| 311 . Но особенно память и уважение к Антонию были сильны между египетскими монахами, видевшими в нем высокий идеал монашеской жизни. Сам Афанасий, писатель «жизни Антония», уже внушал инокам, чтобы они подражали Антонию 312 . И действительно, в первое время после Антония многие из его учеников были достойными ему подражателями. Макарий Египетский , Аммун, Памво и др. старались прилагать наставления Антония к жизни и настолько были проникнуты уважением к своему учителю, что ставили его неизмеримо выше других подвижников; многие из них считали себя настолько ниже Антония, что признавали себя счастливыми, если помнили хотя некоторый наставления его 313 и соблюдали хотя некоторые из рекомендованных им добродетелей. Благодаря своему высокому благочестию, твердости в вере и др. добродетелям, многие ученики Антония оказали важное влияние на народ во времена арианства. Видя в иноках высоких ревнителей благочестия, Афанасий старался привлекать их на епископские кафедры. И известно, что уже вскоре после смерти Афанасия многие из учеников Антония, сделавшись епископами, с твердостью защищали православие и подвергались за это преследованиям 314 . Как велико было число епископов, бывших прежде отшельниками, видно из письма Афанасия к Драконтию, которому Афанасий говорит между прочим: «не ты один поставлен из монахов (во епископа); знаешь, что и Серапион – монах 315 ; не безызвестно тебе, скольких монахов отцом был Аполлон; помнишь Аммония, странствовавшего с Серапионом; можешь осведомиться о Павле и других. Они, когда были поставлены, не прекословили. Сколь многих отвратили они от идолов, сколь многих убедили они отстать от этого демонского обычая 316 . Все эти епископы, как и сам Драконтий, вышедшие из пустыни Антония, оказывали благотворное влияние во время борьбы православия с арианством. Но так как с другой стороны между учениками Антония было много людей простых, необразованных, которые, не усвоив взгляда Антония на внешние подвиги, полагали всю сущность христианского благочестия во внешней строгости жизни, то это направление между некоторыми отшельниками уже при конце жизни Антония стало довольно заметным. |
| 178 Некоторые из христиан думали даже, что люди, сделавшиеся тяжкими грешниками после крещения, должны находиться в отлучении от церкви до самой смерти. Этим объясняется тогдашний обычай принимать крещение в поздние годы жизни (Kürtz. Kirchengesch. В. I. 1. Die Kirchliche Zucht, s. 301). 210 Эти рассуждения Антония с философами, свидетельствующие о значительных познаниях его в языческой религии, мифологии и диалектике, служат причиною того, что некоторые заподазревают достоверность известий, сообщаемых в «vita S. Antonii» (Weingart. Ursp. Moncht. S. 11–14 Zeitschr. Kirchengesch.). Нет ничего невероятного, что простые речи Антония при изложении их св. Афанасием несколько потеряли в своей безискусственности и простоте, получив иную окраску под пером биографа. Это особенно вероятно в виду того, что автор не сам слышал эти беседы Антония, а записал их на основании рассказов других об Антонии (Vit. Ant. Proöemium. Mign. T. XXVI. 838). 213 Сократ. Цер. ист. кн. IV, гл. 23. Это изречение Антония приводит и Синезий, прилагая его впрочем к Аммуну по ошибке (Neand. Geschieht. Kirch. В. 3, с. 336). 222 Афинагор, Иустин мученик , Ориген , Евсевий и др., обличая язычников, выставляли им на вид, что благочестие христиан, их поведение по отношению к ближним говорят о превосходстве христианства и увеличивают число последователей его. Твердость христиан во время гонений, презрение их к смерти тоже часто указывались писателями, как доказательства силы христ. веры. Ориген , Тертуллиан и др. говорят об этом. Тертуллан напр. о гонениях и их значении для христианства говорил: никогда наша вера так не процветает как среди гонений (Пис. к Скапул. г. 5) В другом месте он говорил: «кровь христиан есть семя новых христиан» (Ист. хр.