность, «живописность», полисемантизм, нагромождение тропов, эмблематичность и др. приемы, свойственные поэтике барокко. По своему построению к ранним проповедям примыкают поучения, произнесенные в Москве в 1701 - нач. |
| В 2013 г. над вратами помещен мозаичный образ Спаса Нерукотворного. Сведения о сооружении колодца зафиксированы в рукописи неизвестного монаха в 50-х гг. XVIII в.: «Божиим поспешеством создася студенец сей року Божого 1715 месяца июля 11 тщанием всечестнаго отца нашего игумена Лаврентия Горки» ( Перетц В. Н. К биографии о. Игнатия Оксеновича Старишича, киевского проповедника пол. XVII в. Пг., 1914. С. 4). В 1775 г. колодец был облицован кованым железом, в 1785 г. возле него выкопали другую «саженку» - для наполнения колодца водой. В 1791 г. был устроен водопровод в кухню мон-ря по керамическим трубам, а над самим колодцем соорудили шатровый навес, покрыв его гонтом и увенчав главкой с крестом. В 1869 г. архим. Арсений приказал снять это громоздкое сооружение и сделать легкий навес по примеру постройки в Голосеевской пуст. В 1889 г. новый дубовый сруб колодца обложили кирпичами на цементе и по железным трубам провели водопровод в братский корпус, баню и кухню. В 1890 г. соорудили железный навес со шпилем и с железным крестом. Для стока подземных вод были проведены трубы-выводы к склону Днепра. В 1900 г. был выкопан новый колодец, соединенный со старым (для большего водозабора). Однако из-за отсутствия должного ухода колодец в 20-х гг. XX в. перестал функционировать. Реконструкцию его старинного вида осуществили в 1978 г. с использованием гравюры подобного колодца XVIII в. (проект П. Г. Юрченко). Библиотека, архив, ризница В 1765 г. был составлен общий обзор и начата регистрация б-ки. В ней было 83 наименования печатных кириллических изданий. Это гл. обр. церковно-служебные книги, Библии, жития святых, толкования Свящ. Писания, катехизисы, сборники проповедей, сочинения Иоанникия (Галятовского), Лазаря (Барановича), Феофана (Прокоповича), Антония (Радивиловского) и др., а также лексиконы. 30 рукописных книг имели тот же состав по тематике. Из числа аскетических сочинений, традиционных для монашеского чтения, в наличии имелась только «Лествица» прп. Иоанна Лествичника. Лат. |
| Иннокентий Гизель энергично содействовал напечатанию произведений других своих современников: проповедей архиеп. Лазаря Барановича («Меч», «Трубы словес»), Антония Радивиловского («Огородок»). Под своей редакцией дважды перепечатал (в 1661 г. и 1678 г.) Печерский Патерик. Игумен Киево-Михайловского монастыря, Феодосий Сафонович, подражая польским историкам, написал канву русской истории от времен сынов патриарха Ноя. Тут русская история рассказывается только в пределах киевского центра и государства русско-литовского. История московской и новгородской Руси почти замалчивается. Упоминается только по связи с освобождением от татарского ига. В редакции Иннокентия Гизеля эта история напечатана под заглавием: «Синопсис, или краткое собрание от разных летописцев о начале славяно-российскаго народа и о первоначальных князьях богоспасаемого града Киева». Этой нескладной и сырой по материалу книге, при отсутствии других исторических пособий, посчастливилось выдержать 25 изданий в течение XVII-XIX вв. вплоть до последнего — в 1861 г. (!). Вслед за Иннокентием Гизелем, в роли руководителя Киевской Коллегии по заслугам встал другой яркий представитель латино-школьной выучки, архиеп. Черниговский Лазарь Баранович († 1694 г.). Можно только удивляться, как люди этой школы еще держались в границах православия. Не будь упорства в православности массы народа и казачества, эти латинизованные богословы беспрепятственно успокоились бы в униатском единомыслии с Римом. После Иннокентия Гизеля Лазарь Б. был (с 1650—58 г.) ректором Коллегии. Вслед за иезуитским богословием он открыто защищал учение о непорочном зачатии самой Девы Марии в его проповеднических сборниках: «Меч Духовный» (1667 г.) и «Трубы словес проповедных» (1674 г.). Перейдя на архиепископство в Чернигов, Лазарь широко развернул там типографское дело и издал до 50 книг: — творчество своих коллег по киевской школе. Сам он напечатал свою защиту православия: «Нова мяра старой вяры» (1676 г.). В моде было проповедническое красноречие дурного тона. Люди, века прожившие в бессловесном молчании, как бы обрадовались, что словесный аппарат вдруг стал им послушен, и забавлялись игрой слов. Ставший ректором киевской коллегии (1657—1665 г.) после И. Гизеля и Л. Барановича, Иоанникий Голятовский издал под заглавием «Ключ Разумения» — большой сборник своих проповедей и в дополнение к ним теорию Гомилетики: «Наука о сложении казаний» (1659 г.). Во славу Пр. Богородицы он издал собрание 445 рассказов о чудесах, связанных с ее именем: «Небо новое с новыми звездами сотворенное» (Львов, 1665 г.). Писал И. Голятовский полемически и против латинян, и против униатов и даже против иудеев. К концу жизни он приехал в Чернигов к своему старшему другу и покровителю, архиеп. Л. Барановичу, был им назначен настоятелем монастыря, где и скончался в 1688 г. |
|
|