церкви И. В. Чельцова , с. 317–325). 257 В Четь-Минеях находится один рассказ, как два беса решились чрез Антония узнать от Бога, можно ли им после раскаяния получить себе прощение в грехах. Один из демонов, принявши образ кающегося грешника, явился к Антонию и просил его узнать от Бога, можно ли ему грешнику, беззакония которого равняются беззакониям самих дьяволов, получить от Бога прощение. Антоний согласился вопросить о нем Бога и во время своей молитвы узнал от ангела, что этот кающийся – сам диавол. При этом ангел открыл также Антонию для назидания людей, что милосердие Божие так велико, что если бы и сами злые духи раскаялись, то и они получили бы от Бога прощение, но они не могут покаяться. Это откровение ангела Антоний передал явившемуся к нему диаволу в образе кающегося. Но Антоний, узнав от ангела, что этот кающийся – сам диавол, решился обратить его к покаянию и едва не убедил его оставить прежний свой образ жизни. Однако злой дух, вспомнив про свои обязанности, вскоре удалился от Антония, оставшись таки при своем прежнем образе мыслей (Четь-Мин. Димитр. Ростовск. январ .с. 464–65). |
| Во времена Маккавеев она была обновлена, а при Ироде Великом укреплена и переименована в Антонию ( Деян. 21:34 ). От Храмовой площади к крепости вели ступени ( Деян. 21:35.40 ). Посреди двора язычников на возвышении располагался собственно коплекс Х., обнесенный низкой стеной. Здесь, на колоннах, помещались доски с надписями, запрещавшими неиудеям, под страхом смертной казни, проходить дальше (ср. Деян. 21:28 ). Лестница из двенадцати ступеней вела наверх, и посетители могли попасть внутрь через девять ворот, четыре из которых выходили на север, четыре – на юг и одни на восток. Эти последние, «Красные ворота», были самыми великолепными ( Деян. 3:2.10 – в Синод. пер. – «двери»). Через них можно было пройти во «двор женщин». Круговая лестница из 15 ступеней вела дальше, во «двор израильтян», куда женщинам доступа не было. Возможно, на этой лестнице Анна и Симеон встретили Иисуса и Его родителей ( Лк. 2:25–38 ). Двор израильтян был отделен земляной насыпью от «двора священников», где были жертвенник всесожжения и медное море. От жертвенника к притвору Х. вели двенадцать ступеней. С этой лестницы священники благословляли народ ( Лк. 1:22 ). К притвору примыкали Святое и Святое Святых. Между ними висела завеса, которая в момент смерти Иисуса разорвалась надвое ( Мф. 27:51 ). В 70 г. по Р.Х., всего через несколько лет после завершения строительства, Х. был разрушен рим. завоевателями. Захватчики проникли в здание через крепость Антонию в тот момент, когда сами израильтяне подожгли портики Х. Один из римлян, бросив горящую головню в сев. пристройку, поджег сооружение. Пламя быстро охватило здание, и Х. рухнул. Храмовые сокровища погибли. От некогда величественного сооружения остались лишь развалины, ставшие для народа Израилева знамением Божьего суда. После второго иуд. восстания имп. Адриан распорядился построить на месте иуд. Х. храм Юпитера Капитолийского (136 г. по Р.Х.). Евреям теперь было запрещено входить в город. Сегодня на храмовой террасе Харам-эш-Шериф стоит мечеть Омара, построенная арабами в 637 г., после захвата ими Иерусалима. VI. ХРАМЫ ЗА ПРЕДЕЛАМИ ИЕРУСАЛИМА |
| Мы люди, можем молиться весь день и всю ночь, целыми днями не есть, ночи напролет молиться, стоя на ногах, без сна, но это, однако, не значит, что и у нас не будет моментов, когда мы расслабимся, отдохнем, выдадим и какую-нибудь шутку. Если желание подвизаться приходит к тебе спонтанно, то это хорошо, но если ты делаешь это через силу, будучи внутренне напряжен, то в какой-то момент это доведет тебя до болезни. Ты себя изнуришь. Поэтому святой Антоний и дал наставление охотнику на этом примере. Поэтому не очаровывайся, чтобы не разочароваться Поэтому и я сказал тебе, что Патерик не создает никаких иллюзорных представлений. Потому что когда у тебя складывается иллюзорное представление о людях, а потом ты узнаёшь их лучше и видишь, что они такие же люди, то ты разочаровываешься. А кто тебя просил разочаровываться? Ты разочаровался потому, что был слишком очарован. Поэтому не очаровывайся, чтобы не разочароваться, но знай меру и не смущайся ничем, что бы ты ни увидел в людях в такие моменты расслабления. Всё это написано в Патерике. Я имею в виду истории, а комментарии – они мои. Однажды к святому Антонию пришли и сказали, что такой-то монах – очень хороший, он святой! – Ну, замечательно! – сказал святой Антоний. – Я хочу его увидеть, что это за человек. И вот, как-то этот монах пришел к святому Антонию, тот стал его испытывать: то отругает, то назовет ленивым, эгоистом. Тут пришедший вдруг разгневался, рассердился, а святой Антоний сказал себе: «Так вот какой он святой! Стоило его разозлить и сказать пару слов, как от святости и следа не осталось. Из-за пары замечаний». Святой обратился к нему и сказал: – Отче, разреши мне сказать тебе что-то! Ты подобен селу, в котором все дома спереди разукрашены, фасады великолепны, и село кажется совершенным. Кто увидит его, оно представляется на первый взгляд образцовым, однако с заднего хода в него пролезают воры и разбойники, обкрадывают и опустошают его. У тебя такая внешность, такой фасад, что ты кажешься замечательным, но сейчас оказалось, что в тебе еще живы страсти, что ты не выносишь никаких замечаний и еще не познал смирения. |
| Но, видно, нужно было еще больше испытать терпение подвижника, и вот враг всякого добра научил увечного поносить и всячески ругать своего благодетеля. Напрасно Евлогий его успокаивал, напрасно говорил ему: «скажи мне, друг мой, чем я огорчил тебя? я исправлюсь». Увечный не хотел и слушать его и требовал, чтобы Евлогий опять отнес его на торжище, где его взял. «Не могу выносить твоей коварной ласки, говорил несчастный: противна мне эта голодная жизнь; я хочу мяса!» Евлогий тотчас достал ему мяса, но увечный не успокоился: «скучно мне жить с тобою, хочу видеть много людей! Евлогий кротко отвечал ему: «я сейчас приведу к тебе сколько хочешь братий». «О, я несчастный»! закричал увечный: «я не могу и на тебя-то смотреть, а ты хочешь привести сюда таких же тунеядцев, как ты! Не хочу, не хочу хочу на торжище»! Тогда Евлогий обратился к соседним подвижникам за советом: «что ему делать с увечным?» Те отвечали ему: «Великий (так звали они пр. Антония) еще жив, поди к нему, и что он тебе скажет, то и сделай: чрез него Бог будет говорить тебе». Евлогий обласкал увечного, положил его в лодку и отправился с ним к великому Антонию. Поздно вечером они туда прибыли; великий старец принимал тогда всех приходящих. И вот он воззвал: «Евлогий, Евлогий, Евлогий»! А Евлогий думал, что старец зовет не его, а другого кого-нибудь, и потому не отвечал. «Тебе говорю, Евлогий, который пришел сюда из Александрии»! сказал ему старец. Тогда Евлогий подошел к Антонию. «Зачем ты пришел сюда»? спросил его старец. «Кто открыл тебе мое имя, ответил Евлогий, Тот откроет и дело мое». «Знаю, зачем ты пришел», говорит ему великий Антоний: «но все же расскажи свое дело, чтобы слышала братия». Евлогий рассказал все по порядку и просил наставления. Тогда великий старец строгим голосом говорит ему «Евлогий! Ты хочешь бросить его, но Сотворивший его не бросит его; ты бросишь его, а Бог воздвигнет лучшего, чем ты, и поднимет его»... В глубоком молчании слушал покорный Евлогий. А старец между тем обращается к увечному и громко говорит: «ты, грешный, недостойный ни земли, ни неба! Перестанешь ли восставать на Бога и раздражать брата? Или не знаешь, что тебе служит Сам Христос? Как же ты смеешь говорить против Христа? Разве брат служит тебе не ради Христа?» Потом старец обратился к обоим вместе: «перестаньте, дети, ссориться; идите с миром домой; не разлучайтесь друг с другом; Бог уже посылает за вами... |
| 14 февраля. Письмо наместнику Лавры архимандриту Антонию (Медведеву): «Мир душе Вашей, Отец Наместник, а о мире моей смиренной души сотворите молитву. С скорбями присных моих не так трудно мне было примириться, потому что мне виделось некоторым образом, что Господь скорбями избавляет от больших скорбей. Трудны скорби церковные. Волны восстают, и тишины за ними не видно. Иона, своеволием виновный в буре, обличен, – но буря не хочет оставить в покое сущих в корабле. Молитвами да помолимся Тому, Кто запрещает ветрам и морю» (Письма преподобному Антонию. С. 257. 318). 16 февраля. Резолюция на консисторском докладе с представлением именных ведомостей о делах не решенных присутствием и не исполненных канцелярией: «В перечневой ведомости показано за епархиальным начальством 62 дела и присовокуплено, что большая часть разрешены и сданы в генваре. Но я имею в виду только одно дело, не разрешенное по особенным причинам; и в начале прошедшаго генваря за мною остававшихся дел, кроме необходимаго времени на разрешение и препровождение, в виду не имел. Должно полагать, что Консистория считала за епархиальным начальством дела с той минуты, как они представлены на заключение преосвященному; и как на разсмотрение преосвященным и препровождение ко мне, на разсмотрение мною и на препровождение от меня обратно по необходимости требуется значительное время, то масса дел, ежедневно выходящих из Консистории и до возвращения их в нее и может быть велико. В таком же случае в примечании неизлишне было изъяснить, что дела состоят за епархиальным начальством в значительном числе, по причине неизбежнаго канцелярскаго и почтоваго движения оных» (Резолюции. Т. 5. Ч. 1. С. 9. 9606). 17 февраля. Резолюция на докладе учрежденного при Лавре собора положении провизии на 1842 год: «Хлеб дешевле, а расход едва ли не более прежняго. Не потому ли и не подписали, что стыдно подписать без нужды увеличенный расход?» (Резолюции. Т. 5. Ч. 1. С. 71. 9728). 18 февраля. Письмо епископу Виталию (Щепетеву): «Скажите священнику магистру Загорскому, для чего он, получив литографированный перевод некоторых книг Ветхаго Завета, с явными противностями православию, не представляет его начальству? Для чего не подумает, что сие удержание может его пред начальством подвергнуть подозрению в пристрастии к мнениям неправославным? Разве не получил? Но доказательство, что получил, ясно» (Письма. 1887. С. 69). |
| О. Феодосий родился в Болгарии в Великом Тырнове. Здесь 5 лет он учился в духовной школе, и имел основательное знание древнегреческого языка. Прибыв на Св. Гору в 1830 году, он поступил в скит Кавсокаливский к некоему старцу о. Антонию греку, сурового и строптивого нрава, который не только изнурял его тяжелыми работами, не давая и заснуть, но и всячески истязал кроткого ученика. Не раз он прогонял его от себя; но тот, считая, что старец испытывает его любовь и постоянство, походя несколько, возвращался к нему и терпел те же жестокости. Не раз старец посылал его в Руссик с запискою к греческому духовнику о. Макарию, прося дать его ученику послушание в магерной и чтобы не давали ему никакой ослабы, всячески обременяя его работами. Однажды, прогнанный ученик, пришел к своему родственнику, иеромонаху Паисию, который впоследствии стал настоятелем Ильинского скита, а тогда еще проживал в Кавсокаливе, и рассказал ему все, что у них случается со старцем, прося совета. Тот посоветовал ему более не возвращаться к о. Антонию, и о. Феодосий поместился при другом старце; но тут о. Антоний, одумавшись, пришел к о. Паисию и просил сказать ученику, чтобы он возвратился, обещая его постричь. О. Паисий поверил, но новый старец о. Феодосия возражал: – напрасно полагаться на его уверения, – он не вытерпит и по своей привычке опять будет делать то же самое! – Так и случилось: старец принял его с радостью и при о. Паисии восхвалил его терпение и послушание, в которых он так уверился, что теперь желает постричь его. После пострига не прошло и двух месяцев, как старец опять прогнал о. Феодосия. Тогда собрались к нему скитские старцы и стали увещевать его, укоряя за непостоянство и жестокость. О. Антоний раскаялся и прослезился, ибо о. Феодосий уже впал в чахотку, кашлял и страдал отдышкою. Приняв ученика, они жили уже в мире, и вскоре сам старец заболел. Видя приближающуюся кончину, старец сокрушенно просил прощения, говоря: – Я убил тебя, чадо, прости меня! – Так он часто говаривал, и при смерти он своим раскаянием привел в слезы всех тут бывших, а ученик плакал неутешно. |
| Обнажай струп твой врачу сему и не стыдись сказать ему: «Отче, моя язва сия, моя рана сия; она произошла не от иного кого-нибудь, но от моей собственной лености; никто не виновен в ней, ни человек, ни злой дух, ни плоть, ни другое что-либо, но только мое нерадение»» (Лествица. Слово 4,61). 113 Как все это похоже на поступки исключительно пришедших в бесстрашие и безбожных людей. Раньше была просто матерная брань, теперь с направлением и вызовом к Богу. Поскольку эти люди – дети сатаны ( 1Ин.3:8 ) и от него тайком научаются, то невольно воспринимают черты его характера. 114 Вообще в литературе и драме («Фауст») откуда-то появился и существует образ «насмешливого» Мефистофеля, иронически-презрительно относящегося ко всем ценностям. Это, конечно, не так. Сатана может смеяться в передаче Шаляпина, однако это не выражает не только его сущности, но и целей его соблазна. Ему не до смеха и не до иронии ( 1Пет.5:8 ). Некто указывал на выражение из стихиры на стиховне (вечерня в Великий Пяток, вынос Плащаницы): «ад всесмехливый». Здесь просто неверный или неверно понятый перевод: δης παγγλαστος (греч.) значит «ад, достойный всяческого осмеяния», а не наоборот. 118 Это напоминает известное видение преп. Антонию Великому : «…и вот, увидел я огромного черного великана, который поднимался до облаков и досягал руками до неба. Под ним было озеро величиною с море. Потом увидел я души человеческие: они летели, как птицы. И которые перелетали через руки и голову великана, все охраняемы были ангелами, а которых он ударял своими руками, те падали в озеро…» Голос с неба объяснил преп.Антонию: потому они погружаются в ад, что «увлеклись пожеланиями плоти и предались памятозлобию». См.: Палладий, еп. Еленопольский. «Лавсаик» . СПб., 1873, с.112–113. – «Сказание блаж. Антония» (здесь вкратце). 126 Мф. 4:4 , где говорится, как Господь, ничего не евший в продолжение 40 дней, напоследок почувствовал голод и как сатана стал его искушать на этой почве. Иисус Христос ему отвечал словами Писания: «Не хлебом единым будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих» ( Втор.8:3 ). |
| «Хотя эти два великих человека и старше меня по возрасту, и я благоговею и перед тем и перед другим. Конечно, они очень разные, и, действительно, в разной культуре воспитаны, но я и в том и в другом всегда находил для себя полезное» Глава Синодального отдела по взаимодействию с Вооружёнными силами и правоохранительными учреждениями протоиерей Димитрий Смирнов, отвечая на вопрос телезрителя в прямом эфире телеканала «Спас», выразил свое отношение к ситуации, когда один авторитетный церковный ученый критически высказывается в адрес великого и досточтимого пастыря. «Как вы относитесь к профессору Духовной академии А.И. Осипову? – задал вопрос отцу Димитрию один из телезрителей. – Нам очень нравятся его лекции, но вводит в смущение его отношение к Антонию Сурожскому. Осипов говорит, что в нём нет духовности или очень мало её из-за влияния западной католической религии. Как вы относитесь к самому Антонию Сурожскому и профессору Осипову, полезно ли слушать его лекции нам, мирянам?» «Ещё когда я учился в семинарии, к нам приезжал владыка Антоний, и потом, уже когда стал священником, я несколько раз имел счастье с ним встречаться и был на его лекциях. Они до сих пор памятны – он был замечательный проповедник, – ответил отец Димитрий. – Алексей Ильич тоже, все его лекции я помню очень близко к тексту. Даже когда недавно мы с ним где-то пересеклись, я сказал: «Алексей Ильич, у меня к вам большая претензия – вы мне спать не даете, потому что на телеканале «Союз» в ночные часы ваши лекции – и когда у меня бессонница, а такое, к сожалению, очень часто случается, я включаю, слушаю и не могу остановиться, в результате не высыпаюсь» Ну вот так посмеялись». «Поэтому вопрос пользы – это уже к вам, полезно это или нет – сказал глава Синодального отдела, отвечая непосредственно на поставленный вопрос. – Когда я учился в институте, у нас был преподаватель по истории искусств, звали его Иван Иванович Ястребов. Он говорил – умный и у дурака может чему-нибудь научиться, а дурак и у умного ничего не возьмет». |
| 14-е из Спб. от 21-го и 22-го августа 1856 г., где говорится о задачах России на востоке. За этим следуют 9 писем фрейлины Эйлер к о. Πорфирию 1865–1880 гг. Вообще нужно заметить, что вся эта переписка самого дружеского характера. Часть писем о. Порфирия переписаны другой рукой. γ) «Письма (15) к Эдитте Федоровне Раден, фрейлине великой княгини Елены Павловны (Лютеранского вероисповедания)», 1855–1870 гг., на русском и французском языках, духовно-нравственного характера; им предшествуют 9 писем Раден к о. Порфирию, на русском и французском языках, 1855–1866 гг. δ) «Письма (8) к Анне Федоровне Тютчевой, фрейлине Ее Императорского Величества Марии Александровны» 1856–1864 гг. ε) «Письма (17) к христианкам» – тетрадь, заключающая в себе: 3 письма к Елене Ивановне Крупениковой, 6 – к Варваре Андреевне Титовой, рожд. Салтыковой, 1 – к Елисавете Соломоновне Шереметевой, рожд. Мартыновой, 3 – к Татьяне Борисовне Потемкиной, рожд. княжне Голицыной, 4 – к Елисавете Леонтьевне Ширман, 1 – к Марьи Егоровне Гутманшталь, 1 – к Елене Петровне и 1 – к Варваре Васильевне, 1843–1878 гг. За этим следуют 2 письма от Ширман 1865 г. В самом начале тетради сделала рамка из полигонов, в которой помещено заглавие, написанное золотыми и красными чернилами. На следующем листе написано: «Часть первая», но потом зачеркнуто; а на обороте этого листа и на следующем написано оглавление писем с нумерацией римскими цифрами для писем каждого лица, но не окончено: оно прерывается на числе VII, после которого ничего не следует. Переписка с духовными лицами 1841–1885 гг., в одном томе (Ab/5) в лист, в котором заключаются 453 документов. Собранный здесь письма можно распределить так: α) Письма – числом 79, – от преосвященного Порфирия к следующим иерархам Русской церкви: митрополитам: московскому Филарету – 2; киевским: Филарету – 4; Арсению – 30; Филофею – 4; С.-Петербургскими Антонию – 2; Никанору – 4; Исидору – 5; архиепископам: херсонским и таврическим: Гавриилу – 3; Иннокентию – 4; херсонскому и одесскому Дмитрию – 1; рижскому Платону – 1; викариям: киевским: Иеремии – 1; Филарету – 2; московскому Леониду – 2; херсонскому Антонию – 1; Софонии – 2; Кириллу мелитопольскому в Иерусалиме – 1, и 1 всем членам св. |
|
|
